История будущего - Хищные вещи века. Чрезвычайные происшествия. Полдень, XXII век

      Кажется, я пришел вовремя, подумал я. И надеюсь, не опоздал.
      - Вы его родственник? - спросил я. Я был очень миролюбив.
      Он осклабился.
      - Я его друг. Самый близкий в этом городе. Можно сказать, друг детства.
      - Это очень трогательно, - сказал я. - А вот я - его родственник. Все равно что брат. Давайте вместе зайдем и посмотрим, что могут сделать для бедняги Римайера его друг и его брат.
      - Может быть, брат уже сделал для Римайера достаточно?
      - Ну что вы… Я только вчера приехал.
      - А у вас нет здесь случайно других братьев?
      - Я думаю, их нет среди ваших друзей, - сказал я. - Римайер - исключение…
      Пока мы несли эту чушь, я внимательно его рассматривал. Он не выглядел слишком уж ловким человеком, даже если учесть мое больное плечо. Но он все время держал руку в кармане, и хотя я был почти убежден, что он не станет стрелять в отеле, рисковать мне не хотелось. Тем более что мне приходилось слышать о квантовых разрядниках ограниченного действия.
      Мне много раз ставили в упрек, что мои намерения отчетливо видны на моей физиономии. А Оскар, по-видимому, был достаточно проницательным человеком. С другой стороны, в карманах у него явно ничего подходящего не было, и руки в карманах он держал зря. Он отступил от двери и сказал:
      - Заходите…
      Мы вошли. Римайер действительно был плох. Он лежал на кушетке, накрытый сорванной портьерой, и неразборчиво бредил. Стол в номере был перевернут, посередине комнаты валялась в луже спиртного разбитая бутылка, и всюду была разбросана смятая мокрая одежда. Я подошел к Римайеру и сел так, чтобы не терять из виду Оскара, который встал у окна, опершись задом на подоконник. Глаза у Римайера были открыты. Я наклонился над ним.
      - Римайер, - позвал я. - Это я, Иван. Ты узнаешь меня?
      Он тупо глядел мне в лицо. На подбородке у него виднелась под щетиной свежая ссадина.
      - Ты уже там… - пробормотал он. - Рыбарей… Чтобы долго… Не бывает… Ты не обижайся… Мешал очень… Не терплю.
      Это был бред. Я посмотрел на Оскара. Оскар жадно слушал, вытянув шею.
      - Нехорошо, когда просыпаешься… - бормотал Римайер. - Никому… просыпаться… Начинают… Тогда не просыпаться…
      Оскар не нравился мне все больше и больше. Мне не нравилось, что он слушает бред Римайера. Мне не нравилось, что он оказался здесь раньше меня. И еще мне не нравилась ссадина на подбородке Римайера, совсем свежая. Рыжая морда, подумал я, глядя на Оскара, как же от тебя избавиться?
      - Надо вызвать врача, - сказал я. - Почему вы не вызвали врача, Оскар? По-моему, это делириум тременс…
      Я сейчас же пожалел о сказанном. От Римайера, к моему немалому изумлению, совсем не пахло спиртным, и Оскар, очевидно, хорошо знал это. Он ухмыльнулся и спросил:
      - Делириум тременс? Вы уверены?
      - Нужно немедленно вызвать врача, - повторил я. - И сиделок.
      Я опустил руку на телефонную трубку. Он моментально подскочил ко мне и положил ладонь на мою руку.
      - Зачем же вы? - сказал он. - Давайте лучше я вызову врача. Вы тут человек новый, а я знаю отличного врача.
      - Ну какой там у вас врач… - возразил я, глядя на ссадину у него на костяшках пальцев. Эта ссадина тоже была свежая.
      - Отличный врач. Как раз специалист по белой горячке.
      - Вот видите, - сказал я. - А может быть, у Римайера и нет никакой белой горячки.
      Римайер вдруг сказал:
      - Так я велел… Альзо шпрахт Римайер… Наедине с миром…
      Мы оглянулись на него. Он говорил высокомерно, но глаза его были закрыты, а лицо в складках дряблой серой кожи казалось жалким. Сволочь, подумал я про Оскара, имеет наглость торчать здесь. У меня вдруг мелькнула дикая мысль, показавшаяся мне в тот момент очень удачной: свалить Оскара толчком в солнечное сплетение, связать и заставить немедленно выложить все, что он знает. Знает он, вероятно, много. А может быть, и все. Он смотрел на меня, и в его бледных глазах были страх и ненависть.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.