Мейс почувствовал, что к Шрам, лежащей посреди обжигающих камней, возвращается сознание, но прямо в тот момент у него не было на нее времени. Он просто проследовал за нитями ее пробуждающегося разума до нити, связывающей их в Силе с Гэлфрой. Одной секунды Мейсу хватило на то, чтобы прочувствовать всю глубину этой связи: он вобрал всю ее необъятность. А затем вобрал и саму связь.
      Связь Гэлфры и Шрам была глубокой и мощной, но, в конце концов, она была всего лишь частью Силы, а Мейс был мастером-джедаем. Пока он не отпустит акка сам, связь с Гэлфрой будет принадлежать ему.
      Мейс закрутил себя в воздухе в тот момент, когда Гэлфра прыгнула ему навстречу. Она приземлилась уже готовая к следующему прыжку, а Мейс закончил прово-рот, встав словно вкопанный точно у нее на спине. Ее не обучали нести наездника в бою, но течение Силы, идущее сквозь их связь, превращало их в единое целое. Мейс топнул левой ногой чуть позади ее воротниковых типов, и она рванула вперед по ущелью, прорываясь сквозь ревущее пламя и раскаленные камни.
      Пригнувшись за здоровым черепом Гэлфры, Мейс вложил в импровизированный гранатомет, в который превратился подствольник, какую-то гранату из общей связки и закинул его на плечо, так и не выстрелив. Он почувствовал, как позади поврежденный корабль подготовил передние ракетницы к залпу. - Вовремя, - пробормотал Мейс. Гэлфра добежала до перевала. Впереди, по другую сторону перевала два ТВК с ревом взбирались по склону. Тот, что позади, запустил в спину Гэлфры ракету.
      В ту миллисекунду после запуска, в тот миг, пока ракета словно повисает в воздухе, готовясь к включению основного двигателя и перегрузке в несколько десятков § на время молниеносного полета, нить Силы меж Мей-сом и Гэлфрой вздрогнула, и громадный акк внезапно прыгнула налево.
      Ракета пронеслась так близко, что пламя ее дюз слегка обожгло скальп Мейса.
      А затем один маленький импульс в Силе - не заметнее, чем нервное вздрагивание подбородка, - приподнял боеголовку в форме бриллианта буквально на один-два сантиметра, изменяя угол полета ровно настолько, чтобы ракета полетела дальше в сторону перевала, а не врезалась в горящую землю - Она устремилась вперед, оставляя черный клубящийся дым позади, пока ТВК, летящий впереди, не выскочил над перевалом и не поймал ее прямо в лоб.
      Огромный огненный шар откинул корабль назад, словно испуганного траводава. Из рваного провала в фронтовой броне начал валить черный дым - Пилот пытался удержать управление, и турбодвигатели ТВК опасно взревели, а из перегревающихся репульсоров повалил дым. Последний корабль, ныряя, резко ушел в сторону, пытаясь не столкнуться с задней частью подбитого.
      Мейс и Гэлфра бросились в их сторону.
      Когда они проносились мимо дымящихся останков траводава Шрам, Мейс сквозь Силу дотянулся до «Молнии». Лучемет скользнул с земли прямо в его руки, а аккумулятор удобно разместился меж ног. Он прижал массивное оружие к бедру, навел ствол на третий корабль и нажал на курок.
      Мейс несся сквозь пламя и жгучий черный дым над плавящейся землей, сквозь взрывы и осколки разрывающихся от жара камней на спине бронированного хищника весом в три четверти тонны, стреляя от бедра, изрыгая фонтан энергетических пакетов, ни один из которых не пролетел мимо ТВК. У «Молнии» не хватало мощности для того, чтобы пробить тяжелую броню корабля, но это не имело значения: ревущий лучемет служил лишь для привлечения внимания к Мейсу.
      Гэлфра пронеслась по склону под кораблями, а Мейс развернулся, наполняя воздух бластерным огнем, пока «Молния» не перегрелась и не заискрила Только тогда он отбросил ее в сторону. Третий ТВК запустил пару ракет, но Мейс почувствовал их направление еще до того, как были нажаты спусковые крючки, а Гэлфра столь быстро реагировала на команды мастера-джедая, что взрывы ракет могли лишь пошевелить волосы на его голове. Если бы они у него вообще были.
      Расположенные по бортам лазерные турели корабля развернулись в их сторону, и сквозь Силу Мейс почувствовал, как на них сходятся линии прицелов наводящих компьютеров. Два поврежденных корабля также вышли на позиции и взяли Мейса на прицел. Они координировали свою стрельбу, так что ему даже не стоило надеяться увернуться. Он и не стал. Он остановил Гэлфру.
      Он застыл с пустыми руками, ожидая, пока они откроют огонь.
      Ожидая возможности преподать им небольшой урок в искусстве ваапада.
      Их пушки изрыгнули энергию, и Мейс погрузился в Силу, не оставив от себя ничего, кроме очертаний намерений. Более не было действий Мейса Бинду: была Сила, действующая через Мейса Винду. В его левую руку скользнул световой меч Депы, а в правую - его собственный. Зеленый поток стал эхом джунглей для фиолетового в тот момент, когда они вдвоем встретили рвущиеся вперед цепи красных лучей.
      Ваапад - известный своей опасностью хищник Сарапина, мощный и ненасытный. Он атакует невероятно быстрыми щупальцами. У большинства особей таких щупалец семь. Иногда - двенадцать. У самого крупного убитого было двадцать одно. Самым интересным свойством ваанада было то, что нельзя было понять, сколько у него щупалец до того, как он умрет они двигались слишком быстро, чтобы их можно было сосчитать. Почти настолько быстро, что их нельзя было увидеть.
      Словно руки Мейса,
      Энергия буквально поливала его, но лишь брызги касались его здесь и там, все остальное возвращалось в ТВК. «Молния» не была способна пробить их тяжелую броню, но лазер производства «Тэйм и Бэк» - совсем другое дело.
      Десять лучей коснулось лезвий. Четыре из них вер-нулись к поврежденным кораблям, ударив по их броне и заставив их дрожать так, чтобы наводящиеся компьютеры не смогли попасть в цель. Еще шесть попали в обзорное стекло третьего ТВК, оставив после себя зияющую дыру в транспаристиле.
      Мейс отпустил мечи, прокрутил гранатомет на ремне и выстрелил от бедра. Граната, управляемая Силой, пролетела точно в дыру в кабине. Изнутри раздался глухой звук лопающегося шарика с водой: «блумп» - и из дыры вылетела белая жижа глопа.
      Мейс недовольно хмыкнул: он думал, что зарядил найтинит.
      Затем он пожал плечами: «Ну а какая, в сущности, разница?..»
      Один из передних турбодвигателей всосал в себя полосы быстро твердеющего глопа, начал чавкать и разлетелся на куски. Корабль сильно накренился. Его команда, скованная клейкой жижой глопа, могла лишь смотреть в ужасе, как их корабль понесся в сторону склона. Он внушительно взорвался, расплескав пламя на три сотни метров вниз по склону.
      Мейс подумал: «А теперь, мой следующий фокус…»
      Он отпустил подствольник и вытянул вперед руки, в которые тут же вновь скользнули световые мечи…
      Но два поврежденных ТВК улетали на полной скорости, превращаясь постепенно в маленькие точки на фоне застланного дымом неба.
      Мейс хмуро смотрел им вслед.
      Он чувствовал себя удивительно напряженным.
      Недовольным.
      Это было… странно. Неудобно.
      Его невероятная честность перед самим собой не позволила ему отбросить слово, которое правильно описывало ощущение.
      Он был неудовлетворен.
      Из личных дневников Мейса Винду
      Не знаю, сколько я там стоял, хмуро уставившись в небо. Наконец, я достаточно овладел собой, чтобы соскользнуть со спины Гэлфры и отпустить связь с ней. Обретя свободу, она отправилась вверх по склону, по обжигающим камням в поисках Шрам.
      Ник, спотыкаясь, спустился по склону, обходя затухающее пламя и полурасплавленные камни, что по-прежнему светились темно-красным. Похоже, он был сильно впечатлен боем. Он казался безумно счастливым, нервозный энтузиазм переполнял его, опьяненного адреналином и по-детски улыбчивого. Я не слишком хорошо помню, что он тогда говорил, кроме одной фразы про то, что я «не человек, а офигенная боевая машина».
      Что-то вроде этого. Я не уверен, что он сказал именно «офигенная».
      Большая часть того, что он говорил, потонула в реве внутри моей головы: ураган внутри моего сердца, отзвуки взрывов битвы и уходящее ощущение слияния с Силой.
      Когда он дошел до меня, я заметил, что он ранен: кровь текла по лицу и шее из глубокого пореза на голове, возможно пореза от какого-нибудь каменного осколка. Но он продолжал без умолку говорить о том, что никогда не видел ничего подобного, пока я не остановил его, взяв за руку.
      – У тебя идет кровь, - сказал я ему, но темное свечение не исчезло из его ясных голубых глаз. Он продолжал твердить: «Один против трех ТВК. Трех. Один».
      Я сказал ему, что я был не один. И процитировал Йоду:
      – Мой союзник - Сила, - он, кажется, не понял, так что-я пояснил. - На моей стороне было численное преимущество.
      То, что произошло затем, я помню невероятно живо, невзирая на то, как бы я хотел стереть это из своей памяти.
      Я все еще не мог заставить себя не смотреть вслед.: двум поврежденным кораблям, которые к тому моменту превратились в две маленькие дюрастильные точки, двигающиеся по безграничному небу. Ник проследил за моим взглядом:
      – Да, я знаю, что ты чувствуешь. Жалеешь, что не поджарил их всех, да?
      – Что я чувствую? - я резко повернулся к нему. - Что я чувствую?
      Мне внезапно нестерпимо захотелось ударить его в лицо. Захотелось настолько сильно, что у меня даже сперло дыхание. Я хотел… мне было необходимо ударить его. Ударить его в лицо. Почувствовать, как мой кулак дробит его челюсть.
      Чтобы он заткнулся.
      Чтобы он не смотрел на меня.
      Понимание в его голосе, знание в его холодных голубых глазах…
      Я хотел ударить его потому, что он был прав. Он знал, что я чувствовал.
      Это желание было настолько уродливым, что просто шокировало меня.
      Он сказал, что я хотел уничтожить и улетевшие корабли. Да, я хотел сорвать их с неба и увидеть, как они полыхают. Никаких мыслей о том, что я уже забрал жизни людей в первом корабле. Никаких мыслей о жизнях, которые я бы забрал из этих двух. Я сквозь Силу ощупал горящие обломки на склоне, ища чего-то среди пламени.
      Мне бы хотелось думать, что я искал выживших. Проверял, не осталось ли там людей раненных достаточно слабо, чтобы их можно было спасти из-под обломков. Но если быть полностью честным, я не могу этого утверждать.
      Возможно, я просто хотел почувствовать, как они горят.
      И если быть честным, я не могу сказать, что жалею о том, как повернулся бой.
      Я забрал их жизни в самозащите и защите других, но ни я, ни эти другие не были невиновными. Я не могу с чистой совестью утверждать, что мои корунайские компаньоны более заслуживают жизни, чем те люди, что были в ТВК. Я не могу назвать то, что я совершил на перевале, исполнением моего долга джед'ая.
      То, что я совершил там, не имело никакого отношения к миру.
      Кто-то мог бы это назвать военным инцидентом: так уж случилось, что маленькую группу партизан-убийц сопровождал мастер-джедай, и из-за этого вдовам и детям команды «орабля пришлось пережить самые ужасные потери в их жизни. Ктото мог бы назвать это военным инцидентом… Даже я мог бы…
      Если бы это хоть сколько-то напоминало инцидент.
      Если бы я не старался до этого сбить этот корабль. Если бы я не ощущал лихорадку в своей крови: кровавую лихорадку.
      Жажду победы. Жажду победить любой ценой.
      Кровавую лихорадку.
      Я чувствую ее даже сейчас.
      Она не поглощает меня, я еще не зашел так далеко. Пока. Просто она стала предпочтительным выбором. Ожиданием. Неудовлетворенным предвкушением.
      Это плохо. Не худшее, что могло бы быть, но достаточно плохо.
      Я уже давно осознал, что здесь я в опасности. Но только теперь я начинаю понимать, насколько близка и темна эта опасность. Я даже не думал, что ХаруунКэл настолько близко подвел меня к последней черте.
      Это побочный эффект погружения в Силу для использования ваапада. Мой стиль дарует великую мощь, но и несет невероятный риск. Кровавая лихорадка - это болезнь, которая может убить любого, кого она коснется. Чтобы использовать ваапад, ты должен позволить себе получать удовольствие от битвы. Ты должен окунуться в возбуждение боя. В жажду победы. Вот почему столь малое количество учеников пыталось постичь этот стиль.
      Ваапад ведет сквозь полутень темной стороны.
      Здесь, в джунглях, эта граница становится невероятно тонкой. Ночь лишь на расстоянии шага. Я должен быть очень, очень аккуратным здесь.
      Или я смогу понять, что случилось с Депой, слишком хорошо.
      Мейс опустил голову. Бурлящее оживление от боя постепенно уходило из конечностей, оставляя их тяжелыми и болящими: у него оказалось несколько ожогов от брызг плазмы и кусочков полурасплавленных камней.
      Он заставил себя посмотреть назад, на перевал, сквозь угасающий огонь и черные клубы рассеивающегося дыма На перевале лежали мертвые акки, мертвые и раненые траводавы, Шрам, и Беш, и Лиш.
      Он вспомнил утреннюю интуитивную вспышку Силы.
      – Ладно, успокойся, - сказал он Нику. Удивительно, насколько уставшим он внезапно стал. - Кажется, у нас есть пострадавшие.
      Они поднялись вверх по склону из щебня. Шрам к тому времени уже дохромала до своего раненого траво-дава и качала головой: зверь был сильно обожжен. Один из боков представлял собой сплошной ожог. Она обошла шестиметровое тело, присела на одно колено и погладила голову траводава. Зверь тихо простонал от боли и ткнулся носом в ее ладонь. Шрам достала пистолет. И выстрелила траводаву чуть ниже глаза на лбу.
      Резкий хлопок пистолета эхом отразился от стен ущелья. Для Мейса он прозвучал как знак препинания: точка в конце битвы. А эхо превратило его в саркастические аплодисменты.
      Беш и Лиш по-прежнему лежали, прикрываясь мертвым акком. Мейс подумал, что с акком с одной стороны и огромным булыжником с другой они, возможно, смогли избежать огня и все пережили.
      Шрам добралась до них, опередив Мейса и Ника. Пока она шла от своего траводава, ее взгляд ни на секун-ду не отрывался от того места, где должны были лежать братья, и, судя по выражению ее лица, то, что она видела, выглядело плохо. Она обернулась на Ника, когда они подошли, и также медленно безэмоционально покачала головой.
      Беш сидел на земле возле головы мертвого акка. О6-нимал свои колени. Раскачивался взад-вперед. Смотрел на разложенное на земле содержимое обычного медиа-ка: ручной сканнер, спреи инъекций и перевязки, стабилизаторы костей. Ран на нем видно не было, но он был бледен, словно мертвец, и округлившимися глазами смотрел в никуда.
      Лиш бился в конвульсиях.
      Его лицо превратилось в неподвижную маску, невидящий взгляд был устремлен в послеполуденное небо. Он изгибался и метался, его ладони конвульсивно сжимались, пятки били по камням. Первой мыслью Мейса было: «Травма головы» - попадание осколка камня могло вызвать подобные судороги. И он никак не мог понять, почему Ник, Шрам и Беш просто стояли и наблюдали за страданиями Лиша, ничего не делая. Присев на колено, Мейс поднял сканнер медпака. Шрам сказала: «Брось».
      Мейс посмотрел на нее. Она покачала головой: «Мертв уже».
      Мейс все же откинул крышку сканнера, чтобы активировать дисплей. Показания сообщали, что Лиш не был ранен.
      Он был инфицирован.
      Неопределенные кровяные паразиты засели в его центральной нервной системе. И сейчас они вошли в новый жизненный цикл.
      Они пожирали его мозг.
      Теперь предыдущая ночь в палатке приобрела для Мейса смысл: Лиш, видимо, уже был заражен этими паразитами. А Мейс думал, что все было следствием стресса и потребления тисселя.
      – Осы лихорадки, - хрипло произнес Ник. Он был почти столь же бледен, сколь и Беш. Он мог присутствовать при жестоких смертях и лишь подмигивать да саркастически улыбаться, но от нынешней ситуации у него на лице проявилась испарина. От него буквально несло страхом. - Трудно сказать, когда его укусили. Жующие тиссель чаще попадаются. Личинки предпочитают жить в коре. Когда они вылупляются…
      Ник сглотнул, и глаза его сузились. Он отвернулся:
      – Они вылупляются из черепа Сквозь череп. Словно… словно из яйца».
      Животный страх на его лице говорил Мейсу о том, что Ник увидит то, что он описал, не в первый раз.
      Мейс положил медпак на землю возле мертвого акка:
      – Показания утверждают, что его еще можно спасти, - всего секунда потребовалась на то, чтобы сменить инъекционный спрей на танатизин. - Мы можем замедлить его жизненные процессы. Замедлить… личинок ос,., пока не довезем его до Пилек-Боу с нормальным госпиталем. Даже если его там узнают…
      Беш посмотрел на него и покачал головой в молчаливом «Нет».
      Мейс проскользнул мимо него и присел возле Лиша:
      – Мы можем спасти его, Беш. Может быть, он попадет в руки ополчения, но он, по крайней мере, останется жив.
      Беш схватил Мейса за руку. У него на лбу была небольшая рана, кровь из которой заливала ему глаза. Вновь он потряс отрицательно головой.
      – Мастер Винду, - Ник взял сканнер и посмотрел на отчет на дисплее. - Лиш в гораздо худшем состоянии, чем показывает эта штука.
      – Сканнеры медпаков очень надежны. Сомневаюсь, что с ним что-то не в порядке,
      – - С ним все в порядке, - мягко ответил Ник. Он повернул сканнер, чтобы Мейс смог снова взглянуть на экран. - Просто это показания не Лиша, - Что?
      Беш, все так же уставившись в землю, ткнул себя пальцем в грудь и сжался. Похоже, он совсем упал духом, и с каждым вздохом его покидали надежда и страх. Его аура в Силе светилась черным отчаянием.
      Мейс перевел взгляд с Беша на Ника, потом - обратно, затем посмотрел на Лиша, сжимающего камни, и на инъекционный спрей в собственной руке.
      «Не потому, что джунгли убьют тебя, - сказал как-то Ник. - Просто потому, что все здесь такое, какое есть».
      Ник забрал сканнер и помахал им возле головы Мейса:
      – Ты в порядке, - тихо произнес он, слизывая испарину с верхней губы. - Никаких признаков заражения. - Он обернулся к Шрам, уставившись на показания сканнера.
      Его плечи передернулись, а рука начала трястись.
      У него не было слов, но они и не были ему нужны. Она прочла свою судьбу по его лицу.
      Она выпрямилась, а ее губы сжались в тонкую полоску. Затем она развернулась и отправилась куда-то вниз по склону.
      – Шрам… - беспомощно позвал ее Ник. - Шрам, подожди…
      – «Молнию» забирать пошла я, - ее голос был ровным, безэмоциональным, словно у речевого модуля навигационного компьютера. - Хорошее оружие. Понадобится вам оно.
      Ник с болезненным видом обернулся к Мейсу:
      – Мастер Винду… - он с мольбой протянул сканнер. - Не заставляйте меня сканировать себя самого, а?
      Мейс быстро просканировал позвоночник и череп Ника. Показания сообщали об отрицательных результатах, но Ник как-то не слишком приободрился.
      – Да, что ж… - произнес он с неизбывной грустью, - если бы я умер в ближайший день-два, мне бы не пришлось заботиться о них.
      – Заботиться о них? - спросил Мейс. - А есть лекарство от этого?
      – Да, - Ник достал пистолет. - Вот оно.
      – И это твой ответ? - Мейс встал перед ним. - Убить своих друзей?
      – Только Лиша, - ответил Ник, и его голос был жестким и беспощадным, хотя и дрожал слегка, как и его руки. У него не было внутренней крепости Шрам. Его глаза наполнились слезами, а лицо исказилось, и он с трудом мог смотреть на своих друзей. - Еще есть время до того, как придется позаботиться о Беше и Шрам.
      Мейс никак не мог поверить, что Ник говорит серьезно:
      – Ты хочешь просто пристрелить их? Как траво-дава Шрам?
      – Не как ее траводава, - ответил Ник. Его лицо стало серым. - Не в голову. Иначе разбросаю личинок во все стороны, Некоторые из них будут достаточно развиты, чтобы представлять опасность, - он кашлянул. - Для нас.
      – Значит, их смерти недостаточно, - Мейс построил вокруг своего сердца настоящую стену с помощью джедайской подготовки: он направил силу своего эмоционального ужаса на посеревшей рот Лиша Он смотрел, как розовая пена пузырится у него на губах. - Зараженные места… нужно уничтожить. Головной и спинной мозг.
      Ник кивнул. Выглядел он все хуже:
      – При осах лихорадки мы обычно сжигаем тело, но.., Мейс понял. Улетевшие ТВК могли передать информацию об их местоположении. И трудно сказать, что уже направлялось сюда.
      Он не мог поверить в то, что собирался сделать. Он даже не мог поверить в то, что собирался сказать. Но он был джедаем. Предназначением его жизни было делать то, что должно. Делать то, что другие не стали бы или не смогли бы.
      Вне зависимости от того, что это.
      Он отстегнул световые мечи от пояса. Свой и Депы.
      Зеленое и фиолетовое лезвия проявились в наполненном дымом воздухе.
      Беш посмотрел на Мейса, не вставая. Шрам замерла на склоне с «Молнией» в руках. Ник открыл рот, как если бы он хотел что-то сказать, но не был точно уверен, что именно.
      Они все уставились на Мейса так, словно видели его в первый раз.
      – Он ваш друг. Ваш брат, - Мейс сделал глубокий вдох, усмиряя собственные страх, внутренний спазм и темное-темное отвращение к тому, что он должен был сделать. - Вероятно, вы бы хотели попрощаться.
      Беш безмолвно тряхнул головой. Беззвучно зарыдав от горя и ужаса, он вскочил и пошел, спотыкаясь, вверх по склону.
      Шрам на секунду посмотрела Мейсу прямо в глаза и медленно кивнула. Затем последовала за Бешем. И обняла сильной рукой его за плечо. Беш прижался к ней, продолжая рыдать.
      Ник остался последним. Его глаза не выражали ничего, кроме боли. Наконец, он встряхнул головой, и слезы потекли по его щекам.
      – Он уже мертв, - Ник тронул Мейса за плечо. - Мастер Винду… Вы не обязаны этого делать…
      – Обязан, - сказал Мейс - Или сделать это придется тебе.
      Ник выразил неохотное понимание:
      – Спасибо. Винду, э, мастер, я… просто… спасибо, - он развернулся и пошел за остальными. - Я не забуду этого.
      Как и Мейс.
      Он смотрел на Лиша меж двух сияющих лезвий. Сквозь Силу он попытался найти хоть что-то от молодого человека, чтобы подарить ему хоть какое-то облегчение, но, как Ник и говорил, Лиша больше не было. Прошло немало секунд, пока Мейс, наконец, не собрался с силами, нашел точку спокойного почтения и передал все, что еще могло остаться от сознания и духа Лиша Силе.
      Затем он сделал еще один глубокий вдох, поднял лезвия и начал.
 

***

 
      Гора загораживала небо на юге, позади них. Кроны деревьев над головой освещались ранним закатом, а на земле уже был сумрак. Спутники шли по широкой просеке, прерываемой тут и там просеками от паровых краулеров. Кроны смыкались над дорогой так, что их путь пролегал по настоящему туннелю из джунглей, изгибающемуся вверх и вниз из-за уступов, расходящихся. от северной части горы.
      На самые тяжелые ожоги Мейс налепил бакта-плас-тыри. На голову Ника была наложена спрей-повязка. Поврежденную во время боя руку Шрам закрепили на перевязи, а на ее вывихнутое колено наложили сжимающий бинт. На лице идущего Беша не проскальзывало ни единой эмоции. Видимо, он был в шоке.
      То, что осталось от Лиша, была захоронено у самой линии деревьев.
      Их рюкзаки потяжелели из-за того, что теперь им приходилось нести запасы, которые раньше ехали на траводавах. Из оборудования Мейса уцелело немногое: его футлярная палатка, смена одежды, медпак и иденти-набор были уничтожены вместе с траводавом Ника. Война Харуун-Кэла стирала все связи Мейса с миром вне джунглей: из всех материальных свидетельств того, что он не просто корун, остались только два световых меча.
      Даже в фальшивом карманном компьютере, который он пронес весь этот путь, судя по всему, во время взрыва повредился субкосмический передатчик. Он подумывал о том, чтобы вызывать «Хэллик» для эвакуации Беша и Шрам на медицинское обследование, хотя: это бы сильно усложнило его миссию здесь: внезапное появление республиканского крейсера в системе Аль'хар, несомненно, привлекло бы слишком большое внимание сепаратистов. Но голопередатчик карманного компьютера не мог даже подключиться к волне истребите-леносца. Его последняя ниточка к тому, что Депа называла Галактикой Мира, оборвалась вместе с жизнями людей в том ТВК, что он уронил на склон горы.
      Ирония жизни: записывающая функция фальшивого карманного компьютера все еще работала. Маскировка стала реальностью: теперь карманный компьютер являлся тем, чем казался. И интуиция твердила Мейсу, что это в определенной мере символично.
      Гэлфра шла среди людей, возле Шрам, вместо того чтобы патрулировать окрестности. Она была единственной выжившей из акков. При небольшой доле везения ее присутствие могло удержать серьезных хищников на расстоянии.
      Ни один корабль пока не пролетел через перевал позади них. Мейсу это казалось необъяснимым, а посему беспокоящим. В какой-то момент Гэлфра подала через Силу сигнал, который, возможно, означал, что она услышала вдали двигатели кораблей. Возможно, и нет. Почти все время она оплакивала павших членов своей стаи: ее образ в Силе представлял собой один продолжительный стон горя утраты.
      Они буквально прорывались вперед. Ник задал невероятный темп. Он молчал с того момента, как они сожгли останки Лиша.
      Мейсу казалось, что Ник раздумывает о Беше и Шраме. Сам он, по крайней мере, точно думал о них. Думал о личинках ос лихорадки, которыми кишели их головной и спинной мозг. У них, вероятно, еще был день или два до того, как разум начнет слабеть. Еще через день-два - конвульсии и ужасная смерть. Беш шел с опущенной головой, вздрагивая, словно не мог думать ни о чем другом. Шрам шла, словно дроид, будто страдания и смерть были чуждыми ей понятиями. Тем более, страх.
      Мейс догнал Ника и пошел с ним рядом:
      – Поговори со мной.
      Глаза Ника упорно смотрели на джунгли впереди:
      – Зачем?
      – Затем, что я хочу знать, что у тебя на уме.
      – Что заставляет тебя думать, что у меня вообще что-то есть на уме? С чего ты взял, что то, что у меня на уме, имеет хоть какое-то значение? - его голос был наполнен озлобленной грустью. - У нас есть два человека на второй стадии осиной лихорадки. У нас нет травода-вов. Один акк. Несколько стволов, ополчение на хвосте. И мы, ты и я.
      Его взгляд скользнул вбок, на Мейса. Глаза были красными и опухшими:
      – Мы мертвы. Понимаешь? Словно тот таскер в яме смерти: не дотянули всего несколько метров. Мы не смогли. Мы уже мертвы.
      – Для мертвецов, - отметил Мейс, - мы неплохо проводим время.
      На мгновенье ему показалось, что Ник все же улыбнется. Но он лишь покачал головой:
      – С группой Депы путешествует лор пилек. Он… очень могуществен. Больше, чем просто могуществен. Если мы доведем до него Беша и Шрам до того, как у них начнутся судороги, он, возможно, сможет их спасти.
      Лор пилек: «хозяин джунглей». Шаман. Лекарь. Волшебник. В легендах корунаев лор пилек был человеком, несушим великую мощь и великую опасность. Непредсказуемый, словно джунгли. Он нес жизнь и смерть: дары или раны. В некоторых историях лор пилек вообще не был живым существом: он был лишь проекцией пиле-котана, аватаром «джунглей-разума».
      Мейс связал все воедино:
      – Кар Вэстор.
      Ник уставился на него:
      – Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь его имя?
      – Сколько нам идти до них?
      Ник прошел несколько шагов, прежде чем ответить:
      – Если бы у нас по-прежнему были траводавы и акки для охраны? Может, пару дней. Может, меньше. Пешком? С одним акком? - его пожатие плечами было более чем выразительным.
      – Тогда зачем мы идем так быстро?
      – Потому что у меня действительно есть кое-что на уме, - он бросил взгляд искоса на Мейса. - Но тебе это не понравится.
      – Мне это понравится меньше, чем то, что мне придется сделать с Бешем и Шрамой? Меньше, чем то, что я уже сделал с Лишем?
      – Это не мне решать, - взгляд Ника стал отстраненным, он уставился в наполненный тьмой туннель джунглей впереди. - Где-то в часе на запад отсюда есть небольшое поселение. Подобные деревни есть через каждую сотню километров или около того вдоль этих дорог для паровых краулеров. У них там есть военный бункер и передатчик. Хотя мы, ОФВ, не используем передатчики, мы отслеживаем частоты. Мы доходим дотуда и посылаем кодированный сигнал, сообщающий о нашей позиции. Затем помещаем Шрам и Беша в та-натизиновый анабиоз, садимся ждать и надеемся на лучшее.
      – Балавайское поселение? Ник кивнул:
      – У нас больше нет поселений. Из-за ТОКО.
      – Эти балаваи, они нам помогут?
      – Конечно, - зубы Ника выделялись на фоне сумрака джунглей, а в глазах его вновь мелькнула вспышка странного безумия. - Надо просто знать, как попросить.
      Лицо Мейса посуровело:
      – Я не позволю тебе причинять вред мирным жителям. Даже для того, чтобы спасти друзей.
      – По этому поводу тебе не стоит беспокоиться, - произнес Ник, с трудом продвигаясь вперед по джунглям. - В этих местах мирные жители - миф.
      Мейс не хотел уточнять, что Ник имел в виду. Он просто замер посреди колеи. Перед его глазами вновь пронеслась голопроекция кровавой бойни в кабинете Верховного канцлера. Вновь он увидел разломанные и сожженные хижины и девятнадцать трупов посреди джунглей. -
      – Ты прав, - сказал он, - мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.
      Ник не остановился. Он даже не оглянулся через плечо на оставшегося позади Мейса:
      – Да, ну как только тебе в голову придет идея получше, - сказал он темноте впереди, - ты уж не забудь поставить меня в известность, ладно?
 

ГЛАВА 6
МИРНЫЕ ЖИТЕЛИ