Сумерки. Турболазерные батареи отбрасывали тень размером с дом на пустынное плато пер-макрита. Молчаливые клоны сидели за бронированными щитами противоистребительных сдвоенных и счетверенных турелей. Лишь один звук взрезал вечер: мягкое гудение сервомоторов пушек, поворачивающих вслед за еле заметными в свете заходящего солнца вспышками дроидов-истребителей, до сих пор летающих слишком высоко.
      Тихий звук, заглушенный стон боли, отвлек Мейса от изучения предполетного листа ТВК. Шрам боролась с ремнями безопасности в сиденье навигатора: ее плотно забинтованные раны не позволяли ей дотянуться до управления. Лицо ее было настолько бледным, что веснушки буквально блестели, выделяясь на общем фоне, а на повязках вокруг ее груди виднелось кровавое пятно. - Позволь мне, - Мейс подтянул ремни и пристегнул ее. Он нахмурился, глядя на кровь на ее повязках. - Когда это произошло?
      Шрам пожала плечами, стараясь не смотреть дже-даю в глаза:
      – Во время прыжка, наверное. У перевала.
      – Тебе следовало сказать об этом.
      Она оттолкнула прочь его руки и занялась проверкой оружия:
      – Я - порядок. Сильная девушка я.
      – Я знаю, Шрам. Но твои раны…
      – Нет времени на раны у меня, - она кивнула куда-то вверх, за овальный вырез, оставленный световым мечом в ветровом стекле. Далеко над городом в лучах садящегося солнца рой дроидов-истребителей исполнял невероятно сложный танец. - В опасности люди. Люди, которых люблю я. Раны пусть будут потом.
      Яростная убежденность в ее голосе заставила Мейса промолчать. Перед мысленным взором джедая пронесся весь набор его собственных ран: его сотрясение, от которого постоянно болела голова, его сломанные ребра, его растянутая лодыжка, из-за которой ему приходилось ковылять, ожог от бластера на бедре, обмотанный спрей-перевязкой укус, который ему на память оставил Вэстор. Про различные несерьезные порезы и синяки, которые покрывали его тело так густо, что зачастую трудно было понять, где заканчивается один и начинается другой, даже вспоминать не хотелось.
      И все же он продолжал сражаться и не собирался останавливаться. Раны? В тот момент он их практически не замечал. Потому что любимый человек находился в опасности.
      – Когда все закончится, - сказал он, понимающе кивая, - мы с тобой отправимся в медицинский центр. Вместе.
      В ее ответной улыбке почти не было боли. Ник просунул голову в дверной проем кабины:
      – Кажется, мы гото… Эй, посмотрите туда, - внезапно нахмурившись, он указал куда-то за ветровое стекло.
      Сквозь тени, разрезающие взлетно-посадочное поле, размашистым шагом шел Кар Вэстор. Его щиты, отражавшие лучи светопанелей, что начали после заката освещать корабли, ослепляли. Кар помахал рукой и побежал, четко давая понять Мейсу, что он просит, чтобы его дождались.
      – Он что, опять хочет подраться? - лицо Ника внезапно просветлело. - Слуушай, а мы ведь можем пристрелить его… ну, вроде как случайно. Одна из этих бессмысленных трагедий при проверке орудий…
      – Ник.
      – Да, да..
      Мейс с совершенно спокойным лицом наблюдал за приближающимся Вэстором. Всего несколько минут назад, уходя из командного бункера, Винду отвел в сторону СиЭрСи-09/571:
      – Вы слушаетесь только моих приказов, понятно? - сообщил он коммандеру клонов. - Я хочу, чтобы это было вам абсолютно ясно.
      Шлем СиЭрСи-09/571 наклонился вбок, словно клон был озадачен:
      – Но мастер Биллаба…
      – Лишилась всех полномочий. Как и Кар Вэстор.
      – А его люди, сэр?
      – У них нет военных званий и прав.
      – Хотите ли вы, генерал, чтобы они были обезоружены и заключены под стражу?
      Мейс сурово обвел взглядом командный бункер, переполненный солдатами и пленниками. Перед его взглядом промелькнула картина двадцати трупов в солдатском отсеке ТВК:
      – Нет. Я не уверен, что вам это удастся. Но следите за ними. Доверять им не стоит. Они могут внезапно стать агрессивными. Они могут попытаться причинить вред пленникам. Или даже, возможно, вам.
      – Слушаюсь, сэр.
      – И выведите отсюда пленников. Подальше от них. Не всех сразу. Придумайте какой-нибудь повод и начинайте выводить их настолько быстро, насколько получится.
      – А если возникнет конфликт, сэр? - сухая речь СиЭрСи-09/571 замедлилась, словно коммандеру было сложно даже предполагать подобный вариант развития событий. - Если они нападут?
      – Защищайте себя, своих людей и пленников, - ответил ему Мейс - Используйте все необходимые средства
      – Смертельно опасные средства, сэр?
      Мейс уставился на свое собственное отражение в затемненном щитке коммандера. И тяжело сглотнул, прежде чем смог ответить:
      – Да, - он отвел взгляд. Собственное отражение показалось ему излишне темным для тех слов, что, как он знал, он был обязан сказать. - У вас есть разрешение использовать смертельно опасные средства.
      А на взлетно-посадочном иоле Вэстор решил не тратить время на то, чтобы обойти корабль и зайти со стороны дверей солдаского отсека. Он прямо с разбега подкинул себя в воздух с помощью Силы и приземлился на носу «Турбошторма», чуть ниже кабины. Его выключенные виброщиты резко звякнули, видимо стукнув по броне. Лор пилек взобрался наверх и присел с другой стороны ветрового стекла.
      Он посидел так пару секунд, сложив руки на согнутые колени и задумчиво смотря на Мейса сквозь проем.
      – Мейс, джедай Винду, - прорычал он как-то неохотно. Словно был погружен в свои мысли.
      – Кар.
      – Мы с тобой никогда не были друзьями. Если мы оба переживем этот день, я думаю, мы по-прежнему ими не будем.
      Мейс лишь кивнул,
      – Возможно, мы никогда более не увидимся. Я хотел, чтобы ты знал, что я рад, что не убил тебя сегодня после полудня. Никто другой не смог бы совершить то, что удалось тебе. Никто не смог бы провести нас так далеко.
      Это тоже не требовало ответа. Мейс ждал.
      Губы Вэстора сжались, словно слова причиняли ему боль, и его рычание стало больше похожим на урчание, идущее глубоко из горла:
      – Я хотел, чтобы ты знал, что я горжусь тем, что я твой дошало. Ты достояние гхоша Винду.
      Мейс сделал глубокий вздох:
      – А ты, - медленно, размеренно произнес он, - нет. Теперь уже Вэстор молча уставился на собеседника,
      – Я джедай Винду. Винду - лишь мое имя, а не название моего гхоша. Мы с тобой друг другу не дошалаи. Винду более нет, а то, что ты сотворил, позорит память о них. Мой гхош - джедай, - сказал Мейс Винду.
      Он вернулся к изучению предполетного листа:
      – Было бы правильно, - отстранение сказал Мейс, - если бы ты убрался отсюда к тому моменту, как я вернусь.
      Во время этой фразы Вэстор обернулся в сторону танцующей спирали истребителей. Казалось, он не услышал сказанных слов. Он смотрел наверх так, словно слушал сами звезды. Он провел так секунду или две: в тишине и в неподвижности. Затем он неторопливо кивнул и вновь обернулся к Мейсу.
      – До встречи, дошало.
      Он резко развернулся, словно потревоженный веточный леопард, спрыгнул вниз с носа «Турбошторма» и побежал по залитому светом пермакриту.
      Мейс переключил оставшиеся десять переключателей в полетный режим, и «Турбошторм» мягко заревел, поднимаясь на репульсорах на метр над землей.
      – Поехали.
      К тому моменту когда ревущий «Турбошторм» пролетел сквозь ворота космопорта в складской район Пи-лек-Боу, он уже шел на скорости более 200 километров в час. Разрез в ветровом стекле ревел, словно стонорог в третьесортной группе, играющей в стиле смэззо. Гигантские черные из-за отсутствия света здания складов целиком заполняли собой километровую зону отчуждения к северу от космопорта. Но сами улицы были пусты. Мейс собирался воспользоваться этим преимуществом настолько, насколько вообще получится.
      Ник держался за спинки кресел Мейса и Шрама, с сомнением поглядывая в дыру в ветровом стекле.
      – Ээ-э, слушай, можно я спрошу? А ты уверен, что эти дроиды-истребители не станут охотиться и за наземным транспортом?
      – Уверен.
      – Но… ведь… откуда тебе это знать?
      – Я тебе покажу, - Мейс задрал нос «Турбошторма», проходя с помощью ускорителей крутой поворот. Корабль задел за стену одного из складов, немного помял себе броню и оставил после себя в стене дыру размером с паровой краулер. Мейс подергал управление и стабилизировал корабль, затем кивнул куда-то вперед, в другой конец длинной улицы.
      Где-то в полукилометре с одной из боковых улиц выруливала огромная, покрытая броней туша наземной штурмовой машины.
      – Вот откуда, - сказал Мейс.
      Турель машины уже повернулась на четверть в сторону «Турбошторма». «Шрам», - проговорил Мейс, но девушка опередила его: счетверенные турели с обеих сторон корабля ожили и наполнили улицу полосками энергетических пакетов, которые попали в НаШМ и… даже не поцарапали его.
      – Тебе ни за что не пробить его броню! - заорал Ник. А Шрам тем временем расслабила руки на штурвале управления и стала смотреть куда-то невидящим взором:
      – Не по броне его стреляю я, - пробормотала она и зажала курки в тот момент, когда пушка НаШМа собиралась выпустить по кораблю заряд бронебойных патронов… Они встретились с лазерным огнем прямо на выходе из ствола.
      Взрыв был впечатляющим.
      Ствол пушки разлетелся на части и скрылся за клубами почерневших дюрастильных кусочков. НаШМ стал похож на дроида, покурившего сигару с петардой внутри.
      – Ну ладно, - сказал Ник, - теперь я действительно впечатлен.
      Стрелки НаШМа открыли огонь из пулеметов, и у корунаев в «Турбошторме» возникло ощущение, что им на головы надели дюрастильные мусорные баки и группа пьяных кретинов начала молотить по этим бакам дубинками. В местах попадания пуль на транспаристиль-ном ветровом стекле оставались маленькие сеточки трещин.
      – Пора убираться с улицы, - сказал Мейс.
      – Нельзя! - проорал Ник. - Они собьют нас!
      – «С улицы» еще не означает «в небо». Огонь! Шрам зажала спусковой крючок счетверенного лазера, Мейс резко дернул руль управления, развернул «Тур-бошторм» боком и направил всю мощь двух турелей на стену склада прямо перед ними. В стене внезапно раскрылся огромный рот с зубами из дюракрита, свисающего с балок, и Мейс провел корабль сквозь этот проем. Внутрь здания.
      – Ух ты!
      – Знаешь, что делаешь, ты?
      – Продолжай стрелять.
      Из пушек корабля вылетели лучи, и на мгновение из тьмы по обе стороны от них вынырнули озаренные красным свечением ящики с грузом, а затем еще один пробитый турелями рот распахнулся уже в противоположной стене, и они вылетели на параллельную улицу…
      На которой было полно ополчения.
      Как минимум, взвод тяжелой пехоты, пара единиц мобильной артиллерии, а может и больше. Мейс не успел все рассмотреть: ревущий ТЕК пронесся прямо меж рядов ополчения и влетел в очередной проем в стене следующего склада еще до того, как солдаты успели подготовить оружие.
      Пробиваясь сквозь здания там, где это было необходимо, пролетая по улицам там, где это было возможно, постоянно маневрируя и иногда даже возвращаясь назад, они искали дыры в постепенно стягивающейся вокруг них сети тяжело бронированной техники. Они пробивались в сторону города, оставляя позади ошарашенных балаваев и невероятный, напоминающий линии игры в «точки» след из горящих складов.
      Иногда, когда наступает черная полоса в жизни, неприятные события идут последовательно, цепочкой неудач, с которыми можно разобраться одна за другой. И это времена легкой жизни.
      А иногда неприятности приходят все разом.
      Когда они наконец пробились сквозь складской район, Мейс сбросил скорость корабля до минимума. Главные дороги вечернего Пилек-Боу были переполнены народом не меньше обычного, но все эти существа поспешно уходили в сторону, пропуская ТВК, размеренно плывущий по городу на высоте обычного транспортного движения.
      По крайней мере, уходили те, которые справлялись с собой и не стояли столбом, провожая корабль ошарашенным взглядом.
      – Ник, ты знаешь, где мы?
      Молодой корун наклонился через кресла и посмотрел сквозь ветровое стекло. По левому борту от них небо покраснело от пламени горящих складов, что они оставили за собой:
      – Кажется, элемент неожиданности мы потеряли…
      – Ник.
      Ник уныло покачал головой:
      – Ты что? Не понимаешь? Теперь они знают, что мы едем. Министерство юстиции, оно же, как крепость. Блин, да оно и есть крепость. Даже ты не сможешь проникнуть туда. По крайней мере, теперь. Когда они уже ждут нас.
      – Они нас ждали все это время. Но это не страшно: мы туда не едем, - сказал Мейс.
      – Чего?
      – Джептан умен. Возможно, даже излишне умен. Он знал, что мы поедем за ним, ведь это единственная логичная наша возможность. Именно поэтому мы столь легко отследили его сигнал: он хотел, чтобы мы попытались проникнуть в Министерство юстиции. Если бы он действительно был в Министерстве, он бы придумал, как не дать нам его засечь. Там, вероятно, нас не ждет ничего, кроме кучи солдат. Или, возможно, одна, но очень большая, бомба.
      – Тогда что мы вообще здесь делаем? Где он?
      – В месте, с большим количеством специализированной электроники, способной симулировать данные комм-сигнала, - ответил Мейс - Я, возможно, хуже полковника играю в дежарик, но с памятью моей все в-порядке. Первый раз мы встретились с ним по поводу смерти одного человека, которого он назвал старым другом.
      Глаза Ника сузились:
      – Тенк, - выдохнул он. - Ты думаешь, он в «Мойке»?
      – Ты можешь нас туда отвезти?
      – Конечно. Легко. Тебе всего лишь надо ехать на северо-восток…
      Объяснения Ника прервала ладонь Шрам, неожиданно схватившая его за руку.
      Оно слабо улыбнулась, и ее губы еле-еле задвигались:
      – Может быть… может быть, лучше… - она закашляла.
      С ее губ потекла кровь.
      – Шрам!
      Ее пальцы впились в руку коруна: спазм. Вторую руку она прижимала к боку. Лицо ее было серым, а глаза затуманенными:
      – Может быть, лучше тебе управление взять, - сказала она и обмякла.
      Рука, сжимающая бок, бессильно упала вниз, открыв взору рваную рану чуть ниже груди. Шрам обвисла на ремнях безопасности навигаторского кресла. В ее спине от вылетевшего снаряда осталась рана размером с кулак Ника. В спинке кресла дыра была еще больше, а на стене кабины сзади остались потеки крови, куски ткани и черной синтетической кожи,
      Ник схватил ее, удерживая ее голову прямо, заглядывая в ее опустевшие глаза:
      – Шрам, нет, только не ты, ну же, еще и ты, пожалуйста, Шрам, пожалуйста…
      Мейс посмотрел на ветровое стекло, на линию разноцветных трещинок, оставленных тем первым На-ШМом, на линию, идущую к разрезу, что оставили световое мечи.
      Пуля попала в Шрам несколько минут назад. А девушка не сказала при этом ни слова. Не издала ни звука. Она продолжала заниматься делом, продолжала сражаться Потому что люди, которых она любила, были в опасности.
      – Медицинский центр, - голос Ника дрожал, - медицинский центр всего в паре километров отсюда…
      Мейс принял решение меньше чем за секунду. Генерал или нет, он оставался джедаем:
      – Просто скажи мне, как к нему проехать.
      – Хорошо. Хорошо, - Ник оторвался от Шрам и указал на перекресток впереди. - Хорошо, на перекрестке надо налево, потом».
      Улица перед ними внезапно расцвела цепью вулканов, что рождались в конце пути красных бластерных лучей, льющихся потоком с ночного неба. Они были нацелены не на улицу, а на крутящуюся черную тень, что птицей металась меж зданий до тех пор, пока по ней наконец не попали и она не превратилась в разбрызгивающий огонь шар, что упал на жилой квартал буквально в нескольких десятках метров от «Турбошторма».
      Взрывная волна подхватила ТВК и закружила его.
      От небронированных каров, от пешеходов, повозок таксистов и уличных продавцов, от сгорбленных стариков и от детей, игравших возле высоких фонарей… - от всех них не осталось ничего, кроме горящей груды останков и перекрученного металла.
      – Что это за… - из Ника вырвался невероятный поток ругательств, - была?!
      Мейс вывел «Турбошторм» из вращения и вырубил двигатели. Корабль понесся боком дальше по улице, оставляя за собой брызжущий хвост искр. Джедай наклонился вперед, уставившись сквозь ветровое стекло куда-то вверх, и костяшки его рук, сжимающих руль управления, побелели.
      – Да поможет мне Сила… - прошептал он. Это было, пожалуй, самое сильное ругательство за всю его жизнь.
      Та крутящаяся черная тень была «Скайхоппером» производства «Инком», взятым из космопорта, Блас-терный огонь, который поливал улицы и сбил «Скай-хоппер», исходил от дроидов-истребителей.
      И в ночном небе было полно других кораблей.
      Летящих над городом.
      – О Депа… - выдохнул Мейс.
      Население Пилек-Боу составляло более четырехсот тысяч существ. Огонь всех аль'харских дроидов-истребителей мог бы сжечь столицу полностью.
      Нет. Не мог.
      Сжигал.
      «Скайхоппер» был не первым кораблем, упавшим за ту ночь на переполненные улицы столицы. И в небе еще кружило около сотни разных кораблей: от маленьких спортивных яхт до огромных грузовиков.
      Мейс посмотрел на город сквозь Силу: резня, наполненная пламенем и тьмой.
      Паника. Ярость. Горе.
      Ужас,
      Больше не осталось ничего.
      А от космопорта ощущение было совершенно иное:
      – Депа, что же ты наделала? Коммуникационный экран сообщил о запросе на аудио-видеосоединение. Не задумываясь, Мейс протянул руку мимо Шрам и Ника к клавише приема вызова. Лазеры коммуникационного аппарата нарисовали на ветровом стекле портрет из синих линий: электронное преддверие изображения, что лазеры спроецировали в горящую ночь снаружи корабля.
      Изображения огромного коруна с обритой головой и улыбкой, словно состоящей из иголок.
      Корун что-то прорычал, и Мейсу стало интересно, как Вэстор намеревался передать смысл речи: его работающая сквозь Силу полутелепатия не прошла бы по коммуникационному сигналу - но эта проблема тут же прояснилась.
      Когда лор пилек рычал, буря тьмы, что поглотила Пилек-Боу, рычала вместе с ним.
      – Спасибо за то, что отдал нам город, дошало, - улыбка его разрасталась, словно огонь на масляном пятне. - Мы решили перестроить его.
      Мейс открыл было рот, чтобы спросить, где СиЭр-Си-09/571, и снова закрыл его. Коммандеру было сказано не подчиняться их приказам.
      Должно быть, его убили.
      – Кар, где Депа? - Мейс удерживал ужас отчаяния запертым в сердце. - Дай мне поговорить с ней.
      – Она не хочет говорить с тобой. Она не хочет видеться с тобой. Никогда. А я, в свою очередь, сделал так, чтобы ей не пришлось.
      – Кар, прекрати это. Ты должен прекратить это!
      – Прекращу, - губы Вэстора вновь разошлись, показывая его игольчатые зубы. Но только это уже не было улыбкой. - Когда все умрут.
      – Ты не понимаешь, что творишь…
      – Понимаю. И ты тоже все понимаешь.
      Взгляд Мейса был подобен горящему городу вокруг. Он понял. Наконец, понял. Слишком поздно. У него не было слов, чтобы описать то, что он чувствовал. Возможно, таких слов вообще не существует.
      – Я позвонил, чтобы попрощаться, дошало. Депа всегда будет помнить тебя. Как и мы все. Ты умираешь смертью героя,. Мейс из Винду.
      Мейс тоже обнажил зубы:
      – Я еще не умер.
      Голова Вэстора повернулась немного вправо:
      – Сколько сейчас времени? Мейс замер.
      В памяти его всплыло металлическое клацанье. Клацанье от удара выключенных виброщитов о лобовую броню синарского «Турбошторма». Или… О нет.
      – Ник! - неожиданный выкрик Мейса ошарашил молодого коруна не меньше чем удар оглушающей дубинки. - держисъ!
      – За что держаться-то? - щелкнули эвакуационные предохранители кресел. Ник выругался и обнял Шрам за полсекунды до того, как пластины нажались сами собой и взрывные болты вынесли ветровое стекло, а кресло вылетело вверх, в сторону крыш. И безумно завращалось в ночном небе из стороны в сторону из-за того, что таймер на протонной гранате, которую Вэстор прилепил к носу «Турбошторма» ровно в том месте, где при взрыве она пробила бы десятками килограммов разорванной брони окна кабины, наконец сработал,
      Мейс нашел их по Силовой связи с Ником.
      Двойная перегрузка и потерянное равновесие не дали креслу Шрам унести их выше ровной смолисто-черной крыши. Пламя соседних горящих зданий освещало стены и отбрасывало в сторону звезд прямоугольные тени,
      Ник молча, склонив голову, сидел на коленях рядом со Шрам. Его руки нежно убирали окровавленные прядки волос с ее лба. Слезы из его глаз падали на ее щеки и стекали вниз так, словно смерть наконец позволила этой сильной девушке дать волю чувствам.
      Мейс стоял на краю крыши и смотрел на город.
      Кресло унесло его на несколько кварталов. Вернулся он пешком.
      Улицы города, казалось, явились из какого-то ночного кошмара.
      Бластерный огонь бил сверху без разбору. Ракеты, потерявшие цели, разносили в клочья кары и палатки уличных торговцев. Люди бежали и кричали. Многие были вооружены. Большинство вытаскивало ценные пожитки, чаше всего награбленные, из горящих зданий. Повсюду на тротуарах лежали тела. Никто не обращал на них внимания, разве что ругался, в слепой панике споткнувшись об них.
      Мейс увидел, как маленькая девочка, сидя рядом с трупом, прижимала к себе окровавленные обрывки его одежды и пыталась криком вернуть его к жизни.
      Он увидел, как запертые вуки и юззем рвут друг друга зубами и когтями и из их ртов, переполненных плотью и шерстью друг друга, вырывается рев невероятного ужаса.
      Он увидел, как человека в двух метрах перед щам разрезало напополам упавшей с неба, как топор размером со стол, пластиной брони.
      А с крыши столица Харуун-Кэла казалась вулканической равниной, погруженной в ночь: огромное темное пространство с горящими жерлами, ведущими в ад. Управляемые клонами корабли дергались, вращались, крутились, отчаянно пытаясь увернуться от дроидов-ис-требителей, что хищно бросались на них сверху и изрыгали беспрерывный поток огня. Кто побеждал в этих дуэлях, значения не имело: город все равно проигрывал.
      Пилек-Боу всегда был джунглями, но это было лишь метафорой. Вэстор превратил эти слова в реальность.
      Он стал этой реальностью.
      И он поедал город живьем.
      – Я всегда» - речь Ника была тихой. Без эмоций. Медленной и слегка удивленной. Он по-прежнему сидел на коленях рядом со Шрам, - я всегда, понимаешь, думал, как бы… Ну, понимаешь, что когда-нибудь, когда я уеду с этой треклятой планеты… - он беспомощно потряс головой. - Я всегда думал, что она, как бы, поедет со мной.
      – Ник…
      – Ну, ты понимаешь, я, как бы, не спрашивал у нее. Нет, У меня ни разу не хватило сил даже заговорить с ней об этом. О… - он обратил лицо к холодным далеким звездам, - о нас. Просто… просто как-то постоянно неподходящее время было. Да и мне казалось, что она, вроде как, знает. Я надеялся, что она знает.
      – Ник, мне жаль. Ты не представляешь, насколько мне жаль.
      – Ага, - Ник медленно, задумчиво кивнул, словно каждое движение головы накладывало еще один слой брони поверх его боли. Затем он втянул воздух сквозь зубы и заставил себя подняться на ноги. - Сегодня многие люди о многом жалеют.
      В руках он сжимал ее оружейный пояс. Он подошел к краю крыши, встал рядом с Мейсом и окинул взглядом горящий город.
      – Они все против нас, - мягко произнес он. - Не только ополчение и дроиды.
      – Да.
      Он застегнул оружейный пояс Шрам на животе и пристегнул ее кобуру к левому бедру, словно отражение его собственной кобуры на правом.