— Что за слово вы произнесли?

— Это было Слово Надежды, уничтожающее отчаяние и смятение. Против него бессильны обман и иллюзии. Я хотел узнать, не сможет ли оно лишить гнолингов человеческого обличья. Мне и в голову не пришло, что один из них может находиться совсем близко.

— Это Слово спасло вам жизнь, — сказал Глис. — Можно не сомневаться, этот мерзавец намеревался убить вас. Ещё миг и было бы слишком поздно.

— Капитан, звери пошли в атаку! — крикнул Спрайдель.

Глис и Картер бросились к поручню балкона и увидели гнолингов, в огромном количестве спешащих по коридору к Миддл-корту. Глаза чудовищ сверкали жёлтыми, зелёными и алыми отблесками в свете ламп. Звери шли длинными неровными рядами, от их рыка сотрясались стены. Даже там, где стоял Картер, шум казался жутким, но войско Эвенмера не дрогнуло. Люди и тигры выстроились по залу полукругом. Первая шеренга стояла, преклонив колени, вторая — выпрямившись во весь рост. По команде Глиса люди подняли пистоли.

— Огонь! — прокричал Глис.

Если бы гнолинги атаковали организованно, они бы наверняка смели людей и тигров на своём пути, но из коридора они валили в зал, как валили бы звери — завывая, щёлкая зубами, стуча когтями. Сверкнули вспышки выстрелов, звери вскричали от боли. Пули били наугад, но хотя первый ряд гнолингов пал, звери, шедшие за ними, переступили через павших сородичей и продолжили атаку. Людям удалось дать ещё один залп по гнолингам, после чего пришлось пустить в ход пики. Звери натыкались на сверкающие острия и гибли один за другим. Шум битвы — душераздирающий вой, крики, визги и стоны — все смешалось, слилось воедино. Картер прицеливался из пистоля, но выстрелить ему не удавалось — свои люди все время заслоняли поле боя. Он жалел о том, что он не внизу, вместе с товарищами, но долг вынуждал его находиться здесь, на наблюдательном пункте.

На глаза ему попались Даскин и Грегори, дерущиеся плечом к плечу с молодым поджарым тигром, и Картер невольно позавидовал им. За прошлый год во время многочисленных охот на гнолингов молодые люди очень подружились и теперь пребывали в своей стихии. Они дрались слаженно, едино, прикрывали друг друга выстрелами и пиками, и в их действиях была своеобразная красота. Если бы Картер так не боялся за них, зрелище бы его поистине очаровало.

Но вот он заметил гнолинга, намного более крупного, чем остальные, который прорывался сквозь толпу сражавшихся и в конце концов прыгнул на Даскина. У Картера дыхание перехватило, когда зубы чудовища щёлкнули у самого горла брата. В последнее мгновение Грегори успел выставить пику и вонзить её в пасть зверя. Гнолинг задрал голову, оторвал Грегори от пола вместе с пикой и, мотнув головой, подбросил в воздух, но тут на чудище бросились с двух сторон два тигра и вцепились зубами в его спину. Лапы гнолинга подкосились, и он рухнул на пол, подмяв под себя Грегори.

Картер решил, что Грегори погиб, погребённый под телом чудовища, но в следующее мгновение из-под трупа гнолинга показалась дерзкая ярко-рыжая грива. Кузены похлопали друг дружку по плечам и вернулись в бой. Вскоре лорд Андерсон уже не видел ни того, ни другого — поле битвы заволокло густым пороховым дымом. Тут и там рычали тигры, сражаясь с гнолингами. Между светом и тенями Картер различал фигуры самых разнообразных чудовищ: одни из них были приземистые, с тяжёлыми лапами, другие — с длинными острыми когтями и клыками, третьи — длинные и тонкие, как змеи, четвёртые — массивные, под стать быкам. Щёлкали челюсти, блестели раздвоенные языки, белела пена, слышались вопли, собачий лай и ястребиный клёкот. Самые крупные становились лёгкими мишенями для картечи, выпущенной из пистолей, а остальные, будучи рассредоточены, были вынуждены отступить.

— Слово Власти помогло нам! — воскликнул капитан Глис. — Ведь они вошли в коридор в людском обличье, и внезапное преображение стало для них неприятным сюрпризом! Что с того, что они были вооружены винтовками — винтовки бесполезны, если их не держат руки человека.

— Они снова наступают! — послышался крик Грегори, который стоял, пригнувшись, рядом с Даскином.

— К залпу готовсь! — скомандовал Глис, и люди и тигры снова выстроились полукругом.

Гнолинги рванулись вперёд, но первый же залп снова уничтожил их передовую линию. Идущие следом кинулись на людей и напоролись на выставленные пики. Вскоре пространство между сражавшимися заполнилось трупами. Зал огласился криками и рыком, воплями безумия. Картер держал пистоль наготове и все ждал случая разрядить его.

Гнолингам удалось глубоко проникнуть в линию обороны, многие воины пали, но остальные держались, и враги были снова отбиты и снова отступили в коридор.

— По местам! — вскричал Глис. — К залпу готовсь!

Люди стояли в полутёмном зале, израненные, тяжело дыша, и ждали новой атаки. Но прежде чем гнолинги начали новое наступление, по лестнице на балкон взбежал гонец.

— Капитан, они нашли потайной ход и обходят наше войско!

— Где? — воскликнул Глис.

— В шестидесяти шагах к югу. Они стремились обойти нас с тыла, но их остановили Уборщики.

Спрайдель, который так и не поднялся со стула за все время боя, вдруг вскочил на ноги.

— Мои ребята дерутся? Но ведь они почти не вооружены!

— Они гонят гнолингов назад, сэр. Твари отступают на восток, к Длинному Коридору.

Глаза барона озарились гордостью.

— Лорд Андерсон, с вашего позволения, мне бы хотелось присоединиться к своим ребятам.

— Идите, — кивнул Картер, и барон поспешно удалился.

— Не могли бы вы отправить Мелузину к Длинному Коридору? — спросил Глис у одного из своих адъютантов.

— Нет, сэр, герцогиня находится в районе северных переходов, но в направлении Длинного Коридора движется маршал Инклинг.

— Этого мало, — покачал головой Глис. — Лорд Андерсон, у меня двадцать человек в резерве этажом ниже. Сможете повести их?

— Смогу, — ответил Картер, не слишком уверенный в том, что это так есть. Он ведь не был полководцем, хотя, вняв настояниям Хоупа, изучал военную науку.

Картер сбежал по винтовой лестнице в комнату за Миддлкортом, где его ожидал сержант Седжер во главе отряда гвардейцев Белого Круга.

— Сержант, вы со своими людьми, немедленно за мной, — приказал Картер. — Мы должны перехватить гнолингов.

Тронувшись в путь, Картер вызвал в сознании карты Эвенмера и мысленно проложил курс. Отряд трусцой бежал по полутёмным, извилистым переходам. Воины подняли пики и держали наготове пистоли.

Когда они свернули за угол, свет фонарей выхватил из мрака цепочку гнолингов, уходящих к востоку по ближайшему перпендикулярному коридору. Один из них взревел и указал в сторону людей когтистой лапой. Послышались шипение и рёв множества глоток. Во мраке засверкали злобные глаза чудовищ. Некоторые развернулись и были готовы броситься на отряд, но Картер перебросил пику в левую руку и выхватил из ножен Меч-Молнию. Лезвие испускало золотистое сияние — чистое, ослепительное. Картер крепко сжимал рукоятку меча, черпая силу от его свечения.

— Хооозяаааиин идёт! — вскричал один из гнолингов, и по рядам чудовищ прокатилась волна трепета.

— Огонь! — скомандовал сержант, и передовые воины выпустили по гнолингам залп картечи. Запахло пороховым дымом. Эхо прозвучало такое, словно пальнули из пушек. Гнолинги с криком разбежались по коридору в обе стороны. Картер поспешил следом за ними, но на пересечении коридоров растерялся, боясь, что враги могут напасть с обеих сторон, и решил вернуться назад. Повсюду лежали убитые и раненые гнолинги, но остальные удрали. Картер стоял в нерешительности, не зная, как поступить: то ли погнаться за теми чудищами, которые уходили налево, в сторону Длинного Коридора, то ли за теми, что возвращались к Наллевуату.

— Удерживайте эту позицию, сержант, — распорядился Картер в конце концов. — Я вернусь. — И он устремился налево.

— Сэр, возьмите с собой хоть несколько человек! — крикнул ему вслед Седжер.

— Троих, не больше — вдруг вам придётся туго. Ждите маршала Инклинга. Он должен быть где-то неподалёку.

Спеша во главе отряда из троих гвардейцев за убежавшими гнолингами, Картер мысленно проклинал судьбу за то, что ему не удалось сразу уничтожить всех тварей. Теперь же приходилось продвигаться наудачу по хитросплетениям полутёмных переходов. Гнолинги умели бегать очень быстро, и солдаты гнались за ними с трудом, тяжело дыша на бегу. Наконец они увидели чудищ, замыкавших процессию беглецов. Четвёрка преследователей ускорила бег. Люди уже почти нагнали гнолингов, когда один из них оглянулся и в страхе возопил. Звук этот был подобен ржанию напуганной лошади. Гнолинги особой храбростью никогда не отличались. Теперь, лишившись человеческого обличья и винтовок, мчась по незнакомым коридорам в неведомые края, они были близки к панике.

Не сбиваясь с шага, Картер вызвал в сознании Слово Откровения.

— Фалан! — произнёс он с усилием, и вырвавшаяся на волю мощь обволокла его и устремилась вперёд золотистой сверкающей волной. Гнолинги завопили и побежали ещё быстрее, обезумев от страха, но волна нагнала их и некоторых сбила с ног.

Гвардейцы выстрелили — трое гнолингов пали на пол, корчась и завывая от боли. Люди не отставали. Новый залп — и ещё несколько гнолингов рухнули на пол. Затем пришлось идти медленнее, старательно обходя раненых чудовищ, дабы те в предсмертной агонии не смогли ухватить людей за ноги острыми когтями или пырнуть рогами. Когда люди миновали павших чудовищ, остальные благополучно скрылись за углом.

Воины, не раздумывая, бросились следом, но, как только Картер повернул за угол, по груди его ударил могучий хвост, оцарапал подбородок и швырнул на пол. Гремели выстрелы, ревели и рычали гнолинги, а Картер лежал на полу, ослеплённый и контуженный.

Придя в себя, он увидел, что двое из его людей повержены — с одним из них жестоко расправлялся яростно рычащий зверь, и погибающий гвардеец страшно кричал от боли, а второй был близок к гибели: ему грозила огромная птица на тонких ножках-палочках, с клювом острым как бритва, края которого были усажены рядами крошечных зазубренных зубов. Картер поднялся, подхватил с пола упавший меч и полоснул им с размаха по ногам птицы. Меч рассыпал в полумраке золотые искры. Замах был слишком энергичен, и Картер снова упал, а чудовищная птица рухнула как подкошенная и, погибая, попыталась клюнуть Картера. Острый клюв вонзился в пол рядом с его виском и ушёл в древесину на четыре дюйма, а тело гнолинга надавило на Картера с такой силой, что он чуть не задохнулся. Он из последних сил оттолкнулся ногами и ухитрился отползти на спине из-под поверженного врага.

Дальше, в глубине коридора, яростно рычащий зверь прикончил свою жертву, и теперь вместе с ещё двумя гнолингами подступал к последнему выстоявшему гвардейцу. Картер выхватил пистоль и разрядил его прямо в грудь обезьяноподобному монстру. Не успел он зарядить оружие и выстрелить снова, как второй гнолинг бросился на гвардейца, но тот успел выставить перед собой пику и проткнул чудище насквозь, оно навалилось на пику всей тяжестью и прижало воина к стене. Уцелевший гнолинг, видя, что его сородичи мертвы, пустился наутёк по коридору.

— Оставайтесь здесь! — крикнул Картер. Собственно, никто из его спутников и не смог бы последовать за ним. Картер быстро бежал по коридору к невысоким воротам на выходе из Наллевуата. Гнолинги без труда перелезали через ворота, спрыгивали и, оказываясь в Длинном Коридоре, разбегались в обе стороны. Картер палил из пистоля, пока не расстрелял все заряды, но его враги вскоре исчезли за плавным изгибом коридора.

Картер вздохнул и вернулся к своим спутникам. Первый жутко искусанный гвардеец уже был мёртв, второй, проткнувший гнолинга пикой, ранен, третий перевязывал его раны. Как только с перевязкой было покончено, Картер вместе с третьим гвардейцем, поддерживая раненого, вернулись к сержанту Седжеру.

— Слава Богу, сэр! — обрадованно воскликнул сержант. — Что было бы, если бы мы вас потеряли!

— Каково положение?

— Гнолинги не вернулись. Пришли вести от маршала, он удерживает коридор к западу от нас. Мы остановили их отступление.

— Но некоторые прорвались, — сказал Картер.

— Не более горстки, сэр.

— Да, — кивнул Хозяин. — Всего лишь горстка. Быть может, я не буду сожалеть об этом сегодня, через неделю и даже через год, но настанет день, и я горько пожалею о том, что эта горстка таки прорвалась.

Вскоре Картер узнал о победе в Миддлкорте. Войско пошло в наступление и гнало врагов до самых Головоломных Покоев. Благодаря лучшему вооружению и тому, что гнолинги столкнулись с непривычной для них формой ведения боя, люди понесли минимальные потери. Битва завершилась незадолго до рассвета, но наступившее утро, некогда озарявшее Наллевуат радостными лучами, проникавшими сквозь прозрачные потолки и окна, теперь не принесло сияния дня в страну, лишённую окон и изменившуюся до неузнаваемости.

Вскоре после завтрака Картер встретился с герцогиней, бароном, Дунканом, Глисом, Нунтом, маршалом Инклингом и Меводином и, взяв с них клятву молчать обо всем, что они услышат, рассказал им о краже Краеугольного Камня и похищении Лизбет, дабы все они задумались о защите Белого Круга.

— Так вот, значит, почему исчезли наши джунгли, — проворчал Меводин.

— Да, будут происходить и другие странные перемены, — сказал Картер. — Части Дома уже изменились, коридоры сместились, и, наверное, все может стать ещё хуже. Я должен идти в Шинтогвин, чтобы отыскать источник Зла. Мы согласны в том, что двигаться туда с большим войском нельзя, и мне нужно, чтобы все вы были начеку, учитывая, что гнолинги теперь имеют возможность шпионить, принимая людское обличье.

— Мороз по коже, — признался Спрайдель. — И до костей пробирает.

— Душа леденеет, — добавил Инклинг.

— Однако один вопрос остаётся без ответа, — проговорила герцогиня Мелузина. — С какой стати гнолинги решили покинуть Наллевуат, родину своих предков?

— Не знаю, — отозвался Картер. — Но в одном я уверен: они чем-то напуганы. Сначала я думал, что они так боятся солдат, но тут было нечто большее. Я никогда не видел гнолингов в таком отчаянии.

— Милорд, — окликнул Хозяина Дункан. Он стоял у двери и только что поговорил с кем-то из своих соотечественников. Пожалуй, я смог бы кое-что объяснить. Были у нас кое-какие подозрения, но уверенности до сих пор не было. А вот теперь… Не откажетесь ли пройти сюда?

За дверью четверо мужчин стояли, охраняя тяжёлый комод старый и потускневший.

— Это гнолинг, — пояснил Дункан.

Картер отступил и положил руку на рукоять своего меча. Даскин и Грегори потянулись за пистолями.

— Бояться нечего, — успокоил их Дункан. — Он мёртв.

— Невероятно! — воскликнул Даскин. — Умирая, гнолинги преображаются в зверей!

— А вы уверены, что это гнолинг? — спросил Спрайдель.

— Да, — ответил Дункан. — В обличье мебели шкура гнолингов сохраняет следы их животного происхождения. Посмотрите на ножки комода. Видите?

Картер подошёл поближе. Действительно — ножки комода были суставчатыми, как лапки насекомого.

— Понятно, почему они так напуганы, — заключил Инклинг.

— А я не понимаю, — признался Нунт.

— А я догадываюсь, — сказал Картер. — Анархисты предали своих приспешников. Краеугольный Камень упорядочивает Дом, и мебель остаётся мебелью. Нечего дивиться тому, что гнолинги в таком ужасе — ведь им грозит полное исчезновение. Нынешняя атака гнолингов не спровоцирована анархистами, хотя некогда они наверняка наделили гнолингов способностью принимать обличье людей и вооружили их винтовками.

Тогда становится понятно, почему у них нет никакой военной выучки и почему они столь неуклюже пытались проникнуть в наши ряды, — задумчиво проговорила герцогиня.

— Сомневаюсь, что в ближайшее время гнолинги будут представлять для нас угрозу, — сделал вывод Картер. — Бунт подавлен, и теперь мало кто из них станет прислуживать анархистам. Но нам надо держаться начеку, поскольку способность преображаться в людей у гнолингов сохраняется.

Закончив переговоры, Картер, Даскин и Грегори в сопровождении десятка подчинённых сержанта Седжера тронулись в обратный путь. Даскин был необычайно задумчив.

— Ты здоров? — спросил у него Картер, когда они шагали по Длинному Коридору.

— Вполне, вот только злюсь на анархистов, на их тупоумие, их происки и умыслы. Ведь они, по идее, образованные люди.

— Большинство, — подтвердил Картер. — Один из них, которого мне удалось захватить в плен в Иннмэн-Пике и который вскоре погиб, утверждал, что он — профессор истории.

— Ну, значит, он ничему не научился в процессе своих исследований. И как только они могут думать, что разрушение Дома — высокая, прогрессивная цель?

— Это идеализм, замешенный на зле, — вздохнул Картер. — Он ведёт к фашизму — или к анархии.

— Грегори спас мне жизнь в Миддлкорте, — сказал Даскин.

— Знаю. Я видел. Я в огромном долгу перед ним. Ещё никогда я не был так близок к гибели. Не скажется ли это на мне?

Картер рассмеялся.

— Если ты боишься стать трусом, этого можешь не опасаться Это тебе не грозит.

— Нет, я не об этом. Просто… Во время наших общих странствий, когда мы с тобой бывали вдвоём, мне и в голову не приходило, что я могу умереть… умереть взаправду. А вчера я впервые увидел смерть так близко. Придёт такой день… и сомкнутся клыки, или пуля угодит в сердце, или меч сразит меня. Знаешь, это повод для раздумий.

— Что верно, то верно, — сказал Картер.