Глава 31

Ей было бы совсем одиноко и тоскливо в это Рождество без Джона, если бы не Антуан и Андре. Они не позволили ей скучать одной. Они привезли в дом Терстонов новогоднюю елку, а Антуан приготовил напиток из взбитых яиц с ромом. Они поддразнивали ее, подшучивали, говорили ей комплименты... а потом они пошли ко всенощной, пели псалмы, и по щекам Сабрины катились слезы. Андре обнял ее за плечи и улыбнулся. Им было хорошо втроем, и Сабрина была благодарна друзьям. Если бы не Андре с Антуаном, она весь вечер просидела бы одна, оплакивая несчастья, которые принесла с собой Камилла. Но с этими французами было невозможно грустить, и, когда настало Рождество, она вновь воспряла духом. Вечером Антуан уехал к рабочим в Напу, но Андре остался с ней: на следующий день они должны были вместе пойти в банк. Они хотели получить еще один кредит на покупку необходимого оборудования. Все складывалось как нельзя лучше: Андре блестяще управлялся со своими и ее виноградниками. К тому времени они успели расчистить всю землю.

– Даже мои джунгли выглядят чудесно, – шутила Сабрина. – Я с трудом узнаю их.

– Погодите, скоро вы отведаете нашего вина! – Но пока он принес ей бутылку Моэ и Шандона.

Они устроились у новогодней елки. Андре с восхищением смотрел на Сабрину. Сколько ей пришлось пережить за этот год!

Да, правильно сказала Амелия много лет назад: Сабрина – замечательный человек... Она была необыкновенно женственна, добра и сильна, как никто другой. Может быть, даже Амелии далеко до нее. Скажи он это Сабрине, та застыла бы от изумления. Амелия была в ее представлении именно такой, какой бы она хотела видеть собственную мать. Но рассчитывать на это больше не приходилось. Она слишком хорошо знала, что собой представляет ее настоящая мать. Сука, шлюха, женщина, которая пыталась извлечь из своего бесчестья максимальную выгоду. Когда Камилла уезжала, она не постеснялась украсть картину, висевшую в комнате для гостей! Сабрина была счастлива избавиться от нее... Вот о чем она думала, глядя на елку.

– Забавный выдался год, не правда ли?

– Да уж! – Его рассмешила формулировка.

Сабрина посмотрела на него с удивлением, но затем тоже улыбнулась:

– Было много плохого и хорошего. Встреча с вами и Антуаном стала для меня подарком судьбы. Значит, не все так плохо.

– Надеюсь, что нет.

Но оба они знали, что Сабрина грустила о сыне. Да и как было не грустить? Впрочем, даже с ним она почти не говорила об этом. Слишком больная тема. Она старалась не показать виду, что тоскует, и изо всех сил шутила с Андре.

Уладив банковские дела, на следующий день Сабрина уехала с Андре в Напу и провела там остаток недели. Теперь она не боялась оставлять без присмотра дом Терстонов. В день отъезда Камиллы она сменила замки, и даже у Джона пока не было нового ключа. В большом фермерском доме, который Андре снимал вот уже восемь месяцев, у нее была своя комната. Отец и сын вынашивали планы постройки собственного дома, а пока продолжали вести совместную жизнь, и Сабрина была счастлива. Мужчины относились к ней по-дружески, и она начинала неуверенно говорить с ними по-французски.

После Нового года Андре отвез ее домой. Они проехали через мост Бэй-Бридж, поднялись по Бродвею, затем поехали на юг по Калифорния-стрит, свернули направо, на Тейлор-стрит, и очутились у Ноб-Хилла. Он припарковал машину снаружи и внес в дом ее вещи. Андре хотел провести пару дней в городе. Антуан прекрасно справится один, а у них с Сабриной были дела в городе. В тот вечер они допоздна засиделись в библиотеке, просматривая бумаги. Оба они ответственно относились к своему делу, и Сабрина вспоминала добрые старые времена, когда после смерти отца она взяла на себя управление рудниками. Разница лишь в том, что сейчас у нее есть Андре.

– Должно быть, вам пришлось трудно...

– Что было, то было, – улыбнулась она. – Зато я многому научилась.

– Вижу. Но это не самый легкий способ учебы.

– Похоже, мне на роду написано не искать легких путей. – Она снова подумала о Камилле, Джоне и том разочаровании, которое он принес ей.

Андре задумчиво следил за выражением ее глаз. Затем он задал странный вопрос, который давно не давал ему покоя. Они очень подружились за эти десять месяцев, но были вещи, о которых они до сих пор не говорили. Сабрина редко упоминала имя Джона Харта, а Андре почти ничего не говорил о своей жене. Она умерла, когда Антуану было пять лет, и Андре долго-долго жил один. Правда, во Франции оставалась женщина, в которую он был влюблен, но сейчас с этим было покончено. В своем последнем письме она написала, что увлеклась другим. По правде говоря, это не разбило ему сердце. Покидая Францию, он был готов к этому: ехать с ним в Америку она не пожелала... Сейчас его интересовала жизнь Сабрины, а лучшего времени, чтобы расспросить ее, может не представиться.

– Каким был ваш муж?

Она улыбнулась другу.

– Чудесным. – Вдруг она рассмеялась. – Хотя сначала мы очень не ладили. Он был моим конкурентом и пытался купить мои рудники. – Андре засмеялся, представив себе, какие летели искры. – В конце концов... – усмехнулась Сабрина, – мы поженились. Знаете, – лицо ее вновь стало грустным, – я до последнего дня не позволяла ему объединить наши рудники. Потом очень жалела об этом. Я доставила ему немало трудностей... а зачем? – Она поглядела в глаза Андре. – Потом, после его смерти, я сама объединила их. Как глупо, что я не сделала этого раньше!

– А почему вы этого не сделали?

– Наверное, потому, что я все время пыталась доказать ему, что я ни от кого, в том числе и от него, не завишу. Он уступал мне и всегда делал по-моему, даже тогда, когда был убежден, что я не права. Он был так терпелив! – Сабрина снова заглянула ему в глаза. – Только благодаря ему я смогла стать вам неплохим компаньоном.

– Неплохим? Просто чудесным! – улыбнулся он и шутливо добавил: – За исключением способностей к кулинарии и французскому...

– Да как у вас язык поворачивается! – захохотала Сабрина. – На прошлой неделе я приготовила всем омлет, – высокомерно напомнила она.

Они снова рассмеялись, забыв о том, что уже час ночи. Одолевала усталость, но им было так хорошо вместе!

– А разве вы не видели, как им было плохо? – Ему нравилось поддразнивать Сабрину.

Андре слегка потянул ее за косу. Она казалась ему совсем молодой; да и тот, кто не так хорошо знал Сабрину, дал бы ей лет на двенадцать меньше. – Знаете, вы очень похожи на индейскую скво.

Эти слова заставили Сабрину вспомнить Весеннюю Луну. Она рассказала Андре о том, какой очаровательной была индианка и как она спасла ее от Дэна.

– Да, дорогая, скучать вам не приходилось. Пожалуй, после этого работа на виноградниках кажется вам пресной.

– Нет, виноградники – именно то, что мне нужно. Не думаю, что сейчас мне хватило бы сил все это выдержать. Однажды с моего рудника уволилось сразу триста рабочих. Не хотела бы я снова пережить что-нибудь подобное.

– Не придется. Я обещаю: отныне вас ждет мирная жизнь.

Да, она заслужила это. Сабрина печально улыбнулась.

– Если бы она ждала нас всех... – Она снова подумала о Джоне. – А вы, Андре? Чего вы ждете от жизни, кроме грандиозного успеха с винами? – Она потрепала Андре за ухо, а тот снова потянул ее за косу.

– Не шалите, ma vieille[10]... Чего я жду? – Его лицо стало серьезным.

У Андре был хороший ответ, но он не осмелился...

– Не знаю... Кажется, у меня все есть. За исключением одного-единственного.

Сабрина удивилась. Он казался вполне довольным жизнью.

– Чего же это?

– Дружбы. Я тоскую по человеку, который бы разделил со мной жизнь. Я не имею в виду Антуана, потому что это долго не продлится. Когда-нибудь ему придется уехать, рано или поздно это случится. А вы... Вы не испытываете ничего подобного?

Да, он должен был ощущать одиночество гораздо острее, чем она, подумала Сабрина. Конечно, она тоже тосковала без друга, но она привыкла к одиночеству. После смерти мужа у нее так и не было мужчины. Как-то она говорила об этом.

– Как вам удалось так долго прожить в одиночку?

Через два года после смерти жены у него был серьезный роман, а потом еще несколько связей. Нет, ничего особенного, но ему нравились женщины, и теперь он тосковал об этом.

– Вы не находите, что одиночество невыносимо? – Он был заинтригован.

Сабрина засмеялась.

– Нет. Не нахожу. Это очень просто, а иногда даже приятно. Да, порой бывает тоскливо, но проходит время, и об этом перестаешь думать. Знаете, – пошутила она, – это все равно что быть монахиней.

– Разве можно так! – как истинный француз, огорчился Андре. Они переглянулись и рассмеялись. – Да, да, я не шучу. Сабрина, вы такая красивая женщина и еще совсем молодая.

– Нет, мой друг, не сказала бы. Я уже далеко не девочка. В мае мне исполнится сорок восемь.

– Вы женщина в самом расцвете лет.

– Вы с ума сошли, Андре...

– Ничего подобного!

Женщина, с которой он встречался во Франции, была старше Сабрины и неизмеримо уступала ей в красоте. Сабрина была бы даром для любого мужчины. Андре понимал, что жизнь свела его с необыкновенной женщиной. Нет, она не из тех, с кем можно завести интрижку скуки ради: она слишком много для него значила...

Они расстались в два часа ночи, а утром снова встретились за завтраком, тщательно одетые и деловитые. Эта полуночная беседа сблизила их. Она спокойно говорила с ним о покойном муже, он не скрывал от нее своих давних романов. Похоже, они непроизвольно стремились исповедаться друг другу. Андре поразил ее, заявив, что передумал возвращаться в Напу в пятницу вечером, и пригласил в ресторан.

– А по какому поводу? – спросила она с удивлением.

Сабрина устала: неделя была длинная, а она еще не пришла в себя после суда с Камиллой, хотя с тех пор прошел уже месяц.

– Черт побери, неужели для этого обязательно нужен повод?

– Как это странно! – Однако идея пришлась Сабрине по вкусу, и она поспешила в свою комнату, чтобы переодеться.

Вскоре они встретились внизу, под куполом. На Сабрине было черное платье, которого он прежде не видел.

– Вы очень элегантны, мадам, – лукаво улыбнулся Андре, и Сабрина вновь обратила внимание на то, как он красив.

Теперь она редко замечала это: они привыкли друг к другу и стали приятелями; но сейчас взгляд Андре заставил ее вновь почувствовать себя обворожительной женщиной.

Он привез Сабрину в ресторан. Они выпили в баре по коктейлю, а после восьми заняли столик и чудесно провели время. Он рассказывал ей о своей жизни во Франции, а она ему о рудниках и о себе. Полночь они, как обычно, встретили в доме Терстонов. Однако сегодня она пригласила его в свою личную маленькую гостинную, где было гораздо уютнее, чем в привычной библиотеке. Пока она разжигала камин, он спустился вниз за напитками и налил им обоим по рюмочке бренди. Они сидели у камина, смаковали бренди и смотрели на мерцающие языки пламени, отблеск догорающих угольков. Наконец Сабрина подняла взгляд.

– Спасибо вам за вечер, Андре... Спасибо за все. Вы были так добры... и так много для меня сделали...

Андре был тронут. Он нежно прикоснулся к ее руке.

– Сабрина, я готов сделать для вас все. Надеюсь, вы знаете это.

– Вы это и делаете.

А затем, словно они оба только этого и ждали, он наклонился и поцеловал ее в губы. Никто из них не выглядел смущенным, это казалось таким естественным... Они сидели у камина, взявшись за руки, и целовались, а затем Сабрина тихонько засмеялась:

– Как будто мы снова стали детьми, правда?

– А разве нет? – улыбнулся он.

– Ну, не знаю... – Она не успела закончить фразу, потому что Андре снова припал к ее губам.

Сабрина ощутила, как внутри растет страстное желание, о существовании которого она и не догадывалась. Они лежали у камина, и Андре обнимал ее; его руки начали ласкать ее, и она удивилась, что это ей очень приятно. Все произошло так, словно оба они были готовы к случившемуся.

Андре нежно смотрел на нее сверху вниз. Он не хотел делать ничего, о чем бы потом пришлось пожалеть им обоим или, хуже того, ей одной. Она была ему слишком дорога и как человек, и как друг.

– Мне уйти, Сабрина? – шепотом произнес он.

– Не знаю, – улыбнулась она. – Чем мы с вами занимаемся?

– Мне кажется, что я влюблен в вас, – вновь прошептал Андре.

Как ни странно, это ее совсем не удивило. Теперь она понимала, что тоже давным-давно влюблена в него – может быть, даже с первого взгляда. Своими руками, своими сердцами они сотворили настоящее чудо. Смелость и энергия Андре вернули ее к жизни, и сегодняшний вечер – лишь продолжение этого чуда... Сабрина потянулась к Андре, он отнес ее на кровать, и они любили друг друга так, словно занимались этим всегда. А потом они сонно лежали в объятиях друг друга. Андре кончиками пальцев гладил ее шелковистые волосы, и Сабрина уснула, чувствуя прикосновение его губ.

А когда они проснулись, Андре с облегчением убедился, что в ее глазах нет ни капли раскаяния. Он целовал ее в глаза, в губы, в кончик носа, а она хохотала. И снова они любили друг друга. Казалось, у них настал медовый месяц: все было легко и просто. Она не могла понять, как все это вышло. Почти двадцать лет она не знала близости с мужчиной, но теперь она счастлива с Андре, как только можно быть счастливой, а он просто без ума от нее. Как будто в Андре внезапно открылся шлюз, его любовь захлестнула Сабрину с головой.

Была суббота, и они никуда не торопились. Они одни, они счастливы и любят друг друга. – Должно быть, мы что-то съели вчера вечером...

– Наверное, это шампанское виновато... Не забыть бы об этом, когда мы будет делать свое... – Она улыбнулась, снова уснула и проснулась только в полдень, когда Андре принес в спальню поднос с едой.

– Тебе надо восстановить силы, любимая. – О да, она нуждалась в этом, потому что сразу после еды он вновь бросился в атаку.

– О Господи, Андре! – счастливо смеялась она. – Ты всегда такой?

– Нет, – честно признался Андре, прижимая ее к себе.

Он никак не мог насытиться. Казалось, он прождал целый год и теперь стремился за один день наверстать упущенное.

– Это ты сотворила со мной чудо.

– Возвращаю тебе комплимент.

Весь день они то спали, то занимались любовью, а в шесть часов встали, умылись, оделись и отправились в город. На сей раз в «Табарию» на Колумбус-авеню. Все это действительно напоминало медовый месяц.

– Так как же это случилось? – улыбаясь, спросила Сабрина, когда им принесли еще одну бутылку шампанского.

– Не знаю, – глядя на нее, серьезно ответил он. – Я думаю, любимая, мы заслужили это. Весь этот год мы очень много работали.

– Замечательная награда.

Он был того же мнения, когда они снова легли в постель и при горящем камине занялись любовью в ее спальне. Именно в этой комнате почти двадцать два года назад родился Джонатан, но сейчас она не вспоминала об этом. Она думала только об Андре. Они крепко уснули в объятиях друг друга и проснулись, когда уже рассвело. Они любовались друг другом, целовались, засыпали, а проснувшись, вновь занимались любовью, и этому не было конца. А потом Андре задумчиво посмотрел на нее и задал вопрос, который забыл задать вчера:

– Прости меня, любимая... Ты не побеспокоилась о том, чтобы не забеременеть? – Он понял, что два дня не принимал никаких мер. Однако ее это ничуть не взволновало.

– Ох, Андре, может быть, я и забеременею... годам к восьмидесяти. Сказать по правде, для меня это всегда было большой проблемой. Раньше на это уходило не меньше двух лет. Так что не волнуйся, в этом отношении я совершенно безопасна. Тем более в моем возрасте.

– Что ж, это удобно. Но ты уверена, что все в порядке?

– Абсолютно. Может быть, я больше никогда не смогу забеременеть.

– И все же ты не можешь быть полностью в этом уверена.

– На следующей неделе я что-нибудь придумаю, а пока...

Больше он ни о чем не тревожился, а в ночь на воскресенье им было так хорошо, что они решили еще раз переночевать в доме Терстонов, а уже затем вернуться в Напу. Никто из них не стремился поскорее завершить этот импровизированный медовый месяц. Последние два дня круто изменили их жизнь, и они не жалели об этом. Это заставило их совсем по-другому взглянуть на окружающее, и когда на следующий день они ехали в Напу, Сабрина всю дорогу смеялась; ее длинные волосы падали на спину, голубые глаза были яркими, как у молоденькой девушки. Она надела красный кашемировый свитер, подаренный Андре на Рождество, и серые фланелевые брюки.

– Что же мы будем делать в Напе? Шокировать окружающих?

Сабрина считала, что лучше Антуану до поры до времени не знать об их отношениях.

– Да, похоже, мне надо поторопиться с постройкой дома! Завтра же вызову архитектора! – Они посмеялись, и в ту же ночь он на цыпочках пробрался в ее комнату, а на рассвете так же тихонько ушел.

Ему было пятьдесят пять лет, но никогда в жизни он не был так счастлив, как сейчас.

Глава 32

На протяжении нескольких недель, которые они прожили в Напе, любовники по ночам тайком пробирались друг к другу. По крайней мере раз в неделю они уезжали в город, но все же большую часть времени Сабрина проводила с Андре и Антуаном в Напе. Между ними установилась особого рода близость – это проявлялось во взглядах, жестах, полунамеках, понятных только им двоим. Правда, однажды Сабрина заметила, что Антуан наблюдает за ними, но, поймав ее взгляд, он быстро отвернулся, словно боялся помешать тому, что не было предназначено для посторонних. Позднее ей показалось, что Антуан смотрит на них с улыбкой.

– Как ты думаешь, он догадывается? – как-то ночью спросила она Андре, когда они шептались в ее постели.

Он все-таки съездил на неделе к архитектору и договорился, что постройка дома начнется весной, а до тех пор им придется по-прежнему бегать друг к другу тайно.

– Не знаю... – улыбался Андре, гладя ее по лицу, залитому лунным светом.

До сих пор ни одна женщина не вызывала в нем такой любви. А Сабрина испытывала к Андре даже большее чувство, чем в свое время к Джону. Тогда она была намного моложе, и чувство ее было не таким глубоким, как сейчас.

– Мне кажется, он был бы рад за нас, если бы знал. Вчера я чуть не рассказал ему обо всем.

Сабрина кивнула. Она и представить себе не могла, что сумеет что-нибудь рассказать Джонатану. Он давно упрекал мать в связи с Андре, и она не хотела давать ему козырь в руки, хотя, с тех пор как умер его отец, у нее не было мужчин. Но ему этого не понять. От Джона почти месяц не было никаких известий, как и от Камиллы, которая все же вернулась в Атланту. Впрочем, Сабрина и не желала о ней слышать. Она заставила себя снова подумать об Антуане.

– Тебе не кажется, что он расстроится?

Этот парень сосем не похож на Джона. Она успела полюбить его.

Андре снова улыбнулся ей.

– С какой стати? Он только порадуется за нас.

Сабрина тоже так думала. В эти дни он был необыкновенно добр к ней, помогал, когда они бок о бок работали на виноградниках, что ей всегда нравилось. Через несколько недель после того разговора именно Антуан оказался рядом, когда Сабрина, весь день проработавшая под палящими лучами солнца, вдруг почувствовала, что у нее закружилась голова, и упала к нему на руки. Антуан усадил ее наземь и сделал холодный компресс, смочив носовой платок водой из фляжки.

– Вам следовало надеть шляпу! – Он отчитывал ее, как ребенка.

Сабрине было очень плохо: голова кружилась, все плыло перед глазами, но она все же умудрилась добрести до дома, поддерживаемая Антуаном.

– Антуан... не говори ничего отцу... пожалуйста... – сказала она, с мольбой смотря на него.

Антуан нахмурился:

– Почему? По-моему, он должен знать об этом. Разве нет? – И вдруг он испугался.

Его мать умерла от рака, когда ему было пять лет. Он хорошо помнил, как убивался по ней отец. Антуан с беспокойством смотрел на Сабрину. – Хорошо, я не скажу ему, если вы пообещаете, что сейчас же сходите к врачу.

Казалось, она колебалась; детские воспоминания так растревожили Антуана, что он схватил Сабрину за руку и гневно посмотрел на нее.

– Если вы этого не сделаете, я немедленно расскажу обо всем отцу!

– Ладно, ладно. Я лишь перегрелась на солнце.

Но вид ее Антуану не нравился. Он заметил, что Сабрина несколько дней почти ничего не ела.

– Антуан, со мной все в порядке.

– Ничего подобного! – почти закричал он, но это было совсем не похоже на ее ссоры с Джоном.

Сабрина была тронута: ясно, он волнуется за нее. И когда приступ повторился, он привел ее в дом. К счастью, Андре в это время был у архитектора.

– Ну, Сабрина, вы сами позвоните доктору или это сделать мне?

– Бога ради... – Она смутилась, но на сей раз Антуан не дал ей отвертеться.

Он стоял у телефона и с тревогой смотрел на нее. Наконец Сабрина засмеялась.

– Какое счастье, Антуан, что ты не мой сын, иначе от тебя не было бы спасения! – Она шутила, но в глубине души была благодарна ему: приятно, когда о тебе кто-то заботится.

А теперь у нее таких двое: Андре и его сын... Она позвонила врачу и договорилась, что завтра придет к нему на прием.

– А ты знаешь, что он мне скажет?

– Да, – непреклонно заявил он. – Что вы слишком много работаете. Посмотрите на папу: он тоже много работает, но ведь он днем спит. La sieste[11]. Наверное, поэтому он так молод и здоров.

– Нет, у меня терпения на это не хватит.

– Хватит, хватит. – Но он был доволен, что добился своего и заставил Сабрину пойти к доктору. – Может быть, подвезти вас завтра?

– Нет, спасибо. У меня еще есть кое-какие дела в городе. – Она не хотела привлекать к этой поездке внимание Андре.

– Вы скажете мне, в чем дело? – В его глазах стоял панический страх, как у испуганного мальчугана.

Она подошла к Антуану и заглянула ему в лицо. Он был намного выше Сабрины, но она чувствовала себя гораздо сильнее его.

– Ничего страшного, Антуан. Я совершенно здорова и, уверяю тебя, прекрасно себя чувствую. Наверное, это просто переутомление из-за матери, суда и... – Она не договорила, но оба знали, что в этот перечень надо было добавить и Джонатана. – Я понервничала и теперь расплачиваюсь за это.

– Я очень переживал, что они так с вами поступили! – Он смотрел на нее так, словно Сабрина была его матерью.

– Я и сама переживала. Может быть, оно и к лучшему, что все разъяснилось. И пожалуйста, больше не беспокойся обо мне. Я обещаю сообщить тебе все, что скажет врач.

Однако на следующий день, сидя в кабинете врача, Сабрина уже знала, что не сдержит слова. Она обескураженно смотрела на врача, которого знала много лет. На ее лице было написано недоверие.

– Нет, этого не может быть... это невозможно... В последний раз это было... я думала, что сейчас... – Она широко раскрыла глаза.

В это было невозможно поверить. Но доктор лишь ласково усмехнулся в ответ:

– Сабрина, это правда. Анализ точный. По крайней мере, когда результат положительный, ошибка исключена. Ты беременна, моя дорогая.

– Но этого не может быть! У меня не было месячных... – Она подсчитала в уме и ошеломленно уставилась на врача. – Ох... нет... – Два месяца.

Он был прав. Почему-то она не связывала это с Андре. Она была счастлива и ни о чем не заботилась. – Я никогда не думала... Боже мой, если бы я вчера не упала в обморок...

Да, тогда она узнала бы о своей беременности только через несколько месяцев. Она все еще не могла поверить в случившееся.

Доктор перегнулся через стол и похлопал ее по руке.

– Ну, моя дорогая, всякий раз бывает по-разному. Откуда ты знаешь, может, проблема была в Джоне...

– О Боже!

При виде ее отчаяния у доктора возникло ужасное подозрение.

– Ты хоть знаешь, кто отец ребенка?

– Еще бы! – Она была шокирована еще сильнее, чем прежде. – Но я понятия не имею, что он об этом подумает. Мы компаньоны и друзья, однако... в нашем возрасте... Мы не собирались... мы... – Слезы переполняли ее глаза и катились по щекам.

Какая жестокая судьба! Почему они не встретились пятнадцать лет назад? Тогда это было бы возможно...

– Что же мне делать? – Сабрина заплакала навзрыд, высморкалась в протянутый ей платок и посмотрела на доктора. – Вы позаботитесь об этом?

Вопрос был неуместен. Оба знали, что закон запрещает аборты, но иного выхода у нее не было. Он был единственным доктором, которого она знала, не считая старика врача в Сент-Элене, из которой она уехала много лет назад. Доктор печально посмотрел на нее.

– Я не могу этого сделать, Сабрина. И ты это знаешь.

– Мне сорок восемь лет. Уж не думаете ли вы, что я могу позволить себе этого ребенка? Я даже не замужем.

– Ты любишь его?

Она кивнула и снова высморкалась.

– Тогда почему бы тебе не выйти за него и не родить?

– Я не могу. У нас взрослые сыновья. Да мы же станем посмешищем. Ему пятьдесят пять, мне сорок восемь. Но ему ни за что не дашь его годы, он выглядит моложе... а я... ради Бога, мне пора внуков нянчить!

– Ну и что? Не ты первая, не ты последняя. Два года назад у меня была пятидесятидвухлетняя пациентка. С ней случилось то же самое; правда, она была замужем. Она рожала одновременно со своей дочерью. Сабрина, поверь мне, в жизни и не такое бывает.

– Но я чувствую себя последней дурой. И я не собиралась заставлять его жениться на мне! – Она засмеялась сквозь слезы. – В моем возрасте смешно быть вынужденной выйти замуж из-за беременности... – Она посмотрела на старого врача и снова расплакалась; ее вид вызывал сочувствие. – Господи, какая беда!

– Я тебя понимаю. Это сильное потрясение для каждой женщины. Конечно, Сабрина, в твоих обстоятельствах это непросто. Но он по крайней мере хороший человек? Ты могла бы быть с ним счастлива?

– Да, могла бы. – Но они с Андре никогда не обсуждали этот вопрос, да и с какой стати ему жениться на ней? Их вполне устраивали эти отношения. – Но все же... ребенок в нашем возрасте... – Она подумала о Джонатане и ребенке, которого потеряла до него.

Врачи говорили, что это была девочка... Она уже и тогда была не слишком молодой, но в сорок восемь... Уму непостижимо, и тем не менее это случилось. Сабрина снова посмотрела на доктора. Она знала, что должна сделать, но не знала, куда идти...

– Вы поможете мне найти врача, который сделает аборт? Я не выдержу этого. Это несправедливо.

– Не тебе об этом судить, – нахмурился он. – Если это случилось, значит, так нужно было. Может быть, однажды ты поймешь, что это Божье благословение. – Он отказывался выполнить ее просьбу. – А теперь, Сабрина, ты придешь ко мне через три недели. За это время постарайся взять себя в руки. Я не вижу причин, почему бы тебе – даже в твоем возрасте – не родить здорового ребенка. Просто тебе придется беречь себя больше, чем двадцать лет назад.

Двадцать лет назад... Как смешно, что это произошло именно теперь. Внезапно она разозлилась на него, на себя, на Андре, из-за которого она влипла в историю. Боже мой, она беременна в сорок восемь лет! Правда, сорок восемь ей исполнится в мае. К тому времени она будет на четвертом месяце... Проклятие!

Она вышла из кабинета и поехала домой, думая о том, что сказал ей доктор. О ребенке... об Андре... о том, что это подарок судьбы и с годами они поймут это... Нет, не стоит и думать об этом! Нужно поскорее найти врача, который сделает аборт. Сабрина знала, что у нее в запасе всего несколько недель, прежде чем это станет слишком опасно. Она понятия не дела, к кому обратиться. Как найти врача? Раньше она никогда об этом не думала, да и сейчас не хотела, но куда деваться? Ее преследовали воспоминания о потерянном ребенке, о том горе, которое пережили они с Джоном. Неужели она решится убить ребенка только потому, что так вышло? Но что же ей делать? Сабрина лежала на кровати, ее тошнило. Вдруг зазвонил телефон. Это был Антуан.

– Что сказал врач? – Он весь день беспокоился о ней, а сейчас, воспользовавшись тем, что отец уехал в город за покупками, сразу же позвонил Сабрине.

– Ничего, дорогой. Я здорова. Я же говорила тебе, это переутомление. – Но она сама слышала, что фальшивит.

Конечно, Антуан ей не поверил.

– Он так и сказал?

– Клянусь тебе, – солгала Сабрина, но что ей оставалось? – приеду завтра или послезавтра.

– А я думал, что вы вернетесь сегодня вечером. – В голосе Антуана снова звучало беспокойство, словно он был ее сыном; это тронуло ее до слез.

Только бы не заплакать! От служившегося не мудрено было разреветься.

– Знаешь, выяснилось, что мне надо немного поработать здесь. У вас все в порядке, Антуан?

– Да, все хорошо. – Он рассказал ей, чем они занимались. – Вы уверены, что ничего серьезного нет?

Наконец он немного успокоился. Значит, это не рак.

– Положительно.

О да, положительно. Она подобрала удачное слово. Сабрина с печальной улыбкой продолжала слушать Антуана. А потом к телефону подошел Андре, успевший вернуться из города.