Мэт заметил это и решил ковать железо, пока горячо. Понизив голос, он добавил:
      - И потом... кое-что я должен сделать сам - по личным причинам.
      Рамон удивленно поднял брови. Глядя сыну прямо в глаза, он сказал:
      - Понял тебя, сынок. Ты должен победить своих прежних мучителей тем, что одолеешь их босса в Нью-Джерси. Мэт кивнул:
      - Меровенс нуждается в том, чтобы я вернулся, и мне самому это нужно.
      Прошу тебя, папа. Мне надо, чтобы ты отправился на север.
      Мэт провожал глазами отца. Тот, закинув походный мешок за плечи, уходил на север. Мэту стало страшно одиноко. Он надеялся только, что отец более или менее освоился в этом мире и сумеет справиться со всем, что ему встретится на пути.
      Отец скрылся за грядой холмов, и Мэт отвернулся, ругая себя на чем свет стоит. Нет, наверняка с отцом все будет в порядке - ведь он теперь чародей, да и жизненного опыта у него побольше, чем у Мэта. Ну а если дойдет до плохого, он может вызвать Лакшми и уговорить ее ласковыми словами, и тогда джинна выйдет на бой с врагами вместо отца... Эти мысли немного утешили Мэта - его план сработал. Он облегченно вздохнул, понимая, что отцу не будет грозить опасность - по крайней мере не такая, какая ждала его самого в Нью-Джерси. О да, отец будет на войне, но он будет находиться посреди войска, от мавров его будут отделять тысячи воинов ну а если они с Ринальдо решат прибегнуть к партизанской войне, может, дело и не дойдет до крупных сражений.
      А вот Мэту, напротив, предстояла встреча с кучей безжалостных подонков.
      При этой мысли в сердце у него стало пусто, но он напомнил себе, что те злодеи, с которыми ему выпало встречаться и в Аллюстрии, и в Ибирии, были пострашнее любого подонка штата Нью-Джерси. Однако в последнем он сумел себя убедить далеко не сразу.
      Отец все же довольно быстро смирился со своей участью и отправился выполнять порученное ему дело. Может быть, Мэту стоило обидеться? А может, это отец обиделся?
      Мэт вернулся к костру, чтобы собрать вещи и погасить огонь. Тут он вспомнил о Каллио и жутко удивился тому, что его "рыбка-прилипала" все еще здесь. Если на то пошло, он и тому, что костер на месте, удивился.
      А потом Мэт оглянулся, пошарил глазами по окрестности и обнаружил, что Каллио исчез.
      Первое чувство, которое испытал Мэт при этом открытии, было облегчение.
      Воришка для него - обуза или как минимум - заноза в пятке. Мэт устыдился этого чувства, но что есть, то есть.
      Да и вообще - при чем тут Каллио? Так и так, он собирался в Нью-Джерси один. Мэт принялся вспоминать новенькую рок-н-ролльную песенку, модную на его прежней родине. Не без труда ему удалось припомнить английские слова - все время в голову лезли меровенсские. Но в конце концов он вспомнил песню и стал ее напевать. Особенные биоритмы мелодии вызывали в его теле вибрацию, он почувствовал, что его сердце начало биться в такт с ритмом песни, английские слова стали выговариваться легче и легче. Мир заклубился вокруг него серым туманом...
      И как раз перед тем, как вращение приобрело бешеную скорость, Мэт почувствовал, что кто-то крепко-накрепко вцепился в него двумя руками. Мэт слишком глубоко погрузился в транс перемещения, чтобы иметь силы стряхнуть эти руки. Мелькнула предательская мысль: если в его старый мир собрался вместе с ним переметнуться кто-то из Меровенса - что ж, поделом тому наглецу!
      Мир бешено завертелся, потерял цвет, форму, и знакомое головокружение подхватило Мэта и понесло...
      ***
      Рамон спустился с холма по тоненькой тропке, оглянулся, убедился в том, что Мэта уже не видно, бросил мешок на землю рядом с грудой валунов и тихо, нежно, самым ласковым тоном, на какой только был способен, позвал:
      Дева неземная, Лакшми!
      Вызов мой волшебный прими!
      Я живым остаться хочу
      И тебе тихонько кричу:
      Появись скорее, не томи,
      Джиннская принцесса Лакшми!
      В это же мгновение земля у ног Рамона взвилась маленьким смерчем. Смерч вырос и грозно навис над Рамоном, затем уменьшился в размерах, и перед отцом Мэта, пританцовывая на месте, появилась Лакшми. Покачиваясь все медленнее, она сурово вопросила, сверкая глазами:
      - Чего же ты хочешь от меня, о Неестественно-Добродетельный-Человек?
      - Помощи, которая тебе самой будет по нраву, - ответил Рамон, но быстро уточнил:
      - Нет, я не о том, о чем ты, наверное, подумала. Мой сын по глупости отправился в другой мир, где должен выйти на бой один против шайки злобных колдунов, а из оружия у него при себе - только его магия. Но там заклинания не работают так же хорошо, как здесь.
      - А вот магия джинны, даже если станет немного слабее, сможет повернуть все вспять? - догадалась Лакшми и скорчила кислую гримаску. - Что ж, мне доводилось и прежде бывать в других мирах. О, только не таращь глазищи, словно ты крестьянин, впервые в жизни увидевший город! У нас, джиннов, есть много возможностей, о которых ты и не помышляешь! Но какую награду я получу за свои труды, а? - И джинна подняла руку, опережая ответ Рамона. - Знаю, знаю - твою бесконечную благодарность. Бесконечную и бессмертную. Вот только ты умрешь гораздо раньше меня - это несомненно.
      - А я собираюсь сказать, - возразил Рамон, - что помогу тебе, когда ты будешь в беде.
      - Твой сын уже помог мне, и только законченный глупец отказался бы от той благодарности, какой я хотела ему ответить! Почему же ты должен поступить иначе? Но ладно, я окажу вам обоим еще одну услугу. Но моя благодарность имеет границы, не забывай об этом, смертный!
      - Я очень печалюсь из-за того, что вынужден не забывать об этом, промямлил Рамон. - Ибо мне не к кому больше обратиться за той помощью, какая нам нужна.
      - Ну так нечего было вляпываться! - бросила Лакшми и начала медленно вращаться.
      - Так я могу тебя попросить еще об одном одолжении или нет? - ласково поинтересовался Рамон.
      Лакшми замерла и полоснула по нему взглядом:
      - Выполню или нет - не обещаю, но проси!
      - Отнеси меня к моему сыну, когда ему будет грозить беда, - торопливо проговорил Рамон.
      - О, если у меня будет свободный часок, я сделаю, как ты просишь. Но если помощь ему понадобится немедленно, я сделаю это сама, без твоих увещеваний, фыркнула Лакшми. - Повторяю, о чародей, не проси слишком многого!
      - Прости... - прошептал Рамон и опустил глаза.
      - Моя мамочка меня учила: не доверяй мужчинам, расточающим медоточивые речи, - буркнула Лакшми, - особенно если мужчина любит другую! Тебе бы вызвать меня раньше, до того, как твой сын женился! Как бы то ни было, я позабочусь о нем вместо тебя. Прощай!
      Джинна так быстро преобразилась в вертящийся смерч, что Рамон и слова не успел сказать. Смерч покрутился, повертелся и исчез.
      Рамон довольно улыбнулся. Честное слово - Лакшми нравилась ему все больше.
      Пускай она все время жаловалась на свою печальную долю, но она была по уши влюблена в Мэта, Рамону только и нужно было - намекнуть ей, что Мэт в беде.
      Лакшми ни за что бы не отказалась помочь Мэту. Ну а если учесть, что Мэт так удачно оговорился, выпуская ее на свободу, у нее и выбора-то не оставалось.
      ***
      Тяжелый засов клацнул и отошел в сторону, дверь со скрипом отворилась, и Химена в сопровождении Савла вошла в комнату, отведенную Бейдизаму.
      - Надеюсь, господин, тебе тут удобно?
      - Настолько, насколько мне может быть удобно во франкском замке, пробурчал Бейдизам. - Но я благодарен вам за то, что здесь у меня мягкая постель и есть окна - пусть это всего лишь зарешеченные бойницы.
      - Надеюсь, и ты заслужил, чтобы с тобой обращались, как с благородным гостем, - скромно поговорила Химена. - Есть ли что-нибудь, чего ты пожелаешь?
      - Что-нибудь помимо стражников, с которыми я вынужден изъясняться жестами?
      - Да, что-нибудь помимо этого.
      ***
      - Ну что ж... я бы не отказался от парочки наложниц, от хорошей еды правильно приготовленной.
      - Я боялась того, что жизнь по нашим обычаям покажется тебе слишком скромной, - вздохнула Химена и уселась на небольшой стул с прямой спинкой. Но все же здесь лучше, чем в твоем шатре или в чистом поле.
      - Это верно, - признал Бейдизам. - Но ты должна поведать мне, каким образом мешаешь мои заклинаниям - почему выходит так, словно я их не произношу?
      - Так получается, потому что ты их и не произносишь, - просто отвечала Химена. Бейдизам вытаращил глаза.
      - Я связала твой язык, господин, - призналась Химена. - Когда ты обращаешься к кому-либо, кроме меня, твои губы не произносят задуманных тобой слов - у тебя вырываются лишь бессмысленные слоги.
      - Но почему же я этого не замечаю? - требовательно вопросил Бейдизам.
      - Потому что сам-то слышишь слова, которые хочешь произнести, - пояснила Химена. - Другие же слышат сущую чепуху.
      - Восхитительно! - воскликнул колдун, хотя радоваться особенно было нечему. - Но как же тогда ты понимаешь то, что я говорю?
      - Когда я заклинала тебя, я сделала одно-единственное исключение, господин: когда с тобой беседую я, твоя речь становится осмысленной и твои губы слушаются тебя.
      - Но если это правда... - обрадовался Бейдизам и довольно потер руки.
      Заметив это, Савл одним прыжком оказался рядом с ним.
      - Прекрати немедленно! Леди Мэнтрел! Он же трет свое...
      Над рукой Бейдизама заклубился дым и превратился в громадного джинна с выпученными глазами и кабаньими клыками.
      - Кто вызвал раба кольца?
      - Я, Бейдизам! - воскликнул мавр. - Забери нас всех отсюда, о джинн!
      Перенеси все, что есть в этой комнате, в мой шатер за городской стеной!
      Химена уже что-то пела по-испански.
      - Слушаюсь и повинуюсь! - прогрохотал джинн, развернулся к Химене и Савлу и принялся размахивать руками.
      А Савл выхватил из кармана какую-то засушенную травинку, обнял свободной рукой Химену за плечи и торопливо пропел:
      Недотрога, недотрога
      Так зовется эта травка!
      Так мала, а может много;
      С ней никто нас не коснется!
      Джинн вопит, земля трясется,
      Но никто нас не коснется!
      А джинн уже закончил свои пассы и что-то пропел по-берберски. Вспыхнул ослепительный свет.
      Глава 24
      Савл, продолжая крепко держать Химену за плечи, вскинул руку и заслонился от яркого света. Их отнесло к стене. Но вот вспышка угасла, Савл опустил руку, ошарашенно осмотрелся... В комнате было пусто - колдун и джинн исчезли, остались только Савл, Химена и мебель.
      - Какая же я дура! - вскричала Химена. - Я должна была это предвидеть!
      - Мы не знали, насколько он хитер, - простонал Савл, отпуская плечи Химены. - И насколько ловок. Мне тоже следовало догадаться.
      Химена покачала головой - ей не хотелось восхищаться, и все же она не смогла скрыть восторга.
      - О, он, конечно, похотливая скотина, но он дьявольски изобретателен! Надо бы мне догадаться, зачем ему так много перстней и колец! Я должна была понять, что Бейдизам способен-таки произнести заклинание при мне!
      - Надо сказать, что как раз последнее вы предполагали, - попытался утешить ее Савл. - Именно поэтому вы и просили, чтобы я вас сопровождал, помните?
      Оказалось, что вы были правы.
      - Но эти кольца должны были вызвать у меня подозрение!
      - Почему? - пожал плечами Савл. - Мы с вами не ювелиры, а Бейдизам настолько влюблен в роскошь, что было бы странно, не будь у него такого обилия колец. К тому же ни вы и ни я - не специалисты в заклинании джиннов. Я, конечно, помню о джинне, который вызволил Аладдина из пещеры с сокровищами, но мне всегда казалось, что джинны большей частью обитают в лампах.
      - Спасибо за утешение, Савл, - вздохнула Химена, немного успокоившись, но я все равно сгораю от злости из-за того, что враг перехитрил меня. И что хуже того - теперь он будет пытаться перехитрить нас в бою!
      Химена распахнула дверь, ведущую к лестнице, и крикнула стражникам:
      - Передайте сэру Ги, сэру Жильберу, чтобы они подождали меня в кабинете.
      Нам нужно собраться на военный совет!
      Стражники недоверчиво смотрели на нее несколько мгновений и со всех ног бросились выполнять поручение.
      Савл повернулся к Химене:
      - Думаете, все так ужасно?
      - Думаю, все еще хуже, - на ходу бросила Химена. - Единственный вопрос теперь: когда атакуют мавры - завтра или послезавтра?
      ***
      Воздух под железнодорожным мостом заискрился, сгустился и преобразился в фигуру Мэта. Мэт часто заморгал, привыкая к темноте. Он не ожидал, что окажется на родине ночью. Вообще-то это было совсем неплохо. Вряд ли в такое время полицейские заподозрят что-то неладное при виде человека, одетого в лосины и кожаный дублет, тем более что наряд Мэта изрядно поизносился и пропылился.
      Мэт выглянул из туннеля, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Ему показалось, что под фонарем кто-то шевельнулся. Мэт вернулся и обнаружил там Каллио. Воришка дрожал, прижавшись спиной к стене. Мэт выпучил глаза и шагнул к Каллио:
      - Так это ты схватил меня за руку! Ты что, хотел удержать меня?
      - К-к-кто? Я? - Воришка испуганно попятился. О нет, лорд Маг! Я п-просто не х-хотел, чтобы вы без меня удрали... Я как с вами встретился, сразу так интересно стало - Не говоря уже о том, что стало еще и выгодно... - Мэт сокрушенно покачал головой. - Послушай, Каллио, тут и не пытайся ничего красть. Тут у нас воров пруд пруди, и они терпеть не могут, когда кто-то вторгается на их территорию.
      Да и горожане у нас - народ осторожный. А уж купцы - и того осторожнее.
      - Ну... ну это, как скажете, лорд Маг, - промямлил Каллио.
      - Я сюда пришел, чтобы сразиться со злодеем, - сообщил Каллио Мэт. - Это может оказаться очень опасно. Так что тебе лучше остаться здесь и подождать меня. А я вернусь и заберу тебя. Если сумею.
      - Если сумеете? - вздрогнул Каллио. - А что вам такое может помешать?
      - Смерть, - коротко ответил Мэт. - Тот разбойник, с которым мне предстоит встреча, очень жесток, и вдобавок у него могучие телохранители. Кроме того, у них у всех точно такие же волшебные ружья, как то, что было у Луко. Тебе будет гораздо безопаснее остаться и подождать меня здесь.
      - Ага, это если вы живой останетесь! А если нет, так ведь я ж тогда застряну туточки - в чужой стране!
      Каллио отважился высунуть голову и выглянул из туннеля. Увидел здание вокзала, платформу, фонари - как раз в это мгновение появилась электричка. На минуту весь мир заполнился жутким грохотом, отдававшимся громким эхом в туннеле. Каллио в страхе взвизгнул и прижался к Мэту.
      - Ну ладно, пойдешь со мной, - вздохнул Мэт. Ему очень не хотелось тащить Каллио с собой, но он подумал о том, что, может быть, не успеет вернуться в туннель - кто знает, как сложатся обстоятельства и откуда ему придется перемещаться в Меровенс?
      - С-спасибочки, лорд Маг, - прошептал Каллио.
      - Пойдешь со мной и будешь делать все, как я скажу, - распорядился Мэт. Причем мгновенно, понял? На объяснения - что, как и почему - у меня времени не будет!
      - Ясное дело, чародей. Ясное дело! - Каллио кивал так энергично, что Мэт испугался, как бы у воришки голова не отвалилась.
      - Ладно, сейчас поворожим немножко, - пробормотал Мэт и, шагнув в тень под мостом, прочел следующее:
      Сэм Кольридж трубочку курил
      И этим упивался,
      И Эдгар По курить любил
      Он с опиумом знался.
      Куренье - вред, наркотик - Дрянь,
      Твердят нам с колыбели.
      Эй, наркоман, - от сна восстань!
      Глотать таблетки перестань!
      Ищи иные цели!
      Забрось свой шприц куда подальше,
      Чтоб в жизни не скатиться ниже!
      О, не бывает средства краше:
      Бросай курить, вставай на лыжи!
      Мэт почувствовал, как вокруг него сгущается магическое поле - увы, это был всего лишь жалкий отголосок того, что могло бы случиться в Меровенсе. Однако он тут же ощутил противодействие - резкое, мгновенное. Тело Мэта напряглось, борясь с вражеской силой. Прочитав последнюю строчку, он почувствовал, что собравшееся было поле улетучилось. Мэт покачнулся и, тяжело дыша, припал к стене. Рука коснулась его плеча.
      - Ты чего, а? - испуганно прошептал Каллио.
      - Да... ничего. Так. Устал немного. - Мэт оторвался от стены, не успев отдышаться. - Все... вышло. Как надо.
      - Только ничего не случилось, - возразил Каллио.
      - Может, и так, - кивнул Мэт. - А может, и нет. Это мы выясним только тогда, когда я встречусь с тем человеком, которого нам предстоит найти.
      - А как же мы его найдем-то?
      - Может, и искать не придется, - медленно проговорил Мэт. - Если я все правильно понимаю, он сам найдет нас. И притом очень скоро. Но пока это не случилось, нам надо еще кое-какие дела успеть сделать. Пошли, И он зашагал прочь из туннеля. Каллио семенил за ним, предусмотрительно держась поближе к стене, чтобы в случае чего спрятаться в тени.
      - Приготовься - ты увидишь много странного и непонятного, - предупредил своего спутника Мэт.
      - Пострашнее дракона, который рычал у нас над головами?
      - В чем-то пострашнее. Ты увидишь кареты, похожие на гигантских жуков, которые едут без всяких лошадей...
      - Колдовство! - с округлившимися глазами воскликнул Каллио.
      - Да нет, это просто мой родной город, - мотнул головой Мэт, не сбавляя шага. - Между прочим, тут полным-полно стражников, только одеты они в легкие голубые рубахи и темно-синие штаны - свободные, не обтягивающие, как твои леггинсы.
      - А нам не надо одеться, как они?
      - Это было бы неплохо, да только я не прихватил сменку, - сказал Мэт. - В общем, если стражник остановит тебя и спросит, почему ты так странно вырядился, ты ему ответишь... Эй, Каллио! Каллио! Ты куда подевался?
      - Туточки я, лорд Маг!. - и Каллио материализовался из мрака с двумя рубахами и двумя парами джинсов. - Подойдет?
      Мэт вытаращил глаза:
      - Где ты это взял?
      - Да вижу - висят на веревке во дворе, там, рядом с дорогой. Может, сидеть на нас и не шибко хорошо эта одежда будет, но тогда стражники, про которых вы толковали, на нас так пялиться не будут.
      - В этом смысле ты прав, - согласился Мэт. - Терпеть не могу брать чью-то одежду напрокат, но, боюсь, сейчас она нам нужнее, чем хозяевам. -С этими словами Мэт вытащил кошелек, вынул оттуда два кусочка серебра и распорядился: Там, на веревке, наверняка прищепки остались. Прицепи это серебро там, где взял вещи.
      - Лорд Маг! - воскликнул Каллио. - Да какой же вор...
      - Тот, у кого совесть есть, - заверил его Мэт. - И тот, который хочет идти со мной, Ты хочешь со мной или нет?
      - Пошел, - кивнул Каллио, схватил серебро и перемахнул через забор.
      Мэт, прищурившись, наблюдал за Каллио. Воришка послушался: когда он вернулся, кусочки серебра поблескивали на бельевой веревке. Каллио, правда, чертыхался на чем свет стоит.
      - Твой дар поистине бесценен, - сказал ему Мэт, - но если мы не хотим угодить в беду, надо все делать по-честному, Пошли, завернем за этот дом вокзал называется - и переоденемся.
      Мэт вручил Каллио одежду размером поменьше и, щадя его самолюбие, не сказал, что размерчик детский. Каллио бы в обморок упал, узнав о том, какого роста здешние акселераты.
      Через десять минут они возобновили поход. Мешок Мэта стал куда увесистее.
      Каллио продолжал возиться с пуговицами и молнией.
      - Кто же только додумался снабжать одежду железом!
      - Да, это и вправду удивительно, - усмехнулся Мэт.
      - Богатенькие небось - те, у кого я спер эти наряды?
      - Нет, просто тут железо дешевое. Ты смотри, поосторожнее, не суйся больше в чужие дворы, слышишь? Еще счастье, что ты там на немецкую овчарку не напоролся.
      Потом Мэту пришлось долго объяснять, что овчарка это такая большущая собака. Слово "овчарка" расшифровать было нетрудно, поскольку собаки изначально были приручены именно для того, чтобы пасти овец. Но порода вела свое происхождение из Эльзаса, и Каллио не желал соглашаться с тем, что это в Германии. Оказалось, что его папаша - родом из этих мест, и Каллио с пеной у рта доказывал Мэту, что Эльзас - это в Меровенсе. К тому времени, когда Мэт сумел все расставить по своим местам, они добрались до главной улицы.
      Каллио остановился и восхищенно прошептал:
      - Светло - прям как днем!
      - Так меньше несчастных случаев, - пояснил Мэт. Мимо промчался автомобиль.
      Каллио, в страхе вскрикнув, бросился к Мэту и обнял его.
      - Не бойся ты! - с отвращением проговорил Мэт и отстранил воришку. Тот выпучил глаза:
      - Это чего было-то? Одна из тех карет, про которые ты говорил, да?
      - Ну да, карета без лошадей.
      - А они чего, вправду опасные?
      - Люди тут тоже всякие попадаются, - буркнул Мэт. - Так что руки держи в карманах, Каллио, понял? В своих карманах - уточняю!
      - Да какое же это тогда приключение! - жалобно проскулил Каллио. - А "карман" - это чего такое, чародей?
      Только они успели прояснить этот вопрос, как прямо рядом с ними с визгом притормозил большой черный автомобиль. Мэт резко развернулся, чтобы убежать, но наткнулся на Каллио, их ноги запутались, и они оба упали на тротуар. А когда встали, из машины вывалился здоровяк в кожаной куртке, пестрящей диким количеством заклепок, он распахнул заднюю дверцу и рявкнул:
      - Плюхайтесь!
      Вышел и водитель. Его рука весьма выразительно лежала за лацканом широкого пальто.
      - Может, поговорим? - попытался выкрутиться Мэт.
      - С боссом трепаться будешь! Плюхайтесь, вам говорят! И водитель выхватил пистолет. Мэт поймал на себе странный взгляд Каллио - ага, под мышкой у того верзилы, который стоял у задней дверцы, подозрительная выпуклость. Мэт убедил себя в том, что так или иначе он искал встречи с Гролдором, но не успел он словесно выразить согласие ехать с бандитами, как здоровяк рявкнул:
      - Да садитесь вы, мать вашу!
      И швырнул Мэта в машину.
      Мэт вертанулся, пригнул голову и ударился о дальнюю дверцу. На него упал Каллио. Вес четыре дверцы захлопнулись одна за другой, и автомобиль рывком тронулся с места. Мэт просто так, в качестве эксперимента, нажал на ручку, но она не поддалась, а никаких предохранителей - ни механических, ни электронных в глаза не бросилось.
      - Как же это вы позволяете им так с вами обращаться, чародей? - выпучив глаза, прошипел Каллио.
      - А чего мне сопротивляться? - прошептал в ответ Мэт. - Они везут меня туда, куда я и так попасть хочу.
      - А мне тут худо! - заскулил Каллио. - Тут тесно как! - Каллио обернулся к здоровяку, схватил того за куртку и запричитал:
      - Ты должен выпустить меня! Не могу я так - как заперли все равно! Уж больно на тюрьму смахивает!
      - Нам не привыкать, - буркнул здоровяк и отшвырнул Каллио на сиденье. Мэт запротестовал:
      - Эй, вы не должны так грубо обращаться... А Каллио уже набросился на водителя, навис над ним и схватил за воротник пальто.
      - Ты должен меня выпустить! Я боюсь! Это чудовище меня целиком заглотит!
      Это не карета, это какой-то злобный хищник!
      Водитель выругался, чуть было не пропустил левый поворот, резко вывернул вправо, чуть не налетел на припаркованную машину и проскрежетал бортом по штакетнику. Каллио швырнуло вперед, он ударился макушкой в ветровое стекло и, всхлипывая, отлетел обратно, на заднее сиденье.
      - Машина тебе ничего плохого не сделает, хиляк, - прорычал водитель, - а вот я могу! Сиди, где сидишь, и больше не высовывайся!
      Он ухватил маленького воришку за рубашку и как следует встряхнул. Каллио подлетел над сиденьем и приземлился на колени к здоровяку в куртке. Тот выругался и отшвырнул Каллио от себя. Воришка снова оказался между верзилой и Мэтом.
      - Не трогайте малыша, ладно? - прошипел Мэт.
      - Босс сказал, чтоб мы вас пальцем не трогали, если надо не будет, прорычал здоровяк. - А может, уже надо?
      Мэт открыл было рот, чтобы грубо ответить, но Каллио, все еще всхлипывая, так посмотрел на него, что Мэт передумал. Слова застыли у него на языке. Каллио подмигнул ему. Что еще задумал этот маленький плут?
      ***
      Рамон шагал по деревушке - навесы, соломенные хижины... Домишки расположились правильными кругами вокруг площади. Сюда его сопроводил всадник на першероне, обряженном в железные латы.
      Пехотинцы на секунду отрывали глаза от копий, которые точили каменными брусками, от доспехов, которые натирали до блеска, чтобы взглянуть на незнакомца. Из шатров выходили люди и сбегались поглазеть. Одетые большей частью в крестьянские домотканые рубахи и леггинсы, они тем не менее выглядели опытными ветеранами.
      Рамон понимал, что дергаться не стоит. Хотя сопровождавший его рыцарь не тыкал ему. в спину ни копьем, ни мечом, он явно был готов к любому его неосторожному движению. Рамон не сомневался, что меч мог появиться в любое мгновение.
      - Пришли, - буркнул рыцарь.
      Рамон остановился футах в тридцати от шелкового шатра. Шатер был перепачкан и весь в заплатках, но все же он был шелковый. Завидев пленника, один из стражников нырнул внутрь шатра. Через мгновение он вынырнул обратно и возвестил:
      - Сейчас король примет тебя.
      Так вот, оказывается, как худо шли дела у короля Ринальдо! Между тем он все еще оставался королем, и, пожалуй, главным его достижением было то, что он продолжал сражаться. Наличие войска говорило в пользу короля: ведь воины могли бы разбежаться в любое мгновение. Притом воины определенно заботились о своем сюзерене: Рамон заметил не меньше четырех лучников с луками наготове и множество вынутых из ножен мечей. Целью мог запросто стать он. Скорее всего всякого незнакомца тут рассматривали как того, кто мог покуситься на жизнь короля.
      Король вышел из шатра - высокий красавец, одетый просто, по-охотничьи, - в кожаном дублете и штанах, в широком плаще. Однако благородство, пронизывающее облик Ринальдо, не оставляло сомнений в его высоком происхождении. Рамон поклонился королю.
      - Ваше величество!
      - Манеры у тебя учтивые, - улыбнулся король Ринальдо. - Приветствую тебя, добрый человек. Как твое имя?
      - Меня зовут Рамон Родриго Мэнтрел, ваше величество.
      Король напрягся.
      - Имя "Мэнтрел" мне известно.
      - Оно не такое уж редкое, - усмехнулся Рамон. - Но в данном случае оно вам действительно знакомо, ибо я - отец Мэтью Мэнтрела, лорда Мага Меровенса.
      - Вот как! - воскликнул король, но чувствовалось, что Рамон его убедил не до конца. - Если ты и вправду его отец и искал меня, то твой сын должен был поведать тебе о наших совместных похождениях. Может быть, он рассказал тебе что-то такое, чего не ведают другие?
      - Да, ваше величество. Он велел спросить вас, не приберегли ли вы для него лишнего глаза.
      Король Ринальдо вздрогнул при воспоминании о том, как в ту пору, когда он встретился с Мэтом, над ним довлело заклятие злого колдуна - тогда он был превращен в уродливого карлика-циклопа, а второй его глаз хранился в бутылке на полке в зловещей обители узурпатора Гордогроссо.
      - Не сказал бы, что это всем неведомо, но только Мэтью мог пойти на такую наглость, что напомнил мне об этом! Как вы оказались здесь, господин Мэнтрел?
      Ведь ваш сын говорил мне, что он очень далеко от родины!
      - Так и было, ваше величество, - с поклоном ответил Рамон. От мысли о том, как на самом деле это было далеко, Рамон внутренне содрогнулся. - Но мы попали в беду - я и моя жена, и Мэтью верну лея, чтобы забрать нас сюда. Теперь ему снова пришлось вернуться на родину, дабы сразиться там с врагом, который, судя по его словам, является приспешником колдуна, стоящего за нынешней войной, войной, из-за которой вы так страдаете.
      - Какой колдун? - Улыбка покинула лицо Ринальдо. - Мне ничего не ведомо ни о каком колдуне - я знаю только о войске мавров, пронесшемся словно злобный ураган по моей земле во главе с юнцом, именующим себя махди!
      - Мэт узнал, кто этот человек. Его зовут Найробус. Он сильно навредил и ему, и мне. Он собрал шайку колдунов, и те уговорили махди начать эту войну.
      - Вот как! - воскликнул Ринальдо и нахмурился. - Он многое сумел выведать, наш Мэтью.
      - В этой науке ему нет равных, ваше величество, - не смог удержаться от гордой улыбки Рамон. Король Ринальдо усмехнулся:
      - Теперь я вижу, что ты воистину его отец. Только гордящийся сыном отец мог бы так сиять лишь из-за того, что его сын научился тому, как надо учиться.
      Пойдем ко мне в шатер, господин Мэнтрел, но прошу тебя, держи руки на виду, ибо мои стражники очень подозрительны.
      - Так и надо, - поклонился Рамон и вошел в шатер следом за королем.
      Ринальдо уселся на походный трон, имевший между тем весьма изящный вид.
      Все остальные, как подобает по этикету, стояли. Да и потом, так стражникам было бы легче в случае чего обнажить мечи или размахнуться алебардами - вдруг бы Рамон все же замыслил недоброе.
      - Я сражался вместе со своим войском и отступил лишь единожды, господин Мэнтрел. Я понял, что нам не выстоять против мощи мавританской армии и магии их колдунов, - признался король, и тень пробежала по его лицу. - Магия у них злобная, однако она принесла не больше горя, чем просто война, а мавры, судя по тому, что мне докладывают мои лазутчики, преданы своему Богу не меньше христиан. Я знаю, что их вера - ересь, но не могу сказать, что в ней самой заложено зло.
      - Я бы тоже так не. сказал, ваше величество, - согласился Рамон. - И хотя, на мой взгляд, их вероучение изобилует ошибками и понуждает людей к неправильным деяниям, я вынужден признать, что сама суть их верований в большей мере напоминает суть нашей веры.
      - Исключая то, что они не почитают Христа Богом, - нахмурился Ринальдо.
      - Это превыше всего, - кивнул Рамон. - Однако они чтят его как пророка.
      - Чтят, верно. Нет, я бы не стал называть их злыми.
      - И я тоже. Но так же как и христиан, мавров способны сбить с пути истинного порочные люди. Наверняка злобные колдуны могут воспользоваться магией для того, чтобы обеспечить маврам победу там, где они не смогли бы одержать ее одной только силой оружия.