- Мама, не надо! - в ужасе вскрикнул Мэт. Женщина удивленно взглянула на него, и за те доли секунды, что они смотрели друг на друга, Мэт успел заметить несколько седых волосков в чудесной, густой прическе матери. А потом она бросила щетку, сбежала вниз по ступенькам крыльца и с радостным криком бросилась на шею сына.
      Глава 2
      - Матео! - воскликнула мать и затараторила по-испански. - Я так напугалась, когда позвонил твой друг и спросил, дома ли ты. Как же я рада тебя видеть! Она отстранила Мэта. Лицо ее лучилось радостью. А Мэт смотрел на невысокую худенькую женщину с огромными глазами, пухлыми губами, старательно подкрашенными помадой, несмотря на то что мать никуда не собиралась, и вдруг понял, что она - настоящая красавица. Сумев собраться с мыслями, Мэт проговорил:
      - Да, надо было предупредить Савла, что я уезжаю.
      - Теперь-то я понимаю, куда ты уехал, - ты отправился навестить нас! Но все же ты его, наверное, напугал, muchacho (мальчик исп.). - Тут мать нахмурилась, и радость на ее лице сменилась озабоченностью. - Но почему ты приехал домой раньше окончания семестра? У тебя неприятности?
      - О нет! Все в порядке, в полном порядке! - поспешно заверил мать Мэт. Просто... понимаешь, у меня кое-какие новости, и я решил, что должен сообщить их тебе и папе сам. Он придет домой обедать?
      - Да, в час дня закроет магазин и придет. - Мать повернулась и направилась к дому. - Знаешь, железные двери очень надежны.
      У Мэта по спине пробежали мурашки. Он понимал, что мать говорит о железных дверях вообще, но, если эти двери не мешали грабителям обворовывать другие магазины, долго ли ждать, что они ограбят отцовский? Он вспомнил, как владелец автоматической прачечной заделал свои стеклянные витрины сухой штукатуркой после того, как кто-то в очередной раз разбил витрину камнем. Мэту тогда было лет десять, и он, помнится, решил, что мистер Пиковски просто плохо переносит солнце.
      Они с матерью вошли в дом. Мэт оглядел маленькую гостиную, которая в детстве казалась ему такой большой. Здесь было по-прежнему аккуратно прибрано и уютно - скромно, но со вкусом. Обои чудесно сочетались с мебелью, и от высоких - от пола до потолка - стеллажей веяло необъяснимым теплом.
      - У нас хорошие соседи, мама, - улыбнулся Мэт.
      - О, конечно, неплохие. При таких соседях было легко растить мальчика.
      Ну, это смотря какое соседство иметь в виду. Пожилые пары, жившие рядом с Мэнтрелами, действительно были людьми приятными, а дети соседей помоложе не особо досаждали Мэту. Все, правда, переменилось в старших классах.
      - А Арчеры как поживают?
      - Они переехали. Точно не знаю куда - кажется, в Поконос. Садись, сынок, я сейчас тебе кофе сварю.
      И мать поспешила в кухню - видимо, ей не хотелось упоминать об Арчерах.
      Семейка была еще та. Мамаша - чванливая дамочка, разведенная, с выводком распущенных отпрысков. Вскоре после того как она поселилась здесь, она пригласила к себе подружку, тоже разведенную и притом с тремя детьми. Они жили ввосьмером в доме, рассчитанном максимум на пятерых. Мамаши вдвоем отправлялись куда-нибудь ужинать, а детей оставляли дома, и те куролесили вовсю, а иногда мамочки усаживались возле дома на скамейке и лакали пиво, детишки же и при них куролесили напропалую. А когда им это прискучивало, они принимались доводить Мэта. Причем мальчишки преуспевали в этом ничуть не меньше девчонок. Папа в то время ездил в колледж на автобусе, чтобы мама имела возможность на машине отвозить Мэта в школу и забирать после уроков.
      После отъезда Арчеров из всегдашних мучителей на долю Мэта оставались только Лайэм, Луко, Чой да кучка подпевал, которые вечно крутились около этой троицы. Эта мелкота не представляла для Мэта и его сверстников особой угрозы.
      Уехав из Нью-Джерси поступать в университет, он не предполагал, что они не дадут ему покоя во время приездов домой на каникулы. Мэт надеялся, что родители переедут после того, как он окончит школу, а после того, как папа уволился с работы в колледже, он в этом просто не сомневался, но какой-то правительственный чиновник уговорил папу открыть собственное дело, и отец, потратив все свои сбережения и получив солидную ссуду, приобрел старый овощной магазинчик на углу. Отец был профессором, а профессоров не увольняют. Это называется по-другому - не выдержать конкурса. Честно говоря, отца и не надо было убеждать переменить работу - к сорока восьми годам он успел здорово устать от нагловатых студентов и занудных администраторов колледжа. И потом все шло к тому, что магазин мог обеспечить семейству больший доход, чем работа преподавателя, - так оно и было, по крайней мере первое время.
      Поступок отца в некотором роде явился для Мэта примером: он решил, что главное - исследовательская работа. а преподавательская может и подождать.
      Мать принесла Мэту чашку кофе. Кофе был крепкий и потрясающе ароматный.
      - Ты по-прежнему пьешь черный кофе?
      - Кофе! - радостно воскликнул Мэт. Он ведь уже четыре года не пробовал любимого напитка. Он сделал маленький глоток, запрокинул голову и прикрыл глаза от удовольствия.
      Мать с удивлением смотрела на сына:
      - Ты что, в университете не пьешь кофе?
      - Такого, как варишь ты, мама, там нет. - Мэт сделал еще глоток и снова закрыл глаза, наслаждаясь забытым вкусом. Открыв глаза, он сказал:
      - Знаешь, честно говоря, я решил бросить пить кофе - это вредно все-таки.
      Чего там - "решил". Просто бросил - другого выхода не было.
      Мать понимающе кивнула:
      - Ясно. Ты два месяца не пробовал моего кофе, соскучился. Но пусть эта чашечка будет единственной на сегодня, ладно?
      Два месяца? Мэт был потрясен. Значит, здесь действительно прошло всего несколько дней - ведь он и правда был перенесен в Меровенс в разгар семестра. А в Меровенсе-то прошло целых пять лет! Стало быть, Савл совершенно прав, утверждая, что время в двух мирах течет по-разному - ну, во всяком случае, в точках их соприкосновения.
      Открылась дверь, и в гостиную вошел отец Мэта, вид у него был усталый.
      Отец просиял, двумя шагами пересек комнату и обнял сына.
      - Мэт! Вот это сюрприз! - Он отстранил сына и, улыбаясь, оглядел его. Выглядишь замечательно!
      - Ты тоже, папа, - сказал Мэт, не скрывая восхищения. В свои пятьдесят отец оставался стройным и подвижным, как тридцатилетний мужчина. Правда, виски его уже тронула седина, но усы оставались жгуче-черными. Да, отец был красив.
      Нечего удивляться тому, что рядом с ним Мэт всегда казался себе каким-то невзрачным. Еще счастье, что Алисанда придерживалась по этому поводу другого мнения.
      - Ну и чем же мы обязаны такой радости? - поинтересовался отец и нахмурился. - Надеюсь, у тебя нет никаких неприятностей?
      - Нет, папа, наоборот, мне жутко повезло. Но мне предстоит принять важное решение, вот я и хотел рассказать вам обо всем с глазу на глаз.
      - Разговоры потом, - решительно заявила мать. - Сначала обедать.
      Мужчины покорились и по достоинству оценили обед. А на обед была жареная курица с рисом - такая же вкусная, как всегда, и даже вкуснее - ведь Мэт так соскучился по маминой стряпне. За обедом болтали о всякой ерунде, перемывали кости соседям и правительству, плавно перешли на промахи, допущенные в свое время династией Меровингов, а потом заговорили о том, что было бы, если бы мавры не захватили Испанию. Словом, шла легкая и приятная беседа - обычная для дома, где обитали ученые.
      Когда обед закончился, отец уселся в кресло с чашечкой кофе и сказал:
      - Ну, сынок, рассказывай.
      И тут Мэт вдруг подумал о том, что не так уж мудро было взять и явиться домой, а ведь предстояло еще рассказать родителям такое, что им вряд ли придется по вкусу. У него засосало под ложечкой, и он ощутил себя маленьким мальчиком...
      И понял, как все это глупо. Он давно уже не мальчик, а муж, и притом счастливый муж! Вот только он не станет посвящать отца и мать в подробности...
      А потому он решил рассказать о случившемся так, чтобы это было понятно родителям - людям из этого мира.
      - Вы помните, что у меня застопорилось с докторской?
      - Ну да, ты завозился с пергаментом, который никак не мог перевести. Отец покачал головой. В нем проснулся профессор. - На нескольких строчках не выстроишь словаря, сынок. Знаю, тебе не стоит повторять, но одного стихотворения для диссертации недостаточно.
      - Ну... в общем, мне удалось его перевести, - сказал Мэт, постаравшись, чтобы это прозвучало легко и непринужденно.
      Мать изумленно воскликнула, а брови отца поползли вверх.
      - Вот как? Значит, теперь ты снова взялся за диссертацию?
      - Не совсем. Оказалось, что мне подбросили этот пергамент.
      - Подбросили? - Отец нахмурился.
      - Кто-то подбросил его тебе специально? - возмутилась мать. - Это для того, чтобы ты без толку корпел над этим клочком бумаги несколько месяцев? Как это жестоко!
      - Вовсе не без толку, - возразил Мэт. - Это было что-то вроде... теста.
      - Теста? - Отец продолжал хмуриться. - Ты хочешь сказать, что тебе дали какое-то направление?
      - Вроде того, - кивнул Мэт, постаравшись придать ответу как можно больше двусмысленности. - В итоге это привело меня... ну, скажем так... в одну правительственную организацию.
      - Правительственную? - тревожно переспросила мать. - Значит, все-таки у тебя неприятности, Матео?
      Когда Кастро пришел к власти, мать Мэта была маленькой девочкой.
      Неудивительно, что слово "правительство" у нее до сих пор ассоциировалось с неприятностями.
      - Да нет, мама, - улыбнулся Мэт, - дело в том, что... меня берут на работу в правительство.
      Да, пожалуй, это самое удачное объяснение. Ведь против истины он не погрешил.
      - Что это за работа в правительстве? - не отставал отец.
      - Научные исследования, - сымпровизировал Мэт. И он опять не погрешил против истины. В том мире, где он теперь жил, ему то и дело приходилось заниматься изучением магии.
      - Научные исследования? - переспросил отец. В его голосе прозвучала надежда. - Значит, ты все-таки закончишь работу над диссертацией?
      - Думаю, у меня это получится, - медленно проговорил Мэт. - Вот только результаты исследований будут опубликованы не скоро.
      Мать громко вздохнула, а отец снова нахмурился.
      - Матео, у тебя на все про все было семь лет. Ты ведь не бросишь науку, когда уже проделано столько работы?
      Мэта осенило. Если для родителей это имеет такое значение, почему бы ему действительно не защититься? Если пять лет в Меровенсе - это пять дней в Нью-Джерси, можно время от времени наведываться сюда и в конце концов закончить работу над диссертацией!
      Но тут он вспомнил о другом - о том, что день, проведенный здесь, - это год там, в Меровенсе. Даже если всякие бумажные дела решать путем переписки, все равно в Меровенсе пройдет целый год, когда он явится сюда на сутки для защиты перед высоким ученым советом... Но ведь можно открыть университет в Меровенсе...
      - Сынок, почему ты молчишь? - забеспокоилась мать. - Я понимаю, тебе не хочется меня огорчать, но скажи мне правду! Ты не получишь степень, да?
      - Может быть, и не получу, - кивнул Мэт. меня очень мало времени.
      Времени! Пройдет целый год, если он задержится здесь на сутки! Вдруг Мэту ужасно захотелось как можно скорее вернуться к Алисанде и малышу.
      - Значит, эта работа будет отнимать все твое время? - уточнил отец и в которой раз нахмурился. - А что за работа, Матео?
      - Использование магии слов, папа, - осторожно ответил Мэт.
      - Пропаганда? - густые брови отца совсем сошлись на переносице. - Что "Голос Америки"? USIA?
      - Я не имею права рассказывать, - скромно потупился Мэт. - Могу сказать только, что придется много заниматься переводами.
      И снова Мэт не соврал - чтобы произносить заклинания в Меровенсе, ему действительно приходилось переводить уйму стихов.
      - Переводами! Вот как? Стало быть, этот пергамент был написан на искусственном языке. Нет-нет, не отвечай, я понимаю, ты не имеешь права отвечать! - Отец помахал рукой так, словно стирал тряпкой записи на доске. Что-нибудь такое международное, типа эсперанто, или какой-нибудь германизированный язык. Что ж, я уверен, ты не станешь работать на организацию, у которой сомнительные цели, сынок. Но будь осторожен: USIA это, конечно, не CIA, но коррумпированные люди способны извратить даже самые благородные цели.
      Мэт помнил, что отец вырос в тени призрака второй Мировой, и ему хватило ума не вступить в спор.
      - Я буду трудиться ради доброго дела, папа, и для хороших людей. Я в этом уверен.
      ***
      - Проверь все хорошенько, сынок. Тут я согласен с Платоном - непроверенная жизнь не стоит того, чтобы жить. В наше время, когда идет такая борьба идеологий, это истинно, как никогда.
      - Надеюсь, платят тебе хорошо? - осторожно поинтересовалась мать.
      - Очень хорошо, мама, - заверил ее Мэт. - Больше профессорского оклада.
      - Ну ладно. - Отец вроде бы немного успокоился. - Стало быть, имеет смысл позаниматься этой работой несколько лет. Накопишь денег, а потом можно опять посидеть на стипендии. А как насчет безопасности этой твоей работы?
      - Безопасность - как у министра, - заверил отца! Мэт. - К тому же к моим услугам - лучшие медики страны.
      О том, что меровенсским врачам за пределами дворца Алисанды он не доверял ни на йоту, Мэт упоминать, естественно, не стал.
      - А как насчет пенсии? - заботливо поинтересовалась мать. - Я понимаю, ты еще слишком молод, чтобы думать о подобных вещах, Матео, но об этом придется задуматься раньше, чем тебе кажется!
      - О, пенсия великолепная!
      В конце концов Мэт надеялся, что умрет раньше Алисанды, а покуда она оставалась королевой, ему не было нужды беспокоиться о крыше над головой и пропитании. Теперь настала пора сообщить не самые приятные новости, - Есть, правда, один недостаток в этой моей новой работе.
      - Какой же? - Отец напрягся, мать сжала кулаки так, что костяшки побелели.
      - Я не смогу часто наведываться к вам. Может быть, раз в год на полдня, не чаще. Мать вздохнула:
      - Действительно редко.
      - Да уж, - кивнул отец. - Но, может быть, мы сможем навещать тебя?
      - Боюсь, не получится, - протянул Мэт. - Я буду жить... в... гм-м-м... засекреченном поселке.
      И опять Мэт сказал чистую правду. Кто в этом мире знал о замке Алисанды?
      - Это будет... не очень приятно, - нахмурилась Мать. - Но если в остальном это такая хорошая работа, то, конечно...
      - Хорошая, мама, - нежно проговорил Мэт, стараясь успокоить мать.
      - Что ж, если тебе хочется этим заниматься, значит, ты должен согласиться, - решительно заявил отец. Мать кивнула и взяла Мэта за руку:
      - Конечно, должен. Только, пожалуйста, пиши нам почаще, Матео.
      - Обещаю, мама.
      Пообещать писать чаще, чем раньше, было очень легко, поскольку раньше Мэт отправлял родителям по одному письму в месяц. Следовало что-то придумать - как переправлять письма родителям. И еще - какой-нибудь сувенир. Какое же заклинание для этого подойдет? А позвонить - удастся ли позвонить?
      - Но если ты будешь жить в таком засекреченном месте, что туда нельзя приехать, куда же мы будем писать? - пожал плечами отец.
      - Я пришлю вам адрес, откуда ваши письма будут переправлять мне, уверенно ответил Мэт - он неожиданно понял, как это сделать.
      - В конце концов он все решает сам, - напомнила мать отцу.
      - Да, конечно, - тяжело вздохнул отец. - Пусть тебе повезет, сынок. - Он кисло улыбнулся. - Что говорить, И мне в свое время с научной карьерой не шибко повезло.
      - Это ты так думаешь, - заметил Мэт. - А я считаю, что это вышло потому, что тебе больше нравилось преподавать, чем заниматься научными изысканиями.
      - Ну да, или точнее сказать - играть в научную политику, - сухо проговорил отец. - Если ты избрал себе такое поле деятельности, что там нет политических игр, сынок, то я не против. Понимаю, ты не имеешь права распространяться, но уж о том, что за язык, которым ты теперь занимаешься, ты, наверное, мог бы рассказать?
      Повезло. Беседа перешла в область безопасных тем - в область поэзии и мифологии. Поэзия была отцовским коньком, мифология - материнским. Оба как зачарованные слушали в переводе Мэта стихотворные меровенсские баллады. Время летело незаметно, и вот часы пробили трижды, - Три часа! - вскрикнул Мэт. Господи! Я опаздываю!
      - Я не знал, что у тебя так мало времени. Отец поднялся вместе с Мэтом.
      - Мне нужно... торопиться. - Так, он прибыл сюда где-то около полудня.
      Значит, в Меровенсе уже пролетело полтора месяца. - Простите меня. Время пролетело так незаметно.
      - Что ж, я рад, что тебе по-прежнему приятно наше общество, - улыбнулся отец.
      - Ну конечно, а как же! - Мэт улыбнулся и крепко обнял отца. - Еще как приятно! Когда я с вами, я не замечаю, как течет время. - Он повернулся к матери, обнял и ее. - Мама... можешь отрезать мне прядь своих волос?
      - Чтобы ты вспоминал обо мне?
      Мать достала из коробки для рукоделия ножницы и, улыбаясь сквозь слезы, отстригла черную прядь длиной в несколько дюймов. - Возьми. - Она вложила прядь в руку сына. - И поминай нас в своих молитвах, сынок.
      - А мою прядь не хочешь? - попробовал пошутить отец.
      - Ты у нас не такой красавец, папа, - усмехнулся Мэт.
      - Почему же? Очень даже красавец! - притворно возмутилась мать.
      - Пока ты обо мне такого высокого мнения, значит, со мной все в порядке. И, широко улыбнувшись, отец заключил жену в объятия.
      Мэт уже стоял на пороге.
      - Это точно? - несколько растерянно спросил он.
      - Что с нами все в порядке? Ну конечно! - заверил Мэта отец. - Но это не значит, что мне не нужно работать, увы. Только ты за нас не волнуйся. Ступай с Богом, сынок, и завоевывай своп новый мир!
      Закрыв за собой дверь, Мэт подумал о том, что отец, сам того не подозревая, попал в самую точку.
      Дойдя до угла, Мэт обернулся, чтобы помахать родителям на прощание. Мама и папа стояли на крыльце и махали руками. Мэт отвернулся, свернул за угол...
      - А мы тут тебя заждались, малявка Мэтти, - буркнул Лайэм и с разворота заехал Мэту под ребро..
      Глава 3
      Мэт пригнулся, закрылся и вовсю заработал в воздухе кулаками. Три удара в живот, один - в подбородок, и Лайэм опрокинулся навзничь. Луко подхватил его, и тут Мэт заметил, что на сей раз дружки прихватили с собой еще трех крепышей резерв, так сказать. Из них Мэт признал только Герма. Видимо, остальная часть местных хулиганов выросла и разъехалась из городка. А эти шестеро, по всей вероятности, ревностно поддерживали свою репутацию.
      И тут один из незнакомых парней нанес Мэту резкий и очень быстрый удар кулаком - Мэт даже не успел на него вовремя среагировать. В последнее мгновение он уклонился, и удар пришелся по скуле. Удар был настолько силен, что Мэта отбросило назад, в глазах у него засверкали искры. Он потряс головой, слыша злобный рев всей шайки, почуявшей привкус победы. Мэт ударился спиной обо что-то твердое - ствол дерева! Прижавшись к стволу, он произнес:
      Я останусь живой
      Это мне не впервой,
      А под ними земля содрогается.
      Ну, держись, мозгляки!
      Набираю очки!
      Ох, сейчас здесь такое начнется!
      Для тупейших голов
      Град острейших сучков,
      Не щадящих ни плечи, ни спины!
      А получите в глаз,
      Так поймете тотчас:
      Маг домой возвратился с чужбины!
      Чой и один из незнакомых парней завопили так, словно наткнулись на какую-то невидимую преграду. Мэт услышал, как неподалеку что-то прогремело звук напоминал выхлоп большого грузовика. Ветви дерева над головой у Мэта закачались. Земля под ногами вроде бы завибрировала, и с дерева сорвалась толстая сухая ветка - и все. Да что там говорить, Мэта и то удивило, что заклинание хоть как-то сработало. Лайэм, Чой, Луко и трое их приспешников, крича, надвигались на него. Мэт знал, как надо поступать, когда соперников слишком много, - он развернулся и бросился наутек.
      Парни завопили и кинулись следом.
      Тротуар предательски дыбился в тех местах, где асфальт приподнимали могучие корни деревьев, но Мэту то здесь каждая трещинка была знакома, и он мчался вперед с уверенностью горного козла. Оглянувшись, Мэт обнаружил, что он в гораздо лучшей спортивной форме, чем шайка. Его враги здорово поотстали.
      Правда, Лайэм опережал остальных футов на пять. Он бежал и вопил во всю глотку.
      Физиономия его побагровела. Мэт промчался по подъездной дорожке у дома Гуссенховенов и проскочил в проем между гаражом и домом. Тяжело дыша, он прижался спиной к стене. Он слышал, как приближается Лайэм, как тот кричит...
      Мэт выставил ногу. Лайэм споткнулся и упал. Однако Тут же вскочил на ноги и, оскалившись, уставился на Мэта. - Это ты плохо приду...
      Мэт нырнул, Избегая удара, ухватил Лайэма за руку и, развернувшись, отшвырнул от себя. Лайэм пролетел футов десять и приземлился, изрыгая проклятия.
      Вот нытик! Ведь упал-то не на асфальт, а на землю. Однако остальные были уже близко. Их крики слышались где-то совсем рядом. Мэт помчался дальше: обогнул гараж и устремился вперед, по подъездной дорожке старушки миссис Мэйтлот. Оглянувшись, он увидел, что погоню теперь возглавляет Чой, и решил рискнуть. Мэт развернулся навстречу Чою и встретил его ногу, занесенную для высокого каратистского удара. Чой смотрел слишком много фильмов про ниндзя и наслушался слишком много разных сэнсеев. Ну да это ничего. Мэт ухватил его за лодыжку и резко крутанул. Чой удивленно и обиженно вскрикнул и грохнулся на землю.
      А Мэт уже бежал дальше, и шайка бежала за ним, не желая отставать и посылая ему вслед злобные, мстительные крики. Мэт завернул за угол и прибавил ходу. Преследователи взвыли: оказывается, хитрец Мэт привел их к отцовскому магазину.
      Мэт бежал, пока не промчался мимо стеклянных витрин и не оказался около глухой стены магазина. Там он снова отыскал дерево, к которому можно было прислониться. Четверо панков догнали его и пошли в атаку. Мэт, уворачиваясь, отбивал их удары. Получив тычок под ребра, он задохнулся, но сумел отбить чью-то ногу, быстро развернулся - на него надвигались двое.
      Луко и Герм вытащили ножи. Их лезвия зловеще поблескивали на солнце.
      Да, это уже попахивало не просто дракой. Мэт отошел от дерева и выскочил на улицу. Он не слышал поблизости шума автомобилей, но вот автобус явно был на подходе. В сердце Мэта затеплилась надежда.
      Луко замахнулся - быстрый, словно кошка, но Мэт оказался проворнее. Он успел ухватить руку, сжимавшую нож, вывернул ее и отбросил Луко к стене магазина. Луко, ударившись спиной о стену, взвыл от боли. Развернувшись, Мэт увидел, что на него, замахиваясь ножом, несется Герм. Нож рассек рубашку Мэта, но он рванулся в сторону и подставил обидчику подножку. Маленькое землетрясение, устроенное Мэтом, помогло: на земле валялась упавшая с дерева ветка. Мэт поднял ее и завертел над головой, словно меч, встретив яростным взглядом подбиравшихся сбоку Чоя и Лайэма. Подонки тяжело дышали. Однако, заметив два валявшихся на земле ножа, они растерялись. Правда, Мэт понимал, что в головах у подонков бродят мысли о том, что он ничего такого им этой палкой не сделает...
      И тут взревел дизель. Мэт отпрыгнул назад. При приближении автобуса его двери разбежались, Двери автобуса со свистом открылись. Мэт бросил палку и вскочил в салон.
      Луко с товарищами уяснили, что произошло, и страшно развопились, но двери уже закрылись, и автобус тронулся. По автобусу угодила пара-тройка булыжников.
      Сидевшие в салоне пассажиры сердито заворчали.
      - Ну и детишки нынче уродились! - покачал головой какой-то старичок. Прямо хоть руки всем вяжи!
      - Спасибо, мистер Джо, - поблагодарил Мэт водителя.
      - Тебя давно не было дома, парень, надо же тебя прокатить!
      - Так здорово проехаться на вашем автобусе, - улыбнулся Мэт. - Вы уж простите за эту потасовку.
      - Ты про этих, что ли? - сердито ухмыльнулся мистер Джо. - Этих я больше на своем автобусе возить не стану ни за какие коврижки. Хватит с меня. Один из них как-то проехался, так ведь что учинил, паршивец, - закурил в салоне сигарету с марихуаной. Так мне пришлось на остановке торчать минут пятнадцать, пока он накурился и выкинул окурок. Мне знаешь как от диспетчера нагорело за опоздание?
      Мэт кивнул.
      - А им на вас наплевать, хулиганью этому.
      На самом деле Мэт был крайне удивлен тому, что эти панки, которые истязали его все время, пока учились в школе, в действительности не оказались так уж хороши в драке. Конечно, они не учились драться профессионально, но на сегодняшний день особо бояться их не приходилось. Неуклюжие, малоподвижные, знающие слишком мало хитрых приемов. Кого только он столько лет боялся?!
      Но... ведь еще несколько лет назад они были куда более опытными драчунами, чем Мэт, и выходили на него, как правило, втроем. А теперь у Мэта за плечами имелись уроки сэра Ги и занятия с Савлом да в придачу могучие мускулы подарок Саессы, которые, правда, в свое время ей понадобились для других целей. И кроме того, теперь Мэт был посвящен в рыцари. В Меровенсе это не пустой звук. Понятие рыцаря включало в себя знание военной стратегии, способность умело сражаться и, конечно, мужество и отвагу.
      Вот почему детские страхи не сковали Мэта по рукам и ногам! Видимо, волшебство ритуала посвящения в рыцари никуда не делось от него даже здесь, в мире, лишенном какого бы то ни было волшебства. Что ж, это и понятно: ведь знания и навыки пребывали в сознании у Мэта, и не важно, как они переместились сюда.
      Между тем Мэт все же напомнил себе о том, что ему пока далеко до первоклассного уличного бойца. Он отогнал от себя былых обидчиков не только за счет своих личных достижений в искусстве рукопашного боя, нет, это не он стал лучше них, а они стали хуже. Шесть лет жизни с наркотиками, выпивкой и табаком сделали свое дело. В округе наверняка хватало драчунов и поопаснее, чем эта шайка.
      - Дела тут идут не самым лучшим образом, Джо, - вздохнул Мэт.
      - Да, раньше тут у нас поспокойнее было, - согласился водитель. - И детишки какие славные были. Теперь все, прости-прощай, славные денечки. Наркота да телек, вот и все.
      Ясно. Дело было не только в том, насколько сильно отличалась, к примеру, роскошь дворца Алисанды в Меровенсе от простой, суровой жизни крестьян. Нет, дела в Нью-Джерси и вправду шли паршиво. Мэт думал о том, как славно было бы забрать отсюда родителей.
      Около супермаркета Мэт пересел на другой автобус. Супермаркет оказался закрыт. И сам магазин, и автобусная остановка около него были огорожены цепями.
      Он тут, правда, уж год как не бывал, а по меровенсским меркам - все шесть. Да, в Блумфилд он заезжал в последний раз именно год назад, но все равно...
      - Уж полгода, как закрыто, и, похоже, открывать не собираются, - сообщила Мэту стоявшая неподалеку от магазина женщина. - Ума не приложу, зачем вообще-то закрывать потребовалось?
      - Да поговаривали, что воруют много, - ответила ей другая женщина. - Куда же нам теперь, несчастным, за покупками податься?
      А ведь Мэт помнил, сколько по этому супермаркету было развешано табличек, убеждавших покупателей не воровать продукты.
      Подъехал автобус. Мэт доехал на нем до главной улицы. По пути он смотрел в окно и видел, как мимо пролетают с детства знакомые кварталы. И здесь все по сравнению с Меровенсом выглядело каким-то обшарпанным, но все же следовало отдать должное городским властям: программа застройки торгового района худо-бедно, но выполнялась. Пластиковые козырьки над витринами центральных магазинов оживляли улицы.
      Мэт вышел из автобуса около почты и опять с радостью отметил, что время не коснулось и этого места. Почта была выстроена в классическом казенном стиле тридцатых годов. Высокие потолки, стенные панели из настоящего дерева, деревянные рамы на окнах. Мэт уплатил за аренду абонентского ящика, записал на клочке бумаги его номер, приписал также широту и долготу - на счастье, эти сведения он помнил еще со школьных времен. Прошло уже двадцать лет, но юное сознание, впитывает такие знания словно губка. Мэт купил сотню почтовых марок и старательно переписал все данные местного почтового отделения для поступающей корреспонденции. Ведь он хотел посылать домой хотя бы рождественские открытки.
      Затем он приобрел несколько конвертов и буклетов, в которых имелись уведомления о перемене адреса. Одно такое уведомление он заполнил на имя родителей, второе на имя миссис Фогель, ближайшей соседки родителей, - она была так добра к нему в свое время. А потом Мэт отправился прогуляться.
      На самом деле шагал он отнюдь не прогулочным шагом - гораздо быстрее.
      Время поторапливало Мэта - каждые здешние полчаса означали неделю в Меровенсе.
      Он миновал железнодорожный вокзал и остановился перед туннелем, ведущим к противоположной платформе... Прежде чем войти в туннель, Мэт огляделся помимо того, что здесь можно было с удобством переждать дождь, такой туннель являл собой идеальное место для засады. На счастье, туннель был пуст, вот только пахло тут не слишком приятно, но Мэт постарался не думать об этом. Он встал посередине туннеля - так, чтобы его смог заметить разве только какой-нибудь случайно пробегавший мимо мальчишка, и принялся произносить нараспев стихотворение, некогда перенесшее его в Меровенс:
      Lalinga wogreus marwold reiger
      Athelstrigen marx alupta
      Harleng krimorg barlow steiger ...
      Оно прозвучало бессмысленными слогами.
      Мэт попробовал еще раз. Он начинал покрываться испариной. Он ведь уже целых пять лет разговаривал на этом языке! Он знает его назубок, так же, как английский! Но слова упрямились и звучали бессмысленно. Стоило им лишь обрести значение, и его сознание бы мгновенно настроилось в унисон с миром, где разговаривали на этом языке, и тогда Мэт дал бы красоте этих слов погрузиться в свою душу, ощутил бы легкий озноб и очутился бы в замке Алисанды. Он поглубже вздохнул и напомнил себе, что в свое время цитировал эти строки без умолку целых два месяца, пока их значение не вошло в его кровь и плоть. Не мог же он ожидать, что магия сработает с первого раза!