- Что там у тебя в сумке, доставай! - строго распорядился джинн.
      Домэн развел руками, радуясь тому, что у него нет при себе письменного донесения: леди Мэнтрел велела ему передать все королеве на словах.
      - У меня ничего нет!
      - Седельные сумки выворачивай! Домэн достал из седельной сумки сухари и кусок сыра и вывернул ее наизнанку, дабы показать джинну, что больше там ничего нет.
      - Ну и пусть даже у тебя ничего нет, - буркнул джинн. - Что мне рисковать понапрасну! Одним воином меньше - уже хорошо. Все меньше будет тех, кто сумеет убить мавров!
      Домэн заслонился рукой, чтобы отразить возможный удар, и выкрикнул стихотворение, которому его научила леди Мэнтрел, хотя сам он в стихах ничегошеньки не понимал:
      Духи, Мэнтрелов покровители! Сберегите меня от погибели! Да не тронут меня чары злые, И мечи минуют чужие!
      Однако стихотворение возымело действие: джинн замер и выпучил глаза.
      - Что толку тебе сейчас от королевского мага? Он далеко отсюда!
      Домэн услышал, как вдруг прошелестел порыв ветра, громкий женский голос приказал:
      - Оставь этого мальчишку в покое, джинн! Джинн в ужасе задрал голову.
      Домэн последовал его примеру, и перед его изумленным взором предстали прозрачные шальвары, затем - округлая линия бедер. Взгляд гонца взбирался все выше и выше, по огромному животу, и наконец добрался до лица великанши, до лица, которое вызывало благоговейный трепет своей красотой и гневом.
      Домэн сам поразился тому, что красавица великанша вызвала у него ни малейшего намека на желание.
      - Слушаюсь и повинуюсь, моя принцесса! - промямлил джинн и растворился в воздухе.
      - Кто тебе велел вызвать меня стихами? - требовательно вопросила джинна.
      - Л-леди Мэнтрел, - заикаясь, проговорил Домэн.
      - Его жена? - Джинна пристально посмотрела на гонца и. нахмурилась. Пожалуй, ей ведомо больше того, что подобает знать христианке. - На миг взгляд джинны затуманился. - Да и мусульманке тоже, особенно - супруге. - Затем джинна сурово глянула на Домэна. - Удались, презренный! И никогда больше не произноси этих стихов! И никому не говори ни слова о том, что видел меня!
      ***
      Жильбер усмехнулся. - Зря они это затеяли - скакать верхом по узкой аллее, которая ведет к городской стене. На что они надеются - неужто думают, что заберутся на седла и вспрыгнут на тридцатифутовую стену?
      У бойниц городской стены лучники приготовились дать отпор врагам. Все до одного натянули тетивы своих луков. Другие воины готовили к бою небольшие катапульты или стояли, выставив перед собой деревянные двузубые вилы, дабы отталкивать ими приставленные лестницы. На тот случай, если бы кому-то из мавров удалось взобраться на стену, были приготовлены острые копья.
      - Огненная змея! - вскрикнул Жильбер и указал в сторону реки.
      Химена и Савл резко обернулись. Действительно - по поверхности воды бежала полоса огня. Языки пламени рвались вверх и становились похожими на огненную изгородь.
      - Этого не может быть! - воскликнул Жильбер. - Вода не горит!
      Воины на крепостной стене испуганно зароптали и принялись креститься.
      - Вода не горит, зато может гореть что-то плавающее на воде! - сказал Савл, положив руку на плечо Жильбера и указал:
      - Видишь, куда направляется огонь?
      - К мавританским кораблям! - забыв о страхе, радостно воскликнул Жильбер.
      Огненная полоса стала шире, превратилась в озеро пламени, которое поглотило мавританские корабли, стоявшие на якоре. Поначалу пламя не коснулось тех судов, стоявших у причалов, но вот оно добралось и до них. Один за другим загорелись и эти корабли.
      - Мавры сжигают свой единственный путь к отступлению! - вскричал Жильбер.
      Шум пожара стал громче, весь город сотрясся от взрывов. Со стороны мавританского войска послышались испуганные крики. Конники придержали лошадей, все обернулись к реке.
      - Нет, это не их рук дело! - встревоженно воскликнула Химена. - Они. обвинят нас в поджоге!
      - Ой, да ладно вам, - ухмыльнулся Савл. - Пускай себе думают, что мы такие могущественные и такие жестокие. Знай они правду они бы быстро взбесились.
      - Ты прав, - кивнул Жильбер и задумчиво спросил:
      - Но кто же на самом деле устроил этот пожар?
      Мавры рванули к причалам, в руках у них появились ведра. Встав цепочками, воины принялись передавать друг другу ведра - ведь для них с каждым сожженным кораблем уменьшалась вероятность того, что прибудет пополнение.
      В это время подул свежий ветер, собрались тучи. Савл и Химена с изумлением смотрели на то, как тучи выстраиваются прямо над горящими кораблями. Наконец Химена вскричала:
      - Мавританские колдуны! Они пытаются потушить пожар дождем!
      - Вот это да! - восторженно воскликнул Савл. Этих бы парней летом в Небраску!
      Химена нахмурилась, сосредоточилась и заговорила нараспев, производя руками мягкие, успокаивающие пассы. Тучи. застыли на небе и потемнели, ветер посвежел, стал резче. Упали первые капли дождя.
      Химена строго выговорила начавшемуся дождю, подняв ладони вверх и помахала руками.
      Капли остановились в воздухе, не долетев до земли. Они продолжали падать сверху, но, долетев до невидимой преграды, замирали.
      - Знахарь! - воскликнул Жильбер, сжав плечо Савла. - Посмотри! На самом краю толпы, вон там - на площади!
      Глаза Савла заметались по площади. То тут, то там он видел, как мавры прижимают руки к груди и валятся с коней. Товарищи, казалось, не замечали происходящего: мавры были слишком заняты спасением кораблей.
      - Что же это за снайперы сражаются на нашей стороне, Жильбер?
      ***
      - Там нет никого из наших воинов. Разве что только какие-нибудь хозяева задержались и решили охранять свои дома!
      Однако внимание Савла переключилось на битву с огнем. Он заметил, что Химена сжала кулаки и расставила локти в стороны, словно подняла невидимую штангу. На лбу ее выступили капельки испарины.
      Савл понял, чем занимается мать Мэта.
      - В одиночку вам не удержать тонны воды, леди Мэнтрел! Лучше изогнуть водяной покров, придав ему вид крыши. Он изобразил руками "крышу" и попытался придумать подходящее стихотворение.
      На нужную мысль его навела Химена. Она что-то проговорила певучим речитативом по-испански. Савл сумел уловить слова "дождь" и "запрещаю".
      Воодушевившись, Знахарь прочел следующее:
      Чтобы крыша не поехала
      И не протекала,
      Начинай борьбу с прорехами,
      И не как попало!
      Не жалей ни черепицы ты,
      Ни соломы с паклей!
      И сумеешь убедиться ты
      Над тобой не каплет!
      Вода начала стекать вниз, сбегая как бы с наклонной плоскости, и полилась в реку по обе стороны от кораблей, футах в пятидесяти от бушующего пламени.
      Пламя между тем стало опадать.
      - Они справляются с огнем заклинаниями! - воскликнула Химена.
      - Что ж, надо положить этому конец, - пожал плечами Савл и пропел:
      Врешь, товарищ, не возьмешь Нас руками голыми! Ты сейчас у нас пойдешь Из огня да в полымя!
      Мавританский чародей, Не трудись напрасно!
      Ну-ка, пламя, веселей, Гори-гори ясно!
      Огонь послушно взметнулся ввысь. На какую-то долю секунды на фоне языков огня мелькнуло лицо. Глаза удивленно выпучились, узнав Савла, и лицо тут же пропало. Знахарь вскрикнул и изумленно пробормотал себе под нося - Нет, не может быть! Он не маг! А мавры, похоже, забыли о том, что горящие корабли уже никогда не смогут доставить их домой. Они, смешавшись в толпу, отчаянно боролись с огнем и поливали, поливали беснующееся пламя, передавая друг другу ведро за ведром. Савл усмехнулся и проговорил:
      Коль охота вам возиться, Не жалейте сил!
      Только в ведрах не водица Чистый керосин!
      Пламя на горящих кораблях взметнулось столбом. Послышались испуганные вопли - мавры отбежали назад, не обращая внимания на то, как все большее число их соратников падает, сраженное стрелами, пущенными из арбалетов.
      - Говорить о нескольких отважных горожанах не приходится, - заметил Савл.
      - У нас появились неожиданные союзники.
      - Да, но мы не можем себе позволить пользоваться поддержкой союзников, которые нам неведомы! - возразил Жильбер.
      - Я понимаю, о чем ты говоришь, - грустно кивнул Савл. - У меня так бывало - кто-то выручал меня в драке, хотя в других обстоятельствах я, может быть, и знакомиться с ним бы не захотел.
      Тут Савл заметил, что пламя начало опадать.
      - Думаю, леди Мэнтрел, можно теперь дать дождику волю, - сказал он. Корабли сгорели до ватерлиний.
      Химена, дрожа от усталости, с радостью опустила руки. Она жадно ловила ртом воздух.
      - Да, тяжесть была невыносимая!
      - Зато как это нам помогло! - утешил ее Савл. - Очень надеюсь, что нам понравится тот парень, который затеял этот пожар. - Он нахмурился. - Но это не может быть тот, о ком я думаю.
      Как только мавры увидели, что их корабли уже ни на что не годятся, по их рядам пронесся удрученный стон. Они заметались по берегу, и мало-помалу стоны превратились в крики ярости.
      - Приехали, - констатировал Савл. - Сейчас грянет час расплаты.
      Вопли ярости слились в единый рев, и толпа мавров хлынула вверх по аллее.
      - Они увидели трупы! - догадался Савл. Он перегнулся через парапет, пытаясь получше разглядеть происходящее, и добавил:
      - Они за кем-то гонятся!
      Толпа - большей частью пешие воины - устремилась по аллее. Конники не могли пробиться сквозь толпу рвущихся вперед пехотинцев. На алебардах и наконечниках копий сверкали блики, но двигаться по аллее мавры могли только по двенадцать пехотинцев в ряд, и вскоре первая шеренга упала, сраженная стрелами.
      Мавры, шедшие во второй шеренге, запнулись и повалились на тела павших соратников. То же самое случилось с третьей и четвертой шеренгами. Войско смешалось, воины налетали друг на друга, толкались, переругивались.
      И тут с боковой улицы выскочил всадник на черном коне и поскакал галопом вверх по холму. С разных сторон выбежали воины в темных доспехах и во всю прыть помчались следом за своим господином.
      Мавры продолжали спотыкаться, падать, вставать на ноги, ругаться. Наконец войско снова приняло более или менее стройный вид и продолжило продвижение к городу.
      Но к этому времени черный конь уже был почти у самых ворот. Всадник в темных доспехах помахал рукой и что-то прокричал. Стоявший у надвратной башни офицер криком поприветствовал всадника и поднял руку.
      - Это он! - радостно воскликнул Савл.
      - Кто?! - требовательно вскричала Химена. Ворота, издав стон, отворились, и всадник влетел во двор, тут же усмирил коня и отвел его в сторону от дороги.
      Его меч сверкал, отражая отблески пламени, а его люди вбегали в ворота.
      Враги, увидев распахнутые ворота, взревели и бросились вперед. Они выли, словно стая гончих, завидевших лису. Но пехотинцам все-таки хватило ума расступиться и пропустить вперед всадников. С полдюжины конников взлетели вверх по склону холма, они пустили стрелы, но стрелы упали на землю, не долетев до людей в темных доспехах.
      Офицер на крепостной стене отдал приказ, поднял руку, рубанул ею по воздуху. Выстрелили катапульты, и огненные ядра вылетели, описав в воздухе дугу.
      Мавританские всадники закричали и отвели коней назад. Горящие ядра упали на мостовую прямо перед ними и развалились на пылающие куски. Мавры, объезжая огонь, снова ринулись вверх по холму. Следом за ними устремились пешие воины.
      Офицер на крепостной стене вновь отдал приказ и снова взметнул и опустил руку. Со стены в сторону врагов устремился град стрел. Мавры, однако, вовремя заметили это и попытались отступить, но на передовые ряды уже наступали следующие, и с полдесятка врагов пали-таки, сраженные стрелами. Пали и несколько всадников, но остальные яростно вскричали и пустили коней вперед быстрым галопом, на скаку убрав луки и выхватив кривые мечи.
      В это время последний из воинов в темных доспехах вбежал в ворота, и огромные створки начали закрываться. Офицер отдал очередной приказ и махнул рукой. В сторону врагов снова полетели стрелы. Мавры, изрыгая проклятия, придержали коней, и стрелы не долетели до них. Конники решили подождать, когда войско догонит их, но новый залп стрел устремился к ним с крепостной стены.
      Тогда мавры немного отступили - стрелы теперь уже не могли их достать, но к этому времени воины в темных доспехах успели забраться на стену и выстрелили по врагам из арбалетов. Еще несколько мавританских конников пали, остальные отступили и велели пехотинцам остановиться. Те нехотя повиновались, но при этом оборачивались к крепости, размахивали кулаками и проклинали защитников по-берберски и по-арабски.
      А черный конь рысью бежал к замку, его хозяина сопровождали два рыцаря.
      - Скоро мы узнаем, кто же наш неожиданный союзник, - сказала Химена. - Но неужели он действительно тот, что поджег мавританские корабли?
      - Только в том случае, если знает о "греческом огне", - отозвался Савл.
      - Я слыхал о "греческом огне", - заметил Жильбер. - И если этот человек рыцарь, вероятно, он тоже о нем знает. А может быть, ему ведомо и то, как его изготовить. Вполне возможно, что это наш поджигатель, леди Мэнтрел.
      - Это как же он может быть нашим? - возразил Савл. - Пожар начался с берега, а не от пристаней.
      - Он же верхом, - пояснил свою мысль Жильбер - Мог устроить поджог, а потом ускакать и присоединиться к своим людям, которые прятались на улицах города.
      От надвратной башни послышались громкие крики. Защитники замка радостно приветствовали рыцаря в черных доспехах.
      Савл вытаращил глаза.
      - Это он! Точно он!
      - Кто? - нетерпеливо спросила Химена. - Как же это так - я его не знаю, а простые солдаты знают!
      - Конечно, знают, - довольно усмехнулся Жильбер. - Хвала Небесам! Больше мне не нужно командовать гарнизоном! Но вот ума не приложу, как он узнал про нашу беду!
      - Он знает обо всем, что происходит в Европе, а особенно тогда, когда кому-то грозит опасность, - пожал плечами Савл. А когда всадник подскакал к замку, он сказал Химене:
      - Давайте спустимся вниз, леди Мэнтрел, я хочу представить вас сэру Ги де Тутарьену, Черному Рыцарю, одному из самых могущественных союзников вашего сына. - И Савл сбежал вниз по ступеням, на ходу крича: Привет тебе, сэр Ги! Входи и будь как дома!
      К тому времени, когда Домэн нагнал войско Алисанды, оно уже находилось на подступах к Пиренеям. Один дозорный побежал докладывать королеве о прибытии гонца, еще двое сопровождали Домэна.
      - Ты славно поработал, мой верный подданный! - похвалила Домэна Алисанда, а тот так и сиял от похвал своей повелительницы. - Встретились ли опасности на твоем пути? - спросила королева.
      - Я старался быть как можно незаметнее, ваше величество, - отвечал гонец.
      - Но на закате первого дня пути меня выследили - я уж и сам не знаю как.
      - Врагов вполне мог заинтересовать всадник, выехавший из Бордестанга и направившийся по следам моего войска, - объяснила Домэну королева, однако при этом встревоженно нахмурилась - ее тоже что-то заботило. - И каких же ищеек враги пустили по твоему следу?
      Что мог ответить Домэн? Гигантскую крысу ищейкой не назовешь. И все же кое-какие ищейки были, и Домэн мысленно содрогнулся при воспоминании о громадных тварях с головами величиной с лошадиную ляжку, с глазами, похожими на раскаленные угли. Твари были покрыты зеленой чешуей, и вместо морд у них были клювы. Бежали, правда, они на четырех лапах, словно собаки, но когда взмывали в воздух, чтобы отыскать Домэна, распускали кожистые крылья. При первых же звуках их голосов, напоминавших воронье карканье и лай одновременно, Домэн прятался в густых зарослях и зажимал руками морду Бубару. Конь пытался вырваться, таращил глаза, сверкал белками, но Домэн сжимал его морду мертвой хваткой.
      Всякий раз, стоило странным тварям оказаться поблизости, Бубару мотал головой. Домэн гадал - то ли конь чуял запах страшилищ, то ли его пугал один только их вид. И ведь было чего испугаться. Одно лошадиное ржание - и Домэну, и коню конец!
      Домэн изо всех сил сжимал морду коня, и Бубару удалось только еле слышно вздохнуть. Похожие на ящериц ищейки ничего не услышали и улетели прочь во мраке, мерзко покрикивая.
      Ну и еще, конечно, Домэн запомнил красавицу джинну, запомнил и ее приказ: никому не рассказывать о встрече с ней. Поэтому на вопрос королевы о встретившихся ему опасностях гонец ответил только:
      - Были кое-какие неприятные мгновения, ваше величество, но я благополучно добрался до вас, чтобы передать вам вести от леди Мэнтрел.
      Алисанда едва заметно нахмурилась - видимо, ей была противна мысль о том, что она допустила какую-то оплошность.
      - Говори, - приказала она гонцу.
      - Ваш замок держится, - сообщил Домэн. - Но в гавань Бордестанга прибыли сотни мавританских кораблей. Они привезли множество воинов и лошадей, дабы осаждать город. С каждым днем прибывают все новые и новые враги.
      - Осада! - воскликнула Алисанда, потрясенная этим известием, но ей тут же стало ясно, какова стратегия врагов. - Дождались, когда уйдет мое войско, и напали!
      Она не стала спрашивать, как вражеские корабли оказались так высоко по реке, не встретив сопротивления, - это она тоже прекрасно поняла. Кроме того, королеве была ясна горькая правда: нужно было строить флот, и к тому же очень быстро.
      Но если Алисанда была уверена в стратегии мавров, то и в своей она не испытывала ни малейших сомнений, так же как не сомневалась и в своих обязательствах перед подданными. У нее сердце сжалось при мысли о том, что она вынуждена будет сделать и что из-за этого Мэт и его отец останутся брошенными на произвол судьбы.
      Лицо королевы превратилось в лик высеченной из гранита статуи.
      - Развернуть войско! Мы должны вернуться в Бордестанг, и как можно скорее!
      - Вернуться в Бордестанг? - изумленно переспросил адъютант королевы, лорд Готье. - Но почему, ваше величество? Наверняка замок еще держится, и мы успеем отомстить этим маврам!
      - Мавры намного отчаяннее, чем вы думаете, милорд, и к тому же их слишком много, - возразила Алисанда. - Они могут отвлечь нас и воевать с нами вдали от Бордестанга очень долго, но это не имеет значения. Самое важное сейчас - это то, что, возвращаясь, мы рискуем встретить еще одно войско мавров, которое преградит нам дорогу к дому.
      - Точно, ваше величество! - воскликнул адъютант. - Будем надеяться, что король Ринальдо продержится еще несколько дней, а к тому времени мы вернемся к нему на помощь!
      У Алисанды возникло Нехорошее предчувствие - не этого ли добивались враги, не хотели ли помешать ей оказать помощь королю Ринальдо? Алисанда гадала, сумеет ли махди, воспользовавшись ее отходом к Бордестангу, завоевать всю северную Ибирию и не окажется ли впоследствии его войско слишком сильным соперником?
      С каменным лицом королева сказала Готье:
      - Прежде всего мы ответственны перед Меровенсом, а самые опасные из наших врагов уже ступили на нашу землю. Изгоним наглецов, а потом у нас хватит времени для того, чтобы проучить остальных.
      - Конечно! - с жаром подхватил адъютант королевы. - Как только я сам этого не понял! Мы погубим десятки тысяч врагов, и именно на столько их станет меньше в Ибирии!
      - Да, мы не вправе упустить такой шанс, - кивнула королева. Но страшная тревога вновь сковала ее сердце. - Но мой супруг! Как же он?!
      - Лорд Маг? - Лорд Готье пристально посмотрел на королеву. - Но чем мы поможем ему, ваше величество? Он же отправился на встречу с этим язычником, располагая только собственной магией!
      - А вдруг он надеется на то, что мое войско выручит его, если чужая магия окажется ему не по силам!
      - Не по силам лорду Магу? - недоверчиво вскричал лорд Готье. - Но, ваше величество, еще не было такой ловушки, из которой бы лорд Маг не выбрался благодаря своим заклинаниям!
      Тревога Алисанды немного унялась.
      - Да, это верно...
      - Очень верно, не сомневайтесь! У лорда Мэтью настоящий дар привлекать себе на помощь всех друзей магов, если ему грозит беда. - Лорд Готье улыбнулся.
      - Лучше подумайте о том, как мы обойдемся без его помощи.
      О, лучше бы он об этом не говорил!
      - По крайней мере, - решила Алисанда, - мы можем послать гонца, дабы он разыскал лорда Мага и сообщил ему о перемене в наших планах. Позаботьтесь о том, чтобы того гонца, который прибыл из Бордестанга, как следует накормили, напоили. Пусть он отдохнет, а потом отправляется по следам лорда Мага.
      Адъютант с поклоном ответил:
      - Слушаюсь, ваше величество, - и добавил:
      - Я знаю, убеждать вас в том, чтобы вы не тревожились за вашего супруга, бесполезно, но я все равно скажу.
      Какие бы опасности ни грозили лорду Магу, он все преодолеет!
      - Надеюсь, вы правы, милорд, - прошептала королева, печально вздохнув.
      Думала же она о том, в какую беду ее обожаемый Мэтью угодит на этот раз.
      Учитывая, что целью Мэта была встреча с махди, успехи мужа пугали ее больше, чем неудачи.
      ***
      - Это лагерь махди? - уточнил Мэт, с испугом глядя вниз, на огромное пространство, усеянное походными кострами.
      - Неужто ты удивлен? - вопросила джинна. - Ты же знал, что у него могучее войско, или не знал?
      - Да, но я и не помышлял; что они стоят лагерем так близко! Это же получается - по другую сторону Пиренеев! - Мэт оглянулся на громады гор, чернеющие во мраке. - Вот не думал, что они так далеко забрались! Они ведь должны были отправиться на север?
      - Так оно и было, только потом они вдруг изменили свои намерения и двинулись на восток, после чего встали здесь лагерем. Разве ты не знал, что за исключением северо-востока вся Ибирия уже завоевана маврами?
      - Значит, теперь незавоеваным остался только северо-восток? Стало быть, главной целью было разбить этот лагерь? Но почему?
      - Вероятно, махди куда больше волнует ваша королева, чем король Ибирии, высказал предположение Рамон.
      - Спасибо, ты меня очень утешил, - скрипнул зубами Мэт. - У меня самые дурные предчувствия.
      - Я оставлю вас здесь и удалюсь. Покончим с этим! - заявила Лакшми. - Где вас опустить на землю?
      - О, конечно, прямо перед махди, где же еще! - воскликнул Мэт. - Мы же за этим сюда прибыли!
      - Пожалуй, лучше все же приземлиться около его шатра, - уточнил Рамон. Чтобы часовые могли представить нас ему.
      - Представить! - хохотнула джинна. - Да они вас зарубят на месте. Но если вы решили встретиться с махди, вы с ним встретитесь!
      С этими словами джинна прижала к себе своих "пассажиров", завертелась, запела что-то по-арабски. Она стала полупрозрачной, затем совсем прозрачной, и вот она уже превратилась в смерч. Мэт попытался строго отругать жуткий ветер, некогда бывший Лакшми, но смерч крутился все быстрее и быстрее, и весь мир превратился во мрак, прочерченный ярко-оранжевыми вспышками.
      Глава 16
      Желудок Мэта бесчинствовал пострашнее смерча. - Кто-нибудь, остановите эту карусель!
      - Закрой глаза! - прокричал Рамон.
      Мэт зажмурился, надеясь, что отец прав и это спасет его от тошноты. Он бы не отказался от таблетки драмамина, но высказать это пожелание вслух не решился.
      А потом его ноги ударились о землю, какое-то полотно обернулось вокруг него, он еще раз крутанулся вокруг собственной оси и упал. Голова у Мэта кружилась, его жутко мутило. Опасаясь, что враги немедленно бросятся на него, он попытался подняться и схватить меч.
      Ну и конечно, тут же послышались грубые голоса, и чьи-то сильные руки схватили Мэта. Кто-то выхватил из его пальцев рукоять меча, кто-то выкрутил его руки за спину. Мэт дернулся вперед, отчаянно пытаясь подняться на ноги.
      - Хватит! - приказал чей-то звонкий тенор. - Я должен поговорить с теми людьми, которые попали сюда столь волшебным образом!
      Наконец перед глазами у Мэта прояснилось, и он увидел перед собой персидский ковер. Тяжело дыша, он с ужасом огляделся по сторонам - его отец тоже стоял на коленях, а его руки, скрученные за спиной, крепко держит африканец в бурнусе и тюрбане. Мэт очень обрадовался, что отец жив и здоров и что по крайней мере отцу не намного хуже, чем ему самому. Мэт сдержал желание немедленно убраться отсюда вместе с отцом с помощью заклинания. Ведь если на то пошло, он с таким трудом попал сюда! Он посмотрел прямо перед собой, и глаза его остановились на фигуре мужчины, восседавшего на груде подушек.
      - Я - Тафа ибн Дауд, - сообщил молодой человек. - Кто вы такие и как сюда попали?
      Мэт смотрел на юношу во все глаза, сдерживая желание переспросить, действительно ли он тот, за кого себя выдает. Парнишка выглядел не старше выпускника средней школы. Стройный, темнокожий, с тонкими чертами лица, высоким лбом, гладкими щеками... То ли он на редкость аккуратно брился сам, то ли его брадобрей был воистину искусен и только что выбрил своего господина. А вот подбородок у юноши был тяжелый, а линия губ такова, что лицо выглядело строгим и решительным, глаза горели живым и пытливым умом. Почему-то Мэту показалось, что этот парень мог бы стать идеальным студентом в любом американском университете.
      Между тем сейчас они находились не в учебной аудитории, а в шатре размером с небольшой дом. Висячие ковры делили шатер на несколько частей. Кругом стояли высоченные угрюмые мужики в тюрбанах и глазели на Мэта - их орлиные глаза сверкали, а ястребиные носы как будто к чему-то принюхивались. Их руки лежали на рукоятях ятаганов и кривых ножей. У одних кожа была очень темной, у других совсем светлой, но были и такие, у которых кожа была кофейного цвета. Одни наверняка были африканцами, другие, без сомнения, - арабами. Кое у кого имелись усы, кое-кто был гладко выбрит. Однако все они выглядели так, словно готовы прикончить Мэта на месте без суда и следствия. Для этого им хватило бы одного легкого кивка махди, а тот ждал, что ему ответят незваные гости.
      А незваные гости боялись попасть впросак.
      - Приветствую вас... - Мэт на миг задумался, как бы лучше обратиться к полководцу, и выбрал:
      - ...господин Тафа. Меня зовут Мэтью Мэнтрел, я лорд Маг Меровенса. - С этими словами Мэт гневно глянул через плечо на стражника, державшего его за руки. Тот от удивления на миг ослабил хватку, и Мэту удалось встать на ноги. Позвольте представить вам моего отца, Рамона, лорда Мэнтрела.
      Брови Рамона поползли вверх. А махди широко открыл глаза.
      - Рамон? Ты из Ибирии? - Тут махди, похоже, наконец заметил, сколь неудобна поза отца Мэта, и раздраженно махнул рукой стражнику, сжимавшему руки Рамона:
      - Пусть встанет. К врагам такого звания следует относиться с почетом.
      Стражник неохотно позволил Рамону встать, но рук его не отпустил.
      - Я не из Ибирии, господин Тафа, - уточнил Рамон. - Но дед мой родом оттуда. В юности он пересек Пиренеи, дабы уйти от злобного тирана.
      - Гордогроссо, - понимающе кивнул Тафа. - Да, я помню. Ни одному мудрецу не удавалось уговорить нас выступить против Ибирии до тех пор, пока не был свергнут этот злобный король.
      Мэт хотел было пояснить, что отец говорит не о Гордогроссо, а о Франко, но решил, что это бы еще больше осложнило положение дел.
      - Значит, теперь ты явился ко мне, чтобы потребовать обратно замок своего отца, - заключил махди.
      - Нет, господин Тафа, мы пришли для того, чтобы воспрепятствовать кровавой бойне. Негоже, чтобы слуги одного и того же Бога истребляли друг друга.
      Юноша, сидевший на троне из подушек, грозно нахмурился, пораженный дерзостью Рамона. Поражен был и Мэт, хотя собирался сказать махди то же самое.
      Стражники и командиры арабского войска сердито зароптали.
      Тафа устремил глаза на Мэта.
      - Ты согласен со своим отцом?
      - Безусловно, - кивнул Мэт, решив, что сейчас не время уточнять, кто чьего мнения поддерживается. - Но сейчас, господин Тафа, больше всего я потрясен тем, насколько быстро вы продвинулись так далеко от Гибралтара.
      Тафа небрежно махнул рукой, как бы отказываясь от скрытой в словах Мэта лести.
      - Эти ибирийские трусы даже не думают драться - они удирают еще до того, как наше войско подходит к их городам.
      Стало быть, король Ринальдо эвакуировал те города, которые, на его взгляд, он не мог бы защитить, и избегал открытого сражения. Мудро. Вероятно, больше всего Ринальдо заботился о том, чтобы уберечь горожан. Правда, казалось, что арабское войско неплохо вымуштровано, но кто знает, как могли повести себя воины с мирными жителями? Так что Ринальдо нельзя было отказать в предусмотрительности. Кроме того, пусть большинство мусульман и не занимались обращением христиан в свою веру огнем и мечом, где гарантия, что они не начнут этого делать? А примись они за это дело, людей, пожелавших бы принять мученический конец, нашлось бы, вероятно, немало.
      Помимо всего прочего, тактика Ринальдо свидетельствовала о том, что ибирийский король накапливает силы. Но что у него на уме на самом деле? гадал Мэт.
      - С помощью какой магии вы попали сюда? - вопросил Тафа.
      - Да очень просто, - небрежно отозвался Мэт. - Нас доставила джинна.
      ***
      Присутствовавшие в шатре испуганно и удивленно загомонили. Тафа смотрел на Мэта так, словно хотел пронзить его взглядом насквозь. Юноша, выждав немного, спросил:
      - Джинна? Джинн-женщина? Их редко увидишь!
      - Это точно, - не стал спорить Мэт. - Но посмотреть стоит. К тому же мне она показалась весьма могущественной"
      - И каким же образом ты подчинил себе джинну? - с широко раскрытыми глазами поинтересовался махди.
      - Я ее не подчинял, - покачал головой Мэт. - На самом деле все вышло наоборот. Ее смертный повелитель натравил ее на меня, послал ее, чтобы она меня убила, вот мне и пришлось из соображений самозащиты освободить ее.
      Ответом на эти слова Мэта был ропот страха и благоговения. Тафа воскликнул:
      - Ты освободил ее? Но ведь джинна должна быть скована печатью Сулеймана?
      - О, вот в этом я сильно сомневаюсь, - возразил Мэт. - Ну то есть я хотел сказать... когда ты загоняешь джинна в бутылку и запечатываешь ее печатью Сулеймана, джинн сидит в бутылке, но если джинна из бутылки выпустить, он становится необузданным. Так что управление джиннами с помощью ламп, колец и тому подобных предметов - это уже совсем другие заклинания.