- Глупцы! И вы могли подумать, что сумеете выступить против Гордогроссо и остаться в живых! Теперь умрите!
      В воздухе закружились огненные шары и с шипением толстели в сторону друзей, Мэт закричал:
      Осторожнее нельзя ли?
      Елки-кирпичи!
      Эти фокусы изъяли
      Даже циркачи!
      С ними не пускают в ясли,
      Не ломайте дров!
      Ну-ка, шарики - погасли!
      Нетути шаров!
      И шары вдруг действительно потускнели и исчезли, так и не достигнув цели.
      Колдун зарычал и начал делать пассы. Он читал заклинание на незнакомом языке, и создавалось впечатление, что все слова в нем состоят только из согласных, слышалось лишь шипение и потрескивание. И вот лес стрел появился из пола, и они полетели в мага и его друзей.
      Но Мэт уже был готов к этому. Теперь зазвучало другое четверостишие:
      Нам эти стрелы не опасны,
      Ведь мы со сказкою на "ты",
      Есть тридцать витязей прекрасных,
      И нас прикроют их щиты!
      Неожиданно возникшая стена из щитов прикрыла друзей от колдуна, а стрелы, ударившись о сталь, с треском отлетели обратно. Потом Мэт выкрикнул:
      Спасибочки, лягайте скоро!
      Привет до дядьки Черномора!
      Щиты исчезли, но король уже произносил следующее заклинание, его пальцы вычерчивали в воздухе извилистые линии. Стрелы превратились в змей, которые извиваясь заструились в сторону друзей, нацелив на них свои ядовитые зубы.
      Все, у кого были сабли, начали рубить ядовитого врага, а Фадекорт пригоршнями хватал гадов и бросал их обратно в зал. Но Мэт закричал:
      Знаем и не дуем в ус
      N детства Киплинга на вкус,
      Он пришлет своих мангуст,
      И Рики-Тики-Тави
      Всех змеюг задавит!
      Пол неожиданно заполнился маленькими пушистыми зверьками с красными глазами. Зверьки, приплясывая и кружась, направились к змеям. Змеи развернулись и, шипя, начали следить за этими опасными врагами. Теперь ведь им предстояло встретиться лицом к лицу с мангустами.
      Гордогроссо покраснел и прорычал еще одно заклинание. Воздух задрожал и замерцал, в нем стали проступать какие-то очертания. Мэт с опаской выжидал, что же будет на этот раз. Он никак не мог понять, почему такой огромный великан не сойдется с ними в настоящей схватке, а лишь творит заклинания.
      А может, его на самом деле и не существовало?
      Мерцание сконцентрировалось в тысячи алмазных игл.
      Мэт понял, что их ждет, и закричал:
      Кто тут мусорит?
      - Не вы ли?
      Что алмазы - тот же вздор!
      Топочите, домовые,
      В пол забейте этот сор!
      Не успели алмазные иглы выстрелить в Мэта и его друзей, как перед ними выскочила толпа человечков, и, выхватывая из воздуха алмазные иглы, они начали забивать их кувалдами в пол.
      Гордогроссо дал команду, и человечки пропали, но вместе с ними исчезли и алмазные иглы.
      И Мэт успел произнести свое заклинание прежде, чем Гордогроссо прорычал свое:
      Настал конец запретам,
      Иллюзии - как дым,
      Не на твои портреты
      A лицо мы поглядим,
      Какой на самом деле
      Ты был у нас король...
      Вот маски и слетели
      Iредставиться изволь!
      О! Кривенькие ножки,
      А рыльце все в пуху...
      В Ибирии понемножку
      Узнают, ху из ху!
      Король-колдун закричал, и его огромная фигура начала терять свои контуры и сжиматься. Еще мгновение - и великан исчез. На его месте стоял маленький, скрюченный, древний старик с огромным носом и клочками волос над верхней губой. Подбородок на его лице был настолько сильно срезан, что, казалось, его никогда там и не было. Но его глаза сверкали злобой.
      - Ой, что это? Как это? - выдохнула Иверна.
      - Все это был мираж. Не было ужасного великана. Вот он какой на самом деле, - бросил Мэт.
      - Но такой старый...
      - Да, - мрачно подтвердил Мэт. - Они все были миражами: и Гордогроссо Второй, и Третий, и Четвертый. Всегда был один Гордогроссо, все это время, все эти двести лет, даже чуть больше. Это настоящий узурпатор, и он перед вашими глазами.
      - Несколько веков страшного надувательства!
      - Подлые твари! - закричала эта живая мумия. - Вонючие предатели! - Из-под складок великолепно украшенного одеяния появилась скрюченная, напоминавшая птичью лапу рука. Гордогроссо начал стягивать с пальца мерцающее кольцо: Гореть вам в Аду!
      Он метнул кольцо, как диск. И оно помчалось на друзей, становясь все больше и больше. Потом раздался взрыв, и забушевали языки пламени.
      Это испепеляющее пламя ударило по друзьям, как взрыв раскаленной печи. Платья и волосы женщин начали дымиться, и раздались крики, смешавшиеся со стонами сэра Ги, чьи латы уже успели сильно накалиться. Фадекорт решил предпринять отчаянную попытку: он подпрыгнул высоко вверх, стараясь перемахнуть через языки пламени, но раздался еще один взрыв - и вот Фадекорт катается от боли по полу, пытаясь сбить огонь.
      - Они все умрут! - мстительно кудахтал старый король. - Это адский огонь!
      Неожиданно охватившее Мэта вдохновение вылилось а стихи:
      Милосердия не просят
      Iно падает с небес...
      Но шумит одним вопросом
      Наших душ засохший лес:
      "Тот блажен, кто понимает?
      Тот блажен, кто подает?"
      Милосердие смывает,
      Словно дождь, с души налет.
      Милосердие нетленно,
      Как любовь, дано двоим,
      Оба вы благословенны
      Eак под ангелом одним!
      Влага заполнила весь огромный зал и, собираясь в капельки, полилась мягким, но непрерывным дождем вниз.
      Огонь огрызался змейками пламени, но ослабевал под струйками дождя и потом погас окончательно. А там, где милосердие каплями упало на обожженные тела, ожоги прошли. Женщины облегченно вздохнули, а Фадекорт вскочил на ноги и засмеялся.
      Король закричал от ярости и начал снова жестикулировать.
      Неожиданно воздух заполнился куриными потрохами. Терпение Мэта иссякло. Он вытащил свой жезл из-за пояса и начал вращать его вокруг головы, выкрикивая охраняющее заклинание. И весь мусор, который несся на них, вдруг резко наткнулся на невидимую стену, воздвигнутую жезлом, и рикошетом отскочил от нее.
      - Макс! - закричал Мэт. - Сделай так, чтобы королю понадобились новые одежды. Развяжи все завязки!
      - Как пожелаешь, Маг! - Демон метнулся к королю, который кричал от отчаяния и отмахивался от налетающей искорки, но все попытки были напрасны его великолепные одежды распались на куски. Король оказался голым! У него было морщинистое, ссохшееся длинное тело на коротких кривых ногах, его руки были слишком коротки для такого длинного тела и заканчивались кистями, напоминавшими птичьи лапы. Сэр Ги и Робин Гуд разразились смехом при виде такой наготы.
      Король бросил на них убийственный взгляд и прокричал заклинание, протянув руки в сторону смеявшихся, чтобы усилить его мощь. Вокруг друзей заплясало множество искорок, а вся энергия, выпущенная королем, ударилась о защиту, созданную жезлом, и рассыпалась миллионами маленьких искр. По мере того как король, подобно жужжащей пиле, дребезжал что-то, переходя на все более высокие тона и срываясь на визг, искры начали затухать. Мэт стиснул челюсти и начал более плавно размахивать жезлом, стараясь вложить и каждый взмах всю до последней капли энергию, чтобы поддержать силу защитного круга. Мэт чувствовал страшное напряжение и понимал, что он не сможет делать это до бесконечности, к тому же ему было известно, что те, кто защищается, никогда не выигрывают сражений. Но хуже всего было то, что король, видимо, приготовил еще более сильное заклинание, потому что неожиданно Мэт услышал грохот приближающихся шагов, было похоже, что к ним спешил какой-то страшный монстр.
      Стена прогнулась.
      Куски камней полетели на середину комнаты, ударяясь о противоположные стены и засыпая пол. Король закричал, закружился в ожидании новой опасности, а облако искр исчезло.
      Огромный кулак пробился через внешнюю стену, потом исчез, и на его месте в дыре появилось лицо:
      - Маг! Я пришел!
      - Кольмейн! - закричал Мэт. Радость переполняла его при виде безобразного лица этого гиганта, который должен был охранять королевский дом Меровенса. - А королева?
      - Она идет. - Огромное лицо исчезло, снова появилась рука, но теперь ладонь была широко открыта. По ней, как по пандусу, в брешь проскочил прекрасный конь, неся на себе одетую в латы золотоволосую фигурку со сверкающей саблей в руках.
      Колдун закричал, и в зале оказалась сотня растерянно оглядывающихся стражников. Но вот они увидели королеву. Взяв пики наперевес, они бросились в ее сторону. Но она окриком остановила их и проскакала сквозь толпу по направлению к Гордогроссо. Следом за ней по приставным лестницам начали просачиваться солдаты. По ладони гиганта в зал влетел еще один конь, неся на себе рыцаря, который пробился через толпу и бросился к Алисанде. В это же мгновение огромный кулак нанес второй удар по стене, и часть стражников была раздавлена падающими камнями, остальные в страхе разбежались.
      У Мэта ушло достаточно долго времени, чтобы придумать свое самое сокрушительное заклинание, которое только могло прийти ему в голову. Он громко произносил его, направив жезл точно на Гордогроссо, чтобы заклинание попало в цель. Дряхлый колдун развернулся к нему лицом и смотрел на Мэта широко открытыми от ужаса глазами. И этот ужас нарастал по мере того, как волшебство проникало в его мозг, пробуждая в нем давно забытую совесть, рисуя ему правдивый портрет его самого и того, чего он успел сотворить.
      - Не-е-е-т! - диким голосом закричал король, падая на колени и вцепившись руками себе в волосы. - Я не мог быть таким уж подлым человеком! Комок грязи на Земле! Ошибка творения! О-о, дайте мне исправить все это! Верните мне все те годы, которые я опоганил своей жестокостью!
      - А это что за волшебство? - удивленно спросил сэр Ги.
      - Единственная реальная проверка наихудших сторон человеческой природы, мрачно сказал Мэт. - Это называется "моральный кодекс".
      - Мне жаль себя! - кричал старик, срывая с головы корону и отшвыривая ее прочь от себя. - Я отрекаюсь от трона! Я отказываюсь от всего, что приобрел за свою порочную жизнь! Я скажу, где спрятана настоящая корона Ибирии с тем, чтобы ее можно было возложить на голову настоящего короля!
      Корона взорвалась.
      Корона превратилась в черное бурлящее облако дыма, в котором то тут, то там вспыхивали языки пламени, заклубилось огромное, непрерывно растущее облако, поднимающееся к потолку. Постепенно пламя внутри облака начало сгущаться и приняло очертания огромной огненной крысы.
      - Демон! - закричала Иверна.
      - Нет-нет, мой господин! - завыл Гордогроссо. - Я не имел этого в виду, я говорил все это, ничего не соображая!
      Но из облака в сторону Гордогроссо высунулся огромный палец с когтем, а огненная крыса заорала:
      - Твоя игра окончена! Хватит, Гордогроссо! Ты поклялся принести на землю Ад, а не принес ничего, кроме ночных кошмаров!
      За пальцем появилась огромная рука и схватила короля.
      - Нет, господин, нет! - заверещал король. - Я не раскаиваюсь! Я не буду хорошим! Я клянусь! Я буду твоим преданным слугой, каким я был всегда! Я буду развращать людей! Я буду нарушать клятвы! Я буду предавать!
      - Ты уже нарушил клятву, и ты уже предал меня! - Показавшееся огромное рыло открыло пасть, и сверкнули стальные зубы-кинжалы. Когтистая лапа подняла скулившего короля и медленно протолкнула его в огнедышащую пасть. Лязгнули блестящие зубы, демон сглотнул.
      Потом он превратился в темное пламя и, повернувшись к людям, закричал:
      - Что не смог сделать мой слуга, сделаю я! Маг, ты умрешь в муках в этом пламени! И ты, циклоп! И ты, девица!
      Огненные когти потянулись к ним.
      С криком сэр Ги загородил Иверну, но огромная лапа отшвырнула его в сторону, и демон злобно заворчал.
      - Нет! - воскликнул Мэт, бросаясь перед Иверной и приподнимая жезл. - Я не знаю, почему ты выбрал ее, но ты ее не получишь! Убери лапы!
      - Ну что же, еще проще, двоих - одним махом! - зарокотал демон-крыса и с жутким смехом протянул за ними лапу.
      - Никогда! - воскликнула Алисанда, пришпорив своего коня. Конь бросился в сторону, а королева одним прыжком оказалась перед Мэтом. - Изыди!
      Огромный зал заполнился кудахчущим смехом демона:
      "О! Улов становится все богаче и богаче". Вторая лапа потянулась за Фадекортом...
      Но тут появился призрак, нечто бледное в свете огня, зато позади него сияло белое яркое пламя на фоне оранжевых всполохов, и голос сверкающего исполина звучал победно громко:
      - Изыди, демон! Тебе здесь не найдется места! И как тебе приказал Всевышний, изыди! Возвращайся в свое логово и сгори!
      Демон закричал и отпрянул назад, гнев исказил его морду. Огромная светящаяся фигура выбросила вперед руку, указательный палец был направлен точно на демона. Пронзительный луч света вырвался из пальца и врезался точно в голову демона и безжалостно двинулся вниз. Крыса-дьявол закричала и, взорвавшись, исчезла, оглушив всех стоявших вокруг. Потом все погасло, и только на полу остался обугленный круг, напоминая о страшном видении.
      Все повернулись к светящейся фигуре, но она тоже исчезла.
      В комнате стояла тишина. Потом Иверна начала потихоньку всхлипывать, и сэр Ги обнял ее.
      - Джентльмены, обнажите головы, - произнес монах Тук в тишине. - Нас только что осчастливил своим присутствием дух, живущий у престола Всевышнего, святой покровитель этой земли.
      - Святой Яго, - выдохнула Алисанда. Монах кивнул:
      - Знайте, что в двух сверхъестественных мирах, равных по рангу. Добро будет всегда более могущественным, чем Зло. Дьявол предполагал, что все проиграно, но сделал еще одну попытку, ему все равно нечего было терять. Но и в очередной раз ни ему, ни его приспешникам ничего не удалось сделать. Бог запретил исчадиям ада вмешиваться в дела людские, мы, смертные, должны решать свои судьбы сами, нам самим дано выбирать - спасение или проклятие. Поэтому Господь и явил нам одного из своих святых с тем, чтобы Милосердие могло бы противостоять Злу. Как это и должно быть всегда, Милосердие победило, ибо Добро всегда сильнее Зла.
      Люди молча стояли, пораженные тем, что им удалось увидеть. Они испытывали одновременно и восторг, и смирение. Они радовались, что оказались в этом месте и в это время.
      Глава 29
      МАСКИ И ПАРЫ
      Воздух прорезал отчаянный крик. В изумлении все оглянулись.
      На помосте Фадекорт, стоя на четвереньках, раскидывал подушки с трона, ворошил пыль, которая некогда была одеждой короля.
      - Ну где же она? - стонал Фадекорт. - Где? Она не могла превратиться в прах вместе с королевскими одеждами! Она не могла сгореть вместе с ним - он же был голый! - Циклоп вскочил на ноги. - В его кабинете! Она должна быть в его кабинете!
      - Эта комната и была его кабинетом! - пробормотал ошеломленный стражник. Он никогда не покидал этой комнаты.
      Мэт с опаской оглянулся вокруг, подумав, что ему следует проверить, не оставил ли после себя король-колдун охранных заговоров. - Значит, тут! Фадекорт бросился к гобеленам и сорвал их - голая стена предстала перед его глазами. - Значит, здесь! - Следующий гобелен упал на пол.
      - Он что, умом тронулся? - шепотом спросил сэр Ги.
      - Совершенно точно, наглядевшись на дьявола, он рехнулся, - заметила Мариан. - Маг, ты не мог бы его привести в себя?
      - Она должна быть здесь! - С победоносным криком Фадекорт сорвал со стены последний гобелен, и тут все увидели рабочий стол и громоздящиеся над ним полки. Фадекорт наклонился над столом и начал перебирать банки, внимательно читая надписи, затем он отшвырнул их в сторону. Послышался звон разбитого стекла и грохот свалившихся плошек. По полу растеклась темная, омерзительно пахнущая жидкость, воздух начал наполняться зловонием.
      - Маг, останови его! - закашлявшись, попросил Робин. - Он всех тут перетравит!
      Мэту совсем не хотелось делать этого, но он уже придумал успокоительное заклинание для циклопа. Оно будет действовать лишь некоторое время, прежде чем он успеет разбить какую-нибудь склянку с по-настоящему ядовитой волшебной жидкостью.
      В этот момент Фадекорт издал победный крик:
      - Я нашел ее! Теперь она моя! - В руках он держал большую банку с темной жидкостью, в которой плавал какой-то комок.
      Фадекорт сорвал крышку и выловил странный кусок. Иверна вскрикнула, и, прежде чем они успели остановить его, Фадекорт прижал его ко лбу.
      - Он, точно, сошел с ума! - Сэр Ги взмахнул руками, но Иверна, хватая ртом воздух, с изумлением смотрела на Фадекорта.
      Фадекорт стонал.
      На их глазах Фадекорт корчился и распухал - его мощные мускулы начали перераспределяться, окаменевшая рука снова превращалась в руку живого человека, а его единственный глаз начал сдвигаться в сторону, чтобы освободить место для приложенного ко лбу комка. Вес завороженно смотрели на происходящее: комок постепенно начал оживать и приобретать блеск, потом он начал втягиваться в кожу, череп сам по себе вдавился, образуя новую глазницу, еще секунда, и на них уставились два глаза. Фадекорт кричал от боли, но в его крике слышна была и радость: теперь он стоял перед ними - высокий и прямой, нормальный человек. Руки Фадекорта возносились вверх в благодарственной молитве. Рядом с ним парил улыбающийся призрак.
      Новый Фадекорт был мускулистым и хорошо сложенным человеком. Алисанда и Иверна какое-то мгновение изумленно моргали, но тут же приосанились, Мариан промурлыкала:
      - Ах, до чего хорошо сложен!
      - Ну уж, не настолько и хорошо! - резко бросил Робин.
      - Никто не может сравниться с тобой, мой господин! - ответила Мариан, взяв его за руку. - Но миг доставляет радость видеть, что человек приобрел свое истинное лицо.
      - Но на самом ли деле это его истинное лицо? - нахмурился Мэт. Давайте-ка выясним! Фадекорт! Чти происходит? И какое отношение имеет к этому призрак?
      - Не называй меня больше Фадекортом, друг Мэтью! - последовал ответ высокого человека, который говорил голосом Фадекорта. Он ухмыльнулся и спрыгнул с возвышения на пол. - Это имя колдун мне дал в насмешку, когда с помощью колдовства украл у меня мой глаз. Зови меня тем именем, которое мне было дано при рождении, - Ринальдо дель Берай.
      - Принц! - воскликнула Алисанда. - Наконец нашелся наследник престола Ибирии, которого вот уже столько лет считали мертвым!
      - Ваше величество! Миледи! Дамы! Друзья! - Принц галантно поклонился. Много лет назад, когда я был еще ребенком, мне пришлось бежать и прятаться, и те, кто любил меня, распространили слух, что я умер. И это помогло мне выжить, и все было спокойно до тех пор, пока я не стал взрослым. И тогда король-колдун направил по моему следу колдунов-ищеек, и они не знали покоя, пока не напали на мой след. После этого король отправил солдат, чтобы захватить меня в плен. И хотя я уже не был ребенком и уложил около дюжины солдат, им удалось схватить меня и притащить в этот тронный зал, чтобы превратить в такого урода, которого народ никогда не станет чтить, как своего короля.
      - Слава Богу, он не убил тебя! - воскликнула Иверна.
      - Да, я остался жив, но, пока я был таким уродом, король черпал волшебную силу из моего унижения. Я помню, как он пнул тогда меня ногой. Мой глаз он оставил себе, и я снова и снова благодарю Бога, что он не использовал его для приготовления какого-нибудь зелья. С тех пор все эти годы я искал способ свергнуть его, и благодаря тебе. Рыцарь, и тебе, Маг, я вернул свое лицо!
      - Тук, здесь все еще порядочная неразбериха, - помрачнев, заметил сэр Ги. По тону чувствовалось, что ему совсем не хочется говорить этого, и он рад бы увильнуть, но долг есть долг. - Эта дама, - сказал он, указывая на Иверну, дочь герцога Томмары, единственного оставшегося лорда, который не стал приспешником колдуна, и прапраправнучка последнего короля! Она - полноправная наследница трона!
      Алисанда, похоже, собиралась спросить, откуда сэру Ги было знать это. Но ни у кого никогда слова Черного Рыцаря не вызывали сомнений, и королева промолчала, хотя ей очень интересно было узнать, откуда сэр Ги черпал свои сведения Все повернулись и уставились на Иверну.
      - Это правда, - сказала она. - Король и герцог Бруитфорт хотели поймать меня не только из-за владений отца.
      - Бруитфорт! - воскликнула Алисанда и, повернувшись к своим рыцарям, кивнула.
      Они расступились, и двое вытолкнули вперед и бросили к ногам королевы человека.
      - Герцог! - задыхаясь, произнесла Иверна.
      - Как видите! - ответила Алисанда. - Коварный герцог. Мы обследовали его замок, пока он лежал без сознания, а его солдаты разбрелись в поисках того, что они хотели прихватить с собой.
      Бруитфорт поднял на них глаза - брошенный слугами, избитый, с опущенными плечами и закованными в кандалы руками. Герцог огляделся вокруг, и его лицо посерело: он понял, что все его мечты рухнули.
      - Ну, говори, презренный! - приказала Алисанда. - То, что рассказала девушка, правда? Ты на самом деле хотел жениться на ней, чтобы добиться трона?
      Герцог поднял глаза и, прочитав на лице Алисанды свой смертный приговор, сказал:
      - Да, ее притязания законны. Она полноправная наследница трона. Свергнув короля, я бы заслужил народное почитание. Тут бы и женитьба на наследнице была бы весьма кстати.
      - Минутку! - нахмурился Мэт. - Похоже, кое-кто все-таки сомневается в праве на наследование.
      Все проследили за его взглядом и увидели призрака. Тот стоял у трона, яростно тряс головой и было похоже, что он чем-то очень испуган.
      - Призрак не хочет этого, и, так как он имеет отношение к мудрости потустороннего мира, думаю, у него на это веские причины.
      Фадекорт, теперь принц Ринальдо повернулся к сэру Ги:
      - Я тоже прапраправнук бывшего короля, сэр Ги, и по мужской линии.
      - Она тоже наследница по мужской линии, и, что важно, по более старшей. Сэр Ги обратился к Иверне: - Миледи, сообщите им свою родословную.
      Иверна посмотрела на него широко открытыми испуганными глазами, но заговорила:
      - Томас, последний настоящий король, имел двух сыновей. Я - потомок старшего, так как он был отцом отца отца моего отца.
      - А я - потомок младшего сына, - нахмурился Ринальдо. - Я потомок старшего сына младшего сына короля.
      - Но тем не менее по младшей линии, и вот здесь начинается неразбериха! Алисанда бросала взгляды с одного на другого. - Дама принадлежит к старшей линии, но она - женщина, а притязания мужчин сильнее! И хотя принц принадлежит младшей линии, он все-таки мужчина!
      Призрак приблизился и начал жестикулировать руками.
      - Она... - нахмурился Мэт, следя за жестами призрака. - Он и она?
      Призрак сложил руки вместе перед собой.
      - Он хочет сказать, что они должны пожениться! - воскликнула Алисанда. Да, вот так можно развязать этот узел! Два равных по правам претендента объединяются, и трон Ибирии спасен! И никто бы не сомневался, что их отпрыск стал бы полноправным наследником престола! Сэр Ги отвернулся, грозно сдвинув брови. Иверна взглянула на него, потом повернулась к Алисанде с широко открытыми печальными глазами:
      - С вашего позволения, ваше величество, я отказываюсь.
      - Отказываетесь? - изумилась Алисанда.
      Обиженный Ринальдо был тоже удивлен и уязвлен.
      - Я отказываюсь от всех моих притязаний на трон. - Иверна смущенно опустила глаза. - Я отказываюсь от трона для себя и для всех моих наследников, которые могут у меня появиться.
      - Почему? Как это, миледи? - воскликнул удрученный принц Ринальдо. - Вы же не можете скитаться бездомной!
      - Нет, не может, а кроме того, она не может забрать обратно поместья своего отца, потому что одно только ее присутствие в Ибирии будет вызывать тревогу и может послужить толчком к волнениям, - сказала Алисанда. - Дама, вы либо должны выйти замуж, либо отправиться в изгнание!
      - Значит, я стану изгнанницей, - не колеблясь ни секунды, ответила Иверна. - Я удалюсь в какое-нибудь укромное место, туда, где меня никто никогда не найдет, если только... - Она оглянулась на сэра Ги.
      - Если только что? - поторопила ее Алисанда. - Какие ваши условия? Конечно, идея сама по себе прекрасна, вы бы уже не участвовали в притязаниях на трон, но вас или ваших наследников могли бы отыскать, если вдруг возникнет необходимость. Итак, каковы ваши условия?
      - Сэр Ги де Тутарьен должен будет сопровождать меня до места моего изгнания, - сказала Иверна, - и должен будет сам выбрать это место, так чтобы никто другой о нем не узнал.
      Сэр Ги удивленно посмотрел на нее.
      Иверна встретилась с ним взглядом и, опустив глаза, вдруг покраснела.
      Принц Ринальдо стоял немного растерянный, удивленный и удрученный:
      - Миледи, не надо! Для вас будет очень трудно, чрезвычайно трудно жить отгороженной от всего мира и не иметь возможности когда-либо вернуться в ваш дом! Вы слишком жизнерадостны, вы так любите людей и общество, чтобы выдержать одиночество! И ведь угроза волнений не перестанет существовать! Потому что никто не поверит, чтобы кто-то добровольно отказался от королевства, чтобы стать отшельником! Я - ваш друг, и я не смог бы вынести мысли, что вы несчастны!
      - Я не буду несчастной, - тихо сказала Иверна и посмотрела на сэра Ги.
      Он встретил ее взгляд, и его лицо засияло. Она снова вспыхнула и потупила глаза, но сэр Ги уже не спускал глаз с ее лица.
      - А что скажете вы, сэр Рыцарь? - потребовала Алисанда. - Вы сопроводите даму далеко за пределы Ибирии и найдете ей надежное убежище? Вы поклянетесь, что никогда никому не скажете о месте ее нахождения?
      - Клянусь! - последовал ответ сэра Ги. - И я клянусь быть всегда ей верным!
      Ринальдо был чрезвычайно удручен, и Мэт полностью сочувствовал ему. Так долго бороться за осуществление своих надежд, в одну секунду отпраздновать победу, а в следующую быть повергнутым в отчаяние!
      - Все раны залечиваются, - мягко заметил монах Тук, - и раны этой земли, и раны ее людей. Все раны затянутся, и в сердцах снова поселится радость.
      - И мои тоже? - Алисанда медленно повернулась к Мэту. - И твои, лорд Маг? Не знаю... Не повергли ли вы меня в такую большую скорбь, что ваша собственная стала меньше? Не залечили ли вы раны вашего тщеславия, нанеся раны моему сердцу? Уж не парите ли вы в вышине, зная, что попирали королеву? А не...
      - Все, хватит, миледи! - Мэт выступил вперед, в его сердце трепетала надежда. - Вы хотите сказать, что вас это трогает?
      - Трогает? Стала бы я пробивать себе дорогу через всю Ибирию и причинять боль моим солдатам и их женам, да и всему Меровенсу, если бы меня это не трогало? Разве бы я тогда не иссушила свое сердце, не истерзала свою душу, если бы... Ах! - Она крепко схватила Мэта за руки. - Мэтью! Я так боялась, что с тобой что-нибудь случится, что я вдруг найду твой изуродованный труп, что я приду слишком поздно, что ты... ты, может...
      - Нет. - В конце концов она была королевой, и здесь при людях - нет, никогда Мэт не согласился бы видеть ее унижения, даже если бы они были одни. Он посмотрел в ее глаза долгим и проникающим взглядом. Эх, если бы можно было вот так смотреть ей в глаза всегда. - Я все еще здесь, - пробормотал он. - Я всегда буду здесь, и теперь я свободен от моей необдуманной клятвы, теперь я могу дать другую. Но на этот раз я дам ее с полной ответственностью.
      Она пристально посмотрела на него, вся кровь отхлынула от ее лица. Потом она резко выпустила его руки и, покраснев, отвернулась.
      Но Мэт все прекрасно понял, в ней заговорила королевская гордость. Он улыбнулся и не смог отвести от нее взгляда.
      В дыре стены послышалась громкая возня.
      Все повернулись, чтобы увидеть, как три огромных тела пробираются сквозь стену. Послышались голоса:
      - Я вам говорю, давайте я!
      - Нет! У тебя очень плохие раны!
      - Ну уж не такие плохие, как твоя голова! Смотри, я могу летать - видишь?
      - А и правда, он не так уж быстро и грохнулся.
      - Он не может подняться, мы должны... Три фигуры вывалились из дыры - два дракона и дракогриф между ними.
      - Я по крайней мере могу приземляться! - прокаркал Нарлх. - Давайте-ка пойдем, я...
      - Не слушайте его, - крикнул Мэт. - Тащите его сюда.
      Дракогриф был страшно обожжен. Все перья на левом крыле были опалены, а на спине зияли большие ожоги. От боли дракогриф вдруг взвыл:
      - Эй, полегче! Вам совсем не надо размазывать меня по камням!
      - Я сожалею, - пропыхтел Стегоман. - Дырка в стене слишком мала! Эй вы, мягкотелая мелюзга, разойдись! Наш друг ранен, мы должны добраться до мага, который мог бы его вылечить!
      - Разойдитесь! - крикнула Алисанда. - Расступитесь в стороны! Дайте им пройти!
      Солдаты отпрянули назад, открывая проход к лестнице, и там две огромные фигуры - Стегоман и незнакомый дракон, приподняв крылья, шли, поддерживая Нарлха, который рычал, протестовал и стонал при каждом шаге:
      - Я сам... Я сам могу... Я... все... все в порядке? Мне не нужна никакая помощь, я... Ой-ой! Ой, поосторожнее там!
      - Нарлх! - закричал Мэт. - Ты ранен!
      - Так, царапины, - буркнул дракогриф. - Небольшой ожог. Ну и что? Послушай, это же не то чтобы я не мог летать...
      - Он все-таки не может летать, - подсказал Стегоман. - Он преследовал последних горгулий и, по правде сказать, один разделался с половиной из них.
      - Он отличный боец, - с уважением заметил второй дракон, - и такой храбрый, что просто чудеса творит. Он - наша гордость, в то жилах течет настоящая драконья кровь!
      - Я просто сделал то, что должен был сделать, - потупив глаза, сказал Нарлх - Так же, как и любой из нас! Но ты дрался, ни па секунду не задумываясь о своей собственной жизни! Нет, ты должен будешь жить на земле драконов в почете и будешь жить так долго, как только пожелаешь и когда только пожелаешь. Для нас твое пребывание - большая честь.