— Приманку? — Мэт нахмурился. — Уж не думаешь ли ты, что король организовал осаду целого замка только для того, чтобы заманить меня?

— Почему бы и нет? А если он знал, что ты идешь? Я слышал, он устраивал еще и не такие розыгрыши и по более мелким поводам!

— Зачем бить по мухе хлопушкой, когда можно выпалить из дробовика, так по-твоему? — Мэт усмехнулся. — Что-то не похоже на разумного правителя.

— А ты подумай об этом, как об игре кошки с мышкой, — пояснил Фадекорт. — Он ведь получает такое гнусное удовольствие, расставляя ловушки для своих жертв.

— Звучит весьма убедительно. — Мэт нахмурился.

— Ха, а потом может оказаться и так, что ни одна из сторон не заслуживает, чтобы за нее сражались, — подметил Нарлх. — Ты знаешь, как здесь выбиваются в благородное сословие?

— Ну... рождаются такими. Нет?

— Конечно, но с наследником быстро разделаются, если он не проявит такой же жестокости, как и его папаша, — просопел Нарлх. — Благородное сословие в Ибирии представляют те, кто более жесток, чем самая последняя скотина, и более безжалостен, чем самый распоследний наемник.

— Он говорит абсолютную правду, — тихо подтвердил Фадекорт. — Только те, кто получает удовольствие от жестокости, только те, кто готов в любую минуту, не задумываясь, нанести удар, а для того, чтобы покаяться, у них никогда не хватает времени, только такие становятся рыцарями при дворе Гордогроссо. А чтобы стать бароном, ты должен, помимо этого, быть большим, искусником в интригах и подлых делах.

— Так как же тогда Гордогроссо может доверять своим вассалам? — нахмурившись, спросил Мэт.

— А он им и не доверяет. Он позволяет им искать собственную выгоду и властвует над ними, используя их жадность.

— Все ясно, — до Мэта постепенно начало доходить, — он делает так, что все приказы отдаются в их интересах, и поэтому они им следуют.

— Так-так, — подтвердил Фадекорт. — Поэтому выступить на стороне лорда, который находится в осаде, означает помочь одному мерзавцу против другого.

— Выбирай из двух зол меньшее, так что ли? Гордогроссо позволяет своим баронам драться друг с другом, когда бы они этого ни захотели?

— Э, нет! Они должны получить его одобрение... или быть уверенными, что он закроет на это глаза.

— Иначе говоря, междоусобная война должна вестись в его интересах, — резюмировал Мэт. — Но разве это не доказывает, что один барон менее порочен, чем другой? По крайней мере настолько, чтобы навлечь на себя гнев Гордогроссо?

Нарлх и Фадекорт озадаченно переглянулись.

— Возможно, — задумчиво сказал циклоп. — Но скорее всего это означает, что один из них рассердил Гордогроссо своим нахальством или тем, что перехитрил его.

— Может, и так, — согласился Мэт. — А может, он рассердил Гордогроссо, пытаясь сотворить добро.

— Эх, и такое случается, — заметил Нарлх. — Но как ты определишь, который из них был хорошим парнем?

— По тому, кому в подмогу Гордогроссо дал свои войска, — Нарлх протестующе зафырчал, и Мэт поспешил пояснить: — Я понимаю, он мог и не давать свои войска в подмогу ни тому, ни другому. Но мы ведь ничего никогда не узнаем, если не пойдем и не посмотрим, а?

— Это не самый безопасный путь получения информации, — пробурчал Нарлх.

— Даже если это так, лорд Маг, тебе-то что с того, и как это поможет в нашем деле, если ты выступишь на стороне одного из них? — спросил Фадекорт.

— Подобные мысли приводят к тому, что люди сдаются силам Зла, — сказал Мэт, патетически ткнув пальцем в циклопа, — а точнее, это приводит к предательству. Но для нас теперь любой враг Гордогроссо — наш союзник. А союзники нам нужны. Послушайте, это не займет много времени пойдем и проверим, а?

Нарлх и Фадекорт еще раз переглянулись. Потом циклоп вздохнул и свернул с дороги.

— Как тебе будет угодно, лорд Маг. Идите за мной... это на севере, вон там.

Четыре осадные башни расположились у замка, и арбалетчики, стоявшие на платформах наверху башен под прикрытием толстых кожаных щитов, обстреливали стены. Мэт увидел, как один из них полетел вниз. Наверное, солдат что-то кричал, но вершина холма, за которой укрылись наблюдатели, была слишком далеко. Они могли слышать монотонный рев, в который иногда врывалось клацанье металла. Несмотря на свои потери, арбалетчики почти полностью очистили заградительный вал, и на стену хлынули рыцари, за которыми последовали солдаты. Немногочисленные защитники замка пытались преградить путь, до атакующие мгновенно окружили их и изрубили в куски. Мэт и его спутники увидели, как подъемный мост с грохотом опустился.

— Стражник у ворот убит, — пояснил Фадекорт, — и они подрезали веревки. Теперь уже не имеет значения, сколь благородны были твои порывы, лорд Маг. Мы пришли слишком поздно.

— Очень плохо, — сказал Мэт, хмуро глядя вдаль и ругая себя в душе за то, что они не подоспели раньше. Ему хотелось знать, сколь велика его вина. — Вы не можете разглядеть, есть ли там солдаты короля?

— Я могу, — ответил Нарлх. — Помнишь, я же родился с глазами, способными оглядывать все с высоты.

— У тебя глаза, как у орла? — растерянно спросил Мэт.

— Орлы! Эти близорукие паразиты! Ой, не смеши меня. Вижу: арбалетчики на осадных башнях все одеты одинаково. И первые шеренги — те же цвета.

— А какие? — спросил Фадекорт.

— Красный и черный.

— Кровь и скорбь. — По лицу Фадекорта пролегли глубокие складки. — Это точно войска Гордогроссо.

— А может, владелец этого замка оказался менее подлым, чем остальные? — спросил Мэт.

— Скорее всего он просто претендовал на большее. Но хоть он и помог нам, отвлекая королевские войска, пока мы пробирались сюда, я все равно не жалею, что мы пришли слишком поздно.

— А что, если мы не совсем опоздали? — Мэт старался не слушать вопли отчаяния, раздающиеся со стен. — Может быть, владельцу замка удалось бежать?

— Оставив своих людей, чтобы они приняли на себя удар. — Сжав губы, Фадекорт помотал головой. — Да, это уж точно смахивает на поведение подданного Гордогроссо. И ты помогал бы такому, да?

— Какое-то время, чтобы задать ему несколько вопросов. Если же он настолько плох, как ты думаешь, мы всегда могли бы оставить его па произвол судьбы. Но если он оказался бы нам полезен, следовало бы помочь ему. Может, нам удастся найти потайной ход?

— Ну что ж, если мы должны, — Фадекорт вздохнул, — пойдем сейчас, а то ведь случая больше не представится. Я не собираюсь спорить. Пошли, мы обойдем стену. Но лучше пройти по краю горы.

— Конечно. — Мэт взволнованно оглянулся. — Я... мне кажется, я не могу ничего сделать, чтобы остановить происходящее.

— Еще бы, — прорычал Нарлх. — Ты же Маг, не так ли? Но можешь биться об заклад на свой колпак, что целая шайка колдунов там на стороне короля. В этой стране они, может, поэтому и победили — все вокруг заколдовано. Неужели ты думаешь, что, если сразишься с ними со всеми сразу, из этого выйдет какой-нибудь толк?

— Разве скажешь заранее? — вздохнул Мэт. — Но я бы попытался, будь у меня уверенность, что дело стоящее. Пошли, давайте выясним.

Они обошли замок, держась на расстоянии полумили, в отдалении слышались звуки битвы. Это заставляло Мэта нервничать: он все еще испытывал чувство вины за то, что вовремя не вмешался и не рискнул спасти фермеров там, в первой деревне. Его больше не привлекала прежняя философия: «Это не мой бой». Он чувствовал, что сейчас должен вмешаться, а не прятаться здесь, на склоне холма. Но и его друзья были правы: нет смысла помогать одному негодяю против другого, тем более когда не знаешь, кто из них хуже. Ему нельзя рисковать успехом своей миссии, действуя по первому побуждению и кидаясь на помощь неудачнику.

Наконец до него дошло, что они прошли огромное расстояние и потратили очень много времени на поиски потайного хода.

— Эй, Фадекорт...

— Да, Маг?

— Ты точно знаешь, где эта потайная дверь?

— Этот замок я не знаю. Я знаю, где ей следовало бы быть, но не где она на самом деле.

— И где же? — нахмурился Мэт.

— Где-то на задворках замка или по крайней мере в самом дальнем месте от башни с мостом — какой смысл иметь две двери рядом? Кроме того, она должны быть где-то рядом с водой или, допустим, с холмами, чтобы беглецы могли спрятаться.

— И то, и другое делает это место удобной мишенью для нападения, — заметил Мэт. — И тогда оно будет очень хорошо охраняться.

— Да, или потайным местом, и тогда оно будет очень хорошо скрыто.

— Ну и как же мы... — Мэт нахмурился. — Вон!

— В чем дело? — резко спросил Нарлх.

— Я их вижу, — мотнул головой Фадекорт. Два рыцаря мчались галопом вверх по склону по направлению к ним, а за рыцарями десятка два лучников. — За кем же они гонятся?

— Нетрудно догадаться — за беглецами.

— За рыцарями? Но на них же форма королевской армии.

— Да нет же. Они вместе преследуют беглецов!

— Я тоже так думаю, — согласился Фадекорт. — Так что давайте поторопимся найти их первыми, и тогда мы, может, узнаем...

В сотне футов от них из зарослей вырвались три всадника: первой скакала женщина, за ней — два рыцаря.

— В сторону, — бросаясь в кусты, крикнул Фадекорт. — Пусть они проскачут мимо. Мы не знаем, кто они такие.

Но оба рыцаря не были так добродушно настроены. Завидя Мэта и Фадекорта, они повернули коней и поскакали прямо на них. Вид Нарлха их совершенно не устрашил, и, взяв копья наперевес, они ринулись в атаку. Женщина проскакала мимо Мэта. Каштановые волосы, разметавшиеся от быстрой езды. Осунувшееся, с огромными глазами личико. И грациозность испуганной газели. Минутное видение — и дама скрылась.

— А чего им от нас-то надо? — завопил Мэт.

— У нашего друга, да и у меня самого внешность, скажем так, весьма устрашающая, — заорал Фадекорт. — Давайте-ка их аккуратненько разоружим.

— Разоружим? Нет, я исчезаю с их пути. — С этими словами Мэт отпрянул в сторону.

— Это правильный шаг, — согласился с ним Фадекорт, но с места не сдвинулся.

— Прыгай! — закричал Мэт. — Они же из тебя шашлык сделают!

Но Фадекорт продолжал стоять на пути рыцарей, внимательно глядя на копья. Мэт начал быстро придумывать заклинание, но оно не понадобилось. В последнюю минуту Фадекорт вдруг крикнул: «Давай!» и отпрыгнул в сторону.

Нарлх, сделав изящный двойной пируэт, тоже отпрянул в сторону. В ярости рыцари закричали и промчались мимо — они неслись слишком быстро, чтобы сразу остановиться или развернуться.

— Теперь мы снимем их с коней, — спокойно сказал Фадекорт, возвращаясь на прежнее место.

— Ты что, свихнулся? — закричал Мэт. — Эти парни — ну просто средневековые паровые катки!

— А это что за звери? — вдруг заинтересовался Нарлх.

— Теперь они уже так быстро не поскачут, — заметил Фадекорт.

Но он ошибся. Рыцари снова появились на краю поляны, развернулись и, изготовив пики, ринулись в атаку, яростно пришпоривая коней.

— Это не то, что им следовало бы сделать, — нахмурившись, сказал Фадекорт.

— Они не за тобой! Перед ними дичь покрупнее! — закричал Мэт, оглянувшись назад.

Фадекорт не сразу поверил. Он был возмущен и оскорблен. Потом посмотрел в ту сторону, куда показывал Мэт, и увидел двух рыцарей. Рыцари неслись прямо на него. За ними следом бежали лучники.

Циклоп охнул от неожиданности и заорал Нарлху:

— Прочь!

Мэт тоже поспешил убраться с дороги.

— А может, сейчас самое время помочь хорошим ребятам, а? — крикнул он.

— Мы не знаем, кем они могут оказаться! Маг, отойди подальше!

Какими бы достоинствами или недостатками ни обладали два рыцаря, храбрости им было не занимать. Они галопом скакали на двух преследовавших их рыцарей, совершенно не обращая внимания на толпу лучников. Но и враги были столь же храбры, а их пики столь же длинны. И вот они сшиблись на полном скаку... Пики разломались в куски. Кто-то вскрикнул. На землю рухнуло тело. Мэт зажмурился. Когда он снова открыл глаза, оба преследуемых рыцаря и одна лошадь лежали на земле, второй конь убегал в лес. Не обращая внимания на поверженных, преследователи устремились в лес. Лучники остановились, чтобы убедиться, что оба рыцаря мертвы. Они несколько раз ткнули копьями в щели между доспехами и побежали за своими командирами. Мэт скривился:

— Не очень-то уж милосердны, да? — Неожиданно он сообразил, что не понимает, за кем погнались рыцари, по крайней мере он никого не увидел. — Эй! А куда же помчалась дама?

— В лес, — ответил Фадекорт, сжав губы. — Если ты хочешь ее спасти, Маг, тебе сейчас же надо сотворить заклинание.

— Минутку. Все время вы оба мне говорите, что я не должен соваться ни во что, пока не узнаю, где добро, а где зло. Как же ты так неожиданно все определил?

— Как-как, да ведь она — женщина.

Мэт молча уставился на Фадекорта, потом вздохнул и сказал:

— Как-нибудь на днях я постараюсь понять логику всего этого. В противном случае мне придется признать, что рыцарство — нечто вроде рефлекса. Ну ладно, попробую ей немного помочь.

Казалось, огромная сила начинает сгущаться вокруг него. Мэт чувствовал, что звуки замедлялись по мере того, как он их произносил. Но все же с усилием закончил стих. По лбу струился пот. Он прерывисто вздохнул и с усилием произнес:

— Похоже, это все, что я могу сделать.

— А может быть, и нет, — с этими словами Фадекорт бросился к поверженным рыцарям, — ну просто воплощение благородства.

— И верно, — пробормотал Мэт, нехотя повинуясь призыву циклопа. — Ну какое имеет значение, что они пытались проткнуть тебя насквозь? Теперь они лежат поверженные и беспомощные, и это самое главное сейчас. — Тем не менее он остановился позади циклопа и стал смотреть из-за его спины, пытаясь понять, чем он может помочь.

— Здесь делать нечего, он мертв. — С этими словами циклоп повернулся ко второму рыцарю. — Хм, а этот жив!

— Нет... это пытка, — сквозь зубы прошептал рыцарь, — скорее бы... смерть.

— Никакой надежды? — спросил Нарлх, подходя сзади к Мэту.

Фадекорт молча показал на струящуюся из доспехов кровь, красная лужица росла на глазах.

Нарлх кивнул, на его носатой морде не дрогнул ни один мускул.

— Ну, здесь от меня никакого проку, пойду посмотрю, что там с женщиной. — Он повернулся и отправился по следу.

— Хорошо.

Умиравший рыцарь на какое-то время полностью вытеснил все мысли о судьбе женщины, но Нарлх был прав, возможно, ей нужна защита. А может, дружеская поддержка: просто подбодрить, утешить, хотя, по правде говоря, дракогриф не лучший кандидат в утешители. Вполне возможно, она попытается спрятаться при первом же взгляде на Нарлха, и тем более если учесть, что ее преследовали рыцари.

Конечно, хотелось думать, что она невинная жертва, и уж никак не средоточие всего зла в этой части Ибирии. Хотя Мэт не мог себе вообразить, чтобы в этой стране у рыцарей были бы какие-то моральные доводы для того, чтобы преследовать эту женщину.

Однако человек умирал. Мэт прекрасно понимал, почему Фадекорт был совершенно уверен, что у рыцаря не было никакой надежды выжить. Не будь солдаты столь усердны, у него бы остался шанс. Странное это было общество. В его средневековой Европе солдата-крестьянина тут же бы повесили, убей он кого-нибудь выше по званию, даже случайно.

— Мы путешественники, — обратился Фадекорт к рыцарю, — и не сделаем вам ничего дурного. Мы можем как-то вам помочь?

— Да... исповедуйте... меня.

— Мы должны выслушать ваши признания и отпустить вам грехи? — с удивлением спросил Мэт.

— Но мы же не можем этого сделать, — Фадекорт выглядел совершенно беспомощным, — мы не священники.

— Достаточно и раскаяния. — С этими словами Мэт опустился на колени рядом с Фадекортом. — Если вы сожалеете о содеянных грехах, то уже не будете прокляты.

— Я... раскаиваюсь... — По телу рыцаря пробежали конвульсии... — А-а-а!

— Это слышит его хозяин, — сказал Фадекорт, плотно сжав губы, — и вот он наказывает его за то, что рыцарь раскаивается.

— Раскаяние. — Гнев начал закипать в груди Мата — проклятые колдуны могли бы по крайней мере дать этому человеку спокойно умереть. Ну конечно, тогда это было бы отступлением от их главной цели, не так ли? Им нужно погубить как можно больше душ.

Мэт поднял голову, в нем зрела мрачная решимость. Он уже успел сотворить на этом месте одно заклинание. Ну что ж, теперь, во всяком случае, осторожничать поздно.

Мэт почувствовал, как из него струится магическая сила, преодолевая упорное сопротивление. И пока не иссякнет поток его волшебства, он будет делать свое дело — ограждать умирающего от черного колдовства, чтобы он мог умереть мирно и обрести покой.

— Благодарю! — тяжело дыша, произнес рыцарь. — Я должен... за все... заплатить.

— Вы должны умереть спокойно. — Мэт положил свою ладонь на руку рыцаря. — Думайте о Небесах.

— Нет... о земле. Никаких... долгов. — Он не сможет спокойно умереть, — прервал их Фадекорт. — Мы должны дать ему хоть маленькую надежду, что свой последний долг он выполнил.

— Ты имеешь в виду девушку, с которой они бежали? — спросил Мэт. — Радуйтесь, сэр рыцарь, ей удалось скрыться в лесу, оставив далеко позади своих преследователей. Им придется продираться сквозь густые заросли, так что она скорее всего спасется.

— Благодарю. — Лицо рыцаря исказилось от внезапной боли. — Я... выполнил... — Его лицо застыло, глаза начали стекленеть. Тело выгнулось дугой, потом обмякло... слабый предсмертный вздох.

— Ты выполнил свой долг, — закончил за него Фадекорт и наклонился, чтобы закрыть глаза умершего. — Спи спокойно, сэр рыцарь, и пусть твой труд в Чистилище будет легким. — Фадекорт постоял некоторое время молча, потом взглянул на Мэта. — Пошли. Мы должны сделать все, что можем, чтобы выполнить его последний долг.

— Ты прав.

Мэт встал и последовал за Фадекортом к лесу. Войдя под сень листвы, среди треска и шума они услышали несколько голосов. Фадекорт отпрянул назад и вместе с Мэтом прижался к стволу дерева. Из леса на поляну, яростно ругаясь, вышли три солдата. Фадекорт с любопытством посмотрел на Мэта:

— Что же они там видели?

— Одному Богу известно, — ответил Мэт, — и мне, похоже, не очень-то и хочется узнать об этом. А ты можешь сказать, куда поскакала дама?

Как оказалось, Фадекорт знал, в какую сторону идти. Помимо его прочих достоинств, он был еще и прекрасным следопытом. Не требовалось больших навыков, чтобы догадаться, что лошадь пронеслась там, где не было никакой тропы, но циклоп как-то умудрился узнать, на какой лошади скакала женщина. Мэт этого не мог. Циклоп безошибочно шел по следу. Наконец они набрели на небольшую поляну и увидели лошадь, спокойно щипавшую траву. Мрачный Фадекорт начал обследовать поляну, продвигаясь по кромке леса... потом еще раз прошелся по поляне, глядя себе под ноги, и вернулся к Мэту. Он озадаченно хмурился.

— Я нашел след, но потом понял, что это не тот. Снова поискал и нашел этот след, но и он оказался ложным. Потом я напал на настоящий след... и вдруг засомневался...

Что-то с ужасным шумом и треском приближалось к поляне. Лошадь подняла голову, поглядывая в ту сторону, откуда был слышен шум, втянула ноздрями воздух и, жалобно заржав, бросилась прочь.

— Осторожно! — Фадекорт поднял руку, — То, что движется...

Треск перешел в рев, а тот, в свою очередь, вылился потоком слов:

— Эти не оставляющие следов эльфы! И как только можно различить эти запутанные следы?

Мэт расслабился:

— Я думаю, нам нечего бояться.

Нечто огромное прорвалось сквозь заросли... они услышали разъяренный вопль и из пасти зверя вырвался двухфутовый язык пламени.

— Ну как можно ожидать, чтобы бедный дракогриф нашел запутанный след девушки, если эта нехоженая тропа все время петляет и водит меня за нос.

— У нас та же проблема, Нарлх. — Мэт вышел на поляну. — По крайней мере у Фадекорта, а мне вообще не удалось найти никаких следов, поэтому и голову ломать не над чем.

— Хо, это вы, ребята? — Нарлх зашагал к друзьям, из пасти его все еще шел дым. — Ну и неблагодарную работенку ты мне дал, Маг!

Неожиданно все разрозненные фрагменты происходящего соединились воедино в голове Мэта.

— Простите, — признался Мэт, — я так думаю, вся эта неразбериха моих рук дело.

— Твоих что? — проблеял Нарлх, а Фадекорт озадаченно посмотрел на него.

— Это как же могло случиться, Маг?

— Дело в том, что я сотворил заклинание, а оно будет запутывать любого, кто идет по следу девушки, — пояснил Мэт, на его лице появилось жалкое подобие улыбки. — Я совершенно забыл, что мы сами захотим найти ее.

— Ну, я вам скажу, очень умно, Маг! Ну, прямо очень умно! — Нарлх продолжал плеваться огнем. — Мог бы подумать об этом чуть раньше, прежде чем посылать меня на поиски диких гусей, понял?

Фадекорту это сообщение тоже не очень-то поправилось, но он сказал:

— Да, я и сам слышал это заклинание, и мне тоже следовало над ним подумать.

— Ты очень добр ко мне, — со вздохом заметил Мэт, — но, как ни верти, боюсь, что во всем виноват только я.

— А ты бы не мог рассеять свое собственное заклинание?

— Конечно, могу, но тогда и рыцари, идущие по ее следу, смогут найти ее. А рассеять это заклинание только для нас и так, чтобы оно сохранилось для рыцарей, я не смогу. Для этого мне нужно было бы знать ее имя или какие-то особые приметы.

— Как это? — потребовал ответа Нарлх, но Фадекорт прервал его:

— Не спрашивай, а то он начнет тебе отвечать, и на это уйдет гораздо больше времени, чем нам бы хотелось.

Губы Мэта сжались, он почувствовал, как в нем забродили его старые преподавательские наклонности, и он уже готов выдать целую лекцию.

— Правильно. — Мэт снова вздохнул. — Самое лучшее, что мы можем придумать, так это разбить здесь лагерь и ждать, если она вдруг закричит, когда ей понадобится помощь.

— Хорошо придумано, — согласился Фадекорт, — но по крайней мере остановимся не посреди леса, когда тут и там бродят враги. Давайте-ка найдем более безопасное место.

— Неплохая мысль, — согласился Мэт. — Поищем какое-нибудь возвышение, если уж мы не можем выйти из-под прикрытия деревьев. — Мне было бы приятнее от мысли, что нашим противникам придется карабкаться по горе, прежде чем они набредут на нас, — подтвердил Фадекорт. — Пойдемте, джентльмены, поищем какой-нибудь склон.

Он зашагал прочь, а Нарлх пристроился к Мэту:

— Джентльмены? Кого это он назвал джентльменами?

— Тебя и меня, — заверил его Мэт.

— Это комплимент или оскорбление?

— Он считает, что комплимент, и тебе не следует воспринимать это как оскорбление.

Нарлх ошарашенно засопел:

— То есть то, что слышу я, может оказаться совсем не тем, что говорит он?

— Такое случалось, я знаю, — вздохнул Мэт. — Давай-ка просто искать место для лагеря, Нарлх.