Ивард вцепился в клавиатуру, вызвав ужасающий диссонанс. Рука легла на его плечо, и органист наклонился над ним, указывая на регистры инструмента.

— Слушай! Учись! Я мало чем могу тебе помочь. Вот этот регистр, этот и этот управляют защитой Пожирателя Солнц. Поле вокруг станции — нечто большее, чем просто энергетический резервуар. Используй его.

— А другие регистры? — вскричал Ивард, беспомощно водя руками над рядами клавиш.

— Попробуй сам, — ответил, уже издали, голос органиста, — почувствуй. Следи за окнами. Я не могу больше уделять тебе внимание, ибо должен подготовиться. Все в твоих руках. — Голос растворился в перезвоне хрустальных колокольчиков — это растаял человеческий образ, который явившийся принял, чтобы говорить с Ивардом. Но Ивард все еще чувствовал Его — Он собирался над его головой, как грозовая туча, готовясь к некоему могучему усилию, недоступному пониманию юноши.

Ивард оглядел разноцветные окна. Голубая искра в его мозгу превратилась в огонек, согрев его своим теплом. Он вспомнил, какое ошеломление испытывал на келлийском корабле, пока не научился сортировать свои впечатления. Он осторожно выдвинул один регистр, потом другой, тронул одну клавишу и другую. Постепенно он начал приводить в систему то, что видел и слышал. Он подавил все прочие чувства, кроме зрения и слуха, — они не вписывались в картину, и он боялся, что они снова увлекут его в хаос.

Должно быть, образ нью-гластонберийского органа пришел к нему от Монтроза. До гибели Маркхема на «Телварне» всегда звучала музыка. Келлийская лента на запястье вибрировала, поигрывая в памяти Иварда музыку, которая наполняла его мальчишеские годы в команде Маркхема и Вийи. Она и теперь была с ним! Она словно струилась из его пальцев, и одно из витражных окон вдруг осветилось. Это была «Телварна»!

В игру Иварда влился контрапункт; гармонический на фоне диссонанса: героические аккорды Монтроза; сложная мелодия Вийи, звучащая в минорном ключе; блестящий проигрыш Локри; сильное, твердое арпеджио Жаима. И позади — еще две темы, каждая как эхо другой.

В двух других окнах звучали другие аккорды, диссонирующие, темные и менее слитные. Ивард чувствовала Марим: ее тема, облагороженная воспоминаниями, переплеталась теперь с безобразным топочущим ритмом. Ивард понял, что это мотив Хрима Беспощадного, и печаль вошла в его сердце. Значит, Марим им всем изменила, не только ему. Из другого окна, которое было ближе к «Телварне», неслись полные жесткой решимости такты Анариса, которому вторили его сторонники. Чужая музыка приближалась к друзьям Иварда с двух сторон.

Он перевел взгляд на регистры защиты Пожирателя Солнц, показанные ему органистом. Когда он стал манипулировать ими, зажглись другие окна, и он услышал стонущую какофонию умирающего солнца и вопль миллиардов атомов, поглощаемых черной дырой. Из басовых труб органа грянула мощная тема приближающихся астероидов. Ивард продолжал играть, и басовые тона стали звучать в немного замедленном темпе, а давление его пальцев на клавиши возросло.

Озаренный внезапным пониманием, он нашел еще одно окно, услышал другую знакомую тему, сплел ее с темой «Телварны», выделил мелодию Вийи и послал ей свою мысль...

— Локри, посади Лара на контроль повреждений, — распорядилась Вийя.

Локри подключил свой пульт к пульту бори, который пытался отладить тианьги, работающее в режиме перегрузки, вызванном присутствием почти трехсот беженцев, — эта цифра намного превышала величину, на которую были рассчитаны системы «колумбиады». На мостике разило кровью, потом и рвотой — Локри морщился при одной мысли о том, что должно твориться в других частях корабля.

— У корветов скорость выше нашей, — сказал Брендон, сидящий за орудийным пультом. Он снял скафандр и остался в белом трико, потном и грязном. Локри одолжил ему пару брюк. Он сделал контрвыстрел; корабль тряхнуло, и вражеский снаряд взорвался на полпути.

Вийя, не отвечая, с мрачным лицом пыталась увести «Телварну» от двух атакующих кораблей. Только превосходящая маневренность «колумбиады», даже перегруженной пассажирами, и искусство капитана помогли им уцелеть после панической посадки на корабли и старта с Пожирателя Солнц, когда первый астероид нанес свой удар. Но хватит ли Вийи на двое суток?

А свечение разбухающего красного гиганта становилось все ярче. Сколько времени осталось у них в запасе? Смогут ли они уйти от разрушительного волнового фронта, даже если спасутся от врагов-людей?

Лисантер сгорбился за пультом гиперрации, установленной Анарисом, — он пытался настроить дискриминаторы «Телварны» против помех, которыми забивали эфир панархисты. Заметив взгляд Локри, он качнул головой — значит, связь с «Грозным» пока не установлена.

Еще один снаряд прошел совсем рядом с кораблем. Это от Хрима, понял Локри, посмотрев на глифы и их краткое толкование, присланное с пульта Брендона. Хрим опережал Анариса в погоне за нами. Корабль, очевидно, ведет Марим, а Хрим управляет орудиями. «Я так и не позвал ее назад, — уныло подумал Локри. — И теперь она хочет моей смерти не меньше, чем Хрим — смерти Вийи».

— Удар следующего астероида последует через минуту, — сказал Лисантер. Локри посмотрел на один из вспомогательных экранов, показывающих Пожиратель Солнц. Первый удар как будто не причинил станции вреда; Лисантер объяснил, что вызванная столкновением энергия, проявив себя только вспышкой, осветившей причальный отсек, ушла в космос — к счастью для них, иначе они бы все испарились.

Внезапно Вийя вскинула подбородок. И ее пальцы повисли над клавишами. Локри ощутил в голове странный трепет — то же самое он почувствовал на станции, когда Монтроз услышал музыку.

— Ивард! — воскликнула она и потрясла головой. — Нет, не могу... — Она склонила голову набок и застучала по клавишам. Корабль сделал поворот и на полной скорости устремился назад к Пожирателю Солнц.

— Вийя! — обернулся к ней Брендон. — Что ты делаешь? Я не смогу блокировать корвет Анариса на этом курсе!

В них пустили ещё один снаряд. Теперь на пульте контроля повреждений загорелись красные огни, и Локри вместе с Ларом принялся определять масштабы поражения.

— Держись! — крикнула Вийя. Воздух на мостике внезапно загустел, как сироп, словно на корабль навалилось нечто громадное. Пожиратель Солнц на экранах исчез во вспышке краснего света, и звезды слились в актинический пожар. От двух корветов не осталось и следа. Вийя включила коммуникатор.

— Монтроз, доложи обстановку.

— Эйя в спячке, состояние обеих женщин стабильно.

— Жаим?

— Жив и рвется на мостик. Легкая контузия и тяжелый ожог. Контузию неостерил скоро вылечит.

— Я в порядке, — послышался голос Жаима, слабый, но решительный. — Что это на нас так надавило?

— Так Пожиратель Солнц расправляется с астероидами, — засмеялась Вийя. — Он отшвырнул их прочь, а заодно и все корабли, находившиеся в энергетическом поле. Мы будем у радиуса через несколько минут по корабельному времени и встретимся с «Грозным», как только немного сбросим скорость. Жаим, если ты в состоянии спуститься в машинное отделение и помочь десантникам, нам понадобится самый высокий тактический уровень, который ты сможешь обеспечить. И тогда, — обратилась она к Брендону, — я разделаюсь с Хримом.

В те редкие моменты, что она урывала от боя, верховный адмирал Нг смотрела на главный экран, как будто сила ее воли могла показать ей то, что происходит у Пожирателя Солнц. Сигнал от десантников, подтвердивший утерю контроля над станцией вскоре после запуска его астероидов, несколько умерил муки ее совести. Позднее, два часа назад, гиперрация издала жуткий вой — это достиг цели первый астероид, и муки, вызванные неизвестностью, усилились. Гиперрация продолжала работать, но остался ли на станции кто-то живой? Слышно было только «Кулак Должара», рифтерские корабли и забивку «Грозного».

Она выждала несколько минут, дав электромагнитному излучению от удара достигнуть радиуса, и подвела «Грозный» поближе, чтобы иметь возможность перехватывать сигналы от любых спасшихся кораблей.

Но что бы она ни услышала, помочь все равно не сможет. Если даже какие-то корабли стартуют и лягут на кратчайший курс, до радиуса им добираться двое суток. Капитан Крайно потихоньку подключил к ней свой пульт, взяв на себя часть тактической нагрузки. Это вызвало у Нг мимолетную улыбку.

Она затаила дыхание, когда на экране возник сильно раздувшийся красный гигант — взрывная волна, идущая от ядра, вытесняла его энергию в космос. А за светом следует раскаленная до миллиона градусов плазма — разве сможет кто-то уйти оттуда! Нг вызвала по коммуникатору Физо из астрономической службы.

— Показатели скорости, которые мы получаем, дают понять, что взрывная волна дойдет до черной дыры часа через четыре, — сообщил он. — Сейчас мы как раз уточняем наши расчеты. Пожиратель Солнц, разумеется, подвергнется удару в то же самое время. Отсюда следует, что через четыре часа мы уже не сможем противостоять оружию рифтеров.

— Удар астероидов, — доложила лейтенант Выхирски у пульта обнаружения.

Но никто на мостике не нуждался в ее докладе. Пожиратель Солнц вдруг вспыхнул ослепительно ярко и столь же быстро потускнел. Повреждений не было заметно. Несколько мгновений спустя из его причального отсека вылетел корабль, за ним еще два.

— «Телварна» и два должарских корвета.

Около двух часов они беспомощно наблюдали, как оба корвета преследуют рифтерский корабль, медленно догоняя его, несмотря на повышенную маневренность «колумбиады».

— Она еле ползет, — заметил Ром-Санчес. — Перегружена, наверное.

Внезапно «Телварна» повернула назад к Пожирателю Солнц.

— Какого дьявола? — выпалил Ром-Санчес и смущенно умолк, но Нг его не упрекала. Три корабля исчезли бесследно, а на главном экране с невероятной быстротой стало шириться кольцо голубоватого света, идущее от черной дыры. Щит «Грозного» замерцал.

— Частицы пыли на скорости 0,99 це, — доложил контроль повреждений. — Щиты держат.

Несколько минут «Грозный» выдерживал беспрецедентную песчаную бурю, как будто шел в реальном времени. Нг вызвала на мостик Себастьяна Омилова, но как только он вошел, пульт обнаружения начал громко сигналить.

— Скачковый импульс! — воскликнула Выхирски. — Тактический уровень восемь, полторы световых секунды на 3 отметка 7, курс 93 с отметки 13. — Она помолчала, овладевая голосом, и продолжила: — Выходной импульс, тот же курс. Скачковый импульс, аналогичен первому. Опознавательный код... «Телварна».

— Не может быть, — с бьющимся сердцем сказала Нг.

— По-моему, — медленно произнес Омилов, — мы только что наблюдали, как Пожиратель Солнц расправляется с нежелательными объектами. Нечто сходное с огромным полем Теслы, возможно?

Нг задумчиво кивнула. Красный гигант, однако, не затронут — что же это за сила, способная так четко различать свои цели? Она отогнала эту мысль — время для объяснений настанет потом. Рифтерский корабль тормозил на максимальном тактическом уровне, и «Грозный» мог ему помочь.

— Навигация, совместите курсы и скорости. Орудийная, приготовьте рапторы для буксировки.

Мостик тряхнуло. Огни на пульте Локри замигали и снова стали зелеными.

— Есть буксир, — сказал Лар. — Они нас зацепили.

Локри, сверившись с информационным экраном, добавил:

— Они все для нас приготовили — включая заправку топливом. Быстро, однако, обернулись.

Вийя, кивнув с каменным лицом, взглянула на Брендона, который постоянно вел переговоры с тех пор, как «Телварна», сбросив скорость, получила возможность держать с крейсером связь в реальном времени, и сказала Локри:

— Ступай помоги Монтрозу. Я хочу высадить беженцев до того, как келли придут за Портус-Дартинус-Атосом.

Локри переключил свой пульт на нее, радуясь предлогу уйти с мостика. Хотя с чего бы? Проблем как будто никаких нет — ни явных, ни скрытых. Он пробрался через беженцев, сидящих на палубе в коротком проходе, вспоминая недавние события.

Как только они обнаружили «Грозный», Вийя запросила рандеву, чтобы высадить беженцев. Брендон повернулся к ней и сказал: «Ты же знаешь: я могу натравить на Хрима половину Флота».

А она ответила: «Хримом я займусь сама».

Не было ни споров, ни гнева — только короткая пауза, во время которой все, кроме них двоих, перестали дышать, а потом Брендон сказал: «От Седри и Татриман помощи ждать не приходится. Тебе понадобятся добровольцы в машинное отделение и запасной техник контроля повреждений».

Вийя согласилась, и оба развили бурную деятельность. Брендон отобрал взвод добровольцев среди десантников и обошел беженцев, пока Вийя вела корабль через замусоренную систему на встречу с «Грозным». Когда они вошли в диапазон связи, он вернулся на мостик.

Монтроз в лазарете суетился среди хаоса раненых и пораженных шоком. Все было замызгано кровью, как на бойне. Монтроз, как одержимый, командовал молчаливыми медтехниками-бори, которых умудрился вылущить из толпы.

Локри сразу захотелось уйти, но Монтроз увидел его и поманил к себе. Они протиснулись мимо терпеливо ожидающих бори и двух контуженых серых в маленький кабинет и закрыли дверь. Локри, опешив от внезапной тишины, посмотрел на Седри, погруженную в глубокий сон.

— Она поправится?

— Как только я выведу мозгосос из ее организма. И потом ей надо выспаться как следует — и ей, и Тат.

— Они остаются или высаживаются?

— Обе хотят остаться в любом случае. Теперь расскажи, как дела на мостике.

— Он уходит, она остается.

— Так и должно быть, — удовлетворенно кивнул Монтроз. — Оба делают то, что считают своим долгом, — и разрешают друг другу это делать. Лишь бы посторонние не вмешивались. К счастью, чистюли слишком боятся ее, чтобы вмешиваться.

— Чистюли. — Долгий рейс, предельное напряжение и недостаток сна, боль от потери Иварда и дезертирства Марим — все это вдруг нахлынуло на Локри разом. Брендон и Вийя — случай беспрецедентный, как и они, все прочие. Значит, все, что бы они ни сделали, автоматически становится прецедентом. — Мы с тобой тоже станем чистюлями опять, если захотим. А если не захотим, то что же — так и останемся рифтерами? Снова бластерами махать?

Монтроз, фыркнув, включил маленький автомат. Тот загудел и выдал стакан.

— Сначала Хрим. — Монтроз подал стакан Локри. — Будем живы — успеем поразмыслить о нашей будущей карьере. Выпей.

Толчок и тихий гул оповестили о том, что корабль вошел в причальный отсек крейсера. Локри выпил эликсир и пошел распоряжаться высадкой беженцев.

Нельзя сказать, чтобы его участие было необходимо: всем занимались десантники. Ошеломленным людям, большей частью бори, было, кажется, все равно, кем их считают — спасенными или пленными. В любом случае с ними пока что обращались лучше, чем на Пожирателе Солнц.

Брендон и Вийя вышли с мостика вместе, бок о бок. У входного люка она остановилась, и он сошел по трапу один, босой, в старых штанах Локри и грязной майке, но как-то умудряющийся сохранять достоинство. Почетный караул десантников начал ритуал торжественной встречи.

Локри подошел посмотреть и подскочил, когда Вийя стукнула его кулаком по плечу:

— Пошли — работать надо.

Перед самым отправлением рифтерского корабля Панарх пришел на мостик. Он ехал сюда через весь крейсер, и поразительно высокий процент вообще-то дисциплинированного экипажа Нг наверняка нашел себе какую-нибудь работу на пути его следования — чтобы поглядеть на него своими глазами и убедиться, что он действительно жив.

Войдя, он приветствовал кивком команду мостика. Несмотря на его изнуренное, все еще в копоти, лицо, его присутствие вдохнуло во всех новую энергию.

Он подошел к Нг, которая отдала ему честь, и они молча стали смотреть, как «Телварна» выходит из отсека и разгоняется, покидая крейсер. Потом она исчезла в красной скачковой вспышке, и навигационный пульт зачирикал, принимая переданный рифтерами курс.

— Откуда она знает, где искать Хрима? — спросила Нг. «Грозный» тоже ушел в скачок, отправившись вдогонку за «колумбиадой». — И, кстати, как ей удалось найти «Грозный» так скоро?

— Музыка сфер, — дернув ртом, ответил Панарх. — У нес всегда был хороший слух.

«При общем ликовании утренних звезд...»* [10]

Ивард чуть не оглянулся, так явственно послышался ему голос Элоатри, — но это было лишь воспоминание, одно из многих, переполняющих его память теперь, когда песнь могущества лилась из его пальцев. Она читала это ему из своей странной книги, когда он выздоравливал на «Телварне» после Дезриена, и после тоже; теперь слова этой книги, которые сами были как песня, вплетались в его музыку и гремели в этом диковинном подобии Нью-Гдастонбери, окружающем его на грани Сновидения:

«Можешь ли ты связать узел Плеяд и разрушить узы Ориона?»* [11]

Ни один человек не видел этих звезд уже две тысячи лет, но Ивард рассмеялся вслух, ибо за ним, как гора, чье величие давит тебя и в безлунную ночь, когда даже очертаний ее не видно, вставала возрастающая Мощь, способная связать и разрешить что угодно. Не потому ли сгинул Ур, что осмелился пленить божество, чтобы придать могущество своей звездной империи?

Ивард запел, добавив свой голос к тысячеголосию органа, который как живой откликался на движения его рук и ног; фигуры и краски вокруг сливались в великолепное целое, и это целое, подпитываясь встающей позади силой, оплетало паутиной разгул человеческого насилия вокруг Пожирателя Солнц — эхо насилия звездного, выпущенного на волю ради освобождения Плененного.

Но освобождение еще впереди — а до тех пор он будет играть, помогая успеху и мщению тех, кого любит.

Наблюдая за челноком, несущим Хрима и его напарницу к «Цветку Лит», Ювяшжт осознал, что странная музыка, сопровождавшая некоторое время переговоры по гиперсвязи, становится все громче. Он видел, какое влияние она оказывает на команду мостика. Люди, и без того уже взбудораженные похабщиной, которой забрасывали их панархисты, заметно нервничали.

— Убери звук, — резко бросил Ювяшжт. Связист, вздрогнув, точно его разбудили, повиновался. Музыка стала тише, но все-таки была слышна.

— Слишком сильное звучание, кювернат, — извиняясь, сказал офицер. — Если еще приглушить, мы можем не расслышать то, что сообщают с кораблей.

Ювяшжт взглянул на наследника — нет, Аватара — но ничего не прочел в его профиле. Анарис Эсабиан внимательно следил за тактическими экранами — то, что передавали панархисты, его, видимо, не волновало.

— Хорошо, — сказал кювернат и откинулся на спинку кресла, медленно дыша и вращая головой, чтобы размять шейные мышцы. Он тоже был напряжен, и это прорывалось наружу. Он оглядел экраны: бой оборачивался благоприятно для них, и их оружие приобрело большую мощность.

На видеоэкране челнок прошел в шлюз показываемого крупным планом рифтерского эсминца. Ювяшжт вдруг вспомнил, что не давал Хриму никакого приказа. Оно и к лучшему — ведь теперь командование принял Анарис. После того, что доложили ему тарканцы о подвигах нового Аватара на Пожирателе Солнц, Ювяшжт не хотел ему перечить даже в самой ничтожной степени.

Но будут ли карра подчиняться ему и здесь, вдали от Пожирателя Солнц? Кювернат, несколько шокированный этой мыслью, поспешил отогнать ее от себя. Анарис не нуждается более в телекинезе, чтобы проявлять свою волю, — и всякий, кто пожелает проверить, обладает он еще этой силой или нет, может поплатиться за это жизнью.

— Какой приказ вы изволите дать «Цветку Лит», мой господин? — спросил Ювяшжт. Анарис слегка улыбнулся.

— Что бы ты ни передал Хриму, он все равно будет преследовать «Телварну». Дай ему последние координаты, которыми располагаешь, и пусть себе охотится. «Телварна» обязательно встретится с «Грозным» — мы последуем за ней и положим этому конец.

— Слушаюсь, мой господин.

Ювяшжт отдал приказ и вновь занялся тактической координацией. Он еще не освоился с новым Аватаром и с его неожиданной склонностью к тому, что могло сойти за юмор, хотя и весьма черного сорта. Панархисты его испортили или он от природы такой, он теперь Властелин-Мститель. Ювяшжт продолжал следить за ходом боя, невольно спрашивая себя, куда-то Анарис их заведет.

Марим испустила глубокий вздох облегчения, увидев в открывшийся люк должарского челнока причальный отсек «Цветка Лит». Она не верила, что Анарис отпустит их после того, как «Кулак Должара» поравнялся с обоими корветами, отброшенными от Пожирателя Солнц неизвестной урианской энергией. Особенно если учесть, что два Хримовых огра убили нескольких тарканцев, пытавшихся сесть на их корвет во время перестрелки, последовавшей за покушением Хрима на Вийю.

Рифтерский капитан молча отпихнул Марим и затопал вниз по трапу, не глядя, идет она за ним или нет. Челнок захлопнул за ними люк, прошел, окруженный радужным сиянием, обратно в шлюз и удалился по направлению к большому крейсеру, стоящему всего в нескольких километрах. Серебристый корпус «Кулака» сверкал в усиливающемся свете сверхновой.

Тощий длинноносый человек торопливо вышел им навстречу.

— Что было на Пожирателе, кэп? Сработали огры так, как вы говорили? Вы сняли какие-нибудь видики про них?

Хрим ринулся вперед, стукнул тощего бластером, повалив на палубу, и постоял немного над ним, почесывая стволом другую, перевязанную, руку.

— Ты видишь тут хоть одного сраного огра, Дясил?

Дясил в ужасе покрутил головой, и Хрим обернулся к Марим. Воняло от него так, что глаза слезились, — засохшей кровью, тухлой подливкой и потом.

— Пошли, кучерявая. На корвете ты управлялась неплохо — теперь будем охотиться на настоящем корабле.

На этот раз Марим скрыла вздох облегчения. Хрим вроде бы успокоился немного после приступа ярости, накатившего на него, когда два огра после закрытия шлюза отключились и он лишился возможности ими управлять. А когда она заметила, что эти сволочные машины на них не нападут, он залепил ей так, что она врезалась в переборку.

Вспомнив об этом, Марим вздрогнула: она не видела даже, как он замахнулся. Неудивительно, что он, несмотря на взорвавшийся в руке блокнот, успел подстрелить Жаима. А у Маркхема и вовсе шансов не было... Марим боролась с этим воспоминанием, пока транстуб вез их на мостик. Что толку? Эта часть ее жизни окончена. Чтобы отвлечься, она стала насвистывать.

— Какого хрена ты делаешь? — рявкнул Хрим.

— Это просто мотив, который Ма... — Она осеклась. Который часто наигрывал Маркхем. Телос! Уйди прочь, проклятая память. — Ну, в общем, я его слышала где-то.

Хрим смерил ее каменным взглядом.

— Заткнись, поняла?

Она заткнулась, но мотив продолжал играть у нее в голове, напоминая другую музыку, слышанную на «Телварне». Она скривилась и приоткрыла рот, чтобы не соблазниться и снова не засвистеть.

На мостике их приветствовало чириканье многочисленных пультов и шепот тианьги. Грузный рифтер поспешно освободил командное кресло.

— Приказ Ювяшжта только что поступил, капитан. Я перевел его на пульт навигации для вас.

— Выкинь его, Пили. Мы идем кончать «Телварну».

Пили вытаращил глаза.

— Так он это самое и приказывает — говорит, она должна быть около «Грозного». И координаты посылает.

Хрим поглядел на него, засмеялся и плюхнулся в командное кресло.

— Ладно. Каркасон, уводи нас. Ты, кучерявая, займешь его вспомогательный пульт — будешь подавать мне тактические данные по этой черномазой.

«Цветок» скакнул, а Марим стала осваиваться с пультом. Просторный мостик эсминца гудел от притока энергии. Почему Маркхем, а после Вийя так и не приобрели эсминец? Было время, когда они после нескольких удачных рейдов могли бы позволить себе «альфу». Все Вийины причуды — она не хотела быть богатой, вот Марим и маялась столько лет на малышке «колумбиаде».

Хватит, отмаялась. Марим с растущим возбуждением смотрела на отдающего команды Хрима. Не зря кто-то сказал, что власть — самый сильный сексуальный возбудитель. Теперь у нее тоже есть власть, и она сумеет ею воспользоваться. Судьба, которую способен обеспечить ей Хрим, стоит пары оплеух время от времени.

— Выход через десять секунд, — ровным голосом сказала Вийя. — Жаим, готовь снаряд — вот координаты.

Руки Жаима лежали на орудийном пульте твердо, профиль был спокоен. Он сидел с забинтованным торсом, в одних испачканных кровью штанах.

Корабль резко вышел из скачка. «Цветок Лит» был в нескольких километрах, и Вийя скомандовала:

— Огонь!

Снаряды вылетели, и «Телварна» тут же снова ушла в скачок. «Надеюсь, что болеутоляющих Монтроза хватит на весь бой», — подумал Локри, а Жаим стал готовить новый залп.

Все более громкая музыка, льющаяся из гиперрации, энергизировала команду Марго Нг. Люди стали двигаться четче и быстрее, подчиняясь ритмам сложных мелодий. Никогда еще «Грозным», несмотря на одолевающую всех усталость, не управляли столь эффективно. Но кто же был музыкант? Нг знала юного Иварда, оставшегося на станции, но не слышала, чтобы он обладал таким талантом. Но если не он, то кто же тогда? Или что?

И все же, несмотря на слаженную работу команды и мощный компьютер крейсера, «Грозный» каждый раз отставал от «Телварны» на несколько световых секунд и наблюдал то, что уже совершилось. И будь даже по-другому, они все равно ничего не смогли бы поделать: маленькая «колумбиада» выходила из скачка так близко к «Цветку», что рапторный разряд уничтожил бы оба корабля, и Нг опасалась подставлять свой корабль неодолимой теперь мощи гиперснарядов рифтерского эсминца.

Поэтому они продолжали идти следом и смотреть, как Вийя вдалбливает Хриму, что гиперснаряды против комара бесполезны — «Цветок» поворачивался недостаточно быстро, чтобы успеть навести снарядную трубку на «Телварну».

Взмокший от пота Ром-Санчес напряженно работал, пытаясь с помощью сложных тенно-систем предвосхитить движения «Цветка». Кораблем практически управлял он — Нг, понаблюдав за ним, решила, что на лучшее не способна, притом она должна была заниматься тактической координацией боя, который оборачивался не в их пользу.

— Попадание снаряда в «Цветок», мелкие повреждения левого кормового отсека, — сообщила Выхирски. И чуть позже: — «Телварна» ушла в скачок, «Цветок» также.

Нг потерла усталые глаза, спохватилась и опустила руки на подлокотники кресла. Музыка пробуждала что-то в ее памяти, но ей некогда было разобраться, что именно: выдающееся пилотское мастерство Вийи занимало ее целиком.

— Выходим из скачка, — доложила навигация, а Выхирски, не успел еще смолкнуть сигнал выхода, сообщила: — Выходной импульс «Цветка». — И через несколько секунд: — «Телварна» вышла, произвела залп, ушла в скачок. Попадание в корму «Цветка» с левого борта, повреждения незначительны.

Снова «колумбиада», хотя ее компьютер был во много раз меньше крейсерского, попала прямо в точку выхода эсминца.

Музыка, приглушенная, но еще слышная, изменилась в очередной раз, и Нг вспомнила. Вокруг нее вместо по-военному четких очертаний мостика возник роскошный концертный зал на Аресе. Кетцен-Лах. Нет, не совсем, но что-то очень похожее. Стиль, темы, чувства, пробуждаемые в слушателе, — все другое, но влияние Кетцен-Лаха бесспорно. Почему это так важно для нее?

— Выходной импульс! Крейсер! — воскликнула Выхирски. — 177 отметка 32, 28 светосекунды.

— Тактический скачок, — скомандовала Нг. Заурчали скачковые, и обнаружение добавило:

— Объект опознан как «Кулак Должара».

Значит, Анарис пустил «Цветок» вперед, как ищейку. Нг повернулась к Панарху, который стоял рядом с ее креслом, заложив руки за спину.

Но если «Грозный» отставал от «Телварны», то «Кулак» отставал от «Цветка» еще больше. Его импульс запаздывал на два скачка. Надо просто быть начеку — маловероятно, что Ювяшжт сумеет взять их под прицел при таком количестве скачков. «Грозный» тоже постоянно бы запаздывал, если бы Вийя не держала его в курсе своих передвижений.

Раздался сигнал выхода, крейсер сменил курс и снова ушел в скачок. Через несколько секунд экран прояснился. «Телварна» снова ужалила эсминец, на этот раз попав прямо в радианты, самое слабое место корабля. Огненный след снарядов составил визуальный контрапункт веселой каденции, несущейся из гиперрации. Странная музыка близилась к апофеозу.

* * *

Связь с «Телварной» оставалась прочной, даже когда та выходила из скачка и снова в него уходила, — но связь с «Цветком Лит», которую Ивард держал через Марим, то и дело ускользала от него.

Правда, в скачке Ивард легко находил эсминец — тема Марим вела его, и он удивлялся, что раньше не замечал в ней этой темной стороны, теперь так ясно слышимой. Громче всего Марим откликалась ему на выходе, когда музыка пробуждала в ней воспоминания, служившие Иварду маяком. Каждый раз он вплетал позицию эсминца в свою музыку и гармонизировал ее с темой Вийи; но на «Цветке» был еще один канал, по которому на корабль поступала энергия с Пожирателя Солнц, и юноша не мог проследить, которые из его клавиш за это отвечают. Эсминец опять ушел в скачок, и он потерял нить.

Ивард знал, что мог бы отключить от источника все корабли, имеющие гиперреле и гиперрации; потому что он понимал теперь, что только его присутствие в луче света энергизировало эти функции Пожирателя Солнц. Сущность отступила, готовясь к долгожданному освобождению, Ивард очень хотел бы выйти из луча, вспоминая виденные им светлые монеты, — но, сделав это, он запер бы Органиста здесь, что было бы тягчайшим преступлением. И он терпеливо, продолжая играть, отслеживал ведущую к Пожирателю Солнц нить.

И наконец, когда «Цветок» в очередной раз вышел из гиперпространства и он снова услышал Марим, нить оказалась у него в руке. Ивард вспомнил келлийскую троицу на Рифтхавене; Атропос-Клото-Лахесис. Значение их имен он узнал гораздо позже: та, что прядет, та, что отмеряет, и та, что перерезает.