Песнь мечты

Он засмеялся, смех его скорее напоминал мычание. Голос его дрожал, выдавая охватившее волнение.

– Я вынужден был так поступить. Они хотели уволить меня. Вы можете себе представить? Уволить человека с моей славой!

– Кто? Университет? – Она пыталась вникнуть в смысл его слов. Могли ли последние события помешать университету избавиться от него?

– Понимаете, я ничего не публиковал. Я не… – Он замолчал; казалось, мыслями он сейчас далеко отсюда. Потом он раздраженно тряхнул головой и продолжил: – У меня кончался срок пребывания в должности, и мне сказали, что меня уволят, если я не внесу какой-нибудь вклад в науку. Хватит почивать на прежних лаврах. С кем, черт побери, они думали, имеют дело?

– И потому вы все это затеяли, – вставил Джесс, голос звучал в темноте спокойно и ясно.

Осень посмотрела на Джесса. Нетерпеливым движением убрала пряди с лица. Его слова звучали так, словно он считал, что вообще все открытие – грандиозный обман.

– Я планировал это в течение долгих лет. Вы представляете, что значит долбить скалу? На это уходило почти все время. Самым интересным было обдумывать детали.

– Таблички были ненастоящими? Их сделали вы? – То, что она сейчас поняла, лишило ее дара речи.

– Да. Я сам вырезал их. – В его голосе звучала гордость.

У Осени свело желудок. Профессор подорвал пещеру.

– По надписи углем определили бы, что это подделки. Вот почему вы похоронили их под тоннами камня.

– Но у вас есть фотографии, – продолжил Джесс. – Их будет вполне достаточно, чтобы в присутствии свидетелей подтвердить достоверность вашего рассказа.

– Они не докопаются до правды, пока я жив. – Улыбка скривила его губы. Лицо его казалось теперь зловещим и злым. Жестом он показал в направлении кивы. – С этим и с деньгами, которые я выручу за оставшиеся предметы, я буду наслаждаться славой и покоем, работая в университете.

– А предметы, найденные в пещере, тоже ненастоящие?

– Настоящие. Я раздобыл их на черном рынке. Я собирался украсть их – понимаете, сделать вид, будто индейцы возмутились, что те оказались в моих руках. Наводнение было нежданным, но оно послужило той же цели.

– Где реликвии? – спросил Джесс. – Вы и пришли сюда забрать их?

– Нет. Их увезли раньше. Я знаю, где они. Их будет нетрудно перепродать и вернуть часть потраченных на них денег.

– И вы сами разрисовали киву, да? – воскликнула Осень. – Так вот что хотел показать мне Вейн. Для того он и сцарапывал рисунки. Чтобы доказать свои подозрения.

Доктор Дэвидсон пожал плечами:

– Ему просто не повезло. Не совал бы нос, не оказался в своем нынешнем положении.

Все это казалось нереальным и не укладывалось в голове. Она смотрела на человека, которого, как ей казалось, она знает. Правда, университетская система была безжалостной и конкурентной. Осень была потрясена тем, что говорили друг о друге и как вели себя по отношению к своим коллегам в университете. Это уничтожило всякое желание стать частью этой системы. И все-таки, так хитро задуманная мистификация…

– А какое отношение имеют к вам эти двое? – Спросил Джесс, незаметно пододвигаясь к Осени.

– Они имели дело с наркотиками. К сожалению, мне пришлось работать с ними. Я нуждался в деньгах, чтобы финансировать мой проект. – Доктор Дэвидсон фыркнул. – Я думал, что мне больше не придется иметь дело с этими тварями, но мне понадобилась их помощь, чтобы избавиться от кивы прежде, чем кто-нибудь еще заметит рисунки.

– Теперь вы от нее избавитесь, – пробормотал Джесс, но профессор не обратил на его слова никакого внимания.

– Жаль Росса. – Доктор предназначал свои сожаления Осени. – Я не хотел никому причинять зла, но он умер, защищая тебя. Я говорю тебе это, прежде чем отправить к нему.

Он покрутил у нее перед носом пистолетом, но Осень никак не отреагировала. Напоминание о смерти Арло и все переживания сказались на ее состоянии. Джесс, наконец, оказался рядом с ней, она едва заметила это.

– Не двигаться, – приказал доктор Дэвидсон, грозя пистолетом.

Джесс замер. Осень, ошеломленная, не двигалась с места. Резкий смех профессора проник в ее сознание. Он указал на двоих, распростертых на земле.

– Они сделали свое дело. Теперь мне придется прикончить вас – всех вас.

Осень подняла голову и их взгляды встретились.

– Вы лгали мне. Все эти месяцы вы прикидывались, что занимаетесь раскопками.

– Все было задумано задолго до того, как ты приехала. Я взял тебя, чтобы придать достоверность своим заявлениям. – Он снова потряс пистолетом. – Университету наплевать на тех, кто работает в экспедициях. Всем им подавай публикации, а без них не будешь иметь приличный вид.

Джесс прервал его тираду.

– И вы заранее знали, что пожертвуете Осенью и Вейном, если что-то пойдет не по плану. – Впервые со времени появления профессора она слышала в голосе Джесса гнев.

– Да, я имел это в виду.

Джесс хотел шагнуть к профессору, но Осень вцепилась в его руку. Его мускулы напряглись, но после того, как он глубоко вздохнул, расслабились Она поняла, что он успокоился, и выпустила его.

Доктор Дэвидсон помахал пистолетом и велел Джессу сбросить обоих убийц в киву.

– Что вы собираетесь с ними делать? – Джесс в упор посмотрел на профессора, прежде чем отправиться выполнять его приказ. – Я взорву киву и вместе с ней вас. Никто не сможет возразить мне тогда. – Он переступил черту разумного. Осень подумала, уж не сошел ли он с ума под влиянием событий последних дней. Наверняка он потерял рассудок.

Джесс повернулся к Осени, чтобы она помогла ему. Он ухватил лежавшего за плечи, она ухватила его за ноги. Обмякшее тело было тяжелым, но они сумели дотащить его по неровной земле до входа в киву. Поддерживая бандита за плечи, Джесс спустил его в темное отверстие. Они вернулись за вторым.

Осень механически делала то, что ей велели. Ее ум по-прежнему был в смятении. Она пыталась справиться с ногами человека со шрамом; сердце ее колотилось с предательской силой. Страх за собственную жизнь покинул ее.

Они положили человека на землю, остановились у входа, опустились на колени, пытаясь отдышаться. Осень собралась с силами. Поджала под себя ноги. Она должна напасть на этого безумца.

На ее плечо опустилась рука. Она не могла пошевелиться.

– Сиди спокойно, – прошептал Джесс, касаясь ее дрожавшего тела.

Она стряхнула с себя его руку и встала. Профессор шагнул вперед и направил на нее пистолет. Осень не обратила никакого внимания на раздавшийся звук щелкнувшего затвора. Безумная ярость ослепила ее. Единственной ее мыслью было добраться до профессора и покончить с этим сумасшедшим. Неожиданно вспыхнул свет. В то же мгновение они услышали звук взводимых на винтовках курков. Осень затаила дыхание. Джесс и профессор застыли на месте. Голос, раздавшийся из громкоговорителя, разорвал тишину ночи.

– Бросайте оружие, профессор. Вы окружены. – Вокруг стояли люди из отряда шерифа, готовые тут же отреагировать на следующее движение профессора.

Осень беспокоило то, что тот, вероятно, начнет стрелять, если решится прокладывать себе путь к свободе сквозь толпу. Она затаила дыхание, борясь с головокружением.

В каньоне воцарилась тишина.

Профессор сделал какое-то движение, и в то же мгновение Джесс толкнул Осень вниз. Раздался выстрел, его звук эхом прокатился по каньону. Джесс бросился на землю рядом с Осенью.

Осень попыталась повернуть Джесса к себе, чтобы увидеть, жив ли он. Сердце ее колотилось в отчаянном страхе.

– Джесс, – закричала она, склонившись над ним и обхватив ладонями его лицо.

Он открыл глаза, блеснувшие в слабом свете.

– Выходите к скале и положите на нее руки, сверху. – Услышав приказ шерифа, она перестала двигаться.

Она повернула голову, стараясь выглянуть из-за широкого плеча Джесса. Профессор стоял, понимая свое положение. У его ног в пыли валялся пистолет.

Осень выпрямилась. Вскоре она разобралась, что же произошло. Стрелял не профессор – выстрел прозвучал со стороны уступа. Один из парней шерифа выстрелил, послав упреждающую пулю, пролетевшую над головой профессора.

Она испытала чувство облегчения – и радость. С Джессом все в порядке. Она посмотрела на него. Он лежал на спине, глядя на звезды.

– Все кончено.

Он показал на небо. Она проследила за его взглядом и увидела мириады мерцавших в вышине звезд. Усеянное звездами небо раскинулось над темными зловещими скалами. Она поняла, что он хочет сказать ей. Бесконечность пространства делала их маленькими и незначительными. И сознание этого помогло понять им весь ужас, который пережили они за последние минуты.

Она уловила звук шагов людей из отряда шерифа, направлявшихся к профессору. Неудивительно теперь, что Джесс так уверенно чувствовал себя. Он знал, что они рядом. Она закрыла глаза, чтобы отгородиться от реальности.

Открыв глаза, она увидела перед собой стоявшего рядом с ними шерифа.

– Вы что, собираетесь провести здесь всю ночь? – В его мягком голосе проскальзывали покровительственные нотки с оттенком иронии.

Джесс выпрямился и обхватил ее за плечи.

– Они сказали, что убили Вальдеса и всех, кто стоял на посту…

– Мы знаем. – Шериф снова стал серьезным. – Вальдес жив.

Оба вздохнули с облегчением, услышав эту новость.

– Он пострадал, но не очень серьезно.

– А остальные?

Шериф покачал головой, и Осень поняла. Ничего не нужно добавлять. Потеряны три жизни.

– Откуда вы узнали, что здесь происходит? – поинтересовался Джесс, вставая сам и помогая подняться ей.

– Вальдесу удалось воспользоваться хитроумным предупреждающим сигналом, который мы придумали. Когда мы вышли из лагеря, то услышали здесь голоса.

– Мы рады, что так произошло, – заметила Осень, встав на ноги.

Холодный воздух коснулся ее кожи. Только теперь она поняла, насколько у нее все это время были напряжены нервы и как она измождена. У нее дрожали колени, но ей удавалось казаться спокойной и собранной. Только побелевшие суставы пальцев, сжимавших амулет, выдавали ее запоздалую реакцию.

– Ты был прав, – говорил шериф, когда она, наконец, сумела сосредоточиться на его словах. – И как ты догадался, что все это – дело рук Дэвидсона?

Джесс повернул голову, и она увидела, как прядь волос упала на лицо.

– У меня не было ни малейшего подозрения, пока я не увидел в киве Карсона. У меня было такое чувство, будто профессор хочет пристрелить парня.

– Так оно и было, – подтвердила Осень. – А я просто решила, что профессор возмущен тем, что Вейн портит рисунки.

Джесс застегнул рубашку и схватился за ее полы.

– Если бы не вы, то и Карсон, и ты, Осень, были бы мертвы.

– Скорее всего, – согласился шериф. – То, что парень хотел проверить подлинность рисунков, явно имело смысл. Я не думал, что Дэвидсон так скоро отправится в киву, тем более что мы везде выставили посты.

– Я не считаю, что он заранее планировал пойти туда, – объяснил Джесс. – Просто неожиданно появились его сообщники. Не думаю, чтобы они поняли, какое неудачное время выбрали.

Осень тряхнула головой, чувствуя к себе самой отвращение за полное неумение разбираться в людях. Джесс заметил ее движение и притянул к себе.

– Ты находилась слишком близко к нему, чтобы понять его душу.

– Я все еще не могу поверите, что он решился на такую крайность ради должности в университете, – сказала она.

– Большинство профессоров не прибегают к крайностям из-за работы.

– Не забывай о том, что он когда-то был известным ученым, – напомнила ему Осень. – Как должна была страдать его гордость от подобного обращения.

– Догадываюсь. – Джесс почесал затылок свободной рукой, словно понимая всю сложность подобной ситуации. – Большинство ученых справляются с трудностями или уходят из системы. Дэвидсон сломался.

Какая пустая трата такого светлого ума, подумала она. Воспоминания обо всем, чему учил ее профессор, вернулись к ней, когда она наблюдала за упирающейся фигурой – профессора вели в лагерь, преступника со связанными за спиной руками.

До этого она сдерживала слезы, а теперь дала им волю. Она сумела скрыть свой страх, но больше не может скрывать свою реакцию на эту трагедию. Горе ее выплеснулось наружу. Джесс понимал ее чувства. Он осторожно повел ее к тропе.

Они направились вниз к каньону. Она еще раз оглянулась, чтобы увидеть, как люди шерифа выводят из пещеры двоих убийц.

Она повернулась к Джессу, позволяя вести себя вниз. Вокруг отвесно поднимались крутые скалы. А они прокладывали себе путь по песчаной косе – прочь от огней – прочь от шума – прочь от трагедии, которая, наконец, завершилась.

– Так бы все время и идти, – проговорила Осень. Он привлек ее ближе к себе, пристраиваясь к ее шагу, стараясь идти в ногу. – Я хочу вот так идти и идти вперед и никогда сюда не возвращаться.

– Ты вернешься. Здесь твои корни.

– И печальные воспоминания.

– И приятные тоже.

– Какие, например?

– Например, такие. – Он остановился и развернул ее лицом к себе. Она смотрела в его глаза, казавшиеся в свете звезд серебристыми. Вдалеке успокаивающе закричал койот. Осень всем телом прижалась к Джессу, который склонился к ней, чтобы прильнуть к ее губам.

Время остановилось. Неиспользованная энергия, которую она берегла для борьбы, просилась наружу и требовала выхода. Она со всей страстью отвечала на каждый его последующий поцелуй.

Все воспоминания о недавнем кошмаре поблекли. Ужас и отчаяние сменились надеждой. Любовь переполняла ее сердце, ее охватило желание. Наконец, она снова сосредоточила свое внимание на Джессе.

– Я люблю тебя, – еле слышно произнесла она, когда они, наконец, оторвались друг от друга. Слова ее прозвучали так естественно и просто, словно она знала, что они навсегда останутся правдой. Желание любить его и заботиться о нем охватило все ее существо, вытесняя из памяти все раны и трудности, пережитые ею вместе с ним. Последние дни были полны узнавания. Ее любовь к нему стала еще сильнее. Она, не колеблясь, призналась ему в этом.

– Поехали вместе ко мне домой. – В голосе его слышалось обещание. Он коснулся ее волос.

– Джесс, – только и успели выдохнуть ее губы, как он снова прильнул к ним в поцелуе.

Наконец он перестал ее целовать и с сожалением напомнил, что им пора двигаться.

– Сначала самое неотложное. Шериф наверняка захочет, чтобы мы помогли составить рапорт.

– Бумажная волокита, – состроила гримасу Осень.

Она бросила прощальный взгляд на волшебную картину ночи, переплела его пальцы со своими и начала возвращаться – к реальной жизни.

Светлый пикап, направлявшийся в сторону ранчо Орлиные Высоты, быстро мчался по прямому шоссе. По обе стороны на многие мили тянулся неизменный пейзаж – бесконечная рыжая глина и камень. Разнообразили вид только изредка попадавшиеся кусты можжевельника с серебристо-зелеными верхушками.

Джесс перевел взгляд с неровной местности на дорогу. Казалось странным, что он одет в городскую одежду. На его длинных стройных ногах были удобные свободные брюки. Рубашка с изображением растений и птиц напоминала ему о том, что он принадлежит другому миру.

Он посмотрел на женщину, молча сидевшую рядом с ним. Принадлежит ли она тому же миру или уже нет? Похоже, что нет – она выглядела потрясающе современно в шелковом костюме цвета слоновой кости и в сандалиях, ремешки которых подчеркивали красоту ее ног. Между прядями ее черных как смоль волос виднелся амулет, напоминая ему о том, что теперь на нее заявляют свои права два мира.

Они уже подъезжали к ранчо, но близость дома не приносила обычного чувства безопасности. Осени хотелось немного побыть одной, чтобы разобраться в последних событиях. Она попросила отвезти себя обратно к ее машине и багажу, чтобы вернуться на свою квартиру во Флагстафе.

Он согласился. Ему тоже будет полезно побыть одному. Ему необходимо, наконец, разобраться в своих чувствах к Осени. Он еще не интересовался ее дальнейшими планами. Он просто боялся услышать ее ответ.

Дорога выпрямилась, и он увеличил скорость. Ему было приятно находиться с ней вдвоем. Ему еще не выпадал случай побыть с ней наедине. Последние два дня они провели словно в лихорадке. Может, ему удастся уговорить ее переночевать на ранчо.

– Я думал, эта пресс-конференция никогда не кончится. – Он улыбнулся ей, преодолевая очередной поворот и выводя машину на ровный участок дороги.

– Тебе повезло, что ты сумел от нее отделаться. – Голос ее прозвучал чуть хрипловато и ласково.

– Едва ли бы мое начальство обрадовалось, если бы увидело меня на телеэкране, – пояснил он.

– Хотела бы и я иметь такой повод.

Он знал, что она завидует ему. Когда она сидела рядом с шерифом, Сэмом и Фрэнком в ярких лучах прожекторов, он находился в дальнем углу комнаты.

– Ты отлично вела себя – дипломатично и достойно.

– Вспомни, что я многие годы ездила по разным странам, наблюдая за своими родителями. Дипломатия приходит вместе с чужой территорией.

– А разве тебе не нравилось находиться в центре внимания? – поддел он ее, прекрасно зная, как не хотелось ей участвовать в этой шумихе. Еще менее уютно чувствовал себя во время передачи Сэм.

– Зато уж Вейн насладился вниманием, – заметила она. – Он упивался славой, красуясь перед камерой и стараясь выглядеть как можно многозначительней. Теперь он национальный герой.

Он едва заметил рыжие скалы впереди, как машина уже промчалась мимо них. Он снова стал слушать, что говорила Осень о пресс-конференции:

– Конни была просто на седьмом небе, вызнав все скандальные подробности для своего репортажа.

Джесс застонал:

– Не напоминай мне о ней. Я как вспомню об этой хищной женщине, так меня просто в дрожь бросает.

– Она делает свое дело, – сказала Осень. – Публика ее любит.

– По крайней мере, она сдержала свое слово и сделала его имя известным всей стране.

– Он теперь будет отвечать за вывоз реликвий, и присматривать за ними, пока их не распределят по музеям. Он приобретет полезные связи.

– Так что каждый, в конце концов, получает то, чего хотел сам.

– Каждый, но не профессор Дэвидсон. – Осень вздохнула. – Мне по-прежнему трудно поверить, что он преступник.

– А ты сама? – Джесс коснулся ее руки. – Чего хочешь ты? – Он старался говорить с оттенком небрежности. Осень высвободила руку и стала смотреть прямо перед собой. Джесс чувствовал, с каким напряжением она следит за дорогой, как напряглось ее тело. Нет, она явно не собиралась облегчать ему жизнь.

– Пока сама не знаю. Мне нужно выяснить в университете, на какую должность я могу рассчитывать со своей степенью.

– А если тебе там откажут?

– Попробую обратиться в другое место.

Он похлопал ее по плечу:

– Я рад, что ты будешь поблизости. Напряжение ее спало, она постепенно расслабилась. Напряжение передалось ему. Он хотел ее. Он даже начинал подумывать о женитьбе. Не было никаких сомнений в том, что и ее влекло к нему. Проблемой станут ее отношения с кланом. Откажется ли она от своей принадлежности к племени? Смогут ли они просто жить в своем мирке, который он создал на ранчо? Но его сердце сжималось при мысли о том, что Осень не довольствуется этим. Она всей душой стремилась установить родственные отношения со своей настоящей семьей.

Джесс поехал медленно, переключив скорость – шоссе кончилось, и они выехали на глинистую дорогу, ведущую на ранчо.

Чувство покоя охватило его по мере того, как он все дальше ехал по своей земле. Он был привязан к ней, ощущая себя, с ней единым целым. Этому его научила Дайя. Может, он смог бы помочь Осени пустить здесь новые корни.

Оставшуюся часть пути они проехали молча. Джесс боролся с желанием поделиться с Осенью своими сомнениями. Он думал, что Осень тоже испытывает смятение чувств.

Доехав до небольших строений, окружавших главное здание, он заметил скопление машин. Его рука нажала на тормоз. Перед ним были Большой Хозяин и его клан.

– Что происходит? – Осень наклонилась вперед, волосы ее скользнули вниз, образуя словно занавес.

Он припарковал машину и протянул руку, чтобы убрать прядку ее волос за ухо Он ничего не хотел, кроме одного – чтобы между ними ничего не встало. Если бы все преграды можно было так же просто убрать, как эту прядку.

– Это приехал Большой Хозяин, – ответила она сама на свой же вопрос.

Джесс посмотрел на лужайку перед домом. Несколько человек в пестрых одеждах сидели в тени деревьев. Большой Хозяин возглавлял другую группу. Они собрались вместе, явно поджидая их. Должно быть, управляющий Джесса сказал им, что они выехали из Винслоу домой.

Джесс протянул руку, коснувшись ее коленей, чтобы открыть ей дверцу. Она медленно ступила на землю, словно находясь в трансе, и направилась к группе.

Джесс вышел из машины и остался стоять на месте, глядя вокруг и ожидая, что же произойдет.

– Осень, внучка моя. – Большой Хозяин раскинул руки, словно боясь, что вид всего клана – вместе – лицом к лицу с ней – может показаться ей угрожающим. – Иди сюда. Мы хотим тебе что-то сказать.

Осень подошла к ним, и он заметил, что она начинает понимать, зачем они здесь. Она остановилась, чтобы проверить, идет ли он следом, но он не шел. Он остался стоять у дверцы машины. Пойдем со мной, молил ее взгляд, но он не двигался, не желая становиться участником события, которое может отнять ее у него.

Большой Хозяин, должно быть, понял, что ей нужна поддержка Джесса, и позвал его.

Он подошел к ней, казалось, совсем спокойный. На самом деле он испытывал желание схватить ее и увести в дом и закрыть дверь, чтобы отгородиться от мира, зовущего ее к себе.

Большой Хозяин выступил вперед и положил свои руки ей на плечи.

– Девочка моя, ты пришла к нам из прошлого. Мы не ждали тебя, поэтому нам пришлось потратить там много времени, чтобы понять.

Большой Хозяин замолчал, переводя дыхание. Осень оставалась неподвижна. Джесс видел, что она старается сдержать слезы.

– Все мы скорбим о смерти моего сына. – При этих словах несколько голов склонились вниз. Они оставались склоненными, когда Большой Хозяин продолжил: – Но в наших сердцах больше нет печали, потому что они полны любви. Мой сын умер, пытаясь защитить наш клан и тебя. Должно быть, он знал о твоих отваге и честности. Мы пришли за своей дочерью.

Осень не проронила ни слова, словно окаменев. Она онемела от удивления. Джесс тоже испытал потрясение, но по-своему, и это чувство не лишило его способности реагировать на происходящее.

– Да, девочка. Ты – одна из нас. – Большой Хозяин поднял голову, его лицо дышало любовью. – Мы предлагаем обряд нда, Песню Врага, чтобы очистить тебя от зла, причинившего тебе страдания.

Он заметил серьезные лица членов своего клана. Интересно, понимает ли Осень, какую ей оказывают честь.

– Ты должна пригласить свою семью Я хочу встретиться с О’Нилами и поблагодарить их за то, что они воспитали мою красавицу внучку. Они навсегда останутся твоей настоящей семьей.

Она сжала руки в кулаки. Джесс знал, что ей хочется броситься к деду и обнять его, но рядом были люди. Она вела себя с достоинством, подобавшим ее нынешнему положению.

Клан принимал ее, дед любил ее. Джесс сжал ее руку Он понимал, что испытывает она в такой момент.

Большой Хозяин перевел взгляд на их встретившиеся руки и обратился к Джессу:

– Остерегайся моей внучки. Она хочет любви.

Джесс кивнул, встретив дразнящий проницательный взгляд Большого Хозяина. Разве шаман не знает, что предложение клана разрушило надежду на их любовь? Он ни с кем не хотел делить ее.

Круглое лицо старика снова осветила улыбка.

– Думаю, ты хочешь того же. Может, ей нужен ты.

Джесс попытался ответить улыбкой, но лицо его исказила гримаса боли. Большой Хозяин снова обратился к Осени.

– Когда закончишь дела, приезжай, если хочешь, в Гранаду. И будь там, сколько захочешь.

Вокруг нее послышались возгласы – это ее тети подошли к ней, чтобы выразить свою радость и одобрение.

– Я приеду, – пообещала она. – Часть моей души всегда будет жить в Гранаде, вместе с моим народом.

– Хорошо, – кивнул Большой Хозяин и присоединился к своим братьям и кузенам. – А теперь нам пора. Мы ведь скоро увидимся?

– Скоро, – уверенно ответила она, уступив чувству и сжимая деда в объятьях. – Я люблю тебя.

– Будь счастлива. Пусть помогает тебе красота.

Джесс обнял ее за плечи, глядя, как ее семья рассаживается по машинам. Смуглая кожа и иссиня черные волосы, вспышки ярких цветов – все крутилось, как в калейдоскопе. Они скрылись за поворотом. Джесс притянул Осень к себе.

Она хотела что-то сказать, но волнение сжало ей горло.

Джесс прижался подбородком к ее волосам, обхватив ее руками. Глубоко вздохнув, она выскользнула из его объятий и стала смотреть, как облако пыли от проехавших только что машин пересекает плато. Казалось, каждая миля между ними на столько же увеличивает пропасть между ней и Джессом.

– Теперь я – часть их семьи. – Голос звучал печально, но в то же время уверенно. – Я не могу отказаться от этого.

Ее слова были для него ударом, хотя он знал, что она произнесет их.

21

Казалось, бескрайняя пустыня поглотила шоссе, когда Осень вместе с Большим Хозяином ехала на восток в сторону ранчо Орлиные Высоты. Пикап снова наехал на рытвину, и она подпрыгнула от толчка.

– Мы почти приехали, – улыбнулся Большой Хозяин, объезжая очередную выбоину. – Ты уверена, что хочешь вернуться на Койотовые Ручьи?

Она коснулась бирюзового амулета и ответила:

– Да. Мне нужно окончить работу. Хотя таблички и уничтожены, настоящая кива, найденная доктором Дэвидсоном, должна быть зарегистрирована.

Большой хозяин пожал плечами.

– Что ж, если ты так считаешь…

Она невольно улыбнулась. Она знала, что, с его точки зрения, ее работа была не только ненужной, а просто бессмысленной.

– Мне разрешили продолжать работу над диссертацией на основе сделанного открытия, – попыталась объяснить она. – Я смогу завершить диссертацию в этом семестре и выпуститься.

– И что ты собираешься делать дальше? – поинтересовался он, проезжая по прямому участку дороги.

– Может, подвернется что-нибудь подходящее. С моим опытом я могу обратиться в музей Северной Аризоны или поступлю на работу в национальный парк.

– А как насчет того, чтобы преподавать в университете?

– Мои идеалистические взгляды на преподавание рухнули, как башни из слоновой кости. Не думаю, что гожусь на то, чтобы заниматься интригами.

Большой Хозяин усмехнулся; Осень продолжала:

– Сэм предложил поступить мне на работу в их организацию.

– И ты думаешь согласиться? – В голосе шамана звучал интерес.

– Вряд ли. Но я не беспокоюсь, придумаю что-нибудь. Может, напишу книгу, может, узнаю, что на самом деле произошло с анасази. Скандал с доктором Дэвидсоном вызвал всеобщий интерес к истории.

– Значит, ты не собираешься уезжать отсюда?

– Никогда, – тихо проговорила она. Уехать – на это она могла решиться в самом крайнем случае, тем более не теперь, когда дед исполнил для нее обряд. Она взглянула на него и почувствовала любовь к этому человеку, которая росла в ней с каждым днем.

Его иссиня-черные волосы были собраны в традиционный узел, вокруг лба – голубая повязка. Темно-зеленая рубашка плотно охватывала широкие плечи. На поясе и руках блестело серебро. Ради нее он бросил все дела.

Со времени совершения обряда нда прошла неделя. Осени и раньше доводилось слышать о нем. Танец скво – так теперь его называли. Но она оказалась неподготовленной к тому, что увидела в действительности. Пение в течение недели не смолкало ни днем, ни ночью. Танцы, масса людей, невероятное количество еды – все это слилось в калейдоскоп острых запахов, ярких цветов и звуков старинных мелодий.

Ее родители и братья вели себя на празднестве с уверенностью людей, много поездивших по свету. Когда О’Нилы встретились с Большим Хозяином, он рассеял все страхи ее матери первыми же словами своей благодарности.

Осень смотрела на деда, потом перевела взгляд на проносившийся мимо однообразный пейзаж. Шаман и ее отец стали за короткое время их визита друзьями. Она улыбнулась, вспоминая о человеке, воспитавшем ее, как родную дочь. Он понял ее желание остаться в Аризоне.

– По крайней мере, я буду знать, где искать тебя, – сказал он ей. – Не так, как твоих братьев, разъезжающих по миру.

– Ведь мы делаем это ради тебя, отец, – запротестовал Донни. – Ты прекрасно знаешь, что не умеешь заключать такие выгодные сделки, как мы с Микаэлем.

Как она и предполагала, братья наслаждались происходившим. Микаэль научился играть в кости, а Донни усовершенствовал свои познания в этой игре. Ее братья даже приняли участие в соревнованиях пеших и всадников, чем завоевали любовь своих новых родственников. Когда бы клан ни собирался для проведения обряда, это давало всем возможность общаться между собой. Она встретилась со своими дядями, Томасом и Ли. Их семьи тепло приняли Осень и О’Нилов. Жена Томаса, Лили, оказалась особенно полезной, давая пояснения об обычаях и событиях.

Собираясь вместе, они использовали возможность продать скот и оборудование, продать и купить ювелирные изделия. Донни и Микаэль произвели на племя сильное впечатление своим умением торговаться. Конечно же, такое событие собрало вместе молодежь. Ухаживания и свидания забавляли Осень, в то же время, подчеркивая ее одиночество. Хотя Джессу и послали приглашение, он не приехал.

Мысли о Джессе всегда будут наполнять ее сердце печалью, думала она. Не появившись на церемонии, он ясно выразил свою позицию. Он не хотел иметь ничего общего с племенем. Она же поняла, что не сможет отказаться от поддерживания родственных отношений со своими навахо и Большим Хозяином.