ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На следующий день я встала рано. До завтрака прошла в кухню и дала задание Мулларду отскрести и покрасить заново парадную дверь. Он с удовольствием уплетал яичницу в компании Мэри Фриман. Мэри совершила чудо с кухней. Хотя все в ней было старым, но она выскребла поверхности, отмыла стены и кухня засияла чистотой. Сама девушка, в чистом переднике и белоснежном чепце, скрывавшем волосы, выглядела образцом чистоплотности и опрятности. Все было приведено в такой образцовый порядок, что у меня поднялось настроение, а соблазнительный аромат свежего кофе сделал почти счастливой.

Я захватила в столовую чашечку кофе, чтобы скоротать время до завтрака и просмотреть журналы в поисках агента по продаже недвижимости. За этим занятием меня застала миссис Кларк, заглянувшая в комнату. Она была бледна и казалась утомленной. Ее рабочая одежда поражала скромностью, но ни бедное платье, ни усталость не могли скрыть ее незаурядной естественной красоты. Я поздоровалась и осведомилась о здоровье Джимми.

— Доброе утро, мисс Ирвинг, — сказала она. — С Джимми все в порядке, спасибо. Режутся зубки, он не спал ночью, но все обойдется. Я хотела попросить вас об одном маленьком одолжении. Сегодня должна придти посылочка от моей тети. Она пересылает для Джимми одежду, оставшуюся от ее детей. Не откажите в любезности забрать ее для меня. Я зайду за ней после работы. Или попросите мисс Лемон забрать ее, если она будет мешать.

— Буду рада оказать услугу, миссис Кларк.

— Спасибо. Надо бежать. Мадемуазель Лалонд очень сердится, если я опаздываю.

Я слышала, как в холле она перебросилась парой слов с Шарки. Так велико было ее обаяние, что даже Шарки менял с ней тон.

— Мне с вами по пути, миссис Кларк, — сказал он. — Я вас провожу, если не возражаете.

— Буду рада, мистер Шарки. Мне приходится проходить мимо угла, где ломают дом; когда я появляюсь, некоторые рабочие отпускают грубые шуточки в мой адрес.

— Уж это мы посмотрим! — с негодованием произнес Шарки.

— Обычно меня провожает мистер Батлер, но он… — дверь за ним быстро закрылась, поглотив конец фразы.

Вспомнив, что накануне мисс Теккерей читала «Обозрение» в гостиной, я пошла за газетой. Возвращаясь в гостиную, я встретила спускавшегося по лестнице лорда Алджернона.

— Доброе утро, Катрин, — сказал он, улыбаясь.

— Доброе утро, лорд Алджернон, — ответила я холодно. — Как прошло снятие стружки с Шарки? Должна похвалить вас за внимание к соседям — звука падающего тела я не слышала.

— Мы достигли компромисса. Он дал мне другие билеты — на этот раз не просроченные, в Друри-Лейн на завтра, чтобы загладить свою вину. Надеюсь, вы и мисс Теккерей не откажетесь сопровождать меня?

— Очень любезно, но мы предпочитаем знать наперед, что нас ожидает, когда выезжаем в свет с джентльменом.

— Поражен в самое сердце! — произнес он, скорчив гримасу отчаяния. — Теперь я не буду прощен до самого смертного часа, не так ли? Но я же сказал, что эти билеты в полном порядке.

— Уверена, что билеты в порядке. Может быть, полковник уступит мисс Уэйтли и она составит вам компанию? Мне нужно привести в приличный вид дом, я даю объявление о продаже. Вот как раз ищу агента, хочу зайти к нему сегодня.

Он вдруг нахмурился, не скрывая обиды.

— В чем дело, Катрин? — спросил он мягко.

— Столкнулась с печальной действительностью, которая вынуждает меня поторопиться. Жаль, но вам этого не понять, вы ведь не были на моем месте.

— Что вы хотите сказать?

— Умный пройдоха вроде вас должен сам догадаться.

Я повернулась и пошла в столовую, оставив его на нижней ступеньке лестницы, словно пораженного громом от изумления. Уже в комнате я подумала, что зря показала, как меня это задело. Мой гнев только заставит его соблюдать большую осторожность, что затруднит мне наблюдение за ним и Шарки. В следующий раз надо быть более сдержанной, но в театр я с ним решила не ехать.

Я нашла имена пары агентов, конторы которых располагались близко от дома, и обвела их кружочком, чтобы отметить места на карте тети Талассы. Из других событий этого утра заслуживает упоминания только письмо от папа. Он настойчиво советовал не спешить, привести дом в полный порядок и только потом выставить его на продажу. Чувствовалась руководящая рука миссис Хеннесси. Ее бы очень устроило, чтобы мисс Теккерей и я оставались подольше и предоставили ей зеленую улицу для реализации планов в отношении отца.

После завтрака Муллард начал скоблить парадную дверь. Чтобы различить краску, он использовал какой-то химикат с резким запахом. Этот запах распространился по всему дому, заставив мисс Уэйтли спуститься вниз с жалобами на головную боль. В половине двенадцатого она еще не успела надеть платья и сошла вниз в ярком цветастом халате.

— Это очень вредное вещество, мисс Ирвинг, — ныла она. — Оно вызывает страшную головную боль.

— Он почти закончил, мисс Уэйтли. Не смею вас задерживать, вижу, что вы занимались своим туалетом.

— Ах, чушь! Я до смерти устала от своих нарядов. Если мне еще раз придется надеть желтое платье, я сойду с ума. Кстати, мисс Ирвинг, что вы собираетесь делать с платьями тетушки, если не секрет? Я что подумала — у нас был почти одинаковый размер, у меня и миссис Каммингс, разве только она была пошире, а у нее были модные вещички. Я не смогу заплатить за все, но Джек, возможно, раскошелиться на пару фунтов. Он любит, когда я хорошо одета.

— Пожалуйста, мисс Уэйтли, зайдите и посмотрите. Я не возьму с вас платы, — добавила я.

Мисс Уэйтли пришла в восторг и тут же заставила меня называть ее Рини. В гардеробе тетушки ей многое пришлось по вкусу, включая шелковые чулки со спущенными петлями и старомодные туфли с огромными серебряными пряжками и прочими несуразными украшениями.

— Если вам что-то не нужно, предложите миссис Кларк, — сказала она. — Она отлично управляется с иголкой и ниткой. Вы бы видели, как аккуратно она починила рукав на сюртуке мистера Алджера. Он распоролся, когда Алджер помогал ей устанавливать кроватку. Конечно, она модистка все же. Если нужно что-то починить, она будет рада подработать. Она делает Алджеру все его носовые платки.

Я одобрила, что Алджернон нашел такой деликатный способ, чтобы помочь вдове. Приятно было сознавать, что он способен на деликатные поступки.

— Спасибо, Уэйтли, подумаю. Наверное, мистер Батлер тоже подбрасывает ей работу.

— Да, и даже старик Вивальди. Если хотите знать мое мнение, он положил на нее глаз. Я не раз видела, как он топчется у ее двери. Годится ей в отцы, старый пес. Конечно, для мистера Алджера он не соперник.

— Я уверена, что она выбрала мистера Батлера.

— Не очень то. Если Алджер ей подмигнет, Батлеру крышка. Еще бы, такой мужчина, как мистер Алджер. Он очень нежно относится к ней. Возит в своей карете, если ей нужно выйти вечером. Говорит, что навещает друзей покойного мужа. А я так думаю, что они катят в ближайшую пригородную гостиницу. От Алджера можно этого ожидать, он из таких, не так ли? И я была бы не против оставить шлепанцы под его кроватью — если вы понимаете, что я имею в виду, — добавила она, увидев мои широко раскрытые от удивления глаза. Меня потрясла не ее вульгарная манера изъясняться, а то, что Алджернон пытается соблазнить миссис Кларк. Я рассвирепела, но старалась не подать виду, чтобы не мешать ей рассказать другие подробности.

— Не хотите ли кофе, Рини? — предложила я.

— Не откажусь, дорогуша. У меня как раз кончился, последняя чашка была совсем без аромата.

Мы перешли в салон, я позвонила Мэри и попросила принести кофе. Рини сказала:

— Вам удалось сделать приятное место из этой крысиной норы, мисс Ирвинг. Кто бы мог подумать, что эта гостиная может так хорошо смотреться?

— Да, у комнаты хорошие пропорции, красивый камин. Мистер Алджер давно ухаживает за миссис Кларк?

— С того дня, как въехал в дом. Стоило ему увидеть ее, как он тут же начал давать авансы. Сначала в тот же вечер проторчал в ее комнате больше часа, мисс Лемон еще не работала у нее, — уточнила она, многозначительно качая головой. — Это он и устроил ей мисс Лемон, а я не удивилась бы, если бы он и зарплату платил ей сам. Ведь у нее только пенсия за мужа. Как она оплачивает няню на полный рабочий день?

— Но ведь она работает.

— О да! Но она однажды проговорилась, что всю зарплату откладывает, чтобы дать Джимми образование, извольте радоваться. И так оно и есть — я видела ее сберкнижку.

У меня было сильное желание спросить, как ей это удалось сделать, но я решила лучше промолчать.

Кофе сделал мисс Уэйтли еще более разговорчивой.

— Мистеру Батлеру это очень не по душе, — сказала она, не спуская глаз с бокала для вина.

Мне не хотелось поощрять ее страсть к спиртному, и я сделала вид, что не замечаю, куда направлен ее взгляд.

— Я слышала, как он выговаривает миссис Кларк, когда она уезжает с Алджерноном, — продолжала она. — Вы не понимаете, мистер Батлер — говорит она — мистер Алджер мне просто друг. Ха! С такими друзьями банкир не нужен. Домой возвращается вся сияющая от удовольствия после таких поездок, а на следующий день появляется новая вещица, я заметила. Маленький шкафчик в ее гостиной, она его называет шифоньер — дело не в названии — она получила его после первой ночи с Алджером. После второй прогулки появились часы. Не подумайте, что я завидую, пусть у нее будет. Старый Джек обещает мне часы уже целую вечность. Но я вытяну у него их, и очень скоро, вот увидите.

Рини быстро допила кофе и понесла добычу наверх. Я осталась одна и могла немного подумать. Миссис Кларк, несомненно, очень привлекательна. У меня уже давно возникло убеждение, что лорд Алджернон далеко не синий чулок и знает толк в женщинах. Шарки выслеживает какую-то красотку по его просьбе, теперь он пытается завоевать мое расположение и даром времени не теряет. Однако удивляло другое — что вдова так быстро ответила на его ухаживания. Мне казалось, что она полностью поглощена Джимми. Или она делает это ради ребенка, стараясь накопить для него больше денег? Это могло служить ей оправданием, но Алджернона такое поведение не украшало. И ради этого он связался с преступным миром, нарушает закон, разбил сердце собственного отца, не говоря уже о том, что и меня пытается заставить помогать этим беднякам.

Вошла мисс Теккерей, она расчищала место для цветника. Сообщив, что Муллард уже очистил дверь от старой краски, она предложила посмотреть, какой цвет он приготовил для покрытия.

Это оказался темно-зеленый насыщенный тон, как раз такой, как я хотела. Муллард также купил красивый дверной молоточек в виде львиной головы. Это придаст дому намек на элегантность, правда, с другой стороны, ветхость остальных деталей станет больше бросаться в глаза. Но, по крайней мере, не нужно будет пачкать руки, стучась в грязную дверь каждый раз, когда возвращаешься с улицы.

Посылка для миссис Кларк прибыла, когда мы все еще любовались молоточком. Я расписалась и отнесла наверх. Открыла мне мисс Лемон с Джимми на руках.

— Бедняжка, у него режутся зубки, — сказала она. — Если не трудно, положите посылку на диван, мисс Ирвинг.

Я с радостью воспользовалась еще одной возможностью зайти в квартиру. Мне ненасытное любопытство не давало мне покоя — хотелось еще раз взглянуть на шифоньер, первый подарок Алджи вдове. Это была элегантная вещица с китайским орнаментом вверху и ящиками внизу. В гостиной это был единственный новый предмет обстановки, выделявшийся на фоне изрядно подержанной мебели. В углу дивана лежал знакомый мне жилет в желто-коричневую полоску. Мисс Лемон заметила мой взгляд и покраснела.

— Вам это, наверное, покажется непристойным, — сказала она, засмеявшись. — Миссис Кларк просто пришивает пуговицы по просьбе мистера Алджера. Она делает кое-какую работу дома, чтобы свести концы с концами.

— Вполне понятно. Молодой вдове трудно одной растить ребенка, — ответила я, подавляя раздражение.

— Но Джимми оправдывает усилия. Она просто помешана на нем.

Джимми захныкал, щечки его пылали.

— У него температура? — спросила я.

— Он немного горячий, но это из-за зубов. Надо дать ему колечко, пусть почешет десенки. Куда же я его положила? Она беспомощно оглядела комнату.

— Помочь вам?

— Благодарю. Наверное, оно в спальне. Если не трудно, посмотрите в его кроватке, мисс Ирвинг, — она кивнула на открытую дверь.

Я прошла в спальню. Это была комната миссис Кларк, в углу стояла кроватка ребенка. Все было подобрано и устроено так, чтобы лучше было малышу. Ни шифоньеров с замысловатыми узорами, ни туалетного столика с изобилием баночек и флаконов. Все было просто и скромно. Комод, который я дала, был выкрашен в голубой цвет. На полке того же цвета аккуратно расставлены игрушки и несколько гармонирующих по цвету картинок с изображениями животных, висевших на стенах. Над ее кроватью, простой, без балдахина, висел портрет офицера, вероятно лейтенанта Кларка — красивого молодого человека, темноглазого и темноволосого.

Эта комната не была похожа на спальню содержанки, скорее на жилище бедной вдовы, для которой высшей ценностью жизни был ее ребенок. На прикроватном столике лежала книга, раскрытыми страницами вниз. Я взглянула, что она читает, приняв книгу за Библию или сентиментальный роман. Однако книга оказалась французским романом под названием: «Любовные похождения Лизи». Я быстро взяла из кроватки кольцо и вынесла мисс Лемон.

Она предложила чаю, но мне не терпелось спуститься к себе. Я была совершенно озадачена. Кто же на самом деле миссис Кларк, которая утверждала, что не понимает французского, и что делает в таком случае французский роман в ее спальне? Его явно кто-то читал. Внезапно все начало становиться на свои места. Теперь уже не казалось невероятным, что она могла быть любовницей лорда Алджернона. Я пожалела, что вошла в эту спальню. Что Алджернон помогает Шарки сбывать краденые вещи, я знала, но думать о том, что он мог воспользоваться нуждой бедной вдовы, было намного тяжелее.

Может быть, это Алджернон читал любовный французский роман? Миссис Кларк ясно сказала, что не знает французского языка. Я не видела причины, которая заставляла бы ее скрывать это ценное умение. Да, книгу читает Алджернон, возможно, читает ее вслух. Ночью он пробирается к ней украдкой, когда все спят. Вот почему он порекомендовал мисс Лемон — ему нужна была женщина, которая не будет возражать против этой незаконной связи. Какой позор! И все эти гадости совершаются под крышей моего дома! Я, конечно, не могу навязать всему миру свое понимание морали, но объявить войну аморальному поведению в моих силах.

С каждой минутой становилось все яснее, что дом нужно продать. Лондон потерял для меня всю свою былую привлекательность. Поеду жить в Бат, только бы не оставаться в этом городе, где все выдают себя не за тех, кем являются на самом деле. Нет, Лондон для меня слишком лицемерен.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Днем Муллард повез мисс Теккерей и меня в контору агента по продаже недвижимости. Агент, некий мистер Симков, имел волосы цвета имбиря, глаза цвета корицы, горчичные зубы и при дыхании из его рта исходил запах чеснока. Этот обильно сдобренный специями человек с такой радостью воспринял предложение о посредничестве, что тут же отправился с нами на Дикую улицу. В течение следующего часа в адрес дома звучали самые нелестные эпитеты. Расположение его было определено как «трудное», территория, окружавшая здание — как «неоптимальный вариант», детали сделки были названы «далекими от идеала», а доходность «едва ли достаточной, чтобы вызвать интерес».

Он так хулил дом, что я сказала:

— Из ваших слов, мистер Симков, я заключаю, что дом вы хотите купить сам. От посредника по продаже я ожидала, что он сосредоточится на достоинствах и именно их выгодно покажет потенциальному покупателю.

Он вскоре изменил тон и нашел, что кирпич еще держится крепко, труба не носит следов разрушения.

— Если квартиры получше изолировать, то доход может повыситься. Но придется потратиться на отделку полов, изменение планировки стен и дверей и так далее.

— Но какую цену вы могли бы предложить за дом в таком виде, какой он имеет? — спросила я. Этот великий секрет мы тщетно пытались выудить у него с начала осмотра, но он стоял насмерть.

— Могу сказать, за какую цену был продан дом на углу три года тому назад, — увиливал он. — Триста тысяч пятьсот фунтов. Но обратите внимание, тот дом был разделен на более удобные квартиры.

— Он не такой большой, как мой дом, и выглядит гораздо хуже, — отметила я.

— Согласен, но ваш покупатель не будет жить в нем сам. У обитателей этого района нет средств на покупку домов, иначе они бы жили в другом месте. В этом районе основная масса — мелкие воришки и проститутки. Иногда попадаются бедные швеи и конторские служащие.

Шарки, Рини, миссис Кларк и мистер Батлер. Описание его было настолько точным, я не могла его оспорить.

Из моих жильцов в его схему не вписывались только профессор Вивальди и Алджернон.

— Мне предлагали пять тысяч, — сказала я, вспомнив оценку Алджернона.

— Что-то около этого, — ответил мистер Симков неуверенно. — Давайте попробуем попросить пять тысяч и посмотрим, что получится. Никогда не поздно снизить цену, если найдется покупатель.

Это звучало не очень оптимистично, но я согласилась.

Контракт появился так быстро, что я даже не успела заметить, когда он извлек его из кармана. Когда сделка была заключена, перед домом водрузили табличку «Продается», которую едва удалось вбить молотком в твердую землю. К вечеру местные хулиганы уже выдернули ее и отбросили подальше от дома. Муллард нашел ее и снова вбил в землю. И снова ее вырвали, не прошло и часа. Наконец, мы выставили дощечку в окно гостиной изнутри, надеясь, что сливки местного общества не станут бить окно, чтобы извлечь ее, хотя и этот вариант не был исключен.

Мистер Симков предложил оповестить жильцов через доску объявлений о намерении продать дом, чтобы они начали присматривать себе другие квартиры. Казалось, у него не возникало сомнений, что если найдется дурак, который купит дом, то он сразу либо повысит квартплату, либо сделает меньшие квартиры.

Объявление я повесила и оно вызвало огромное оживление и взволнованное обсуждение. Батлер пришел первым, и тут же прояснилось его таинственное уклонение в то утро от обязанности охранять миссис Кларк от грубых зубоскалов: его посылали по делу в Камден-Таун. Он вернулся в четыре часа. Первое, что он спросил, было:

— А миссис Кларк знает об этом? Не представляю, что она будет делать, бедняжка.

— Агент полагает, что тот, кто купит дом, продолжит сдачу квартир, мистер Батлер, — успокоила я его.

— Да, но заломит цену, которая окажется нам не по карману. Побегу к мадемуазель Лемон и сообщу миссис Кларк.

Вернувшись после работы, миссис Кларк и Батлер пришли в гостиную, чтобы выяснить массу вопросов, на которые я не могла дать ответа. Я не могла обещать, что квартплата не будет изменена, у меня еще не было предложений о покупке.

— Клянусь Богом, миссис Кларк, если случится худшее, у нас есть запасной вариант — мы можем поселиться в одной квартире. Хм-хм. Я имею в виду — пожениться, — добавил он, заметив, что она проявляет интерес к его предложению.

— Не знаю, как отнесется к этому Джимми, — сказала она.

— Парню нужен отец, если хотите знать мое мнение, — сказал Батлер, хоть и шутливым тоном.

Меня удивило, что она не отвергла вариант с замужеством сразу же — вероятно, у нее не было надежды на предложение Алджернона. Они побежали наверх вместе, оживленно болтая.

— Назревает свадьба, — заметила мисс Теккерей. Я не передала ей наш разговор с Рини об Алджерноне и миссис Кларк, но бросила несколько колких замечаний в адрес Алджи. Она не обратила внимания, очевидно приписав мои укусы временной размолвке.

Шарки вернулся почти вслед за миссис Кларк. Он, должно быть, прочитал объявление, но не прошел в гостиную.

Затем пришел профессор Вивальди. Он остановился у двери в салон и печально сказал:

— Вы продаете дом, мисс Ирвинг. Очень жаль. Старому холостяку вроде меня не трудно найти комнату, но меня беспокоит миссис Кларк. Она не говорила случайно, куда переедет?

— Ничего еще не решено, профессор. Мы только сегодня дали объявление.

— Бедная девочка, — ответил он, сокрушенно качая седой головой. Он открыл коричневый портфель, который носил с собой, и показал коробку с оловянными солдатиками. — Это Джимми на день рождения, — сказал он.