— Что ж, я желаю вам спокойной ночи. Одна из сестер будет здесь с минуты на минуту, она покажет вам, джентльмены, вашу комнату, а вы, Алекс, пойдемте со мной.

Алекс подошла к Мэтту и поцеловала его в щеку. Потом пожелала обоим спокойной ночи и вышла из комнаты вслед за настоятельницей.

Вскоре после того, как они ушли, в комнате появилась монашка и проводила Уина и Мэтта в их комнату. Она располагалась в другом конце здания, достаточно далеко от женщин. Чем дальше они шли, тем больше Уин улыбался.

Сестра оставила их. Вдруг Мэтт громко усмехнулся и странно посмотрел на Уина:

— Ну что, довольны, святой отец?

— О чем вы?

— Не стоит притворяться передо мной, — сказал он, широко улыбаясь. — Да, интересно, а чтобы вы стали делать, если бы нам с Алекс предоставили отдельную комнату?

— Я бы молился, — отрезал Уин, чем вызвал у Мэтта целую бурю восторга. Вскоре они разделись и легли.

На следующее утро Алекс поднялась на заре вместе с сестрами. Их разбудил колокольный звон, приглашая на утреннюю молитву. Быстро одевшись, Алекс направилась в храм вместе со всеми. Проходя длинным коридором, она бессознательно бросила взгляд в окно, выходящее на кладбище. Несмотря на ранний час, там уже кто-то был. Алекс присмотрелась. Так и есть! Это Элеонора, как всегда в черном, медленно идет к могиле, где погребены останки ее мужа и сына. При виде несчастной желание Алекс пойти на службу вместе с сестрами вдруг куда-то пропало. Она вышла из здания и направилась на кладбище.

Элеонора стояла на коленях и вела тихую беседу с мужем и сыном. Ее слова трудно было разобрать. Вдруг женщина почувствовала, что кто-то подошел к ней, и подняла голову. Рядом была Алекс.

— Это вы принесли цветы?!

— Я, — ответила девушка.

— Спасибо. Очень красивые.

— Это вам. Я хотела подарить их вам.

Элеонора внимательно посмотрела на милую незнакомку, пытаясь понять, что та от нее хочет. Зачем она второй раз подходит и заговаривает с ней, отрывая от привычных тягостных размышлений? Боль утраты заменила Элеоноре все остальные чувства. Однако этот простой подарок вдруг тронул ее, задел в ее душе те струны, которых много лет уже никто не касался.

— Впервые за много лет я получаю подарок.

— Мне очень приятно, что они вам понравились… Девушка дотронулась до ее плеча, слегка сжала его и увидела странный свет в глазах Элеоноры. Это была не грусть.

Алекс улыбнулась:

— До завтра.

Она повернулась и пошла в монастырь, перед входом обернулась и помахала рукой. Элеонора провожала ее глазами, но ответного жеста не сделала, а только пристально смотрела на Алекс, пока та не скрылась за дверью. Внезапно она почувствовала, как тепло заполняет ее исстрадавшееся сердце, и это чувство напугало ее. Она не хочет больше никого любить. Мрачное оцепенение и бесчувствие, в которые она впала за последние годы, защищали ее. Она могла не бояться, что снова потеряет кого-нибудь из близких и будет страдать.

Элеонора еще раз посмотрела на дверь, за которой скрылась ее новая знакомая. Ей хотелось плакать.

Мэтт бродил вокруг монастыря в поисках хоть какой-нибудь подсказки, указывающей на то, что они должны делать дальше. Несмотря на все усилия, результатов — никаких. Опять неудача! Положение практически безвыходное! В небольшом зале недалеко от молельной к нему подошла монашенка, ее представили ему раньше как сестру Агнессу.

— Мистер Маккитрик?

— Зовите меня Мэтт, сестра.

— Мэтт, — послушно повторила она и подумала, что он очень молод и силен, должно быть. — Вы надолго к нам?

— Нет, мы уезжаем завтра или послезавтра.

— Как жаль!

— Почему? Вы хотели о чем-то меня попросить?

— Нет, нет, что вы. Я понимаю, что вы очень заняты.

— Если вам нужна моя помощь, сестра, то я в вашем распоряжении.

— Спасибо, мне действительно нужна ваша помощь, — начала она, улыбаясь, — мне нужна помощь сильного мужчины.

Сестра Агнесс была невысокой, едва ли пяти футов росту. Мэтт не мог сказать наверняка, сколько ей лет, но шестьдесят уже, пожалуй, исполнилось. Однако, несмотря на возраст, взгляд голубых глаз был молод и проницателен, светился добротой и всепрощающей любовью. Мэтт был очарован ею. Когда она улыбнулась, ему показалось, что в комнате стало светлей. Без дальнейших вопросов он согласился:

— Разумеется, сестра Агнесс, я помогу вам, если сумею.

Она вывела его за монастырские ворота и по дороге начала объяснять:

— Мы работаем, чтобы помочь одной нуждающейся семье. Они живут недалеко отсюда. У вас будет время сегодня днем?

Ни Алекс, ни Уина поблизости не было. Он решил, что ему все равно нечего делать, — так почему бы не помочь этой прекрасной женщине?

— Конечно, сестра Агнесс. Только покажите, куда идти. Я абсолютно свободен.

— Спасибо, Мэттью.

Он хотел, было поправить ее и напомнить, что друзья зовут его просто Мэтт, но имя «Мэттью» вдруг показалось ему вполне подходящим в ее устах.

Когда они шли по городу, Мэтт не переставал удивляться, какое огромное количество людей радостно здоровалось с монахиней. Для каждого у нее находилось теплое слово, она с гордостью знакомила всех с Мэттом — Добрый день, миссис Хокинс, — сказал Мэтт. Сестра Агнесс вывела Мэтта на улицу.

— Ее муж погиб около месяца назад, он служил во флоте. У нее никого нет. Мы стараемся помочь ей, но, к сожалению, мы тоже ограничены в средствах. Одни сестры приносят еду, другие пытаются привести в порядок дом, хотя бы немного отремонтировать его перед рождением ребенка. Один наш друг, врач, согласился принять роды. В общем, мы делаем все возможное, чтобы она чувствовала себя удобно и безопасно, чтобы дети ее не голодали и не нуждались ни в чем.

— Что ж, я тоже буду рад помочь, чем смогу, — сказал Мэтт, тронутый ее щедростью и заботливостью. — Что мне делать?

Сестра Агнесс могла только мечтать о таком сговорчивом работнике. Несколько минут спустя он уже красил стену дома. Сестра Агнесс была уверена, что работа не вызовет у него трудностей, поэтому с легким сердцем вернулась в монастырь, где ее ждали другие дела. Там она встретила отца Брэдфорда, искавшего Мэтта.

— Я знаю, где он. Пойдемте, я провожу вас. Когда они приблизились к дому Хокинсов, Уин увидел, как Мэтт, в расстегнутой рубашке, разгоряченный, старательно и увлеченно работает кистью. Одна монахиня следила за его работой. Уин подавил улыбку и подошел.

— Я смотрю, вы нашли дело по душе, — заметил он, наблюдая, как ловко Мэтт выполняет работу, — просто настоящий маляр.

— Да, представился случай помочь одной семье, и говорила, что он ее друг. Завернув в один из переулков, они столкнулись с группой грязных беспризорных детей, которые подбежали к ним за милостыней.

— Сестра Агнесс! Сестра Агнесс! — кричали они, окружая ее, и почти дрались за то, чтобы пожать ей руку.

Мэтт стоял и смотрел, как она здоровается с каждым и спрашивает у каждого о его семье, о настроении… Ему было приятно просто смотреть на нее. Внезапно он вспомнил свое одинокое детство.

Наконец она освободилась, и они тронулись в путь.

— Люди по-настоящему любят вас, — заметил Мэтт, несколько обескураженный ее добротой и любовью.

Она внимательно посмотрела на него и просто ответила:

— Потому что и я их люблю по-настоящему.

Тем временем они подошли к маленькому обшарпанному домику, больше похожему на лачугу.

— Это здесь. — Она немного помедлила перед тем, как войти, чтобы он мог удостовериться, насколько бедна была семья, живущая здесь. — Проходите, вас встретит миссис Хокинс.

Сестра Агнесс пропустила его вперед.

— Мэттью, это Дебора Хокинс. Дебора, это Мэттью, он любезно согласился помочь нам.

Когда-то Дебора Хокинс была красавицей, но нужда не прошла бесследно. Она ждала ребенка, двое других детей, еще совсем крошечных, играли на полу. Хотя семья была очень бедна, всюду было чисто, а дети одеты аккуратно.

святой отец, — бросил Мэтт через плечо. Он уловил в словах Уина скрытую насмешку. — Ну-ка, возьмите кисть и помогите мне. Здесь работы более чем достаточно.

Уин не мог отказаться. Сняв пальто, он начал было красить в своей одежде, но Дебора Хокинс остановила его:

— Спасибо за помощь, святой отец, но вам лучше переодеться. Иначе вы запачкаетесь.

— Боюсь, у меня нет ничего с собой.

— У меня остались некоторые вещи мужа. Я думаю, они вам подойдут.

Мысль о том, что он будет свободен от «оболочки» священнослужителя хотя бы на несколько часов, была Уину по душе. Он постарался сдержать свою радость и спокойно ответил:

— Большое спасибо. Это действительно поможет мне.

Через несколько минут Уин вышел из дома в рабочих брюках и потрепанной, но чистой рубашке, которая была ему немного мала, однако это было неважно: он снова чувствовал себя самим собой.

Уин яростно принялся за работу. Собственный энтузиазм удивил даже его самого, ведь он никогда раньше не занимался физическим трудом. Его образ жизни не подразумевал вообще никакой работы, особенно безвозмездной.

Между тем становилось все жарче. Если бы Уин был в другом месте, он бы, не задумываясь, снял рубашку. Но ему следовало держаться в рамках приличий.

Вместо этого он только расстегнул ворот. Он малярничал наравне с Мэттом, вызывая восхищение монахинь, выполнявших работу внутри дома.

Алекс весь день безуспешно пыталась найти Мэтта и Уина. В конце концов, отчаявшись, она отправилась к игуменье спросить, не видела ли та их.

— Помогают сестре Агнесс? — удивленно повторила Алекс. Странно! Они приехали сюда в поисках венца. Сколько можно откладывать? Она чувствовала, что петля на шее ее отца затягивается.

— Да, дорогая моя, и я не удивлюсь, если они вернутся затемно. Если верить сестре Агнесс, они очень заняты. Она считает, что лень и безделье всегда на руку дьяволу, а ей трудно отказать, если она о чем-нибудь попросит. Да, они вряд ли скоро вернутся. Она найдет работу, достойную сильных мужских рук. Хочешь, пойдем посмотрим?

Они направились к дому вдовы.

— Они там. — Настоятельница указала на домик в конце улицы.

Алекс увидела, что двое мужчин занимаются побелкой. Один, без сомнения, Мэтт. Второго она тоже сразу узнала, хотя никогда не видела его в такой одежде. Это был отец Уин.

Алекс не могла отвести от него взгляда. Работа спорилась в его руках, девушка смотрела на него в восхищении. Она и раньше догадывалась, что отец Уин хорошо сложен, теперь же это подтвердилось. Он был неотразим. Когда Уин слегка повернулся и Алекс увидела его мужественную обнаженную грудь, сердце ее замерло.

Уин, почувствовав, что кто-то смотрит на него, обернулся. Внизу рядом с настоятельницей стояла Алекс. Он улыбнулся и помахал им рукой в знак приветствия. Алекс не знала, как объяснить свое отношение к отцу Уину. Она понимала, что нельзя позволять себе подобные мечты, но ничего не могла поделать.

— Как продвигается работа, святой отец? — спросила настоятельница, когда они подошли поближе.

— Сестра Агнесс с виду кроткая, как ангел, но на самом деле она сторонница строгой дисциплины.

— Что ж, внешность обманчива, — ответила игуменья, улыбаясь.

— Понимаю, что вы имеете в виду. — Уин почувствовал укол совести.

— Мы гордимся, что наша сестра взялась за это, — продолжала она, не заметив его смущения, — сестра Агнесс — настоящая подвижница. Все, кто, так или иначе, сталкивается с ней, бывают поражены ее умением убедить остальных в необходимости помочь ей. Это один из ее многочисленных талантов.

— Вы скоро закончите? — спросила Алекс, все еще не в силах оторвать взгляда от отца Уина, когда тот продолжил работу. И только нежный поцелуй ее «законного» супруга вернул девушку на землю.

— Нам придется пробыть здесь еще несколько часов, — сообщил Мэтт.

— Тогда я помогу вам.

Сестра Агнесс показалась на пороге:

— Разумеется, моя милая, ваша помощь нам понадобится. Малыши сейчас как раз без присмотра. Алекс послушно пошла выполнять поручение.

Следующие несколько дней были похожи один на другой. Рано утром Алекс разыскивала Элеонору и дарила ей букет свежих цветов. Пожилая женщина становилась день ото дня все более разговорчивой. Она рассказала Алекс о себе, о той боли, которую ей причинило «предательство» Церкви, как она это называла. Все чаще Алекс казалось, что Элеонора полностью открылась ей, но иногда эта уверенность проходила. Днем девушка помогала сестре Агнесс, выполняя различные поручения.

На рассвете четвертого дня их пребывания в монастыре погода испортилась. Надвигалась гроза. Сначала Алекс не решалась покинуть стены монастыря, но, увидев из окна Элеонору, направилась к ней.

— Доброе утро. — Алекс протянула ей свежий букет только что собранных цветов.

Элеонора с улыбкой взяла цветы, надеясь, что Алекс не заметит, как при этом дрожат ее руки. Девушка немного опоздала, и Элеонора испугалась, что уже успела надоесть ей и теперь их свидания прекратятся.

— Вы так добры, что приходите сюда из-за меня каждое утро.

— Мне это в радость. Я так много времени провожу с мужчинами, что друзей среди женщин у меня совсем чет. А иногда так хочется поговорить по душам.

— У меня тоже давно не было друзей… — Голос Элеоноры прервался.

— Ну, теперь у вас точно есть один друг. — Алекс протянула ей руку.

Вдалеке раздался раскат грома. Алекс взглянула на темные грозовые тучи и предложила:

— Пойдемте со мной внутрь монастыря. Там мы переждем грозу.

В глазах Элеоноры отразилась паника.

— Нет-нет, я не могу пойти туда.

— Там никого нет, только мы и сестры. Я познакомлю вас. Они замечательные.

— Нет, я не могу пойти внутрь.

Снова послышались раскаты грома, на этот раз гораздо ближе.

— Вы не можете или не хотите, миссис Эндрюс?

— Не знаю. Это неважно. Я лучше пойду домой. Думаю, успею добраться прежде, чем начнется дождь.

— Пожалуйста, миссис Эндрюс, не уходите. — Алекс уговаривала ее с неподдельной искренностью. — Вы уже достаточно долго жили в полном одиночестве и печали. Вы добрая и мягкая женщина и так много можете сделать для других, помочь им. Не сидите больше взаперти целыми днями. Пойдемте со мной в храм. Мы переждем там ливень.

— Нет, я лучше пойду. Здесь меня ничто не держит.

— А как же я?

— Вы слишком молоды. А моя жизнь кончена, хотя вы этого и не понимаете. Поэтому нечего изображать живого человека, когда душа давно мертва.

— Как можно так говорить? Вам еще есть зачем жить. Подумайте о своем сыне. Разве Стивену было бы приятно узнать, как вы живете? Загляните к себе в сердце.

— Стивен… — По щекам Элеоноры потекли слезы при воспоминании о Стивене, ее дорогом мальчике, веселом и счастливом, каким он был когда-то.

— Подумайте о сыне, Элеонора. Подумайте, понравился бы ему ваш нынешний образ жизни. — Алекс встала перед женщиной на колени и сжала ей руку. — Я иду в храм, где можно в безопасности переждать дождь. Пойдемте со мной!

Боль разрывала сердце Элеоноры, но это была не прежняя тупая боль, а жажда тепла, участия, душевной близости. Хотелось, чтобы рядом был человек, кому не все равно, есть ли ты на свете или тебя нет. Но ведь она уже так долго без этого обходится! Что же ей теперь делать?

— Я потеряла все, что любила. Разве вы не видите? Я уже умерла — там, внутри.

Алекс была тронута отчаянием несчастной женщины и лишь крепче сжала ее руку.

— Пойдемте. Мы вместе помолимся за Стивена и Джонатана.

Подумав о сыне, Элеонора взволнованно посмотрела на Алекс:

— Ему было бы сейчас столько же, сколько вам…

— И он был бы прекрасным человеком. Он не мог быть другим, имея такую замечательную мать, как вы.

Элеонора плакала.

— Спасибо вам за добрые слова, — всхлипнула она.

Алекс крепче обняла Элеонору за плечи. Рыдания душили несчастную, и она полностью отдалась на попечение молодой женщины.

Снова раздался гром, начало накрапывать. Теплые капли дождя мешались со слезами Алекс. Она тоже плакала.

— Пойдемте в храм. Вам нельзя больше оставаться одной.

Элеонора не сопротивлялась:

— Я там так долго не была… Господь не услышит моих молитв.

— Но я тоже буду молиться вместе с вами. Никто не отвергнет нас обеих.

Взяв Элеонору за руку, Алекс уводила ее от места смерти и отчаяния. Перед входом в монастырь Элеонора слегка заколебалась, и Алекс остановилась, давая ей собраться с силами.

Через несколько секунд они медленно вошли внутрь.

Монахини продолжали молиться. Проводив Элеонору вперед к одной из скамей, Алекс одобряюще улыбнулась Элеоноре и отвернулась, предоставляя пожилой женщине возможность обратиться к своим мыслям.

Спустя некоторое время Алекс заметила, что дверь храма приоткрылась, кто-то вошел и встал у нее за спиной. Даже не поворачивая головы, она знала, что это отец Уин. Присутствие его наполнило Алекс чувством спокойствия и безопасности.

Потом она просто обернулась. Его страстный, глубокий взгляд поразил Алекс, и сердце ее забилось чаще. Алекс непреодолимо влекло к Уину, но с трудом она заставила себя сдержаться.

Сестры, одна за другой, начали подниматься со своих мест и медленно пошли к выходу. Закончились утренние молитвы. Игуменья шла последней. Поравнявшись с Алекс, игуменья увидела Элеонору и в изумлении остановилась.

— Я скучала по вас, — искренне сказала она Элеоноре, — вы так давно здесь не были.

— Я не думала, что когда-нибудь вернусь. Но Алекс напомнила мне о том, что по-настоящему ценно.

— Александра — редкий человек, — задумчиво сказала игуменья. На ее глазах Алекс совершила чудо: в лоно Церкви вернулась женщина, которую они, казалось, потеряли навсегда.

— Да, это правда. — Элеонора тепло посмотрела на Алекс.

— Не могу сказать, как я рада вас снова видеть, — проговорила настоятельница.

— Спасибо, матушка.

Игуменья потянулась и коснулась ее руки.

— Давайте поговорим. Я так скучала.

— Да, я бы очень хотела. Мне так много надо сказать. Мое сердце отягощала такая печаль…

Уин и Алекс поднялись со скамьи, игуменья села рядом с Элеонорой. Она посмотрела на девушку:

— Спасибо.

В глазах Алекс стояли слезы, она смогла лишь сказать:

— Я рада была помочь.

— Спасибо, спасибо. — Элеонора встала и обняла ее. Поцеловав Элеонору, Алекс вышла вслед за Уином. Женщины остались наедине.

— Вы так добры, если сумели сделать это. — Уин ласково посмотрел на Алекс.

— Я действительно рада, что помогла ей. Надеюсь, она обретет здесь мир и покой. Так ужасно находиться в одиночестве.

— Да, — понимающе ответил он. Уин помнил, как тосковал после смерти родителей. Но ему повезло. С ним был дядя Эдвард. А у этой бедной женщины нет никого.

Днем Уин, Мэтт и Алекс сидели в комнате мужчин и пытались решить, что им теперь следует делать. Поиск новых ключей к разгадке тайны венца ни к чему не привел. Мэтт взялся, было за чтение второго ключа в своей книге, надеясь найти там какую-нибудь зацепку, но и это не дало положительных результатов.

— Я не улавливаю в этом никакого смысла, — объявил Мэтт, прочитав вслух второй отрывок:

«Дальше и дальше,

Да не остановит наш поиск

Все золото мира.

Двое здесь станут одним,

Но судьбы вашей то не коснется.

Вестник мой ждет па тропе,

Его дар вам укажет дорогу.

Только любовь вам поможет -

Ее сила разрушит преграды

И препятствия в прах обратит».

— Интересно, о чем Лоуренс думал, когда писал это — недоуменно пробормотал Уин. Он был в растерянности, как и Мэтт.

Стук в дверь прервал их размышления над таинственными словами коллекционера. На пороге стояла сестра Агнесс.

— Матушка игуменья хочет поговорить с вами. Она ждет вас в своей приемной.

— Мы сейчас идем, — ответила Алекс. Загадки Лоуренса были на время забыты.

Войдя к настоятельнице, гости ощутили всю важность момента: выражение ее лица было серьезно. Она в последний раз внимательно изучала их, снова и снова спрашивая себя, не ошибается ли она в честности их намерений: Лоуренс строго наказывал ей беречь книгу от недостойных людей. И вот теперь ей предстоит принять решение. Игуменья с любовью посмотрела на Алекс. Эта молодая женщина совершила чудо, ее доброта помогла Элеоноре освободиться от одиночества и страданий.

— Пожалуйста, садитесь, — пригласила она и, когда все уселись, продолжала: — Приехав сюда в последний раз, Лоуренс Энтони был глубоко несчастен. Он рассказал мне о своих сыновьях и их непомерной алчности и жестокости. Уезжая, он передал мне на сохранение нечто очень ценное. Я должна была бережно хранить это, пока не приедут люди, по-настоящему достойные. Я наблюдала за каждым из вас и могу сказать, что ваши сердца чисты, а слова ваши не расходятся с делами. Вы помогли нам, ничего не требуя, как делали бы другие в безумном желании обрести бесценное сокровище. Вы делились с нами сокровенным — вашими чувствами. За щедрость и доброту я вручаю вам то, что Лоуренс оставил мне.

С этими словами настоятельница достала из ящика стола небольшой сверток.

— Я твердо убеждена, что не ошиблась в вас. Желаю удачи в ваших поисках.

Она вручила книгу Уину.

— Благодарю вас, матушка.

— Мне очень приятно, что я могу вас отблагодарить, отец Брэдфорд. Я давно ждала этого дня — когда я, наконец, передам ключ к венцу в достойные руки, и вот он пришел. Ваша доброта многое изменила в нашей жизни. Благодаря вашим стараниям, святой отец, и стараниям Мэтта дом вдовы Хокинс был отремонтирован, а благодаря Александре к нам вернулась Элеонора Эндрюс. Господь благословил нас вашим посещением.

— Не преувеличивайте наши заслуги, — осторожно сказала Алекс.

— Нас послал Лоуренс, — добавил Мэтт, — если бы не он, мы бы никогда сюда не попали.

— Я молюсь об упокоении его души.

— Мы тоже, — сказал Уин.

— Мои молитвы будут с вами во время вашего дальнейшего путешествия, друзья мои. Если вам что-нибудь от нас потребуется, только дайте знать.

Вернувшись в комнату, Уин и Мэтт быстро развернули сверток. Как они и ожидали, там была книга. Уин открыл ее и начал читать вслух:

«И путь ваш держите на юг,

Где сливаются воды.

В том месте святая на свет появилась,

Отдавшая жизнь за людскую свободу.

И жизни цветы расцветут,

Нежным солнцем согреты.

Увидите вы и незримое глазу,

Найдете бесценный подарок,

И будет он ваш».

— Подождите, отец Уин! — Мэтт схватил свою книгу. — Послушайте: «Дальше и дальше, да не остановит ваш поиск все золото мира», — прочитайте теперь вашу первую строчку.

— «И путь ваш держите на юг, где сливаются воды».

— «Двое здесь станут одним, но судьбы вашей то не коснется», — продолжал Мэтт.

— «В том месте святая на свет появилась, отдавшая жизнь за людскую свободу», — прочитал Уин строку из своей книги.

— «Вестник мой ждет на тропе, его дар вам укажет дорогу», — вновь продолжил Мэтт.

— «И жизни цветы расцветут, нежным солнцем согреты. Только любовь вам поможет, ее сила разрушит преграды И препятствия в прах обратит. Увидите вы и незримое глазу, Найдете бесценный подарок, и будет он ваш», — закончил Уин.

Алекс широко улыбнулась.

— Я знаю! Лоуренс сказал даже больше, чем надо. Все очевидно. Например: «двое здесь станут одним» — в первом ключе. Теперь понятно, что он имел в виду. Книги!

— А когда мы поедем на юг? — Мэтт уже достал карту.

— Давайте посмотрим… Новый Орлеан… Но это же то, что нам надо! Жанна Д'Арк родилась во Франции, в Орлеане. Нам надо ехать в Новый Орлеан!

— Поплывем на пароходе, — заявил Уин. Он твердо решил больше не связываться с железной дорогой. — Я схожу в порт и посмотрю расписание. Мы поплывем первым же рейсом.

Позже, проводив гостей с пожеланиями им счастливого пути, настоятельница велела закрыть ворота. Когда же две тяжелые железные створки соединились, произошло чудо: абстрактные, ничего не значащие рисунки на них образовали два соединенных сердца. Но сидевшие в экипаже были слишком заняты предстоящим путешествием и назад так и не оглянулись.