Лика могла без всякого усилия, без перехода - вдруг ни с того ни с сего сменить подростковую угловатость на фантастическую грацию и почти балетную плавность движений, отработка которой у танцовщиц требует многих лет упорного труда. То же самое и с движениями души: беззаботное, даже беззаветное веселье - воплощение жизнерадостности - за полминуты сменялось тяжкими думами о безысходном существовании, что навязали землянам подлые небушники, а беззлобная ирония - романтическими грезами. Лика была блистательна в победах, но и в не менее частых поражениях она была очаровательна. Гнев же ее способен восхитить даже замшелый ледниковый валун...
      Небожителю Георгу фор Белкину земная девушка Лика казалась именно такой. Какова она была на самом деле? Каждый заинтересованный наблюдатель видел ее по-своему. Всем известно: абсолютных истин в мире любви не существует. И что такое любовь, как не провал логики и здравого смысла?..
      Георг приказал своим Магинам любой ценой защитить Лику от всех и всяческих угроз, даже если при этом он сам останется уязвимым. Но пароль, которым в случае необходимости мог отменить опеку девушки, он забыл вместе со многими важными вещами во время одной из первых чисток его памяти.
      И в те минуты, когда батарея его Магин выполняла большие срочные заказы, а девушка нуждалась в могучей поддержке, Георг оставался один на один со своими многочисленными врагами, завистниками и недоброжелателями (мало ли их у Небожителей?). Время от времени враги проверяли, не открылся ли достославный Домард, не подставился ли. И обнаружив, к своей великой радости, что это именно так, спешно собирали в кулак свои Магины и нападали на фор Белкина.
      И тут возникают два закономерных вопроса. Атаковал ли Георга знаменитый синдикат "Луна-Шанс", чтобы раздавить или хотя бы испугать ненавистного конкурента, заставить его прийти на поклон, что в конце концов и произошло? Тогда "Луна-Шанс" играл во вражьем оркестре первую скрипку.
      Теперь, после покупки акций синдиката и передачи ему фамильных Магин, ответ вроде бы не столь важен. Что сделано, то сделано... И все же фор Белкин хотел знать правду, даже если это напрочь испортит его отношения с Саидом де Морешалем.
      И второй вопрос: нападали или нет на Домарда таинственные силы, которым (вспомним слова де Морешаля) подконтрольны пропавшие на Луне сотни Магин?
      Скорей всего до последних недель смерть Георга не была ИМ нужна - иначе зачем утруждаться, чистить его память? Пока фор Белкин не подвизался в роли детектива, не покусился на чужие тайны, его надеялись приструнить, сохранив этого блестящего нового аристократа как необходимый кирпичик лунного Общества и государства.
      Удивительное дело: Домард чисто подсознательно толкал Лику на встречу с его истинной матерью. Георга вел не разум и даже не стертая долговременная память (там не было ни намека на существование Марии Кедриной), а голос крови, столь сильный у Небожителей. А потому чистку памяти фор Белкина приходилось проводить регулярно - слишком часто он совершал опасное, оказавшись связующим звеном между двумя доселе не стыкуемыми, ненавидящими друг друга мирами.
      Понял Домард и ситуацию со своей родной матерью. Категорический запрет иметь близкие отношения с земляшками, и тем более вступать с ними в брак, существовал, конечно, не для сохранения в чистоте голубой крови лунных аристократов, а в первую голову ради незыблемости Системы. Чтобы никто из Небожителей не стал выбивать поблажки для отдельных землян или для всей их планеты. Чтобы никто не пытался изменить взаимоотношения Земли и Луны, ослабить магическое давление на бывшую метрополию.
      Два мира должны быть разделены - это категорический императив. Только тогда будет сохранен статус-кво. Земляне могут выступать лишь в роли робких просителей или требующего пастырской заботы стада. Даже в постели, всего на несколько минут они не имеют права стать равными Небожителям, а уж тем более в чем-то их превзойти.
      "Я должен увидеть мать, - родилась вдруг ясная мысль. - Я заберу ее из больницы, дам собственный островок стабила, где она сможет спокойно и ни в чем не нуждаясь доживать остаток лет. Даже если для этого мне придется продать эти чертовы акции, родовой замок и лунные поместья".
      Георг очнулся и новыми глазами поглядел на Лику. Она сразу почувствовала эту перемену. Во мраке, разрезаемом лишь одиноким желтым лучом карманного фонаря, выражение его лица было почти неразличимо, и все же...
      Прикосновение рук незнакомца было наполнено лаской - девушка ощущала обрушиваемый на нее поток тепла. Ей было хорошо с ним - век бы не трогаться с места. Слишком хорошо для минутного знакомства
      - А т-ты? Ты расскажешь о себе? - поспешила спросить Лика, испугавшись родившихся в ней таких непривычных и сильных ощущений.
      - Прошу прощения, хозяин, - не вытерпев, подал голос Бильярдист. - Нам пора. Я давно готов, и для вас тут тоже есть все необходимое.
      - Он прав, - изменившимся голосом сказал Домард. - Оставим мою исповедь на потом. Лика, нам надо переодеться...
      7
      Позади почти одновременно раздались три громких хлопка. Это взорвались мины-"мячики" - любимое оружие Джереми Робинса, оказавшегося неоценимым помощником при бегстве. Он нес за спиной большущий рюкзак с такими вот "мячиками".
      Лупол обучал своих сотрудников на лету уничтожать скачущие мины, не надеясь на магическую силу, - порой у преступника тоже есть Магины. Полицейские расщелкивали мины еще в воздухе из автоматов и бластеров. Так снайперы сшибают на стрельбище летающие тарелочки.
      Но мастер лунного бильярда знал беспроигрышный прием - он пускал "мячики" не назад - навстречу погоне, а далеко вперед. Они отскакивали от дорожного покрытия и стен домов, многократно меняя траекторию, пока, вылетев откуда-нибудь из-за угла, внезапно не хлопались прямо под ноги полицейским и взрывались, осыпая все вокруг мириадами разящих насмерть игл.
      Каждый такой "мячик" рассчитан на определенное количество ударов-отскоков, когда взрывчатка не детонирует. Если мина запрограммирована еще на фабрике, то число отскоков пишется на ее боку. Нужна ювелирная точность расчетов, да и самого броска, изумительное знание местности, чтобы каждый из десятков рикошетов уложился в заранее намеченную, казалось бы безумно ломанную, но в конечном счете оптимальную траекторию.
      Преследователи пока что немного отставали. Георг и Джереми неслись со всех ног. Хоть Лика и была в неплохой спортивной форме, Домарду пришлось буквально тащить ее на себе. Слишком мало времени девушка провела на Луне и еще не научилась быстро бегать при малой силе тяжести.
      Фор Белкин не однажды ловил укоризненные взгляды Бильярдиста, мол, если нас угробят, то только из-за нее.
      Лика, как и все, была затянута в облегающий защитный комбинезон серого цвета. На голове у нее была гибкая маска, которую так любил надевать легендарный Фантомас.
      Переодевшись, взяв в тайнике новое оружие и противогаз, Георг фор Белкин со спутниками собирался без шума покинуть город и пересидеть облаву где-нибудь в безопасном месте. Однако на бульваре Королёва Робинс заметил за ними "хвост". А вскоре за беглецами началась настоящая охота.
      Полицейских кто-то навел, впрочем, ясно кто - все тот же неизвестный враг. В новых личинах троицу можно было засечь лишь с помощью Магин, причем переборов могучую защиту "Луна-Шанса".
      Охоту организовали по всем правилам: и загонщики, и оставленные в засаде полицейские патрули были профессионалами своего дела. И если бы не талант Бильярдиста, беглецов давно бы расстреляли, как куропаток.
      Ни Георгу фор Белкину, ни Джереми Робинсу не было пути назад. К совершенным кем-то другим убийствам фор Псеркса и братьев Кудреванов сначала добавилось вполне реальное неподчинение властям, а теперь и истребление полицейских. А за уголовный террор в составе банды полагается стирание личности. Вот только убийцы редко доживают до суда - Лупол безжалостно мстит за своих.
      ...Поворот следовал за поворотом, улицы и переулки сменялись проходными дворами, скверами и пустырями. Беглецы словно пронзали Луна-Сити, мчась сквозь теснины городских кварталов.
      Прохожих сейчас быть не должно, ведь Лупол трижды передал предупреждение по телевидению, и все же они попадались на пути, шарахались в стороны, провожали троицу любопытными взглядами. Кто-то просто не слышал предупреждения или вылез из дома из чистого любопытства. К тому же для истинных Небожителей любой запрет - хуже чем оскорбление.
      Лика споткнулась и наверняка упала бы, не подхвати ее Георг. На мгновение он прижал девушку к себе, и ее буквально ударило током. Излучаемые им волны тепла не становились слабей. Лика вдруг поняла, что пропадает, что это безвозвратно, навсегда...
      - Спасибо, - на бегу шепнула Лика Георгу.
      Робине тем временем запустил очередную пару "мячиков". Беглецы неслись по улице Галилея - настоящему ущелью, вьющемуся среди небоскребов. На широком проспекте или бульваре они рисковали попасть под шквальный огонь полицейских бронированных автомобилей, которые лупили из пулеметов по любой тени. К тому же над городом кружился десяток вертолетов со снайперами, которым отдан приказ бить на поражение.
      Внезапно далеко впереди из-за домов показалось черное пятно. Это был полицейский бронеавтомобиль. Домард выпалил в него из бластера - этак по-ковбойски, от бедра - и, само собой, промахнулся. Луч угодил в щит с рекламой лунных бикини и разрезал титанитовую опору пополам. Соблазнительные блондинки с двухметровыми ногами от плеч рухнули на мостовую. Пулеметная очередь броневика, по счастью, прошла над головами - полетели куски штукатурки, звякнули разбитые стекла.
      "Отдышаться не дают... - думал Георг на бегу. Скорость упала - Лика от усталости едва передвигала ноги. Разрыв между беглецами и преследователями не только не вырос, а сокращался на глазах. - Или ныряем в тину - или хана".
      Еще один квартал позади. Кольцо окружения снова лопнуло, разорванное парой удачных взрывов, и беглецы выскользнули в проран. А потом новая группа полицейских снова окольцевала тройку - отряды Лупола прибывали один за другим.
      - Осталось пять штук, - объявил Бильярдист, а ведь его объемистый рюкзак доселе казался неиссякаемым источником мин.
      - Нам нужен бронеавтомобиль, - вдруг родилась у Домарда отличная мысль.
      - Вы знаете, куда драпать?
      - Да. - Открывая рот, Георг еще не знал куда, но, когда слово сорвалось с языка, решение пришло само собой.
      - И где мы его возьмем? Этого Домард еще не придумал.
      - А обычной машиной не обойдемся? Нас спасет скорость, а не броня. - С этими словами Робинс запустил еще одну мину. Теперь ради экономии он перешел на одиночные запуски.
      И машина тут же была взята - из длинного ряда автомобилей, припаркованных у беломраморного фасада Народного банка. Да еще какая! "Порше" ручной сборки. Бильярдист за несколько секунд открыл дверцу и завел мотор. Сел за руль. Георг спорить не стал - водитель из него сейчас был никакой. Лика рухнула на заднее сиденье.
      - Ну так куда? - осведомился Джереми, отправив великолепный автомобиль, стоящий целое состояние, в затяжной прыжок.
      - На Центральную Станцию.
      - В "Муравейник"? - удивленно переспросил Бильярдист.
      Домарду некогда было объяснять Робинсу: вряд ли кто в Луполе мог предположить, что они решат сунуться в самое охраняемое место на Луне. К тому же в сверхнапряженном М-поле малые магические поля гасятся, и враги больше не смогут их засечь.
      У Георга имелась еще одна веская причина направиться в "Муравейник", о которой он не собирался распространяться. Домард хорошо помнил свой первый разговор с Президентом синдиката "Луна-Шанс": "...размеры государственного М-парка оказались на удивление малы. Куда делись недостающие Магины, мы не знаем. Я провел осторожный зондаж, и мне показалось, что даже сам Премьер не в курсе, хотя в этом он ни за что не признается..."
      Где могут находиться эти подпольные батареи? Да где угодно: в любом кондиционированном подвале, пещере, горном туннеле, которых на Луне пруд пруди. А посему надо проследить маршрут движения М-батарей с самого начала именно с Центральной Станции. Спрятаться же в катакомбах "Муравейника" особого труда не составит. Единственная проблема - как туда пробраться? Но, как говорил Наполеон, сначала надо ввязаться в бой, а потом посмотрим.
      - В таком случае вы мне платите вдвое, - объявил Бильярдист.
      "Порше" резко вильнул, и пущенная полицейскими ракета рванула слева, ударив машину в борт взрывной волной.
      - С какой стати? - спросил Георг, вцепившись в скобу дверцы.
      - В свое время целых пять месяцев я работал старшим контролером Северных ворот Станции.
      Несколько раз Джереми Робинс в самый последний момент выводил "порше" из сектора обстрела, и только его искусство спасло машину от прямых попаданий. А потом в хвост угнанному автомобилю вцепилась патрульная машина. При каждом удобном случае Джереми Робинс пытался оторваться, но ничего не выходило - сидящий за рулем полицейский был таким же асом вождения, как и Бильярдист.
      - За что тебя выкинули? - осведомился Домард.
      - За участие в азартных играх, - усмехнулся тот. - Так что я разбираюсь не только в "мячиках"... Я проведу вас внутрь и покажу все, что надо.
      Прежде чем превратиться в переулок, улица Королева сузилась и странным образом изогнулась. Робине снова резко бросил автомобиль вправо, чудом вписав его в поворот. Фор Белкин, пытавшийся стрелять через окно, едва не расквасил себе нос. Лика болтнулась в привязных ремнях. Патрульная машина с грохотом врезалась в чугунную тумбу, глубоко раскроив капот.
      - Е-есть! - крикнул Бильярдист, вскинув сжатый кулак левой руки.
      Беглецам пришлось-таки проскочить насквозь простреливаемую площадь Лунника. Домард высунул в окно бластер и наконец-то попал - срезал винт полицейского вертолета. Но тот успел дать ракетный залп из правой подвески. НУРСы рванули чуть в стороне, зато кучно. "Порше" хорошенько тряхнуло, а боковое бронестекло пустило пучок трещин.
      - А как же три кольца охраны? - спросил Георг, когда машина снова оказалась под защитой домов.
      - Хоть сотня - это без разницы.
      Фор Белкин с подозрением поглядел на Бильярдиста: больно много невероятных совпадений. Слишком уж Робинс умел и незаменим. Не стал ли Георг пешкой еще в одной игре? Впрочем, кто, как не он, выбрал среди двух миллионов горожан Луна-Сити этого странного человека и не он ли сам решил сейчас пробиваться на Станцию? Если Бильярдист - враг, управляющий Домардом, как марионеткой, не проще ли ему было сдать Георга в руки Лупола или шлепнуть Небожителя где-нибудь в темном переулке, а не устраивать гонки с препятствиями? Или у него свои счеты с Луполом и он просто использует Домарда?
      ГЛАВА 8
      КАК ВЕРЕВОЧКЕ НИ ВИТЬСЯ
      1
      Пока они прорывались из кольца на "порше", Лика не проронила ни слова. Под обстрелом, в очередном головокружительном вираже девушку бросало то в жар, то в холод, но ни одного писка не сорвалось с ее губ. Только капельки пота выступили на лбу. Домард чувствовал, что влюбляется в Лику все больше.
      Вцепившись в спинку сиденья, Лика смотрела во все глаза на Георга и по большей части видела лишь его затылок, а также профиль, когда Домард пытался стрелять из окна. Ей казалось, что фор Белкин по-прежнему невозмутим (знала бы Лика, как дорого давалась ему эта видимость, к тому же маска хорошо скрывает чувства). И потому девушка убеждала себя, что все обойдется, не может не обойтись...
      Дорога к Станции заняла около часа. Обсуждая с Джереми Робинсом план действий, фор Белкин окончательно убедился, что Бильярдист - явно не тот, за кого себя выдает. Скорей всего, Робине - чей-то секретный агент. Пока их цели совпадают. Но нельзя опоздать, пропустить момент, когда они перестанут быть союзниками. Домард обязан первым принять волевое решение.
      "Порше" все-таки был подбит ракетой, и его пришлось бросить. Георг и Лика забрались в кузов огромного мусоровоза, нестерпимо вонявший гнилыми овощами и мокрыми прокисшими тряпками, и разместились на относительно сухом островке - в куче пустых коробок из-под шампуня. Бильярдист сел в кабину. Оглушенный и связанный водитель покоился среди мусорных баков в самом сердце трущоб Луна-Сити.
      Мощный мотор завелся с пол-оборота, его гордая рокочущая песня внушила пассажирам некоторую, быть может неоправданную, уверенность в успехе.
      Станция начиналась с контрольно-пропускного пункта Первого кольца охраны. Справа и слева от ворот и подпирающих их бетонных куполов дотов тянулась высокая стена. Поверху она была обмотана проволокой под током и снабжена множеством прожекторов, глядящих в открытое поле, которое окружало Станцию. Через каждые пятьдесят метров стену венчали вышки со "скворечнями", где установлены лазерные пушки.
      Робинс подрулил к воротам, загородив всякий проезд.
      - Куда прешь?! - заорал стоявший у ворот автоматчик. - Поворачивай! Здесь говновозы не нужны!
      Неуклюже разворачиваясь, Бильярдист ударил краем кузова стойку ворот. Ворота покосились, замок разомкнулся, взвыла сирена. Мотор мусоровоза тут же заглох. КПП был надежно блокирован.
      - Убью тебя! - вопил охранник через громкоговоритель.
      Трое других выскочили из караулки, наставив на кабину автомобиля небольшие черные автоматы. При этом на лицах охранников читался испуг похоже, они ожидали нападения террористов.
      Действуя по плану, Георг и Лика приоткрыли задний люк мусорного бункера и обнаружили перед собой раскуроченные ворота и свободное пространство до следующего КПП, расположенного метрах в ста впереди.
      Теперь главное - незаметно выбраться из машины и, не дожидаясь Бильярдиста, который будет выпутываться сам, быстро добежать до ближайшего вентиляционного колодца, поднять решетку и забраться внутрь. Таких колодцев вокруг Станции десятки, и расстояние не должно быть слишком велико.
      Сирена взревела и во Втором кольце охраны. Резервные прожектора и фонари вспыхнули разом, так что стало светло как днем. Зато и беглецы тотчас разглядели свой люк.
      Пригибаясь к земле (вернее, к луне), Георг и Лика зигзагами пронеслись по полю к торчащему из-под земли бетонному кольцу со стальной решеткой. В них никто не стрелял. Позади, рядом с мусоровозом, одна за другой рвались газовые гранаты Джереми Робинса, заговорили и тут же смолкли автоматы. Или Бильярдист справился с охраной, или полегли все...
      Домард разрезал замок решетки лучом бластера. На этом его энергобатарея сдохла, и фор Белкин остался безоружным. Дно вентиляционного туннеля обнаружилось всего в двух метрах под ногами, в туннеле царил прохладный мрак.
      - Стой! Стой! - заорали во Втором кольце охраны.
      Георг, не церемонясь, столкнул Лику вниз. Пулеметы ударили из дотов. Охрана стреляла из рук вон плохо: две очереди взбили пыльные фонтанчики недолет и перелет. Домард нырнул в люк, и вот тут пули застучали по снятой решетке.
      С вышек заработали стационарные бластеры. Наверху грохнуло - это взорвался реактор мусоровоза.
      Через считанные секунды в люк, прямо на голову фор Белкину, свалился Бильярдист - не заставил себя долго ждать. Правую щеку Джереми Робинса украшала глубокая кровоточащая царапина, лоб был рассечен. Разорванную маску он успел сорвать.
      - Не слишком большая цена... - улыбнулся Робинс, оскалив зубы, и тут же сморщился от боли.
      Он повел их по туннелю в глубь Станции. Под землей беглецов никто не преследовал, и это очень не понравилось Георгу. Либо охранники боятся опасных подземелий, либо с проникшими сюда преступниками вскоре покончат и без их помощи.
      На Станции было немало пустующих бетонных бункеров и подвалов, созданных на случай войны - как убежище и для хранения стратегического запаса продовольствия, воды и сжатого воздуха. Позднее, когда появились государственные М-батареи и их решили разместить здесь, склады перевели в кратер Коперник, так как Станция сразу же превратилась в самое опасное место на Луне - в точку притяжения межпланетных террористов да и собственных, лунных маньяков. Часть освободившихся бункеров и подвалов переоборудовали под караульные помещения, в других обустроили казармы для техперсонала - на случай чрезвычайной ситуации и перехода личного состава на военное положение. Но основная их часть по-прежнему пустовала.
      - Вы хотели искать левые М-батареи, хозяин? - на ходу осведомился Бильярдист. Кирпичное его лицо было теперь заклеено целебным пластырем, так что он стал похож на клоуна.
      - Точнее не скажешь. - Георг посмотрел на часы. С момента прорыва сквозь ворота миновало полчаса, а Станцию еще не начали перетряхивать сверху донизу. - Ну и где же охрана?
      - Жаждете встречи, хозяин?.. - с усмешкой осведомился Робинс. - А что, если я скажу, что сейчас внутри Станции, кроме нас, вообще нет людей? Выдержал эффектную паузу, но Домард молча ждал продолжения. Он воспринял его слова как шутку. - Они здесь появляются только в торжественных случаях и при ежеквартальной инспекции... - добавил Бильярдист.
      По его голосу Георг понял: тема исчерпана.
      - Почему?
      - Не знаю. Весь персонал Станции находится вовне. Это я выяснил, когда работал тут, - и, кстати, не без труда. Такие сведения - государственная тайна.
      - А это ваше М-поле... - вдруг спросила Лика, - как оно действует на людей? Вы сказали: здесь огромная концентрация. Может быть, она их угнетает?
      - Согласно теории, М-поле абсолютно безвредно в любых количествах, пробормотал Домард, - но теории грош цена.
      - Один я бы нашел Магины гораздо быстрее, - сказал Бильярдист с вызовом и остановился.
      - Опасно дробить силы, - сказал Георг, - но у нас слишком мало времени. Пойдем порознь, а Лика нас подождет где-нибудь тут... - Он посмотрел на девушку, бессильно прислонившуюся к стене.
      - Я здесь одна не останусь! - с отчаянием воскликнула Лика.
      Домард принялся уговаривать ее. Джереми Робинс едва не плясал от нетерпения.
      Уговоры не затянулись надолго. С первых минут знакомства фор Белкин чувствовал Ликину душу и знал, какие слова ей нужны. Смирившись, Лика позволила отвести ее в одну из бывших казарм. Из длиннющей комнаты давно вынесли койки, но зато не тронули пахнущие плесенью тюки с обмундированием. Георг выбрал, какой помягче, и девушка уселась на этот тюк Она молитвенно сложила руки на груди, словно заклинала фор Белкина возвращаться быстрее. До голубизны бледное ее лицо еще долго стояло перед глазами Георга.
      2
      Коридоры ветвились, и мужчины сразу разделились. Бильярдист советовал Домарду держаться левой стороны, но первый же левый боковой коридор чем-то не понравился Георгу, и это правило полетело в тартарары.
      В глубине души Робинс подозревал, что хозяин все равно заплутается и ему, Робинсу, так или иначе придется выручать фор Белкина. Запомнить дорогу невозможно, ведь Георг не имел при себе ни нити Ариадны, ни камушков мальчика-с-пальчика, ни даже обыкновенного карманного компьютера, который спас жизнь своему хозяину, во время гонки по городу приняв на себя полицейскую пулю. В распоряжении Домарда был лишь фонарик.
      Если бы пол покрывал сплошной ковер пыли, Георг легко мог бы обнаружить следы Бильярдиста и свои собственные. Но тот был девственно чист - гулкий холодный камень (одно из чудес Станции).
      Свернув в еще один такой же коридор, фор Белкин понял, что окончательно заблудился. Но его беспокоила не собственная судьба, а Лика. Сумеет ли он к ней вернуться? Как она там одна?
      Георг заглядывал во все двери подряд. Никаких М-батарей в этой части Станции не обнаружилось. Впрочем, здесь вообще не было никого и ничего. И самое удивительное: фор Белкин ни разу не видел и какой-либо лунной живности, а ведь она способна проникнуть в любые, даже тщательно изолированные помещения.
      Очередная, быть может сотая по счету, дверь была стальной, а потому тяжеленной. Домарду пришлось приложить изрядное усилие, чтобы открыть ее. Он просунул голову в образовавшуюся щель. Тишина. Красноватый сумрак.
      Георгу показалось, что здесь кто-то есть. Он вошел в дверь, спустился по металлическим ступеням в подвал. Фор Белкин вдруг почувствовал опасность, но не мог остановиться - ноги сами несли его вперед.
      "Остановись!" - внезапно прозвучал в голове Домарда громовой голос.
      Вздрогнув, Георг уронил фонарь на пол. Свет погас. Подняв фонарь, он не решился включить его. Что-то мешало фор Белкину надавить кончиком пальца на кнопку. Помотав головой, словно пытаясь стряхнуть с себя морок, Георг фор Белкин двинулся дальше.
      "Стой" - снова ударил по мозгам голос. - Стой, ничтожный!"
      Теперь Домард узнал его - именно такие голоса звучали в его кошмарном багровом сне.
      Тогда Георг оказался в комнате, залитой тусклым, давяще красным цветом. Там звучали негромкие, но неприятно вибрирующие, режущие слух голоса. Говорили не люди, а какие-то бесформенные туши. У туш не было ни рук, ни ног, ни хоботов или щупалец.
      Фор Белкина поволокла к ним неведомая сила. Тело не подчинялось ему. Он пытался уцепиться за стены, но пальцы соскальзывали с гладкой бетонной поверхности. Домард хотел лечь на пол и держаться за него, но его ноги могли только идти вперед. От бессилия фор Белкина охватил панический ужас. Он был уверен: едва туши прикоснутся к нему, сердце разорвется в груди...
      - Хорошо, - вслух произнес Георг. - Тогда давай побеседуем.
      Он старался говорить спокойно и твердо, чтобы ВРАГИ не прознали, что на самом деле у него поджилки трясутся.
      "Ты даже представить не можешь, с кем говоришь! Кому диктуешь условия!"
      - Это уж точно. Но ваша природа ничего не меняет. Или мы беседуем, или я иду вперед.
      "Ты нагл, или ты горд... - все так же беззвучно произнес голос. - Зачем ты хочешь причинить нам вред?"
      - Кому это "нам"? - вопросом на вопрос ответил Георг. - Меня вы, судя по всему, очень хорошо знаете, зато я вас... Дело не в праздном любопытстве. Я не могу ответить на вопрос, не зная, кто вы и что причиняет вам вред. Быть может, от одного моего дыхания вы испытываете боль? Или шум моих шагов не дает вам заснуть? - У Георга случился словесный понос.
      "Не старайся казаться глупее, чем есть на самом деле! - В голосе звучала злость, но Домарда нельзя было напугать еще сильнее - он и без того достиг предела. - Мы могли бы раздавить тебя, но не хотим насилия. Оно... НЕПРИЯТНО нам".
      - Кажется, я начинаю догадываться, кто вы такие, - уверенным тоном заявил Георг, хотя на самом деле не понимал пока ничего. - Вы - крайне омерзительные, на взгляд человека, создания - и внешне, и внутренне. Потому вы скрываете и свой облик, и свою натуру...
      "Ты поплатишься за свои слова. Мы прекрасны!" - ВРАГИ были не на шутку разгневаны.
      Домард почувствовал, что задел ИХ за живое. Он сделал в темноте еще несколько шагов. И тут ощущение замкнутого пространства исчезло. Георг невольно нажал кнопку фонарика. Повел лучом и обнаружил, что стоит в центре подвала.
      "А-а-а-а-а!!!" - Оглушительный, ошеломляющий крик нестерпимой боли ударил ему в голову, раздирая, разрывая мозги на мелкие кусочки.
      Круг света запрыгал по серым стенам подвала - фонарь буквально плясал в руках. А потом на фор Белкина обрушился заряд панического ужаса. В глазах почернело, воздух застрял в горле, меж лопаток вонзился ледяной кинжал, из глаз брызнули слезы. Георг не выдержал и бросился наутек.
      Уже несясь со всех ног, Домард вдруг вспомнил то, что сумел разглядеть в багровом подвале. На полу вдоль стен копошились десятки или даже сотни бесформенных туш размером с письменный стол.
      Ни один селенит не может приблизиться к НИМ против их воли. Видно, ОНИ сами хотели познакомиться с Георгом, посмотреть в живительной темноте на того, с кем так долго возились, пытаясь вернуть на путь истинный. Или же потрогать, если тактильные ощущения для НИХ самые сильные...
      По мере того как фор Белкин удалялся от запретного подвала, ужас слабел. И вот наконец Домард смог остановиться, перевести дух и вытереть струящийся по лицу, затылку, шее и груди холодный пот. Усевшись на корточки, Георг прислонился спиной к стене.
      "ОНИ не переносят яркого света, - подумал фор Белкин. - Это раз. И два: справиться с ними может либо робот, которых теперь, за исключением игрушек (вот странно-то!), больше не производят, либо организм, напрочь не поддающийся гипнозу".
      Георг прислушался. На Станции не раздавалось ни единого звука - если не считать слабнущего звона в ушах. Нет, это был не звон!
      "Боже мой!" Каким-то внутренним, особым слухом Домард чувствовал непрекращающееся, почти запредельно низкое гудение несчетных М-батарей. Они были повсюду, за этими холодными стенами и нигде, ибо пока что Георг фор Белкин не смог пробраться ни к одной. Быть может, все дело в удивительной топологии Станции или ему просто-напросто не позволяли приблизиться к бункерам, где стоят Магины?
      Оклемавшись, Георг попытался найти Лику, но не сумел. Он метался по темным пустым коридорам, заглядывая в двери, за которыми тоже пустота, пока окончательно не убедился, что попал в незнакомую часть Станции. Значит, девушки здесь быть не могло.
      "Что же делать?.." В отчаянии Домард готов был завыть по-волчьи, да что толку? Время бежало неумолимо, оно было против него. А затем ему помогла ненависть. "Эти мерзкие куски мяса смеют диктовать свою волю миллиардам людей. Они безжалостно расправляются с любым, кто хотя бы в теории может угрожать их власти. И при этом говорят, что не переносят насилия! Ублюдки! Ханжи!.. Туши - вот кто виновник всего!" - решил Георг, хоть у него и не было прямых доказательств.
      Вот что известно. Туши живут на Станции, соседствуя с хорошо запрятанными Магинами. Туши владеют гипнозом. Туши знают его, Домарда фор Белкина. Туши снились ему.
      Единственное объяснение не значит правильное, но фор Белкин слишком хорошо понимал: другого ему уже не раздобыть. Нет ни сил, ни времени. Снаружи Домарда поджидают луполовцы, которые попытаются его убить. Ну а здесь следствие не дадут вести чудовища.