Глава 4

Первая колонна армии ан Танкрежа, словно серо-стальная гусеница, выползала из леса. Не было ни лишней суеты, ни чрезмерной осторожности, ни оживления. Солдаты Танкрежа спокойно и методично выполняли свою работу. Был разбит лагерь, выставлены патрули, начала работать кухня. До Уилара, стоявшего на башне замка, донёсся запах дыма. «Они хорошо знают свою силу, – думал он, наблюдая, как из леса выходит вторая колонна. – Знают, что нам нечего им противопоставить… Впрочем, – пришла другая мысль, мы можем противопоставить им время… Мерхольг прав: долго осаждать замок они не смогут. Нужно кормить эту прорву людей и платить им жалованье… Запасов в замке хватит не меньше чем на год, водой мы обеспечены… Стены высокие, да ещё и река… Если мы продержимся, рано или поздно ан Танкреж будет вынужден уйти. И тогда Мерхольг вернёт себе своё».

Следующим днём ко рву подъехал всадник, к копью которого был прикреплён белый флаг. Сложив руки рупором, он закричал, предлагая от имени Арира ан Танкрежа и архиепископа Энсала Мерхольгу ан Сорвейту и его людям сложить оружие и сдаться без боя. Солдатам Мерхольга обещалось помилование, самому барону – справедливый суд.

– Пристрелите-ка этого крикуна… – приказал барон, послушав парламентёра некоторое время.

Лучники так и поступили.

Обложив замок, нападающие не торопились начинать штурм. Когда наконец подтянулись обозы, в лагере закипела работа. Каждый день защитники замка наблюдали, как вокруг лагеря растут военные машины. Здесь были две боевые башни и пять катапульт. Закончив сборку, их выкатили на открытое пространство перед замком. Катапульты начали методично бомбить стены, деревянные башни были установлены, у самого края рва. Башни были высокими, куда выше, чем стены замка. Стрелки Мерхольга, беспрестанно обстреливавшие нападающих, теперь потеряли перед ними своё преимущество в высоте.

Осаждённые также не сидели сложа руки. Под предводительством Мерхольга и Уилара было сделано несколько вылазок, в результате которых одна башня была сожжена, а вторая, хотя и не была уничтожена, сильно пострадала от огня. С катапультами осаждённым повезло меньше – эти машины стояли на некотором расстоянии ото рва и охранялись не в пример лучше. Но когда неделю спустя обстрелом стен занялись ещё две катапульты, их общее число не увеличилось – ровно столько машин за прошедшие дни осаждённым удалось вывести из строя.

Прошла ещё одна неделя. Из семидесяти солдат Мерхольга погибло около трети. Вылазок они больше не предпринимали – теперь рядом с катапультами, даже ночью, находилось не менее ста латников Танкрежа. Повреждённую башню починили, вместо сожжённой – построили ещё две.

Птицы приносили нерадостные известия. Из четырех вассалов Мерхольга трое подверглись нападению.

Замок одного из них уже был взят, двое других применяли ту же тактику, что и барон: имея гораздо меньше солдат, чем нападающие, они полагались на время и неприступность своих стен. Джейд ан Лок – единственный вассал Мерхольга, из-за отдалённости своих земель избежавший атаки Танкрежа – сейчас собирал войска и ждал только приказа своего сюзерена, чтобы выступить ему на помощь.

– Сколько у него людей? – спросил Уилар, услышав эти новости.

– Двадцать рыцарей, полторы сотни пехоты, столько же человек в ополчении… Будет ещё больше. К нему присоединяются те мои люди, что были расквартированы по деревням и не успели вернуться в крепость до подхода Танкрежа.

– У Танкрежа, – напомнил Уилар, кивнув за стену, – только в этом лагере не менее ста рыцарей и семисот пехотинцев.

Мерхольг пожал плечами. Это он и так знал. Если Джей ан Лок осмелится прийти на помощь своему сюзерену, Танкреж его попросту раздавит… даже не снимая осады.

А катапульты продолжали бить по замку. Каждый день, от рассвета до заката. Скучная, монотонная работа. Но достаточно эффективная, если нападающие располагают временем и неограниченным количеством снарядов. Граф Танкреж располагал и тем и другим.

Поначалу казалось, что падающие на стены камни не могут причинить им никакого существенного вреда. Стены были толстыми и крепкими, рассчитанными на то, чтобы длительное время выдержать массированный обстрел… но это «длительное время» все длилось и длилось, катапульты (к концу третьей недели их стало девять – в распоряжении Танкрежа была целая команда инженеров) работали не переставая, и стены замка стали постепенно уступать. Нескольких людей убило камнями, по случайности упавшими во двор, были разрушены почти все зубцы и превращены в дыры весьма внушительных размеров почти все бойницы… С бессильной яростью Мерхольг ан Сорвейт смотрел, как на его глазах гибнет его собственный замок.

Спустя месяц солдаты барона перестали появляться на стенах – похожие на причудливую композицию из расколотых камней и вывороченных брёвен, стены уже мало кого могли защитить. Барбакан и надвратные башенки пребывали не в лучшем состоянии. Солдаты размещались в двух боковых башнях – по боковым, необъятно толстым, никто не стрелял, справедливо полагая, что для их разрушения потребуется не месяц, а, как минимум, год.

Летящие с запада птицы принесли барону Мерхольгу две вести – хорошую и дурную. Пала цитадель ещё одного из его вассалов. Джей ан Лок вступил в сражение с отрядом, продвигавшимся к его собственным владениям, выиграл битву и сумел отогнать войска ан Танкрежа от замка последнего из четырех вассалов барона Мерхольга.

– …Завтра, – сказал Уилар, глядя на лагерь с верхней площадки донжона. – Завтра или послезавтра.

Мерхольг оскалился.

– Здесь быстрое течение. А у них всего несколько плотов. Через стены, хоть и наполовину разрушенные, так просто не перебраться. Пока они будут топтаться внизу, мы их перестреляем.

Уилар покачал головой.

– Они что-нибудь придумают.

В ответ из горла барона Мерхольга ан Сорвейта раздалось глухое рычание.

На следующий день, на полосе земли между рвом и притихшими катапультами, выстроилось не менее двух третей войска Арира ан Танкрежа. Тяжеловооружённые рыцари спешились.

– И что теперь?.. – тихо произнёс барон. Солдаты Танкрежа подошли к самому краю рва.

Лучники Мерхольга усилили огонь, но почти без толку – шедшие в первых рядах пехотинцы тащили перед собой высокие деревянные щиты.

Уилар и Мерхольг напряжённо вглядывались в то, что происходило на противоположной стороне рва.

Внезапно две деревянные башни, возведённые осаждающими, пришли в движение. Подползли вплотную к воде…

– Чего они хотят этим добиться?.. – пробормотал барон. Глаза Уилара внезапно расширились. Он понял.

Деревянные башни, установленные прямо напротив полуразрушенных стен, накренились и стали падать вперёд.

От двойного удара, казалось, содрогнулся весь замок. Передвижные крепости были сделаны на совесть – достаточно крепкие, чтобы не развалиться от падения, снабжённые рядом деревянных кольев, увеличивающих почти вдвое ширину фронтальной части – для того чтобы не перевернуться от удара. Одна башня, впрочем, упала неровно и почти сразу же, чиркнув верхушкой по камням, соскользнула прямиком в ров; зато вторая легла ровнёхонько, образовав почти идеальный многотонный мост между пятьюстами солдатами ан Танкрежа и сорока пятью солдатами Мерхольга ан Сорвейта…

– За мной!.. – заорал барон. Прыгая по остаткам изломанной стены, защитники бросились занимать «горловину» нового моста.

Люди Мерхольга успели сделать это раньше, чем нападающие перебрались через ров. Вспыхнул бой. Сверху, с вершины северной башни замка, прицельно били лучники барона.

Хотя у Танкрежа было в десять раз больше людей, чем у барона, для того чтобы защищать «мост», было достаточно всего трех-четырех человек, которых при необходимости могли сменить стоявшие за их спинами товарищи. Серая волна пехотинцев, двигавшаяся внутри упавшей башни, докатилась до самой горловины и… остановилась. Звенело оружие, скрежетали сталкивающиеся в ближнем бою щиты. Появились первые убитые и раненые. Трупы, мешавшие бойцам, оттаскивали назад. На деревянной стене башни, превратившейся после падения в пол под ногами сражающихся, уже через несколько минут стало скользко от крови.

Защитники замка, ведомые в бой самим бароном, не отступали, но и солдаты Танкрежа не ослабляли натиска. Спустя час, когда барон вырвался во двор, чтобы ненадолго передохнуть, и стянул с головы кольчужный капюшон, его вид был ужасен. Рыжие волосы от пота слиплись в комки, нагрудник был измят и пробит в нескольких местах, щит полностью изрублен, тяжёлая секира напоминала мясницкий нож после очень долгой работы. Также кольчуга, нагрудник и даже лицо барона были измазаны в крови – преимущественно в чужой.

Тяжело дыша, Мерхольг подошёл к колодцу посреди двора и стал жадно пить – прямо из ведра. Дождавшись, когда он напьётся, Уилар сказал:

– Надо заставить их отступить.

Барон со злобой взглянул на него – по-прежнему подтянутого и чистого, ещё не участвовавшего в сражении. Прохрипел:

– Пойди и заставь!..

– Я так и сделаю. Надо подрубить башню. Не у стены, а подальше, ближе к середине.

Мерхольг прищурился.

– Они не отступят…

– Боевыми топорами рубить дерево станет только дурак, – не обращая внимания на слова барона, продолжил Уилар. – Найди что-нибудь более подходящее. Возьмите пилы, в конце концов. И ещё… Когда я крикну: «Сейчас», прикажи своим людям отступить. Иначе они пострадают.

Уилар направился к покоящемуся на обломках стены деревянному сооружению.

Внутри по-прежнему шёл бой. Было душно, пахло потом и кровью. Лучники Мерхольга продолжали обстреливать нападающих. Кто-то пытался поджечь упавшую башню – безрезультатная попытка, как и все предыдущие, когда она стояла вертикально на другой стороне рва: мокрое дерево и воловьи шкуры сводили на нет все усилия осаждённых. Уилар протиснулся через ряды воинов барона, встал за спинами сражающихся и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд один из тех, кто сражался в первом ряду, получив тяжёлую рану, упал на одно колено. Уилар оттолкнул раненого и занял его место. Чёрный посох в его руке изогнулся, став длинным, тонким и гибким, как плеть. Взмах – кончик плети вонзился в прорезь для глаз в шлеме одного из рыцарей ан Танкрежа. Рыцарь упал. Уилар вырвал из его головы своё оружие и хлестнул по солдату, стоявшему справа от упавшего. Когда упал и этот, Уилар сделал шаг вперёд. Затем ещё один.

– Сейчас, Мерхольг! – заорал он во всю глотку, захватывая, как жгутом, своим колдовским оружием горло очередного пехотинца и одновременно втыкая кинжал в чей-то живот. – Сейчас!!!

– Отступайте! – раздался сзади зычный голос барона. – Немедленно! Я приказываю!..

Разгорячённые боем, люди Мерхольга неохотно подались назад… А ещё через несколько секунд они бежали. Бежали, не помня себя от ужаса. Как побежали и те, кто стояли перед Уиларом. Скуля и крича, бросая оружие, переступая через своих соратников, падая и продолжая бежать на четвереньках… А Уилар шёл вперёд. В правой руке извивался гибкий чёрный посох, в левой был зажат подобранный с пола чей-то меч. Лишь у немногих рыцарей Танкрежа хватило духу, чтобы не превратиться в обезумевших от страха животных, но даже и они, сумевшие устоять, остаться на месте, почти полностью утратили способность сопротивляться – страх, волнами исходивший от Уилара, парализовывал их волю и тело, заставлял опускать руки или двигаться медленно, как в кошмарном сне… Пытавшихся сопротивляться Уилар убивал быстро, остальных резал хладнокровно и без суеты, как опытный мясник режет скот. Кто-то, отчаянно визжа и беспорядочно размахивая мечом, бросился к чернокнижнику. Уилар отступил в сторону, подсёк бегущему ноги, обвил гибким жгутом змеиного посоха шею безызвестного героя и резко дёрнул… Оставляя в воздухе кровавый след, отделившаяся от туловища голова ударилась о стену башни и упала вниз, покатившись между трупами, а тело ещё продолжало бежать вперёд и рубить перед собой воздух… Уилар добрался до основания упавшей башни и стал ждать. Он услышал, как за его спиной заработал топор. Через несколько секунд к нему присоединился ещё один. И ещё. Послышался торопливый визг пилы.

Уилар не оборачивался. Он смотрел вперёд и видел, как бегущие с поля боя солдаты и рыцари ан Танкрежа замедляют ход и останавливаются, быстро приходя в себя. Он видел, как шевелятся губы шестерых священников-шээлитов, облачённых по-военному: широкая мантия и епитрахиль поверх кольчуг. Слышал нестройное, но исполненное решимости пение. Вокруг шээлитов быстро собиралась толпа солдат, толпа росла и принимала черты организованного отряда… Этот отряд станет остриём клина армии ан Танкрежа, когда он снова отдаст приказ идти на штурм.

Граф, отчаянно пытавшийся собрать своих людей, громко кричал:

– Стойте!!! Опомнитесь!!! Обратитесь к Господину Добра, слабые люди!.. Он защитит вас от всякого колдовства!!!

Уилар глубоко вздохнул, сомкнул веки, а потом, всем телом подавшись вперёд, резко открыл глаза. Новая волна ужаса заставила солдат вздрогнуть, а некоторых – вновь обратиться в бегство… Но очень немногих. Среди тех, кто стоял рядом с клириками, не побежал ни один. Под пение священников, под гимны, прославляющие Властелина Света, отряд, окружавший клириков, двинулся к мосту…

«Трудно бороться с богом? – подумал Уилар. Его губы исказила усмешка – только губы, во взгляде по-прежнему не было ничего, кроме смертного холода.

Он чувствовал их ненависть, удесятерённую стыдом от осознания того, что стоящий перед ними человек, пусть только на минуту, превратил их – родовитых рыцарей, не ведающих страха ветеранов многих сражении – в ничто, в грязь под ногами, в стадо свиней, внезапно увидевших волка. Мог ли подобное сотворить такой же человек, как они, состоящий из плоти и крови? Чёрная фигура, вооружённая дьявольским посохом, выросла в умах многих из них до размеров самого Князя Тьмы, исчадия бездны… Пришедшие на земли барона Мерхольга люди, собиравшиеся неплохо заработать на чужой крови, ощущали в эти секунды себя едва ли не святыми паладинами небес – ведь все на свете относительно, и существо, стоявшее перед ними, казалось каждому убийце, наёмнику и мародёру подлинным воплощением зла, облагораживающим всякого, осмеливающегося обратить против него свои меч.

Словно волна душного воздуха, аура, окружавшая служителей бога, докатилась до Уилара, опустошив его душу, сделав все вокруг серым и блеклым… Обжигающий холод превратился в весенний сквозняк, ненависть – в тупую усталость, волшебство – в иллюзию, которой нет места в реальном мире. Стена щитов медленно надвигалась, в прорезях шлемов и металлических масок дикой яростью горели десятки глаз… «Чудес больше не будет», – подумал Уилар, поднимая меч. В следующую секунду людская волна захлестнула чернокнижника… и откатилась прочь, оставив на земле четыре тела. На чёрной куртке Уилара, вымазанной в чужой крови, по-прежнему не было ни единого пореза. Он смотрел на них и улыбался. Он чувствовал, что страх снова зашевелился в их сердцах – мысли о том, что они служат Пресветлому, унеслись прочь, и каждый ясно ощутил, насколько в эту минуту он близок к смерти. Им казалось, что после молитвы Джордайсу дьявольская тварь лишилась всей своей силы, но так ли это? Может ли демон быть уничтожен с помощью человеческого оружия? Способно ли живое существо двигаться с такой скоростью?..

– Назад! – закричал ан Танкреж. – Расстреляйте его из арбалетов!..

Воины подались назад. Отступил и Уилар в глубь деревянного коридора, образованного упавшей башней. Убирая посох в чехол, он поискал глазами щит побольше. Пока рядом те, в ком воля бога заменяет их собственную волю, магия не способна уберечь его от стрел. Он поднял щит и, дождавшись залпа, резво отскочил к стене. Несколько болтов ткнулись в беспорядочно лежащие на досках тела, большая часть пролетела мимо, а один или два ударили в выставленный Уиларом щит. Видя, как колдун уворачивается от выстрелов, войско ан Танкрежа яростно взвыло. Последние остатки страха и колдовства развеялись. «Если теперь они захотят атаковать, – подумал Уилар, – сомнут меня за минуту…»

Но Танкреж медлил. Хотя морок исчез и дьявольская тварь превратилась в обычного человека, уворачивающегося от стрел, граф не хотел терять лишних людей. Кто знает, что ещё у этой твари в запасе?.. Он взмахнул рукой, давая команду арбалетчикам произвести ещё один залп.

Башня за спиной Уилара заскрипела и содрогнулась. Он быстро оглянулся – барон Мерхольг с огромным топором на плече махнул рукой:

– Сюда, Уилар!!! Она сейчас рухнет!!!

Уилар закинул щит за спину и бросился бежать. Ему вслед устремились стальные болты, выброшенные десятью арбалетами.

Донг! Донг! Донг!.. Что-то ударило в спину. Он споткнулся, чудом удержал равновесие – и вдруг понял, что не может бежать. Левая нога не слушалась. Уилар посмотрел вниз – и увидел дыру в бедре, из которой толчками выплёскивалось красное… Боли не было.

Сзади взревели солдаты Танкрежа, бросаясь в атаку. Стало ясно, что добраться до конца башни он уже не успеет. Оскалившись, он повернулся…

Чья-то могучая рука подхватила его, как пушинку, и забросила на плечо – настолько широкое, что оно могло принадлежать троллю. Перепрыгивая через трупы, барон Мерхольг ан Сорвейт помчался к собственному замку. Служившая мостом деревянная башня скрипела и готова была в любой момент разломиться посередине.

Они успели. Когда за спиной Мерхольга раздался страшный треск, он, не выпуская раненого соратника, совершил прыжок, которому позавидовал бы и лев. Они упали во двор и покатились по земле – а за их спинами деревянная башня раскололась на две части и рухнула в реку. Два или три десятка солдат, находившихся внутри, плюс шестеро священнослужителей оказались в воде. Некоторым удалось выбраться – но очень немногим. Течение здесь было быстрым, а тяжёлые доспехи тянули людей на дно.

Посреди двора барон Мерхольг ан Сорвейт встретился взглядом с глазами Уилара Бергона и громко расхохотался. Уилар улыбнулся – сначала неуверенно, как будто через силу, затем широко и вот наконец засмеялся в ответ заразительному смеху барона – и ощутил, как смертельный холод отпускает его сердце и душу.

…Спустя час на открытой всем ветрам каменной площадке они молча смотрели, как солдаты графа Танкрежа подтаскивают ко рву третью башню. Кроме этого, к переправе готовились плоты.

Уилар стоял, тяжело опираясь на посох. Левая штанина его потёртых чёрных бриджей была разрезана, а бедро полностью закрывала тугая повязка.