Жалость унижает ментов и бандитов

      - В черной машине ударило! Как раз здесь. Она с края стояла...
      - Марку заметили?
      - Я не разбираюсь. Два человека сидело... И водитель.
      - Узнаете их?
      - Да нет! Шофер интеллигентный, в галстуке. И те с ним - молодые, чистые. Тут во всех машинах такие! Вон! - Он кивнул в сторону комитетского автотранспорта.
      Игумнов передал его Наде:
      - Наш единственный свидетель...
      - Картузов не дал металлоискатель... - Вернулся из дежурки посланный.
      - Хрен с ним. Цуканов! Начинаем руками! Может, на наше счастье, гильза...
      Ледяная жижа растекалась грязными комками.
      Двинулись сразу со всех сторон, сходясь к центру.
      - Ждать некогда... Сейчас начнут снова съезжаться...Зараннее.
      До следующего поезда с делегатами оставалось около двух часов.
      - Скубилина видел? - Игумнов обернулся к заместителю.
      - Позорно бежал...
      Сразу после выстрела, не сговариваясь, почти одновременно перрон покинули все первые лица.
      " Еще загадка групповой социальной психологии..."
      С десяток вокзальных оперативников продолжали процеживать холодную глинистую жижу в поисках свинцовой горошины. Оцепление из числа слушаков Высшей Школы милиции сдерживало любопытных.
      Слушаков убрали лишь на минуту - к вокзальной кассе сборов пропустили такси с инкассаторами. Они приезжали в разное время, сообразуясь с собственным негласным графиком.
      Сегодня они прибыли с небольшим опазданием.
      - Случилось чего, командир? - из машины высунулся знакомый Игумнову сборщик из "афганцев". - Или просто так?
      - Руки моем снегом, - Игумнов тоже был "афганцем". - Врач прописал...
      - Держись, командир!
      - Что тут происходит?
      Потный, весь взмыленный начальник отдела Картузов появился неожиданно. Ему уже успели шепнуть о случившемся.
      - Все по местам!
      Картузов начал кричать еще издалека вначале перрона.
      - Немедленно прекратить!
      Причину странного приказа поняли несразу.
      - Товарищ подполковник...
      - Отставить! Никаких разговоров! - Картузов сразу заткнул рты. - Всем по платформам! Забыли?! Проходит литерное мероприятие! Воронежский скорый на подходе!
      Он не успел договорить.
      - Товарищ подполковник!
      Удачливый младший инспектор протянул руку - Карпец снова отличился.
      - Вот она! - С ладони у него стекала мутная жижа. - Смотрите!
      В центре ладони лежала сплющенная металлическая горошина.
      - Пуля!
      Картузов буквально подпрыгнул.
      - Где твой пост, Карпец?
      - Я...
      - Туда и иди! Слышишь? Быстро.
      - Разрешите доложить...
      - Начальнику розыска! Игумнову!
      - Я здесь. - Игумнов блеснул тусклыми металлическими фиксами.
      - Разберись.
      Теперь все сразу же стало ясно, как Божий день.
      " С этого и следовало начинать..."
      Начальство страховалось на будущее.
      Слова "выстрел", "нападение" не должны были прозвучать в его присутствии.
      Картузову лично никто ни о чем не доложил. Он ни о каком чрезвычайном происшествии не знал. И не должен был знать по определению.
      - Игумнов. Бери все в свои руки. К воронежскому поезду все должны быть на своих местах!
      КОЗЛОВ
      Выстрел, раздавшийся в самой гуще правительственного автотранспорта, был слишком явственен.
      Подполковник Козлов - ответственный по линии Траспортного КГБ, слышал его вместе со всеми.
      Видел и выезжающую машину с номерным знаком "00-10" и даже встретился с глазами мужика, сидевшего на заднем сиденьи, лицо показалось знакомым.
      " Свой! "Комитетские дела!.."
      Привыкший к нетрадиционности всякого рода оперативных комбинаций своего всесильного непредсказуемого ведомста, неожиданным и зачастую несогласованным действий различных Служб и Направлений Козлов предпочел не реагировать.
      Одиночный хлопок на перроне, переполненном представителями спецслужб, мог означать что угодно. Чтобы не попасть в просак, прежде, чем действовать, надо было прояснить до конца ситуцию.
      " Кто-то сверху должен дать команду..."
      Кроме него, выстрел слышали десятки людей. В том числе и находившееся поблизости Большое начальство из Управления охраны КГБ СССР.
      Прошло несколько минут.
      Никакой каманды Козлову не поступило.
      По-прежнему отъезжал комитетский и правительственный автотранспорт. За ним двинулась колонна "икарусов" с делегатами.
      Постояв несколько минут, Козлов прошел в депутатскую комнату.
      Здесь тоже все было спокойно.
      Очень скоро раздался звонок из Главного Штаба встречи делегатов. Звонили неспроста. Там уже знали обо всем и давали всему оценку.
      Звонил заместитель начальника Главка, генерал, голос был спокойный, тон дружеским:
      - Все в порядке? - Генерал тут же предостерег ответ. - А- то у нас, сам знаешь, сначала паникуют, а потом разобираются... Сначала вымажутся в грязи, а потом думают, как отмыться...
      Это была инструкция. Козлов понял.
      Яснее высказаться нельзя было.
      Никакая тень не должна пасть на действия сотрудников КГБ, обеспечивавших безопасность делегатов съезда КПСС на перроне.
      - Так как там? Все путем?
      Замнач Главка требовал немедленного и категорического подтверждения. Тогда при возможных неприятностях он всегда мог сослаться на ответственного начальника, давшего ему неверную информацию.
      Козлов отреагировал мгновенно так, как от него ожидали.
      - На вокзале все в ажуре, товарищ генерал. Я сам присутствовал. Только сейчас зашел в депутатскую. Все проходит согласно плану мероприятий...
      - Вот и хорошо...
      Генерал остался доволен. Не поскупился на обещания:
      - Скажи орлам: если обеспечим приезд, а потом и проводы депутатов никого не забуду. Все будут представлены к поощрению... Награды, внеочередные звания - все будет!
      - Так точно!..
      "Награды действительно появятся, если все пройдет хорошо. А нет - ты же меня первый и уроешь..."
      В таких делах приходилось рассчитывать на себя.
      В течение дня прибывало шесть поездов с делегатами.
      В перерыве между двумя дневными составами Козлов заехал к себе на работу, в "Помещение номер 1" - рассмотреть почту.
      Отдельно секретарь подала ему толстенькую папку под сургучем:
      - Это все на ваши запросы. И там еще фельдегерь...
      Очередной пакет прибыл с нарочным секретной почтой - фельдсвязью лично адресату.
      - Где? - Козлов щелкнул ручкой, чтобы расписаться.
      - Вот эта графа, спасибо, - фельдегерь сложил журнал регистрации в сумку, козырнул.
      Козлов закрыл дверь на ключ, приготовился заваривать чай.
      Между дел глянул на свое отражение в круглом зеркале на стене, сбоку от Железного Феликса. Зеркало досталось ему от прежних хозяев - МГБ на транспорте, должно быть накладывали парики перед походом на конспиративные квартиры...
      Собственное лицо сегодня не понравилось. Маленькие зеленоватые зрачки выглядывали со дна необычно глубоких, скошенных к краям глазниц.
      " Разберемся с Авгуровыми и Ильиным и тогда отдохнем..."
      Он подмигнул своему отражению в зеркале, помахал полученным от фельдегеря пакетом.
      " Теперь держитесь, парни..."
      Зла против разрабатываемых он не испытывал.
      " Интересы пересеклись и только!" - С таким же успехом он мог бы работать на Ильина и Авгурова - против Жернакова и Скубилина.
      Дело было зарегистрированно как литерное, на объект в целом.
      К новой своей разработке он никого не допускал. Подчиненные относились к нему по разному. Иные, в тайне завидующие, отзываются:
      - Рыжий снова ищет приключений на свою задницу!
      Ему не простили ни восхождения через Главк охраны высокопоставленной номенклатуры, ни легкой его биографии "прикрепленного". Предыдущий этап его карьеры оборвался внезапно и, казалось, непоправимо, когда по его небрежности при проверке в аэропорту на свободе оказался вооруженный угонщик самолета...
      Самого Рыжего его прошлые промахи не смущали.
      Теперь в нем жил новый интерес:
      "Авгуров - его путешествующая по миру супруга- генерал Ильин..."
      Линия эта шла вверх, неизвестно куда и как далеко.
      Кое-какие материалы в отношении Авгурова в Транспортном КГБ на Дороге имелись и раньше. В свое время Козлов заказал установки на всех милицейских начальников - таков был приказ руководства. Установщики-профессионалы под благовидными предлогами прошли по домам высокопоставленных ментов, выспросили все. Приволокли кучу компроматов.
      Козлов перелистал папку, нашел бумагу на Авгурова, в свое время она его не заинтересовала.
      " Не за что зацепиться да и незачем... "
      Сотрудник, собиравший сведения на Авгурова использовал полностью весь знакомый набор профессиональных штампов:
      " В пороках и излишествах не замечен..." " Спиртным не злоупотребляет..." "Обеспечен по средствам... "Вежлив, аккуратен. Поддерживает нормальные добрососедские отношения с окружающими..."
      Теперь Козлов взглянул на все под другим углом зрения.
      Юноша с Северного Кавказа, приехавший поступать на юридический факультет Университета. В отличие от многих своих земляков оказался законопослушен. Отлично занимался. На последнем курсе женился на однокурснице, с которой развелся уже через год. Сразу устроился на работу юрисконсультом столичного издательства "Альтаир"...
      Рыжий прервался. Закурил.
      Итак, скромный студент с периферии, зацепившийся в Москве. Юрисконсульт издательства...
      "Альтаир"... Никогда и не слышал о таком!.."
      Нескольких лет добросовестно-тихо трудился на ниве обесечения издательских договоров...
      И вдруг взлет!..
      Козлов теперь оценил все новыми глазами.
      Неожиданный перевод на преподавательскую стезю в Академию Общественных наук. И это только начало...
      Не оставляя преподавания права в Академии, Авгуров становится консультантом отдела агитации и пропаганды Городского Комитета КПСС. А потом и ЦК КПСС. Одну за другой в течении короткого времени защищает кандидатскую и докторскую диссертации...
      Кандидатуру Авгурова рекомендуют в Международную Ассоциацию юристов-демократов - авторитетную структуру, объединяющую в своих рядах деятелей почти ста стран, со столицей в Брюсселе...
      Взлет объяснялся довольно просто - Козлов был озадачен.
      "Авгуров явно приобрел мощную поддержку. Но чью?!"
      Внезапное перемещение партийного функционера в систему МВД да еще на высокую должность заместителя начальника Управления транспортных органов было явной демонстрацией вседозволенности.
      " Шаг к генеральской должности..."
      Кроме всего стаж партийной работы такого выдвиженца оборачивался для него оплатой за выслугу лет, как если бы все это время работал в системе МВД...
      Козлов внимательно вчитывался в каждую строчку.
      Установщикам удалось кое-что вытянуть у родителей студентки-сокурсницы, которая короткое время была первой супругой Авгурова. Кое-что рассказал закоренелый холостяк-сосед, с которым объект иногда вместе проводил время.
      По их сведениям, постоянных любовниц Авгуров практически не было. Однажды, правда, среди случайных связей мелькнула знакомая фамилия популярной московской поэтессы, члена Союза борцов за мир в странах Азии и Африки, известной КГБ еразборчивостью в интимных связах.
      Поэтесса, повидимому, и познакомила Авгурова с его нынешней женойтакже активисткой антивоенных и антифашистских акций миротворок, действовавших под крышей Комитета Государственной безопасности.
      Тут и дураку стало бы ясно:
      " Стремительное восхождение Авгурова связано с его второй женитьбой. В этом и все дело..."
      О супруге Авгурова в установке было сказано кратко
      " Характеризуется морально устойчивой и иделогически выдержанной..."
      Рыжий просмотрел ее паспортные данные и неожиданнно обнаружил первый для себя зацеп: Авгурова не была прописана на площади супруга, а, следовательно, проживала в другом месте.
      Козлов оторвался от бумаг, допил горький остывший чай. Потом набрал номер Центрального адресного бюро. Получил немедленный ответ:
      - Москва, Болотная площадь, два...
      Место прописки его озадачило.
      " Это же Дом На Набережной!."
      Жена Авгурова была прописана в здании-муравейнике, где когда-то обиталась вся партийно-правительственная элита...
      - А где до этого?
      - Она там и жила. Только фамилия была другой.
      - А прежняя? Можете сказать?
      - Могу! - Сотрудница Адресного бюро позволила себе вольность - не знала, с кем говорит. - Фамилия очень известная.
      - Ну!
      - Держитесь за стул! .. - Она назвала.
      Фамилия принадлежала одному из первых лиц государства.
      - Это его сноха, - сотрудница пояснила доверительно. - Жена сына. Они развелись.
      - Ясно. Спасибо... - Он не удержался. - А все-таки зря вы такие сведения каждому...
      Та уже не слышала его - бросила трубку.
      Итак, госпожа Авгурова еще недавно входила в известную всем всесильную семью известного государственного деятеля, ныне покойного.
      История умалчивала, правда, как широко простиралось сегодня влияние всемогущего некогда Клана.
      В случае неудачи кагебешника, осмелившегося посягнуть на доброе имя бывшего вождя, наверняка ждало незамедлительное изгнание из Системы...
      Над этим стоило задуматься.
      "Но замминистра Жернаков и Скубилин решились. И ничего ! И мы не хуже!"
      Он вернулся к плану первоначальных агентурно-оперативных мероприятий.
      " Кроме адьютанта, Саида, под Авгурова нужно подвести своего человека. Можно даже заставить Картузова стучать на своего партнера..."
      Сделать это не представлялось таким уж сложным.
      Надо только было вначале собрать компрматериалы на самого Картузова.
      " А это легче легкого!"
      Половину совершенных на вокзале краж милиция укрывала от регистрации, чтобы улучшить показатели раскрываемости...
      " Предъявить Картузову фамилии и адреса обворованных пассажиров, чьи заявления выброшены в корзинку. Пригрозить, что министерство о них узнает..."
      Рыжий снова включил чайник.
      Кто-то должен записывать потерпевших, обращающихся в милицию, чьим заявлениям впоследствие не был дан ход. Чьи заявления отправили товарищу Корзинкину...
      " Найти такого будет нелегко..." - Менты об укрытых преступлениях молчали. Существовала круговая порука.
      " Мой осведомитель должен постоянно находиться в самой гуще событий - в дежурке или в уголовном розыске..".
      Козлов задумался.
      " Цуканов? Этот не будет действовать против себя. Лучше кого-то из старших оперов, на кого уже есть компромат! - Он внезапно вспомнил. - Борис Качан! Интимная связь на стороне... "
      А дальше - как костяшки домино:
      "Качан"- "Картузов" - " Авгуров"...
      АВГУРОВ
      Авгуров терпеливо прохаживался по тротуару у подъезда Министерства..
      Вокруг не прекращались перемещения людей и машин.
      Подъезжали незнакомые генералы в форме внутренних войск. Сновали многочисленные министерцы - мужчины, женщины. Неторопливо прохаживался приставленный почти к самым дверям гаишник.
      - Сейчас будет машина, - доложил неулыбчивый молодой горец-адьютант Авгурова - Саид Саидов, появляясь из министерского предбанника. - Картузов распорядился...
      - А где наша?
      Помощник развел руками.
      С молчаливого одобрения Скубилина его заместителя в Управлении все чаще прижимали с транспортом, поэтому он вынужден был обращаться с просьбами непосредственно на вокзалы. В его частых поездках в МВД он то и дело оказывался пешим.
      На этот раз машина пришла быстро.
      - Товарищ полковник! - Саидов уже отворял заднюю дверцу подъехавшей "волги".
      Внутри Авгурова ждал сюрприз: кроме водилы за ним приехал и сам Картузов. Он сидел на втором сидении.
      - Какими судьбами?
      - Я на минуту. В какую вы сторону?
      - По Садовому.
      - Оставите меня у вокзала. А дальше Петрович, - он кивнул в сторону водилы. - Вас отвезет...
      - Что-нибудь случилось?
      - Пожалуй...
      Картузов уехал с перрона сразу - через несколько минут после выстрела.
      Надо было посоветоваться с Авгуровым. Но начал он с адъютанта:
      - Как настроение, Саид?
      Разговор, который генерал Скубилин вел с пульта по телефону с заместителем министра Жернаковым, вопреки заверениям дежурного, был все-таки записан и прослушан. Распространяться об этом Картузов не стал.
      - Все в порядке, Саид?
      - В норме, товарищ подполковник...
      - Вот и хорошо...
      Бодрый ответ кавказца не ввел его в заблуждение.
      Адьютанта Авгурова ждали серьезные неприятности - не зря Скубилин срочно потребовал к себе начальника Инспекции по личному составу...
      Обсуждать дело, которое привело Картузова в машину, начали с этой же минуты.
      - На вокзале чрезвычайное происшествие... - Картузов не стал тянуть. - Кто-то стрелял на перроне...
      Водитель круто вильнул.
      - Виноват...
      Картузов досказал, как все произошло.
      - Делегаты в это время уже отъезжали. Все сделали вид,, что ничего не произошло. Тем не менее...
      - А смежники? - Так менты называли людей из КГБ.
      - Молчат, словно воды в рот набрали.
      - И представитель ЦК?
      - Тоже. Как в итальянском фильме...
      Авгуров помнил эту ленту:
      - "Следствие закончено. Забудьте"... Первый республиканский секретарь был в это время на перроне?!
      - Он не успел уехать.
      Авгуров был шокирован.
      - Да еще вблизи члена Политбюро. Такие силы задействованы! Столько мер предосторожности! И вот!.. А что Скубилин?
      - Он тоже был на вокзале. Да!... Перед этим он позвонил помощнику. Ему нужен был начальник Инспекции по личному составу...- Он не прямо, но все-таки предупредил Авгурова о неприятности. - У Скубилина какой-то компромат...
      Дальше Авгуров должен был сам догадаться об опасности, угрожавшей Саидову.
      "Имеющий уши да слышит!"
      Но Авгуров не подумал об адъютанте.
      Картузов продолжил:
      - А еще раньше Скубилина самого разыскал замминистра Жернаков...
      Водитель снова резко вильнул.
      - Водить разучился? - Спросил Картузов.
      - Прошу прощения...
      - Повнимательнее, Петрович.
      Авгуров пристально сбоку взглянул на водилу.
      Тот снова был само внимание. Но это было внимание, обращенное внутрь салона.
      Авгуров осторожно коленом коснулся ноги Картузова, тот понял.
      - Притормози-ка!
      Они уже гнали по Валовой.
      - Я останусь. А ты отвезешь полковника.
      Водитель свернул к тротуару.
      - Я тоже на минуту выйду, - предупредил Авгуров.
      Они остановились рядом с закрытым газетным киоском.
      Площадь по эту сторону была малолюдна. Вдоль нее тянулся пустынный сквер, созданный не очень давно, и так и не вписавшийся в перспективу. С другой стороны площади, вдоль вокзала, как водится, нескончаемым потоком шли люди.
      Оттуда за ними не могли ни наблюдать.
      - Я не хотел, чтобы ваш водитель нас слышал...
      - Он, скорее, ваш...
      Шофера Петровича Картузову навязало Управление. Человек тот был
      нелюбопытный; водитель - опытный. О его связях Картузов прежде не думал...
      Сейчас вспомнил: генерал Скубилин по телефону через своего помощника
      посоветовал взять сегодня для Авгурова машину именно на его, Картузова, вокзале.
      " Любопытно. Стоит подумать..."
      Они коротко переговорили. У Картузова начинались мероприятия по приему следующего поезда с делегатами.
      Авгуров подытожил:
      - Если сегодня ничего страшного не произойдет. Считайте, что родились в сорочке. Этот выстрел на платформе пройдет незамеченным. Никому не интересно давать делу ход... Что касается звонка Скубилина начальнику Инспекции.... - Авгуров подумал. - Речь, возможна шла, видимо, о вашем начальнике розыска...
      - Игумнове?
      - Я имею в виду жалобу убийцы - ночного охотника на женщин. Она уже пришла. Из президиума Съезда ее переслали в министерство, оттуда в Управление.
      - А какая резолюция... Не помните?
      - "Разобраться в трехдневный срок, Доложить..."
      Картузов не стал его разубеждать.
      Авгуров уже прощался.
      - Пока нет особых причин для беспокойства... - Он задержал руку Картузова в своей. - Я все забываю спросить. Вы заядлый охотник?
      - Случалось. Правда, больше на птицу.
      - Отлично. Я хочу пригласить вас в спецохотхозяйство. Чудесно поохотимся, отдохнем... Супруга, кстати, передает вам поклон... - Авгуров предупредил следующий вопрос Картузова. Он уже садился в машину.
      Глава четвертая.
      АВГУРОВА
      Первые белокаменные здания Святого Города Иерусалима появились внезапно. Обычного пригорода не было. Дома просто появились на верхушке лесистых вершин в горах и так и остались, не сбегая вниз, к дороге.
      Экскурсовод делегации советских миротворок - молодой горбоносый еврей в вязанной шапочке - тоже был из бывших соотечественников. Из Союза. Он был из профессионалов. Не умолкал ни на минуту.
      - Мы поднимаемся в Иерусалим. Дело в том, что на иврите не говорят "приехать в Иерусалим", а только "подняться" ... "Взойти"!
      Гид словно купался в русских словах.
      Авгурова слушала в полуха.
      - "... Если я забуду тебя, Ерушалаим! - говорили древние.- Пусть забудется правая рука моя!"
      Гид продолжал бурно радоваться своим познаниям в языке, бывшим когда-то его родным и единственным:
      - А теперь представьте ту же фразу, но с названием другого города! " Если я забуду тебя, Лондон или Москва, или Париж.." Не то! Правда?
      Город на макушке горы напоминал иллюстрацию к детской книжке: рыба-кит, а на спине чудовища - простодушные гостеприимные домики.
      В Иерусалиме делегацию женщин-миротворок ждала большая программа Старый Город, скорбный путь Христа, Храм Гроба Господня. После обеда израильский парламент, Музей памяти жертв нацизма...
      - Все здания здесь облицованы местной разновидностью известняка светлым иерусалимским камнем. Это создает неповторимый лучистый облик города, существующего уже свыше пяти тысяч лет...
      Авгурова была занята своим.
      В столице Израиля ей требовалось лишь провести одно сугубо личное мероприятие, не имевшее отношения к происходящему на Святой Земле. Сделать то, зачем, собственно, она и приехала, и что, за недостатком времени ей не удалось в Тель-Авиве.
      Все дальнейшее было весьма простым.Специальное предписание освобождало Авгурову от таможенного осмотра при пересечении Государственной границы СССР.
      Для начала следовало лишь отделаться от остроносого шпика, приставленного к ней кем-то из КГБ, причем очень невысокого ранга. В Тель-Авиве Фрида буквально ходила за ней по пятам. Просила крем, возвращала. Что-то показывала, возвращала, советовалась...
      Хотелось предупредить:
      " Фрида, остановись, дурочка! Все абсолютно бесперспективно. То, что ты вынюхаешь, будет заблокировано сразу, как только вернемся в Союз и на самом высоком урове! Тот, кто тебе дал задание, он еще мелко плавает и с ним разберутся. Так что живи спокойно!"
      Голос горбоносого экскурсовода пробил ее мысли.:
      - Извините, я в этом не Копенгаген...
      " Забытая хохма..."
      Молодой еврей репатриировался, повидимому, в семидесятых - вставлял модные в те годы словечки из анекдотов, при случае то и дело цитировал Ильфа с Петровым. Сегодня это не звучало.
      У Сионских Ворот всем пришлось выйти из автобуса.
      - Становится жарковато... - Остроносая Фрида снова заняла место подле Авгуровой.
      День стоял нежаркий, но ясный, сухой.
      Гид уже тянул их дальше.
      -Не растягивайтесь, пожалуйста! Нам предстоит сегодня многое увидеть. Сейчас мы подойдем к могиле Царя Давида. Это тут, рядом...
      Гробница библейского поэта и воина, выглядела аскетично: огромный базальтовый саркофог под бархатом, чеканка на металле. Гора потрепанных молитвенников...
      - Тут же по соседству молятся и мусульмане... Для них Давид - это пророк Дауд. Наби-Дауд...
      Авгурова не задержалась в усыпальнице, за ней потянулись остальные.
      Миротворки устали. Кроме того, у каждой были свои планы.
      - Идем дальше...
      Горбоносый был готов обежать с ними пешком весь весь Святой город.
      - Прошу внимания, женщины! А этому вот дому уже без малого две тысячи лет. Внутри еще сохранились элементы колонн той далекой эпохи...
      Женщины слушали плохо.
      Двухэтажное здание из светлого иерусалимского камня ничем не отличалось от остальных.
      - Этот дом - одна из величайших реликвий христианства... Перед нами "Дом Натании". Именно в нем тридцатитрехлетний Иешуа бен Иосэф... Помните?
      Имя ни о чем не говорило.
      - Известный больше как Иисус Христос...
      - Христос?!
      - Да. Тут он провел свой последний в жизни пасхальный вечер...
      - Горница Тайной вечери?!
      Гид возопил:
      - Именно! Она прямо над гробницей!.. И прошу вас не забывать, что Иешуа и он же Иисус - он ведь тоже из рода Давидова...
      Достопримечательностей было слишком много.
      Дальше к городской стене шли не задерживаясь. Гид все прибавлял темп.
      - Это - Сионские Ворота, через которые в дни войны израильтяне ворвались на территорию Еврейского квартала Старого Города...- Гид не упустил возможность сострить. - И теперь вы все - сионистки... А сейчас транзитом, не останавливаясь,
      мы с вами махнем через Армянский квартал...
      Выложенной камнем площадью экскурсовод повел миротворок к торговому ряду.
      Делегатки увидели впереди сверкающие серебром и золотом витрины небольших магазинчиков; восточные лавки, наполненные сувенирами, кожаными куртками, старой металлической рухлядью...
      Сердца женщин дрогнули.
      - Справа перед вами Кардо. Центральная улица города Элия Капитолина, основанного римлянами на месте разрушенного ими Иерусалима...
      Авгурова проследила за его взглядом и внезапно заметила очень близко вывеску над офисом.
      " Банк "Апоалим".
      То, что ей нужно.
      До банка было рукой подаить.
      Она подошла к гиду:
      - Какая у нас дальше программа?
      Горбоносый потряс головой:
      - Храм Гроба Господня, Западная Стена иерусалимского Храма, так называемая Стена Плача... - Он перечислил не менее десятка мест. - Через сорок минут у Мусорных ворот нас ждет автобус...
      - Мусорные ворота? - уточнила Авгурова.
      - Да. При турках при них вывозили мусор. Пойдемте, дамы... Не растягивайтесь!
      Наблюдая за своими, Авгурова сделала круг над упрятанной под камень улицей бывшего римского города.
      Чувствовалась весна - повсюду цвели яркие незнакомые цветы. В глубине белого камня, за витринами, словно в пещерах с алмазами, в арабских лавках сверкали изделия благородных металлов, бижутерия...
      Российские миротворки, растянувшись на полквартала, обреченнно следовали за своим шумным гидом. Вслед за Авгуровой никто не увязался, кроме нескольких совсем юных продавцев открыток.
      Арабские мальчики - черноволосые, юркие - совали ей в руки свои буклеты, она решительно отказалась.
      Банк был рядом.
      Авгурова поднялась на десяток каменных ступеней и, сама того не зная, преодолела сразу несколько исторических эпох и культурных слоев древней Иудеи, сразу оказавшись в современном Израиле.
      Пожилой секъюрити за дверью окинул взглядом Авгурову, жестом приказал открыть сумочку, кивнул - пропуская и здороваясь одновременно.
      Авгурова не удивилась. Сотрудники служб безопасности - чаще уже немолодые мужчины с пистолетами за поясами сзади- стояли у входа во все крупные магазины, государственные учреждения, банки.
      Она прошла внутрь.
      Здесь было умеренно тепло, но без духоты - работал кондиционер. Небольшая очередь располагалась в мягких креслах. Никто не спешил, не комплексовал.
      Авгурова взглянула на часы. Ее время было ограничено.
      Она прошла вдоль столов. Оказалось, что операции со свободно конвертируемой валютой производятся в другой части офиса.
      Там никого не было.
      У плакатика "Валюта" симпатичная девица что-то считала на длинных бумажных лентах.
      - Экскьюз ми... - начала Авгурова.
      Девица внимательно взглянула:
      -Говорите по-русски?..- Она кивнула на визитную карточку над столом, которую Авгурова вначале не заметила.
      Русскими буквами на карточке было написано:
      " Рина Бурштейн".
      - Да... - Дальнейшая беседа шла на русском. - Я хотела бы открыть у вас счет.
      Авгурова подвинула себе стул.
      - Вы - гражданка Израиля?
      - Я - туристка из СССР.
      Служащая банка не выказала удивления.
      - Вы будете класть деньги?
      - Нет, мне должны их наднях перевести.
      - В какой валюте?
      - В долларах.
      - Ничего нет проще. Паспорт у вас с собой?
      - Вот он. Еще вопрос... Как я смогу распоряжаться своим счетом из заграницы?
      Она знала, но предпочла убедиться. Это они обговорили с мужем в Москве.
      - Все зависит от вас. Можно по телефону...
      Рина Бурштейн оказалась идеальной служащей банковской системы в капстране - безукоризненно вежлива, улыбчива, отстранена, бесстрастна.
      - Правда, для этого я должна привыкнуть к вашему голосу.
      - Я постараюсь вам несколько раз позвонить.
      - О кэй. Вы еще долго пробудете в Израиле?
      - Нет, на этой неделе я еду на Кипр. Я позвоню и оттуда.
      - О кей!
      Процесс заведения банковского счета не занял и пяти минут.
      - Распишитесь, пожалуйста... Вот ксеророкопия вашего заграничного паспорта. Это карточка с номером вашего счета. Телефоны... Когда вы ждете деньгми?
      - Они должны прийти быстро.
      Все было не похоже на отечественную сберкассу. Ни заполнения бланков, ни "суммы прописью"; ни барьера - по одну сторону которого одни комфортно сидят, а по другие ждут, стоя, переминаясь с ноги на ногу...
      - Ба-ай...
      Простились дружески. Представительный секюьюрити у двери не пошевелился, когда Авгурова прошла мимо. Его интересовали только те, кто входил в банк.