Жалость унижает ментов и бандитов

      - Давно?
      - Да только уехала! Легковая...
      - Какой марки?
      - Я не разбираюсь... - Она махнула рукой. - Вроде "жигуль". Зеленоватый!
      - Это не Волокова, - крикнул Цуканов.
      - Садись!
      Игумнов первый бросился к машине.
      - Зеленоватый "жигуль". Это комитетского охранника со Старой площади! Он вез в нем Ксению и ее подругу к Волокову и потом на Столешников...
      - Сейчас налево, направо?
      - Переулками... Главное- не стоять...
      "Если преследуешь - еще есть шанс догнать, кто ждет - тот уж точно никого никогда не поймает" - основной постулат милицейского катехезиса..."
      Мостовая впереди оказалась разрытой: трубы, гора глины, шаткие деревянные мостки для пешеходов...
      - Черт... - Бакланов повернул назад.
      - Тихо!
      По рации уже передавали первую ориентровку о нападении на инкассаторов.
      " ... Трое убитых и тяжелораненный. Похищена денежная выручка... Ведется преследование..."
      - Это Качан!..
      ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ, СУБАНЕЕВ
      Переулки, которыми уходили зеленоватые "жигули", были исконно замоскворецие: "Зацепа", "Щипок", "Строчановские"...
      Изуродованные типовыми "хрущебами", из малонаселенных, патриархальных они превратились в ничем не примечательные, безликие, без родства и истории.
      Голицын следил, как Субанеев ведет машину.
      Комитетчик явно нервничал.
      " Стоять на воротах в ЦК проще и безопаснее! Как не верти"!
      Виталька как-то показал место своего поста по другую сторону высокой ограды на Старой площади. Ограниченный двумя стояками пролет против памятника Героям Плевны.
      "Никто не подойдет. Не сунется. А сунется - там полно еще субанеевых. И все вооружены и мастера по стрельбе..."
      Проезжающие водители старались не особо глазеть в ту сторону. А по тротуару рядом люди вообще не ходили.
      - Все тихо как будто...
      Голицын, ничего не сказал Субанееву о том, сколько трупов за ними позади, в инкассаторской машине. Иначе Виталька мог бы раскиснуть окончательно.
      Тем не менее комитетчик был явно растерян:
      - Менты, наверное, уже бросились в погоню...
      - Было бы на чем! Транспорт в таких случаях расписан за делегатами. За их вещами!
      - Смотри! - Волоков улыбнулся. Ткнул в стекло. - Вот кому может сегодня не поздоровиться!
      Мимо проскочил "москвич", у заднего стекла мелькнула милицейская фуражка.
      - От врача сквозит...
      Поблизости располагалась Вторая поликлиника МВД.
      Сотни ментов прогревали тут простуженные на постах уши, носы, сдавали кровь и мочу, открывали и закрывали больничные листы...
      - Давай еще по глотку, - предложил Волоков.
      - Узнаю работника Управления культуры!
      Голицын привычно над ним подтрунивал.
      Он не мог без смеха видеть выписанное Волокову удостоверение - " Инспектор по музеям и выставкам..."
      - Исскуствовед! Знаток деревянного зодчества, блин...
      В семье, где он сам вырос, - преподавателя одной из московских военных академий и завуча спецшколы - Волока подняли бы на смех.
      - Самое большее, ты тянешь на мастера производствннного обучения ПТУ, Волок...
      Волоков обижался:
      - А кто ты? Недоучка-курсант Высшего политического училища. Комиссар... А я, не забывай: закончил заочно Академию Министерства внутренних дел СССР!
      - Знаем вас: перед сессией собирали деньги для экзаменаторов! Ладно. Шучу, шучу!
      Волоков был друг верный.
      На следствии и, когда его судили, стоял насмерть.
      Ни в чем не признался. Никого не сдал! Его бы на Доску Почета на Петровке!
      А ведь жесткий тот допрос квартирного вора в ментовке начал не он, а Смердов! И врезал ему не Волок, а Смердов - ногой сзади по ребрам. Волок только значился по протоколу допрашивавшим...
      А если учесть какая тогда обстановка была?!
      Что ни день - по Москве квартирные кражи! И все в домах у столичной элиты, у номенклатуры. И все в Центре. На Александра Невского, Алексея Толстого, Большой Бронной...
      Потом наступила очередь 33-его отделения...
      Обворовали нового завотдела аппарата ЦК, он только что переехал в Москву из Ставрополя. Только начал обустраиваться. Из квартиры вывезли все ценное вплоть до ковров. Аппаратчик побежал жаловаться землякам, на самый верх...
      Из Административного отдела немедленно поступила команда -"раскрыть любой ценой!" В городском комитете партии рвали и метали... Милицейский Главк то умолял, то приказывал:
      "Делайте все, братцы!"
      Улещивали и грозили! Могли полететь головы и папахи...
      А тут задержанный вор. И ничем не прикрытая наглость. И данные снизу: "он!"
      Допрос был жесткий.
      В результате домушника раскололи на две дюжины краж.
      Вор выдал скупщиков краденного, ямы. Сообщника. Из тайников неделю в отделение перевозили ворованное - электронику, ковры, дубленки...
      Аппаратчику вернули почти все. Потом стали возвращать имущество другим потерпевшим. Милицейский Главк короткое время ходил в героях на зависть прокуратуре.
      Потом началось. Городская прокуратура приняла дело в производство, и домушник начал давать развернутые показания на ментов. Аппаратчик из ЦК не помог, уехал в команндировку.
      Инспекция по личному составу получила указание заняться. Проверка была недолгой. Смердову дали неполное соответствие. Голицына уволили по компрометирующим основаниям...
      Крайним сделали Волокова. Его отдали под суд. На судебное заседания никто из милицейского начальства даже не пришел.
      - Рвемся в уголовный розыск. "Раскрывать, рисковать..." - Голицын продолжал подтрунировать: - Не знаем своей судьбы! Ложиться собаками за чужое добро! А что нам?!
      О трупах у входа в кассу сборов и двух набитых деньгами мешках под ногами старались не думать.
      - Ты, Волок, еще в рубашке родился...
      Но бутылку на заднее сиденье Голицын все же передал.
      - Освежись! - Мысли шли вразброс. - Теперь мы сами обеспечили себя... - Он оглянулся, взглянул на мешки. - Так?
      - Тут еще осталось, - Волоков возвратил бутылку.
      Ментовская поликлиника осталась позади.
      Проезжали мимо здания Советского райуправления внутренних дел, оно примечательно было тем, что находилось на территории соседнего района.
      На Большой Серпуховской было тихо, на самой площади пропустили машину пожарников. Выехали на Пятницкую. Малонаселенная она вообще выглядела пустынной. Маршрут отхода был выбран идеально.
      Внезапно Виталька Субанеев, о котором как-то успели забыть, сказал:
      - За нами сзади патрульная "ПГ 44-86". По-моему, они хотят, чтобы мы остановились...
      МЕНТЫ." ПГ 44-86"
      Водитель-милиционер патрульно-постовой службы на "москвиче" - "ПГ 44-86" - молодой двадцатитрехлетний парень - ехал с пакетом.
      В машине он был не один. По дороге подсадил коллегу старослужащего фамилию его он не знал, но не раз видел у себя в полку.
      - Далеко едешь? - спросил ветеран перед тем, как сесть.
      Старослужащий был лет сорока - крепенький, в видавшем виды милицейском пальто, явно переслужившем все сроки носки.
      - Сейчас? - переспросил водитель. - На Дзержинку.
      - По пути... В дежурную аптеку мне...
      Стало ясно: добирался он из Второй поликлиники. С Зацепы. По дороге успел поддать. Но не сильно.
      - А где живешь? - поинтересовался водитель.
      Проблема жилья стояла перед ним весьма остро. Он собирался жениться. Невеста его, как у большинства лимитчиков, была тоже из общаги. Получить квартиру от конторы в ближайшие год-другой у них не было никаких шансов.
      Ветеран достал сигареты.
      - В Шугарове. Слыхал?
      - Далеко! На электричке надо...
      - У меня там дом.
      Закурили.
      - А здесь, на Зацепе зачем?
      - Радикулит замучал. Еще психиатра проходил. Откуда только их берут таких!
      - Достала?!
      - Ну! "Когда последний раз выпивали?" "Сколько можете выпить за вечер?.."
      - А ты чего?
      - Научили добрые люди:" Откуда я знаю?В Новый Год да еще в день рождения примешь рюмку..."
      От туповатых противных баб - врачих-психиатров зависела судьба: объявит дураком или пьяницей - начальство сразу лишит оружия. А там и вовсе погонит.
      - А чего на Дзержинку? - водитель намолчался за день, был рад поболтать.
      - Сестра там в аптеке...
      - Управляющая?
      - Вроде того. Полы моет.
      Сообщение по рации о тяжком преступлении на вокзале настигло их в 21.45, когда проезжали мимо Советского райуправления внутренних дел.
      Начало ориентировки пропустили, услышали только окончание.
      " ... В результате нападения трое убитых и один тяжелораненный... Похищены два инкассаторских мешка с денежной выручкой..."
      - Немалый куш отхватили... - заметил ветеран.
      Водитель был согласен:
      - Эти сразу квартиры себе купят...
      Чуть позже ориентировку повторили.
      - " Примите меры к розыску... "
      В сообщении появились новые подробности:
      - "Один из преступников одет в форму офицера милиции. В фуражке... Скрылись с места преступления в автомашине "жигули" зеленоватого цвета... в районе Дубининской улицы..."
      - Где-то здесь... - снова подал голос старик.
      Они пересекли площадь.
      - Смотри!.. - Водитель вдруг подался к стеклу, показал на дорогу.
      Впереди двигался зеленоватый "жигуль". Он шел не особенно быстро.
      - Может проверить? - водитель засомневался.
      - Давай! Чем черт не шутит!
      - Сами?
      - А чего?! Если это о н и, на пирог знаешь сколько сразу налетит!
      Ветеран уже командовал:
      - Обгоняй!
      " Жигуль" впереди шел по-прежнему ровно.
      Милицейский "москвич" пошел на обгон. Сидешие в "жигули" три мужика двое впереди и один сзади - на заднем сиденье - равнодушно глянули в их сторону.
      Шофер-милиционер включил микрофон.
      - Приказываю остановиться!
      Водитель "жигуля" - в пятнистой куртке армейского образца - показал, что слышит, опустил стекло, принял к тротуару. Затормозил.
      Через секунду-другую он был уже на тротуаре.
      Патрульный "москвич" тоже остановился.
      Милиционер-водитель выключил зажигание, открыл дверцу.
      Выходя спросил спутника:
      - Тоже пойдешь?
      - Ну как же, - старослужащий тяжело выбросил ноги на тротуар. Радикулит, собака... Оружие есть?
      - Все в порядке.
      Милиционер-водитель вогнал патрон в патронник, осторожно, не выпуская "макарова", опустил руку в карман.
      Хозяин "жигулей" - моложавый, с чуть обрюзгшим приятным лицом, заговорил еще на подходе:
      - Добрый вечер, командир! Вроде мы без нарушений...
      Водитель-милиционер согласно кивнул.
      - Тогда чего? Или проверки на дорогах?!
      - Вроде того...
      К нему присоединился старослужащий. Втроем подошли к "жигулю".
      Водитель-милиционер увидел сидевших внутри.
      Их было двое. Один - в куртке "аляске", с подбоем, впереди, листал какую-то брошюру. Второй - позади водительского места - просто сидел. Они с любопытством и, вобщем, доброжелательно смотрели на обоих ментов.
      " Нормальные мужики..."
      Оставалось извиниться, козырнуть.:
      " Продолжайте движение..."
      Внезапно водитель-милиционер поймал взгляд своего спутника старослужащий незаметно показывал ему в глубь машины.
      Сидевший впереди отвернулся, теперь он наблюдал за ментами в боковое зеркало. Другой - позади - с небрежной шапкой светлых волос, в темной куртке - нагнулся к стеклу. Левая рука его была опущена, вторая лежала на спинке сидения впереди.
      Водитель-мент заметил: из под куртки высовывался серый рукав с дешевой, невыразительной расцветки пуговицей, которые пришивают только к форменным сорочкам.
      " Мент!"
      Милиционер-водитель обернулся к водителю "жигуля":
      - Откуда следуете?
      - Из Бутова...
      - Каким маршрутом?
      - Все прямо. Я тут плохо знаю улицы...
      - Ваши права!
      Водитель "жигуля" неловко полез на свое место в машину, перегнулся к бардачку.
      В ту же секунду мужчина в куртке-"аляске" с первого сидения оказался на тротуаре. Он был вооружен пистолетом.
      Ударили вспышки. Одна-другая...
      Милиционер-водитель успел укрыться за машиной. Пули просвистели у его головы. При первых же выстрелах старослужащий отскочил в сторону, в темень. Милиционер тоже выстрелил, отбежал назад.
      Пассажир в куртке-аляске у капота стрелял не целясь.
      Второй - выскочивший с заднего сиденья тоже открыл огонь. Он стрелял по шинам патрульного " москвича".
      " Что же ты делаешь, сука!.."
      Мимо проносились машины. Никто не тормозил, все стремились как можно скорее оставить позади опасное место...
      Вродитель-милиционер несколькими прыжками пересек не особо широкую улицу - вторая сторона была темнее.
      Продолжил стрелять.
      " Жигуль" с бандитами уже сорвался с места...
      Тем временем старослужащий вскочил в машину, включил рацию:
      - Я - " ПГ 44-86". Здесь зеленые "жигули" с преступниками... По нам открыли огонь. Повторяю... Уходят по Пятницкой улице в направлении набережных... Прием!
      В волнении он не назвал номера "жигуля".
      - Как меня слышите?
      Ему отозвалось сразу несколько машин "ППГ".
      Милиционер-водитель тоже подбежал к "москвичу". Лишь теперь он почувствовал режущую боль в кисти правой руки, в горячке он не заметил, что ранен.
      Чуть позже передал по рации:
      - Преследовать преступников не могу по техническим причинам... - Шины на обоих передних колесах были повреждены. - Прием...
      О ранении он умолчал: " Чего там...Царапины...".
      Старослужащий как более опытный кинулся к аптечке за бинтом.
      - Вас понял... - откликнулась рация.
      Водитель-милиционер не успел еще придти в себя.
      Позади уже замелькала тревожная круговерть сигнального огня.
      От Серпуховской площади шла помощь.
      " Госавтоинспекция!"
      Это был "МО-15642" с вокзальными ментами.
      Они двигались тем же маршрутом, что и патруль - от Стремянного переулка гнали на Большую Серпуховскую. Поэтому прибыли на место первыми.
      Бакланов и Игумнов выскочили из машины.
      - Как ты? - Игумнов бросился к милиционеру-водителю. Тот сжимал кисть. Старослужащий уже накладывал ему повязку. Первый слой бинтов был красный от крови.
      - Нормально. Там они... - милиционер показал дальше по Пятницкой.
      - Номера запомнил?
      - "11-13"!
      СМЕРДОВ
      Смердов находился в машине.
      В отделении считали, что заместитель начальника отправился на явку а затем - в Главк. Смердов намеренно выбрал на это стремное время местом пребывания машину.
      Рация была включена. Он внимательно вслушивался. Был в курсе всех происходивших в столице потрясений. Эфир был забит переговорами милицейских постов, информацией различной степени важности.
      О нападении на инкассаторов не было еще сказано ни пол-слова.
      "Пора уже..." - Он поглядывал на часы.
      И вот началось!..
      Первое сообщение о чрезвычайном происшествии в Москве поступило, когда они гнали Садовым кольцом от Крымского моста в сторону площади Восстания.
      - А ну! Сделай по-громче!
      Водитель замешкался.
      Смердов сам крутанул регулятор. Рация немедленно забарахлила, как всегда в самый важный момент, когда была остро необходима...
      Первая ориентировка была в самых общих выражениях. Дежурный по городу дважды зачитал текст.
      Конец ориентировки обнадежил.
      Приметы преступников не приводились.
      - "... В инкассаторских мешках деньги в сумме свыше миллиона рублей... "
      Продолжение последовало очень быстро.
      Руководство Главка ввело в действие операцию "Перехват". Всему личному составу предлагалось работать непосредственно на трассах. Рабочий день всем сотрудникам автоматически продлялся до особого распоряжения.
      Охота началась.
      - "Всем постам, всем постам..." - повторял дежурный.
      - Давай-ка к тротуару... - приказал Смердов.
      - А, может, к себе успеем? - как бы спроста предложил водитель.
      У него были свои планы на этот вечер, и для начала следовало поставить машину у отделения.
      - "Успеем-не успеем!" Прижимайся. Вон, у "Гастронома"!
      Они были уже на Смоленской.
      Вокруг одного из престижнейших в столице центральных гастрономов повсюду были припаркованы персональные машины. Тротуар и даже часть мостовой заполняла праздничная толпа. Хорошо одетые люди с покупками ловили "леваков" чуть ли не на средине Садового.
      " Съезд закончился... Можно и отметить!" - Район числился за высшим партийным кругом. До арбатских переулков тут было рукой подать.
      - " Внимание всем постам..." - милицейская рация снова заговорила.
      - Правее... - приказал Смердов.
      Впереди виднелась шеренга телефонных кабин.
      - Тромози!
      Водитель ткнулся в обвод тротуара.
      - " Дополнение к ориентировке о нападении на инкассаторов..." - Рация работала рывками: половина слов не долетала. - На месте преступления трое убитых..."
      Смердов слушал с каменным лицом.
      "... Один из преступников одет в форму сотрудника милиции... Скрылись на машине "жигули" зеленоватого цвета... Сведениями о номерах машины не располагаем..."
      Смердов взглянул на часы:
      " 21.45..."
      Езхать дальше не имело смысла.
      Наступали самые ответственные минуты.
      " Если Голицын успеет проскочить, сбросить груз - все будет в порядке..."
      - Постоим здесь!
      - Вас понял.
      Народу у "Гастронома" все прибывало.
      Дама золотого возраста, в шубке с безупречно уложенной головкой нагнулась к стеклу:
      - Ребята, как насчет Ленинградского проспекта? Тут недалеко...
      - Не едем.
      - Сто рублей...
      Смердов отгородился - поднял стекло на двери.
      - Хам!
      Новых известий от дежурного не поступало.
      - Ушли, - заключил водитель. Рассудил философски: - Теперь до конца жизни могут не работать! - В голосе слышалось восхищение. - Если, конечно, не поймают... Вы согласны, товарищ подполковник?
      Смердов не ответил.
      - Видать, неглупые головы взялись. Дурак не полезет! Так?
      Предполагал ли он что преступники- все его бывшие сослуживцы из 33-его, а главный организатор сейчас сидит с ним рядом в машине?!
      Рация надолго замолчали.
      Смердов рассчитал. Голицын должен был находиться в районе Серпуховской площади.
      " А там уже рукой подать... "
      Смердов знал место - куда они уходили.
      Непосещаемый и днем пустырь, заколоченные подъезды предназначенных на снос старых деревянных строений. Тусклые светильники вдоль переулков...
      Он выждал несколько минут.
      Рация дежурного по городу молчала.
      " Ушли!.." - Сердце радостно всколыхнулось.
      В ту же секунду прорезался негромкий срывающийся голос. В эфире была не стационарная радиостанция - а рация, установленная в машине полка патрульно-постовой службы.
      - Я - " ПГ 44-86". Здесь зеленые "жигули" с преступниками...
      Продолжение мгновенно отозвалось в Смердове разбегающимися по коже мурашками.
      Водитель-милиционер кричал:
      - По нам открыли огонь. Повторяю... Уходят по Пятницкой улице в направлении набережных... Прием!
      События развернулись угрожающе быстро.
      Милиционер замолчал.
      " Пристрелили..."
      Потом голос возник снова. Это был все тот же "ПГ" Полка патрульно-постовой службы. Откуда-то возникла патрульная машина ГАИ...
      Еще через несколько минут возник и номер преступных "жигулей".
      - " 11-13!"
      " Субанеев!.."
      То, что у преследователей был теперь номер машины, ухудшало шансы на успех, но не было смертельным.
      Это был чужой списанный номер. Смердов сам передал его Витальке из металлолома.
      - За преступниками следует машина ГАИ... - снова крикнул первый водитель.
      Рация умолкла.
      Смердов откинулся на сиденье.
      Мысль работала четко.
      " Если Голицын не сможет уйти от преследования, придется оставить "жигули" и скрыться. С мешками или без... Скорее всего они так и сделают. Но тогда это конец. Машина Субанеева попадет в руки милиции..."
      При таком раскладе ни у кого из них не оставалось ни оного шанса.
      " Все равно, что задержат самого Витальку!"
      Списанные номера на "жигулях" годились на тот случай, если кто-то из свидетелей запомнил бы их...
      " Машина скрылась, номера списанные и - ищи ветра в поле! "
      Теперь в руки ментов попадал и номер двигателя...
      " Владельца найдут быстро. По картотеке."
      В этом случае он, Смердов, мог заканчивать свою поездку прямо тут, у тротуара на Смоленской. Дальнейшее теряло смысл.
      " Виталька с хода вложит всех!.."
      Будущее его, Смердова, легко прогнозировалось.
      " За мной приедут к утру. С санкцией на арест... Можно себе представить, какой произведет фурор!"
      Дальнейшее было неясным:
      " Голицын и Волок ни в чем не признаются. В итоге: очная ставка с Субанеевым. Я все отрицаю..."
      Если не наделать глупостей, прокуратура может прекратить дело за недоказанностью.
      " И что дальше?!"
      Увольнение из органов с волчьим билетом. По компрометирующим основаниям...
      "Стаж, выслуга, пенсия - все псу под хвост! Охранником к Люське?! В "Аленький цветочек"?! Еще вряд ли возмет!..
      Надо было решаться на совершенно невероятный, немыслимо-дерзкий шаг.
      - Я сейчас... Возьму сигареты! - Он вышел.
      Толпа из "Гастронома" обтекала машину кругом.
      По случаю закрытия съезда был бум с провизией, на прилавки выбросили дефицит. Народ тащил из "Новоарбатского" сыро-копченую колбасу, салями, гречку, сыры... Лимоны несли полными авоськами, как картошку. Такого в Москве давно не было. Лица радостно светились.
      " Идиоты!"
      Быстро купив пачку болгарских с фильтром, он повернул назад к машине:
      - Было чего еще?
      - Нет. Вот, кажется...
      Рация опать барахлила.
      - Перекройте Садовники... - передал кто-то, привыкший приказывать. Как слышите? Прием...
      - Вас слышу...
      Смердов знал тот район:
      " Голицын с Субанеевым будут прорываться к одному из двух мостов Большому Устьинскому либо Большому Москворецкому... Если их перекроют конец..."
      Оперативные группы, преследовавшие Субанеева, вели поиск на участке вблизи Овчинниковской набережной. Это было недалеко от пустыря, где они могли сейчас находиться. Незаметно уйти Голицыну не удалось. К блокированию привлекали новые дополнительные силы.
      " Теперь не отпустят. Вцепились! Дежурный соберет туда патрульные машины со всего города..."
      - Внимание! - Голос был женским. В машине преследования у рации была женщина-розыскник. - Вижу оставленные преступниками "жигули"....
      Начальственный голос немедленно потребовал:
      - Где вы находитесь? Срочно сообщитепо схеме...
      - Квадрат... - последовали точные координаты.
      Голицину было уже не выбраться...
      - Номер машины...
      - "Жигули" 11-13...
      "Это все! Картотека ГАИ получит приказ найти владельца. Через минуту-другую станет известно, что номер списанный и начнут искать по номеру двигателя..."
      Надо было действовать...
      - Подожди тут!
      Смердов выскочил из машины, бросился к шеренге телефонов--автоматов.
      ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ, СУБАНЕЕВ
      Милицейский патрульный "москвич" с перебитыми шинами остался позади.
      Голицын вглядывался в темноту переулков.
      - Считаем повороты... Первый, второй... Сейчас! Есть! Теперь круто направо! Еще вправо!
      Субанеев на скорости вписался в узкий поворот.
      - Еще...
      Маневр и его место были предусмотрены заранее.
      - И на тормоз! Глуши мотор!
      Главное теперь было соблюдать тишину.
      Они стояли на небольшом тесном пустыре. Тусклый одинокий светильник высился в отдалении. Там же темнели предназначенные на снос заколоченные дома.
      "Жигуль" не доехал до них пару сот метров.
      Вокруг были разбросаны ржавые металлические прутья. Школьники хранили тут собранный металлом. Еще дальше виднелся кирпичный неоштукатуренный дом с котельной...
      Если бы не "ПГ" и его водитель, они бы сейчас спокойно припарковались здесь, перенесли мешки в схрон внутрь одного из выбранных домов. И все было бы в ажуре.
      Примеры удачных налетов на инкассаторов были известны.
      Инкассаторский мешок с выручкой, похищенный у магазина в городе Домодедово почти тридцать лет назад, значился в розыске до сих пор. Правда, в инкассаторов тогда не стреляли, а просто выдернули из машины...
      - Быстро! Меняем номера...
      - Думаешь, стоит?!
      Субанеев двигался, как во сне.
      Может играло роль то, что на его руках не было крови. Вышка ему не грозила...
      Голицын понял:
      " Этот уже сломался..."
      Но вида не подал.
      - Обязательно. "11-13" - номер уже засвечен!
      "Жигули" Субанеева оставлять на пустыре было нельзя. Машина теперь была как тяжелый кусок металла на трупе брошенного в воду Сергея Джабарова.
      - Придется прорываться вместе с машиной! Займемся мешками... Быстро!
      Вместе с Волоком они вытащили инкассаторские мешки из салона, теперь кассовая выручка легла в багажник вместе с боеприпасами. Туда же перетащили милицейскую форму.
      - Еще по глотку... - бросил Волок.
      В голосе отсутствовала присущая ему беспечность, теперь в нем звучала жесткая требовательность. Голицын уже не мог ему отказать, передал из бардачка бутылку.
      - Быстро...
      Они по очереди приложились.
      Голицын держал руководство в своих руках. Приказал:
      - Меняемся местами. Волок садится за руль. Виталька, ты идешь на его место. Держи, бутылку...
      - Я не буду. - Субанеев, пока они возились с мешками, все оставался на водительском месте.
      - А что номера?
      - Я оставил, как есть... - Впервые он открыто воспротивился. Бесполезно. Патрульная ГАИ, которая проскочила за нами... В ней в конце концов увидят, что нас впереди нет - сразу повернут...
      - Твое предложение? Только быстро!
      - Спрятать мешки и разбегаться.
      - А машина?!
      - Оставить с чужими номерами...
      - Да через час уже станет известно, чья она! По номеру двигателя... Еще до полуночи к тебе придут. А дальше?!
      - Скажу, что угнали, поставили свои номера!.
      - Глупости!
      - Буду стоять на своем!
      Субанеев не испытывал ничего, кроме страха.
      - Не сможешь. Виталька, я говорю тебе как опер... К утру они уже выйдут на меня и на Волокова!
      - Клянусь! Буду стоять на своем: ничего не знаю! Никого не выдам!
      - Пойми!.. Там четыре трупа...
      Субанеев охнул.
      - Если что - нам всем вышка!..
      - "Угнали машину! Ничего не знаю!" - Это была истерика. - Буду стоять на своем! "Угнали и точка"!
      Никакие аргументы на него уже не действовали.
      Субанеев открыл дверцу.
      - Я ухожу! Другого выхода нет!
      - Есть!
      Голицын взглянул на Волокова. Тот понял.
      - Какой? - Субанеев уже вылезал.
      - " Россолимо"!
      Волок с заднего сидения дважды молча выстрелил комитетчику в спину. Тот вывалился в открытую дверцу.
      - Все дела...
      Голицын сел за руль. Включил зажигание, проехал несколько метров.
      - Дай пистолет!..
      - Держи!
      Это был "ивер джонсон", который Волок в свое время оставил у себя из числа изъятых у задержанных.
      - Мешки переносим. Теперь можно бросать "жигули". Но сначала...
      Голицын вышел из машины, вернулся к месту, где виднелся Субанеев. Комитетчик лежал на спине, глаза были открыты.
      - Прости нас, Виталька!
      Голицын выстрелил ему в голову .
      Это был контрольный выстрел.
      - Так вернее.
      Снова заняться мешками уже не пришлось.
      Из соседнего переулка послышался звук милицейской сирены. Между домов вспыхнул свет фар.
      - Все! Разбегаемся...
      Глава пятая
      МЕНТЫ
      Бакланов затормозил.
      - Они где-то тут...
      Пространство пустыря замыкали вокруг невысокие дома - в последнее время, когда жильцов выселили, в нежилых помещениях тут располагались небольшие подпольные конторы, цеха.
      Фары осветили свалку металлолома, несколько голых деревьев впереди,
      - Да вот же он!..
      Впереди темнел брошенный "жигуль".
      Хлопнула дверца - Игумнов вышел из машины. Его зам с Баклановым вышли следом.
      Надя осталась одна- при рации.
      - Аккуратнее, - посоветовал Игумнов. - И начинай передавать...
      Надежда нагнулась к рации.
      Передача пошла:
      - "Внимание! Преступники оставили машину...."
      Голос ее перекрыл царящий в эфире бардак, который, впрочем, при первых же ее словах мгновенно исчез.
      - Повторяю... Как меня слышите? Прием!
      - Вас понял...
      Дежурного перебил начальственный голос:
      - Точное местонахождение по схеме...
      Надежда уже называла.
      - Номер машины...
      Дежурный по городу отозвался множеством позывных разных патрульных машин. Они получили приказ немедленно следовать в направлении водоотводного канала...
      Дежурный с хода перечислил мосты и набережные.
      Все названные им патрули - проследуй они в район - могли чуть ли не стеной перегородить переулки-тупички.
      Игумнов, его зам и Бакланов успели тем временем мельком осмотреть брошенный "жигуль".
      Машина была пуста.
      Игумнов дернул ручку багажника - он оказался заперт.
      Бакланов привычно по-инспекторски с силой двинул кулаком по крышке она тут же поднялась.
      - Вот оно все...
      В багажнике лежали два инкассаторских мешка, один из них был уже опечатан. Сбоку валялась скомканная милицейская шинель и рядом оружие - два обреза, а еще револьвер иностранного производства и две гранаты.
      - Револьвер "веблей" с боеприпасами, - навскидку определил Цуканов, большой спец по этой части.
      Игумнов с силой захлопнул крышку.