Билярг, казалось, накалялся от напряжения. День и ночь вращались его антенны и лазерные установки связи, слетались на посадочные площадки и разлетались с них тысячи флайеров, у подножия небоскреба кружили колесные моторсы, а кселяне разных возрастов, рангов, положений мельтешили по этажам с выражениями восторженной озабоченности, недоумения, страха, азартного энтузиазма на лицах. Каждый член эгрегера ощущал приближение исторического момента перехода власти и прилагал максимум стараний быть более энергичным и заметным, чтобы в последующей сдвижке не упустить шанс, поднять свою квоту власти в иерархии их синдиката, хоть на ступеньку пробиться вверх.
      Ворх тоже чувствовал приближение исторических изменений, но не так, как другие. Переход власти для него был пустой формальностью. Практически он уже правил миром и безжалостно мог расправиться с любым Верховным предводителем, осмелившимся бы в чем-либо противоречить Ворху. Сидя в кресле перед столом прямого контакта, максимально расслабленный, Ворх погружался в раздумья, при этом делал их свидетелем каждого подсаживающегося к столу исполнителя. Не тратя усилий на объяснения, Ворх с помощью диктата вкладывал в голову исполнителя программу действий и отправлял осуществлять приказ, как будто швырял камень, который обязательно достигнет цели. Исполнитель соскальзывал с кресла, исчезал из сферы мысленного восприятия Ворха, и тут же на его место садился другой исполнитель, преданно глядя на своего повелителя.
      «Посыльный к Даберу, - сказал Бишон, выступив из толпы стоящих за спиной Ворха пособников власти. - На южнополюсном континенте рабы подняли бунт. Предлагаю срочно пятый флот повернуть…»
      «Нет, - отмел Ворх подсказку и заговорил, глядя в глаза посыльного, а обращаясь к Даберу: - Бунт отвлекающий, не реагируй. Главное сейчас - север. Пятый флот везет тебе осадную технику. Вскрой шахты и, не жалея сил и средств, проникни в горы - их логово. Дабер, запомни. Даже если ты погубишь всех фаронов, это не будет большой ценой за уничтожение Габара. Там создается оружие красных цветов, - изобразил Ворх алую поляну перед Дворцом Гильорта. - Ты должен успеть, как успел когда-то Барри-Баук. Иначе все мы потеряем все».
      Последняя фраза была сказана с такой пронизывающей безысходностью, что касавшийся кресла, а потому и воспринявший диктат Бишон растерянно поджался и отошел от стола.
      В Габаре не подозревали, что мог быть отдан приказ уничтожить их. И, даже узнав, никогда бы не поверили, что кселензы согласятся потерять добрую треть добываемых металлов, не говоря о десятках тысяч кселян, так нужных им для ношения Бауков. И только Тадоль-па, зная возможности экл-Т-трона и вероятность скорого открытия его тайн кселензами, их взгляды на низших как на рабочую скотину, - только он был уверен, что дело окончится именно уничтожением лишнего для кселензов населения планеты и, в первую очередь, жителей Габара. Поэтому все остатки своих сил Тадоль-па тратил на подготовку опережающего восстания: переубедил избранников Сбора переходить от пассивного сопротивления к активной борьбе, заставлял их связываться с другими промышленными центрами Кселены. В условиях тотальной слежки это казалось невозможным. К тому же угнетенные представляли собой разрозненную массу, действующую сообща только в трудовом процессе под надзором цузаров. После работы - не имея семьи, детей - многие баянны торопились уйти в мир представляемых им в изобилии изысканных сюжетных сновидений. В этих условиях рассчитывать на то, что рабы Кселены повсеместно восстанут против кселензов, понимал Тадоль-па, было бы наивно. Он искал свой путь перемен.
      Прежде всего продумал уязвимые места авторитарной власти кселензов. Они предусмотрели, казалось, все. Но что-то же должны были не учесть? Что?., Древний контроль за мыслями и настроениями народа при помощи обязательного для всех религиозного исповедания они заменили прямым надзором за мыслями Добились полного повиновения масс, но и полнейшего равнодушия ко всему на свете. Именно поэтому они столетиями топчутся на месте там, где свободному, заинтересованному кселянину хватило бы года. Их Бауки паразитируют: не могут сами генерировать новых идей и сушат мозги своих носителей. Чем больше Бессмертных - тем слабее их каста. Но самое главное, пожалуй, не в этом. Авторитарный режим прошлого покоился на массах, выполняющих простую рутинную работу. Казнить какого-нибудь рудокопа для острастки других было не сложно. И совсем иначе сейчас, когда этот рудокоп-инжер управляет комплексом разрабатывающих недра машин или командует всей электроникой Габара.
      Чтобы не быть в зависимости от народа, кселензы разделили его на касты, а внутри каст ввели узкую специализацию, поддерживают жесткое разделение труда. Каждый в отдельности - никто, и сила - когда собраны все вместе под надзор цузара. И если уничтожить этот надзор, как было в систерии, то сразу все развалится. Вот где их уязвимое место! - обрадовался открытию Тадоль-па. А уничтожить надзор можно будет, подготовив хотя бы две-три тысячи боевиков - таких, как Кари. После того как Кари полностью передала свои познания Даве, потратив на это несколько суток, Тадоль-па решил, что эффективнее будет создать учебный видеосон, чтобы с его помощью можно было обучать сразу тысячи, а в последующем и миллионы кселян. И Кари принялась за работу. Выполняя одновременно роль учителя и модели для съема психомоторных действий, она не жалела времени и сил. Останавливало ее, сбивало с ритма только одно обстоятельство - глаза Эйлева. Она натыкалась на них почти ежедневно, видела, как они умоляли, ждали, терпели… Кари ускользала от них, пыталась не видеть, но от этого становилось еще хуже - она их чувствовала и, даже закрыв за собой дверь, продолжала ощущать зов этих потухших глаз.
      · Не могу больше, Дава, - однажды призналась Кари.
      · А может, ты все же поговоришь с Эйлевом?…
      · О чем?… О том, как я люблю Ворха?
      · Я помогу тебе. Вытравлю эту любовь к Ворху и верну любовь к Эйлеву.
      Сделаю, как только Тадоль-па освободит нас от съемок видеосна.
      · Убить любовь?!
      · А что особенного?… Любовь - чувство, такое же, как и другие. Помогала же я людям избавляться от страха.
      · А мне показалось, ты тоже любишь Минтарла. Я ошиблась, Дава?… Он так на тебя смотрит… По-настоящему влюблен.
      Влюблен…
      - И ты молчала?
      · Говорить, собственно, не о чем. Он считает себя стариком и калекой.
      А ты?
      - А мне некогда его переубеждать. Займусь этим после победы…
      Разговор этот происходил в одном из уголков лаборатории Тадоль-па. Сам он
      занимался в этот момент просмотром отснятых кадров для видеосна.
      Сегодня до нуль-транспортировки, видимо, не добраться, - подумал Тадоль-па, когда в комнату вошел комендант Габара Минтарл и, охваченный возбуждением, позабыл поприветствовать ученого. Минтарл поднял свою единственную руку, требуя внимания, и, напоминая о требованиях конспирации, ткнул пальцем в бионик; заговорил лишь после того, как женщины проверили наличие блокаторов.
      - Ворх посетил экл-Т-трон.
      Тадоль- па озабоченно посмотрел на Кари. Она тряхнула головой.
      - Это еще не страшно.
      - В систерии уничтожены все ученые-баянны, занимавшиеся экл-Т-троном. - В голосе Минтарла звучали тревога и гнев.
      Обсудить создавшееся положение тут же отправились на Сбор. По длинным, слабо освещенным штольням пошли парами: впереди Минтарл с Давой, за ними Кари и Тадоль-па.
      Минтарл относился к касте инжеров. Он получил раннее техническое образование, проявил себя в обслуживании, а вскоре и в проектировании космических грузовозов, с помощью которых кселензы намеревались грабить недра ближайшей планеты, и мог бы очень скоро достичь привилегий распорядителя работ, но вдруг - сорвался, был пойман на мыслях о нелепости существующих порядков. Для острастки его наказали в пульсаторе-специальной клетке, прутья которой наносили электрические удары в непредсказуемом порядке, заставляя пленника метаться до потери сил и сознания. Наказывали принародно, на глазах у собранных баянн и инжеров конструкторского центра. Но устрашающего урока у кселензов не получилось: Минтарл не бился в клетке, не молил о пощаде, не раскаивался в противоправных поступках, как должно было быть, а повел себя совершенно неожиданным образом. Он, напрягая волю, выдерживал силу получаемого удара до того момента, когда электронный мозг пульсатора направлял ток к другим прутьям клетки, к которым, по замыслу ее создателя, должна была отпрянуть жертва. В минуты пауз от электроударов Минтарл смеялся над тупоумием кселензов, которые не могут придумать даже машину пыток, вслух проклинал и мучителей, и Новый Порядок, и всю их систему угнетения, которая все равно развалится, потому что противоестественна и глупа. Ничего, кроме протеста, он тогда не мог выразить, выплеснул лишь накипевшее.
      Верховный кселенз центра космонавтики еще некоторое время после наказания пытался Минтарла образумить, а когда потерял терпение - вышвырнул вон.
      Так Минтарл стал носителем Баука из высокопоставленной семьи кселензов, представители которой правили миром. Прошел через все муки подавленной воли, испытал все радости жизни, которыми прельщали носителей, и страдания, им отведенные. Однажды он уловил момент пассивности Баука и, споткнувшись, ткнулся головой об пол, раздробил на куски своего мучителя. За это кощунственное, потрясшее всех кселензов преступление Минтарла приговорили к медленному расщеплению в утилизаторе. Готовилась показательная казнь. Вся Кселена ждала утверждения приговора Предводителем Верховного Гильорта Лингом. Линг, конечно же, был взбешен поступком неблагодарного носителя, но еще больше тупостью судей, которые сделали известным всей планете факт протеста против кселензов. Политические соображения перевесили. Линг назначил новое расследование, которое выявило, что Минтарл любил своего Баука, был бесконечно благодарен ему за полученное просветление ума, служил правильно и преданно, а непоправимое произошло из-за несчастного случая. Но Новый Порядок - это незыблемый порядок, за преступлением должно следовать наказание, а потому Минтарла отправили на вечную каторгу в Габар. Обо всем этом и было оповещено миру.
      … Как всегда, в диспетчерской было шумно от сотен маленьких и больших экранов видео официальных и перехваченных передач. Узкий и длинный зал заполняли стоящие тесными группами свободные от работ инжеры и кажущиеся здесь особенно громоздкими чернорабочие скуды специальной селекции. По угрюмо-сосредоточенным взглядам можно было определить, что произошло что-то важное. Минтарл и его друзья присмотрелись и тоже тревожно переглянулись: на экранах шел показ отправки карательных соединений фаронов и военной техники на подавление где-то вспыхнувшего бунта.
      · К нам? - спросил Минтарл с замиранием, а в голове пронеслось вихрем: не готовы!… А не должно бы. Идем на любые унижения, чтобы не гневить.
      Неужели?… И с облегчением вздохнул, когда услышал:
      · На юг отправляют.
      На континенте южного полюса Кселены, как и на северном, размещалась промышленная зона, приближенная к источникам сырья и удобно отделенная от метрополии океаном. Южный полюс, как и северный, к тому же весьма удачно решал для кселензов проблему охраны низших каст: полярные морозы стерегли рабов надежнее фаронов, так как выйти из-под заводского купола без специальной экипировки было равнозначно самоубийству. Но, похоже, южане пошли на это…
      · Бунт? - спросил Минтарл.
      · Пока не знаем, - диспетчер подал ему картограмму. - А нам приказы вают поменять программу.
      Минтарл принял от обступивших диспетчеров еще несколько документов, требующих неотлагательного рассмотрения, и прошел в помещение Сбора.
      Экстренное заседание Сбора вел распорядитель Ригцин. Он сидел перед главным пультом электронного «Разумника» на вращающемся кресле, явно маленьком для грузного, оплывшего тела Ригцина, и расслабленно, как могло показаться на первый взгляд, а на деле внимательно выслушивал информацию членов Сбора, размещавшихся за дугообразным столом, считывал данные с загоравшихся экранов и экранчиков и виртуозно работал на клавишах, ведя разговор с машиной. Завидев вошедших, приветливо кивнул.
      - Что произошло? - спросил Минтарл. Он сел на свое место и тут же опустил картограмму в приемник индивидуальной приставки - на экранчике перед ним поплыли данные перестроенной программы работы шахт Габара.
      - Вроде бы меняют гарнизоны, но постоянно грозят, похваляются
      мощью, - сказал Ригцин.
      Минтарл выслушал его и перевел взгляд на Тадоль-па. Спросил:
      · Сколько времени вам понадобится, чтобы подготовить отряд боевиков?
      · Мы сделали пока черновую запись, - ответил Тадоль-па. - Она может быть воспринята за двадцать суток сна. Но сейчас мы ее переделаем и сможем, наверное, сократить до трех суток.
      · Сколько потребуется времени на переделку?
      Тадоль- па задумчиво посмотрел на большой экран приставки, привлекая к нему общее внимание. Показывалось, как фароны трогательно прощаются со своими близкими, ласкают детей, жен и, словно оставив им последнюю доброту, встают в строй непримиримо суровые, готовые к любой жестокости во имя сохранения своего благополучия, обеспеченного Новым Порядком. Кивнув на экран, произнес:
      - Они нам не дадут его. Будем готовить по черновой записи.
      Ригцин толкнул пальцем клавишу на пульте, вывел на большой экран показатели и цифры новой программы работы. Они говорили, что Габар почти вдвое должен увеличить добычу руд. А этого невозможно было добиться даже при посылке в шахты всех каторжан, даже при двойном увеличении времени их работы. Невыполнение же новой программы, понимал каждый, даст повод Верховному кселензу Ведомства горнорудной промышленности расценить их действия как бунт, лишить самоуправления, а при отказе подчиниться - ввести в Габар фаронов, как уже бывало не один раз.
      · Значит, поплывут они на север, а не на юг, - сказал Эйлев, и в глазах его загорелись огоньки ярости от предчувствия скорой схватки.
      · На север есть трансконтинентальный тоннель, - заметил избранник
      Ланзер и быстро застучал на клавишах своего дисплея. - Зачем им тащиться через океан, когда по тоннелю за сутки могут бросить сюда любое количество фаронов.
      · Технику не перебросишь по тоннелю, - сказал устроитель материального обеспечения, тихий, малоразговорчивый Окен. Имея дело с прибытием и отправкой грузов, он лучше всех знал возможности трансконтинентального тоннеля.
      · Ригцин! - поднял руку Ланзер, требуя большой экран.
      Ригцин выполнил просьбу, и на большом экране появилось изображение быстро работающего счетчика, поставленного на входе в трансконтинентальный тоннель для подсчета отправляемых и прибывающих грузов. Сейчас счетчик показывал бесконечное прибытие из метрополии транспортных капсул.
      В зале установилась тишина, в которой четче зазвенели приглушенные голоса комментаторов видеопоказа, расхваливающих сокрушительную технику ксе-лензов. На экране стройными рядами шагали и ехали на боевых моторсах фароны в касках с рожками антенн и светящимися индикаторами новеньких батарей лучеметов; мощно завывали тенгеры, тяжелые лучеметы которых способны за считанные минуты вспороть любой купол взбунтовавшегося завода-города; одна за другой проползли громоздкие установки метания электронных гранат. По небу проносились тяжелые глайдеры и скрывались за горизонтом - им, по залихватски многозначительным словам комментатора, предстояло вступать в бой с воздуха.
      · Обратимся к нашим, - произнес наконец Минтарл. Он поднялся и с жалостью посмотрел на дежурного по Сбору молоденького инжера. - Ты понял, Ойлен, о чем будем говорить?
      · Понял, - вытянулся Ойлен.
      · Тогда распорядись: работы прекратить. Всем наверх. К оружию.
      Ойлен вышел. Минтарл повернулся к Тадоль-па:
      · Сколько вам дать людей?
      · Всех! Кроме отрядов обороны.
      · Но… Но этого нельзя делать… Невозможно!
      · Почему же?
      · А ты не понимаешь?… Тогда я расскажу о беседе, которая состоялась у меня вчера в жилом боксе инжеров. Я спросил, что они станут делать, когда увидят тонущую в реке кселензянку? И мне ответили: «Поможем захлебнуться».
      Второй, третий и тридцать третий сказали то же самое под одобрительный гул.
      · Их можно понять.
      · Можно! А можно ли давать им могущество экл-Т-трона? Ты представляешь, что будет, когда обозленная масса получит неограниченные возможности.
      А в Габаре таких десятки тысяч. И сотни тысяч на окрестных заводах.
      · Каждый, кто воспримет таинства экл-Т-трона за время двадцатисуточного сна, проживет еще и жизнь Кари, станет таким, как она. А в нравственной чистоте
      Кари, надеюсь, не сомневается здесь никто.
      Тадоль- па обвел взглядом избранников Сбора и ни у кого не встретил в глазах сомнений. С благодарной признательностью, любовью, восхищением они смотрели на Кари, смущенно прижимавшуюся к Даве.
      Минтарл встал к транслятору, заговорил с суровой простотой:
      - Кселяне! По каналам правительственного видео идет показ отправки фаронов на подавление очередного, как они говорят, бунта. Возможно, что уже завтра мы вступим в бой. Габар переходит на военное положение. Работы по добыче прекратить, отгружать припасенное. Боевикам охраны выйти на защитные рубежи, подготовиться к обороне. Все остальные переходят в распоряжение
      Тадоль- па.
      Минтарл отошел в сторону и жестом попросил Тадоль-па встать перед окуляром транслятора. Тот шагнул вперед. Заговорил мягко, спокойно:
      - Будем спать в анабиозе. Двадцать суток. Во время сна вы воспримете знания и чувства этой самоотверженной женщины, - обернулся Тадоль-па к Кари, жестом руки приглашая ее приблизиться.
      Кари смутилась, попыталась избежать показа себя, но тогда Дава, озорно улыбнувшись, забрала ее в энергетическое поле и, как неодушевленный предмет, передвинула к Тадоль-па. Он обнял Кари за плечи и продолжил свое выступление:
      - Вы воспримете весь ее жизненный опыт, который вел к овладению тайной экл-Т-трона. Многое в этом опыте будет сугубо личное. За неимением времени я не смог отфильтровать некоторые чувства и взгляды Кари, да и не хотел. Пусть войдут в вас и ее нравственная чистота, и бесстрашие убежденного борца, много-много всеохватывающей любви, нежности, доброты, доверия. Мир ее чувств и убеждений, слитый воедино с вашим жизненным опытом интеллектуальных рабов, даст нам новый тип кселян, которым можно будет доверить могущества нашей цивилизации без опасения, что они будут использованы во зло. Мы желаем вам спокойного сна и пробуждения в облике добрых богов Кселены.

      Габар спал. В диспетчерской бодрствовали однорукий Минтарл (потому что калека может подождать с обретением могущества экл-Т-трона, как решил он), бессменный оператор «Разумника» Ригцин, несколько избранников, обязанных обеспечить оборону рудников, и, конечно же, Тадоль-па, Кари и Дава. Собравшись вокруг «Разумника», на экране которого мелькали кадры участков обороны, они обсуждали способ наилучшей переброски Эйлева на южнополярный континент для координации совместных выступлений с южанами против кселензов.
      Но Эйлев не слушал их, так как прощался с Кари. Все у них в прошлом, понимал он, а в прошлое возврата нет. «Прощай», - мысленно сказал Эйлев и резко поднялся с кресла. На смущенном лице Кари запылал румянец. Эйлев понял: его мысленное прощанье было воспринято. Ему стало стыдно.
      - Есть еще один вариант, - сказала Кари. - Я переброшу его на юг нультранспортировкой. На это потребуется мгновение. Оставлю где-нибудь возле завода и вернусь.
      Взгляды всех обратились на Тадоль-па: разрешит?
      · Мы не можем тобой рисковать, - подумав, решил он.
      · А Эйлевом можем?! - Кари поднялась с кресла и, приблизившись к Эйлеву, обняла его рукой за плечо, устремила взгляд в бесконечность.
      · Не смей! - закричал Тадоль-па.
      Эйлев отпрыгнул от Кари и, встав в стороне, за спиной крутившего головой Минтарла, отрицательно покачал головой:
      · Там полярная ночь, холод. Первый вздох сожжет нам легкие… Будет лучше, если я сделаю все по-своему. Прощайте.
      · Стой! Тогда я покажу, как это делается. Ты поймешь. Не все, но хоть это…
      Сними блокатор.
      Кари вновь подошла к Эйлеву, обняла его и, сгущая вокруг него и себя энергетическое поле, зашептала:
      · Нуль- транспортировка требует точного видения места, куда хочешь перенести тело. Закрой глаза и смотри ментально, устремляй взгляд спиралью.
      · Чернота…
      · Это порода горы. Дальше…
      · Вертикальная пустота… Скобы лестницы. Должно быть, воздуховод, обрадовался Эйлев и повел взгляд смелее, пробиваясь через толщу горы.
      Тадоль- па следил за Кари, не понимая, что она задумала. Ригцин, Минтарл и избранники Барбан и Ланзер, сняв блокаторы, настроились на бионик Эйлева и воспринимали его ментальное пронизывание взглядом горы, увидели пустоты штолен и штреков и, наконец, погрузочную, где капсулы наполнялись рудой и уходили в ствол тоннеля. Раздался хлопок от воздуха, рванувшегося в пустоту после исчезновения Кари и Эйлева, на пол упала их смявшаяся одежда и лежала, приковав к себе взгляды всех наблюдавших за чудом. Им все еще не верилось, что такое возможно, хотя доказательство реальности происшедшего было перед глазами: Кари и Эйлев исчезли.
      В этот момент оба они материализовались под куполом погрузочной штольни. Обнаженные, как боги, появившиеся из ничего. После некоторого зависания в воздухе, чтобы оглядеться, они мягко опустились на свободную часть платформы.
      - Ты понял, как это делается? - спросила Кари.
      Он кивнул ошарашенно.
      · Материей управляет сознание, это главное, - сказала Кари. - Раньше мы думали, что существует только материя и ничего больше. Потом узнали, что материя всего лишь разновидность энергии. Но теперь стало понятным, что существует еще какой-то третий уровень за пределами энергии. Тебе осталось отработать принцип фокусировки, чтобы не врезаться головой в потолок или ногами в пол. Повторим…
      · Нет. Некогда, - отказался Эйлев и показал на отдельно стоявшую на возвышении капсулу с открытым верхом и собравшихся вокруг нее и изумленно взиравших на Кари и Эйлева боевиков. - Мой транспорт готов к отправке. Они работают ради меня. Отправят и взорвут тоннель. Подожди здесь, я принесу тебе одежду.
      Он принес ей тяжелые башмаки, длинный свитер и долгополый плащ. Сам был уже одет в щеголеватую одежду кселенза, а на голове его покоился Баук.
      · Что это? - содрогнулась Кари.
      · Фальшивый Баук. Мы их наделали миллионы. Если бы не твое открытие тайны экл-Т-трона, мы двинулись бы на кселензов с ними, - щелкнул ногтем по панцирю Баука Эйлев. - Я уже много раз выезжал с ним в метрополию.
      Действует надежно.
      Они прошли к капсуле. Мужчины поприветствовали Кари поднятым оружием. Пока Эйлев выслушивал сообщения готовивших его переброску боевиков, Кари поднялась и,'зависнув, заглянула в капсулу. Это была с виду обычная ребристая полусфера, но внутри нее находилась небольшая кабина из металла, способная выдержать груз наваленной сверху руды.
      - Прощайте, - сказал Эйлев и, поднятый мощными руками скуда, перевалился через край капсулы, пролез в люк. Помедлил, закрывая его, чтобы подольше видеть Кари, запомнить ее подбадривающую и озабоченную улыбку.
      Скуды взяли капсулу и поставили на полозья под погрузку, транспортер наполнил ее рудой, полусфера закрылась и груженый снаряд скользнул в ствол тоннеля, чтобы проделать в сцепке таких же капсул тысячекилометровый полет под горами и лощинами, под океаном и появиться на поверхности Кселены в другом индустриальном районе метрополий.
      Проводив Эйлева и увидев, что мужчины принялись убирать технику, готовя тоннель к взрыву, Кари ушла из погрузочной. Полутемными, длинными и непривычно пустыми тоннелями, перебираясь с одного уровня на другой, она неторопливо шла в диспетчерскую, грустно думая о том, что к Эйлеву возврата нет, несмотря на все ее старания, и с Ворхом ей никогда не быть вместе, никогда…
      Вздрогнула, качнулась под ногами почва, посыпались сверху камешки, и тут же пришел гул взрыва. Кари удивилась его силе, но не больше, и продолжала не торопясь шагать по пустому и таинственно притихшему Габару.
      Она вошла в диспетчерскую и с первого взгляда поняла, что за время ее отсутствия здесь произошло что-то ужасающее. Были погашены все экраны, не светился даже экран «Разумника», а присутствующие диспетчеры и избранники с мрачными лицами стояли вокруг Тадоль-па и Минтарла. Давы в зале не было.
      - Что случилось? - прошептала Кари.
      Ее услышали. Вскинули головы, и в оживших глазах блеснул огонек надежды.
      · Ты! - двинулся к ней обрадованный Тадоль-па, и Кари оказалась в кругу обнимающих ее мужчин.
      Где Дава?
      - Нет больше Давы. Думали, и тебя нет… Они хотели взорвать нас электронной бомбой. Прорвались в нижний уровень…
      Так вот какой это был взрыв, вспомнила Кари.
      Ей прокрутили видеозапись происшедшего. Надвигавшаяся колонна тангеров с десантом снесла заграждения и, увеличив скорость, развернувшись по лощине веером, двинулась атаковать входы в рудники. Сопротивление боевиков было подавлено шквальной пальбой самонацеливающихся на живое лучеметов и безжалостной стрельбой по входам электронными снарядами. Оценив положение, Сбор принял решение взорвать все входы, и «Разумник» выполнил бы приказ, не появись одно обстоятельство: захватив главный вход и проникнув по магистральной штольне глубоко под переплетения горных выработок, фароны вдруг прекратили наступление и ринулись бежать назад. Бежали панически, бросив легкий тангер, которым таранили перегородки отсеков.
      · Почему бегут? Почему бросили тангер?
      Там ядерная бомба, - сказал Тадоль-па. Они взорвут нас изнутри и заживо погребут.
      - Отряд Дрейка, срочно вывести тангер из штольни, - приказал Минтарл.
      В штольню вбежали боевики Дрейка и, прячась за грибы, похожие на
      наполненные мешки, стали приближаться к тангеру, предварительно срезая с него оптические прицелы.
      - Он брошен. Навалиться всем и вытолкнуть его из штольни! - командовал
      Минтарл, нервничая оттого, что боевики медлят, боясь за свою жизнь и обрекая на смерть всех.
      В зале раздался хлопок - Дава исчезла и тут же появилась в грибной штольне перед тангером. Она решительно подступила к грозной машине, коснулась ладонями ее брони и, забрав в сгустившееся энергополе, стала выталкивать из штольни с убыстряющейся скоростью, пока не исчезла из зоны видения телеприборов. Чуть позже раздался взрыв.
      Выслушав рассказ, Кари долго еще смотрела на пустой экран. Что произошло- ей было понятно. Дава выбросила тангер со всей его начинкой, но не успела сфокусироваться на штольню горы, чтобы вернуться.
      · Я должен увидеть, что там… - тряс скрюченным пальцем, тыча в пустой экран, Минтарл.
      · Там раскаленные камни и ничего живого, - заметил Ригцин.
      · Но я должен, ты это понимаешь?! - закричал Минтарл.
      Ригцин сжался под этим жестоким криком, и все вдруг увидели, какой он уже старый и слабенький. Не зная, как образумить Минтарла, Ригцин избегал смотреть ему в глаза и только беспомощно бормотал:
      · Нельзя, Минтарл. Мы не знаем, какой был взрыв. Может быть радиация.
      Кари подошла к Минтарлу и обняла его.
      · Дава любила тебя.
      Минтарл закивал, не в силах выговорить слово.
      - Я покажу тебе все…
      … Они оказались на вершине горы, в той же позе, обнаженные и укрытые сгустившимся энергополем. Минтарл глянул вниз и отпрянул. Он не узнавал лощины Габара и гор. Они были черные. От служебных построек, Дворца и крепостей фаронов, запиравших лощину, остались дымящиеся руины. Непривычная чернота вокруг просматривалась до горизонта, обозначенного стеной дыма и, должно быть, пара от растопившихся снегов. Белая мгла под напором полярной стужи постепенно приближалась к эпицентру взрыва, между гор образовались воздушные потоки и несли с собой холод.
      «Она погибла там…» - показала взглядом Кари на белую круговерть пурги.
      «Прощай, любимая, - говорил мысленно Минтарл. - Ты одна поняла меня. Вселила надежду… Как мы ускоряли победу, чтобы выйти из этих нор под свет солнца, нашего Зведона. Без тебя нет ничего, никого…»
      Кари взглянула на Минтарла и чуточку отодвинулась, чтобы лучше рассмотреть. Веки ее удивленно вскинулись, но он не замечал ее взгляда, погруженный в мир переживаний. Тогда она вновь сфокусировалась на зале Сбора…
      … Они появились в диспетчерской, вызвав вздохи облегчения у всех присутствующих здесь. Опустив Минтарла на пол, Кари повела его за руку в Центр зала, восторженно глядя на Тадоль-па: смотри же!
      Первым заметил происшедшее избранник Ланзер и закричал:
      - Рука! У него появилась рука!
      Минтарл дернулся, словно просыпаясь. Посмотрел на Кари, на руку, за которую Кари взяла его, - ту самую, которую он потерял во время наладки придуманной им врубовой машины и которая все эти годы напоминала ему о себе почесыванием несуществующих пальцев. Подбежали Ланзер и Барбан, с ликованием рассматривали восстановленную руку и обновленного, помолодевшего Минтарла.