Песнь последнего менестреля

      Самолюбива и горда,
      В порыве гнева и стыда,
      Вскричала леди негодуя:
      "Такого срама не стерплю я!
      Ты, Тинлинн, увези его
      Тотчас из замка моего!
      Заморыш! Выродок постылый!
      Да, это козни темной силы:
      Проклятья тень на нас легла:
      Я сына-труса родила!"
      15
      И вот пустился Тинлинн в путь
      С мальчишкой-оборотнем. Чуть
      Вступил он на тропу лесную,
      Как конь, недоброе почуя,
      Встал на дыбы храпя, заржал,
      Заскреб копытом, задрожал,
      Пошел несмело, упираясь.
      Когда же, робко, спотыкаясь,
      Ручей он вброд пересекал,
      Мальчишка вдруг с гримасой странной
      Помчался в лес, как окаянный,
      Визжа: "Пропал! Пропал! Пропал!"
      Бежал он, издавая вой,
      Но все ж настигнут был стрелой.
      Хоть рана не была опасной,
      Но испустил он крик ужасный
      И вдруг исчез во мгле неясной;
      А Тинлинн, робостью объят,
      Тотчас же поскакал назад.
      16
      С холма увидел Тинлинн скоро
      За черною каймою бора
      Угрюмый Брэнксом. Дальний звон,
      И лязг, и шум услышал он
      То с юга вражеская сила
      Все ближе к замку подходила.
      Уже звучал из тьмы лесов
      И голос труб и зык рогов,
      Коней нетерпеливых ржанье,
      И лат тяжелое бряцанье,
      И заглушаемый трубой
      Угрюмый барабанный бой.
      И вдруг увидел он знамена
      И ярко-алые кресты
      И, сквозь узор листвы зеленой,
      Кольчуги, копья и щиты.
      17
      Гордясь конями боевыми,
      Несутся всадники; за ними
      Отважны, ловки и легки
      В кафтанах и плащах зеленых
      Спешат кендэлские стрелки
      С лесных тропинок потаенных.
      За ними алебарды в ряд
      Лорд Дакр ведет своих солдат,
      Дородных воинов и смелых,
      С крестами на рубахах белых.
      И перед ними ветр развил
      Тот стяг, что встарь над Аккрой
      взмыл,
      И менестрели возглашают:
      "Лорд Дакр границу охраняет!"
      18
      А дальше - люди Вольфенштейна,
      Сыны прославленного Рейна,
      Толпою движутся большой.
      Они всегда готовы к бою,
      Их кровь за золото чужое
      Отчизне продана чужой.
      Бивак - их дом, а меч - их право.
      Им нипочем отчизны слава,
      У них одна лишь гордость есть
      Мушкет и воинская честь!
      Они на англов непохожи.
      Кафтаны буйволовой кожи
      Расшиты ярко и пестро,
      На поясах их серебро,
      У поясов пороховницы,
      И - вот чему народ дивится
      Колено правое одно
      У них всегда обнажено:
      Мол, этак легче при осадах
      Бывает им на эскаладах.
      Они уверенно идут
      И грубым голосом тевтонов
      Про распри сумрачных баронов
      Баллады древние поют.
      19
      Но громче клики зашумели,
      Запели громче менестрели:
      В блистанье копий и мечей
      Лорд Хоуард с конницей своей
      Явился из зеленой чащи
      Залог победы предстоящей!
      Немало было среди них
      Героев дерзких, молодых;
      Блистая пестрыми щитами,
      Перчатку - знак служенья
      даме
      Они несли в грядущий бой,
      Гордясь любовью и собой.
      Став на опушке ровным строем,
      Они вскричали перед боем:
      "Святой Георгий нас хранит!
      Веселая Англия победит!"
      20
      Но англичан надменных взоры
      На Брэнксом обратились скоро:
      Так близко замок был от них.
      На башенках сторожевых
      Они могли без напряженья
      Расслышать тетивы гуденье,
      Звон топоров и длинных пик,
      И разговор, и смех, и крик.
      Из каждой башни кулеврины
      Смотрели грозно на долины;
      Сверкало пламя, черный дым
      Свивался облаком над ним;
      Кипел свинец, смола бурлила,
      Как будто зелье злая сила
      В котле зловонном заварила.
      Вдруг опустился мост. В стене
      Открылся ход, и в глубине
      Явился рыцарь на коне.
      21
      Вооруженный, как для боя,
      Но с непокрытой головою
      Он ехал, строгий и седой,
      С широкой белой бородой.
      Еще не сломленный годами,
      Легко он правил поводами,
      А конь его то гарцевал,
      То гордо на дыбы вставал.
      В руке держал старик красивый
      Знак перемирья - ветку ивы.
      Оруженосец нес копье,
      Перчатку вздев на острие.
      Узнав, кто рыцарь этот гордый,
      Навстречу поскакали лорды
      И Дакр и Хоуард... Поглядим,
      Что старый рыцарь скажет им?
      22
      "О, лорды Англии! Ревнуя
      О мире, с вами говорю я.
      Хозяйка Брэнксома от вас
      Ответа требует сейчас:
      Зачем с враждебной целью
      снова,
      Нарушив рыцарское слово,
      Пришли вы, дружбе вопреки?
      Зачем кендэлские стрелки?
      Зачем наемников полки?
      Миледи вам сказать велела:
      Идите прочь, в свои пределы!
      Но предостерегаю вас:
      Коль в замке Брэнксома сейчас
      Хоть хворостинку вы сожжете,
      Хоть ласточку с гнезда спугнете,
      Мы тоже факелы возьмем,
      И в Камберленде каждый дом
      Попомнит о набеге том!"
      23
      Лорд Дакр от гнева запылал,
      Но Хоуард сдержанно сказал:
      "Мы просим, рыцарь, чтобы леди
      Участье приняла в беседе:
      Расскажем мы одной лишь ей
      Причину дерзости своей!"
      Гонца послали с порученьем.
      Все ожидали с нетерпеньем,
      И леди Брэнксом вышла к ним,
      Гостям непрошеным своим.
      А лорда Хоуарда глашатай
      В одежде пышной и богатой
      Со львом расшитым на груди
      Вдруг оказался впереди.
      С ним мальчик стройный и красивый,
      Что видит гордой леди взор?
      Ведь это он - ее позор,
      Наследник Брэнксома строптивый!
      Глашатай отдал всем поклон,
      И вот что леди молвил он:
      24
      "Миледи! Каждый понимает,
      Что рыцарю не подобает
      С мечом на женщину идти,
      Войну со слабыми вести.
      Но не потерпит лорд мой славный,
      Чтоб родич твой самоуправный,
      Презрев законы и межи,
      Чинил повсюду грабежи.
      А поощрять разбой вассала
      Тебе, миледи, не пристало.
      Пускай же рыцарь Делорен
      Убежище высоких стен
      По собственной покинет воле
      И примет бой в открытом поле.
      Масгрейва замок им сожжен,
      Убил Масгрейва брата он.
      На Стэплтоун под воскресенье
      Учинено им нападенье.
      Ты, леди, слабая вдова.
      С толпой же буйной не слова,
      А только сила совладает,
      И вот что лорд мой предлагает:
      Пускай мечи его солдат
      Тебя от слуг твоих хранят.
      Помедли отвечать отказом.
      Все силы мы обрушим разом
      На замок твой, и будет он
      Разрушен, взорван и сожжен,
      А сын твой, смелый и пригожий,
      В плену остепенится тоже
      И станет, твой позор деля,
      Слугой Эдуарда короля!"
      25
      Вдруг мальчик закричал, забился,
      Как будто гибели страшился,
      Стал к небу руки поднимать,
      О чем-то умоляя мать,
      И леди Брэнксом взор надменный
      Слезой скупой и сокровенной
      Блеснул на миг. Но все кругом
      Стояли с пасмурным челом,
      И, подавив в груди рыданье,
      Просить не смея состраданья,
      Душой и разумом сильна,
      Бесстрашно молвила она:
      28
      "Твой лорд отважен, но, признаться,
      С детьми и с женщинами драться
      Не подобает и ему.
      Ответь же лорду своему,
      Что Делорен сейчас открыто
      Все скажет нам в свою защиту,
      Иначе пусть с Масгрейвом он
      Сразится, как велит закон.
      Масгрейв ваш благородством славен,
      Но Делорен Масгрейву равен:
      Ведь Дугласом великим он
      Был саном рыцаря почтен
      В разгаре яростного боя,
      Где англов кровь лилась рекою.
      Лорд Дакр, надменный ваш герой,
      Наверно помнит этот бой
      Тогда лишь конь его лихой
      Умчал его от смерти злой...
      Я объявляю вам открыто:
      Бог наша сила и защита!
      Друзей своих я берегу
      И охраняю, а врагу
      Я покориться не могу.
      Пускай же лорды ваши знают,
      Как леди Брэнксом отвечает:
      Мой замок окружает ров,
      Для ваших трупов он готов".
      27
      Взор Тирлстена блеснул сурово
      Он понял пламенное слово.
      И Харден взял трубу свою.
      Взвились знамена боевые.
      "За нас пречистая Мария!
      Вперед - за славный род Баклю!"
      И англов копья заблистали;
      Стрелки кендэлские привстали.
      Но рог призывный не запел,
      Не полетела стая стрел
      Гонца южане увидали.
      28
      "Измена, лорды! - молвил он.
      Окружены со всех сторон,
      Вы беззащитны! Нет спасенья!:
      Враги готовят пораженье!
      В ловушке лев, и рык его
      Им слышать радостней всего.
      Сам Дуглас, их герой надменный,
      Уже созвал совет военный.
      Немало у него солдат,
      И копья их за рядом ряд
      В степи колосьями блестят.
      И, путь отрезав к отступленью,
      Ведет лорд Максуэл ополченье.
      На бархате его знамен
      Орел с крестом изображен.
      В долинах Эска, Тивиота
      Повсюду шум и звон.
      Готова Ангюса пехота,
      Лорд Хьюм вооружен.
      Я не забыл страну родную,
      Пусть изгнан я, но верен ей,
      И от врагов не потерплю я
      Обиды Англии моей.
      О кознях вражеских узнал я,
      Всю ночь без отдыха скакал я,
      Чтоб крикнуть: вам грозит беда
      Войска врагов спешат сюда!"
      29
      Лорд Дакр, отвагой пламенея,
      Воскликнул: "Пусть идут скорее!
      Видали герб моих знамен
      И Галилея и Сион.
      Знамена эти к бою рвутся,
      Они над Брэнксомом взовьются
      И над врагами посмеются!
      Вперед, за Англию мою!
      Встречайте недруга в бою,
      Все аркебузы, копья, стрелы,
      Все алебарды - сразу в дело!
      Девиз мой знает весь народ:
      "Победа или смерть - вперед!"
      30
      Лорд Хоуард отвечал на это:
      "Поверьте, что мои советы
      Не страх диктует и не гнев.
      Не знает страха Белый Лев!
      Но на прямое пораженье
      Цвет воинства вести в сраженье,
      Когда сильнее втрое враг,
      Ненужный и безумный шаг.
      Но есть окольный путь к победе:
      Принять условие миледи.
      Пусть Масгрейв наш и Делореы
      Сразятся здесь, у этих стен.
      Вернется Масгрейв с поля боя
      Мы будем чествовать героя,
      А не вернется - только он
      Один и будет побежден.
      И мы покинем эти горы
      Без пораженьл и позора".
      31
      Совет умен и верен был,
      Но лорда Дакра оскорбил.
      Высокомерно промолчал он,
      Ни слова другу не сказал он,
      Но больше никогда потом
      Никто не видел их вдвоем.
      Так злоба порождает ссоры,
      А ссоры - кровные раздоры.
      82
      Глашатай у ворот опять.
      Его труба протяжным ревом
      Упрямо начала взывать
      К шотландским воинам суровым:
      "Лорд Масгрейв вам перчатку шлет.
      На поединок он зовет
      Сегодня сэра Делорена.
      Пускай увидят эти стены
      Их честный бой, открытый бой.
      Решится все само собой:
      Победа Масгрейва сочтется
      Победой Англии - тогда
      Сын леди Брэнксом остается
      В плену английском навсегда.
      Зато победа Делорена
      Освободит его из плена.
      Но что бы ни было - затем
      Без всяких споров англичане,
      Как безоружные крестьяне,
      Уйдут от Брэнксома совсем".
      33
      Вожди шотландские решили,
      Хотя сильны и смелы были,
      Что уговор такой хорош.
      На помощь Севера едва ли
      Они серьезно уповали:
      Не скоро с Севера придешь.
      Лишь леди Брэнксом возразила,
      Что помощь, несомненно, шла,
      Но то, что ей известно было
      Из прорицаний темной силы,
      Она поведать не могла.
      Для поединка все готово.
      Его условия суровы,
      Но точно все обсуждены:
      У замка, посреди поляны,
      Сойтись противники должны
      Чуть встанет солнце, утром рано,
      И, спешившись, решить свой спор,
      Лишь нож имея да топор.
      Дается право Делорену
      Любого выставить в замену,
      Кто с храбрым Масгрейвом в бою
      За честь сеньера и свою
      Спасет высокий род Баклю,
      34
      Не раз я слыхивал, как пели
      В своих балладах менестрели
      О том, как рыцари умели
      Разить на всем скаку;
      И если копья их ломались,
      За верный меч они хватались,
      И кони взмыленные мчались,
      Покорны седоку.
      Но мне, юнцу, учитель старый
      Про поединок этот ярый
      Рассказывал не раз.
      Он, долгой жизнью умудренный,
      Всех поединков знал законы
      Гораздо лучше нас.
      За точность своего рассказа,
      Как воин, в бой вступал он сразу,
      В сердцах бывал он зол:
      Убит им бард неосторожный,
      Который шуткою ничтожной
      На грех его навел.
      Я помню: кровью обагренный,
      Стоял он, гордый, непреклонный,
      Весь месть и торжество.
      Я помню шум ветвей унылый
      И белый камень над могилой
      Обидчика его!
      35
      Мне ль петь о том, как раньше срока
      Наставник пал по воле рока,
      Как плакали мы все потом,
      Как девы, глаз не осушая
      И руки в горести ломая,
      Печалились о нем?
      Давным-давно уж это было.
      Его друзья сошли в могилу,
      Один лишь я томлюсь уныло
      Воспоминаньем прошлых лет,
      Скорбя о том, что больше нет
      Турниров, рыцарей, побед...
      Забыто менестрелей пенье,
      И я хочу отдохновенья...
      ----
      Умолк старик, предавшись думам,
      Но одобренья льстивым шумом
      Смущен, а может быть, польщен,
      Невольно ободрился он.
      Хозяйка вежливо и мило
      Певца седого похвалила
      За то, что в памяти своей
      Хранит он были прежних дней
      Про достославные деянья,
      Раздоры, битвы, состязанья,
      Про чащи вековых лесов,
      Про замки знатных гордецов,
      Так долго спавших в тьме могилы,
      Что их дела молва забыла,
      Венчая древней славой их
      Чело любимцев молодых.
      Но старого поэта пенье
      Их извлекает из забвенья!
      И улыбнулся бард седой,
      Польщенный этой похвалой.
      Любезна похвала поэтам,
      И знают все льстецы об этом:
      Певец за шепот льстивых слов
      Весь день вас веселить готов.
      Нередко песнопенья пламя
      Слабеет медленно с годами,
      Но это пламя вихрь похвал
      Не раз мгновенно оживлял.
      И озаряло, как сиянье,
      Мечты высокое пыланье
      Веков далеких очертанья...
      "Да, я уж это замечал",
      Старик с улыбкой отвечал
      И продолжал повествованье.
      Песнь пятая
      1
      Не ради славы, вовсе нет,
      Чтут вещих бардов вдохновенье.
      Весь мир, когда умрет поэт,
      Бывает погружен в смятенье.
      Пещеры, скалы слезы льют
      Под гнетом горестных минут,
      Все горы плачут ручейками,
      Цветы горят росы слезами,
      Средь рощ вздыхают ветерки,
      Дуб вторит стонами тоски,
      А реки, горькой грусти полны,
      К могиле барда катят волны.
      2
      И вся природа в скорби бурной
      Рыдает над печальной урной,
      Потоки, лес и ветерок
      Шлют смерти жалобный упрек.
      И слышится в упреке этом
      Грусть тех, кто был воспет
      поэтом:
      Ведь с ним, чья порвана струна,
      Вторая смерть им суждена.
      Вот призрак девы, провожая
      Любовь, что скрылась, улетая,
      Роняет слезы над холмом,
      Где менестрель спит вечным сном.
      А вот над давним полем брани
      Усопший рыцарь длит стенанье,
      И далеко разнесено
      Ветрами буйными оно.
      Вот вождь, воитель горделивый,
      Чье имя в древних песнях живо,
      Взирает с горной вышины
      На лес и луг своей страны.
      Он обречен в могиле тесной
      Отныне истлевать безвестно.
      Лишь вздохи грудь его теснят
      Да слезы ярости кипят.
      Так все, чья слава не воспета,
      Взывают к памяти поэта.
      3
      Едва врагов остановили
      И перемирье протрубили,
      Дозорные издалека
      Опять увидели войска.
      Клубилась пыль на горном склоне,
      Копытами стучали кони
      И, отблеск молнии струя,
      Мелькали копий острия.
      То кланы дружеской земли
      На помощь Брэнксому пришли.
      4
      И каждый клан имел свой знак.
      С Мидл-Марча склонов,
      к ряду ряд,
      С кровавым сердцем гордый флаг
      Нес грозный Дугласа отряд.
      Вослед ему другой возник
      Держали четкий строй "Семь пик"
      Под властный крик и стук копыт.
      И Суинтон, весь в металл одет,
      Вздымал копье, которым сбит
      Был встарь с седла Плантагенет,
      Сынов своих послали с гор
      Богатый Мерс, и Ламмермор,
      И светлый Твид, чтоб вел их в бон
      Отважный Данбар, вождь седой,
      А Хепберна бесстрашный род
      Спускался в дол с крутых высот
      С суровым кличем: "Хьюм!
      Вперед!"
      5
      К тем, что на помощь дружно встали,
      Гонцы из замка поскакали,
      Чтоб благодарность передать
      За то, что выставили рать,
      О перемирье рассказать
      И поединке непременном
      Меж Масгрейвом и Делореном.
      Их просит леди в замок свой
      На рыцарский и честный бой,
      А после славного сраженья
      В парадный зал для угощенья.
      Шотландцы знают пусть заране:
      Приглашены и англичане.
      Сам сенешал пристойным счел
      Позвать врагов за общий стол
      Их чтит за храбрость Брэнксом-холл.
      И Хоуард, рыцарь несравненный,
      Сказал, что будет непременно.
      Для славы воинской взращен,
      Учтивостью известен он.
      Лишь Дакр не хочет отозваться
      Он предпочтет в шатре остаться.
      6
      Теперь пора вам, леди, знать,
      Как вражьи встретились отряды
      Ведь перемирье соблюдать
      Не все, наверно, были рады,
      Привыкнув к распрям боевым,
      Где каждый гневом одержим,
      В дни, полные вражды печальной,
      Набегов, злобы феодальной,
      На берегу спокойных вод
      Для мирного рукопожатья
      Соединил их Тивиот,
      Чтоб люди встретились как братья.
      Ладонь в перчатке боевой,
      В кулак сведенная стальной,
      В миг встречи раскрывалась шире.
      Из-под откинутых забрал
      Вчерашний враг друзей встречал
      Улыбкою на общем пире.
      Кто по полю гонял шары,
      Кто в кости, в шахматы сражался,
      Кто в буйном бешенстве игры
      С друзьями за мячом гонялся.
      7
      Но если бы раздался вдруг
      Военных труб призывный звук,
      Все эти мирные отряды,
      Что веселиться вместе рады,
      Окрасили бы кровью луг,
      И Тивиота берег дикий
      Вражды бы огласили крики,
      Стопой бы тяжкой смерть прошла,
      И сразу те клинки из стали,
      Что мирно пищу разрезали,
      Вошли бы яростно в тела.
      В том диком крае пограничном
      Был встарь и быстрым и обычным
      От мира к битве переход.
      Но в этот вечер ликовало
      Все в Брэнксоме, и свет свой алый
      Закат спокойно лил с высот.
      8
      Не прекращался пир веселый,
      Хотя уже померкли долы.
      И в наступающей ночи
      В решетки окон и портала
      Между колонн гранитных зала
      Легли багряные лучи.
      Звон кубков своды повторяли,
      И громко арфы рокотали.
      А на холмах, ушедших в мрак,
      Свист, крики длились неустанно,
      Чтоб заблудившихся гуляк
      Собрать призывным кличем клана.
      И "Дакр!" и "Дуглас!" - здесь
      и там
      Гремело дружно по холмам.
      9
      Но вот смолкает ликованье,
      Уже расходится народ,
      И слышно только как журчанье
      Длит неумолчный Тивиот,
      Да отклики сторожевые
      Разносят с башен часовые,
      Да в темноте издалека
      Стук долетает молотка:
      Там, на лугу, теней движенье,
      И суета, и толкотня;
      Там для турнирного сраженья
      Сколачивают огражденья
      К рассвету завтрашнего дня.
      10
      А Маргарет ушла из зала,
      Хоть леди ясен был запрет.
      Она совсем не замечала,
      Что вздохи ей неслись вослед.
      У рыцарей одно желанье:
      Завоевать ее вниманье
      И дать ей верности обет.
      Она одна в опочивальне,
      Ей все тревожней и печальней...
      Не спится... Подошла к окну,
      Покинув нежный шелк постели.
      С востока тучи заалели,
      В долинах предано все сну.
      Везде дремота, тишина,
      Лишь ей, прекрасной, не до сна.
      11
      С высокой башенки своей
      Она глядит, полна печали,
      Во двор, где топот, храп коней
      Еще вчера весь день звучали.
      Теперь не слышно ничего.
      Лишь у стены безмолвным стражем
      Проходит рыцарь. Шлем его
      Украшен вьющимся плюмажем.
      Ужели он? Не может быть!
      Идет он, дерзок и бесстрашен,
      Как у себя, вдоль вражьих башен.
      Как быть? Спокойствие хранить?
      Окликнуть? В страхе сердце бьется.
      Вдруг кто-нибудь из слуг проснется?
      Того гляди - придет беда.
      Ни драгоценности короны,
      Ни слезы Маргарет влюбленной
      Уж не спасут его тогда!
      12
      Напрасный страх - скажу заране.
      Паж-карлик властью заклинании,
      Прибегнув к чарам темных сил,
      Явил здесь все свое уменье
      И рыцаря без промедленья
      В отшельника преобразил.
      И безопасно мимо стражи,
      Никем не заподозрен даже,
      Пришлец по лестнице всходил.
      Мгновенно колдовская сила
      Взор чистой девы затемнила.
      Да, это он! Кто б думать мог!
      В душе и страх и удивленье.
      Но верх берет любви волненье:
      Лорд Генри здесь, склонен у ног!
      13
      Я часто размышлял: зачем он
      Туда явился - дух иль демон,
      Зачем свиданье замышлял?
      Любовь для сердца - наслажденье,
      А он, сил злобных порожденье,
      В ней даже радости не знал.
      Казалось мне, в подобной страсти
      Все доброе - у зла во власти,
      В ней только горе, грех, позор,
      Найдет в ней Крэнстон смерть несчастный,
      А доля девушки прекрасной
      Срам и бесчестье с этих пор.
      Но сердцу ль смертному понять,
      Что и в любви есть зла печать?
      Блаженства служит нам залогом
      Лишь чувство, посланное богом.
      Оно не жар воображенья,
      Что остывает в свой черед,
      Не жгучий пламень вожделенья,
      Что, утолив себя, умрет.
      В нем душ сродство и пониманье,
      В нем уз и нитей сочетанье,
      В нем сердце с сердцем, ум с умом,
      Душа и тело - все в одном.
      Но помолчим о тайной встрече.
      О поединке наши речи.
      14
      Вдали рожков запела медь,
      И сразу пробудились кланы.
      На поединок посмотреть
      Они сошлись среди поляны.
      Качались пики на весу,
      Как сосны в Эттрикском лесу.
      Обращены на Брэнксом взгляды.
      Ждут двух соперников отряды,
      И каждый хвастает притом
      Своим прославленным бойцом.
      15
      Был озабочен леди взор:
      Уж с Тирлстеном затеял спор
      Горячий Харден - кто замена
      Для раненого Делорена?
      Вступить готовы оба в бой,
      Достоин каждый чести той.
      Уж к поединку все готово
      И Делорен явился вдруг.
      Вступает он отважно в круг
      К нему вернулись силы снова,
      И сам сойдется он с врагом.
      Довольна леди колдовством.
      Затихло сразу все кругом.
      16
      Ну, давка! Кто идет, кто едет.
      Ведет коня надменной леди
      Сам Хоуард. С дамою своей,
      В шелка разряженной на диво,
      Лорд собеседует учтиво
      О подвигах старинных дней.
      И он нарядом блещет тоже:
      Камзол из буйволовой кожи
      С подкладкой дорогой на нем.
      Бормочут шпоры с дробным
      смехом,
      Плащ оторочен польским мехом,
      Штаны прошиты серебром.
      Клинок испанской стали острой
      Висит на перевязи пестрой.
      "Кинжальным Уилли" с давних пор
      Слыл Хоуард у народа гор.
      17
      За ним в расшитом покрывале,
      Чьи кисти землю подметали,
      Конь Маргарет спокойно нес,
      Всю в белых тканях серебристых,
      И на кудрях ее волнистых
      Лежал венок из свежих роз.
      С ней гордый Ангюс ехал рядом.
      Встревожен девы грустным взглядом,
      Ее он шуткой развлекал
      И за узду коня держал.
      Ему уже понятно стало,
      Что деву что-то устрашало,
      Но чем был вызван этот страх,
      Он не прочел в ее глазах
      Собою девушка владела.
      Она бок о бок с леди села.
      18
      Один из англичан на бой
      Взял юного Баклю с собой.
      Тот даже не грустил - так жадно
      Ждал мальчик схватки беспощадной.
      Вот на поле под общий шум
      Въезжают лорды Дакр и Хьюм.
      Почетная дана им доля
      Быть нынче маршалами поля.
      Условья боя надо им
      Сперва определить самим.
      Трубят герольды оглашенье:
      Вести по правилам сраженье.
      Никто, покуда длится бой,
      Не должен криком одобренья
      Иль возгласами возмущенья
      Нарушить поединка строй.
      Толпа умолкла. Тихо стало.
      Вновь речь герольда прозвучала.
      19
      Английский герольд
      Вот Ричард Масгрейв. Он силен,
      И смел, и знатен по рожденью.
      Шлет вызов Делорену он
      За дерзостное оскорбленье
      И подтвердит своим мечом,
      Что Уильям Делорен знаком
      Давно с предательством лукавым.
      Господь поможет в деле правом!
      20
      Шотландский герольд
      Вот Уильям Делорен. Равн_о_
      От знати он ведет начало.
      Измены подлое пятно
      Его герба не замарало.
      Победу бог ему пошлет,
      И Масгрейв перед ним падет,
      Затем что он бесчестно лжет!
      Лорд Дакр
      Вперед! Вперед! Трубите в рог!
      Играйте, трубы.
      Лорд Хьюм
      С правым бог!
      Звучит рожков призыв сигнальный,
      И Тивиот им вторит дальний,
      И со щитом, подъятым ввысь,
      Не торопя коней, спокойно,
      Для встречи грозной и достойной
      Уже противники сошлись.
      21
      Вам, дамы, слушать не годится,
      Как этот поединок длится,
      Как шлемы гнутся под мечом,
      Как льется кровь из ран ручьем,
      Как в этом яростном сраженье
      Герои бьются в исступленье.
      Нет, лишь тому, кто тверд душой,
      Я б рассказал про этот бой.
      Я видел, как удары стали
      Из стали искры высекали,
      Как кони, кровь увидев, ржали,
      И наблюдать спокойно мог,
      Кого сразит жестокий рок.
      22
      Свершилось! Роковым ударом
      Был выбит Масгрейв из седла.
      Он не воспрянет в гневе яром
      Вовек на ратные дела.
      Рука друзей освобождала
      Его от тяжкого забрала,
      Спешила латы отстегнуть,
      Чтоб мог вольнее он вздохнуть.
      Спеши, монах, на место боя
      Великий грешник пред тобою,
      Грехи ему ты отпусти,
      Чтоб душу он успел спасти.
      23
      Босой монах бежит в тревоге,
      В крови он перепачкал ноги.
      А гул летит со всех сторон.
      На эти крики ликованья
      Не обращает он вниманья,
      Над умирающим склонен.
      Седые волосы упали
      На лоб. Он в горестной печали
      Молитвы шепчет. Крест святой
      Вздымает трепетной рукой
      И ловит сказанные глухо
      Слова, невнятные для слуха.
      Он хочет рыцаря поднять
      В его последние мгновенья,
      Он шепчет слово утешенья,
      На бога просит уповать.
      Но Масгрейв слов его не слышит,
      Он холодеет, он не дышит.
      24
      Как боем потрясенный зритель,
      Стоит в раздумье победитель,
      Смущен победою своей,
      И, молча отстегнув забрало,
      Не отвечает он, усталый,
      На поздравления друзей.
      И вдруг... В единое мгновенье
      Вопль ужаса и удивленья
      Среди шотландцев здесь и там
      Вдруг прокатился по рядам.
      Смятенье чувствуя, тревогу,
      Все расступились, дав дорогу
      Тому, кто, бледен, сам не свой,
      Спускался вниз тропой крутой.
      Перескочив за огражденье,
      Он стал в каком-то исступленье,
      Глядит испуганно кругом,
      Всех обводя безумным взглядом,
      И люди, бывшие с ним рядом,
      Узнали Делорена в нем,
      И с места женщины вскочили,
      На землю всадники ступили.
      "Кто ты? - кричит ему народ.
      Так кто же боя победитель?"
      А рыцарь снял свой шлем:
      "Глядите!
      Я - Крэнстон. Край мой - Тивиот.
      Я отстоял честь паладина".
      И к леди он подводит сына.
      25
      Она спасенного ласкает,
      К груди ревниво прижимает
      И вся трепещет, но хранит