Фракс (№7) - Фракс на войне

– Будет ли подана еще одна тележка? – вежливо обращаюсь я к ней.

– Простите?

– Мне хочется еще пирожков. Они все уже кончились. Хорошо бы также принести пару подносов пирожных. Черт возьми, и тащите побольше яиц, если хотите избавиться от них. Я не слишком привередлив в еде. И не могли бы вы наполнить графин вином?

Официантка как-то странно смотрит на меня. Неужели я обидел ее? Дворцовый этикет – штука довольно сложная; тут даже со слугами надо уметь разговаривать.

– Фракс, гость консула Калия, – представляюсь я. – Интересуюсь, не могли бы вы принести мне кушаний с кухни?

– Я жена джувальского посла, – отвечает женщина с неприязнью в голосе.

– О, простите…

Она проплывает мимо меня, высоко подняв голову, и останавливается рядом с человеком у окна, который, судя по гневному выражению лица, и есть джувальский посол. Я и не знал, что они носят зеленое.

– А вам нигде не попадалась официантка? – обращаюсь я к ним, но они не отвечают мне.

Открывается внутренняя дверь, раздается тихий голос, и посла с женой – безусловно, это хорошо воспитанная женщина, которая никогда не работала официанткой» – проводят в кабинет для встречи с консулом. Я недовольно оглядываюсь по сторонам. Мне просто необходимо что-нибудь съесть. Внешняя дверь открывается, и появляется еще одна женщина в длинном белом платье. Я недоверчиво смотрю на нее.

– Вы жена посла?

Она качает головой.

– Молодая родственница короля?

– Нет. Я подаю еду гостям консула.

Тут я начинаю оживать. Именно то, что нужно. Я показываю на пустую тележку.

– Могу я надеяться, что мне удастся немного перекусить? К моему приходу здесь осталось только несколько корок. Джувальский посол и его жена едят как свиньи.

Официантка любезно улыбается, кивает и уходит. Она отсутствует несколько минут, а потом появляется вновь с тележкой, на которой высится груда разнообразной еды – кондитерские изделия, нежное мясо, пирожки, пирожные и всякие экзотические деликатесы.

– Вот, угощайтесь, пожалуйста, – говорит она весело.

Какая приятная девушка. Когда она достает новый графин с вином, я понимаю, что даже в таком враждебном человеку городе, как Турай, порой можно встретить кого-то, кто поможет вам в трудную минуту. Официантка уходит, и я принимаюсь за работу. Если мне повезет, джувальский посол еще долго пробудет у консула. И я не спеша начинаю уничтожать первый ярус еды, жадно посматривая на то, что скрывается под ним.

Несмотря на все усилия, закончить трапезу к моменту появления посла и его жены мне не удалось. Они проходят мимо, даже не глядя в мою сторону, и покидают комнату. Меня приглашают пройти в кабинет, где я вижу консула Калия. На нем расшитая золотом тога. Он сидит за огромным деревянным столом в компании вице-консула Цицерия, Лисутариды Властительницы Небес, главы Гильдии чародеев, старого Хасия Великолепного, главного колдуна дворца, Риттия, главы Службы общественной охраны, и Гальвиния, префекта округа Тамлин. С ними также генерал Помий, самый высокопоставленный военный в государстве. Представлены все люди, обладающие верховной властью в Турае. Я несу с собой графин с вином, который ставлю на стол.

Калий окидывает меня холодным взглядом.

– Посол был оскорблен.

– Такую ошибку мог совершить каждый.

– Как человек, ранее служивший во дворце, вы, уж конечно, могли бы заметить разницу между важной иностранной гостьей и простой официанткой.

– Фракс редко был трезв, когда служил во дворце, – замечает Риттий, вечный мой враг. – Он, наверное, мало что помнит.

– Тебя-то, Риттий, я хорошо запомнил.

Консул с суровым видом поднимает руку. Седовласый Калий с лицом, будто вылепленным из мрамора, умеет при желании произвести должное впечатление. Этот человек не слишком умен, до Цицерия ему далеко, но выглядит внушительно. Город, в общем, доверяет ему, и Калий пользуется определенной популярностью.

– Хватит. Мы вызвали вас сюда не для того, чтобы обсуждать ваше недостойное поведение во дворце.

Я готов выслушать длинное и замысловатое объяснение причин, почему меня сюда вызвали, особенно если оно будет исходить от Цицерия. Всякий раз, как помощник консула просил меня что-то для него сделать, просьбе предшествовала длинная лекция о том, как жизненно важно это дело для благосостояния города, за которой следовала еще одна – о патриотическом долге турайцев. Однако Калий не лицемерит.

– Лисутарида Властительница Небес полагает, что нам грозит нападение из Страны орков. Всю эту неделю мы консультировались со всеми заслуживающими доверия лицами в Турае относительно защиты города. В своей должности трибуна вы должны сыграть определенную роль в наших приготовлениях.

Вот уж чего я совсем не ожидал. Последняя война с орками была то ли шестнадцать, то ли семнадцать лет назад. Мы отбросили их от наших стен, но то была самая кровавая битва в истории Турая, и нам просто повезло, что мы победили. Не подоспей вовремя эльфийская армия, город бы неизбежно пал. Я всегда знал, что мне вновь придется сражаться с орками, однако надеялся, что чаша сия минует меня.

Я впервые услышал эту новость, а в таком городе, как Турай, очень трудно держать что-либо в тайне. Если они целую неделю проводили собрания и никто ничего не узнал, значит, им пришлось приложить к этому немало усилий.

Меня не приглашали сесть, так что я уселся без приглашения.

– Принц Амраг?

Калий кивает. В последнее время до нас доходили некоторые сведения о деятельности принца Амрага. Он начинал как молодой бунтарь в Земле Орков, через относительно короткое время завоевал все королевство и стал претендовать на близлежащие территории. Ожидалось, что однажды он станет воинственным вождем и покорит все оркские земли, но это случилось раньше, чем кто-либо мог предположить.

Орки ненавидят нас не меньше, чем мы ненавидим их. Единственное, что удерживает их от нападения, так это внутренние распри. Как только находится вождь, способный объединить оркские народы, нападение на запад становится неизбежным.

– Что я могу для вас сделать?

– Прежде всего, – говорит Калий, – ты должен соблюдать молчание. Мы еще не вполне уверены, что нападение состоится.

– Очень даже уверены, – категорично заявляет Лисутарида.

Старый Хасий Великолепный презрительно фыркает.

– А я не уверен, – бормочет он.

Лисутарида – глава Гильдии чародеев не только Турая, но и всего Запада. Эта женщина обладает огромной магической властью и несравненным умом. Если она говорит, что это случится, я склонен верить ей. Старый Хасий – могущественный волшебник, но ему уже более сотни лет, и я не уверен, что его ум сохранил прежнюю остроту.

– Мы хотим, чтобы вы в качестве трибуна помогали префекту Дринию решать различные задачи в округе Двенадцати морей. Эта помощь включает в себя проверку южной части городских стен, инспекцию водоснабжения, подсчет людей, годных к несению воинской службы, и распределение районов для хранения оружия и припасов.

– Консул Калий, я, разумеется, готов помочь вам, но у меня нет ни знаний, ни опыта в таких делах.

– Мы понимаем. У префекта есть свои люди, и он назначит дополнительное количество специалистов по разным отраслям. Мы хотим, чтобы вы помогали ему в организационных вопросах. Как у трибуна у вас есть власть заставлять людей делать их дело. В каком-то смысле у вас даже больше власти, чем у префекта. Мы не намеревались увеличивать количество трибунов, но теперь приходится назначить по одному на каждый квадрант города. Вы будете играть жизненно важную роль в обороне.

Я киваю. Значит, я должен работать на префекта Дриния, или Дриния Гальвиния, как он иногда называет себя. Он кузен Гальвиния, префекта округа Тамлин, и старается пользоваться родством с таким влиятельным человеком. Я никогда особенно не ладил с местным префектом, но в данных обстоятельствах возражать бессмысленно.

– Пожалуйста, запомните, на данной стадии население города не должно ничего знать об угрозе. В противном случае может возникнуть паника, а если в итоге окажется, что тревога ложная, то мы понапрасну взбудоражим людей.

Лисутарида хмурится.

– Тревога не ложная, – возражает она.

У меня создается впечатление, что Лисутарида далеко не в первый раз повторяет эти слова.

– Сколько времени в нашем распоряжении?

– Точно сказать не могу, – отвечает консул. – Даже в том случае, если приготовления орков, как утверждает Лисутарида, зашли слишком далеко, до наступления зимы остается всего три недели. Мы уверены, что они не выступят раньше, и, разумеется, зимой они не пойдут, будут ждать тепла.

Покидая собрание, я знал о событиях гораздо меньше, чем мне хотелось бы. Я не требовал, чтобы мне сообщили больше. Они и не собирались говорить мне все, что знают, к тому же в приемной ждали другие. Нужно просто как можно скорее навестить Лисутариду. В свое время я оказал главе Гильдии чародеев ряд услуг, и она просто обязана рассказать мне, с чем нам предстоит столкнуться. По крайней мере я на это надеюсь.

Вернувшись в «Секиру мщения», отправляюсь на поиски Макри. Она во дворе, тренируется в выполнении сложных движений с секирой. Прошу ее на время оставить оружие и подняться ко мне. Наверху убираю с пола всякий мусор и достаю свои последние запасы курии.

– Что случилось? – интересуется Макри. – Тебе дали дело?

Сосуд с курией может воспроизводить волшебные картинки. Опытный практикующий маг способен с ее помощью заглянуть практически всюду, даже в прошлое. Я не великий спец, однако все-таки усвоил несколько уроков волшебства и иногда могу заставить эту штуку работать. Сосредотачиваюсь, и воздух вокруг сосуда с черной жидкостью становится прохладней.

– Что это? – спрашивает Макри, когда в сосуде начинает появляться изображение.

– Поляна Фей.

На Поляне Фей царит спокойствие. В озере лениво плещутся наяды. Феи порхают в кустах, а кентавры отдыхают под деревьями. Мы долго смотрим в сосуд. Перед нашим взором открывается мирная волшебная сцена. Не помню, чтобы раньше я ценил это. Через какое-то время моя власть над жидкостью пропадает, и изображение чернеет. Оборачиваюсь и гляжу на Макри. Та улыбается.

– Интересно. Но зачем тебе понадобилось увидеть Поляну Фей?

– Да вот захотелось вдруг. Располагай я временем, я бы даже совершил прогулку за стенами города.

Макри хмурится, понимая, что дела обстоят неважно.

– Что стряслось?

– Орки. Принц Амраг собирает армию, и Лисутарида говорит, они намереваются напасть на нас. Возможно, после зимы. Когда это случится, всем мирным заботам конец.

Глава четвертая

В течение следующей недели я занимался проверкой водоснабжения округа Двенадцати морей и отсылкой сообщений о неисправных акведуках и заблокированных колодцах. Работа не шибко интересная, но крайне важная. Если город окажется в осаде, жители до прибытия подмоги должны полностью полагаться на себя. Консул, конечно, старается привести Турай в порядок, хотя все настолько запущенно, что сделать ремонт весьма трудно. Не то чтобы Калий и его военные советники ждали непременной осады города. Исторически люди давно уже объединились перед лицом оркской угрозы и не раз били врага на полях сражений. Хоть я и не участвую в секретных переговорах, которые ведутся в данный момент между разными странами, у меня нет сомнений, что срочные совещания проходят на самом высоком уровне. Когда орки прибудут сюда с востока, они столкнутся с огромной армией, набранной в Землях Людей. А еще на нашей стороне будет биться армия эльфов.

Работать под началом префекта Дриния не так уж обременительно. Он слишком занят постановкой задач своим служащим, чтобы помнить о личной неприязни к детективам. Я не обращаю особого внимания на то, что мое задание не самое важное. Когда придет время, я все равно окажусь в гуще сражения.

Население Турая до сих пор пребывает в неведении. Префект Дриний распустил слухи о том, что король якобы увеличил денежную сумму на благоустройство округа Двенадцати морей. А служащие сейчас, мол, занимаются переучетом всего необходимого для этого района, перед тем как начнутся всякого рода улучшения. Меня бурно приветствуют граждане и кричат наперебой, что уже давно пора обратить внимание на местные колодцы и акведуки.

Возвращаясь домой после тяжелого рабочего дня, я взбираюсь вверх по лестнице к своей комнате, намереваясь сбросить плащ и спуститься в бар, и испытываю нечто вроде шока, обнаружив в своем кабинете Макри и еще пятерых женщин. Не могу сказать, что я в восторге.

– Что здесь происходит?

– Идет урок чтения, – говорит Макри, словно это исчерпывающее объяснение.

– В моем кабинете?

– В булочной у нас сейчас небольшой кризис, – сообщает одна из женщин.

Это Морикс, наследница мучной империи покойной Минарикс. Она объясняет, что задняя комната, которой они пользовались для занятий, в данное время занята мешками с пшеницей, заготовленной на зиму.

– Вот потому мы и пришли сюда, – добавляет Макри.

– Но почему именно в мой кабинет? У тебя ведь есть собственная комната.

– Она слишком мала.

Я очень недоволен. Никакой детектив не был бы доволен таким положением дел. Кабинет нужен человеку для работы, для приема напитков и для отдыха на кушетке. Может быть, еще для того, чтобы обдумывать какое-то расследование. Но только не для уроков чтения Макри. Я уже собираюсь сказать ей пару ласковых, когда вспоминаю, сколь много значит для меня булочная.

– Надеюсь, это не повторится? – спрашиваю я.

Макри качает головой.

– Мы уже заканчиваем. В следующий раз проведем урок в булочной.

Что ж, будем считать инцидент исчерпанным. Нет смысла злить булочниц по пустякам. Женщины – судя по платьям, обитательницы округа Двенадцати морей, – покидают кабинет. Я смотрю на Макри, а она смотрит на меня.

– Не начинай, – говорит Макри.

– Что я не должен начинать?

– Критиковать и жаловаться.

– И не думаю. В конце концов, чего можно ожидать, если делами занимается Ассоциация благородных дам? Тогда повсюду жди хаоса. Если то, что сейчас произошло, самое худшее, я еще легко отделался. Как проходят занятия?

– Хорошо, – кратко отвечает Макри. – Как идут приготовления к войне?

Макри и Гурду я сообщил об ожидаемом нашествии орков. Гурд воспринял новость философски: наточил свое оружие и готов хоть сейчас в бой. Как чужестранец, живущий в городе, он будет призван в армию. А Макри туда не возьмут, и она уже нервничает по этому поводу.

– Думаешь, я буду сидеть здесь, когда оркская армия пойдет на нас войной? И не надейся. Я пойду воевать вместе с остальными.

– Но женщины не могут служить в армии.

– Тогда я последую за ней по пятам.

Само собой, Макри будет участвовать в сражении. Отговаривать ее бесполезно. Она ненавидит орков и обожает хорошую потасовку. Ничто не сможет удержать ее от участия в войне. И все же я пытаюсь убедить Макри в том, что ей придется испытать нечто необычное.

– Ты любого победишь в рукопашной схватке, Макри. Я видел, как ты это делаешь. Но поле брани не похоже на гладиаторскую арену, и биться там не то же самое, что драться на улице. Там нет пространства для маневра и некуда отходить. Ты просто стоишь в фаланге с длинным копьем в руке, и на тебя наступает фаланга врага. Побеждает сильнейшая фаланга, которая отбрасывает силы противника назад. Тебя затопчут до смерти или издалека пронзят копьем, а ты даже не сможешь приблизиться к вражескому воину. Поверь мне, искусное владение мечом не имеет к войне никакого отношения. В большинстве случаев до окончания сражения меч даже не удается вынуть из ножен.

Макри сдержанно сообщает мне, что знакома с тактикой ведения боя. Она прочитала об этом все, что смогла найти в Имперской библиотеке. Я отмахиваюсь.

– Книги и свитки не расскажут тебе всего. Я могу поведать больше, чем любой военный историк, потому как сам сражался в фаланге. Мы сметали дивизии врага и убегали со всех ног, когда наш строй разрывали на части. Во время войны с…

Я прерываю рассказ. Теперь, когда на нас надвигаются орки, мне уже не так приятны воспоминания о воинской доблести. Макри собирает свои свитки и увесистые книги.

– О чем книжки? – спрашиваю я.

– Об архитектуре. Исследование о сводчатых арках прошлого века. Я это изучаю в колледже.

– Для чего?

– Что ты имеешь в виду?

– Хороший вопрос. На город вот-вот обрушатся несметные орды орков. Кому нужны сводчатые арки?

– Мне, – отвечает Макри. – Если город будет разрушен и понадобится построить новые сводчатые арки, я смогу.

Мы спускаемся вниз. Я – выпить кружку пива, она – занять свое место за стойкой. Навстречу, спешит Дандильон. Она приближается к Макри, и та отступает назад, опасаясь, что подавальщица опять начнет рассказывать про дельфинов. Дандильон носит длинную юбку, расшитую знаками зодиака, и расхаживает по таверне босиком. Возможно, по этой причине она не может вести осмысленную беседу. Этой девушке следует отдать должное. Она, изрядно намучившись, все же научилась обращаться с пивными бочонками. В остальном от нее мало толку. Здесь она находится по вине Макри. Любой разумный человек вышвырнул бы Дандильон сразу же, но Макри, выказав невиданную ранее в ней мягкость, позволила девушке остаться и прижиться в таверне, где та стала работать барменшей и подавальщицей.

– Тебе прислали цветы! – радостно восклицает Дандильон. – Я поставила их в воду. Посмотри, они за стойкой!

Там действительно стоят цветы. Очень большой букет, который отлично смотрится в голубой вазе. Я гляжу на Макри и вижу: она надеется, что это ее эльф ищет с ней встречи. Притворяясь, будто ей все равно, Макри спокойно проходит мимо.

– Там есть открытка, – говорит Дандильон, – но я не могу прочитать ее. Она, наверное, на эльфийском.

Макри готова улыбнуться. Она берет открытку, однако, как только начинает читать, ее лицо мрачнеет.

– Это чьи-то шутки? – бормочет она, оглядываясь по сторонам.

– В чем дело?

– Это не эльфийский, это оркский язык.

Я поспешно смотрю на открытку.

– Оркский?

Мало кто в Турае говорит на оркском, и еще меньше людей читают на нем. Мы с Макри свободно владеем этим наречием. Рассматриваю открытку, написанную аккуратным почерком.

«Самому красивому цветку Турая. От Хорма, правителя королевства Йал».

Макри в замешательстве, я тоже ничего не могу понять.

– Хорм Мертвец прислал тебе цветы?

– Похоже на то.

– Грязный орк!

Макри в негодовании швыряет цветы на пол вместе с вазой.

– . Но они были очень красивые, – протестует Дандильон.

– Я не принимаю подарков от орков! – Макри с шумом покидает таверну.

Хорм, повелитель королевства Йал, или Хорм Мертвец, как его обычно называют, на самом деле наполовину орк, наполовину человек. Тем не менее он оркский лорд, равно как и безумный колдун, который, по слухам, воскрес из мертвых посредством какого-то ужасного ритуала, тем самым увеличив свое могущество. Несколько месяцев назад он появился в Турае, пытаясь украсть какой-то весьма ценный предмет у Лисутариды Властительницы Небес. Макри произвела на Хорма очень сильное впечатление. Он даже предложил спасти ей жизнь, если оркские войска в ближайшем будущем захватят город. Надо было видеть, какую Макри отвесила ему оплеуху, чего этот негодяй уже давно добивался. Хорм пытается уничтожить Турай и заслуживает гораздо более сурового наказания. Мерзавец ненавидит нас всей душой. Не могу понять, почему его так привлекает Макри.

Приятно, что цветы отвергнуты. Долю секунды я опасался, что Макри польстит подношение, ибо, хотя мало кто знает об этом, она питает слабость к разного рода дарам, особенно к цветам. В прошлом я не раз улаживал всякие проблемы при помощи подобных подарков. Сам бы я, конечно, до такого не додумался, так как Макри – мужественная женщина-воин, а я вовсе не тот человек, который дарит цветы налево и направо, но меня надоумила Танроз, и все прошло гладко. Слабость Макри имеет какое-то отношение к лагерю гладиаторов, где она выросла. А еще она никогда в жизни не получала подарков. Так считает Танроз.

Мысли о Танроз пробуждают во мне зверский аппетит: ведь я не ел несколько часов. Заказываю большую миску тушеного мяса, которое опять дурно приготовлено. Да сколько это будет продолжаться? Если мне суждено пасть на поле брани, я не желаю выглядеть так, будто несколько месяцев не ел нормальной пищи. Я встаю.

– Пора бы уже привести назад Танроз, и тут не может быть двух мнений! – заявляю я. – Я совсем отощал.

– Да ты почти как слон, – говорит Макри.

– Вот именно – почти. Я просто таю на глазах. Мне нужна Танроз.

Покидая таверну, я натыкаюсь на маленькую женщину – темноволосую, бледнолицую, в обычном одеянии рыночной торговки. Это Ханама, мастер-убийца из Гильдии убийц. Отвратительная особа, занимающаяся негодным делом. Я резко отступаю назад, хватаясь за рукоятку меча.

– Чего тебе? – спрашиваю я.

– Не твое дело, – отвечает Ханама.

Как обычно, я с трудом верю, что эта маленькая, с виду невинная молодая женщина – зловещая убийца. Ну точь-в-точь школьница, которая и курицу не обидит. А она убивает людей налево и направо, и ей за это хорошо платят. Хотя как-то раз я и сражался с Ханамой бок о бок, мне неприятно ее видеть.

– Все, что здесь происходит, в высшей степени мое дело. Я местный трибун.

Ханама слегка улыбается, хотя взгляд ее остается абсолютно холодным.

– Как я понимаю, это почетная должность. У тебя нет власти запрещать свободным гражданам заниматься своими делами. Отойди, я пришла к Макри.

Макри действительно поддерживает дружеские отношения с этой противной бабой. Я окидываю ее хмурым взглядом и прохожу мимо, качая головой в знак того, что положение дел в «Секире мщения» принимает в последнее время просто ужасный оборот. Подумать только: Дандильон, Макри, Ханама. Целый набор исчадий ада в женском обличье. Им всем в пору рвать цветы зла с Хормом Мертвецом.

Покинув «Секиру мщения», Танроз поселилась со своей престарелой матерью в небольшом домике в округе Пашиш к северу от Двенадцати морей. Я пробираюсь по оживленным улицам, затем с решительным выражением лица поднимаюсь по лестнице. Танроз сама открывает дверь. Она явно рада меня видеть и приглашает войти. Матери, кажется, в доме нет, так что я сразу же перехожу к делу.

– Танроз, ты должна…

– Не хочешь ли ты чего-нибудь поесть? – спрашивает добрая женщина.

Я с готовностью киваю – дело может и подождать. Танроз уходит из комнаты, и я слышу, как она какое-то время гремит посудой на кухне, а потом возвращается с большим подносом, заваленным едой. После того как мне не удалось нормально перекусить в «Секире мщения», я набрасываюсь на пирог с олениной и овощное ассорти словно дракон на стадо жирных овец.

– Ты не хотел бы…

Я с энтузиазмом киваю. Я буду есть все что угодно. Танроз приносит еще одну порцию. Покончив с едой, я удовлетворенно вздыхаю. Теперь я готов действовать. Давно уже я не чувствовал себя так хорошо.

– Танроз, тебе надо вернуться в «Секиру мщения». Я знаю, что у вас с Гурдом дела идут не гладко, но, может быть, вы как-то разберетесь между собой и поймете, что вам не стоит злиться друг на друга. Зачем придавать значение мелочам? В жизни есть более важные вещи. Неужели ты покинешь такое хорошее место из-за каких-то пустяковых обид? Да ты просто создана для «Секиры мщения». Лично я готов смириться и терпеть все невзгоды при условии, что ты вернешься на свое место и станешь готовить отличное тушеное мясо.

Танроз хмурится.

– Фракс, неужели твой желудок важнее моего душевного спокойствия?

– Выражайся точнее.

– Я не могу вернуться, пока все не наладится.

Какое разочарование.

– Пожалуйста, вернись. Умоляю тебя.

– Извини, не могу.

– Ты знаешь, я все еще трибун. Я приказываю тебе вернуться.

Танроз смеется.

– Фракс, мне приятно слышать, что ты так сильно скучаешь по мне. Или по крайней мере скучаешь по моей еде. Но, знаешь ли, я действительно не могу вернуться, не поговорив прежде с Гурдом.

Я тяжело опускаюсь в кресло, чувствуя, что потерпел поражение. В последний раз было так же погано, когда мы с Гурдом служили наемниками в джувальских джунглях и после ночной пьянки случайно набрели на лагерь неприятеля. Я все еще помню выражение лица командира отряда противника после того, как я дружески похлопал его по плечу и предложил глотнуть из моей фляги. К счастью, в этот миг лагерь подвергся атаке со стороны третьей армии, которая сражалась в тяжелой обстановке, и мы с Гурдом, воспользовавшись суматохой, рванули оттуда.

А на сей раз бежать некуда. Я оказался в ловушке и должен есть некачественную пищу, которую готовит Эльсиор. Когда прибудут орки, мне очень повезет, если я смогу меч поднять.

Внезапно меня озаряет. Стараясь придать своему голосу как можно больше искренности, я сообщаю Танроз, что если она не вернется сейчас, то может уже никогда не вернуться.

– Что ты имеешь в виду?

– Орки собираются напасть на нас, как только кончится зима.

– Это правда?

– Да. Это государственная тайна, и я не должен никому говорить, но все и так вскоре узнают. Так что если хочешь разобраться с Гурдом – а может быть, и испечь несколько пирогов и потушить для меня мясо, – это твой последний шанс.

Танроз задумывается.

– Мы победим орков?

– Возможно.

– Или, возможно, не победим?

Я киваю. Танроз требуется только несколько секунд, чтобы принять решение.

– В таком случае, Фракс, ты прав. Мне лучше вернуться.

Я радостно вскакиваю на ноги. Перспектива возвращения Танроз в таверну делает меня счастливей эльфа, сидящего на дереве.

– Ты не поверишь, как плохо обстоят сейчас дела в таверне. Дандильон сошла с ума. Макри тоже спятила. Хорм присылает туда цветы.

– Что?

Я рассказал Танроз про случай с цветами.

– Это, конечно, тревожный знак. Ты ведь знаешь, как Макри обожает цветы.

– Как же она это восприняла? – спрашивает Танроз.

– Швырнула их на пол. И правильно поступила. Наглец же все-таки этот Хорм. Чего он добивается? Тот факт, что сам я не способен при помощи цветов произвести впечатление на отлично владеющую секирой госпожу с крутым нравом, еще не значит, что у него все должно получиться. Знаешь, чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь в том, что Хорм украл эту идею у меня. Возможно, шпионил за мной, когда я возвращался домой от продавца цветов. Сам Хорм до такого никогда бы не додумался.

– Да уж, ты приложил немало усилий, – соглашается Танроз. – Но не стоит беспокоиться. Макри никогда не влюбится в лорда орков.

– А кто беспокоится? Макри может делать все, что пожелает. Мне просто не нравится, что Хорм крадет мои идеи.

Я покидаю дом, все еще испытывая блаженство. Ладно, мне пришлось открыть Танроз важную государственную тайну, чтобы убедить ее вернуться. Ну и черт с ней! Главное, что это сработало. Танроз можно доверять. Она никому не расскажет.

Я беру ландус в Пашише и велю кучеру отвезти меня к аллее «Истина в красоте», месту обитания турайских магов. Пока мы едем по Королевскому тракту, я держу руки сложенными на животе, впервые за несколько недель чувствуя себя по-настоящему сытым. Пусть орки приходят. Когда они встретятся с хорошо накормленным Фраксом, мерзавцы пожалеют о том, что родились па свет.

Глава пятая

Успешные маги в Турае обычно богатеют, и их виллы на аллее «Истина в красоте» представляют собой великолепные постройки, возле которых раскинулись обширные сады, а внутри содержится немало слуг. Ничего не указывает на то, что в этих виллах живут волшебники, а не сенаторы. Маги так же обеспокоены своим социальным статусом, как и остальные представители турайского высшего класса, и не стремятся публично демонстрировать свои сверхъестественные способности. Порой они устраивают развлечения в своих садах, но не помышляют о том, чтобы осветить фасады домов чарами или устроить какое-нибудь вульгарное шоу. Представители высшего класса Турая редко обращаются к волшебству, считая его ниже своего достоинства. Маги обычно не совершают действий, которые могут быть восприняты как плохой тон.

Двигаясь к вилле Лисутариды, я замечаю признаки неких серьезных событий. А именно: все высокопоставленные маги города-государства выходят из ее дома и усаживаются в кареты. Хормон Полуэльф, старый Хасий Великолепный, Мелия Неподкупная, Ланий Солнцелов, Тирини Заклинательница Змей. Даже Кораний Точильщик – знаменитый как своей магической силой, так и скверным нравом – присутствует, а ведь он чрезвычайно редко посещает город, предпочитая оставаться круглый год на своей вилле у побережья вблизи городка Ферия. Когда Кораний шагает к карете, более молодые волшебники вроде Капали Кометного Всадника и Анумарии Молнии оказывают ему знаки почтения, тогда как менее значимые члены Гильдии, такие как Горсий Звездочет и Паталикс Повелитель Дождя, с завистью взирают на это.

Последним покидает виллу Овиний Верный, который садится в карету при помощи нескольких слуг в ливреях. Овиний не так уж могуч, но он главный королевский советник по магии, что придает ему большой вес. Подобно другим волшебникам Турая, он носит радужный плащ, только у него он особенно яркий. Плащ Лисутариды сшит с большим вкусом; он отличается хорошим покроем и сдержанностью красок. Я бы сказал: чем могущественнее волшебник, тем скромнее его одежда. Кораний одет в серое, и мотив радуги едва заметен на его воротнике. Тирини Заклинательница Змей являет собой исключение. Она могущественна, но абсолютно несдержанна и любит все самое модное.