Пленница (№1) - Милая пленница

Смущенный Пенни оглянулся назад, чтобы выяснить, к кому обращается герцог. Но когда он понял, что хозяин говорит с ним, на его лице расплылась широкая улыбка и он так подпрыгнул на месте, что лошади чуть не рванули в сторону. Пенни тут же бросился к ним, чтобы успокоить, а потом, справившись со своим волнением, серьезно посмотрел на герцога.

— Спасибо, ваша светлость, но лучше уж я тут останусь, помогу мистеру Джефферсу.

— Иди, иди, мошенник, — проворчал старый кучер. — Не заставляй его светлость ждать. Уж как-нибудь я и сам знаю, что мне делать, и обойдусь без тебя!

Пенни в ответ лишь радостно пискнул. Хоук, не обращая больше внимания на Александру, зашагал к театру теней, а мальчики помчались за ним. Александра забралась в карету и утомленно откинулась на сафьяновые подушки. Через несколько минут она почувствовала себя немного лучше, хотя головокружение еще не совсем прошло.

Она услышала слабый шорох у дверцы кареты и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Раджа выскочил наружу и умчался к вершине холма.

Чтоб ему! Куда этот разбойник отправился? Если Хоук вернется раньше, он, пожалуй, не станет дожидаться мангуста, и прикажет отправляться без него.

Вздохнув, Александра поплотнее завернулась в широкий плащ. Если она будет осторожна, то, пожалуй, сможет уйти на поиски Раджи так, что Джефферс этого не заметит. По крайней мере одно было безусловно хорошо: за всю неделю болезни Робби она почти не ходила, и ее лодыжка чувствовала себя отлично.

Джефферс, занятый копытами коренника, совсем не обращал внимания на сидящую в карете Александру. Она выбрала момент, когда кучер, стоя на коленях перед лошадью, наклонился пониже, разглядывая что-то, и выскользнула из кареты.

Света фонарей было недостаточно, чтобы рассмотреть дорогу, и девушка очень осторожно пробиралась между глубокими колеями. По небу неслись облака, и луна лишь изредка выглядывала в бреши между ними, бросая бледные лучи на рощу старых тисов, темнеющую на вершине холма.

— Раджа! — негромко позвала Александра, но ничего не услышала в ответ. Из стоящего неподалеку фургона донесся сильный запах сидра и жареной колбасы. Желудок Александры протестующе сжался.

Она молча шла по высокой траве; над ее головой шептал что-то весенний ветерок. Слева, на краю тисовой рощи, вдруг запел соловей. И что-то в его трелях заставило Александру ускорить шаг. В спешке она не заметила под ногами вылезший на поверхность толстый кривой корень дерева. Вскрикнув от боли, она прижала ладони к лицу.

Последнее, что она увидела, была бросившаяся ей навстречу земля.

Глава 29

К тому времени, как Хоук со своими подопечными вернулся к театру теней, толпа перед белым экраном поредела. Морщинистый турок оказался владельцем театра. Поначалу в ответ на просьбу Хоука позволить детям посмотреть на затейливые кожаные фигурки он лишь выразительно качал головой. Но несколько монет, которые Хоук сунул ему в ладонь, быстро изменили выражение его лица.

Пока мальчики восторженно наблюдали за турком, показывавшим им, как управляются фигурки, мысли Хоука вернулись к его пленнице, доводившей его до бешенства и в то же время слишком интересующей его. «Черт бы побрал эту женщину», — думал Хоук. И черт бы побрал его самого за то, что он так легко утратил контроль над собой! Ведь его предложение Александре выйти за него замуж было для Хоука такой же неожиданностью, как и для девушки. Что ж, мрачно подумал Хоук, Александра была права, когда отказала, — она поняла, что намерение жениться на ней совсем не входит в его планы. Но почему, почему он стал просить ее об этом? Неужели он подпал под ее чары точно так же, как в свое время — под чары Изабель?

— Черт бы ее побрал!

— Что, отец?

Хоук сообразил, что выругался вслух. Он вернул сына к его забавам и всерьез задумался: а не удалось ли Александре Мэйтланд довести его до полного безумия?.. Ну нет, он завтра же отправится к своей последней любовнице и избавится наконец от тягучей боли в чреслах! Ведь если подумать, Франсуаза по-прежнему остается его любовницей — он ведь оплачивает ее роскошный особняк на Оксфорд-стрит…

Хоук нахмурился. Почему-то идея провести ночь с чувственной француженкой совсем не казалась ему привлекательной. Нет, женщина, которой он хочет обладать, была другой — выше ростом, с длинными стройными ногами, с огненными волосами… Женщина с полными тоски глазами цвета весенних вод Ла-Манша…

На этот раз ругательство Хоука было куда более длинным и мрачным. Взрыв смеха вернул его к действительности: Пенни и Робби осторожно поворачивали кожаные фигурки, следя за их тенями на белом экране, и весело смеялись.

— Посмотри, папа! У меня получается!

У Хоука внезапно сжалось в горле, когда он услышал счастливый голос сына. Мальчик сказал — «папа»… и это случилось впервые. До сих пор он называл его только «отец».

— Да, малыш, — тихо откликнулся герцог. — Я горжусь тобой.

Ошеломленный тем, что сказал сын, Хоук не услышал громкого смеха за спиной и не заметил, как высокая фигура элегантно одетого человека отделилась от толпы.

— Черт бы меня побрал, если это не Черный Герцог собственной персоной!

Обернувшись, Хоук мгновенно очутился в чьих-то мощных объятиях. Глаза герцога расширились, когда он рассмотрел смуглое худощавое лицо с ярко-голубыми пронзительными глазами.

— Морлэнд, неужели это ты? Бог мой, да ты чертовски хорошо выглядишь! — Герцог пощупал алый с серебром жилет старого друга. — Ты здесь рискуешь в таком наряде, старина! За тобой могут начать охоту местные жулики!

— Да неужели? — весело откликнулся Энтони Лэнгфорд, пятый граф Морлэнд. — Но вообще-то я одевался с расчетом на другую компанию, — добавил он с ленивой улыбкой.

— Тогда как тебя занесло в эти края? — удивленно спросил Хоук, отступая на шаг, чтобы оглядеть как следует своего друга. На лорде Морлэнде были безупречно облегающие его ноги брюки, блестящие гессенские ботинки… галстук Морлэнда был выше всяческих похвал. — Ты ничуточки не изменился, Тони, — покачал головой Хоук. — Но если ты приехал сюда, чтобы поискать что-либо из твоего горячо любимого антиквариата, то, пожалуй, тебя ждет разочарование. Здесь ты найдешь только шарлатанов и фокусников.

Морлэнд расхохотался, откинув голову.

— Нет, я ищу другие сокровища, мой дорогой герцог.

И лишь теперь Хоук заметил чуть в стороне, за спиной Морлэнда симпатичную, хорошо сложенную девицу в муслиновом платье, с очень дорогой алой лентой в золотистых локонах. Она с явным нетерпением поглядывала на графа.

— Мне бы следовало догадаться, — сказал Хоук. — Но ты отправился на охоту в весьма далекие края, а?

— Ну, немножко разнообразия — это как раз то, что нужно пресыщенному вкусу. Разве не так говорил твой предок?

Хоук усмехнулся. Да, именно такого рода советы давал ему его развращенный отец, когда на него вдруг находила блажь поговорить с сыном.

— Что-то не припомню, — лениво протянул Хоук.

— Ну, так выслушай это от меня. Ручаюсь, такие перемены весьма забавны.

— Ну, если ты заставишь ту маленькую соблазнительницу ждать слишком долго, тебе, пожалуй, придется сегодня спать одному. Об этом тебе никто не говорил?

Морлэнд равнодушно пожал плечами:

— Дафни прелестная женщина, не спорю, но она начинает немножко надоедать.

Хоук покачал головой.

— Ну ты и плут, Тони! — весело сказал он.

— Пожалуй, на этот раз ты прав, — согласился Морлэнд серьезным тоном, но при этом подмигнул Хоуку. — Впрочем, ты уже как-то говорил мне это… да, это было в Лиссабоне, когда мы оба готовы были пасть к ногам прекрасной Магдалены. — Он чуть прищурился и стал по-настоящему серьезен. — Бог мой, Хоук, ты не представляешь, как я рад увидеть тебя снова!

— Я тоже, Тони, — негромко ответил герцог. Он посмотрел на графа, и взгляд его был извиняющимся. — Как-нибудь я объясню тебе…

Морлэнд взмахнул рукой:

— Да полноте! Мне очень приятно, что наши пути снова пересеклись. А зачем ты сюда приехал?

Лицо Хоука просветлело.

— Причина — вот она, друг мой, терзает театральные фигурки. Это мой сын Робби. А второй парнишка работает у меня на конюшнях.

Брови Морлэнда удивленно изогнулись.

— Но ты меня озадачиваешь, дражайший герцог! Хоук чуть заметно улыбнулся:

— Это длинная история, Тони… Идем-ка, я тебя познакомлю с сыном. Пусть он тебя замучает вопросами о войне. Ты ведь, насколько я помню, большой специалист рассказывать сказки.

Несколько долгих мгновений Александра тонула во тьме и боли. А потом чьи-то твердые пальцы впились в ее руку и подняли с земли.

— Помо…

Но ее призыв о помощи был грубо пресечен. Александра, с гулко бьющимся сердцем, изо всех сил сопротивлялась своему врагу — высокому человеку, одетому, насколько она могла рассмотреть, в некое подобие фермерского плаща с капюшоном.

Он тащил ее за собой, направляясь в тень тисовой рощи, не убирая ладони, зажимавшей рот девушки. Она начала задыхаться, чувствуя, как страшное оцепенение растекается по всему ее телу. Обезумев от ужаса, она снова попыталась вырваться из его цепких рук.

— Что, неприятно, а? Ну, дальше будет еще хуже, девочка моя!

От его омерзительного смеха волосы поднялись дыбом на голове Александры. Собрав последние силы, она заколотила в воздухе ногой, и ее усилия не пропали даром — ее каблук ударил мужчину по голени. С громким проклятием незнакомец отдернул руку, зажимавшую рот Александры, и рывком развернул девушку лицом к себе.

— Ну, ты об этом пожалеешь, сука! — Он схватил ее за горло. — Черт побери, я до сих пор не могу поверить!..

Александра пыталась вздохнуть. Она подняла руку, чтобы ударить незнакомца, но тот отмахнулся от нее, как от надоедливого насекомого.

— Если ты закричишь — тут же умрешь! Помни это! — Его бесцветные глаза прищурились. Жестокие пальцы скользнули с горла Александры к ее подбородку и крепко ухватили его.

— Неужели вы думаете…

— Заткнись, сука! Спрашивать буду я. А тебе лучше отвечать, если ты дорожишь своей жизнью. — Он сунул руку в карман и вытащил нож, сверкнувший зловеще и холодно в лунном свете. — Какие у тебя отношения с Хоуком? Говори!

— Не ваше дело! — выдавила Александра и тут же пожалела о своих словах, потому что острый кончик ножа мгновенно скользнул по ее щеке.

— Нет, мое, — выдохнул незнакомец. Его голос прозвучал низко и напряженно, и Александра услышала в нем мужское желание… — Я что, должен заставлять тебя отвечать? — Он прижал нож к ее щеке, и Александру обожгло болью. — Жаль будет портить твою красоту… — Он зловеще умолк.

Александра отчасти справилась с собой.

— Я Александра Мэйфилд, провались вы к дьяволу! Я гувернантка сына герцога Хоуксворта.

— Слишком уж ты энергична для гувернантки! — насмешливо сказал мужчина. — Но я не сомневаюсь, ты оказываешь услуги не только сыну, но и отцу. Черному Герцогу ни за что не устоять перед искушением затащить такую, как ты, в постель.

Александра внутренне съежилась от ненависти, прозвучавшей в его голосе. Она в очередной раз попыталась вырваться, но человек в плаще держал ее слишком крепко. Он провел кончиком ножа по ее горлу, по груди… Наконец кончик лезвия замер на соске, поднимавшемся и опускавшемся при тяжелых вздохах.

Александру терзал страх — грубый, острый страх, подобного которому она не испытывала прежде. Боже милостивый, пусть бы Хоук поскорее вернулся и отправился искать ее!

— Что-то я не слышу протестов! Ты ничуть не оскорблена? Ну, я так и думал. Ты, похоже, неплохо устроилась, а? — Он резко рассмеялся. — Да, это неплохо — держать между ногами самого герцога!

— Вы ошибаетесь! — воскликнула Александра, и ее голос дрогнул от страха и гнева. — Ничего подобного нет! Но у меня хорошая работа, и я не хочу ее терять… отпустите меня, пожалуйста, пока меня не хватились!

— Говоришь, ничего подобного? — Бесцветные глаза скептически оглядели Александру. — Ну, похоже, от тебя может быть польза. Ничего из ряда вон выходящего. При твоих талантах ты легко справишься.

— А что за польза? — спросила Александра, постаравшись изобразить пронырливую заинтересованность.

— А, так тебе это любопытно! — Он захохотал. — Что ж, дело, как я вижу, неплохо продвигается!

Его пальцы вдруг легли на грудь девушки, и Александра с трудом сдержала дрожь. Сквозь стиснутые зубы она процедила:

— Все зависит от того, что именно вам нужно. Ну, и от оплаты, само собой. — Она хихикнула, застенчиво отвернувшись, когда пальцы мужчины крепче сжали ее грудь. — Э, милый, не так быстро! — И она, засмеявшись, отбросила его руку.

Его глаза, бледные как лунный свет, блеснули.

— Ну, теперь я понимаю, почему он так держится за тебя, дорогая. Ты должна быть очень хороша в холодные ночи… К несчастью для него, у меня другие планы. — Он окинул Александру пустым, безразличным взглядом, похожим на взгляд свернувшейся кольцом змеи.

— Отпустите меня! — взвизгнула Александра. И тут же почувствовала, что он выпустил ее, и услышала раздавшийся в темноте чирикающий писк.

Ругаясь на чем свет стоит, незнакомец размахивал ножом во все стороны, но нечто, вцепившееся в его плечи, было для него недостижимо. Глаза Раджи от злости налились кровью, и он изо всех сил впился зубами в шею мужчины.

Александра повернулась и, спотыкаясь, помчалась вниз по склону, понимая, что Раджа даст ей еще несколько драгоценных минут для побега. Луна в очередной раз выглянула из-за облаков, освещая дорогу, и Александра, завидя фонари кареты, всхлипнула от облегчения.

— Где тебя носило? — прорычал герцог, когда девушка, прихрамывая, подбежала ближе. Но она, все еще охваченная паническим страхом, лишь бросилась к нему и вцепилась в отвороты его сюртука.

— В чем дело, Александра? — Хоук, сам того не сознавая, обнял ее за талию и прижал к груди. И, нахмурившись, посмотрел наверх, на склон, с которого она спустилась.

— Т-там мужчина… — выдохнула девушка. — Наверное, это Т-телфорд… Там Раджа… Прошу вас!..

— Наверху?.. — Лицо герцога мгновенно потемнело. Оттолкнув Александру, он бросился бежать вверх по склону и вскоре исчез в тисовой роще.

Прошло несколько долгих минут. В темной роще не заметно было никакого движения. Наконец на вершине холма появилась фигура Хоука. Герцог вернулся к карете, но Александра ничего не смогла прочесть на его лице. Следом за Хоуком примчался Раджа, с победоносно задранным пушистым хвостом.

— Там никого нет, — ровным голосом сказал Хоук, и Александре стало ясно, что он ей не поверил. Но тут он вдруг взял фонарь и поднес его к лицу Александры. — Что у тебя на щеке?

— Щеке? — деревянным тоном повторила она.

— Да, черт побери! У тебя на лице кровь!

— Кровь?.. — Она подняла руку и коснулась следа, оставленного ножом Телфорда. И тут же сморщилась от боли. — Да… у него был нож.

Хоук внезапно выронил фонарь, и его лицо превратилось в ледяную маску. За его спиной Александра увидела встревоженного Джефферса, загонявшего в карету мальчишек.

— Так, — прошептал Хоук, — значит, игра еще не закончена.

В гостинице «Георгий и дракон» Энтони Морлэнд со вздохом отвернулся от своей подружки, не желая больше созерцать ее зрелую красоту. И сморщился, когда пышнокудрая красавица начала похрапывать. Он вытянулся, закинул руки за голову и ушел в свои мысли.

«Бог мой, — думал он, — как изменился Хоуксворт!» В нем появилась теплота, легкость — ничего подобного прежде Морлэнд не замечал, даже когда герцог отчаянно напивался во время испанской кампании. «Жаль, что у него так плохо сложились семейные дела». До Тони дошли лишь обрывки слухов, потому что ко времени его возвращения в Лондон шум уже почти затих. Но все-таки во многих домах еще не забыли о скандале, и Тони узнал достаточно, чтобы испытать острое сочувствие к другу.

Он прищурил голубые глаза, уставясь в потолок. Да, они с Хоуком пережили вместе тяжелые дни. Их солдаты умирали от холода и голода так же часто, как от вражеской картечи. «Да, это было невеселое время», — мрачно думал Тони.

Поначалу ему казалось, что в душе Черного Герцога, холодного и надменного, страшные события не оставили следа. Морлэнд вспомнил, как они случайно встретились в Лондоне и каким замкнутым и отстраненным был тогда Хоуксворт. Черт бы его побрал, он же посмотрел сквозь Морлэнда, словно видел его впервые в жизни! Тони был возмущен. Что ж, он не из тех, кому нужно повторять дважды, и больше не искал общества Хоука. Но теперь, увидя его вновь, граф решил, что Хоуксворт буквально стал другим человеком.

И лорд Морлэнд одобрительно улыбнулся, припомнив женщину, которая, спотыкаясь, бежала вниз по склону холма. Это не была герцогиня, Тони понял это сразу, хотя ее сходство с женой Хоука было поистине удивительным. Нет, эта женщина была совсем другой — мягкой, горячей… готовой в любой момент вспыхнуть пламенем страсти.

«Черт побери, счастливчик этот Хоук! Впрочем, ему всегда везло с женщинами. Может быть, их притягивало к нему его задумчивое безразличие? Он никогда не позволял им пробиться сквозь его защитные стены», — с некоторым цинизмом подумал Тони.

Он нахмурился, гадая, как далеко зашли отношения Хоука с рыжеволосой красавицей. В Хоуке чувствовалось какое-то напряжение, заставлявшее предположить, что до счастливого равновесия еще далеко.

В это мгновение подруга Морлэнда всхрапнула особенно громко и повернулась к нему лицом. Ее рука сонно потянулась к Тони и погладила его бедро. Женщина выгнула спину и прижалась к графу. Она произнесла «Джеймс»! Граф гневно уставился на нее. Этот проклятый купец! Так она, похоже, намерена вести двойную игру?..

Морлэнд тут же решил, что прелестная Дафни стала чересчур скучна. Да, пора ему отряхнуть со своих стоп деревенскую пыль и поискать что-нибудь веселенькое в столице.

Крайне осторожно Тони спустил ноги с кровати, быстро оделся и покинул гостиницу. Он лишь пожалел, что не сможет увидеть выражения лица Дафни, когда та проснется и обнаружит, что голубок улетел.

Глава 30

Александру продолжала мучить тошнота. Тот вечер на ярмарке, казалось, истощил все ее силы, и даже сон не приносил облегчения, — по ночам ей снилось ужасное лицо с блестящими бесцветными глазами.

Стараясь избавиться от мрачных воспоминаний, Александра почти целые дни проводила с Робби. Он с жадностью слушал ее рассказы об Индии и о героических людях, строящих новую жизнь в далеком краю.

Но все же Александре приходилось осторожничать и быть с мальчиком лишь в те часы, когда Хоук, насколько она знала, бывал занят своими делами. А остальное время она сидела в тихой верхней гостиной, пытаясь читать.

Но это совсем не значило, что она избегала встреч с герцогом; скорее, она их просто не искала. Да он почти и не бывал дома, так как начал принимать кое-какие из приглашений. Днем он посещал спортивный зал, где занимался боксом. Иногда отправлялся к кому-нибудь на обед или же уезжал поиграть в карты. По крайней мере так он объяснял свое отсутствие сыну.

Александра подозревала, что у него есть и более интимные дела. С ней Хоук разговаривал коротко и отстраненно. А она мгновенно ощущала его присутствие, даже если не слышала его шагов. И ждала, напряженная и готовая взорваться, того страшного момента, когда он потребует платы…

Но им поневоле приходилось встречаться, и тогда в комнате мгновенно накалялся воздух. Даже Робби замечал это. «Скоро», — угрожали стальные глаза Хоука. «Только мое тело, и ничего больше», — предостерегали мрачные глаза Александры.

Их враждебность разгоралась и усиливалась, как муссон, и все росла, росла…

В тот вечер, когда герцог решил вместе с Александрой отправиться в Воксхолл, было не по сезону прохладно. Александра, несмотря ни на что, предвкушала предстоящее удовольствие, так как много слышала об этом знаменитом месте, где знать и низкорожденные, богатые и бедные вместе проводили ночи в веселье.

Она надела бархатное платье цвета темного нефрита, перехваченное в талии розовым кушаком, отделанным белым шелком. Поверх платья, учитывая прохладу, она накинула шелковую пелерину цвета старого бургундского, свободно спадавшую на руки. Ее пылающие локоны были собраны сзади в узел, из которого падали на шею небрежные завитки. И последним штрихом стала бархатная лента на лбу, с которой свисала фальшивая жемчужина.

Конечно, ее наряд ничем не напоминал платье гувернантки, но Александра не стала задерживаться на этой мысли. Этим вечером она намеревалась веселиться, не обращая внимания на надутого герцога.

Когда Александра спускалась по полукруглой лестнице в холл, Хоук стоял внизу, разговаривая с каким-то своим гостем. Он повернул голову, и его глаза потемнели. «Боже, как она прекрасна», — подумал герцог. При виде ее роскошной груди, выступавшей из низкого выреза платья, его пронзило острое желание. Он непроизвольно стиснул руки в лайковых перчатках. «И она совсем не похожа на гувернантку, — подумал он с внезапным раздражением. — К тому же где она раздобыла эту чертову жемчужину, что красуется на ее лбу?..»

Александра, сверкая аквамариновыми глазами, пересекла холл и остановилась, ожидая, когда хмурый Хоук представит ей своего знакомого.

Но герцог лишь вздернул брови и уставился на ленту, украшенную жемчужиной.

— Похоже, это еще один странный индийский обычай, мисс Мэйфилд?

Она звонко и легко рассмеялась:

— Да, не стану утверждать, что это моя собственная идея, ваша светлость. Такие ленты вошли в моду месяцев за шесть до того, как я уехала из Мадраса.

Мужчина, стоявший рядом с Хоуком, намекающе откашлялся, напоминая герцогу о его обязанностях.

— Мисс Мэйфилд, позвольте познакомить вас с лордом Морлэндом, — холодно произнес Хоуксворт. — Он мой старый друг, но на вашем месте я бы с осторожностью отнесся к нему, поскольку он отъявленный ловелас. — Герцог повернулся к Морлэнду: — Тони, позволь представить тебя мисс Мэйфилд; она родственница герцогини и лишь недавно приехала из Мадраса.

Морлэнд склонился над рукой Александры, туго обхваченной лайковой перчаткой.

— Должен признать, для меня это приятный сюрприз. Какое счастье, что вы решили не надевать маску! — Он задержал взгляд на ее лице. — Вот не предполагал, что в наших восточных колониях таятся такие драгоценности.

— А разве там нужна маска? Вы не сказали мне этого, ваша светлость. — Александра укоряюще взглянула на Хоука, прежде чем снова повернуться к Морлэнду. — А что касается жемчужины, то, как мне ни жаль вас разочаровывать, я все же должна признаться: это всего лишь дешевая подделка.

— О, заверяю вас, это самая настоящая драгоценность! — сказал Морлэнд, не отрывая взгляда от Александры. — Ваша прическа произведет фурор, поверьте моему слову. И через несколько дней во всех салонах дамы будут стараться выглядеть «на индийский лад».

Александра рассмеялась и покачала головой:

— Вы очень любезны, но я умею видеть бесстыдную лесть.

— О, только не бесстыдную, мисс Мэйфилд!

Хоук, охваченный все нараставшим раздражением, прервал их болтовню:

— Должен тебе напомнить, Тони, концерт начинается в восемь. И если ты не перестанешь задерживать мисс Мэйфилд, мы даже к фейерверку не успеем.

Лорд Морлэнд лишь коротко поклонился рассерженному другу:

— Я полностью в твоем распоряжении, мой дорогой. Веди, и я последую за тобой.

Александра фыркнула, отчего Хоук разозлился еще больше. Его вдруг охватила апатия, и ему совсем расхотелось выезжать. Потеплевший взгляд Тони лишний раз заставил герцога остро осознать ум, обаяние и красоту Александры. Он вдруг понял, что она привлечет сегодня слишком много взглядов. А что, если какой-нибудь проклятый тип заинтересует ее? Нет, черт побери, она принадлежит только ему! Никто другой не смеет ее коснуться!..

Александра не сразу заметила, как изменилось выражение лица Хоука. Она лишь чувствовала, что он не отводит от нее глаз; а когда она посмотрела на него, то увидела, что его губы скривились от презрения.

Она вздрогнула, как от удара. На ее щеках выступил румянец, она гордо вскинула голову.

— Кажется, вы передумали, ваша светлость? Могу ли я напомнить вам, что Воксхолл был вашей идеей?

Хоук проглотил готовое сорваться проклятие, чувствуя, что Морлэнд удивленно смотрит на них обоих. Он мертвой хваткой вцепился в руку Александры, его глаза предостерегающе сверкнули.

— Вы мне не позволите забыть этого, мисс Мэйфилд. Да и ваших соображений на этот счет тоже.

В напряженном молчании Хоук усадил ее в карету, не обращая внимания на ехидную усмешку Морлэнда.

И никто из них не заметил тощего человека, метнувшегося в тень и подозвавшего проезжающий экипаж в ту самую минуту, когда их карета завернула за угол.

Сотни танцующих фонариков встречали подъезжающих к Вокс-холлу. «Он похож на страну фей», — решила Александра, глядя на цветные пятна света в зеленой листве. Узкие дорожки, извиваясь, уводили в тенистые рощи, охраняемые беломраморными статуями, а таинственные бельведеры гарантировали уединение тем, кто его искал.

Судя по волнам веселого смеха и беспечной болтовни, доносящимся из-за высоких зеленых изгородей, людей в Вокс-холле собралось немало. И в самом деле, чуть позже Александра увидела непрерывно текущую толпу. Откуда-то доносились звуки вальса.

Не обращая внимания на Хоука, Александра повернулась к лорду Морлэнду, прося рассказать ей, что вообще здесь происходит и какие развлечения их ждут.

— Боюсь, я давненько не бывал в этих местах, — ответил Тони. — Но, насколько я помню, здесь имелся зеркальный павильон, швейцарский коттедж, несколько турецких палат, ну и обычные музыкальные представления. И, конечно, есть Темная аллея, но там лучше не появляться без сопровождающих. — Он задумчиво посмотрел на мрачное лицо Хоука и весело добавил: — Впрочем, с одним из нас вы будете в полной безопасности.

Из угла кареты, где сидел Хоук, послышалось выразительное фырканье.

— Не позволяй нам ограничивать твою свободу, Тони. Отправляйся на охоту, как обычно. Мисс Мэйфилд, безусловно, будет в полной безопасности рядом со мной.

Герцог заранее заказал отдельный кабинет неподалеку от оркестра, но Александра попросила показать ей все вокруг, прежде чем они туда отправятся. Очарованная зрелищем веселой толпы, звуками музыки, светом качающихся фонарей, девушка почувствовала себя немного свободнее.

Все было бы просто прекрасно, думала она, если бы ей удалось избавиться от общества напряженного Хоука и постоянных прикосновений его крепкого, мускулистого тела во время прогулки по узким аллейкам до начала музыкального представления. Когда стало ясно, что дорожки позволяют идти рядом только двоим, лорд Морлэнд молча отстал на несколько шагов.

В вечерней темноте все создавало ощущение интимности. Их шаги заставляли тихо шуршать гравий дорожки; струны невидимого оркестра играли мелодичный вальс. Цветные фонари, похожие на звезды и полумесяцы, придавали таинственную красоту гротам и тенистым тропинкам.

Александра мечтательно подумала о том, каково бы это было — очутиться в одном из тихих убежищ вдвоем… с чутким кавалером… С мужчиной, у которого сильные руки и горячие губы… С высоким, широкоплечим, с серебристыми глазами…

Девушка тряхнула головой, чтобы отогнать нелепые мысли, и тут же почувствовала напряженную руку Хоука на своей руке. В прикосновении герцога не было тепла, не было ни уважения, ни предупредительности, и это поразило Александру, как удар, так что она даже споткнулась.

В ту же секунду Хоук прижал ее к себе, обхватив железными пальцами за талию.

— Пожалуй, достаточно прогулок на этот вечер, — холодно произнес он. — Пора возвращаться.

Он не был настолько груб, чтобы вслух упомянуть о ее хромоте, но Александра поняла, что он был настолько близок к этому, насколько возможно.

«Черт бы тебя побрал, — мысленно обругала Хоука Александра. — Черт бы тебя побрал за то, что тебе хочется испортить вечер, которым я собиралась насладиться от всей души! И черт бы тебя побрал за то, что ты понуждаешь меня, используешь меня и погубил мое будущее! И черт бы побрал тебя за то, что ты очаровал меня, как ни один мужчина прежде!»

Она вцепилась в пелерину, сжимая ее у самого горла, и уставилась на Хоука глазами, казавшимися изумрудно-зелеными в свете зеленого фонарика. Она всмотрелась в худощавое лицо герцога, искаженное гневом…

«А ведь это правда», — подумала Александра, и ей стало не по себе от собственных мыслей. Он действительно очаровал ее — и в то же время он внушал ей отвращение. Он наложил на нее свое клеймо в тот день, у ручья в Хоуксвише, и он заставил ее кровь кипеть безумной страстью во время грозы среди холмов… Он дал ей понять, что такое экстаз, и этим выполнил угрозу…

Он сделал ее своей женщиной.

Она могла отрицать это перед ним, но не перед собой.

Подавив готовый сорваться стон, Александра сжала пальцы в кулак и яростно ударила Хоука по руке.

— Оставьте меня! — крикнула она. — Неужели вы еще мало причинили мне боли?

— Веди себя прилично! — прошипел Хоук. — Я с радостью отпущу тебя, если буду уверен, что ты можешь идти самостоятельно. — И он крепко схватил ее за локоть.

— Вы делаете мне больно, ублюдок! Отпустите меня!

— Лучше перестань брыкаться. Эту игру тебе не выиграть.

— Но и вам тоже, — всхлипнула она. — Потому что я всегда буду сопротивляться вам, неужели вы не понимаете? Не важно, что вы сильнее, богаче, плевать мне на ваше могущество. Я всегда буду ненавидеть вас, всегда!

Неожиданно Хоук выпустил ее руку. И, нахмурясь, посмотрел на темные следы своих пальцев на ее белой коже. Похоже, завтра на этом месте выступят синяки…

Одинокая слеза сползла по бледной щеке Александры. Непослушными пальцами Хоук смахнул серебристую каплю.

— Я не догадывался, что ты ненавидишь меня так сильно, — сказал он, глядя на нее затуманившимися глазами. И отступил на шаг. — Что ж, если ты находишь мое общество настолько неприятным, я попрошу Морлэнда сопровождать тебя. — Он отвесил ей насмешливый поклон и отправился на поиски более любезного кавалера для Александры, преследуемый видением ее бледного, прекрасного, измученного лица…