Второй луч пронзил административное крыло дворца. В отличие от первого он был настроен так, чтобы рассеять вокруг себя максимальное количество тепловой энергии. В месте попадания луча административное крыло прогнулось и вздрогнуло. Раскаленный воздух промчался по кабинетам, врываясь в широкие двери и окна, воспламеняя вокруг все, что возгоралось ниже 932 градусов по Цельсию. Больше трех десятков энешанцев – ночных дежурных, охранников, уборщиц – мгновенно изжарились в собственных панцирях. Личный кабинет матери нации, оказавшийся прямо в фокусе луча, превратился в пепел за долю секунды до того, как огненная буря разметала его по всем углам стремительно разрушающегося крыла.

Второй луч был самым разрушительным, однако наименее значимым. Определенно, Специальные силы не собирались убить матерь нации в ее личном кабинете: она редко бывала там по вечерам и уж точно должна была отсутствовать сегодня, когда ей предстояло принимать участие в торжествах по случаю окончания чафалана. Матерь нации находилась совсем в другом конце Дирлюэва, так что попытку покушения можно было считать в лучшем случае неуклюжей. Но Специальные силы как раз и хотели, чтобы происходящее выглядело как неуклюжее покушение на жизнь матери нации – в этом случае сама Фхилеб Сер, а также ее многочисленная личная охрана будут держаться подальше от дворца, а тем временем 2-й взвод без помех осуществит операцию.

Третий луч, наименее мощный из трех, мерцая, с хирургической точностью вскрыл крышу дворца, осторожно сжигая и удаляя ее слой за слоем. Задачей этого луча было не причинять разрушения и сеять панику, а прорезать прямой путь к покоям, где находилась цель бойцов, призванная стать рычагом для выведения энешанцев из тройственного союза, обращенного против человечества.

"И что же нам предстоит выкрасть сейчас?" – спросил Дэниел Харви.

"Нам предстоит выкрасть Вийут Сер, – объяснила Джейн Саган, – наследницу энешанского трона".

Дэниел Харви всем своим видом изобразил полное недоумение, и Джаред в очередной раз понял, почему солдаты Специальных сил, несмотря на интеграцию, не ленятся для подобных совещаний собираться лично: в конце концов, ничто не может сравниться по красноречивости с языком жестов.

Саган начала пересылать разведданные и особенности предстоящей операции, но Харви снова подал голос, не дожидаясь, пока информация раскроется полностью:

"С каких это пор мы занялись похищениями с целью выкупа? Это что-то новенькое".

"Нам уже приходилось выкрадывать врагов, – возразила Саган. – Ничего нового в этом нет".

"Мы выкрадывали взрослых врагов, – не унимался Дэниел. – И, строго говоря, это были те, кто замышлял зло в отношении нас. А сейчас нам предстоит похитить ребенка".

"Точнее, личинку", – заметил Алекс Рентген, который уже успел распаковать план операции и ознакомиться с ним.

"Какая разница, – сказал Харви, – личинку, детеныша, ребенка. Суть в том, что мы собираемся использовать юное, невинное существо в качестве предмета торгов. Я прав? И такое нам предстоит впервые. Это подло".

"И это говорит человек, которого обычно приходится упрашивать не крушить все подряд!" – удивился Рентген.

Харви бросил на него выразительный взгляд:

"Совершенно верно. Я тот человек, которого обычно приходится упрашивать не крушить все подряд. Но сейчас я говорю, что от этой операции дурно пахнет. Ребята, что с вами случилось, мать вашу?"

"У наших врагов не такие высокие моральные стандарты, Дэниел", – напомнила Джули Эйнштейн, пересылая по общему каналу снимок груды детских трупов на Геттисберге.

Джаред поежился.

"Следует ли из этого, что нам нужно пасть так же низко, как и нашим врагам?" – спросил Харви.

"Слушайте, – строго заметила Саган, – этот вопрос не ставится на голосование. Разведка доложила, что рраей, энешанцы и обиняне намереваются совместно вторгнуться в наш космос. Мы уже начали осторожно теребить рраей и обинян, однако до сих пор у нас не было возможности действовать против энешанцев, поскольку мы с ними пребывали в лживом состоянии мира. Это дало энешанцам время подготовиться, и, несмотря на всю ту дезинформацию, которой мы их кормим, им по-прежнему слишком хорошо известны все наши слабые места. У нас есть достоверные разведданные, которые позволят заключить, что энешанцы будут на острие предполагаемого наступления. Если мы выступим против них открыто, три союзника одновременно насядут нам на шею, а у нас нет сил противостоять всем троим. Харви прав: эта операция открывает для нас новую страницу. Но ни один альтернативный план не сможет достичь такого же эффекта, как то, что нам сейчас предстоит. Мы не сможем победить энешанцев на поле боя. Но мы можем сломить их психологически".

К этому времени Дирак успел ознакомиться со всеми материалами.

"Мы не остановимся на похищении", – сказал он.

"Совершенно верно, – подтвердила Саган. – Одного похищения будет недостаточно для того, чтобы заставить матерь нации согласиться на наши условия".

"Господи, – пробормотал Харви, наконец раскрывший все файлы предстоящей операции. – От этого просто воняет!"

"Альтернативы нет, – строго заметила лейтенант. – Если, конечно, ты не думаешь всерьез, что Союз колоний сможет отразить скоординированное нападение сразу трех врагов".

"Можно задать всего один вопрос? – спросил Дэниел. – Почему именно мы вляпались в это дерьмо?"

"Мы – Специальные силы, – напомнила Саган. – Это как раз то, чем мы занимаемся".

"Хрена с два, – не унимался Харви. – Вы сами только что это сказали. Мы этим не занимаемся. Такой грязью не занимается никто. И нас заставили взяться за это только потому, что все остальные отказались".

Харви обвел взглядом собравшихся десантников.

"Ну же, мы можем признаться в этом хотя бы самим себе. Какой-то "настоящий рожденный" идиот из военной разведки изобрел этот план, затем шайка "настоящих рожденных" генералов подписалась под ним, после чего командование Сил самообороны колоний, состоящее из "настоящих рожденных", умыло руки. Поэтому это дерьмо досталось нам, и все уверены, что мы не будем иметь ничего против, потому что мы лишь банда двухлетних убийц, начисто лишенных моральных принципов. Так вот, лично у меня моральные принципы есть, как, уверен, и у всех присутствующих в этой комнате. Я никогда не отказывался от того, чтобы сразиться с врагом лицом к лицу. Все смогут это подтвердить. Однако сейчас нам предлагают совсем другое. Это настоящая задница. Самая настоящая задница".

"Ну, хорошо, это задница, – согласилась Саган. – Однако таков приказ".

"Только не просите, чтобы эту тварь хватал я, – с раздражением произнес Дэниел. – Я прикрою того, кто этим займется, но пусть меня минует чаша сия".

"А я не и собираюсь просить тебя, – ответила Саган. – Тебе я подыщу какое-нибудь другое занятие".

"И кому же вы намереваетесь поручить совершить этот "подвиг"?" – спросил Алекс Рентген.

"Я займусь этим сама, – сказала Джейн. – Но мне будет нужна помощь двух добровольцев".

"Я уже сказал, что готов вас прикрывать", – напомнил Дэниел.

"Харви, мне нужен человек, который потащит тварь, если я получу пулю в голову".

"Я пойду с вами, – вызвалась Сара Полинг. – Хотя Харви прав: от этого дела здорово воняет".

"Спасибо, Полинг", – бросил Дэниел.

"Всегда пожалуйста. И не заводись, Харви".

"Один доброволец есть, – сказала Саган. – Кто еще?"

Все как один посмотрели на Дирака.

"В чем дело?" – вдруг ощетинился тот.

"Да так, ничего особенного, – заметила Джули Эйнштейн. – Просто вы с Полинг – два сапога пара".

"Вовсе нет! – возмутился Джаред. – Мы уже семь месяцев служим вместе с вами, и мне приходилось прикрывать в бою каждого из вас".

"Да ты не кипятись, – успокоила его Эйнштейн. – Никто не говорил, что вы женаты. И ты действительно прикрывал нас всех. Однако каждый десантник предпочитает идти в бой в паре с кем-то одним. Так, например, мой напарник – Рентген. Лейтенант Саган держится за Харви, потому что с ним больше никто не желает иметь дела. А у тебя получается лучше всех с Полинг. Только и всего".

"Прекратите издеваться над Джаредом, – улыбнулась Сара. – Он хороший парень, в отличие от вас, дегенератов".

"Мы все хорошие ребята-дегенераты", – хмыкнул Рентген.

"Или, точнее, просто хорошие дегенераты", – поправила Эйнштейн.

"Ну а теперь, если с шутками покончено, – вмешалась Саган, – мне по-прежнему нужен второй доброволец".

"Дирак", – предложил Харви.

"Прекрати же наконец!" – резко остановила его Саган.

"Ладно, я согласен", – сдался Джаред.

Саган собралась было что-то возразить, но сдержалась.

"Замечательно".

Затем она продолжила ставить боевую задачу.

"Ну вот, опять, – направил Джаред по выделенному каналу Саре после окончания совещания. – Ты обратила внимание, да? Как лейтенант уже была готова отказать мне?"

"Обратила, – подтвердила Полинг. – Но она все-таки не отказала. И вообще, когда доходит до дела, Саган относится к тебе так же, как ко всем остальным".

"Знаю, – согласился Джаред. – Просто мне очень хочется узнать, почему она меня так не любит".

"Слушай, по-моему, она никого не любит, – попыталась успокоить его Сара. – У тебя просто мания преследования. В любом случае, я тебя люблю. Кроме тех моментов, когда ты страдаешь манией преследования".

"Буду работать над этим", – заверил ее Джаред.

"Вот и хорошо. И спасибо за то, что вызвался".

"Ну, знаешь, надо дать толпе то, чего она жаждет".

Полинг хихикнула вслух. Саган бросила на нее строгий взгляд.

"Виновата", – извинилась по общему каналу Сара.

Через несколько минут Джаред снова вызвал Полинг:

"Ты правда считаешь, что эта операция не совсем чистая?"

"От нее просто разит дерьмом", – подтвердила та.

Как только лучи погасли, Дирак и остальные десантники 2-го взвода раскрыли свои парапланы. Заряженные наночастицы, протянувшись нитями из рюкзаков, образовали купола. Свободное падение прекратилось, и Джаред повернул к дворцу и дымящему отверстию в крыше, оставленному третьим лучом, – отверстием, которое вело к детской, где находилась наследница.

Дворец матери нации представлял собой внушительную постройку размерами приблизительно с собор Святого Петра в Риме на Земле. За Главным залом, где проходили официальные государственные церемонии с участием матери нации, находилось административное крыло, к настоящему времени разрушенное, куда неэнешанцы не допускались. Планов внутренних помещений этого крыла отыскать в открытых базах данных не удалось, а поскольку сам дворец, построенный в бестолковом, разношерстном стиле, свойственном энешанской архитектуре, больше всего напоминал беспорядочное нагромождение термитников, отыскать нужную комнату было очень непросто. Эта сложная задача ставилась перед отделом военных исследований, причем времени на ее решение практически не отводилось.

Ответ был найден в том, чтобы опуститься на микроскопический, а точнее, на одноклеточный уровень. Ученые обратились к С. xavierii, прокариотическому живому организму Энешии, в эволюционном плане родственному земной бактерии. Подобно тому как колонии бактерий живут в счастливом симбиозе с людьми, также и С. xavierii обитают вместе с энешанцами в основном внутри организма, но также и на теле. Как и люди, далеко не все энешанцы следят за собственной гигиеной.

Ученые отдела военных исследований Сил самообороны колоний проникли внутрь С. xavierii и пересеквенировали ее гены так, что получился подвид С. xavierii movere, закодированный воспроизводить в своих митохондриях микрорадиопередатчики. Эти крошечные органические устройства записывали перемещения своих носителей, определяя свое местоположение относительно С. xavierii movere, поселившихся на других энешанцах, которые находились в зоне действия радиопередатчиков. Объем памяти для записи был очень небольшим – одна бактерия могла зафиксировать не больше часа собственных перемещений, – однако при каждом делении клеток возникало новое записывающее устройство, и все начиналось заново.

Военные внедрили эти генетически измененные бактерии во Дворец матери нации посредством крема для рук, которым снабдили ничего не подозревающего дипломата Союза колоний, регулярно имевшего физические контакты со своими энешанскими коллегами. От них бактерия перешла к дворцовой прислуге – просто в результате бытового общения. Головной мозг этого дипломата СК (а также всех его помощников и прислуги) был незаметно подправлен так, чтобы регистрировать сигналы, которые в скором времени начали излучать все те, кто бывал во дворце, в том числе сама матерь нации и наследница. Меньше чем через месяц на основе перемещений дворцовой челяди ученые отдела военных исследований смогли составить подробный план внутренних помещений Дворца матери нации.

Военные ни словом не обмолвились дипломатам СК о том, что те, сами о том не подозревая, приняли участие в шпионаже. Не последнюю роль сыграли соображения безопасности; кроме того, дипломаты пришли бы в негодование, узнав, что их так бесцеремонно использовали.

Джаред опустился на крышу чуть в стороне от отверстия из опасения, что поврежденная кровля может обвалиться, и тотчас же растворил свой параплан. Вокруг приземлялись остальные десантники и тотчас же принимались готовиться к спуску вниз на специальных альпинистских тросах. Джаред заметил Сару Полинг, которая, поднявшись на ноги, подошла к дыре и заглянула вниз, в клубы дыма, поднимавшиеся от обломков.

"Только не смотри вниз!" – запоздало попытался остановить ее Джаред.

"Поздно", – ответила она, посылая ему полученное с ее точки изображение, от которого у него голова пошла кругом.

Через интеграцию Джаред ощущал тревогу и возбуждение Сары; сам он чувствовал то же самое.

Наконец страховочные концы были закреплены.

"Полинг, Дирак, – позвала Джейн Саган, – пора двигаться".

Пока что прошло меньше пяти минут с того момента, как небо над Дирлюэвом расцветилось смертоносными лучами; но каждая лишняя секунда увеличивала вероятность того, что противник опомнится и начнет действовать. Войска и чрезвычайные службы вскоре обязательно откликнутся на случившееся. Конечно, взрыв административного здания отвлечет их внимание от 2-го взвода, но ненадолго.

Прицепившись к тросам, трое десантников прыгнули в отверстие и, пролетев четыре этажа, оказались прямо в жилых покоях матери нации. Детская находилась рядом. Было принято решение не направлять луч прямо в нее из опасения случайного обрушения перекрытий. Спускаясь вниз, Джаред убедился в справедливости такого решения: каким бы "хирургически точным" ни был луч, он причинил массу разрушений на трех верхних этажах, и большая часть обломков провалилась вниз прямо в покои матери нации.

"Включайте инфракрасные приборы, – распорядилась Саган, когда они оказались на месте. – Электричество отрублено, и тут очень много пыли".

Джаред и Полинг выполнили приказ. Воздух во внутренних помещениях, нагретый лучом и пожаром внизу, на экране тепловизора вспыхнул ярким свечением.

В покои матери нации ворвались охранники, готовые встретить незваных гостей. Дирак, Саган и Полинг, отстегнувшись от тросов, тяжело рухнули на усеянный обломками пол, увлекаемые силой тяжести, которая на Энешии значительно превосходит земную. Джаред почувствовал, как острые осколки пытаются впиться в него, но комбинезон затвердел, защищая тело. Трое десантников, окинув помещение взглядом, с помощью приборов инфракрасного видения определили местонахождение охранников и тотчас же передали эти данные наверх. Через несколько мгновений с крыши донесся отрывистый треск выстрелов. Охранники повалились на пол.

"Все чисто, – доложил Алекс Рентген. – Это крыло полностью отрезано от остального дворца, и больше охранников не видно. Мы спускаемся к вам".

Сразу вслед за этим вниз спустились Джули Эйнштейн и еще два десантника.

Детская комната примыкала к личным покоям матери нации, и из соображений безопасности оба помещения были объединены в один отгороженный отсек, защищенный от любых попыток проникновения (за исключением особо мощных лучей заряженных частиц, выпущенных из космоса). Поскольку эти комнаты считались надежно защищенными от вторжения извне, меры безопасности внутри были относительно слабыми. От покоев матери нации детскую отделяла единственная дверь, украшенная вычурной резьбой, запирающаяся всего на один замок. Выбив его пулей из винтовки, Дирак проник в детскую. Полинг и Саган остались в дверях его прикрывать.

Джаред начал осмотр комнаты, и тут на него что-то налетело. Подняв взгляд, он увидел энешанца, который пытался обрушить ему на голову палку. Отразив удар рукой, Джаред лягнулся, попав ногой в панцирь энешанца между передними нижними конечностями. От удара панцирь треснул, и энешанец взревел от боли. Краем глаза Джаред разглядел второго, который, забившись в угол, прижимал к груди что-то кричащее.

Первый энешанец снова с ревом бросился вперед, но вдруг умолк и, пролетев по инерции еще пару метров, сбил Джареда с ног и рухнул на пол, подминая его под себя. Только когда враг повалился на него, Джаред запоздало осознал, что где-то слышал короткую очередь. Приподняв голову, он разглядел за телом энешанца Сару Полинг. Та схватила труп за одежду, чтобы стащить его с Дирака.

"Знаешь, ты могла бы попробовать пристрелить его до того, как он набросился на меня", – пробормотал Джаред.

"Только пожалуйся снова, и я оставлю эту тварь на тебе, – сказала Сара. – Да, и еще – если ты ее подтолкнешь, вдвоем мы освободим тебя быстрее".

Полинг стала тянуть, Дирак – толкать, и они спихнули мертвого на пол. Поднявшись на четвереньки, Джаред посмотрел на нападавшего.

"Это он?" – спросила Сара.

"Понятия не имею, – ответил Джаред. – Для меня они все на одно лицо".

"Отойди".

Опустившись на четвереньки, Полинг внимательно оглядела убитого энешанца, затем вызвала из памяти совещание перед операцией.

"Да, это он. Это отец. Консорт матери нации".

Джаред кивнул. Йахн Хио, консорт, по политическим соображениям выбранный для оплодотворения матери нации и последующего рождения наследницы. Традиции матриархата, свойственные для энешанского царского дома, требовали, чтобы отец наследницы непосредственно отвечал за ее цикл до превращения. Кроме того, эти же традиции требовали, чтобы после церемонии провозглашения наследницы консорт бодрствовал рядом с ней в течение трех энешанских суток, тем самым символизируя принятие на себя отцовских обязанностей. Именно это обстоятельство стало решающим при назначении времени операции на период праздника. Физическое устранение Йахна Хио являлось второй, но не менее важной задачей.

"Он умер за то, что пытался защитить своего ребенка", – пробормотал Джаред.

"Консорт умер, когда защищал своего ребенка, – поправила Сара. – Но умер он не поэтому".

"Не думаю, что для него была какая-то разница", – сказал, Джаред.

"Гнусное задание", – согласилась Полинг.

В углу детской послышалась стрельба. Крики, наполнявшие комнату с тех самых пор, как в нее проникли десантники, на мгновение утихли, но тотчас же зазвучали с новой силой. Саган шагнула в середину детской, держа в одной руке эм-це и зажимая локтем другой что-то белое и извивающееся. Второй энешанец осел на пол там, где его пристрелила Саган.

"Кормилица, – объяснила она. – Не хотела отдавать наследницу".

"А вы просили?" – поинтересовалась Полинг.

"Просила, – подтвердила Джейн, указывая на небольшой механический переводчик, закрепленный на поясе. На заключительной стадии операции этому устройству еще предстоит поработать. – По крайней мере, сделала попытку".

"Наверное, дело усугубило то, что мы убили консорта", – заметил Джаред.

Кричащее существо в руках Саган резко дернулось, едва не вырвавшись. Джейн бросила винтовку, чтобы крепче схватить его. Она надежно зажала Вийут Сер между рукой и телом, и та закричала еще громче. Джаред с любопытством посмотрел на странное существо.

"Значит, это и есть наследница".

"Она самая, – подтвердила Саган. – Энешанец, еще не совершивший цикл превращения. Огромная орущая личинка".

"А ее никак нельзя усыпить? – спросила Полинг. – Уж больно громко она кричит".

"Нет. Матерь нации должна будет видеть, что наследница еще жива".

Существо снова принялось вырываться; Джейн погладила его свободной рукой, пытаясь успокоить.

"Дирак, подними мою эм-це", – распорядилась она.

Нагнувшись, Джаред подобрал винтовку с пола.

Вдруг в комнате вспыхнул свет.

"Проклятье! – выругалась Саган. – Электроснабжение восстановлено".

"Я думал, нам удалось взорвать резервный генератор", – сказал Джаред.

"Да, мы его взорвали, – подтвердила лейтенант. – Но, похоже, он был не один. Пора сматываться".

Трое десантников покинули детскую. Саган тащила наследницу, Дирак нес две винтовки, а Полинг шла последней, прикрывая их.

В покоях матери нации их ждали еще двое десантников. Джули Эйнштейн расположилась так, чтобы держать под прицелом обе двери, ведущие в помещение.

"Энешанцы попытаются перехватить нас на последнем этаже, – сказала Эйнштейн. – На первых двух этажах дыра проходит через помещения только с одним входом – по крайней мере, так показывает план. А вот последний этаж открыт".

"Ребята, поспешите, – донесся голос Алекса Рентгена. – Нас тут уже обнаружили и открыли огонь!"

"Нужно, чтобы нас прикрыли, когда мы будем подниматься, – распорядилась Саган. – И будьте готовы открыть заградительный огонь по верхнему этажу. Энешанцы пойдут оттуда".

"Вас понял", – ответил Рентген.

Передав наследницу Полинг, Саган расстегнула рюкзак со снаряжением и достала перевязь через плечо с карманом размером как раз для того, чтобы вместить личинку. С трудом запихнув вопящее и вырывающееся существо в карман, Саган закрепила ее и повесила перевязь на правое плечо.

"Я иду в середине, – сказала она. – Дирак, ты слева, Полинг – справа. Эйнштейн будет прикрывать нас, пока мы будем лезть наверх, а затем вы, выбравшись на крышу, прикроете ее и остальных. Все понятно?"

"Так точно", – подтвердили Джаред и Сара.

"Перезаряди мою винтовку и передай ее Эйнштейн, – приказала Саган Дираку. – У нее не будет возможности перезарядить свою".

Джаред вставил вместо пустого магазина свой запасной и передал заряженную эм-це Джули Эйнштейн. Та с благодарностью кивнула.

"Мы готовы вас принимать, – доложил сверху Рентген. – Вам лучше поторопиться".

Не успели они зацепиться за тросы, как послышались тяжелые шаги бегущих энешанцев. Джули открыла огонь; Саган, Дирак и Полинг начали подниматься. На следующих двух этажах их встречали десантники, которые с виду спокойно держали под прицелом единственный вход в помещение, где находились. Однако интеграция сообщила Джареду, что они готовы от страха наложить в штаны и ждут не дождутся, когда же все это закончится.

Где-то выше раздались выстрелы. Джаред понял, что энешанцы поднялись на последний этаж.

Саган, отягощенная перевязью с наследницей, была избавлена от необходимости тащить винтовку и рюкзак. В целом, она лезла налегке, заметно опередив Дирака и Полинг. Джейн уже добралась до верха и протянула руку Джулиану Лоуэллу, приготовившемуся вытащить ее на крышу, но тут в ее правое плечо впились две пули. Третья, пролетев мимо, попала Лоуэллу прямо над правым глазом и, пройдя через мозг, отразилась от задней стенки черепа и ушла через шею вниз, попутно перебив спинной мозг. Голова Лоуэлла дернулась назад, затем вперед, он обмяк и провалился в дыру. Налетев на Саган, мертвое тело разорвало полосу ткани, на которой висела перевязь с наследницей. Джейн ощутила, что теряет карман, однако все ее помыслы были направлены только на то, чтобы не сорваться вниз, поэтому она ничего не могла поделать.

"Ловите!" – крикнула Саган.

Алекс Рентген, схватив за руку, вытащил ее наверх.

Джаред попытался перехватить падающую перевязь, но промахнулся, так как находился слишком далеко. Сара ухитрилась вытянуть руку и поймать кулек с наследницей.

Вдруг Джаред ощутил импульс удивления и боли, донесшийся снизу от Джули Эйнштейн. Ее эм-це умолкла. Послышался шорох ног энешанцев, ворвавшихся в покои матери нации.

Полинг подняла взгляд на Дирака.

"Лезь вверх!" – приказала она.

Не оборачиваясь, Джаред полез вверх. Поднимаясь мимо последнего этажа, он увидел с десяток трупов энешанцев, а также целую тучу солдат, стреляющих в него, в то время как десантники 2-го взвода вели по ним огонь пулями и гранатами. И вот Джаред уже оказался наверху; рука невидимого товарища вытащила его на крышу дворца. Оглянувшись, Джаред увидел прямо под собой Сару Полинг. Она висела на тросе, держа в одной руке перевязь, а выбежавшие в покои матери нации энешанцы целились в нее. Обремененная ношей, Полинг не могла подниматься по веревке.

Подняв лицо к Джареду, она улыбнулась:

"Любимый мой!"

С этими словами она размахнулась и бросила ему перевязь, и тут же в ее тело впилась первая пуля. Перегнувшись в дыру, Джаред протянул руку, а Сара судорожно заплясала на веревке под ударами пуль, которые пробивали защитный слой комбинезона и вгрызались в руки, туловище, спину, голову. Дирак подхватил перевязь в тот самый миг, когда Полинг, сорвавшись с троса, полетела вниз. Он прочувствовал последние мгновения жизни Сары, а затем ее не стало.

Когда Джареда затаскивали в шаттл, он истошно кричал.

Энешанское общество представляет собой матриархат с элементами клановой системы, как того и следует ожидать от существ, чьими отдаленными предками были насекомоподобные создания, обитающие в ульях. Матерь энешанской нации приходит к власти в результате выборов, в которых принимают участие матки ведущих племен. Правда, в теории все выглядит гораздо цивилизованнее, чем на практике, поскольку процесс добывания нужного количества голосов порой затягивается, превращаясь в долгие годы кровопролитнейших гражданских войн, в которых противоборствующие племена стремятся выдвинуть свою матку. Для того чтобы избежать общественных потрясений в конце царствования очередной матери нации, ее власть после выборов становится наследственной. Однако при этом выдвигается одно очень жесткое требование: в течение двух лет после восшествия на престол матерь нации обязана произвести на свет и представить способную к воспроизводству наследницу. Это обеспечит в будущем законную передачу власти. В противном случае правлению ее племени придет конец вместе с окончанием царствования.

Энешанские матки, питаясь богатым гормонами маточным молочком, которое обуславливает разительные изменения в организме (еще одно наследие далеких предков), сохраняют способность к воспроизводству на протяжении всей жизни, так что с появлением на свет наследницы у матери нации редко бывают проблемы. Они возникают, когда встает вопрос выбора: из какого племени взять отца. Матки не выходят замуж по любви (строго говоря, энешанцам вообще неизвестно понятие брака), поэтому на первый план выдвигаются соображения политической целесообразности. На этом этапе племена, которым не удалось выдвинуть свою матку в матерь нации, начинают соперничество за должность консорта (более тонкое и, как правило, значительно менее кровопролитное). Победитель получает непосредственные социальные преимущества для своего племени, а также возможность влиять на государственную политику, что является частью своеобразного "приданого". Матери нации из племен, только пришедших к власти, обыкновенно выбирают консорта из племени ближайшего союзника или, наоборот, из племени жесточайшего врага, в том случае, если "голосование" на выборах матери нации было особенно кровавым и возникала необходимость сплотить общество, спасая его от раскола. Наоборот, матери нации из устоявшихся династий имели значительно большую свободу в выборе "спутника жизни".

Фхилеб Сер была шестой матерью нации из нынешней династии Сер (а всего за последние несколько сот энешанских лет племя трижды выдвигало свою матку в матерь нации). Взойдя на престол, она выбрала себе консорта из племени Хио. Вскоре экспансионистские колониальные устремления этого племени привели к тайному союзу с рраей и обинянами, направленному против человечества. За свой ведущий вклад в предстоящую войну энешанцы должны были получить лучшие владения Союза колоний, в том числе его родину, планету Феникс. Рраей должно было достаться меньшее число обитаемых миров, среди которых, однако, был Коралл, та самая планета, на которой они недавно потерпели сокрушительное поражение.

Обиняне, самые загадочные из союзников, предложили выставить силы, лишь немногим уступающие энешанским, и запросили за это одну-единственную планету: перенаселенную, истощенную Землю, которая пребывала в таком плачевном состоянии, что Союз колоний был вынужден объявить ее зоной карантина. И энешанцы, и рраей с радостью согласились уступить им эту планету.

Государственная политика, определяемая кланом Хио, толкала энешанцев на войну с человечеством. Однако, несмотря на единого правителя, каждое племя сохраняло определенную внутреннюю самостоятельность. По крайней мере, один клан, Гельн, решительно выступал против нападения на Союз колоний, справедливо считая человечество относительно мощным в военном отношении, поразительно упорным и не слишком обремененным моральными принципами в тех случаях, когда над ним нависала смертельная угроза. Вожди Гельна были уверены, что лучшим объектом для нападения были бы рраей, особенно если учесть их давнюю вражду с энешанцами и нынешнее ослабленное состояние после разгрома на Коралле. В этом вопросе матерь нации Фхилеб Сер предпочитала не прислушиваться к советам клана Гельн, однако, учитывая его очевидное расположение к человечеству, назначила одного из вождей племени, Ху Гельна, послом Энешии в Союзе колоний. Ху Гельн недавно был отозван на родную планету для участия в торжествах по случаю Дня провозглашения наследницы и праздновании чафалана. Находившийся во время нападения на дворец рядом с матерью нации, Ху Гельн поспешил вместе с ней в укрытие. Именно там с Фхилеб Сер и связались люди, убившие ее консорта и похитившие ребенка.