Дара

Появление Мориса в тот самый момент, когда я, отчаявшись, решила покончить счеты с жизнью, было как знамение, которое, говорят, случается у людей, ведущих праведный образ жизни. Морис предстал передо мной словно Создатель, пришедший в самую трудную минуту.

Влетевшая в комнату гигантская летучая мышь до смерти напугала Филю, но и в такой же степени обрадовала меня и вселила в душу погасшую уже было надежду.

Теперь оставалось только ждать спасения. И оно пришло.

Сражения, развернувшегося в бухте, а потом на побережье и в донжоне, мы не видели, зато могли со злорадством наблюдать, как разительно изменились охраняющие нас евнухи, которые до этого мнили себя чуть ли не владыками мира. Нас не беспокоили с нравоучениями, не подсыпали больше ничего в пищу, не готовили морально и физически к приходу здешнего царька. И вообще, как я поняла из обрывков разговоров, повелитель острова внезапно охладел к своему переполненному гарему. Лишь главный евнух пытался делать вид, что ничего не произошло, и каждый день совершал обход вверенной ему территории, пытаясь хоть как-то привести в себя очумевшую от страха бесполую челядь.

Я старалась себя вести как можно спокойнее и незаметнее, но однажды не выдержала, когда к нам в комнату заявился этот самый начальник евнухов. Почему-то очень живо вспомнилась та сцена, которую он наблюдал вместе с Айгиной.

Не выдержав, я ответила на его очередную оскорбительную и унижающую реплику.

– Что? Перед смертью не надышишься? Ну вог и пришли твои последние дни, жирная скотина, – мстительно улыбнулась я. – Когда захватят замок, я позабочусь, чтобы ты тоже познал страсть, но только несколько иного свойства. Для тебя установят самый занозистый кол, который смогут найти. А мы будем зрителями вашего слияния.

Жирный кастрат никак не прореагировал на мои слова и, зыркнув исподлобья, выскочил из комнаты.

– А твою начальницу будет любить самый здоровый эрбен, которого удастся отыскать, – крикнула я ему уже вслед.

Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Мне очень скоро пришлось сильно пожалеть, что я была так несдержанна.

Через некоторое время раздался лязг запора, и в нашу комнату вошла угрюмая Айгина с начальником гарема.

– Так ты говоришь, это из-за тебя разгорелся весь сыр-бор? – осведомилась наша мучительница.

Мне ничего не оставалось, как гордо молчать, проклиная в душе свою строптивость.

– Пойдем, – кивнула в сторону выхода Айгина. – Наш повелитель желает на тебя посмотреть.

– Нет! – Я метнулась к дальней стене.

– Не хочешь? – нехорошо улыбнулась Айгина. – Тогда тебя понесут, но прежде я сверну голову твоей подружке.

Она шагнула к Филе, сидевшей посередине комнаты. Та с визгом кинулась от нее прочь.

– Ладно, я согласна! – Я шагнула к двери, так как больше ничего не оставалось.

Мы долго шли какими-то мрачными переходами, которые еле освещали редкие факелы, воткнутые в стены. Что-то не очень здесь все походило на дворцовые помещения. Хотя из дворцов я видела изнутри только один – в Шакти, во время наших переговоров с магом. Наконец мы подошли к двери, у которой стояли два стражника с алебардами. При виде Айгины они посторонились, пропуская нашу процессию. Проходя мимо них, я буквально физически ощущала шарящие по моему едва прикрытому шелками телу похотливые взгляды.

В зале, куда мы вошли, было гораздо светлее. Солнечные лучи попадали сюда через узкие стрельчатые окна под самым сводом. На полах были расстелены ковры всевозможных цветов и размеров, стены были обиты шелком. У дальней стены на возвышении возлежал на боку среди множества подушек здоровенный детина с топорщащейся во все стороны бородой. Когда мы подошли ближе, я увидела, что он одет в шелковые синие штаны и синий же, распахнутый на груди атласный халат. Больше на нем ничего не было, и борода незаметно сливалась с таким же густым волосом, покрывавшим всю видимую из-под халата грудь. По первому впечатлению этот человек, хотя так его назвать было затруднительно, был выходцем из тех диких племен, что ухитрились выжить в джунглях по левому берегу реки и отдельных представителей которых иногда показывали на ярмарках в качестве диковинок южные купцы

Еще какие-то люди стояли вдоль стен, но их я видела смутно, чувствуя, что моя судьба зависит не от них, а от этого человекоподобного повелителя здешних мест.

Он долго молча разглядывал меня, и в его взоре постепенно проступало откровенное недоумение.

– Это она? – повернулся царек к Айгине. Та молча склонилась в поклоне.

– Разденьте ее! – скомандовал он.

Я не успела даже дернуться, как меня сзади схватили за руки. Айгина одним взмахом сорвала с меня ту символическую одежду, в которой я была.

Мужчина неожиданно легко поднялся на ноги и подошел ко мне. Внимательно оглядев меня со всех сторон, он пощупал мои груди и приподнял распущенные волосы, разглядывая спину. Как я ни пыталась вырваться, держали меня крепко.

– Она девушка или женщина? – спросил он, приподняв мой подбородок и внимательно изучая лицо.

– Женщина, мой повелитель, – ответила Айгина, – северянка.

– Что северянка, я и сам вижу, – сказал местный царек, отпустив наконец мой подбородок – Чего только не могу понять – почему из-за нее так всполошились? Она из знатного рода?

– О нет, – опять склонилась в поклоне Айгина. – Обычная простолюдинка. Ее продал нам на базаре в Миносе наш знакомый Аликпер. Мне он сообщил, что ее муж и вся компания, с которой путешествовала эта северянка, были проданы на рудники. А ее он сберег исключительно для вас, зная вашу любовь к светловолосым.

– Да? – деланно удивился мужчина. – Что же тогда делает ее муж под стенами моего замка9 Думается, что твой поставщик… Как там его?

– Аликпер-заде.

– Вот-вот, этот самый заде изрядный мошенник. И с него надо спросить со всей строгостью.

– Будет исполнено.

– А тобой, Айгина, я очень недоволен, – про­должил свою речь этот островной самодержец – Да-да, очень недоволен. Придется тебе искупать свою промашку.

Я покосилась на Ангину. Даже сквозь загар было видно, как ее лицо заметно побледнело, а потом пошло красными пятнами.

– Что я должна сделать? – спросила она.

– Ты отправишься к пришельцам, – ответствовал мужчина. – Мне надоело сидеть здесь взаперти и ждать, когда они отступятся от замка.

– Я должна им предложить эту женщину?

– Ты меня правильно поняла.

При этих словах мое сердце забилось сильнее.

– Я готова. – Она положила руку на мое плечо.

– Я еще не все сказал, – обрушился на нее ца­рек. – Мало того что из-за подержанного товара я должен терпеть такие неудобства, так еще ты не удосуживаешься выслушать меня до конца. Смотри, я велю примерно наказать тебя!

Айгина рухнула на колени и уткнулась головой в пол.

– Вот так, – удовлетворенно кивнул мужчина. – В такой позе ты мне больше нравишься. И не забывай, откуда я тебя вытащил. Иначе отправишься в родные места. Там тебя еще помнят и встретят с распростертыми объятиями. Вот только, боюсь, тебе это совсем не понравится.

– Что я должна сделать, мой повелитель, чтобы искупить свою вину? – прошептала Айгина.

Нет, что ни говори, а я получила истинное удовольствие, наблюдая унижения моей мучительницы. Несмотря на положение, в котором находилась сама.

– Меня не волнуют эти иноземцы, копошащиеся под стенами замка, – продолжил повелитель. – Замок неприступен, и его им не взять никогда… Но меня волнуют мои подданные, оказавшиеся во власти пришельцев. Надо как можно быстрее возвратить их в истинную веру и избавить остров от этих без­божников. Только это заставляет меня вступить с ними в переговоры. Иначе мы бы послали им эту женщину по частям. Но, – он поднял палец, – завтра у нас должен начаться турнир. Готовы ли отобранные наложницы? – повернулся царек к евнуху.

– О да, мой повелитель, – ответил тот.

– Ты передашь пришельцам, – он ткнул ногой все еще склоненную Айгину, – что я выставляю эту женщину в качестве приза на турнире. Пусть они сразятся за ее обладание с теми моими воинами, которые захотят эту северянку.

– Будет исполнено.

– Это еще не все. – Он недовольно посмотрел на Айгину. – Если пришельцам удастся победить моих тигров веры, что маловероятно, то ты вызовешь на последний бой одного из них. Это будет твоим искуплением.

– Но как их заставить соблюсти договор? – осмелилась задать вопрос Айгина.

– Это как раз несложно, – усмехнулся царек. – Под стенами замка находится сброд, наемники, а командует ими Эгон Колир. Как-то я подобрал его на побережье Черного Материка в очень плачевном состоянии, и ему пришлось некоторое время служить под моей командой. Я достаточно хорошо знаю этого человека. Ты заставишь его дать слово, что после турнира они покинут остров, несмотря на результат. Этого будет достаточно.

– Но если его спутники будут несогласны?

– Они согласятся подчиниться Колиру, или я отправлю мужу этой женщины ту часть ее тела, которая вряд ли его устроит после ее визита в казармы.

Леда

Ну и влетело же мне от Артема после боя в башне! Лучше бы я еще раз прошла всю схватку со стражниками. Правда, его хоть немного успокоило то, что для меня бой окончился без единой царапины чего не скажешь о бедном Алексе.

Мы оставили организацию обороны на Эгона Колира и отправились в одну из комнат, переоборудованную под лазарет. Алекс уже немного отошел от схватки и чувствовал себя неплохо, если не считать того, что как боец он выбыл из строя на неопределенный срок. Ранение было нетяжелым, но сабля нападающего прошла вскользь по всему предплечью, и надо было не меньше месяца, чтобы рана затянулась и Алекс смог свободно владеть правой рукой. Даже несмотря на чудодейственный бальзам Дарка, которым он буквально вернул к жизни на прибрежной дороге утыканного арбалетными болтами Мориса. Но люди не вампиры и не обладают такой мощной регенерацией.

Когда я и Артем вошли в импровизированный лазарет, то застали там Дарка, которому что-то горячо доказывал наш пострадавший.

– О чем спор? – спросил Артем. – И как ты себя чувствуешь?

– Этот сумасшедший, – повернулся к нам кобольд, – пытается внушить мне, что ранение для него ничего не значит и он готов принять участие в штурме замка.

– Но это же действительно так! – вскинулся с лежанки Алекс. – Я могу работать одинаково обеими руками. Леда тому свидетельница.

Впервые за наше знакомство этот упрямый член нашей группы назвал меня по имени. И мало того, еще и в свидетельницы призывает. Видимо, он наконец уверовал, что я не засланный агент в их компанию, помня наше совместное участие в бою.

– Что бы ты сейчас ни пытался нам доказать, – наклонился к раненому Артем, – все равно несколько дней будешь находиться в лежачем положении. Позже мы тебе позволим наблюдать за вероятным штурмом замка, с безопасного расстояния.

– Ты что? Тоже считаешь, что я выбыл из строя?

– Что я считаю – это мое дело, но я также хочу быть уверен, что ты встретишься с Дарой в живом виде и встанешь в строй, если в этом будет острая необходимость.

– Какая необходимость? – спросил Алекс. – Расправимся мы с этим сластолюбцем, и все будет в порядке. Я не вижу дальше особых проблем.

– Не видишь? – переспросил Артем. – Ну-ну. Я сейчас перечислю тебе эти проблемы. Во-первых, – он начал загибать пальцы, – еще непонятно, чем закончится эта осада. Во-вторых, наша армия – наемники, и, что они могут сделать завтра или через час, я совершенно не представляю, несмотря на речи Колира о незыблемости контрактов. Лучше рассчитывать на самое худшее, тогда больше вероятность порадоваться хорошему. В-третьих, нам еще надо добраться до флибустьерских островов, и, в-четвертых, не забывай того господина в черном, не раз встававшего на нашем пути. Ну что, пока с тебя хватит?

– Хватит, – махнул здоровой рукой Алекс. – Вот только какие же вы друзья, если лишаете меня возможности самому перерезать глотку здешнему царьку?

– Я тебе обещаю: если удастся поймать живьем эту личность, то мы предоставим тебе эту возможность.

Алекс в сомнении покачал головой, потом взглянул в мою сторону.

– Ребята, – начал он, – я хочу в вашем присутствии попросить прощения у Леды за те оскорбительные мысли и высказывания, что я себе позволял. Могу ли я надеяться, уважаемая Леда, что ты будешь снисходительна и дашь мне шанс завоевать твою дружбу?

Я человек не сентиментальный – жизнь не позволила развиться этой черте характера, но в данной ситуации у меня от волнения перехватило горло, и я лишь молча кивнула в ответ.

Морис

Я отсутствовал при том знаменательном разговоре, когда Алекс в конце концов признал свои ошибки и при всей честной компании попросил прощения у Леды. Зато я был свидетелем разговора Айгины с ее повелителем. На летучих мышей в горной местности не обращают внимания, а в замке этих созданий было немало. Я постарался запомнить все дословно, чтобы не перепутать позже, когда снова обращусь в человека. Что поделаешь, за любое превращение надо платить. Хорошо хоть иногда только частичкой разума, а не чем-нибудь большим. Правда, во время этого разговора меня при виде Дары, замершей обнаженной в грубых лапах, так и подмывало спикировать на волосатого царька и свернуть ему голову.

Позже мне также пришлось присутствовать в качестве невидимого свидетеля на переговорах с Айгиной. После обсуждения сложившейся ситуации было решено не показывать противнику, что в наших рядах есть еще и вампиры. Эгон Колир причислил меня и Леду к тайному оружию, которое может понадобиться в неожиданно изменившейся ситуации. Правда, Артем возражал, чтобы его подругу числили в рядах спецназа, как он выразился, но его заставила замолчать Леда, заявив, что она полноправный член нашей команды и в состоянии сама решать, что и как ей делать.

В общем, на переговорах явно присутствовали Эгон Колир, Дарк, Артем и Фил. Айгина, возглавлявшая в основном молчавшую делегацию противника, имела весьма надменный вид, изо всех сил стараясь искупить свою вину перед островным по­велителем. Несомненно, среди ее молчаливых сторонников был соглядатай, посланный наблюдать за ходом переговоров и самой Ангиной. Как после выразился Артем, «переговоры прошли в теплой и дружественной атмосфере». Единственный спектакль, который был разыгран перед послами, – это наше недовольство Колиром по поводу того, что он дал слово от имени всех присутствующих покинуть остров после турнира.

– Мы не переиграли с уговорами? – задал вопрос Фил, как только Айгина и иже с ней покинули дон­жон.

– Не думаю. – Эгон Колир потер подбородок. – Все сыграно именно так, как, по словам Мориса, хотел противник.

– Так вы, оказывается, давно знакомы со здешним царьком? – Я выступил из-за портьеры, где скрывался во время переговоров.

– Для меня самого это полная неожиданность, – признался Колир. – Никогда не думал, что еще раз встречусь с Манукой, тем более в такой обстановке.

– Что он из себя представляет? – поинтересовался Фил.

– О, это страшный человек, – откликнулся Ко­лир. – Он всегда идет к намеченной цели, не считаясь ни с чем. На его корабле была железная дисциплина. При малейших признаках недовольства потенциальные бунтовщики ссаживались с судна. И хорошо еще, если рядом находились обитаемые земли. Манука мог полкоманды в случае неповиновения высадить на голый риф посреди океана без провизии и воды. Но мятежи на корабле были редким явлением, так как пираты зарабатывали очень даже неплохо. Манука грабил всех: и имперские корабли, и корабли Архипелага, и хассийских купцов. Он мог даже отправить на дно корабль с флибустьерских островов, если тот шел с хорошей добычей. И это несмотря на то, что капитан судна считался его хорошим другом. Что до неписаного правила не грабить свои корабли, Манука откровенно, и не раз, смеялся над ним в моем присутствии. Единственное, о чем он всегда заботился, – чтобы не оставалось свидетелей нарушения им законов пиратского братства.

– А как же команда? – спросил Артем. – Неужели ни один из рядовых членов ни разу не проболтался?

– Команда у него была отборная, – усмехнулся Колир. – Манука набирал пиратов под стать себе. А держать язык за зубами ему помогала круговая порука. Там все были замазаны в темных делах и предпочитали молчать. Если бы делишки нарушителя негласных законов всплыли наружу, то островные пираты сделали бы все, чтобы тот отправился в свой последний поход повешенным на реях собственного корабля.

– Каким же образом Манука решился взять вас в свои ряды?

– Перед этим он потерял более половины команды, и ему жизненно необходимы были люди, умеющие работать с парусами и управлять кораблем. У нас же, к сожалению, не было выбора…

– А может быть, мы не будем ждать турнира? – Видно было невооруженным глазом, что Алексу, задавшему вопрос, было совсем не по душе участвовать в намеченном на завтра действии в качестве зрителя.

– Мне понятен подтекст твоего вопроса. – Я повернулся к другу. – Если бы не твоя рука, ты с большим удовольствием принял бы участие в завтрашнем развлечении.

– Может, ты и прав, – взглянул на меня Алекс, – но я хочу предложить еще один вариант…

– Я догадываюсь, что это за вариант, – усмехнулся Артем. – Штурм?

– Совершенно правильно, – кивнул Алекс. – У меня осталась еще одна граната для подствольника. Для этих ворот ее будет более чем достаточно.. Ну а дальше все будет зависеть только от нас, а не от пожеланий какого-то Мануки.

– План хороший, но он, к сожалению, невы­полним.

– Почему?! – вскинулся Алекс. – Да вы сметете этих скотов в один момент, тем более что они не ждут атаки после переговоров.

– Ты опять упустил из виду одну важную вещь, – тяжело вздохнул Артем. – А именно – свою жену.

– Да при чем тут-то Дара?! Я говорю о штурме замка!

– А я еще раз говорю о судьбе Дары, – также повысил голос Артем. – И если ты не будешь меня перебивать, я даже попытаюсь объяснить, что имел в виду.

– Ну ладно, я буду молчать, – откинулся на спинку кресла Алекс. – Рассказывай…

– Спасибо за разрешение, – съязвил Артем. – Все дело в том, что наш противник знает, зачем мы сюда пожаловали. Терять им нечего, и в случае ухудшения обстановки Дара перестанет быть козырем, который они сейчас пытаются разыграть. И что, ты думаешь, они тогда сделают?..

Нет, положительно Алекс потерял голову. Я вспомнил начало нашего путешествия. Каким он был вначале и каким стал сейчас – это небо и земля. Конечно, его можно понять. Кроме того что на нас неприятности сыплются как горох, так ему еще постоянно приходится переживать за судьбу Дары. Неизвестно, как себя повел бы любой из нас, окажись в таком положении. Но пытаться ему что-то объяснить – это самый верный способ нарваться на противодействие и оскорбления, как уже случилось со мной, когда мы поджидали корабли. Хорошо еще, что Дарк и Фил обладают поистине железной выдержкой и душат любые споры в зародыше. Вот и сейчас Фил как-то незаметно переместился ближе к Алексу, а Дарк оказался рядом с Артемом. Пора и мне внести свою лепту примирения в наш кол­лектив.

– Давайте я махну на разведку, – предложил я. – Посмотрю, как Дара и что делают наши противники. И тогда уже будем решать, как поступить, в зависимости от обстановки.

Алекс

Мои более рассудительные друзья оказались, как всегда, правы. По словам Мориса, весь личный состав Мануки находился в условиях повышенной боевой готовности. Никуда не удалось пробраться не­замеченным. А рисковать Морис побоялся. В комнате, где находились Дара и ее подруга, выставили стражу не только за дверями, но и внутри. Один из евнухов сидел с обнаженной саблей у окна, второй все время находился поблизости от девушек. Так что ничего не оставалось, как отбросить глупую в настоящий момент мысль о штурме и дожидаться завтрашнего дня.

* * *

Я так и не сомкнул глаз в ту ночь, проклиная себя за неосторожность, допущенную в бою за донжон. Теперь когда решалась фактически моя дальнейшая судьба, а без Дары я не мыслил своей жизни, мне предстояло быть простым зрителем.

С рассветом защитники замка расчистили внутренний двор от обломков и возвели у дальней стены деревянный помост. Рядом с ним стали строиться в шеренгу воины Мануки. Следом на помост вывели женщин и поставили их в ряд. Я в волнении пытался вычислить, где среди них находится Дара. Вышедшие с закутанными девушками евнухи по сигналу распорядителя турнира, находившегося на том же помосте, сдернули покрывала. Стоящие у помоста воины ответили на это радостным ревом. Дара оказалась предпоследней, сзади к ней испуганно жалась какая-то совсем уж молоденькая девушка.

– Это Филя, – пояснил стоящий рядом со мной у бойницы Морис. – Подруга Дары.

Вчера было решено, что драться с нашей стороны будут Дарк, Артем и Фил. Морису, несмотря на его протесты, так и не позволили появиться на людях, оставив его в стратегическом резерве на случай непредвиденных обстоятельств. Около соседней бойницы стояла Леда, Артем взял с нее слово не вмешиваться. Но, судя по тому, как побелели ее пальцы, судорожно сжимающие рукоять меча, она уже напрочь забыла свое обещание и была готова в любой момент сорваться на помощь Артему. Я подтолкнул Мориса плечом и кивнул в сторону Леды. Он качнул утвердительно головой и отошел к девушке. Я выложил перед собой АКМ с десятком патронов в рожке и гранатой в подствольнике, расстегнул кобуру с пистолетом и, стиснув зубы, приготовился. Мелькнула, правда, сумасшедшая мысль, дать по шеренге очередь, но после этого Дара не успела бы сделать и шага. В замке, я уверен, у каждого отверстия затаился лучник, попучивший соответствующий приказ. Так что ничего не оставалось, как ждать.

Претендентов на Дару обнаружилось пять чело­век. Четыре почти двухметровых мордоворота с огромными ятаганами у пояса и один невысокого роста, но казавшийся квадратным от бугрившихся гиперразвитых мышц. Он сжимал в руке булаву под стать своим габаритам. Мне бы пришлось поднимать эту железную дубину двумя руками, и еще не факт, что я бы ее поднял.

– Хм, – усмехнулся Морис от соседнего отверстия, – странно, что не все претенденты положили глаз на Дару.

– Да и эти, я думаю, – кивнула Леда, – не сами вызвались.

Наконец на помосте показалась Айгина. Она кивнула распорядителю, и тот взмахом жезла открыл турнир. Схватки за стоявших первыми женщин закончились очень быстро. Да это и не были в буквальном смысле бои с нанесением тяжелых увечий. Воины просто испытывали силу друг друга в рукопашных поединках.

Наконец победившие со своими призами и побежденные удалились с импровизированной арены. На помосте остались только Айгина и Дара с подругой. Настал черед моих друзей.

Безучастно стоявшие до сей поры воины обнажили свое оружие и двинулись вперед. Артем, Фил и Дарк, пошептавшись, начали расходиться по двору, охватывая противников широкой дугой. Сразу же стало ясно, кому с кем придется биться.

Коренастый воин вдруг неожиданно стремительно для своей комплекции рванулся на Дарка. Четыре его товарища разделились на двойки и пошли против Артема и Фила. Дарк парировал опускающуюся ему на голову чудовищную булаву, которая с грохотом обрушилась на дворовые плиты, и торцом секиры ударил нападавшего в забрало шлема. Забрало вмялось внутрь. Нападающий зарычал и, сорвав одной рукой искореженный шлем, обратным движением булавы попытался подсечь ноги Дарка. Тот подпрыгнул, уходя от летящего над землей оружия, но не успел среагировать на брошенный одновременно с ударом шлем. Последний со звоном ударился в открытый шлем Дарка. Кобольд качнулся, на щеке у него появилась кровь. Противник ринулся вперед, занося булаву, казалось бы, для решающего удара, который должен был вмять Дарка в каменные плиты двора, но кобольд качнулся в сторону, пропуская мимо плеча булаву, и в свою очередь рубанул наискосок снизу вверх по противнику. Не зря все-таки наш друг уделял все свое свободное время секире, доводя ее до зеркального блеска. Лезвие, разрывая кольчугу, с хрустом вошло в левый бок нападавшего. Тот качнулся и ухватился за древко секиры. Дарк попытался выдернуть топор из руки нападавшего, но с первого раза ему это не удалось. Нападавший обладал поистине слоновьей силой и упорством и, удерживая противника за древко секиры, сидящей у него в боку, замахнулся еще раз. От второго удара булавой Дарк увернулся не совсем удачно. Мешала связка с нападающим, а выпускать из рук топор кобольд, видимо, не захотел. Булава обрушилась ему на бедро, и он повалился навзничь, потащив за собой противника.