Глава 24

Джессика стояла на кухне в доме Каванетти и держала руки над дымящейся кружкой кофе, который подала ей Мария:

– Спасибо, Мария. На улице так холодно.

– Ты показала им это место? – Мария налила кофе Коулу и себе.

Джессика кивнула. Утро было для нее отвратительным. Она была рада, что Коул настоял на том, чтобы пойти вместе с нею на то место на болоте, где Френк утопил тело Шон, чтобы показать его полицейским. Коул все время стоял позади, держа Джессику за плечи, и заставил ее уйти, когда начались поиски. Она была благодарна Коулу за то, что он избавил ее от необходимости смотреть на разлагающееся тело Шон.

– Теперь они ищут ее, – сказал Коул. – И неизвестно, когда найдут. Нам остается только ждать.

– Бедная Шон, – сказала Мария, отпивая кофе. – Она не заслужила такой смерти.

Послышался дверной звонок, Мария поставила свою кружку и вышла из кухни. Джессика посмотрела, как та идет, и почувствовала, что коченеет. События последних дней измотали ее. Да и часы, проведенные с Козимо, не прибавили ей сил. Она вздохнула, и Коул погладил ее волосы.

Он молча провел рукой по ее затылку. Джессика закрыла глаза и позволила обнять себя. Она любила Коула, но между ними невидимым барьером стояла гордость. Как она хотела сказать слова, которые разрушили бы эту сцену и позволили бы им стать такими же, как Козимо и Джованна. Но гордость и страх держали ее губы и сердце на замке.

Осталось всего четыре дня до ее возвращения в Калифорнию, слишком мало, чтобы развить-на-ладившиеся в последние дни отношения с Коулом. Они растратили драгоценное время на перебранки и споры.

Джессика снова вздохнула, понимая, что уже слишком поздно налаживать что-либо. Может быть, ей повторить опыт Козимо и ждать несколько веков, пока их пути снова не пересекутся.

– Коул, – мучительно прошептала она.

– Все будет хорошо, Джесс, – пробормотал он, думая, что она расстроилась из-за Шон. – Скоро все кончится.

Он еще продолжал ее держать, когда послышались шаги Марии, которая вела за собой Люси. Джессика отстранилась от Коула и взяла свою кружку, которую поднесла ко рту.

Люси торопливо вошла в комнату, и по ее виду Джессика поняла, что что-то случилось. Люси потрясла газетой:

– Ты это видел, Коул?

– Нет.

– Посмотри! – Люси подошла к нему, показывая передовицу.

– Прочитай!

Коул поднял брови на Джессику и только потом обратил внимание на статью. Люси смотрела на него с нетерпением и ждала, когда он дочитает.

– Как вам это нравится! – воскликнул Коул.

– В чем дело? – спросила Джессика, стараясь заглянуть через его плечо.

– Эта женщина в Филадельфии. – Люси показала на фотографию в газете. – Она лгала, что Коул напал на нее. Она выдумала эту историю, чтобы вызвать ревность своего дружка.

– Что? – воскликнула Джессика с недоверием.

– Я знала это! – проворчала Мария.

– Она созналась во лжи. Она видела по телевизору, как Коул поймал маньяка-убийцу, и решила рассказать правду.

Джессика сжала руку Коула:

– О, Коул, это прекрасно!

– Это нужно отпраздновать! – воскликнула Мария. – Я пошла за шампанским.

Они допивали шампанское, когда появился Грег Кесслер. Джессика улыбнулась, увидев, как самоуверенно он отдает свое пальто Марии. Она была отнюдь не рада видеть его, тем более, что Коул стоял рядом с ней и обнимал ее за талию, что Джессике очень нравилось.

– С чем пожаловал? – спросил Коул холодно.

– Я слышал, что здесь произошло несчастье, – ответил Грег. – Могу я чем-нибудь помочь?

– Ничем. – Рука Коула еще сильнее обняла Джессику за талию. – Мы справимся сами.

Грег посмотрел на Коула, потом на Джессику, сделав вид, что сконфужен их близостью.

– Правда ли, что Изабелла в тюрьме?

– Кажется, Изабелла и Френк нарушили закон, – просто ответил Коул.

– О, – Грег сжал губы. – А я насчет аренды. Нельзя ли подписать документы поскорее?

– Но я не думаю, что Изабелла правомочна вступать с кем-либо в деловые отношения, – усмехнулся Коул. – Тебе, видимо, не повезло, Кесслер.

– Может быть, я могу подписать вместо нее, – предложил Грег. – Мы с ней уже почти партнеры.

– Нет, – ответила Джессика. – Подписывать должны только Каванетти.

– Ну хорошо, а что, если я отвезу документы Изабелле? Я был бы рад способствовать этому делу.

– Я уверена, что ты можешь, Грег. Только вот Изабелла вряд ли подходящая кандидатура для этого, – сказала Джессика, не желая продолжать этот пустой разговор. Хлопот с убийством было вполне достаточно для одной семьи, чтобы решать вопрос о законности подписи. – А кроме того, – добавила она, – я решаю, кто из Каванетти имеет право подписи.

– Но, Джессика, я думал, мы поняли друг друга, – запротестовал Грег.

– Ты думал неверно, Грег.

Он посмотрел на Джессику, потом на Коула, очевидно расстроенный тем, что ничего не может сделать в этом случае.

– Как насчет тебя, Коул? – спросила Джессика, зная, что ее слова не понравятся Грегу. – Мог бы ты подписать бумаги?

– Я сделаю это с удовольствием. Я также подпишу и чек. – Он прижал Джессику к себе, на что Грег посмотрел с неодобрением. – Я всегда хотел владеть виноградником.

Грег вскоре уехал, и Джессика решила пойти в бунгало за бумагами на аренду, чтобы Коул подписал их. Люси проводила ее до дверей.

– Только посмотри на этот снег – воскликнула она. – Разве не прелесть?

Джессика кивнула. Вся земля была покрыта блестящим снегом, превратившем все вокруг в волшебную страну.

– Как я люблю это место, – продолжала Люси. – Я не жила раньше на северо-западе.

– Это прекрасно. Особенно здесь, на вершине Мосс-Клиффа. – Разве можно уезжать отсюда?

– Не знаю, Люси.

Она могла поддержать Люси, что кругом красиво, но дальше разговаривать не могла. Окружающее не интересовало ее, когда сердце страдало.

– Скажи, Джессика... – начала Люси. – Я не хотела бы быть навязчивой, но подумала, что, если я встречу Рождество с тобой и Робертом?

Джессика взглянула на нее. Что за странный вопрос. А как же Коул?

– Поскольку Коул уезжает, я остаюсь одна. А я ненавижу встречать Рождество в одиночестве.

Коул уезжает? Джессика выглядела ошарашенной, затем она отвела взгляд, чтобы Люси не увидела ее убитого вида. Люси взяла ее за рукав.

– Джессика, ты не знала, что Коул уезжает?

– Он ничего не говорил об этом.

– Ну да, ему позвонили только сегодня утром, и потом все эти события, полиция и прочее. Он уезжает после обеда. Будет большое совещание по поводу возвращения его в команду. Филадельфийская история сослужила ему хорошую службу.

– Так он отправляется в Сент-Луис?

– Его парни почти взбунтовались, когда узнали, что его исключили из команды. А потом эта история с убийцей. Тренер, вероятно, изменит свое решение. Как он может посадить на скамейку героя?

– Значит, Коула могут вернуть?

– По этому поводу и собирается совещание. Джессика постаралась быть счастливой. Ведь это означало, что мир Коула восстановлен. Но почему он не сказал ей об этом сам? Разве она так мало значит для него? Она поднялась на крыльцо бунгало. Коул уезжает, снова оставляя ее одну. Его отнимает у нее футбол, как это было тринадцать лет назад.

– Надеюсь, ты не догадалась, что это я нарядила елку, – сказала Люси, входя в дом. – Твой отец помогал – он был уверен, что ты удивишься.

– Он помогал?

– Да, и с удовольствием. Я уже столько лет не занималась этим! Это всегда означало наступление Рождества.

– С Коулом?

– Не всегда. У меня есть и другие пациенты, ты же знаешь.

– Конечно.

Люси смотрела на Джессику, поджав губы:

– Ты не должна думать, что я... Что Коул и я... Джессика моргнула от волнения и стала возиться с молнией своей куртки:

– Конечно, нет. Люси подошла к ней:

– Слушай, Джессика. Коул сходит сума по тебе.

Разве ты этого не знаешь?

Джессика почувствовала, что уши ее покраснели:

– Он никогда не говорил мне об этом.

– Вот мужчина! – Люси тряхнула головой и уперлась руками в бока:

– Я же тебе говорила, что временами он прямо как осел.

– Но как ты можешь об этом знать?

– Разве ты не видишь, как он на тебя смотрит?

– Нет, я...

– Я давно знаю Коула. У него были женщины, но они были ему нужны, как часть его имиджа, а не часть его жизни. Понимаешь, что я имею в виду?

– Думаю, да. – Сердце Джессики затрепетало.

– Они трепыхались в его руках, как экзотические птички. Он всегда был добр к ним, но относился совсем не так, как к тебе. Вы очень подходите друг другу. А как он на тебя смотрит! Господи, если на меня так посмотрел бы мужчина, я бы просто растаяла.

– Мы просто старые друзья, – запинаясь, проговорила Джессика.

– Ну да, друзья! – рассмеялась Люси. – А теперь забирай бумаги и ступай в гостевой дом, а я останусь здесь и приготовлю ленч для твоего отца.

Джессика вошла в гостевой дом и нашла Коула в его комнате, складывающего одежду в чемодан. Услышав ее шаги, он обернулся. Коул снял свитер и надел трикотажную рубашку, которая плотно облегала его прекрасно развитые бицепсы.

– Привет, Джесс!

– Привет! – Вид сваленных в чемодан вещей сдавил ей горло, но она заставила себя улыбнуться. Он бросил свитер на кучу рубашек.

– Ты же все помнешь, – проговорила Джессика, – если будешь так с ними обращаться.

– Я отдам их погладить в гостинице, мать-настоятельница. – Он подмигнул ей. – Хорошо?

Она решила не обращать внимания на это подмигивание, хотя сердце ее дрогнуло. Она вспомнила, что он покидает ее:

– Значит, ты едешь в Сент-Луис после обеда?

– Да. Откуда ты узнала?

– Мне сказала Люси. – Джессика следила за его пальцами, завязывающими шелковый галстук. Ей всегда нравились его длинные пальцы.

– Надеюсь, это не расстроит твоих планов.

– Нет, конечно. – У нее не было планов на Рождество. Она всегда проводила его одна, в то время как отец весь день спал. Но в этом году с ними будет Люси. Ей нравилась Люси, она была благодарна за компанию, но никто не мог заменить Коула.

– Ты не сказал мне, что уезжаешь, – решилась Джессика упрекнуть его.

– Все утро я был занят. Я хотел сказать, когда мы останемся наедине.

– А ну, конечно. Я принесла бумаги, если хочешь подписать их до отъезда.

– Конечно. – Коул подошел к ней. Он просмотрел документы, положил их на ночной столик и подписал, оставив себе копию.

– Хочешь получить чек сейчас же! – поддразнил он ее.

– Прямо сейчас.

– Боишься, что поезд потерпит аварию и ты не получишь с меня денег?

– Нет. Я просто не доверяю вам, сэр, – улыбнулась она в ответ.

Он усмехнулся и достал чековую книжку, заполнил чек и подал ей.

– У тебя есть документы для этого? На его губах появилась легкая улыбка, в глазах забегали искорки:

– Какие документы вы предпочтете, мэм?

– Хотя бы водительские права. Коул достал свои права и подал ей, игриво улыбаясь. Она изучила его фотографию и кивнула:

– Для такой суммы нужно еще что-нибудь.

– А как насчет этого? – Он обхватил ее плечи и поцеловал. Джессика задохнулась от удивления.

– Не надо! – Она толкнула его в грудь. Чек смялся в ее руке.

– Почему?

– Ты играешь со мной.

– Да нет же!

– Ты уезжаешь. Попрощайся и оставь все это.

– Джесс, что я сказал тебе вчера...

– Ты сказал, чтобы я оставила тебя в покое. Джессика смотрела на него, торопливо смахивая со щек слезы. Неожиданно перед ней встал образ Козимо с его советом быть искренней, не бояться рисковать, требуя чего-то для себя. У нее оставался последний шанс быть понятой Коулом. Она не должна отпускать его не объяснившись. Джессика не повторит ошибки Джованны.

– Разве ты не видишь, Коул? Все эти годы... – Она решила признаться в своих чувствах. – Все эти годы я была влюблена в тебя.

– Что?

– Я любила тебя с детства! Просто любила... Так, она сказала ему. Теперь, когда Коул уезжает, он наконец узнал правду. Но тут Джессика, к своей досаде, расплакалась. Она отвернулась от него и быстро пошла к двери.

– Джесс! – Коул бросился за ней, схватил ее за руку и повернул к себе лицом. – Ах, Джесс, – произнес он молитвенным голосом.

Она безнадежно старалась не плакать.

– А теперь уходи. Ты никогда не хотел меня.

– Никогда не хотел тебя?! – Его пальцы переплелись с ее. – Дьявол. Я не хотел!?

Он стер ее слова с губ неожиданным поцелуем, и сердце Джессики подпрыгнуло. Его руки обвились вокруг нее, прижимая ее тело, как будто он хотел взлететь вместе с ней на небо.

– Коул... – Джессика повисла у него на шее, а он старался языком разжать ее губы. Она чувствовала, что что-то у нее внутри оторвалось и она стала свободной, избавившись от страхов, гордости и этой проклятой стены между ними. Со вздохом радости она открыла ему навстречу рот с жадностью дикого животного. Она провела руками по его шее, лицу и погрузила их в его блестящие волосы.

Их поцелуй был ядерным взрывом, облаком страсти. Она прижала свою грудь к его, а его пальцы скользили по всем изгибам ее тела. Его руки обращались с ней как с мягкой глиной. Джессика подняла ногу и обвила ею его бедро. Коул задохнулся и прижал ее еще сильнее.

– Джессика, – выдохнул он, – я люблю тебя тоже. О, Боже, как я люблю тебя!

Она откинула голову, а Коул ласкал ее белую шею, одновременно бормоча ее имя. Она закрыла глаза, а Коул ласкал ее груди. Этого она ждала всю жизнь: подчиниться Коулу, чувствовать его прекрасное тело на своем, чувствовать его сильные умелые руки на своем теле. Ни один мужчина не трогал ее так, как он, ни один не делал ее такой одержимой, потому что никто из них никогда не трогал ее сердца.

Он уложил ее на кровать и встал над ней на колени, он не мог больше сдерживать свое желание.

– Значит, ты разрешаешь, мать-настоятельница, – прошептал он, прижимаясь к ее губам. – Ты не знаешь, какой я отчаянный!

– Ты готов в этом поклясться? – прошептала она с улыбкой. Закрыв глаза от удовольствия.

– Думаю, ты можешь встретить Рождество в Сент-Луисе с твоим любимым защитником.

– О, Коул! – Она обвила его шею руками. Мечта провести Рождество с Коулом становилась явью. Она уже не думала о своей работе или о полете через всю страну на каникулы. Она должна быть с Коулом, которому принадлежит, которому принадлежала всегда. Джессика сжала его изо всех сил. – О, Коул! Это будет изумительно!

– Счастливого Рождества, мать-настоятельница.

Эпилог

Джессика, стояла у окна особняка Каванетти и смотрела на то, что делается на веранде. Она держала маленькую коробочку с последним подарком для сына, который она забыла положить на стол с другими красиво перевязанными коробочками.

Она улыбалась, когда видела маленькую темную головку своего сына, скачущего вокруг стола и дующего в трубу в лицо отцу и деду. Джессика услышала, как Мария прогнала его от торта.

Джессика улыбалась. Ее сердце расцветало любовью, когда она видела своего пятилетнего сына и понимала, что у нее теперь есть прекрасная семья. Ей и присниться не могло, что она будет так счастлива. Маленький Николо перевернул всю ее жизнь.

Джессика бессознательно вертела в пальцах маленькую копию Суперкубка, которую всегда носила на цепочке. Ник подарил его Джессике в тот год, когда его вернули в команду и они выиграли серию матчей. Он сказал тогда, что этого никогда бы не случилось без Джессики. Она носила этот талисман с гордостью, и весь мир знал, что она жена Коула Николса. Но еще больше она гордилась совсем простым колечком на пальце, которое говорило всему миру, что она жена Николо Каванетти.

Джессика вышла из дома, был теплый летний вечер. Скоро созреет виноград. Она должна была сознаться, что любит все это, особенно оживленный конец лета... К ней подбежал Николо.

– Мама, что это? – спросил он.

– Кое-что для моего любимого Каванетти! – ответила она, поднимая его, чтобы поцеловать. Коул обнял ее сзади:

– А я думал, что я твой любимый Каванетти! – проговорил он, водя носом по ее волосам.

– А я думал, что это я! – подошел и сказал Майкл Каванетти.

Мария кудахтала и качала головой:

– Ну когда же придет твой отец? Разве я не говорила, что ждем его в восемь?

– Да он всегда опаздывает, – сказал Коул, потрепав Марию по щеке. – Не беспокойся.

Джессика улыбнулась, когда ее мысли перенеслись на отца. Он тоже изменился. С того дня, как полиция нашла останки его жены в том же болоте, что и Шон Каванетти. Он двадцать пять лет пил, уверенный, что жена бросила его ради другого, но она не бросала ни его, ни дочь. Ее убили.

Это потрясение излечило Роберта Ворда от алкоголизма И теперь у него была новая жена и его новая пьеса шла на Бродвее.

Временами» Джессика вспоминала о прошлом, ей хотелось вызвать Козимо, ей не хватало его мудрости. Она потеряла его. Хотя Джессика никогда ни с кем не говорила о нем, глубоко в ее сердце было укромное место, где постоянно находился Козимо. Иногда Джессике казалось, что она видит темную фигуру возле большого дерева во дворе, около дома для гостей. Но взглянув на это место еще раз, она ничего не видела, а Джессика упрекала себя за выдумки. Но иногда, когда она смотрела на своего сына...

– Мама! Мама! – звал ее Николо и тянул за руку. – Смотри, мама! Падающая звезда!

Она посмотрела туда, куда он показывал пальчиком, и увидела след от этой звезды.

– Загадай желание! – закричала Мария. – Скорее, пока она не исчезла.

Николо скорчил гримасу, закрыл глаза.

– Загадал! – закричал он, подпрыгивая. – Мое желание сбудется. Сбудется!

– Что же ты загадал, Никки? – спросил Майкл.

– Стать рыцарем. И чтобы у меня была большая-пребольшая лошадь и большой-пребольшой меч. Вот такой!

Пока все смеялись над его восторгами, Джессика задумчиво смотрела на сына, потом обняла его и крепко прижала к себе. На лице ее блуждала таинственная улыбка...