Глава 12

Да, гралл был в Гнилой Берлоге, что еще издали засвидетельствовал поисковик. А по показаниям сканера защитников в замке осталось совсем немного: не более двадцати человек, высыпавших с самострелами на стены и башни. Это было на руку СПАСу, тоже уменьшившемуся в численности после боя в логове: семеро получили ранения, и еще трое бойцов занялись доставкой раненых к порталу.

Тем не менее сопротивление немногочисленного гарнизона было отчаянным, и немалую ставку герцог сделал на своих собак. Но на что способна такая тварь, будь она хоть трижды ядовита, против лучевика и автогана? Собаки полегли очень быстро, а люди — видимо, личная охрана герцога — оказались умелыми бойцами: под выстрелы они не лезли, сами же стреляли из любого мало-мальски пригодного укрытия, обороняя центральные покои, где наверняка находился герцог. Гралл, судя по приборам, был в левом крыле, и основной состав СПАСа-4 направился туда, в то время как остальных стянули на себя герцогские гвардейцы. Десантники, по сути, обеспечивали тыл, предоставляя группе Прошина разобраться с граллом.

На сей раз они до него добрались, нашли и подошли вплотную. И тут, в ближнем бою, гралл обрушил на них всю свою подлинную мощь.

Андрей с неимоверным трудом держал М-канал, хотя антенны были сбиты удачным выстрелом, а потом он потерял и сам шлем, но команды Шамана слышал и безо всякой технической поддержки.

Гралл, казалось, неистощим: прижатый к стене подземелья, но далеко от двери, он продолжал сыпать во все стороны файерболами. Кольцо охотников распалось: разряженные комбезы уже не защищали — вот погасла метка Крутого, пораженного файером в голову, вот потерял сознание Потапыч, угодив в «мясорубку», где-то в коридоре за дверями стонал Санни, пытаясь впихнуть в распоротый комбез внутренности — его аптечка была пока не разряжена, анестезия действовала, но это ненадолго.

Помочь ему пока не получалось: черная фигура бешено металась между обесточенными генераторами, Андрей уже еле-еле различал его движения. Когда тот отдалился, он опрометью бросился следом — нельзя было упускать нелюдь из виду, иначе потом не угадаешь, с какой стороны он явится. Батарея ярко-красных баллонов со сжатым противопожарным газом укрыла его на время, но оставаться здесь было опасно — одно прямое попадание разнесет баллоны на куски. Андрей осторожно выглянул, выискивая в зале укрытие понадежнее, и тут же почувствовал хватку на своем плече — Меченый.

— Куда! Рано.

«Не дайте ему уйти!» — Голос Шамана звенел в голове, от напряжения ломило виски.

Из тройки Меченого никого не осталось: тела Кирпича и Чиккена сейчас распростерты на полу генераторной, смятые и раздавленные неведомой силой. Гралл оказался куда сильнее, чем предрекали аналитические выкладки, и для решающего момента приберег самое страшное.

Но бой продолжался.

— За мной! — рявкнул в ухо голос Меченого, и Андрей послушно побежал след в след, держась за широкой спиной сержанта, не видя ничего и всё же отлично прозревая всю картину боя внутренними мыслеобразами. М-связь работала даже при разрушенной аппаратуре сопряжения, силой его мысли! Андрей также знал, что благодаря ему эту картину видит командир, частично она доступна и бойцам. Теперь его это уже не удивляло. И сейчас он видел, что гралл копит мощь для нового удара. Багровая аура энергетического тела Темного пульсировала, фокусировалась, собиралась в конус, острие которого слепо, но всё увереннее нашаривало их с Меченым. Он хотел крикнуть Сереге, но из пересохшего горла вышел лишь сдавленный хрип. И одновременно из сложенных конечностей нелюди вырвался пенящийся узкий сгусток энергии. Андрей, словно при покадровой съемке видел, как зеленая пиявка набирает скорость, хотел толкнуть Меченого в спину, и уже сделал движение, но отлично понимал, что не успевает. Сержант вдруг качнулся туда-сюда, как маятник, буквально за микросекунду до того, как мощный файер ударил его в грудную клетку, проломил, ворвался в тело, вобравшее всю мощь удара. Теплообменники боевого костюма встопорщились, потом мгновенно налились оранжевым, не справляясь с нагрузкой, и медленно, безнадежно рассыпались черными хлопьями.

Андрей замер, понимая, что сейчас из пластины, защищавшей спину Меченого, вырвется зеленый огонь вместе с ошметками внутренностей и едким фонтаном испаряющейся крови, но Меченый, уже мертвый и выжженный изнутри, развернулся. Лишенная силовой защиты спинная пластина комбеза немного задержала файер и отклонила его. Этого хватило, чтобы энергия атаки сбилась, лишь опалив своим крылом кожу на голове Маркелова и угодив в покинутую ими противопожарную батарею.

Последней судорогой пальцы Меченого сжались на рукояти автогана, очередь ушла выше цели. Но это заставило гралла метнуться за станину генератора, и следующий его файер погас, так и не сформировавшись.

Сзади взорвались баллоны, и во все стороны ударили струи желтого газа. Заверещал коротко Красный, когда струя с давлением в сотню атмосфер буквально разорвала его тело пополам. Другая задела по касательной Прошина и отшвырнула его в сторону. Командир врезался в ограждение лесенки, звонко крякнул шлем, и Прошин в нелепой позе повис на перилах. Его М-образ исчез из внутреннего поля зрения Андрея.

«Меченый меня заслонил!!! Спас!» — проявилось в сознании Андрея, засвечивая «видение». Но одно он понял точно — больше никого в подвале не осталось. Только он и гралл.

Стиснув зубы, он выпустил длинную очередь.

Упал, перекатился за развороченный пульт, чтобы выиграть хотя бы секунду времени. Перезарядил батарею автогана. «Спокойно, Андрей». «Шаман! Жив!» Баллоны продолжали рваться, дышать стало почти невозможно. Огонь добрался до пластиковых перекрытий потолка, и сверху стали падать тяжелые раскаленные капли. «Я прикрою, Андрей, переместись вправо…» Посыл нес с трудом сдерживаемый заряд боли. Прошин ранен… Контузия… Андрей словно читал показания диагноста. А аптечка пуста. Но командир в сознании и держится. Это придало Андрею сил.

Справа была беспорядочная груда металлических скамеек. Они давным-давно покрылись ржавчиной, но их было много, можно укрыться.

Пригнувшись, он бросился туда. Над головой прошипел гаснущий файер, Андрей прыгнул вперед и распластался за укрытием. Колено, где была сорвана защитная пластина, обожгло болью, аптечка использовала последний заряд анестезии и беспомощно пискнула, предупреждая о своей опустошенности. Плевать!

Гралл, похоже, не собирался вновь исчезать: он остался, намереваясь победить! Сейчас он что-то затеял: Андрей чувствовал это по тому дрожанию, которое наполнило М-пространство. Он выглянул из-за укрытия — на данный момент своим глазам он доверял больше, чем мысленной картине — и не обнаружил врага. Едкий желтый пар начал потихоньку оседать и рассеиваться. Где же нелюдь?

«Андрей, сверху!» — вздернул его голос Прошина.

Он вскинулся и понял, что уже не успевает уйти из-под удара. Черная фигура парила в трех метрах над полом, и вокруг нее клубилась, завивалась воронкой густая тьма. Шаман полил ее из обоих стволов, но видимого вреда граллу это не принесло. Андрей почувствовал, как слабеют колени, с огромным трудом — давление, шедшее от гралла, наваливалось, плющило, заставляло трещать суставы — приподнял свой «Калашников» и выпустил длинную очередь импульсов. Пальцы свело судорогой на гашетке, он лишь чуть корректировал прицел и молился про себя Гору с Каменским, чтобы не села лучевая батарея, потому что патронов уже не было. Но силы гралла тоже были не беспредельны: вспыхивали, исчезая, один за другим его защитные блоки. Андрей уже видел, как отлетают от нелюди черные ошметки, вышибаемые очередями «калаша».

Замолчал автоган Прошина, но Андрей был сосредоточен только на собственной задаче. Он уже почти поднялся с колен, броневая плита, что давила всё это время, полегчала. Он понимал, что, чем ему становится легче, тем труднее граллу. Рука закостенела на рукояти, ни на миг не отпуская гашетку. Ну, еще немного…

«Пших-ф…» — «калаш» дернулся и затих. Батарея села. Маркелов бессильно застонал — победа была так близка! — и отшвырнул бесполезное оружие.

Гралл тяжело перекатился в воздухе. Упал! Нет: приземлился на ноги, выпрямился и побежал к дальней стене — так, будто собирался пробить ее собственным телом.

За какой-то миг до столкновения со стеной гралл исчез.

Опять бежал!

Значит, уже не верил в победу, силы его были на исходе. Или окончательно истощились?

Андрей сделал несколько шагов вперед, чувствуя, что тяжесть с его плеч всё продолжает и продолжает исчезать — но это уже был не груз последнего «пресса», которым угостил его гралл, а иная тяжесть, сковывавшая его всю жизнь в узких рамках человеческих представлений и возможностей. Сознание словно вырастало, раздвигая старую потрескавшуюся корку, а потом распахнулось, позволив ему постигнуть нечто… Но он высмотрел лишь то, что его в данный момент больше всего интересовало.

Он совершенно четко увидел, куда перенесся гралл: тот активировал особый тоннельный переход, соединявший Берлогу с его логовом. Благодаря ему он и переносился сюда, а теперь бежал обратно, использовав последние силы на активацию тоннеля. Да, ему удалось скрыться, но на этом последнем усилии возможностям гралла пришел окончательный и бесповоротный конец.

— Командир, он… — начал Андрей, разворачиваясь, и тут же темная завеса словно опрокинулась на него из-под потолка. Поглотила, сжимая сознание в точку. Андрей почувствовал себя сгоревшим монитором, на экране которого остался лишь растровый след. Потом схлопнулся и он.

Глава 13

Утром они все-таки вышли к замку Темного. Ночью с той стороны доносился грохот, и небо освещалось вспышками, словно Лорд Мрака буйствовал, творя какие-то свои страшные, непостижимые людскому разумению обряды. Так подумала Келли, так решил бы любой невезучий путешественник, занесенный нелегкой в эти края. Но Кромвел безошибочно понял, определил чутьем кугуара и солдата — там полыхала битва. А поскольку речь шла не о чем-нибудь, а о посягательстве на могущество самого Лорда, Кром хотел поглядеть — чем эта битва закончилась. То есть «хотел поглядеть» это слабо сказано: даже если бы на пути к твердыне разверзлась пропасть, он нашел бы способ ее преодолеть, настолько важен был для него, а заодно и для судьбы всей Мантаны вопрос — устоял ли Темный? Вот и Келли, принцесса Гордых, несмотря на явный страх, после его пояснений так вдохновилась возможностью падения Лорда, что ее не пришлось уговаривать или принуждать силой пойти и проверить это.

Итак, пробравшись через подлесок из всё тех же вездесущих хвощей, они меж стволов увидели состояние замка и, не таясь, смело вышли на свободное пространство перед ним.

Кром оказался прав: обрушенные башни и огромные дыры в могучей стене служили неопровержимым свидетельством ночного штурма. Сейчас над замком царила мертвая тишина, нигде не было видно ни души, не было и убитых, а земля не хранила следов нападавшей армии, словно возмездие обрушилось на Темного прямо с неба.

Поразмыслив надо всем этим, Кром сказал Келли:

— Пошли, надо посмотреть, что там внутри.

Такое решение он принял не без тайной мысли о том, что в замке должно храниться немало ценного. Если Лорд повержен, а победители словно сгинули, то там наверняка найдется чем поживиться. И даже опасение, что Лорд, может быть, выжил и зализывает раны где-то в глубине своего замка, не могло его остановить. Келли, правда, по своему обыкновению заартачилась, но он пригрозил, что тогда пойдет один, и она сдалась: оставаться здесь одной было еще страшнее.

В одном месте ров был завален огромным отколовшимся куском стены, по нему они и перебрались к пробоине. Затем осторожно, стараясь не производить шума, словно воры или незваные гости, проникли в замок.

Гулкие помещения не изобиловали интерьером, но здесь уже им то и дело стали попадаться трупы. Убиты многие были страшно, некоторые тела, верней, алые кляксы, приходилось обходить по широкой дуге. Келли прикрывала рот ладошкой, подавляя крик, и отворачивалась. Судя по одинаковым черным одеждам или по клочкам одежды, все они были прислужниками Темного. Конечно, Крома интересовало, кто же это разгромил Лорда. Пока всё говорило о том, что какие-то враги Темного, не менее сильные, нашли его и нанесли этот удар. И грабеж их явно не интересовал, что было на руку Кромвелу: он внимательно всё оглядывал, размышляя, где у гралла могут храниться золото и драгоценности. В погребах? Возможно, но погреба никуда не убегут, сначала надо осмотреть покои Лорда: всё самое ценное правители предпочтитают держать при себе, Кром это знал точно, потому что и сам бы так поступал на их месте, или будь у него хоть что-нибудь по-настоящему ценное.

По широкому коридору они приближались к центральному залу: «Тут, стало быть, у него была приемная, — думал Кром, — а уж дальше…»

Как вдруг из зала прямо на них выскочил высокий человек в черном плаще и с каким-то посиневшим, словно у утопленника, лицом. Казалось, он сшибет их, или по крайней мере размечет в разные стороны.

Но Кром сделал одно лишь резкое движение, заставив черную фигуру переломиться пополам, и отшагнул в сторону, позволяя ей рухнуть на пол.

Склонившись, Кром протер клинок полой плаща убитого, потом спокойно вложил в ножны.

Келли, прижавшаяся к стене, со всхлипом перевела дух:

— Ух и напугалась же я, чуть не описалась, когда он выскочил, как сам Лорд…

— Брось, Келли, этот готов. Я свой удар знаю. Сто пудов, мертвый. Пошли.

Он взял ее за запястье и повернулся, собираясь войти в зал.

И тут откуда-то сверху, словно с потолка, к ногам его упал великолепный сверкающий меч.

Кром отпрянул, как будто этот меч мог самостоятельно на него броситься, потом вскинул голову: действительно, с потолка. Больше неоткуда. Пока Кромвел пялился на гладкий, без единой выбоинки, потолок, вроде бы оттуда же раздался звучный мужской голос:

— А теперь, молодой человек, будьте любезны отрубить ему голову.

Глава 14

Голографическое изображение в центре круглого зала утратило четкость и пропало. Зрители разразились бурными аплодисментами. Бледное осунувшееся лицо Фрустара, известного еще под именем Сухощавый, даже немного порозовело, когда сам Старший из Высших подошел и хлопнул его по плечу.

— Браво! Фрустар, вы превзошли самого себя, — с теплой ноткой воскликнул Высший Марунга. — А у людей сегодня родилась новая красивая легенда с прекрасными, благородными героями. О, не волнуйтесь, — добавил специалист по человеческой расе, поймав скептический взгляд Значительного, — со временем в людских: устах герои легенд становятся таковыми. — Он обернулся к Фрустару: — И в этой, попомните мое слово, непременно будет фигурировать меч… — Он грустно улыбнулся и добавил: — …так гениально подброшенный вами.

— Итак, — откинулся на спинку Значительный, — с ликвидацией Сороса проект «Кристальная чистота» завершен.

— Благодаря вашему руководству, Высокий, — чуть склонил голову Фрустар.

— Да, да, конечно. Но вам, дорогой друг, не стоит преуменьшать собственные заслуги. Скромность — это похвально, но финальная сцена была разыграна просто блестяще. Особенно этот штрих с окончательной ликвидацией Сороса: если бы не ваша идея с мечом, он бы регенерировался, воскрес и мог бы продолжить свою деятельность, даже лишенный энергии Ядра, просто на базе внушенного им за столетия страха. Кстати, канал можете отпустить, — вспомнил илох, махнув рукой девятерым альфам-операторам.

Те, скрывая облегченные вздохи и тайком утирая пот, с благодарными поклонами разорвали круг. Серебристые одежды тоже были испещрены влажными пятнами. Хоть все они были высокой степени посвящения и приобщены к управлению энергией Ядра, но столь долго удерживать канал можно лишь при запредельной степени концентрации. Князь семьи техников Автандил лично возглавлял операторскую группу. Они выдержали — иначе было нельзя: слишком важен был проект, и на его завершении присутствовал сам Старший из Высших, и не в роли основного исполнителя, а как наблюдатель. Техники не могли, не имели права ударить в грязь лицом перед пресветлыми очами, но и ни в коем случае нельзя было показать степень усталости.

Теперь операторы, сдерживая дрожь в коленях, удалились в овальную половину зала, где альфийки уже руководили бригадой шустрых слуг-гамма, накрывавших для низших подковообразный стол. На роскошной белой скатерти расположились изящные серебряные кувшины с легким напитком, вазы с фруктами, плошки с медом и большое блюдо со стопкой пресных лепешек — скромное угощение. Альфы должны были продемонстрировать умеренность. Они знали, что Марунга полностью реабилитировал человечество, и относились к этому факту со свойственной им сдержанностью. Но малую часть Галактики всё же решено было предоставить для заселения одной из генетически смоделированных рас, и альфы были уверены, что им не найдут равных. Дельты не в счет — Высокий Урмо решит эту проблему.

— Не побрезгуйте, Высокие, нашей скудной трапезой, — произнес Автандил ритуальную фразу.

Урмо переместился к столу одним неуловимым движением, никто из присутствующих не успел даже моргнуть своим лучистым глазом, а он уже отломил кусок лепешки, небрежно махнул рукой, благословляя стол — одновременно сами собой зажглись свечи в высоких поставцах — и вновь очутился возле Фрустара. Вздох восхищения пронесся по толпе альфов. Высокий, оказавшись на месте, взмахнул руками на манер «але-оп!»: он любил демонстрировать мелкие проявления своего могущества подопечным, а создание туннельного портала в пределах прямого влияния Ядра отнимало меньше сил, чем простой щелчок пальцами.

— Пируйте, веселитесь! — воскликнул Урмо. Сейчас, когда альфы собрались единой группой, отличить мужчин от женщин было практически невозможно — одинаково холодные, бледные лица с тонкими чертами, а тела скрываются под одинакового кроя одеждой. Они приступили к трапезе.

Тем часом Высоких закружило и унесло в круговерти собственного пира: в центре, как в жерле многоцветной воронки — Неторопливая Созерцательность, чуть далее — Взаимная Нежность, потом, конечно, — Интриги, за ними — Искрящийся Флирт, следующее завихрение — любимые многими Горячие Споры и, наконец, на самом краю карусели — Веселое Безумие! Урмо, наткнувшись в Созерцательности на Сухощавого, завязал с ним неторопливый разговор:

— В следующем проекте альфам будет отведена главная роль. И я непременно возьму на заметку ваш опыт, Фрустар.

Сухощавый благодарно кивнул — он полнился удовлетворением от завершенного дела, от заслуженных почестей, и готов был сейчас любить всех, даже вчерашних врагов. Урмо требовался совсем другой собеседник, и он его обрел, даже не заметив, что вместе с тем автоматически перенесся в Интриги, хотя, склонившись к ушку Яманы, предусмотрительно понизил голос:

— Думаю, для нашего наивного любителя дельтов будет ба-а-альшим сюрпризом новость о восприимчивости этой убогой серии к энергетическим отпечаткам деструкции. Ведь он еще незнаком с вашей аналитической запиской. Это будет последней каплей в чаше нашей победы — Совет не сможет закрыть глаза на столь вопиющее нарушение канонов селекции.

Урмо был сущим граллом в вопросах генетической выбраковки, и малейшее проявление недостатков (или того, что он мог счесть недостатком) влекло за собой мгновенную утилизацию всего генетического ряда. Он безжалостно выпалывал сорняки.

Между тем за столом альфов один из техников со слабым стоном повалился на пол. Кто-то бросился к нему, следом поспешили еще несколько техников, среди них были и целители. Кто-то передал чашу с энергетическим тоником, над застольем распространился резкий запах стимулятора.

— Ну а теперь, пресветлый Курантил, — начал Автандил, взглянув на мерцающую турбуленцию Высших и убедившись, что они полностью заняты собою, — мы отдадим должное…

— Да, пресветлый Автандил! — воскликнул, кивнув золотистой головой широкоплечий, тонкий в талии жемчужный князь: — Меллодир — наш герой, и мне радостно, что он незримо внес наш вклад в последний проект. — С этими словами Курантил, в свою очередь, зыркнул на клубящееся завихрение Высших. Убедившись, что оно в высшей степени самодостаточно, он счел возможным воззвать:

— Меллодир, войди!

Ограда из альфиек раздвинулась, и в ярко освещенную часть зала проследовал, шаркая ногами, белобородый старик, поддерживаемый двумя юными пажами в жемчужных одеждах. Его приветствовали умеренно-громким кличем. Двое техников подскочили к нему, налепляя на виски плоские диски биостимуляторов, подключенный генератор затрещал, ускоряя частоту импульсов.

Началось возвращение истинного облика! Старик стал распрямляться, борода упала на пол, словно срезанное серпом жнивье, глаза засверкали, освещая и одухотворяя лицо. Крючковатый хищный нос распрямился, поражая совершенством приобретенных линий. Разгладились глубокие морщины, и взорам присутствующих предстал благородный альф.

Он обнял и по очереди расцеловал сопровождавших его пажей и, выпрямившись, взглянул на остальных альфов, остановившись на Автандиле. Тот поднялся и, широко шагая, подошел к нему с чашей искристого вина. Меллодир с достоинством принял чашу. Троекратный клич вновь разнесся под сводами.

— Увы, но это всё, что я могу себе позволить, — величественно произнес Меллодир, широким жестом отдавая прислужникам пустую чашу.

Автандил отметил про себя, что этот в прошлом мелкий прислужник, с замеченным когда-то лично им, Автандилом, актерским талантом, очень качественно вжился в роль. Но вместо свойственных людям раздражения и зависти к чужому успеху он ощутил гордость: образ Великого Прорицателя Мэллори был отчасти и его детищем.

— Моя миссия на Варде еще не завершена! Грядут великие перемены! — гремел Меллодир, и Автандил с опаской покосился на область Высших. Там нарастало бешеное кружение, в раздерганных вуалях легчайшего дыма проскакивали полотнища радуг и били голубые, алые, серебристые молнии.

Пир был в самом разгаре.

Глава 15

Андрей очнулся почему-то с ощущением полной и окончательной победы на все времена. Над ним маячило озабоченное лицо Прошина. Рядом на полу, практически вплотную, сидела Маша. Сидела девочка. И не торопилась исчезать.

— Андрей! Очнулся? — Лицо Шамана облегченно разгладилось, потом затвердело: — Встать, боец! Операция на грани провала!

Услышав такие слова, Маркелов неуклюже вскочил. «Гралл бежал!» — ударила в голову мысль, сминающая ощущение победы, достигнутой страшной ценой. Ребята погибли, все… А они упустили гралла. И, судя по всему, до сих пор находятся в Берлоге, тогда как он ускользнул в логово!

— Командир, он в логове! Мы должны…

— Знаю, Андрей. Мы немедленно туда отправляемся.

Андрей дернулся было на выход — они по-прежнему были в подземелье — но Прошин придержал его за плечо:

— Не на флаере, — сказал он. — После этого боя твои способности многократно возросли: сейчас уже в наших силах активировать тоннельный переход, которым он воспользовался. И надо будет кое-кого с собой захватить. — Шаман обернулся: — Ребята, давайте их сюда!

Бойцы ввели двух человек: один из них был герцог Имранский, второй — тот самый памятный старик, кажется, наставник его гвардии. Герцог уставился на Машу и пошатнулся, опершись о плечо старика. Тот будто и не заметил этого, он оставался темен и невозмутим.

— Пока мы дрались с граллом, — сказал Прошин, — ребята разгромили гарнизон и взяли герцога. Наставника с кучей солдат обнаружили запертыми в другом крыле. — Он взглянул на Машу и кивнул: — Молодец, девочка.

Маша плавно повела головой, будто ее погладили: кажется, она улыбалась.

— Итак, — продолжил Прошин, — мы идем в логово, и эти двое пойдут с нами.

Командиру, конечно, было виднее, и всё же Андрей спросил:

— Зачем?

— Там сейчас сойдутся две армии. Мы соберем заинтересованных лиц, пускай поучатся дипломатии. Со мной идут Андрей, Мария и двое сопровождающих к пленным. Лапин, Нестеров — быстро наверх, подгоните к логову оба флаера и пару байков. Остальным заняться переправкой к порталу тел погибших. У кого остались запасные батареи к «калашам»? Давайте их сюда.