Роза пустыни

– Если вы настаиваете…

– Настаиваю. – Она повернулась к Джеку с торжествующей улыбкой. – Пожалуйста, войди, Карим.

После недолгого ожидания (слуга, несомненно, вставал с колен и отряхивал с одежды песок) занавеска на входе отодвинулась, и Карим вошел в шатер своего господина.

– Я рад снова видеть тебя, мой старый друг и спутник, – сказал Джек, подходя к Кариму и обнимая его. – Благодарение богам, которые хранили тебя в пути.

Карим отвесил небольшой поклон и повторил традиционную фразу:

– Благодарение богам.

Они обменялись вежливыми вопросами о благополучии друг друга, о последних новостях из города, после чего Карим передал Джеку приветы от его многочисленных друзей и знакомых и поведал еще массу мелких подробностей. Только после этого они наконец перешли к делу.

– Пожалуйста, сядь сюда, Карим и расскажи нам обо всем, что тебе удалось узнать, – попросила его Элизабет, когда с формальностями было покончено.

Она уже убедилась – не без некоторой досады, – что обряды пустыни зачастую были неспешными и скучными, требуя немалого терпения. Существовал определенный способ делать нечто, определенные ритуалы, которые необходимо было соблюдать. А женщин часто вообще исключали из разговора. Это порой ужасно раздражало.

– Ты можешь быть откровенен в присутствии моей жены, – подтвердил Джек, потому что Карим медлил с ответом.

– Я сделал так, как вы мне приказали, господин, – сказал щуплый слуга, который, казалось, еще немного усох за эти дни. – Я отправился в дом около старой мечети и задал нужные вопросы. Мне было велено вернуться через неделю.

– И ты вернулся?

– Да.

– И что тебе сказали?

– Граф Андре Полонски не замешан в нелегальном вывозе и продаже египетских древностей – после какого-то инцидента, происшедшего три года назад.

– А!

Казалось, Джек был очень доволен этим известием.

– Больше того, и в то время не было доказательств, что он участвовал в каких-то сомнительных сделках.

– Я рад это слышать.

Глаза Элизабет изумленно расширились. Так вот оно что! Джек отправил Карима навести справки о графе!

Карим продолжал доклад:

– Граф Полонски, как вы, возможно, знаете, потерял почти все унаследованное им состояние и поместья в результате крестьянского восстания, которое произошло в его стране. Он был вынужден бежать, как и почти все аристократы, с пустым кошельком и пустыми карманами.

Черный Джек нетерпеливо подался вперед:

– Тогда откуда Полонски берет средства к существованию?

Карим осмотрелся и, сильно понизив голос, ответил:

– Он ежемесячно получает деньги от матери.

– От матери? – изумленно воскликнул его хозяин.

– Да, господин мой, от матери.

Было совершенно очевидно, что такого Джек услышать не ожидал.

– И кто же мать графа? – осведомилась Элизабет, которую глубоко заинтересовало услышанное.

Карим обвел взглядом своих хозяев и, выказывая явный талант рассказчика, торжественно объявил:

– Леди Шарлотта Бейкер-Финч!

– Леди Шарлотта?

– Леди Шарлотта!

Элизабет была ошеломлена:

– Та самая леди Шарлотта, чей розарий мы осматривали?

Карим утвердительно кивнул своей темноволосой головой:

– Та самая, моя госпожа.

– Ну, будь я… – начал Джек.

– Очень вероятно, дорогой. – Элизабет похлопала мужа по руке. Ее острый ум уже подсказывал ей несколько выводов из услышанного.

Складывалась достаточно четкая картина. Ведь именно на ленче у леди Шарлотты Амелия Уинтерз познакомилась с графом.

Карим продолжил свое повествование:

– Леди Шарлотта имеет доход от нескольких владений в Англии, унаследованных ею после смерти ее родителей. В их число входят овцеводческая ферма, некоторое количество акций железной дороги, права на разработку полезных ископаемых…

– Да, да, да, – нетерпеливо пробормотал Джек.

– В их число входят, по сообщениям, – тут худой слуга недоуменно пожал плечами, как будто достоверность этих сведений вызывала у него сильные сомнения, – и скромные, но постоянные поступления от продажи книги, которую эта леди написала. В ней рассказывается об англичанке, которая путешествует по Египту.

– Ну конечно же, «Письма из Египта»! – воскликнула Элизабет.

Кариму было совершенно непонятно, почему кто-то готов платить свои деньги за книгу, посвященную этой теме.

– А еще у нее было немало великолепных драгоценностей, полученных в подарок от отца графа. В течение последних лет она продавала их по одному, чтобы обеспечивать себя и сына.

– Леди Шарлотта и граф Полонски…

Элизабет все еще не могла поверить тому, что только что узнала.

– Что до других вопросов, господин мой…

Элизабет мгновенно насторожилась:

– О каких других вопросах ты говоришь?

– Моя жена – очень любопытное создание, – пробормотал Джек, по-мужски делясь этим фактом со своим верным помощником.

Элизабет возмущенно вздернула подбородок.

– Насколько я понимаю, муж мой, ты имел в виду, что у меня пытливый ум.

– Ну конечно, дорогая, – примирительно ответил он (наверное, чересчур примирительно). – А что еще я мог иметь в виду?

В делах житейских Карим проявлял немало мудрости. Порой казалось, что у него нет ни глаз, чтобы видеть, ни ушей, чтобы слышать, ни языка, чтобы говорить. Он умел при необходимости стать невидимым.

– Так что тебе удалось узнать о полковнике и миссис Уинтерз? – осведомился Джек.

Карим сообщил:

– Во-первых, они не муж и жена. Хилберт Матиас Уинтерз и Амелия Стоун официально в брак не вступали. Они встретились примерно шесть или семь лет назад, когда он получил отпуск и приехал из форта в Судане в Лондон. Оказывается, Амелия Стоун в то время была актрисой – и, судя по отзывам, очень неплохой.

– Актрисой. Как интересно, – заметил Джек.

– Колетт оказалась права. Опять. Естественно. Она говорила, что Амелия Уинтерз не леди, – пробормотала Элизабет, обращаясь скорее к себе самой, чем к двум мужчинам.

– Во время службы в армии ее величества полковник иногда занимался разведкой. Еще известно, что он, как и Амелия Стоун, любит роскошествовать и что они уже много лет живут не по средствам. Никому не известно, откуда они берут деньги. – Слуга предусмотрительно перешел на древний язык, чтобы не оскорбить слуха своей госпожи, и сообщил Джеку: – Говорят, что за хорошие деньги полковник продаст все что угодно, включая и услуги его так называемой жены.

Элизабет не произнесла ни слова, не издала ни звука, но кончики ушей у нее ярко покраснели, так что в конце концов это ее выдало.

– Ты говоришь на древнем языке! – уличил ее Джек.

– Нет, я на нем не говорю. Я его немного понимаю, только и всего, – поспешно начала она оправдываться.

Ее супруг был скорее удивлен, чем разгневан.

– Почему ты мне об этом не сказала?

– Для этого не было ни повода, ни необходимости, – покорно объяснила она, – до этой минуты.

– Интересно, какие еще сюрпризы меня ждут, – проговорил Джек, подавляя смех.

Ее губы чуть изогнулись.

– Думаю, муж мой, что тебе придется просто подождать и посмотреть, правда?

Джек откашлялся и снова вернулся к разговору о полковнике.

– Значит, он занимался разведкой.

Элизабет встала и начала поспешно убирать со стола остатки завтрака, словно нельзя было медлить ни минуты.

– Вы понимаете, что это означает? – спросила она.

Мужчины, удивленно взглянув на нее, в один голос ответили:

– Нет.

– Это означает, что нам нельзя терять времени.

Черный Джек ощутил в ее голосе неподдельную тревогу. Он поспешно встал и спросил:

– Нельзя терять времени?

– Большинство записей, которые у меня украли, зашифрованы, но шифр не особенно сложный и долгих усилий не потребует. Такой человек, как полковник, быстро все расшифрует. Возможно, он уже это сделал. Как только полковник найдет ключ к шифру, он кинется искать гробницу Мернептона Сети.

Джек негромко выругался:

– Чтоб его черти взяли!

– Я с тобой полностью согласна. – Элизабет взглянула на красивое, но совершенно непрактичное одеяние, которое было на ней. – Какая досада, что здесь нет моих дорожных платьев! Эта одежда совершенно не подходит для путешествия, в которое мы должны отправиться немедленно.

Джек иронично улыбнулся:

– Мы?

Элизабет не заметила его иронии.

– Нам надо попасть в усыпальницу раньше полковника Уинтерза и помешать ему украсть сокровища фараона.

– Но у полковника твой дневник и все твои записи и карты!

– Пусть они забрали у меня ценные бумаги, но они не могли забрать того, что хранится вот здесь. – Элизабет указала на свою голову. – Там все осталось, Джек.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, а потом предостерег:

– То, что мы собираемся предпринять, очень опасно, Элизабет.

– Я это знаю.

– Тебе ведь известно, где находится гробница Мернептона Сети?

Она кивнула.

– Я не хочу говорить плохо о мертвых, но твой отец сделал глупость, не выслушав тебя.

– Значит, ты мне веришь?

– Конечно, верю. – Джек протяжно вздохнул и повернулся к одному из больших сундуков, стоявших вдоль стен шатра. Открыв его, он достал небольшой кожаный чемодан. – Остальные твои вещи по-прежнему находятся в гостинице в Луксоре. Времени у меня не хватило, и все было в страшном беспорядке, но я забрал несколько вещей, которые, как мне казалось, тебе понадобятся в первую очередь или с которыми тебе не хотелось бы расставаться.

Элизабет взяла чемоданчик и, откинув крышку, увидела старинную брошь с камеей, которую мать подарила ей в день шестнадцатилетия, бесценную фотографию Анни и остальных родных, с которой она никогда не расставалась, а еще пару кружевных панталон, одно дорожное платье с раздвоенной юбкой и немного помявшуюся соломенную шляпку.

Элизабет подняла на Джека полные слез глаза. Ей трудно было говорить.

– Спа…спасибо.

– Не за что, – тихо отозвался он.

Она вытерла щеку.

– А корсета я что-то не вижу, – поддразнила она его, стараясь скрыть глубину своих чувств.

– Попомни мои слова: настанет день, когда все разумные женщины откажутся их носить, – ухмыльнулся Джек.

Элизабет весело расхохоталась, вспомнив разговор на эту тему, который у нее был с Колетт.

А Джек уже снова был абсолютно серьезен:

– Нам надо торопиться. Предстоит сделать немало приготовлений, если мы хотим отправиться завтра с рассветом. Нам понадобятся запасы еды и воды. Лошади. Одеяла.

– Я позабочусь обо всем, господин мой, – вызвался Карим.

– Нет, дружище. Ты совершенно измучен. Ты должен остаться здесь, с Народом, и отдохнуть. Это путешествие я совершу без тебя, – ласково сказал Джек.

– Нет такого путешествия, которое бы вы совершили без меня, господин. Куда едете вы, туда еду и я. Куда идете вы, иду и я. – Худенький слуга был непоколебим. – Я поеду с вами и с госпожой.

Глава 25

– Карим был очень недоволен, что его оставили с лошадьми и вьючными животными, – заметила Элизабет, когда они с Джеком начали подниматься к великому некрополю, священному месту захоронений в Долине царей.

– Ты не хуже меня знаешь, что Карим стареет. И ему было бы трудно взбираться по этим крутым склонам. К тому же кто-то должен сторожить животных.

Они сделали остановку на западном склоне и посмотрели на противоположную сторону пустынной долины с отвесными скалами и тысячами природных трещин и впадин. Кругом не видно было никаких признаков жизни – только высоко в небе парил одинокий стервятник, да среди горячих шатких камней пробирался тощий шакал.

Элизабет ненадежнее затянула под подбородком ленты своей потрепанной соломенной шляпки и указала на запад:

– Нам туда.

– Скажи, почему мы направляемся в Долину цариц? Ведь мы ищем гробницу царя, одного из величайших фараонов, – поинтересовался Джек, шагая следом за ней.

Наконец-то нашелся человек, который был готов выслушать ее доводы, человек, который не сомневался в том, что она знает, о чем говорит! Элизабет поняла, что всю жизнь ждала встречи с таким человеком.

– Последние шесть лет моей жизни я посвятила изучению всего, что известно о Мернептоне Сети и его жене Нефертери. Я внимательно прочла все научные труды, в которых упоминалось о них. Я размышляла над каждым словом, которое великий фараон посвятил своей возлюбленной, – как на его родном языке, так и в бесчисленных переводах.

Джек уточнил:

– Например, любовные поэмы, которые он создал в честь Нефертери. Вроде той, которую я прочитал тебе в ту первую ночь, когда мы встретились на палубе «Звезды Египта»?

– Вот именно.

– И все эти размышления привели тебя к выводу, что Мернептон Сети похоронен в Долине цариц?

– Да.

– Почему?

Элизабет прошла особенно крутой и трудный участок тропы и приостановилась на несколько мгновений, чтобы отдышаться. Когда ее дыхание немного выровнялось, она ответила на вопрос, который ей задал Джек.

– Насколько нам известно, он единственный за всю историю фараон, который был женат один раз, и только один раз. Он отверг всех других женщин. Даже после того, как Нефертери умерла от лихорадки, он не взял себе новой жены. До конца своих дней он был верен ее памяти.

Джек вынул из кармана платок и вытер пот со лба.

– Другими словами, он был однолюбом, – проговорил он, поправляя дорожную сумку, висевшую у него за спиной.

– Факты говорят нам именно об этом.

– Один мужчина. Одна женщина.

Она кивнула:

– Для некоторых (на мой взгляд, для очень немногих счастливцев) так, видимо, назначено судьбой. Есть животные, которые находят себе пару на всю жизнь. Почему человек должен отличаться от них?

Джек с улыбкой покачал головой:

– Ты настоящий романтик, моя милая Элизабет.

– Да, наверное.

Но она больше не намерена стыдиться и оправдываться. Ни перед кем.

Элизабет остановилась и несколько минут изучала скалистую местность, щуря глаза от яркого солнца. Она надеялась, что не забыла ни одного из ориентиров, которые запомнила по фотографиям местности. Фотографии и подробные карты должны были помочь ей найти заветное место.

– Если мы пройдем приблизительно пятьдесят футов за вон тот скалистый выступ, то, должно быть, увидим короткий узкий проход, пробитый между двумя склонами, которые сходятся в этом месте. Он приведет нас к гробнице Нефертери.

– Но если вход в гробницу настолько доступен, то ее должны были давным-давно найти и ограбить! – запротестовал Джек.

– Скоро увидим, Джек, – отозвалась Элизабет почти весело, быстро продвигаясь по сухому желобу, проделанному в скале водой. – Очень скоро увидим.

Элизабет повернула. Джек от нее не отставал.

– Боже, что это? – воскликнул он.

Прямо перед ними, под огромным скалистым карнизом, в глубокой тени, среди нагромождений камней и обломков скал, в склоне оказалось небольшое отверстие. Оно могло остаться незамеченным, если бы Элизабет не знала точно, где именно его надо искать.

– Думаю, это оно. Надеюсь, что оно.

«Молю Бога, чтобы это было так», – добавила она мысленно.

Джек начал поспешно расчищать проход от камней.

– На этом камне есть какая-то надпись. Ты можешь разобрать, о чем она говорит? – спросил он, отходя в сторону, чтобы Элизабет смогла прочесть иероглифы.

Элизабет вытянула руку и проследила пальцем древние знаки, заключенные в овал: такие надписи делались только для фараонов.

Дрогнувшим голосом она проговорила:

– Это ее имя, ее картуш.

– Нефертери?

Элизабет молча кивнула. Волнение не давало ей говорить.

– Если мы найдем рычаг, то дверь легко откроется, – наконец сказала она Джеку.

На это ушло даже меньше времени, чем она ожидала. Джек привалил к двери большой камень и зажег факел, который они захватили с собой.

Элизабет и Джек вошли в древнюю погребальную камеру царицы Нефертери.

Стены ее украшали чудесные рисунки. Цвета были такими яркими, что казалось, будто художник только вчера завершил свою работу в честь жены великого фараона. А ведь с тех пор прошло несколько тысячелетий!

Но сама камера оказалась пустой. На полу валялись обломки разбитой мебели и керамической посуды, пустой саркофаг со сдвинутой крышкой, кусок погребальной пелены, втоптанный в грязь, осколок раздробленной кости… И никаких сокровищ: ни драгоценных украшений, ни сундуков, ни статуи.

Помещение можно было считать пустым.

– Элизабет…

– Да, Джек.

– Мне так жаль, дорогая.

– Жаль? Чего? – спросила она, обращая к нему удивленное лицо.

– Как я и опасался, гробницу Нефертери давно разграбили. Как множество других. Возможно, это произошло еще в древние времена.

– Чепуха.

– Чепуха?

– Это не усыпальница Нефертери.

Джек был совершенно сбит с толку.

– Разве?

– Конечно нет, любимый.

– Но…

Элизабет прошлась по помещению, внимательно всматриваясь в настенные росписи при неверном свете факела.

– Как жаль, что у нас нет зеркала или даже нескольких зеркал, чтобы направить внутрь лучи солнца. Эти рисунки поистине великолепны!

– Элизабет, что ты имела в виду, говоря, что это не гробница Нефертери?

– Я имела в виду, что это не ее гробница.

– Тогда чья же?

– Ничья.

– Ничья?!

Она попыталась как можно лучше объяснить Джеку, что именно имела в виду:

– Нефертери никогда не была здесь погребена, Джек. Никого здесь не погребали. Это великолепный образчик ложной гробницы, устроенной для того, чтобы обмануть грабителей, которые на нее наткнутся. Вот почему здесь есть даже саркофаг. – С этими словами она подняла с пола небольшой белый осколок и внимательно его рассмотрела. – Надо признать, что кость – это особенно удачная уловка.

Джек смотрел на нее так, будто она совершенно сошла с ума.

– Но если Нефертери не была здесь похоронена, то какого дьявола мы потратили столько трудов, чтобы найти это место?

Элизабет больше не могла сдерживать радостное волнение:

– Потому что если интуиция меня не обманула, то и Нефертери, и Мернептон Сети похоронены где-то поблизости.

Джек был совершенно ошеломлен.

– Где же?

– А вот это мы должны сейчас определить, – заявила она и в ответ на его взгляд вызывающе вскинула голову.

Он говорил спокойно, но его поза выражала возмущение и даже гнев:

– И как, к дьяволу, мы должны это сделать?

– Ну же, Джек, сохраняй спокойствие.

Он повысил голос:

– Я спокоен, черт возьми!

– Для таких вещей существует логический подход.

– Искренне надеюсь, – проворчал он.

– Мы ищем фальшивую дверь, которая на самом деле будет не фальшивая.

Он иронично выгнул темную бровь:

– Нельзя ли это повторить, сударыня?

– Мы будем искать блок в стене, в полу или даже на потолке, который окажется не настоящим блоком, а дверью, ведущей в следующую камеру.

Джек схватил ее за плечи.

– Послушай, Элизабет. Совершенно очевидно, что мы пришли сюда раньше полковника. Может, он так и не разгадал твой шифр. Может, у него это никогда не получится. Может быть, никто и никогда так и не найдет настоящей погребальной камеры. Дорогая, почему бы нам не оставить их покоиться в мире?

– Я бы так и сделала, Джек, но теперь, когда мои карты и записки оказались неизвестно где, – она неопределенно махнула рукой в сторону выхода из гробницы, – и не в моей власти их найти, я более чем уверена, что кому-то придет в голову искать погребение. Сюда могут прийти. А когда это случится, то у нашедших в отличие от нас может не оказаться никакого почтения к памяти Мернептона Сети и его возлюбленной Нефертери. Эти люди будут разбивать стены, уничтожая все на своем пути. Большинство людей всегда жаждали сокровищ.

Джек снял шляпу и провел рукой по влажному от пота лбу.

– Ты права, конечно. Я уже это видел десятки раз в других гробницах и храмах. Несколько лет назад каменные блоки храма Рождения Клеопатры в Эрменте были разбиты и использованы для строительства местной сахароперерабатывающей фабрики.

– Значит, ты понимаешь?

Джек заглянул ей в глаза:

– Да, понимаю.

Он взял факел и начал внимательно разглядывать северную стену камеры. Элизабет нашла небольшой факел, валявшийся на полу среди обломков, зажгла его и подошла к другой стене.

Час спустя они так ничего и не нашли.

– Давай передохнем, – предложил Джек, втыкая конец факела в песок. Он устроился на полу возле саркофага и вынул из сумки фляжку с водой. – Не хочешь попить?

Элизабет устало вздохнула и уселась рядом с ним. Приняв у него из рук фляжку, она поднесла ее к губам и сделала небольшой глоток воды – только такой, чтобы чуть смочить пересохшее горло. Она тоже начала усваивать законы пустыни.

– Я не думала, что найти настоящую дверь будет так трудно, – призналась она, прислоняясь к саркофагу.

– Мы ее найдем, – уверенно заявил Джек, располагаясь рядом с ней.

– Джек…

– Да?

– Ты… почувствовал, как что-то сдвинулось?

– Что-то сдвинулось?

– Саркофаг.

Он вскочил и повернулся:

– Ну конечно же! Чертов саркофаг!

Элизабет тоже поспешно встала.

– Ты так думаешь?

– Скоро узнаем.

Он уперся ногами и изо всех сил стал толкать конец каменного саркофага, на который они опирались всего несколько секунд назад.

– Он двигается? – взволнованно спросила Элизабет.

– Не знаю, – признался Джек, отступая.

– Я тебе помогу, – вызвалась она.

– Начинай на счет три, – предложил он.

Они снова уперлись ногами в песчаный пол, схватились за край саркофага и хором отсчитали:

– Раз. Два. Три.

Саркофаг сдвинулся!

Вскоре они уже отодвинули каменный гроб в сторону и увидели под ним ступеньки, уходящие в камеру, расположенную прямо под ними.

– Я знаю, что открытие принадлежит тебе, дорогая. Не исключено, что вниз никто не спускался уже несколько тысячелетий. Кто знает, что там окажется?

Элизабет посмотрела прямо в его яркие глаза.

– Ты собираешься проявить благородство? Оберегая меня, хочешь спуститься первым? Нет, Джек. Все будет нормально. Я спущусь вместе с тобой.

В его взгляде читались одновременно восхищение и досада.

– А ты у меня упрямица, однако.

– Да.

Черный Джек вручил ей меньший из факелов, оставив у себя тот, который был больше и тяжелее.

– При первом же признаке опасности – любой опасности – изволь уходить обратно по ступенькам. Понятно? – ворчливо сказал он.

– Понятно.

Еще во время спуска по каменным ступенькам Элизабет чувствовала, что сердце ее отчаянно бьется от волнения и страха, которые всегда внушает неизвестность. В конце концов это было исполнением всех ее мечтаний. И мечтаний ее отца. Это было делом всей его жизни.

Она осторожно спускалась вниз, останавливаясь на каждой ступеньке. Темнота нижнего помещения отступала перед светом ее факела.

Вскоре ступени закончились.

– Я внизу, Джек, – негромко сказала Элизабет, повернув голову назад.

– Я иду следом, – подтвердил он, и она почувствовала, как его теплое дыхание пошевелило тонкие волоски на ее шее.

– Ты готов?

– Готов.

Элизабет и Джек одновременно высоко подняли свои факелы, и впервые за три тысячи лет глазам человека предстала царская усыпальница великого фараона Мернептона Сети и его возлюбленной жены Нефертери.

Там оказались чудеса, недоступные воображению простого смертного: под песками и камнем Долины цариц был воссоздан настоящий дворец!

Помещение было заполнено прекраснейшей резной мебелью: ложами, столами, табуретами, тронами и сундуками. Здесь были статуи в рост человека, колесницы, лодки, корзины, в которых когда-то находились яства, шкатулки с драгоценными камнями и монетами, кувшины и миски, луки и стрелы, копья, ткани и одежда, скульптурные изображения богов, святилища из золота и серебра, эбеновые коробки для игр, резные флейты из слоновой кости, серебряные трубы, сосуды с благовониями, сабли и кинжалы, церемониальные щиты, кожаные доспехи, инструменты, лампы… Там оказалась даже царская кровать.

А в самом центре стоял один каменный саркофаг.

Элизабет не замечала, что плачет, пока Джек не извлек из кармана носовой платок и не передал ей. Оба не сразу смогли заговорить.

– Ты была права, – благоговейно проговорил Джек.

Элизабет вполне разделяла его чувства – ей тоже казалось, что это место священно.

– Я была права, – прошептала она.

– Здесь сокровищ больше, чем во всех музеях и коллекциях целого мира.

– Очень может быть, – согласилась она.

– Но я вижу только один саркофаг.

Элизабет вытерла слезы.

– Конечно.

– Ты ожидала именно этого?

– Да.

– Опять женская интуиция?

– Опять женская интуиция. Она меня пока не подводила.

– Тогда что же она говорит тебе о Мернептоне Сети и Нефертери?

– Они так сильно любили друг друга при жизни, что пожелали остаться вместе навечно. Не просто в общей погребальной камере. Но в одном саркофаге.

– Ну конечно! – негромко воскликнул Джек, почувствовав истинность ее слов. – Они пожелали, чтобы их похоронили вместе. Но откуда ты это узнала?

– Потому что я женщина. Потому что я мыслю по-женски. Потому что люблю, как женщина, – просто ответила Элизабет, поворачиваясь к нему. – И если бы мне предстояло умереть прямо сейчас, я бы захотела остаться навечно в объятиях мужчины, которого люблю. В твоих объятиях, Джек.

Он протянул к ней руки:

– Элизабет…

– Ну до чего же трогательно и романтично! – раздался неприятный мужской голос позади.

– Полковник Уинтерз…

– Будь ты проклят, Уинтерз!

– Поворачивайтесь медленно и очень осторожно. Особенно вы, милорд. Мой пистолет направлен на леди Элизабет. И можете не сомневаться – я выстрелю без колебаний.

Глава 26

– Я, конечно, хочу знать, где находится изображение фараона, сделанное из цельного золота, о котором упоминается в ваших записках, – заявил полковник, направив пистолет прямо на Элизабет. При этом левой рукой он похлопал себя по карману. Было ясно, где теперь находятся ее дневник и карты.

– Я отказываюсь вам отвечать! – отважно бросила ему Элизабет.

– Ну, я полагаю, что смогу найти способ заставить вас передумать, – спокойно сказал Хилберт Уинтерз, и губы его изогнулись в хищной улыбке.

Элизабет внутренне содрогнулась. Теперь она поняла, насколько отвратительным оказался этот человек.

– Пусть я не так хорош собой и не такой сильный, как ваш молодой любовник, но мне всегда удавалось убеждать женщин, и они смотрели на вещи моими глазами.

– Только попробуйте тронуть хоть волос на ее голове – и считайте себя покойником, Уинтерз, – прорычал Джек.

– Надо понимать это как обещание, а не как угрозу, не правда ли, лорд Джонатан? – ухмыляясь, произнес полковник. – Смелые слова для человека без пистолета.

– Радуйтесь пока, что у вас есть пистолет, – презрительно произнес Джек. – Я уже видел, как вы пускаете его в действие.

Полковник жестом приказал им попятиться, чтобы у него было больше возможности для маневра.

– Так вы нашли Полонски и Амелию?

Черный Джек опасно сощурил глаза, ставшие почти черными.

– Да, нашел.

– Думаю, зрелище было не из приятных.

Элизабет напряглась.

Нет, Джек не будет столь неразумен, чтобы сказать полковнику, что пара любовников осталась жива. Хотя она не испытывала особой симпатии к Амелии и Андре, не было у нее и желания видеть их мертвыми. Если бы Хилберту Уинтерзу стало известно о том, что двое свидетелей его предательства остались живы, он вполне мог бы вернуться, чтобы довести до конца свое черное дело.

– Да. Зрелище было неприятное, – только и сказал Джек.

Элизабет облегченно вздохнула. Хотя бы ради леди Шарлотты она была довольна, что Андре Полонски остался жив.

– Их нашли шакалы? Или стервятники? Ну, это не важно. Здесь присутствует дама, и нам ни к чему шокировать ее подробностями.

– Вы, сударь, совсем не джентльмен, кем я вас считала, – заявила Элизабет своему бывшему опекуну.

– Мне очень жаль, милая моя девочка, я глубоко извиняюсь. Я ведь искренне к вам привязался, знаете ли. Вы прекрасно сидите в седле и всегда держались молодцом. Не то что эта девка Амелия. – Он насмешливо поклонился. – Извините за грубость, миледи.

Элизабет заставила себя не реагировать на его издевки.

– Так что же мне сделать с вами обоими? – Вопрос был явно риторическим. – Я могу сейчас просто пристрелить вас здесь, и дело с концом. Кажется, вы говорили что вам хотелось бы провести вечность в объятиях любимого мужчины, леди Элизабет. – Полковник расхохотался, и смех его был исключительно мерзостным. – Но пули – это так неаккуратно. Полонски буквально все залил кровью: себя, бедняжку Амелию, песок…

Элизабет почувствовала, что ей становится дурно.

– Ну-ну, не вздумайте падать в обморок, милочка, или я буду вынужден стрелять, – предостерег ее Хилберт Уинтерз.

Девушка расправила плечи и посмотрела негодяю прямо в глаза. Лицо ее оставалось смертельно бледным, но стояла она прямо и гордо.

– Видите, до чего она отважная, Уик. Вы знали, в кого влюбиться. Она не из робких. А этот чертов Полонски и Амелия друг друга заслуживали, вот и все, что я могу сказать.

– Может, и так. Но это еще не значит, что они заслуживали смерти, – возразила Элизабет.