Хэрод чувствовал, что теперь Тари уже приближается к настоящему оргазму.

— Рони сказал, что я идеально подхожу на эту роль, — прошептала она.

— Ты ему за это и платишь. — Хэрод жадно отпил ледяного сока. Рони Брюс был у Тари агентом и мальчиком для постели.

— Рони утверждал, что это твои слова. — Она слегка надулась.

— Да мои, — сказал Хэрод. — Ты подходишь. — И он улыбнулся своей крокодильской улыбкой. — Но, естественно, не на главную роль. Во-первых, ты на двадцать пять лет старше, у тебя толстая жопа, а сиськи выглядят так, словно это надутые воздушные шары, которые того и гляди лопнут.

Тари издала такой звук, словно кто-то внезапно ударил ее в солнечное сплетение. Губы ее шевелились, но она не могла произнести ни слова.

Хэрод допил сок и почувствовал, как у него тяжелеют веки.

— У нас имеется эпизодическая роль для тетушки героини, которая отправляется на ее поиски. Диалогов не много, но у нее есть хорошая сцена, когда арабы насилуют ее на базаре в Маракеше.

Из Тари начали вылетать отдельные слова.

— Какого же черта ты, паршивый кобель?.. Хэрод расцвел в улыбке.

— Я говорю, может быть. Подумай об этом, малышка. Пусть Рони позвонит мне, и я приглашу его на ленч. — Он поставил стакан и направился к джакузи.

— Почему потребовалось лететь в разгар ночи? — осведомилась Мария Чен, когда они пролетали где-то над Канзасом.

Хэрод выглянул в темный иллюминатор.

— По-моему, они просто хотят поиграть у меня на нервах. — Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Марию Чен. После Германии что-то изменилось в их отношениях. Хэрод закрыл глаза, снова воочию представил себе шахматную фигурку, на которой было вырезано его собственное лицо, и вздрогнул.

— А почему в Филадельфию? — спросила Мария Чен. Хэрод начал сочинять какое-то умное высказывание о Филдсе, но потом решил, что слишком устал для легкомысленных ответов.

— Не знаю, — сказал он. — Там или Вилли, или эта Фуллер.

— А что ты будешь делать, если это Вилли?

— Буду уносить ноги. Надеюсь, ты мне поможешь. — Он огляделся. — Ты упаковала браунинг так, как я сказал?

— Да. — Мария отложила в сторону калькулятор, на котором подсчитывала расходы, необходимые на гардероб. — А что, если это Фуллер?

За три ряда от них не было ни одного человека. Несколько пассажиров в салоне первого класса спали.

— Если это всего лишь она, то я ее убью, — сказал Хэрод.

— Ты или мы? — поинтересовалась Мария Чен.

— Я, — рявкнул Хрод.

— Ты уверен, что сможешь?

Хэрод свирепо посмотрел на Марию и отчетливо ощутил, как его кулак врезается в ее идеальные зубы. Ему даже показалось, что игра стоит свеч — арест, суд и все остальное — лишь бы пробиться через ее чертово восточное самообладание. Хотя бы раз. Избить ее и оттрахать прямо здесь, в первом классе самолета, летящего из О'Хары в Филадельфию.

— Уверен, — проронил он. — Она всего лишь несчастная старуха.

— Вилли ведь тоже был... старик.

— Ты видела, на что способен Вилли. Он спокойно перелетает из Мюнхена в Вашингтон, только чтобы отправить Траска на тот свет. Он сумасшедший.

— Ты еще ничего не знаешь о Фуллер. Хэрод покачал головой.

— Она — женщина. А ни одна женщина на свете не может быть так опасна, как Вилли Борден.

Они приземлились в Филадельфии за час до рассвета. Хэрод так и не смог заснуть. Начиная от Чикаго салон первого класса так продувало сквозняком от вентиляторов, что теперь Хэроду казалось, будто под веки ему залили смесь клея с песком. Настроение у него еще больше испортилось, когда он увидел, что Мария Чен как ни в чем не бывало выглядит свежей и бодрой. Их встретили три омерзительно чистеньких фэбээровца.

— Мистер Хэрод? — осведомился представительный мужчина с поблекшим синяком на подбородке, заклеенном пластырем. — Мы отвезем вас к мистеру Колбену.

Хэрод протянул ему свою сумку.

— Да, хорошо бы пошевеливаться. Я смертельно хочу спать.

Красивый агент передал сумку одному из своих помощников и повел их вниз по эскалаторам, через двери с табличками «Вход запрещен» и наружу, на бетонированную полосу между основным зданием аэропорта и комплексом частных ангаров. Грязная красно-желтая полоса на востоке намекала на восход солнца, но огни на взлетных полосах еще продолжали гореть.

— О черт, — с чувством выругался Хэрод. Перед ним стоял готовый к взлету дорогой вертолет на шесть пассажиров, выкрашенный в оранжевые и белые цвета, его бортовые огни посверкивали, а двигатели уже слабо вращались. Один из агентов придержал дверцу, пока второй закидывал внутрь багаж Хэрода и Марии Чен. Сквозь стекла салона виднелась фигура Чарлза Колбена.

— Черт, — повторил Хэрод, обращаясь к Марии Чен. Та кивнула. Хэрод вообще терпеть не мог летать, но вертолеты он ненавидел больше всего. В то время как самый распоследний голливудский режиссер тратил треть своего бюджета, арендуя эти опасные безумные машины, и с ревом кружил и нырял над каждой съемочной площадкой, как маньяк с комплексом Иеговы, Тони Хэрод категорически отказывался подниматься над землей.

— Неужели у вас нет какого-нибудь гребаного наземного транспорта? — проорал он сквозь шум лопастей.

— Залезайте, — скомандовал Колбен. Хэрод произнес еще несколько внушительных ругательств, но все-таки последовал в салон за Марией Чен. Он знал, что двигатели расположены над землей по меньшей мере в восьми футах, но ни один здравомыслящий человек не мог пройти под их невидимыми лопастями не сгибаясь.

Хэрод и Мария еще возились с пристежными ремнями на мягком заднем сиденье, когда Колбен уже развернулся в своем кресле и, подняв вверх большие пальцы, дал пилоту знак взлетать. Хэрод решил, что тот вполне тянет на главную роль — потертая кожаная куртка, худое лицо с резкими чертами под козырьком красной кепки и глаза, взгляд которых говорил, что им привычен вид смертельного боя, а все остальное, менее волнующее, просто не представляет никакого интереса. Пилот произнес что-то в микрофон, закрепленный у него на голове, выжал вперед ручку управления, затем притянул ее чуть на себя. Вертолет взревел, поднялся, нырнул носом вниз и полетел, стабильно держась в шести футах над землей.

— О черт, — пробормотал Хэрод. Ощущение было такое, будто он катил на доске с тысячью шарикоподшипников.

Они вышли из зоны, прилегавшей к ангарам и аэропорту, обменялись какими-то репликами с диспетчером и взмыли вверх. Прежде чем закрыть глаза, Хэрод успел различить внизу нефтеочистители, реку и огромную тушу нефтяного танкера.

— Старуха здесь, в городе, — сказал Колбен.

— Мелани Фуллер? — переспросил Хэрод.

— А ты думаешь, я о ком? — рявкнул Колбен. — Об Элен Хейес?

— Где она?

— увидишь.

— Как вы ее нашли?

— Это наше дело.

— И что вы собираетесь делать?

— В свое время расскажем. Хэрод открыл глаза.

— Люблю я с тобой разговаривать, Чак. Все равно что беседовать с собственными подмышками. Лысый прищурился и улыбнулся Хэроду.

— Тони, малыш, лично я считаю, что ты кусок собачьего дерьма, но мистер Барент почему-то полагает, что ты мог бы вступить в наш клуб. Тебе предоставился счастливый случай, ублюдок, смотри, не просри его. Хэрод рассмеялся и снова закрыл глаза. Мария Чен смотрела в иллюминатор на вьющуюся лентой серую реку. Окраины Филадельфии высились справа. Там тянулись ряды двухквартирных домов, покрывавшие все пространство кирпично-коричневой сеткой, прошитой автострадами, слева же раскинулся казавшийся бесконечным парк с низкими холмами, которые топорщились обнаженными деревьями и кое-где были припорошены заплатами снега. Поднялось солнце, повиснув золотым прожектором между горизонтом и низкими облаками, и сотни окон домов на склонах холмов отразили его свет солнечными зайчиками. Колбен положил руку на колено Марии.

— Мой пилот — вьетнамский ветеран, — доверительно сообщил он. — Он как вы.

— Я никогда не была во Вьетнаме, — тихо ответила Мария Чен.

— Нет, — поправился Колбен, и его рука скользнула вверх по ее бедру. Хэрод, казалось, спал. — Я имел в виду, что он — нейтрал. На него никто не влияет.

Мария Чен сжала колени и пресекла рукой дальнейшие поползновения. Три остальных агента наблюдали за происходящим, а тот, у которого был травмирован подбородок, даже слегка улыбался.

— Чак, — проронил Хэрод, не открывая глаз, — ты левша или правша?

— А в чем дело? — ухмыльнулся Колбен.

— Я просто хотел узнать, сможешь ли ты заниматься мастурбацией, если я сломаю тебе правую руку, — пояснил Хэрод и открыл глаза. Колбен смотрел на него не мигая. Трое агентов поставленным хореографическим движением расстегнули плащи.

— Подлетаем, — сообщил пилот. Колбен убрал руку с колена Марии и наклонился вперед.

— Посади нас рядом с центром связи, — распорядился он, хотя в этом не было никакой необходимости. Внизу виднелся небольшой квартал, окруженный ветхими одноквартирными домами и заброшенными фабриками, который был обнесен высоким деревянным строительным забором. Посреди стоянки находились четыре трейлера, а с южной стороны от них расположились машины и фургоны. На крышах одного из фургонов и двух трейлеров высились коротковолновые антенны. Посадочная площадка была помечена оранжевыми пластмассовыми панелями.

Выйдя из вертолета, все пригнулись, проходя под вращающимися лопастями, за исключением Марии Чен. Ассистентка Хэрода шла выпрямившись, осторожно минуя на своих высоких каблуках лужи и грязь, во всей ее манере поведения не было и намека на какую-либо напряженность. Пилот остался в вертолете. Лопасти продолжали вращаться.

— Небольшая остановка, — пояснил Колбен, направляясь к одному из трейлеров. — А потом тебя ждет работа.

— Единственная работа, которой я хотел бы заняться — это поиски постели, — откликнулся Хэрод.

Два центральных трейлера, развернутых на север и на юг, соединялись широкой дверью. Западная стена была полностью заставлена телевизионными мониторами и пультами связи. За мониторами сидело человек восемь в белых рубашках и темных галстуках, время от времени они что-то шептали в микрофоны.

— Прямо Центр управления космическими полетами, — заметил Хэрод. Колбен важно кивнул.

— Это наш центр связи.

Сидевший за первым пультом «белый воротничок» поднял голову, и Колбен обратился к нему:

— Ларри, это мистер Хэрод и мисс Чен. Директор пригласил их сюда взглянуть на нашу операцию. — Ларри кивнул, посчитав прибывших за высоких гостей, и Хэрод понял, что эти рядовые сотрудники ФБР ничего не знают об истинных целях операции.

— Что это такое на экране? — осведомился Хэрод. Колбен указал на первый монитор.

— Это фасад дома на Квин-лейн, где находится наша подозреваемая и неизвестный парень-хиппи вместе с некоей Энн Мари Бишоп — 53 года, не замужем, после смерти брата в мае этого года живет одна. Группа «Альфа» установила пункт наблюдения на втором этаже склада, находящегося напротив. На втором мониторе — тыльная сторона того же дома — снимается с третьего этажа одноквартирного дома, стоящего на другой стороне аллеи. Номер три — аллея с передвижного фургона, прослушивающего телефонные переговоры.

— Она сейчас там? — Хэрод кивнул на черно-белые изображения маленького домика.

Колбен покачал головой и провел их вдоль ряда мониторов к тому, на экране которого виднелся старый каменный дом. Камера была явно установлена на уровне земли, на противоположной стороне оживленной улицы, где время от времени изображение перекрывалось проходящим транспортом.

— В данный момент она находится в Ропщущей Обители, — пояснил Колбен.

— Где? — опешил Хэрод.

— В Ропщущей Обители. — Колбен указал на две увеличенные фотокопии архитектурных планов, приколотые к стене над монитором. — Это историческая достопримечательность. Большую часть времени закрыта для посещения публики. Фуллер проводит там довольно много времени.

— Объясните-ка мне подробнее, — промямлил Хэрод устало. — Интересующая нас дама скрывается в национальном памятнике?

— Это не национальный памятник, — отрезал Колбен, — а всего лишь местная историческая достопримечательность. Но она действительно проводит там большую часть времени. Утром... по крайней мере в течение тех двух дней, что мы за ней наблюдаем, Фуллер, вторая пожилая дама и парень ходят в дом на Квин-лейн, вероятно, для того чтобы помыться и поесть чего-нибудь горяченького.

— Господи Иисусе, — произнес Хэрод и снова оглядел агентов и оборудование. — И сколько людей у вас занимается этой работенкой, Чак?

— Шестьдесят четыре человека. Местные власти знают о нашем присутствии, но им велено не вмешиваться. Когда же дело дойдет до развязки, нам может потребоваться их помощь с регулировкой движения.

Хэрод ухмыльнулся и посмотрел на Марию Чен.

— Шестьдесят четыре, чертов вертолет и миллион долларов, потраченных на «Звездные войны», и все для того, чтобы поймать восьмидесятилетнюю шлюху — Ларри и еще несколько агентов недоумевающе посмотрели на него. — Как следует работайте, ребята, — подбодрил их Хэрод с издевкой в голосе, — ваша страна гордится вами.

— Пройдем в мой кабинет, — холодно заметил Колбен.

Кабинеты находились в трейлерах, расположенных к востоку и западу на южной окраине центра. Кабинет Колбена был чуть больше обычной клетки и чуть меньше комнаты.

— А что находится в другом конце этой конструкции? — осведомился Хэрод, когда он, Мария Чен и помощник директора ФБР расположились вокруг небольшого столика.

Колбен замялся.

— Камеры заключения и оборудование для проведения допросов, — ответил он наконец.

— Вы собираетесь допрашивать эту Фуллер?

— Нет, — произнес Колбен. — Она слишком опасна. Мы намереваемся уничтожить ее.

— У вас уже есть задержанные, которых вы допрашиваете?

— Возможно, — уклонился Колбен. — Тебе это знать не обязательно. Хэрод вздохнул.

— О'кей, Чак, а что мне нужно знать обязательно? Колбен бросил взгляд на Марию Чен.

— Это конфиденциально. Ты не сможешь здесь обойтись без своей Конни Чанг, Тони?

— Нет, — сказал Хэрод. — И только попробуй еще раз прикоснуться к ней, и тогда, малыш, Баренту придется заполнять еще одну вакансию в Клубе Островитян.

Колбен слегка улыбнулся.

— Нам с тобой предстоит решить кое-какие вопросы. Но это позднее. А пока мы должны завершить эту операцию, и тебе ради разнообразия придется поработать. — Он достал фотографию и подтолкнул ее к Хэроду.

Хэрод уставился на снимок, сделанный «Полароидом», — на нем была изображена симпатичная молодая негритянка лет двадцати двух, стоящая на углу улицы в ожидании смены сигнала светофора. Кудрявые волосы, короткая стрижка, на изящном овале лица выделяются выразительные глаза и полные губы. Взгляд Хэрода скользнул ниже на ее груди, но слишком мешковатое верблюжье пальто не давало возможности различить их.

— Миленькая цыпочка, — заметил он. — На звезду, конечно, не тянет, но я мог бы устроить ей прослушивание или дать какую-нибудь эпизодическую роль. Кто она такая?

— Натали Престон, — пояснил Колбен. Хэроду это имя ничего не говорило.

— Ее отец оказался на пути конфликта между Ниной Дрейтон и Мелани Фуллер несколько недель назад в Чарлстоне.

— И что же?

— А то, что он мертв, а юная мисс Престон вдруг объявляется здесь, в Филадельфии.

— Сейчас?

— Да!

— Вы думаете, она идет по следу шлюхи Фуллер?

— Нет, Тони, мы думаем, что безутешная дочь оставляет могилу своего папочки, бросает дипломную работу в Сент-Луисе и прилетает в Джермантаун из внезапно проснувшегося интереса к ранней истории Америки, — Колбен иронизировал над непонятливостью партнера. — Естественно, она идет по следу старухи, тупица.

— А как же она ее нашла? — Хэрод не сводил глаз с фотографии.

— По банде, — сказал Колбен и, видя непонимание на лице Хэрода, добавил:

— О Господи, у вас что, в Голливуде, нет газет и телевидения?

— Я был занят запуском фильма с бюджетом в двенадцать миллионов, — важно заявил Хэрод. — Какие убийства?

Колбен рассказал ему о рождественских убийствах на Джермантаун-стрит.

— Ас тех пор еще два, — добавил он. — Грязное дело.

— А каким образом эта сладкая шоколадка связала потасовку между местными ублюдками с Мелани Фуллер? — спросил Хэрод. — И как вы вообще отыскали здесь ее и известную пожилую даму?

— У нас есть свои источники, — усмехнулся Колбен. — Что касается этой черной суки, мы прослушивали ее телефон и телефон этого чокнутого шерифа, с которым она якшалась. Они оставляли презабавные послания друг другу на его автоответчике. Мы послали в Чарлстон парня, который оставил нужные нам сообщения, а остальное стер.

Хэрод покачал головой.

— Не понял. Какое отношение ко всему этому дерьму имею я лично?

Колбен поигрывал костяным ножом для распечатывания писем.

— Мистер Барент решил, что это по твоей части, Тони.

— Что именно? — Хэрод вернул ему фотографию Натали.

— Позаботиться о мисс Престон.

— Ага, — откликнулся Хэрод. — Мы договаривались только о Фуллер. Только о ней. Колбен приподнял бровь.

— В чем дело, Тони? Эта малышка пугает тебя так же, как и перелеты? Чего ты еще боишься? Хэрод потер глаза и зевнул.

— Займись этим, и, возможно, тебе не придется беспокоиться о Мелани Фуллер, — добавил Колбен — Это кто сказал?

— Мистер Барент сказал. Господи, Хэрод, ты получаешь бесплатный билет в самый элитарный клуб, какие только знала история. Я подозревал, что ты недоумок, но такой глупости я от тебя даже не ожидал Хэрод еще раз зевнул.

— А кому-нибудь из вас, интеллектуальных паралитиков, не приходило в голову, что я не обязан выполнять вашу грязную работу? — поинтересовался он. — Ты сам сказал, что вы по несколько раз в день снимаете старуху своими камерами. Замените одну из них на дуло 36 калибра, и вопрос решен. А что за возня с малышкой Натали, как ее там? Она тоже обладает Способностью или чем-нибудь еще?

— Нет, — откликнулся Колбен. — Натали Престон имеет звание бакалавра искусств, полученное в Овер-лине, и на две трети ею сдан курс на право преподавания. Очень спокойная девушка.

— Тогда почему я?

— Взнос, — ответил Колбен. — Мы все платим взносы.

— И чего вы хотите? Арест и допрос?

— Нет необходимости, — бросил Колбен. — Все сведения, которые она могла бы нам предоставить... мы уже... э-э... получили из другого источника. Мы просто хотим, чтобы она была выведена из игры.

— Окончательно? Колбен издал смешок.

— А вы как думали, мистер Хэрод?

— Я подумал, может, ее отвезти в Беверли-Хиллз на небольшие принудительные каникулы, — сказал Хэрод. Веки у него совсем отяжелели, и он быстро облизнулся.

Колбен снова засмеялся.

— Как хочешь. Но что касается этой... как ты ее назвал?., сладкой шоколадки — вопрос должен быть решен окончательно. Что ты предпримешь, это твое дело, Тони, малыш. Только чтобы без всяких промашек.

— Промашек не будет, — пообещал Хэрод и бросил взгляд на Марию Чен. — Вам известно, где она сейчас?

— Да. — Колбен поднял пюпитр и взглянул на компьютерную распечатку. — Она все еще в отеле «Челтен», в двенадцати кварталах отсюда. Хейнс может отвезти вас туда прямо сейчас.

— Прежде всего я хотел бы, чтобы нам с Марией предоставили номера «люкс» в хорошем отеле. А затем — семь или восемь часов сна.

— Но мистер Барент...

— Имел я мистера Барента, — промолвил Хэрод с улыбкой. — Если ему не нравится, пусть сам охотится за этой цыпкой. А теперь распорядись, чтобы Хейнс или кто там отвез нас в приличный отель.

— Так как же насчет Натали Престон? — настаивал Колбен.

Хэрод остановился возле двери.

— Полагаю, она тоже находится под наблюдением?

— Конечно.

— Ну так попроси своих мальчиков, чтобы они еще часов восемь-девять повисели у нее на хвосте, Чак. — Он снова повернулся к двери, но вдруг замер и пристально посмотрел на Колбена. — Ты так и не ответил на мой вопрос. По крайней мере последние несколько дней Мелани Фуллер находится у вас под колпаком. Чего вы тянете? Почему не покончите с ней и не уберетесь отсюда?

Колбен снова поиграл ножом.

— Мы просто хотим выяснить, осталась ли какая-нибудь связь между этой Фуллер и твоим старым начальником мистером Борденом. Мы ждем, когда Вилли сделает промашку и высунет нос.

— И что же будет тогда?

Колбен улыбнулся и провел тупой стороной ножа себе по горлу.

— Тогда... тогда твой дружок Вилли пожалеет, что его не было рядом с Траском, когда взорвалась бомба.

Хэрод и Мария Чен получили комнаты в отеле «Каштановый холм» в семи милях от Джермантаун-стрит, в районе тенистых улиц и огороженных парков. Колбен тоже был зарегистрирован в этом отеле. Агент с травмированным подбородком распорядился, чтобы на улице в машине их дожидался белокурый фэбээровец. Хэрод проспал часов шесть и проснулся разбитым, долго не мог взять в толк, где он находится. Мария Чен смешала ему водку с апельсиновым соком и, пока Хэрод пил, присела на край его кровати.

— Что ты собираешься делать с девушкой ? — осведомилась она.

Хэрод поставил стакан и потер лицо.

— Какая тебе разница?

— Разница есть.

— Тебя это не касается.

— Мне поехать с тобой?

Хэрод уже думал об этом. Он чувствовал себя неуютно, когда его никто не прикрывал, но в данном случае необходимости в этом не было. Чем больше он думал, тем менее необходимым это ему казалось.

— Нет, — ответил он. — Оставайся здесь и займись корреспонденцией «Парамаунта». Это не потребует много времени.

Не говоря ни слова, Мария Чен вышла из комнаты. Хэрод принял душ, надел шелковую рубашку, дорогие шерстяные брюки и черный пиджак с ворсом. Затем он набрал номер телефона, который ему дал Колбен.

— Натали, как ее там, все еще на месте? — спросил он.

— Она болтается в трущобах, но к обеду вернется к себе в отель, — рассмеялся довольный Колбен. — Она проводит много времени с этой черной бандой.

— Той самой, которая лишилась своих членов? Колбен снова расхохотался.

— Что в этом смешного? — раздраженно рявкнул Хэрод.

— Выбор слов, — продолжал хохотать Колбен. — Которая лишилась своих членов. Это полностью соответствует действительности. Два последних трупа были изрублены на куски, и у них были оттяпаны члены.

— О Господи! — выдохнул Хэрод. — И ты думаешь, этим занимается Мелани Фуллер?

— Мы не знаем, — ответил Колбен. — Мы не видели, чтобы ее парень выходил из Ропщущей Обители в то время, когда происходили убийства, но она могла использовать кого-нибудь другого.

— А вы хорошо следите за Ропщущей Обителью?

— Можно было бы и получше. Но мы не можем в каждой улочке поставить по телефонизированной машине — старуха может что-нибудь заподозрить. Однако у нас хорошее прикрытие спереди, камера, целиком охватывающая задний двор, и весь квартал оцеплен агентами. Как только старая ведьма высунется, мы тут же ее схватим.

— Ну что ж, хорошо, — сказал Хэрод. — Слушай, если я сегодня закончу с этим вторым делом, я бы хотел утром убраться отсюда.

— Надо будет связаться с Барентом.

— К черту Барента! — вскипел Хэрод. — Я не собираюсь дожидаться, когда здесь появится Вилли Борден. На это уйдет слишком много времени. Вилли мертв.

— Не так уж много, — возразил Колбен. — Нам дан зеленый свет заняться старухой.

— Сегодня?

— Нет, но довольно скоро.

— Когда?

— Мы тебе скажем, если тебе надо будет это знать.

— Люблю беседовать с тобой. — Хэрод положил трубку.

Молодой белокурый агент отвез Хэрода в город, указал ему гостиницу «Челтен» и припарковал машину в квартале от нее. Хэрод дал ему на чай двадцать пять центов.

Это была старая гостиница, старавшаяся сохранить свое достоинство, несмотря на стесненные обстоятельства. Холл поражал своей пустотой, зато бар был недавно отремонтирован, там царил приятный полумрак. Хэрод решил, что основные доходы гостиница получает от ленчей, на которые сюда заходят немногие оставшиеся в этом районе белые бизнесмены. Нужную ему негритянку он отыскал в баре — она сидела в углу, ела салат и читала книжку в мягкой обложке. Она была ничуть не хуже, чем на фотоснимке — даже лучше, решил Хэрод, когда увидел ее полную грудь под терракотовой водолазкой. С минуту Хэрод постоял у стойки бара, пытаясь определить среди присутствующих агентов ФБР. Явным агентом был одинокий парень у бара со слуховым аппаратом и в излишне дорогом для такого захолустья костюме-тройке. Через некоторое время Хэрод обратил внимание на толстого негра, который поедал густую похлебку из моллюсков и не сводил глаз с Натали. «Неужели они стали теперь нанимать в ФБР негров? — подумал Хэрод. — Тоже, наверное, своя квота». По меньшей мере еще один агент должен был сидеть с холле гостиницы с газетой. Хэрод взял свой джин с тоником и направился к столику Натали Престон.

— Вы не возражаете, если я ненадолго составлю вам компанию?

Молодая женщина оторвалась от книги, и Хэрод прочитал заглавие «Преподавание как деятельность по сохранению ценностей».

— Нет, — жестко сказала она, — возражаю.

— О'кей. — Хэрод нагло повесил пиджак на спинку кресла. — Зато я не возражаю, — сказал он и сел.

Натали Престон открыла было рот, но Хэрод выпустил щупальца своего сознания и, проникнув в ее мозг, чуть сжал его... совсем слегка. Натали онемела. Она попыталась встать и замерла на полпути. Зрачки ее страшно сверкнули как у кошки.

Хэрод улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Вокруг них в пределах слышимости не было ни одного посетителя.

— Тебя зовут Натали, — проговорил Хэрод, складывая руки на животе. — Меня — Тони. Как ты насчет того, чтобы разговаривать шепотом, но ни в коем случае не переходить на полный голос и не кричать!

Натали опустила голову и судорожно глотнула воздуха.

Хэрод покачал головой.

— Ты не правильно играешь в эту игру, Натали. Я спросил: как ты смотришь на то, чтобы немножко поразвлечься?

Все еще с трудом переводя дыхание, словно после пробежки на длинную дистанцию, девушка подняла глаза. Они блестели. Затем она откашлялась, поняла, что к ней вернулся голос, и прошептала:

— Пошел к черту... Сукин сын... Хэрод выпрямился.

— Ага, — произнес он. — Не правильный ответ. И с интересом стал наблюдать, как Натали внезапно согнулась, охваченная нестерпимой головной болью. В детстве Хэрод страдал страшными мигренями и знал, как делиться своей болью с мнительными особами.

— С вами все в порядке, мисс? — поинтересовался проходивший мимо официант.

Натали медленно выпрямилась, как механическая кукла, у которой кончается завод, и хрипло прошептала:

— Да, со мной все в порядке, просто месячные спазмы.

Официант в смущении удалился. Хэрод расплылся в улыбке. «Господи Иисусе, — подумал он, — каким бы я мог стать замечательным чревовещателем». Он наклонился вперед и погладил руку девушки. Та попыталась отдернуть ее, и Хэроду пришлось приложить немало сил, чтобы не дать ей преуспеть в этом. Во взгляде Натали появилось выражение загнанного зверька, которое Хэроду всегда нравилось.

— Давай начнем снова, — прошептал он. — Чем бы ты хотела заняться сегодня вечером, Натали?

— Я... хочу... сделать... тебе... минет... — каждый слог из нее приходилось вытаскивать чуть ли не клешами, но Хэрода это вполне устраивало. Огромные карие глаза Натали заполнились слезами.

— А что еще? — проворковал Хэрод, от прилагаемых им усилий лоб его покрылся морщинами. Эта шоколадка требовала от него гораздо больше трудов, чем обычно. — Чем бы ты еще хотела заняться?

— Я... бы... хотела... чтобы... ты... меня... трахнул...

— Конечно, малышка. В ближайшие два часа лучшего занятия я себе не придумаю. Пойдем в твой номер.

Они вместе поднялись из-за столика.

— Лучше оставь какие-нибудь деньги, — прошептал Хэрод. Натали уронила на стол десятидолларовую купюру.

Проходя мимо двух агентов у бара, Хэрод подмигнул им. В холле, пока они ждали лифта, мужчина в темном костюме опустил газету и пристально посмотрел на них. Хэрод улыбнулся, соединил на левой руке указательный палец с большим и несколько раз энергично продел в получившееся кольцо указательный палец правой руки. Агент залился краской и снова поднял газету. Ни в лифте, ни в коридоре третьего этажа они больше никого не встретили.

Хэрод взял у Натали ключи и открыл дверь. Пока он осматривал комнату, девушка стояла посередине, безучастно глядя перед собой. Чистенькая, но маленькая кровать, бюро, черно-белый телевизор на вращающейся подставке и открытый чемодан вместо вешалки. Хэрод достал из чемодана трусики девушки, провел ими по своему лицу, заглянул в ванную и подошел к окну, мимо которого спускалась пожарная лестница.

— О'кей, — весело промолвил Хэрод, отбросил в сторону нижнее белье и отодвинул от стены низкое зеленое кресло. — Сначала небольшое шоу, — заявил он, усаживаясь. Натали стояла между ним и кроватью. Руки ее безвольно свисали по бокам, лицо ничего не выражало, но Хэрод видел по легким судорогам, пробегавшим по ее плечам, какие неимоверные усилия она прилагает. Он улыбнулся и усилил свою хватку. — Всегда приятно посмотреть небольшой стриптиз, перед тем как лечь в постель, не правда ли?

Натали Престон медленно подняла руки и стянула водолазку через голову. Ее большая грудь в старомодном белом лифчике напомнила Хэроду кого-то, только вот кого? Он внезапно вспомнил стюардессу в авиалайнере, две недели назад. Ее кожа была настолько бледной, насколько темными были щечки у этой малышки. Зачем они носят эти простые, совершенно не возбуждающие лифчики?

Хэрод кивнул, и Натали завела руки за спину, чтобы расстегнуть застежку. Бретельки лифчика скользнули вниз, и он упал на пол. Хэрод посмотрел на светло-коричневые соски и облизнулся. Но пусть она немножко поиграет сама с собой, прежде чем займется им.

— О'кей, — прошептал он, — теперь, я думаю, самое время...

Но тут раздался оглушительный грохот, и Хэрод обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как рухнула внутрь выбитая дверь и в проеме возникла огромная туша, закрывшая собой свет, лившийся из коридора. Он еще успел вспомнить, что как идиот оставил свой браунинг в багаже Марии Чен...