Кажется, я задремала. Проснулась резко, от ощущения, что падаю. На самом-то деле я, конечно, по-прежнему лежала, вытянувшись на балке. Ощущения были просто великолепными — наконец-то я как следует отдохнула. Тело переполняла энергия, резервы были полны до отказа… Что еще нужно в этой жизни?
Отсутствие кровососов. Как только я выбралась на берег, то обнаружила, что: а) ночью здесь холодно, б) мою баржу заняли. На палубе, нахохлившись, с унылым видом бесконечного терпения сидели два вампира потрепанного жизнью вида. Я с разбегу нырнула в рубку, где лежала одежда, и принялась одеваться. Сохла я тоже в экстренном порядке — просто переместила всю воду с одежды, кожи и волос немного в сторону, и она с мелодичным плеском растеклась солидной лужей на полу. В дверь деликатно постучали. Поняв, что мне не отвертеться, я безнадежно крикнула: «Войдите!».
В дверь вошли, и в высоком плотном я опознала преданную собачонку Вайскопфа, второго же не знала.
— Ну и что надо? — прорычала я, напуская на себя свирепый вид.
— Господин велел доставить, — первый протянул почти заметно дрожащую руку. Я с неудовольствием покосилась на подпрыгивающее в руке письмо и подумала, что давнишние мероприятия по запугиванию мелкой шушеры определенно не прошли даром. Но, однако же, как они меня нашли? Просто-таки все, кому не лень, в курсе, где меня искать на данный момент.
— И как вы меня нашли?
— Так ведь хозяин…знает, где искать лиана, — вытаращив глаза от удивления, встрял незнакомый посыльный. Вот черти! Да, давненько меня не избирали. Я даже умудрилась забыть, что кланники действительно знают, где я нахожусь в то или иное время (предположительно, чтобы у них была возможность в любой момент вызвать меня расхлебывать чужие проблемы, что мы, собственно, и наблюдаем). Вопрос дня: что, нельзя было передать сообщение ментально, а не возиться в курьерами? Или они должны узнать, что это я поделываю на Земле?
— Ладно, давайте, — я выхватила письмо и нетерпеливо порвала конверт. Развернула письмо… и села. Меня просили… О СОТРУДНИЧЕСТВЕ? ВАЙСКОПФ?! У-у-у. Все ясно. От удара по голове у меня уже начались зрительные галлюцинации. А если серьезно? Чем его так припекло, что он фактически пошел ко мне на поклон?
На заднем плане топтались курьеры, не решаясь уйти. Я рассеянно бросила:
— Вы свободны.
— Ответ будет? — нерешительно поинтересовался первый.
— Угу. Положительный.
Я услышала, как за ними закрылась дверь. Потом встала. Потом опять села. Потом заметалась по комнате, не зная, что и думать. Меня просили о встрече, намекая… А, вот оно что. Я вгляделась в письмо и наконец поняла, что между строк мне намекают на возможность обмена информацией. Явно ведет какую-то игру. Но какую? В любом случае, явиться нужно обязательно.
И я пошла. А что мне еще оставалось делать? На то я и лиан, чтобы безоговорочно отвечать на любые просьбы о помощи. Хотя место встречи меня и позабавило.
Полнолуние. Иду по аллее, обсаженной чем-то удивительно высоким, тонким и тихо шелестящим молодой листвой. Полнолуние. Как все-таки красиво…
Ночь — наше время, время Сумерек. И кто посмел сказать, что она темна и страшна? Ночь…бархат, жемчуг и алмазы, обсидиан и серебряное кружево…ночное небо, почти черное с неуловимой, чарующей, обволакивающей синевой…звёзды, драгоценные камни бесценной чистоты…полный диск луны, мерцающий мягко и ровно, заливая все потоками серебрянно-прозрачного света…сплетение узоров теней, подобных которым никогда не создать самым искусным рукам…шепот листьев, голос ветра, шорохи травы. Полнолуние.
Я потянулась к этой тихой, зачарованной красоте, закружилась с серебристыми неверными тенями, умылась в жемчужных лучах, растворилась в ней, стала деревьями над головой, травой под ногами, птицами в ветвях, водой в крошечном ручейке, ветром в небе. Я стала Ночью. И уже не шла, боясь потревожить это хрупкое единение: я всем существом потянулась вверх, к небу, тело стало почти невесомым — и ноги едва касались земли. Я уже не шла, нет, — я почти летела. Боги, боги, зачем вы не дали мне крыльев — я так хотела бы летать…
Только тяжелые кованые ворота, перегородившие дорогу, заставили меня вспомнить, что я пришла по делу.
Перемахнуть через забор при моей прыгучести (обязанной скорее способности к частичной левитации, чем физическим данным) не составило особого труда. Я глянула на часы — еще добрых десять минут придется ждать. Всегда так — по части пунктуальности меня мало кто может обскакать. Я прогулялась по нескольким дорожкам, полюбовалась переливами белого камня, весьма эффектно смотревшегося в сочетании с бархатистой зеленью поросшего на нем мха, постояла немного, и в конце концов устроилась на облюбованном мной симпатичном надгробии.
Нет, ну что у Вайскопфа за детская склонность к театральным эффектам? Какого беса нужно было назначать встречу на кладбище? Что-то раньше не замечала у него признаков инфантилизма. Может, стареет? Ностальгия по темной уютной могилке, светлые дни юности и все такое? А что? Все-таки триста лет вампиру. Или это он меня хочет упокоить навеки, не отходя от кассы?
Губы сами собой расползлись в ухмылку. Дальше — больше…
И вот в таком виде, глупо хихикающую в кулачок, меня и застал Вайскопф. Ну-у все, дошутилась, остроумная ты моя. Теперь он еще совершенно справедливо подумает, что смеялись над ним. И плакали все мои благие намерения. М-да…
— З-здорово, — я тщетно попыталась обуздать собственный голос, прыгающий от сдерживаемого смеха.
— Что смешного? — вместо приветствия буркнул вампир, не сводя с меня настороженного, с прищуром, немигающего взгляда. Под этим взглядом я резко посерьезнела.
— Да ничего, — уже спокойно ответила я, — Не обращай внимания. Ну, ради чего мы здесь собрались?
— Я думаю, — протянул он, — мы вполне можем быть друг другу полезны.
— Можем, можем, — я старалась говорить спокойно, зная неровный нрав Вайскопфа, в меру сил пытаясь не поссориться. Но он воспринял мои слова по-своему:
— Издевайся, издевайся, — он обнажил клыки. Я на всякий случай собралась.
— Не издеваюсь, а констатирую факт, — я холодно посмотрела на него в упор, — Так что ты предлагаешь?
— У меня есть кое-какая информация, от которой даже ты, чертова Волчица, отказаться не сможешь, — глаза Вайскопфа полыхнули такой ненавистью, что мне стало не по себе. В голову пришла крайне простая мысль о том, что сия территория вовсе не является нейтральной.
— Хоть иногда думай, с кем и как говоришь! — ледяным тоном отрезала я, незаметно высвобождая из наручных ножен серебряный кинжал. С него станется на меня броситься. А потом все спишут на состояние аффекта.
— Ну конечно, ваша милость! Сиятельный лиан требует к себе особого отношения. Кто я в конце концов такой?! — рык вампира эхом разнесся по всему кладбищу. Однако же, с чего это он такой психованный сегодня? Я сосредоточилась, и даже сквозь его многочисленные блоки сила лиана совершенно отчетливо дала мне знать — он целенаправленно сам себя накручивает. Что, я права насчет аффекта? Тонко, ничего не скажешь. И, быть может, суд на это тоже поведется… Но он же в самом деле не думает, что сможет меня серьезно достать? Тогда что это — демонстрация? И чего, позвольте спросить? Я рассеянно бросила:
— Причем здесь это? Я всего лишь требую к себе элементарного уважения, раз уж ты решил вести со мной дела.
— Уважения?! — взревел он, — Да ты не стоишь вообще никакого уважения, волчья подстилка!
Ну что ж-ж-ж, я честно старалась не доводить дело до базарной перебранки, но если уж ему так хочется…
— Тогда какого же дьявола твои собачонки на пузе ползли ко мне с этим дурацким письмом? — вкрадчиво поинтересовалась я, — Если уж я так безнадежна?
— Видят боги, я бы на пушечный выстрел к тебе не подошел, если бы ты не была лианом! Кому ты нужна будешь через семь лет?!
— Ну-ну, — снисходительно уронила я. Я издевалась, да. Ругаться с ним — себе дороже. И драться с вампиром тоже не буду. По крайней мере, пока не пойму, какие цели он преследует. Я кивнула своим мыслям и спрятала кинжал обратно в ножны. Так что если он пытается в очередной раз меня спровоцировать, его ждет разочарование. — Как жаль, что все эти семь лет тебе придется ходить мне на поклон. Ведь ты, — я с притворным сожалением поцокала языком, — всего лишь кланник. Увы, всего лишь мой слуга.
Реакция была бурной и вполне ожидаемой. Глухо зашипев, он поднялся с надгробия, на котором сидел все это время, и пошел на меня. Я посмотрела ему в глаза. Ох как не понравилось мне то, что я там увидела. Абсолютно невменяемые и безумные глаза. Такие глаза могут быть только у вампира, учуявшего запах крови жертвы, одержимого жаждой. От увиденного я настолько опешила, что начала отступать, глядя на вампира в упор, чего делать было не в коем случае нельзя — его глаза затягивали, гипнотизировали с такой силой, что преодолеть ее не хватило бы даже сил матерого мага. Вампир, погруженный только в свою жажду — самое опасное существо во всей Безымянной, особенно вампир такой силы. С усилием я оторвала взгляд и посмотрела поверх его головы. Очень мне это все не нравится. Уж кого-кого, а меня Вайскопф никогда не воспринимал как ходячий бифштекс. Я находилась в разряде «Противник», в разряде же «Пища» никого крупнее людей-слуг и мелких ощущающих, отданных Леттом Яну в служение ходячими столовыми в качестве платы за «крышу» для особо важных персон клана, никогда не водилось.
Вампир меж тем рванулся ко мне, оскалившись, потом коротко взвыл и упал на колени, обхватив голову руками. Тормоза еще не совсем отказали? Я, устав созерцать эту картину, влепила ему короткий удар чистой энергией, долженствовавший отключить его минут на пять и привести в чувство. Ян упал. Я села на ближайшее надгробие и стала ждать. Пять минут. Десять. Пятнадцать. Я забеспокоилась. Еще чего доброго удар не рассчитала и покалечила, а то и убила.
Я присела рядом с ним на корточки, похлопала по щекам. Никакой реакции, только поднявшийся ветерок начал трепать белесые волосы. Я тяжко вздохнула и начала стаскивать перчатку. Положила руку на как-то подозрительно холодеющий лоб и влила немного своей энергии, чувствуя себя ужасно глупо. Ни на что более кардинальное я не решилась, поскольку лечить вампира мне еще никогда не приходилось, а биология у них более чем своеобразная. Судя по всему, помогло мало, если помогло вообще.
Сердце подозрительно екнуло — одно дело лелеять мечты о его безвременной кончине, и совсем другое — вот так вот внезапно лишиться любимой занозы в заду. Начиная тихо паниковать, я приложила ухо к груди Яна. Ничего слышно не было. Коротко чертыхнувшись, расстегнула ему куртку и рубашку, и повторила свою попытку. И застыла надолго, пытаясь различить и без того обычно плохо прослушиваемый стук сердца. Я даже прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Вот дьявол! Кажется, все-таки убила.
Я уже начала было подниматься, когда его рука легла мне на голову, зарылась в волосы, притянула к груди. Живой, однако. И даже хочет кушать.
Я вывернулась из его объятий, не собираясь подставлять свою шею под его зубки. Он недовольно замычал, как ребенок, которого отрывают от груди.
Вайскопф! Грызть себя не дам, даже не надейся!
Ответом на мою тираду послужил такой искренне-удивленный взгляд, что я поняла наконец, какой великий актер пропадает на ставке вампирского кланника. Ян обиженно засопел и попытался подняться. Я понаблюеала за его явно разбитой вдребезги координацией, тяжко вздохнула и пошла помогать. Все-таки удар не рассчитала.
После неравной борьбы с гравитацией я подперла вампира с одной стороны надгробием, а с другой — своим плечом. Вампир не сопротивлялся, более того — мне показалось, или я действительно заметила виноватую мину? Ну-ну.
— Ну так что? — поинтересовалась я, привалившись к вышеназванному надгробию.
— ?
— Что за представления устраиваешь? Азаном пахнет за покушение…
— Сорвался, случайно, — пряча глаза, буркнул Ян.
— Конечно-конечно.
— Сама довела, — почему-то не проорал, а прошептал он, глядя на меня в упор таким странным взглядом, что я определенно пожалела о том времени, когда поддалась абсолютно иррациональной жалости.
— У тебя всегда я виновата, — угрюмо отозвалась я, решив, что ссор на сегодня более чем достаточно: — Ладно, проехали. Может, наконец выясним, чего ради ты меня сюда звал?
— Одно…взаимовыгодное предложение…Мне нужна помощь…но взамен…я могу предложить кое-что очень ценное для тебя… — я слышала, что говорить ему трудно, и чувствовала себя виноватой, хотя объективных причин для этого не было — на что нарывался, то и получил. М-да, стареем, размягчаемся и теряем всякую логику. А может, притворяется? Очень может быть. В любом случае, игры с провокациями явно отложены до следующего раза. Ну и слава богам, хоть поговорим как нормальные люди.
— И что же это такое бесценное, от чего даже я не откажусь? — безразлично обронила я, гораздо больше увлеченная проверкой вампира на симуляцию. Украдкой стащив перчатку, я проводила прикидочное обследование, поводя рукой над его раскрытой ладонью.
— Я могу предложить тебе…доступ к матрице Авона, которое может…найти по характеру…заклинаний или воздействия любого. Рано или поздно. Ты сможешь найти убийцу.
Я настолько увлеклась процессом, что не заметила, как вампир бережно перехватил мою руку, ткнулся в нее лицом, будто слепой котенок, и замер. Ласковый поцелуй застал меня врасплох, а вот прикосновение клыков к пальцам привело в чувство. Я выдернула руку, пока нежные покусывания не переросли в попытку восполнить свои силы за счет меня. Сколько раз уже наблюдала подобные интерлюдии — кончалось все либо прокушенной веной, либо отгрызенными пальцами. Все-таки что делает с людьми привычка! Уже и мои пальцы тянет в рот! А я-то думала, ему моя кровь поперек горла встанет. Поэтому его слова дошли до меня не сразу. А уж когда дошли…
Я схватила его за грудки и прошипела:
— Что тебе известно?!
— Ты ведешь расследование. Ищешь…кто пришил твоего волка.
— Ты следил за мной?! Тебе-то до этого какое дело? — я сообразила, что скорее всего ничего важного он не знает, восприняв мои поиски именно так, как говорит. Но как он узнал? — С чего ты вообще взял, что мне нужна эта матрица?
— На тебя нападали. И не только на тебя, — он слабо усмехнулся, то ли радуясь этому факту, то ли жизни вообще, — Маги.
Я опешила. Нет, он точно за мной следил. Тут меня озарило — а не он ли скинул мне на голову камешек, которому я обязана здоровой шишкой? Будто прочитав мои мысли, Вайскопф продолжал:
— Только не подозревай меня во всех грехах мира. Не следил я за тобой специально. Да это и невозможно, — он слабо поморщился, из чего я сделала вывод, что делать это он пытался, — Но мои мышки много чего видят. Полезного.
Как ни странно, я ему верила. Потому что остальные объяснения были уж слишком фантастичными. Итак, его мышки. Весьма разветвленная и на зависть хорошо организованная шпионская сеть. Не говоря уж о самых настоящих мышах, правда, летучих, подконтрольных животных вампиров-людей.
Это не есть хорошо. Что еще такого они могли видеть? И как это аукнется мне? Ладно. Исходя из того, что Вайскопф до сих пор не сделал мне никакой пакости, он не знает ничего жизненно важного, иначе активность интриг нашего плодовитого на это дело вампира взлетела бы до небес. Та-а-ак… А матрица Авона? Наслышана, наслышана. В старых источниках есть ссылки. Структура скорее полуматериальная, чем словесная, называемая «матрицей» больше по привычке, чем по сути. Действует либо в свободном поиске, либо как детектор. Бездна, очень бы пригодилось. Более того… при нынешней ситуации, когда я ни в чем не уверена, это бы решило очень многие проблемы, а возможно, сохранило бы много жизней. А, ладно, будем честной девочкой — я действительно не смогу отказаться от такого подарка судьбы.
У меня появилось стойкое ощущение, что Ян знает гораздо больше, чем показывает, раз смог с таким процентом уверенности просчитать мою реакцию. Или…он действительно верил, что я так любила своего Волка? Да, скорее всего — да. Что ж, будем исходить из этого.
— Ладно, допустим. Такая вещь действительно мне лишней не будет. Но все зависит от того, что ты хочешь взамен.
— Ничего глобального. Всего-навсего поддержки.
— Зубы не заговаривай. Чего конкретно?
— В клане…волнения. Управляющие на местах подняли головы, — он говорил так, будто слова вырывали у него раскаленными клещами. Мне даже показалось, что под моим пристальным взглядом его щеки порозовели. Не-е-ет, с ним определенно что-то не так. Волнения? У него в клане?! Смешно! Отмазка, причем из особо неудачных. И это у него-то, который врет так же легко и непринужденно, как и дышит? Бред сивой кобылы! — Мне нужен союз с ощущающими, чтобы заткнуть им пасти.
— И при чем здесь я? Нужен союз — заключай.
— Летт на это не пойдет. Но у ощущающих скоро перевыборы, и мне на посту кланника нужен Станек. Но у меня мало влияния в этом клане, а у тебя оно есть. Это то, что я хочу в обмен.
Так, ну и что происходит? Что за бредятина? Нет, похоже, конечно, на правду, но не правда. Да, у меня есть много знакомых и даже несколько друзей из ощущающих, но это ничего не дает. Ладно, у меня даже есть подвязки в этой среде, но это все равно ничего не дает. Ощущающие уже много лет епархия Летта, и я никогда не имела ни потребности, ни желания влиять на его политику. А уж что до прижизненных перевыборов главы клана, этого дурацкого мероприятия, которым отличились исключительно ощущающие, то и без того ясно, что Летт не выпустит из своих загребущих лапок власть и на этот раз. И всем эти факты известны.
В какие игры ты играешь, Ян? Хотела бы я знать…
— Знаешь, я скажу тебе совершенно честно — плевать я хотела с высокой колокольни на твою внутреннюю политику. Хоть глотки себе перегрызите, хоть смотрите друг на друга влюбленными глазками — мне, строго говоря, все равно. Но! — тут я выразительно подняла палец вверх, — Пока. Это. НЕ КАСАЕТСЯ. Остальных.
— Ты отказываешься?
— Ты мое отношение к вампирам знаешь. Я признаю твое право управлять своим кланом по своему усмотрению. Но права управлять кланами, которые тебя не выбирали, за тобой не признаю, — то, что я говорила, было лишь игрой словами, не несущей никакого истинного смысла, мы оба это понимали. Не в этом дело, вовсе не в этом.
— Неужели Волк так мало для тебя значил? — прищурившись, прошептал он.
— Не в том дело, — предлог, это всего лишь предлог. Но для чего? Что ему нужно на самом деле? Для чего эта нелепая, неуклюжая ложь? — Я не имею такого влияния на клан, чтобы гарантированно обеспечить приход к власти нужного кандидата.
— Я не говорил о гарантии. Я говорил о поддержке. Это ты вполне в состоянии обеспечить. Так как?
Он смотрел на меня, я смотрела на него. Что же будет, если я соглашусь? Я почти гарантированно получу убийцу на блюдечке. Рано или поздно, но получу. А что получит Ян? Тайна за семью печатями. Но… мой долг — сохранить жизнь Хранителя. И я могу себе позволить эту тайну. В одном я была уверена — матрица будет настоящей, в таких вещах Вайскопф никогда не обманывает. А вдруг она несет какое-нибудь проклятье для применившего? Что ж, очень вероятно. Тогда становиться понятным, почему мне так хотят ее всучить. Ну что ж, риск — дело благородное, и далеко не всякое проклятье меня возьмет. Хотя… Мне вспомнилась птица, рассыпающаяся пеплом. Но…
— Да, я согласна.
— Разумный выбор.
— Сомнительно. Но меня интересует другой вопрос. Когда я буду выполнять свою часть договора, ясно и так. Но когда ты будешь выполнять свою?
— Не терпится? — он усмехнулся. — Конечно, по правилам следовало бы сделать это после перевыборов, но меня не будет устраивать, если ты будешь заниматься поисками этого типа вместо того, чтобы заниматься моими делами. Поэтому, думаю, проще будет, если ты найдешь своего убийцу и успокоишься. Надеюсь, на твое слово можно рассчитывать?
— Можно, можно, — отмахнулась я. — Из твоей тирады я делаю вывод, что матрицу ты отдаешь мне в ближайшее время?
— Не вижу смысла тянуть с этой неприятной процедурой. Я отдам ее тебе сейчас. Только не забывай, что я обещал дать тебе доступ к матрице, а не саму матрицу.
Оговорки настораживали. Ян поднялся, и, пошатываясь, пошел вглубь кладбища. Я направилась за ним. Из-за его медленного шага и запутанности кладбищенских дорожек мы шли долго, и я от нечего делать принялась разглядывать уже изрядно подзабытые созвездия Земли. Гм, интересненько. Кроме нас, на кладбище не было ни одного живого человека. Эта матрица, что, выбита на каком-нибудь надгробии? Крайне сомнительно. Закопана? Заключена в какой-нибудь артефакт? Или что-нибудь поэкзотичнее? Я задумалась, и очнулась, только когда мы остановились у изрядно просевшей могилки в укромном уголке кладбища. Я вопросительно посмотрела на вампира. Он махнул рукой на могилу и устало обронил:
— Ну, действуй.
И тут до меня дошло… Какая дрянь. Меня передернуло. Всегда это ненавидела. Придется поднимать и допрашивать покойника. Теперь, по крайней мере, понятно, зачем было тащить меня на кладбище. Но это значит…он был уверен, что я соглашусь. Ой-е, чует мое сердце, что-то здесь нечисто.
Я обошла могилу, примериваясь. Боюсь, моя скривленная физиономия выдавала меня с головой, потому как Вайскопф хмыкнул и плюхнулся на свежеспиленный пенек неподалеку. Так, значит, уходить не собирается. Чудненько. Я присела на корточки и убедилась в том, что было видно невооруженным глазом: могилку уже ворошили, причем неоднократно. Н-да, пользуется популярностью ее обитатель. Собственно, поднимать мертвых я не умею, и не имею соответствующего дара. Я смутно знаю теорию процесса, но вот что с этим делать дальше… Я уныло сидела на краю могилы, пока в голову не пришла гениальная идея. Рука потянула из-под рубашки тонкую цепочку, прохладный медальончик скользнул в ладонь. Медальон Хана. В нем была частица его сущности, его знания. Он поднимать покойников умел. Грех было этим не воспользоваться.
Я замкнула его сущность на себя, дала толчок мощью лиана и клыком вспорола себе вену. Кровь полилась на землю в изголовье могилы. Это все, что требовалось от меня самой, остальное завершил медальон. Я смутно видела, что происходит, как сила живой крови и другая сила, стихийная и бурная, как штормовое море, оживляют тело покойника. Земля зашевелилась, и он вылез наружу, полуистлевший труп, вдобавок еще и основательно изуродованный. Не было тебе покоя в жизни, нет и после смерти.
Я пожала плечами и приступила к допросу. Сначала я смогла добиться только невнятного бормотания, но потом безвестный маг неизвестно как понял, кто я, а лиану, как известно, сумеречные подчиняются на уровне инстинктов даже после смерти. (Все-таки есть плюсы и у моего положения). У меня появилось стойкое ощущение, что на прошлых допросах труп молчал как партизан, стойко храня свою тайну, за что его и привели в нынешнее непрезентабельное состояние. Поклявшись никому более формулу матрицы не передавать, я стала счастливой обладательницей последней.
Я перекрыла поток энергии и перевязала платком ранку на запястье. Лишившись поддерживающих компонентов, зомби превратился в обычный труп и с глухим стуком рухнул обратно на могилу. Покрутившись возле близстоящих деревьев, я обнаружила лопату, причем явно лежащую тут уже давно. Я вернулась к могиле и обнаружила, что вампир исчез. Не знаю, то ли он ушел во время ритуала, то ли позже, когда я ходила за лопатой. Я пожала плечами и покрепче ухватилась за лопату.
Светало.
Глава 13
— Охотишься? На кого?
— Вот как раз об этом я все время себя и спрашиваю, — сказал Винни Пух.
А. Милн.После приведения в порядок разоренной могилы передо мной в полный рост встал вопрос: что же делать с матрицей? Я разрывалась между двумя вариантами ее использования, пока не сообразила, что можно вполне рационально их скомбинировать. Подремав под любимой баржей остаток утра и наполнив энергией воды резервы под завязку, чтобы быть готовой ко всему, я уселась на пороге собственного полуразрушенного дома и задумалась.
Пожалуй, наиболее трудным было решить — на остатки каких воздействий ее настраивать. На те, которые убили Кая, уже не настроишь — слишком много времени прошло. Да и вывело бы оно только на исполнителя. Впрочем, сам исполнитель вполне может вывести на заказчика… Но это уже не важно. Возможность упущена. Что же остается? Остаются нападения. Очень оперативные, провернутые кем-то, чья осведомленность и скорость реакции поражает. За мной следили (впрочем, темные натоптали здесь так, что автор этого пункта известен), на меня нападали (аналогично). Но: кто убрал трупы магов, кто поставил им такие блоки, что даже я не заметила? Мастер. Интуиция, моя верная подруга, подсказывала — он не темный. Кто-то другой. Слишком чуждые и необычные для них приемы я разглядела в этих блоках, слишком незаметно исчезли тела. Растворились, будто их и не было. Не телепортация, это точно: она всегда оставляет энергетические следы. А Стеффар? Как нужно было убить его, или потом замаскировать воздействие, чтобы ничего не ощущалось? А информатор? А еще… Тут мне вспомнилось, что Рейн говорил про подозрительные случаи на флагмане. И его тоже пытались убить? Неуклюже, неловко, но, может, это только проверка? Проверка предела его прочности? А может, совпадение?
Варианты, варианты… Они множились со скоростью света. Но у матрицы Авона есть еще одно свойство — узнавания. Узнавания сущностного следа заклинаний одного и того же существа, вне зависимости от их рода и степени контактности. И я решилась. После убийства Стеффара следов я просто-напросто не могу обнаружить. Пока. Следов деятельности информатора скорее всего вообще не существует, так его не найдешь. Проверка флагмана затянется слишком надолго. Но того, кто обрабатывал магов, я могу найти. И если это не тот, кто мне нужен — что ж, матрица, слава богам, не одноразовая.
Ну что ж… И то хорошо, что идти никуда не нужно. Я прошла в дом, спотыкаясь о завалы. Не имея времени действительно убрать куда-нибудь обломки стены, я накрыла их долговременным мороком — место тихое, окруженное садиком, и сомнительно, что даже через месяц кто-то заметит подмену. Но похоже, морок оказался слишком качественным даже для меня — я сама не могла различить того, что под ним. Добравшись до бывшей гостиной, просканировала пространство, кругами ходя по комнате и наконец наткнулась на уже еле различимые следы. Н-да, что-то слишком быстро растворяются. Еще чуть-чуть, и было бы поздно.
Матрица послушно настроилась на остатки воздействия, и я уже собиралась уходить, когда обнаружила, что матрица захватила не одно заклинание, а два. Это могло означать только одно: они принадлежали одному существу. Я задумалась, вспоминая. Второе воздействие было следами слежения. Кажется, я наткнулась на того, кто ставит мне палки в колеса. А я-то думала, за мной следили темные. Они и следили, но только во время моего разговора с обожаемым дядюшкой — вон какие ясные следы, за неделю не растворяться. Но вот наш с Велем разговор слушал кто-то другой. Я невольно улыбнулась. Ведь уже тогда я назвала его — Мастер, и потом не сообразить… Н-да, дело продвигается.
Я выбралась из дома и пошла вглубь сада, где у меня был припрятан стационарный портал. Он выходил в Рощу, поэтому я чуть ли не сразу с головой окунулась в туман. Варины темными расплывчатыми пятнами прорисовывались в тумане, где-то слышались голоса. Я подумала и позвала Серебряного, поскольку самостоятельно отыскать нужный портал в этом киселе было невозможно. Двигающийся по рваной, совершенно шизофренической с точки зрения аэродинамики, траектории ястребок явился почти мгновенно, отбуксировав меня куда следует.
Я нырнула из тумана в портал и… Ой…Как красиво. Я редко бываю в параллельных мирах и никогда не бывала в этом. Зря.
Здесь был уже поздний вечер. Лес сизым гребешком темнел где-то вдалеке. Изъеденные солью прибрежные скалы казались черными скелетами на фоне светящегося охристого моря. Глядя на него, невозможно было увидеть горизонт — море сливалось с огромной небесной радугой. Розовато-золотистая внизу, выше она становилась то зеленой, то алой, а там, где небо налилось густым фиолетовым цветом, подмигивали своими блестящими глазками первые звезды. Чернильно-черные перистые облака зигзагами рассекали радужные переливы.
И над всем этим возвышался замок. Нет, не так. Замок. С большой буквы. Я честно попыталась разглядеть его вершину, но не смогла. Пристроенный одним боком к скале, он сам напоминал скалу — такой же узкий и высокий, со множеством шпилей, подпирающих облака. Невероятно изящная и воздушная громада белого камня, гармония летящих, четких линий, стремящихся к звездам.
Я пошла вдоль берега к огромным каменным воротам, слушая здешнее море. Спокойное, мелкое, медлительное. Без крупных хищников. Безопасное, как и весь этот мир. Чего не скажешь о том, к кому я иду. У меня остался только один подозреваемый — Лойон, и сейчас именно в его замок я направляюсь. Не знаю, самым ли выгодным образом использую матрицу, но я решила проверить Лоя. Что бы ни говорил Рихард, что бы ни думала я сама, он подходит почти по всем параметрам.
Я подошла к воротам, не без труда отыскав-таки малоприметную дверцу для пешеходов. Деликатно постучав, я удостоилась внимания хмурого стражника при кирасе и помятой со сна физиономии. В ответ на мое сообщение, куда мне нужно, мне популярно объяснили, что нужно мне совсем не туда (с указанием конкретного места), особенно на ночь глядя.
— А не пошел бы ты туда же, драгоценный мой! Госпоже чародейке перечить вздумал?! — проорала я, откидывая капюшон намороченного по дороге черного плаща. Я намеренно сняла с себя обычный маскирующий покров и теперь, полагаю, моя седая шевелюра и желтые глаза смотрелись весьма эффектно на фоне кардинально черного туалета. Я настолько разошлась, что даже организовала на скорую руку морок пары мечей за плечами. Физиономия стражника стала невыносимо кислой. Очевидно, маги разных мастей частенько околачивались под этими дверьми, причем с гораздо большей помпой. Я поморщилась. Швыряться чем не попадя в каменную дверь, к тому же основательно защищенную заклинаниями, не имело смысла. Поэтому я просто подвесила стражника на крюк с его стороны ворот (да здравствует телекинез!) и, запустив руку в окошечко, через которое меня разглядывали, извлекла ключи у него из кармана, предварительно обездвижив сего бдительного стража.