liii Киргегард был отнюдь не одинок в критике гегелевской философии. В 40-е годы XIX века гегелевский дух продолжал царить в философии далеко за пределами Германии. Однако господство его обнаруживалось скорее уже в негативной форме. Интеллектуальная ситуация эпохи определялась всесторонним отталкиванием от спекулятивного идеализма и противоборством ему. Шеллинг, выступивший в 1841?42 г. со своими лекциями по "Философии откровения", окончательно разочаровал современников в самой манере спекулятивного философствования. "Юноши", собравшиеся в аудитории Берлинского университета, чтобы выслушать это "откровение", каждый на свой лад, но единодушно отвергли его. Замечательно, что в той аудитории собрались на время люди, с именами которых связаны едва ли не самые значительные направления философской, религиозной, исторической, социальной, политической мысли начала XX века. Вместе с 28-летним Киргегардом Шеллинга слушали Михаил Бакунин (27 лет), левые гегельянцы А.Руге, А.Чешковский и Ф.Энгельс (21 г.), Якоб Бурхардт (23 г.), историки Иоганн Дройзен (33 г.) и 46-летний Леопольд фон Ранке, логик и историк философии Ф.Трендленбург, а также М.Н.Катков (23 г.) и С.М.Соловьев (21 г.). Большинство отзывов о лекциях Шеллинга были резко отрицательными. См.: Schelling F. Philosophie der Offenbarung. 1841/42. Hrsg. und eingel. von M.Frank. Anhang III (Dokumente zu Schellings erstem Vorlesungszyclus in Berlin: Horerberichte, Zeitschriftenartikel, Zeitgenossische Brief- und Tagebuchau?erungen). Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1977, S. 419 - 503.
      "Шеллинг пустословит нестерпимо, - писал С.Киргегард своему старшему брату Петеру 27 февраля 1942 г. - ...Я, видно, слишком стар, чтобы слушать лекции, а Шеллинг слишком стар, чтобы их читать. Все его учение о потенциях свидетельствует о глубочайшей импотенции" (ibid., S. 456).
      Ср. брань А.Шопенгауэра: "Гегелевская философия всецело изобретена для доходной мудрости кафедры: ведь она вместо мыслей содержит одни только слова..." (Шопенгауэр А. Новые паралипомены 1810 - 1860, 73 - 85 ?? Полное собр. соч. М., т. IV, с. 23 и след.).
      Позитивное естествознание резко противопоставляло свой метод натурфилософским спекуляциям. Историческое познание не менее резко противопоставляло уникальную фактичность исторического события спекулятивному схематизму (Историк Л.Ранке еще в 1824 г. писал в своей антиромантической книге "К критике новейших историографов": "У нас со своей стороны - иное понятие об истории. Голая истина без прикрас; основательное исследование любой детали; все прочее - как богу угодно, только ничего не выдумывать, даже и в самом малом, только никаких умственных плетений". Цит. по: Михайлов А.В. Эстетические идеи немецкого романтизма ?? Эстетика немецкого романтизма. М.: Искусство, 1987, с. 41. - Ред.). В эстетической теории, в культурологии, в теории права, прежде же всего в социально-политической мысли шла аналогичная борьба. Попросту ли отвергали спекулятивный идеализм, пытались ли его критически преодолеть или "поставить с головы на ноги", как это делали левые гегельянцы и К.Маркс, - во всех этих насмешках, критиках и "преодолениях" был некий общий пафос. С большей или меньшей вразумительностью стремились дать слово "самим вещам": фактам, событиям, жизни, поступкам, практике, "частному" лицу - словом, бытию, поскольку оно не сводится к бытию мысли; действию, поскольку оно не сводится к объясняющему действию мысли, а способно стать реально преобразующим мир; жизни, поскольку она является не средством для философии, а самоцелью; наконец, частному лицу, индивиду, единичному субъекту, поскольку он не сводится к части некой объективной тотальности, не является лишь исчезающим моментом некоего всеобщего субъекта.
      Именно интуиция бытия как не-мысли, пробужденная тотальным исчерпанием у Гегеля идеи бытия как бытия мысли, невнятно сказывается в "материалистическом", "политэкономическом", "виталистическом", "иррационалистическом" самоистолковании философии. Здесь же исток экзистенциальной философии, но измерение мышления, в котором она развертывается, и соответствующее направление критики - другие. Экзистенциализм исходит из уникального бытия личности, уникальностью, конкретностью и внутренней безусловностью превосходящего "разумную действительность", частью которой оно само вроде бы является, - как абстракцию, как лишь возможность. Наряду с религиозно-экзистенциальным персонализмом Киргегарда следует упомянуть в этом контексте антропологизм Л.Фейербаха, очень близкого Киргегарду в некоторых пунктах, и рационалистический персонализм А.И.Герцена (сказавшийся, например, в его письме сыну "С того берега". См.: Герцен А.И. Собр. соч. в тридцати томах. М.: АН СССР, 1955, т. VI, с. 7 - 142. См. также: Шпет Г.Г. Философское мировоззрение Герцена. Петроград: Колос, 1921).
      liv "(? (((?((((, ? ( ?(, (((?(((((, ?(((( (? (((?((((((( ((((?((((( ?( (?( ?((((, ?((, ?(( ?( ((( ((<((( ((?((( (((?( ((((( ? ((((( ((("(((." "Чтобы нам не сделаться чем-то вроде мизологов, как становятся мизантропами, ибо нет, говорит, более того зла, как ненависть к разуму (слову)". Ср.: Платон. Государство, III, 411d.
      lv Платон. Федон, 97c - 99c.
      lvi Платон. Пир, 203b - 204c.
      lvii "(?(((((( (? (?((( "(( (? ((?(( (((((...(((... (? (((...(((( ?(( (?((((( ?(? ((? (?(((((... ((? ("((<( (((? (? (((((?( ((? (tm)( (? (?( (((?((( ((? (tm)( (?( ?((((( (?((( ((( (?("(, (tm)(((((?((( ?(((( (tm)( ((((?( (tm)( ((? (?(((((." ("Катарсис" ((?(((((( - "очищение"), "катармой" ((((((((... - "очищение"), "телетай" (((((((... - "посвящения") - термины орфических таинств и ритуалов корибантов, жрецов Кибелы, часто используемые Платоном (Федр, 234d, Пир, 215c-e, Эвтидем, 277d-e и др.). Платон же и рационализировал смысл этих терминов, представив в качестве очищающего и посвящающего действа само мышление в его философски сосредоточенной форме (см.: Платон. Законы 790d - 791a; Федон 69b; Софист 227c; Федр 244e).
      lviii Эпиктет (ок. 50 - ок. 140) - фригийский раб, ученик римского стоика Музония Руфа. До нас дошли "Беседы" или "Диатрибы" Эпиктета, записанные его учеником Флавием Аррианом, и так называемое "Руководство" ("Enchiridion"). См.: Беседы Эпитета. Пер. Г.А.Тароняна ?? ВДИ, 1975, ? 2 с. 211 - 253; ? 3, с. 219 - 259; ? 4, с. 209 - 234; 1976, ? 1, с. 217 - 249; ? 2, с. 197 - 237. Цитируемый отрывок: ВДИ, 1975, ? 2, с. 213; Зевс здесь обращается не к Хризиппу, а к самому Эпиктету.
      Хризипп (281?278 - 208?205 гг. до н.э.) - греческий философ, один из основателей стоицизма.
      lix N?.: "...Моральный закон выражает не что иное, как автономию чистого практического разума, т.е. свободы, и эта свобода сама есть формальное условие всех максим, только при котором и могут они быть согласны с высшим практическим законом" (Кант И. Критика практического разума, ч. 1, ( 8 ?? Соч. в шести томах. М., т. 4 (1), с. 351). "Автономия есть, таким образом, основание достоинства человека и всякого разумного естества" (там же, с. 278). Отношение философии Шестова к кантовской детально исследовано в сочинении: Janoska G. Kant und Schestov. Ein Bei trag zum Glaubensproblem. Graz: Schmidt - Dengler Verlag, 1951. Ср. также работу: Миртов Д. Нравственная автономия по Канту и Ницше. СПб., 1905.
      lx Заглавие воспроизводит название небольшой работы Киргегарда: Kierkegaard S. Der Pfahl im Fleisch. Deutsch von Th. Haecker. Innsbruck: Brenner Verlag, 1923. Это слова из II послания к Коринфянам ап. Павла (12, 7): "Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился".
      lxi Филон Александрийский (ок. 25 г. до н.э. - 40 г. н.э.) - не столько оригинальный мыслитель, сколько апологет, миссионер и толкователь, хранитель и продолжатель традиции иудейской диаспоры, воспитанный и хорошо образованный в эллинской культуре (греческий язык был для него родным). Он стремился примирить Закон с эллинской философией путем утонченных аллегорических толкований Писания, известного ему уже в греческом переводе "семидесяти". (См. об этом: Иваницкий В.Ф. Филон Александрийский: жизнь и обзор литературной деятельности. Киев, 1911, с. 525 - 540). Наряду с "Септуагинтой" труды Филона лежат в истоках христианского богословия. Средоточие богословия Филона образует учение о Логосе, творческом Слове Божием. Христианам не трудно было увидеть в этом Логосе Сына Божия. Слово, которым творился мир, которым Бог изначально присутствовал среди людей, воплотилось в Иисусе Христе. Наиболее значительным исследованием вопроса на русском языке остается книга кн. С.Н.Трубецкого: Трубецкой C.Н. Учение о Логосе в его истории. М., 1906. См. также: Муретов M.Д. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова. М., 1885, вып. 1; он же. Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова. М., 1885. См. также сноску 9 и [УО, 40; АИ, 163].
      lxii Ni. niineo 14.
      lxiii Гегель Г. Энциклопедия философских наук, ч. 1. Логика. 24, прибавление 2-е ?? Соч. М.; Л.: ГИЗ, 1930, т. 1, с. 55. Ср. также: "...Мышление по своему содержанию истинно лишь постольку, поскольку оно углубилось в предмет, а по своей форме оно не есть особенное бытие или действие субъекта, а состоит лишь в том, что сознание как абстрактное ведет себя как освобожденное от всякой партикулярности, от всяких частных свойств, состояний и т.д. и производит лишь всеобщее, в котором оно тождественно со всеми индивидуумами. Если Аристотель требует, чтобы мы были достойны такого поведения, то достоинство, которое придает себе сознание, состоит именно в том, что оно отказывается от своего частного мнения и убеждения и отдает себя во власть предмета" (там же, 23, с. 52).
      lxiv Киргегард прежде всего противопоставляет бесстрастной объективности знания страстную, личную бесконечную заинтересованность веры [VI, 120]. "Ведь вера не является простым результатом научного размышления; напротив, при такой объективности теряют бесконечную страстно личную заинтересованность, составляющую условие веры, то ubique et nusquam (везде и нигде), где только и может возникнуть вера... Если недостоверность была до сих пор полезным воспитателем веры, то достоверность стала для нее опаснейшим врагом. Ведь если устраняется страсть, веры больше нет, а страсть и достоверность - непримиримы" [VI, 122 - 123]. Вера возможна только потому, что мир насущный человеку целиком не может быть, однако, завершен, и всякий его рационально завершенный образ остается только образом, только идеей о мире. "Спекуляция поняла все, все, все! Но духовный человек всегда что-то не договаривает, он признается, что еще не все понял (бедняга! это ведь смешение категорий)" [VI, 124]. "Если предмет трактуется объективно, субъект не может быть страстно заинтересованным в решении проблемы, не говоря уж о бесконечно заинтересованной страсти" [VI, 125]. Именно в этой страстной заинтересованности субъекта - ведь дело идет о вечном спасении - Киргегард находит и основание решающей мысли, бесконечно более глубокое, чем очевидность. "Коль скоро отбрасывают субъективность, а из субъективности страсть, а из страсти - бесконечную заинтересованность, уже не существует решения какой бы то ни было проблемы вообще. Всякое решение, всякое существенное решение коренится в субъективности" [VI, 126]. Подобно тому как субъективным началом объективного мышления является безличное картезианское ego cogitans, началом экзистенциального мышления оказывается у Киргегарда ego fidens, - предельно личная, интимно индивидуальная субъективность: "Я, Иоганн Климакус, рожденный и выросший в этом городе, в настоящее время тридцати лет от роду, просто человек, как и все другие..." [VI, 113]. Истина, которую ищет страстная заинтересованность веры, касается всех и каждого в отдельности и в каждый момент времени. Здесь не может быть "исторического становления постигающего духа": "Страстный вопрос об истине не возникает ведь лишь после того, как философия сделает индивида объективным. Позитивная гегелевская истина столь же обманчива, как и языческое счастье: лишь задним числом узнают, был ли человек счастлив; точно так же - лишь наше поколение узнает то, что было истинным в жизни почивших поколений". Эта критика гегелевского онто-логизма никоим образом не может быть представлена как бунт "несчастного сознания" против объективного духа, вершащего свою историю. Основание этой критики имеет собственно метафизическую, онтологическую природу. Дело идет об уяснении собственно онтологического смысла человека в его неустранимой единичности, собственноименности.
      lxv Платон. Критон, 44a.
      lxvi См. возражения Гегеля на такое толкование его знаменитого тезиса: Гегель Г. Энциклопедия философских наук, ч. 1. Логика, 6. Примечание.
      lxvii Мюнстер умер в январе 1854 г. Киргегард не публиковал свою статью вплоть до декабря 1854 г., не желая помешать Мартенсену занять место епископа. Именование Мюнстера "свидетелем истины" возмутило Киргегарда потому, что слово это для христиан значит - "засвидетельствовавший своей кровью", т.е. "мученик" (? (?((((, martyr). Сознают себя свидетелями Истины апостолы (Деян. 2, 32; 3, 15; 10, 3; 13, 31; 4, 33; 14, 3; 15, 8 и т.д.). В точном же смысле слова свидетелем может быть лишь Иисус Христос, "Иже есть Свидетель верный - ? (?(((( ? ((((?(" (Откр. 1, 5). См. детальное исследование истории, семантики и христианской осмысленности этого слова П.А.Флоренским: Флоренский П.А. Из богословского наследия, гл. 7. Свидетели ?? Богословские труды. М .: Издание московской Патриархии, 1977, сб. 17, с. 156 - 172. В 1850 г., когда вышло в свет последнее крупное сочинение Киргегарда "Упражнение в христианстве" ("Einubung in Christentum"), епископ Мюнстер назвал эту раздосадовавшую его книгу "неблагочестивой игрой в благочестие" (Rohde P. Kierkegaard. S. 141).
      lxviii Шекспир В. Генрих IV, ч. I, акт V, сцена 1.
      lxix ""Вопли Иова" не являются, как нас всех приучили думать, только воплями, т.е. бесцельными, бессмысленными, ни для кого не нужными и для всех докучными криками. Для Киргегарда в этих воплях открывается новое измерение мышления, он чует в них действительную силу, от которой, как от иерихонских труб, должны валиться крепостные стены. Это основной мотив экзистенциальной философии" [УО. 245].
      lxx ...((?((( ( (?(? (((? (?(((((( (Платон. Протагор, 345d).
      lxxi Ср. часто цитируемые Шестовым (см. ниже, гл. XXII) слова героя Ф.Достоевского из "Записок из подполья": ""Помилуйте, закричат вам, восставать нельзя, это дважды два четыре! Природа вас не спрашивается; ей дела нет до ваших желаний и до того, нравятся ли вам ее законы или не нравятся. Вы обязаны принимать ее так, как она есть, а следовательно, и все ее результаты. Стена, значит, и есть стена... и т.д., и т.д." Господи Боже, да какое мне дело до законов природы и арифметики, когда мне почему-нибудь эти законы и дважды два четыре не нравятся? Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил не будет пробить, но я и не примирюсь с ней потому только, что это каменная стена, а у меня сил не хватило" (Достоевский Ф.М. Соч. в тридцати томах. М., 1973, т. 5, с. 105 - 106) [ВИ, 46].
      lxxii Ducunt volentem fata, nolentem trahunt - ?aea?uaai noauaa aaaao, ia ?aea?uaai - oaueo. A 107-i ienuia e Eooeeee? Naiaea oeoe?oao noeoe a?a?aneiai noieea Eeaaioa (331 - 251 aa. ai i.y.), niaa??auea yoo oi?ioeo. Ni.: Eooee Aiiae Naiaea. I?aanoaaiiua ienuia e Eooeeee?. I.: Iaoea, 1977, n. 270.
      lxxiii "Повторение - это новая категория, которую еще следует открыть. Те, кто знает кое-что о новой философии и хоть немного осведомлен о греческой, без труда увидят, что именно эта категория есть ключ к пониманию противоположности между Элеатами [бытие] и Гераклитом [движение, становление] и что по сути дела повторение и есть то, что ошибочно называли опосредованием" (III, 137). Определяя платоновское "припоминание" и гегелевское "опосредование" как формы "повторения"" (III, 119), Киргегард вместе с тем ставит под вопрос эти традиционные для европейской метафизики способы онтологического умопостижения, то есть перехода от восприятия вещей к созерцанию чистым умом их бытийных идей или же (как у Гегеля) перехода от непосредственного единства бытия через раскол и взаимоопосредование к высшему конкретному единству понятия, где мысли возвращаются к началу, к бытию, только теперь уже в его истине. ""Припоминание" - это символ [античного] языческого миросозерцания, "повторение" - символ современного [христианского]; в повторении сказывается метафизический интерес, и вместе с тем такой метафизический интерес, в котором метафизика терпит крушение..." (III, 137 - 138). Общая черта "припоминания" и "опосредования" в том, что эти "механизмы" умопостижения непрерывны, имманентны. Метафизика методически снимает "случайную" экзистенцию в вечном бытии. Повторение же Киргегарда предполагает трансценденцию, разрыв, выход за пределы имманентного разума безумием веры (III, 171 - 172). Оно происходит не путем преодоления противоречия, а в парадоксе внезапного откровения. Минувшее - во всей своей случайной и мгновенной единичности - возвращается вдруг как мгновенное присутствие вечности, как настоящее, преисполненное вечности мгновение экзистенции. Экзистенция и есть в этом смысле настоящая - присутствующая вечность. "Мгновение как момент текущего времени есть ничто, ибо оно мгновенно исчезает в вечности, но мгновенное откровение вечности не может быть забыто ни во времени, ни в вечности, потому что вечное, которого до тех пор не было, в это мгновение стало быть (geworden ist)". В русле такого рода размышлений формировался и замысел "Бытия и времени" Хайдеггера. Экзистенциальная аналитика человеческого бытия приводит к необходимости найти в раскрытых "экзистенциалах" их более изначальную суть, а именно их "темпоральный" характер, "временностный" смысл (Zeitlichkeit). Человеческое бытие раскрывается как экзистенциальное понимание бытия в горизонте времени. В этой связи Хайдеггер и говорит о "мгновении" (Augenblick) как о подлинном настоящем. "Пожалуй, - пишет Хайдеггер в примечании, - С.Киргегард убедительнее всего увидел экзистенциализованный феномен мгновения, что отнюдь не означает, будто ему точно так же удалась и экзистенциальная интерпретация его. Он остается в плену вульгарного понятия времени и определяет мгновение с помощью понятий "теперь" и "вечность". Когда К. говорит о "временности", он разумеет человеческое "бытие-во-времени". Понимание времени как внутренней характеристики знает только "теперь", но вовсе не "мгновение". Впрочем, когда мгновение переживается экзистенциализованно, оно - пусть в экзистенциальном смысле и неявно предполагает более изначальную временность" ("Sein und Zeit" 68a, S. 338). Хайдеггер указывает здесь "реферат" соответствующих текстов Киргегарда в "Психологии мировоззрений" К.Ясперса: Jaspers K. Psychologie der Weltanschauungen. 3. unveranderte Auflage. Berlin, 1925, S. 338, 108ff.
      lxxiv "Отстранение этического". Киргегард говорит: Suspension des Ethischen, что значит, собственно, "удаление, устранение этического от дел". Так, по-немецки, Suspension eines Geistlichen означает запрещение духовному лицу отправлять богослужение. "...Этическое как таковое, - говорит Киргегард, - есть общее. Как только отдельный человек начал противопоставлять себя общему, он совершает грех и не может иначе примириться с общим, как этот грех признав..." ("Furcht und Zittern". III, 48). Вера же, по Киргегарду, "...есть парадокс, что человек стоит выше общего" (там же, с. 49). "И для Ницше, - напоминает в этой связи Шестов, его "по ту сторону добра и зла", только формой выражения отличающееся от Suspension des Ethischen, было не решением теоретической проблемы, а выходом из того безнадежного тупика, в который его загнали всеобщие и необходимые истины" [АИ, 136]. Б.Фондан вспоминает, как был поражен Шестов, когда в одной из статей Фондана встретил следующий текст Ницше (из посмертно изданных): "Опровержение Бога: в сущности, опровергнут только моральный Бог". "Вот видите! - воскликнул Шестов. - А всегда говорят, что это я заставляю Ницше говорить моими словами! Этот текст, - но ведь это же вся моя книга о Толстом и Ницше" [BF, 117]. Упомянутую книгу (написанную в 1898 г.) Шестов закончил такими словами: "Добро, братская любовь - мы знаем теперь из опыта Ницше - не есть Бог... Нитше открыл путь. Нужно искать того, что выше сострадания, выше добра. Нужно искать Бога" [C2, 187].
      lxxv "...Благое ? Вижу, хвалю, но к дурному влекусь..." (Овидий. Метаморфозы, VII, 20 - 21 ?? Метаморфозы. Пер. С.Шервинского. М.: Худ. лит., 1977, с. 170). Ср.: Лейбниц Г. Теодицея II, 153 ?? Соч. в четырех томах. М.: Мысль, 1989, т. 4, с. 235. Спиноза Б. Этика. Теорема 17, схолия ?? Соч. в двух томах. М., 1957, т. 1, с. 536.
      lxxvi "Мыслю, следовательно существую". Об Августиновых истоках этой формулы ("О граде Божием", XI, 26) см.: Koyre A. Descartes und die Scholastik. Bonn, 1923, S. 69 - 70, 171 - 172. Койре, в частности, приводит такие слова известного корреспондента "республики ученых" XVII в. аббата М.Мерсенна: "...Картезианство - и фактически, и по замыслу - обнаруживает тесное родство с августинизмом... Чем более кто-либо будет посвящен в учение св. Августина, тем более он окажется в состоянии постигнуть философию Декарта" (Op. cit., S. 171). Того же мнения держались Б.Паскаль, А.Арно в "Четвертом возражении на "Метафизические размышления" Декарта" и многие другие. Сам Декарт не был полностью с этим согласен; см. письмо Декарта А.Кольвию от 14 ноября 1640 г.: Декарт Р. Соч. в двух томах. М.: Мысль, 1989, т. 1, с. 608 - 609.
      lxxvii Имеется в виду прежде всего книга Гуссерля "Картезианские размышления". См.: Husserl Ed. Cartesianische Meditationen und parisar Vortrage // Gesammelte Werke. Hrsg. und eingel. v. S. Strasser. Bd. I. Haage, Nijhoff, 1950. Внимание Шестова к философии Гуссерля привлек Г.Г.Шпет еще в 1908 г. Первую большую работу о Гуссерле - "Memento mori" - Шестов опубликовал в 1917 г. в журнале "Вопросы философии и психологии" (сент.?дек.). Впоследствии она вошла в книгу "Potestas Clavium" ("Власть ключей". Берлин, 1923.) Позже, в журнале "Русские записки", № 12, декабрь 1938 г. и № 13, январь 1939 г., была напечатана большая статья Шестова "Памяти великого философа (Эдмунд Гуссерль)", которой он откликнулся на смерть мыслителя (апрель 1938 г.). Статья вошла впоследствии в книгу [УО]. Шестов познакомился с Гуссерлем в 1928 г. и с тех пор их - антиподов в философии - связывала глубокая творческая дружба.
      lxxviii См. сноски 53 и 64.
      lxxix По сути дела и у греков в корне философского "удивления" кроется трагическая апория, своего рода отчаяние, неразрешимая "амехания": невозможность поступить правильно в условиях невозможности не поступать. См.: Ахутин А.В. Открытие сознания. (Древнегреческая трагедия) ?? Человек и культура. М.: Наука, 1990, с. 5 - 42.
      Своим философским пробуждением Шестов отчасти обязан Шекспиру (см. книгу "Шекспир и его критик Брандес" [C1]). К сожалению, древнегреческая трагедия осталась вне поля его внимания.
      lxxx "...Все признают, что блаженная жизнь есть состояние радости, и потому - с полным основанием - состояние радости ставят в тесную связь с блаженством. Ибо деятельность не может быть совершенной, если она встречает себе помеху, блаженство же совершенно, и, стало быть, блаженный нуждается в телесных и внешних благах и в удаче, дабы ничто не служило ему помехой. Те же, кто утверждает, что хороший человек может быть блаженным на пытке или при больших неудачах, вольно или невольно говорит вздор" (Аристотель. Никомахова этика, VII, 13, 1153b 14 - 21). Пер. Шестова цитируется по книге [SF, 59].
      lxxxi Пелагианство - признанное Церковью еретическим (Карфагенский собор, 419 г.) учение римского богослова IV в. Пелагия, касающееся первородного греха, свободы воли и т.п. Против пелагианства энергично и настойчиво боролся бл. Августин. Приводимые слова Пелагия содержатся в следующем утверждении (цитируется Шестовым в кн. [SF, 127]): "Omne bonum ac malum, quo vel laudabiles vel vituperabiles sumus, non nobiscum oritur, sed agitur a nobis; enim utriusque rei, non pleni nascimur" - "Всякое добро или зло, за которые нас можно похвалить или порицать, не возникает с нами, но нами совершается. Мы восприимчивы к одному и другому, а не рождаемся с ними" (пер. А.Е.Шестовой), ср.: [АИ, 59]. Цитируя эти слова, Шестов ссылается на труд: Loofs F. Leitfaden zum Studium der Dogmengeschichte. Halle a/S. Niemeyer Verlag, 1906. Bd. I, S. 427. "Все их (пелагианцев) учение, замечает Шестов, - является развитием двух принципов - принципа, высказанного Сократом и воспринятого всеми его преемниками - Платоном, Аристотелем и стоиками - и сохранившегося, в конце концов, даже в неоплатонизме, - что нормы добра стоят над Богом, а не обратно, и соответственно принципа о свободе воли. Libertas arbitrii, qua a Deo emancipatus homo est, in admittendi peccati et abstinendi a peccato possibilitate constitit - Свобода воли, через которую Бог дал человеку независимость, состоит в том, что человек может принять грех или воздержаться от него" [SF, 128 - 129].
      lxxxii См. стр. 182 комментируемого сочинения. Ср. также следующий пассаж из комментария Лютера к "Посланию к Галатам" ап. Павла, цитируемый Шестовым в [SF, 254]: "Est enim (Deus) creator omnipotens ex nihilo faciens omnia. Ad hoc autem suum naturale et proprium opus non sinit eum pervenire nocentissima pestis illa, opinio justitia, quae non vult esse pecatrix, immunda, misera et damnata, sed justa, sancta, etc. Ideo oportet Deum adhibere malleum istum, legem scilicet, quae frangat, contundat, conterat et prorsus ad nihilum redigat hanc belluam cum sua vana fiducia, sapientia, justitia, potentia, etc.: ut tandem suo malo discat se perditam et damnatam" (Ad Cal., II, 70) - "Он (Бог) всемогущий творец, из ничего создавший все. Но до этого существенного и собственного дела Его не допускает зловреднейшее чудовище - самомнение праведности, которая не хочет быть грешной, нечистой, жалкой и осужденной, а справедливой и святой. Оттого Бог должен прибегнуть к тому молоту, именно к закону, который разбивает, сокрушает, испепеляет и обращает в ничто это чудовище с его самоуверенностью, мудростью, справедливостью и властью, дабы оно знало, что оно погибло и проклято из-за зла, которое в нем" (пер. А.Е.Шестовой) [SF, 254; ВИ, 296). См. также: гл. XVII "Киргегард и Лютер" и гл. XIX "Свобода". См. также сноску 181.
      lxxxiii Ni. niineo 33.
      lxxxiv Матф. 17, 20: "...Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас". Ср. Иер. 32, 17: "О, Господи Боже! Ты сотворил небо и землю великою силою твоею и простертою мышцею; для тебя ничего нет невозможного..."
      lxxxv Nie?aiea, iiei?iinou noauaa. - ?aa.
      lxxxvi Ni. niineo 63.
      lxxxvii "Мы ощущаем и на опыте узнаем, что вечны" (Спиноза Б. Этика, ч. V. Теорема 23, схолия).
      lxxxviii Спиноза Б. Трактат об усовершенствовании разума ?? Соч. в двух томах, т. I, с. 357.
      lxxxix "...Ибо какой алтарь может приготовить себе тот, кто оскорбляет величие разума?" (Спиноза Б. Богословско-политический трактат, XV ?? Соч. в двух томах, т. II, с. 202). См.: [УО, 25].
      xc "Задачи философии. Философы стремятся "объяснить" мир, чтоб все стало видным, прозрачным, чтоб в жизни ничего не было или было бы как можно меньше проблематического и таинственного. Не следовало ли бы, наоборот, стремиться показывать, что даже там, где все людям представляется ясным и понятным, все необычайно загадочно и таинственно? Самим освобождаться и других освобождать от власти понятий, своей определенностью убивающих тайну. Ведь истоки, начала, корни бытия - не в том, что обнаружено, а в том, что скрыто: Deus est Deus absconditus (Бог есть скрытый Бог)" [АИ, 268]. Последние слова см.: Ис. 45, 15.
      xci Ni. niineo 30.
      xcii Ni. niineo 74.
      xciii Ni. niineo 28.
      xciv "Cui credendum sit" (St.Augustinus. De vera religione. 24, 45). Шестов цитирует по кн.: Tixeront J. Histoire des Dogmes dons l'antiquite chretienne. Vol. I - III. Paris: Librairie V.Lecoffre, 1906, 1912, 1913. Vol II, p. 361.
      xcv В книге [SF] Шестов приводит, в частности, такие слова пелагианца Юлиана из Экланума: "Nihil potest per Sanctas Scripturas probare, quod justitia non potest tueri" (Julian. Op. Imperf. II, 17) - "Ничто не может быть доказано Священным Писанием, что не может быть оправдано справедливостью" [SF, 124] - цит. по: Harnak A. Lehrbuch der Dogmengeschichte. 3 Bde. Tubingen: J.Mohr Verlag, 1909 - 1910. Bd. III, S. 197.
      xcvi Адольф фон Гарнак (1851 - 1930) - немецкий теолог-протестант - на труд которого в своем разборе пелагианского спора опирается Шестов, - так характеризует сущность этого спора: "Два основных образа мысли: что стоит больше -- добродетель или благодать, мораль или религия, первичная неутрачиваемая склонность человека или сила Иисуса Христа?" (op. cit., Bd. III, S. 166) [SF, 123]. См. также сноску 81. Гарнак доказывал в своем труде, что формулировка христианских догматов есть продукт эллинизации первичного христианского благовестия.
      xcvii Ср. тезис Спинозы: "Познание зла есть познание неадекватное... Если бы человеческая душа имела только адекватные идеи, она не образовала бы никакого понятия о зле" (Спиноза Б. Этика, ч. IV. Теорема 64).
      xcviii "Человек, сказано, был в состоянии невинности - это вообще состояние естественного сознания, оно должно быть снято, как только возникает сознание духа ?...? Дальнейшее развитие состоит в том, что дух возвращается к абсолютному единству в самом себе, к примирению, и свобода как раз содержит этот поворот духа в самого себя, это примирение с собой; но этот поворот здесь еще не произошел, различие еще не принято в бога, то есть еще не примирено. Абстракция зла еще не исчезла" (Гегель Г. Философия религии, т. 2, с. 108, 109).
      xcix С этим киргегардовским понятием связан также и один из важнейших "экзистенциалов" М.Хайдеггера (см. сноску 49). "Страх перед ничто" как фундаментальная "настроенность", в которой человеку приоткрывается сущее в целом, иными словами, фундаментальная "настроенность" человека как мета-физического существа, специально рассмотрен Хайдеггером в докладе "Что такое метафизика?", прочитанном 21 июня 1929 г. во Фрайбургском университете (Was ist Metaphysik? ?? Heidegger M. Wegmarken. Frankfurt am Main: V.Klostermann Verlag, 1967, S. 1 - 20. Русск. пер. В.В.Бибихина в сб.: Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986, с.