Киргегард и экзистенциональная философия (глас вопиющего в пустыне)

Для него нет и вечных, несотворенных истин. Человек вкусил от дерева познания и погубил тем себя и все свое потомство: плоды с дерева жизни для него стали недоступны, его существование стало призрачным, превратилось в тень, как любовь Киргегарда к Регине Ольсен. Так было - об этом свидетельствует Св. Писание. Так есть: об этом тоже свидетельствует и Св. Писание, и наш повседневный опыт, и умозрительная философия. И все-таки - не человек, а Бог сорвал и вкусил плод от запретного дерева. Бог, для которого все возможно, сделал так, чтоб однажды бывшее стало небывшим и чтобы небывшее стало бывшим, хотя все законы и разума нашего, и морали вопиют против этого. Бог не остановился и пред тем, чтобы в ответ на вопли не только своего Сына, но и обыкновенных людей, "отречься" от Неизменности. Вопли живых, хотя сотворенных и конечных людей, слышней Богу, чем требования каменных, хотя и несотворенных и вечных истин. Он и свою субботу создал для человека и не позволял книжникам жертвовать человеком для субботы. И для Бога нет ничего невозможного. Он принял на себя грехи всего человечества, Он стал величайшим, ужаснейшим из грешников: не Петр, а Он отрекся, не Давид, а Он прелюбодействовал, не Павел, а Он преследовал Христа, не Адам, а Он сам сорвал яблоко. Но для Бога нет ничего непосильного. Грех Его не раздавил, Он раздавил грех. Бог единственный источник всего: перед его волею склоняются и падают ниц все вечные истины и все законы морали. Потому, что Бог хочет, - добро есть добро. Потому, что Он хочет, - истина есть истина. По воле Бога человек поддался соблазну и утерял свободу. По его же воле - пред которой распалась в прах пытавшаяся противиться каменная, как и все законы, Неизменность свобода человеку вернется, свобода человеку вернулась: в этом содержание библейского откровения. Но путь к откровению заграждают окаменевшие в своем безразличии истины нашего разума и законы нашей морали. Нам страшна бездушная или равнодушная власть Ничто, но у нас нет сил причаститься возвещенной в Писании свободе. Мы боимся ее еще больше, чем Ничто. Ничем, даже добром и истиной, не связанный Бог, Бог, который сам, по своей воле, творит и истину, и добро! Мы воспринимаем ?это?, как произвол, нам кажется, что ограниченная определенность Ничто все же лучше, чем безграничность божественных возможностей. Киргегард, сам Киргегард, который на своем опыте в достаточной степени изведал ничтожащее действие несотворенных истин, исправлял Св. Писание и торжествовал, когда Неизменность становилась между Богом и его распинаемым Сыном и влюбленное в себя "чистое" милосердие испытывало блаженство в сознании своей беспомощности и бессилия. Правда, мы знаем, что все признания Киргегарда были вырваны у него на пытке. Но все же, так или иначе, Ничто, во власти которого и Киргегард, и мы все осуждены влачить наше земное существование, сделало страх нераздельным спутником нашего мышления. Мы всего боимся, мы боимся даже Бога и не решаемся ввериться ему, не убедившись вперед, что Он ничем не грозит нам. И никакие "разумные" доводы не могут разогнать этот страх: разумные доводы, наоборот, питают его.
      Отсюда и берет начало Абсурд. От Абсурда, выкованного ужасами бытия, Киргегард узнал о грехе и научился видеть грех там, где на него указывает Писание. Противоположное понятие греху есть не добродетель, а свобода. Свобода от всех страхов, свобода от принуждения. Противоположное понятие греху - и это ему открыл Абсурд - есть вера. И это то, что труднее всего воспринять нам в экзистенциальной философии Киргегарда, что он сам труднее всего воспринимал. Оттого он и говорил, что вера есть безумная борьба человека за возможное. Экзистенциальная философия есть борьба веры с разумом о возможном, вернее о невозможном. Киргегард не скажет вслед за умозрительной философией: credo, ut intelligam ("верую, чтобы разуметь"). Он отбрасывает как ненужное, как мертвящее наше intelligere. Он вспоминает пророка: justus ex fide vivit (праведник жив верой). Он вспоминает апостола: все, что не от веры, есть грех. Только вера, не считающаяся ни с чем, ничего не "знающая" и знать не желающая, - только вера может быть источником сотворенных Богом истин. Вера не спрашивает, не вопрошает, не оглядывается. Вера только взывает к тому, по воле которого все, что есть, есть. И если умозрительная философия исходит из данного и самоочевидностей и принимает их как необходимое и неизбежное, то философия экзистенциальная через веру преодолевает все необходимости. "Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, сам не зная, куда идет"ccxxxviii. Чтобы прийти в обетованную землю, не нужно знание, для знающего человека обетованная земля не существует. Обетованная земля там, куда пришел верующий, она стала обетованной, потому что туда пришел верующий: certum quia impossibile ("несомненно - потому что невозможно").
      Вера не есть "доверие" к облеченным разумом невидимым истинам, она не есть и доверие к возвещенным наставниками или св. книгами правилам жизни. Такая вера есть только менее совершенное познание и свидетельствует о том же падении человека, что и tertium genus cognitionis (третий род познания) Спинозы или несотворенные истины Лейбница. Если Бог значит, что нет ничего невозможного, то вера обозначает, что наступил конец необходимости и всем порожденным необходимостью каменным "ты должен". Нет истин, занимается заря свободы: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый. И нет греха: Бог принял его на себя и истребил его и все зло, которое с грехом вошло в мир. Умозрительная философия "объясняет" зло, но объясненное зло не только сохраняется, не только остается злом, оно оправдывается в своей необходимости, приемлется и превращается в вечное начало. Экзистенциальная философия выходит за пределы "объяснений", экзистенциальная философия в "объяснениях" видит своего злейшего врага. Зло нельзя объяснять, зло нельзя "принимать" и договариваться с ним, как нельзя принимать грех и договариваться с грехом: зло можно и должно только истреблять.
      Книги Киргегарда, как и его дневники, все его и прямые, и непрямые высказывания - непрерывное повествование об отчаянной, безумной, судорожной борьбе человека с первородным грехом и с ужасами жизни, которые пришли от греха. Разумное мышление и стоящая на его страже мораль - ими же живут и довольствуются люди - привели Киргегарда к самому страшному, что может быть: к бессилию. Ему было ниспослано испытать бессилие в самой отвратительной и позорной форме, в какой оно может проявляться на земле: когда он прикасался к любимой женщине, она превращалась в тень, в призрак. Хуже - все, к чему он прикасался, превращалось в призрак: плоды с дерева жизни стали ему недоступны, все люди во власти смерти, всех подстерегает отчаяние, которое еще в молодые годы овладело его душой. Но это же отчаяние приподняло его над плоскостью обычного мышления, и ему тогда открылось, что и само его бессилие - тоже призрачно. Даже больше: призрачность человеческого бессилия порой открывалась ему еще непосредственнее, еще осязательнее, чем призрачность существования. Бессилие было и бессилия не было: бессилие обнаруживалось как страх пред несуществующим, пред несотворенным, пред Ничто. Ничто, которого нет, прошло вслед за грехом в жизнь и покорило себе человека. Спекулятивная философия, сама порожденная и раздавленная первородным грехом, не может отогнать от нас Ничто. Наоборот: она его призывает, она связывает его неразрывными узами со всем бытием. И пока знание, пока умное зрение будет для нас источником истины, Ничто останется хозяином жизни.
      Киргегард испытал все это с такой непосредственностью и мучительностью, с какой редко кому на земле доводилось испытывать что-либо: оттого мало кто умел так подлинно рассказать о грехе как о бессилии воли, как он. Оттого тоже редко кто умел и хотел так безудержно, так неистово, с таким упоением прославлять прокладывающий дорогу вере Абсурд. Он не мог сделать "движения веры" - его воля была парализована, "в обмороке". Но он ненавидел и проклинал свое бессилие со всей страстью, на которую человек способен. Не есть ли это уже первое "движение" веры? Не есть ли это сама вера? Подлинная, истинная вера? Он отверг вечные истины разума, он расшатал непоколебимые устои морали. Если разум есть высшее, если мораль есть высшее - Авраам погиб, Иов погиб, все люди погибли: "неизменность", пропитавшая собой несотворенные истины, как гигантский удав задушит в своих страшных объятиях все живое, даже самого Бога.
      Ex audituccxxxix, из Писания дошла до Киргегарда благая Весть, что для Бога все возможно, что для Бога нет невозможного. И вот, когда все возможности для него окончились или, вернее, потому, что все возможности для него окончились, он бросился на донесшийся до него зов. Историческое христианство, живущее в мире и добром согласии с нашим разумом и нашей моралью, стало для него тем чудовищем, qua occisa homo non potest vivere. Историческое христианство, применяющееся к средним условиям человеческого существования, забыло Бога, отказалось от Бога: оно довольствуется "возможностями", вперед убежденное, что и Бог должен довольствоваться возможным: христиане, как выражался Киргегард, отменили Христа.
      При жизни Киргегарда не хотели слушать. После смерти его книги стали все больше и больше читать и он приобрел всемирную известность. Но дано ли экзистенциальной философии восторжествовать над философией умозрительной? Дано ли Киргегарду стать "учителем человечества"? Все равно. Может быть, и не нужно, чтобы он стал "учителем", верней всего, что не нужно. Голос Киргегарда был и, надо думать, навсегда останется голосом вопиющего в пустыне. Экзистенциальная философия, устремленная к Богу, для которого все возможно, открывает, что Бог ни к чему не принуждает, что Его истина ни на кого не нападает и сама ничем не защищена, что Бог сам свободен и сотворил человека таким же свободным, как и он. Но concupiscentia invincibilis падшего человека, человека, вкусившего от плодов дерева познания, больше всего боится божественной свободы и жадно стремится к всеобщим и необходимым истинам. Может ли "разумный" человек допустить, что Бог, услышав вопль не своего возлюбленного Сына, и даже не Авраама или Иова, а кандидата теологии Серена Киргегарда, раздробил каменную Неизменность, навязанную ему нашим мышлением, и вознес смешной, жалкий и смешной случай из его жизни на уровень всемирно-исторического события? Что Он освободил его от чар дерева познания и ему, состарившемуся еще во чреве матери, вернул ту молодость души и ту непосредственность, которые дают доступ к дереву жизни? Что бесконечно страстное стремление Киргегарда к конечному - несмотря на то, что оно заключает в себе внутреннее противоречие и потому, на человеческую оценку, является и невозможным, и бессмысленным, на божескую оценку оказалось отнесенным к тому "единому на потребу", которому дано восторжествовать над всеми "невозможно" и "ты должен"?113 Двух ответов на этот вопрос быть не может. Оттого Киргегард обращается не к разуму и морали, требующим покорности, а к Абсурду и Вере, благословляющим дерзновения. Его неистовые, исступленные, безудержные, полные надрыва писания и речи только об этом и говорят нам: глас вопиющего в пустыне об ужасах Ничто, поработившего падшего человека! Безумная борьба за возможность, она же есть и безумный порыв от бога философов к Богу Авраама, Богу Исаака, Богу Иакова.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      NIE?AUAIE?, I?EI?OUA A I?EIA?AIE?O
      Лев Шестов. Собрание сочинений. СПб: Шиповник:
      [С1]
      Т. I. Шекспир и его критик Брандес. Изд. второе, 1911 г. (Первое издание: СПб.: Менделевич, 1898).
      [С2]
      Т. II. Добро в учении гр. Толстого и Ф.Нитше. Изд. второе, 1911 г. (Первое издание: СПб.: Стасюлевич, 1900).
      [СЗ]
      Т.III.Достоевский и Нитше (Философия трагедии.) Изд. второе, 1909 г. (Первое издание: СПб.: Стасюлевич, 1903).
      [С4]
      Т. IV. Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления). Изд. второе, 1911 г. (Первое издание: СПб.: Общественная польза, 1905).
      [С5]
      Т. V. Начала и концы. Сборник статей. Изд. первое. СПб.: Стасюлевич, 1908 г. (Впоследствии - Шиповник, 1911).
      [С6]
      Т. VI. Великие кануны. Изд. первое, 1911 г.
      [РС]
      Лев Шестов. Potestas Clavium - Власть Ключей. Берлин: Скифы, 1923.
      [ВИ]
      Лев Шестов. На весах Иова. Странствования по душам. Изд. второе. Paris: YMCA-Press, 1973 г. (Первое издание: Париж: Современные записки, 1929).
      [АИ]
      Лев Шестов. Афины и Иерусалим. Изд. первое. Paris: YMCA-Press, 1951.
      [УО]
      Лев Шестов. Умозрение и откровение (Религиозная философия Владимира Соловьева и другие статьи). Изд. первое. Paris: YMCA-Press, 1964.
      [SF]
      Лев Шестов. Sola Fide - Только верою (Греческая и средневековая философия. Лютер и Церковь). Paris: YMCA-Press, 1966.
      [БШ]
      Баранова-Шестова Н.Л. Жизнь Льва Шестова. По переписке и воспоминаниям современников. Paris: La Presse Libre, 1983, т. I - II.
      [BF]
      Fondane B. Rencontres avec Leon Chestov. Paris: Plasma, 1982.
      E.OANOIA OEOE?OAO NI?EIAIE? EE?AAAA?AA II IE?ANEAAO?UEI IAIAOEEI ECAAIE?I:
      Soren Kierkegaard. Gesammelte Werke. Hrsg. von H.Gottsched und Chr.Schrempf. Jena: E.Diederichs Verlag:
      Bd.III. Furcht und Zittern / Wiederholung (2. Aufl.) 1909.
      Bd.IV. Stadien auf dem Lebensweg. 1914.
      Bd.V. Der Begriff der Angst. 1912.
      Bd.VI/VII. Philosophische Brocken / Abschliessende unwissenschaftliche Nachschrift. 1910.
      Bd.VIII. Die Krankheit zum Tode. 1911.
      Bd.IX. Einubung im Christentum. 1912.
      Bd.XI. Zur Selbstprufung der Gegenwart empfohlen. 1922.
      Bd.XII. Der Augenblick (2. Aufl.) 1909.
      Soren Kierkegaard. Die Tagebucher. Ausgewahlt und ubers. von Th.Haecker. Bd. I - II. Innsbruck: Brenner Verlag, 1923.
      Soren Kierkegaard. Der Pfahl im Fleisch. Deutsch von Th.Haecker. Innsbruck: Brenner Verlag, 1922.
      Soren Kierkegaard. Leben und Walten der Liebe. Jena: E.Diederichs Verlag, 1924. (Bd. III der von Chr.Schrempf hrsg. "Erbaulichen Reden").
      Soren Kierkegaard. Ausgewahlte christliche Reden. Ubers. von J. von Reincke. Ciessen: A.Topelmann Verlag, 1909.
      IA?AAIA ?ANOI OEOE?OAIUO EII?CU?IUO NEIA E AU?A?AIEE
      ?(?((( - необходимость
      (...( - сила, принуждение
      (?((((( ((? ((((? - рождение и гибель
      (((((<( ?(?( (?( (tm)(((("((( - взлететь над знанием
      (?(((((( - очищение
      (?(((((( ?((((( - выcшее благо
      (((?((((( ("( ?((( (?((( - переход в другой род
      (((?((((( - ненавистник разума
      ((?( - ум
      (((...( - бедность
      (?((( - богатство
      (?((( - цель
      (?(?( ?((((("((( ?(<( - не будет для вас ничего невозможного
      ·((?(((( (?(((( - корни всего
      aequo anima utrumque faciem fortunae ferre - равнодушно выносить оба лика фортуны
      amor fati - любовь к року
      articulus statis et cadentis - решающий пункт
      bellua qua non occisa homo non potest vivere - чудовище, не убив которое человек не может жить
      bona, optima fide - добросовестно, чистосердечно
      bonum et malum - добро и зло
      concupiscentia invincibilis - непобедимое вожделение
      consolatio philosophiae - утешение философией
      crux interpretuum - крест интерпретаторов
      cui est credendum? - кому следует верить?
      cupiditas scientiae - жажда знания
      de profundis ad te, Domine, clamavi! - из глубины взываю к тебе, Господи!
      Deus absconditus - Бог сокровенный
      divitiae, honores, libidines - богатство, почести, страсти
      eritis sicut dei scientes bonum et malum - вы будете как боги, знающие добро и зло
      fiat! - да будет!
      homo emancipatus a Deo - человек, независимый от Бога
      justus ex fide vivit - праведник живет верою
      initium peccati superbia - начало греха - гордыня
      in saecula saeculorum - во веки веков
      ipso facto - тем самым
      laesio majestatis - оскорбление величества
      laudabiles et vituperabiles - похваляемы и порицаемы
      non ridere, non lugere, neque detestari sed intelligere - не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать
      oculi mentis - очи разума
      pars meliora nostra - наша лучшая часть
      proprio motu - по собственному побуждению
      ratio emancipata a Deo - разум, независимый от Бога
      quod factum est infectum esse nequit - бывшее, не может стать не бывшим
      restitutio in integrum - восстановление в прежних правах
      sine effusione sanquinis - без пролития крови
      sub specie aeternitatis - с точки зрения вечности
      summum bonum - высшее благо
      superbe diabolique - дьявольская гордыня (фр.)
      ultima ratio - последний довод
      veritates emancipatae a Deo - истины, независимые от Бога.
      AEAEEIA?AOE? (A aeaeeia?aoe? aoiayo ?aaiou, ioiinyueany e eieaa E.Oanoiaa "Ee?aaaa?a e yecenoaioeaeuiay oeeinioey", ?aniiei?aiiua a o?iiieiae?aneii ii?yaea. - ?aa.)
      Jansen F. L.Chestov, Kierkegaard et la philosophic existentielle // Nouvelle revue theologique. Louvain (Belgique), juin 1937, p. 687 - 688.
      Levinas E. Leon Chestov. Kierkegaard et la philosophic existentielle // Revue des etudes juives. (Publication trimestrielle de la Societe des etudes juives), Paris, juill./dec. 1937, nouvelle serie, II, n?1/2, p. 139 - 141.
      Estall H. Kierkegaard et la philosophic existentielle par Leon Chestov // Philosophical Review. Queen's University, sept., 1937.
      Fondane B. A propos du livre de Leon Chestov: Kierkegaard et la philosophic existentielle // Revue de philosophic. Paris, sept./oct. 1937, 5, p. 381 - 414.
      Fraenkel E. Leon Chestov devant le peche originel // L'Univers Israelite. Paris, 1.10.1937.
      [Vauthier Et.] Leon Chestov. Kierkegaard et la philosophic existentielle // Hermes. Bruxelles, janv./mars, 1938, n? 1, p. 118 - 119.
      Derycke G. Puissance du mensonge. Contribution a 1'etude de mythes // Le Rouge et le Noir. Bruxelles, [fevr.] 1938, 16?, 51 p.
      Bespaloff R. Cheminements et carrefours. Julien Green, Andre Malraux, Gabriel Marcel. Kierkegaard. Chestov devant Nietzsche // Librairie philosophique Vrin. Paris, [juin] 1938, 243 p.
      [Brehier E.] Leon Chestov: Kierkegaard et la philosophic existentielle // Revue philosophique. Paris, juil./aout. 1938, 7/8, p. 123 - 124.
      White V. Kierkegaard et la philosophic existentielle par Leon Chestov // Blackfriars. Oxford, aout. 1938, p. 623 - 624.
      Schwarz M. Leon Chestov, le Kierkegaard russe // L'Univers Israelite. Paris, 31 avril 1939, p. 546.
      Muller R. L.Schestow. Kierkegaard und die Existenzphilosophie // Philosophischer Literaturanzeiger, Dusseldorf, 1950, II. Band, p. 28 - 33.
      Schuepp G. Das Paradox des Glaubens. Kierkegaards Anstosse fur die christliehe Verkundigung. Munchen: Kosel-Verlag, 1964, 293 p.
      Perkins R. Shestov, Lev. Kierkegaard and the Existential Philosophy // Library Journal. New York, 1.4.1970.
      Shein L. Shestov, Lev. Kierkegaard and the Existential Philosophy // Canadian Slavic Studies. Montreal, spring, [mars/mai] 1970, vol. IV, n? 1, p. 113 - 115.
      Donahue E. Kierkegaard and the Existential philosophy by Lev Shestov // Book review, mai 1970.
      Shestov Lev. Kierkegaard and the Existential Philosophy // The Review of the Metaphysics. Washington, 29.11.1971.
      Acмyc B.Ф. Лев Шестов и Киркегард // Научные доклады Высшей школы. Философские науки. M., 1972, ? 4, c. 72 - 80.
      Полную библиографию трудов о Льве Шестове см. в книге:
      Bibliographie des Etudes sur Leon Chestov. Etablie par Nathalie Baranoff. Paris: Institut d'etudes Slaves, 1978.
      1 V, 146.
      2 III, 172.
      3 VI, 111, ср. ib. 192, 193.
      4 Дневн. II, 343: "Вне христианства Сократ единственный в своем роде", писал Киргегард в своем дневнике в 1854 году, за несколько месяцев до смерти.
      5 Разум.
      6 "Страх и трепет", "Повторение", "Понятие страха".
      7 III, 207.
      8 IV, 315, 314 и 269.
      9 Ib. 398.
      10 Ib. 237.
      11 Дневн. I, 276, 277 и 405.
      12 III, 184.
      13 Ib. 194.
      14 III, 184.
      15 IV, 320.
      16 IV, 218.
      17 Ib. 318.
      18 III, 185.
      19 III, 192.
      20 III, 191.
      21 Ib. 189.
      22 "Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать".
      23 III, 193, 194.
      24 Ib. 119.
      25 III, 56 и 107.
      26 III, 204.
      27 VIII, 87, 90.
      28 "Принимая на себя ответственность пред Всевышним, я осмеливаюсь сказать, что слова "блажен, кто не соблазнится обо мне", принадлежат к тому (существенному), что возвестил Христоc" (VIII, 121).
      29 Ib. 115.
      30 Tag. II, 204.
      31 Подробнее об этом будет речь впереди, пока приведу только один небольшой отрывок из Киргегарда, чтобы читателю легче было представить себе, в каком направлении двигалась его мысль: "О единственное дело любви, о неисследимое горе любви: Бог не может - правда, он этого не хочет, не может хотеть, но если бы он и хотел этого, он не может сделать, чтобы его любовная помощь не привела к противоположному, к величайшему несчастью. Он может (и все говорит за то, что именно так и будет) сделать своей любовью человека таким несчастным, каким он без нее никогда бы не мог стать" (VIII, 119, 120).
      32 Пс. 2, 11 и Посл. к Филип. 2, 12.
      33 III, 28 и 29.
      34 Ib. 46.
      35 III, 32.
      36 Ib. 68.
      37 III, 43.
      38 Ib. 46.
      39 Ib. 46.
      40 III, 44.
      41 Ср. Ib. 45: "Нужно чисто человеческое мужество, чтобы отказаться ради вечного от временного, но нужно парадоксальное и смиренное мужество, чтобы в силу Абсурда овладеть всем временным. Это и есть мужество веры. Через веру Авраам не потерял Исаака, а обрел его".
      42 III, 43: "Он понимает, что (ищет) невозможного; но именно это мгновение он верит в Абсурд. Ибо, если он, не постигши всей страстью своей души и всей силой своего сердца невозможность, изображает, что он обладает верой, он себя обманывает и его свидетельство висит в воздухе".
      43 IX, 73.
      44 VI, 141 и 142.
      45 VI, 121.
      46 VIII, 77.
      47 XI, 88.
      48 VIII, 35.
      49 VI, 285
      50 VIII, 35.
      51 Ib. 37.
      52 Tag. I, 195; ср. ib. 167.
      53 V, 44.
      54 Дневн. I, 229.
      55 V, 56.
      56 V, 93, 94.
      57 Ib. 96.
      58 Ib. 99.
      59 III, 50.
      60 Ib. 53.
      61 V, 100.
      62 III, 82, "Этика им не может помочь; она обижена. Потому что у них есть тайна, которую они от этики скрыли. Тайна, которую они приняли на свою собственную ответственность". И речь тут идет не об Иове, не об Аврааме, а о влюбленной парочке.
      63 XI, 136. I, 82, "Этика им не может помочь; она обижена. Потому что у них есть тайна, которую они от этики скрыли. Тайна, которую они приняли на свою собственную ответственность". И речь тут идет не об Иове, не об Аврааме, а о влюбленной парочке.
      63 XI, 136.
      64 XI, 67.
      65 V, 57.
      66 Дневн. 171.
      67 "Познай самого себя".
      68 VIII, 109.
      69 Одна из замечательнейших по силе и напряжению статья Киргегарда называется "Жало в плоть".
      70 VIII, 37.
      71 VII, 105 и 81.
      72 Cp. ib. 231, где Киргегард, вдохновляемый пафосом "Абсурда", который он прославляет на предыдущих страницах, не страшась ни противоречивости, ни комичности, которыми он сам, когда ему нужно, опутывает людей, говорит: "Для мышления недоступно, что можно, не быв вечным, стать вечным". Один из многих разительных примеров того, как мышление, обретая новое измерение, возвышается над истинами, представляющимися обыкновенному человеку непреодолимыми.
      73 Назидат. речи III, 121; ср. там же, стр. 114: "каждый человек есть крепостной Бога".
      74 V, 139.
      75 III, 95.
      76 "Жизнь и дела любви", 337.
      77 "Дела и жизнь любви", 116 и след.
      78 Ib. 31.
      79 Ср. XII, I: "Настоящая серьезность начинается тогда, когда человек, вооруженный нужными силами, чувствует себя принужденным чем-то высшим работать вопреки своим склонностям, т.е., если можно сказать - направить все способности свои против склонностей". Совсем точно перевод из "Критики практического разума", а это написано уже в последний год жизни Киргегарда (Ср.: "Для людей и всех сотворенных разумных существ моральная необходимость есть принуждение, т.е. обязательность, и каждый основанный на ней поступок должен быть представлен как долг, а не как образ действий, который нравится нам сам по себе" (Кант И. Критика практического разума ?? Соч. в шести томах, т. 4 (1), с. 408). "Долг! Ты возвышенное великое слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь подчинения, хотя, чтобы побудить волю, и не угрожаешь тем, что внушало бы естественное отвращение в душе и пугало бы; ты только устанавливаешь закон, который сам собой проникает в душу и даже против воли может снискать уважение к себе (хотя и не всегда исполнимое); перед тобой замолкают все склонности, хотя бы они тебе втайне и противодействовали..." (там же, с. 313). Даже: "Человек живет лишь из чувства долга, а не потому, что находит какое-то удовольствие в жизни" (там же, с. 415). Ср. также "...Моральный закон выражает не что иное, как автономию чистого практического разума, т.е. свободы, и эта свобода сама есть формальное условие всех максим, только при котором и могут они быть согласны с высшим практическим законом" (Кант И. Критика практического разума, ч. 1, ( 8 ?? Соч. в шести томах. М., т. 4 (1), с. 351). "Автономия есть, таким образом, основание достоинства человека и всякого разумного естества" (там же, с. 278). Отношение философии Шестова к кантовской детально исследовано в сочинении: Janoska G. Kant und Schestov. Ein Bei trag zum Glaubensproblem. Graz: Schmidt - Dengler Verlag, 1951. Ср. также работу: Миртов Д. Нравственная автономия по Канту и Ницше. СПб., 1905. - Ред.).
      80 Киргегард не знал этого, но и Эпиктет в XIV гл. своих диатриб требует отречения от отца, матери и т.д. во имя "ты должен".
      81 Еще в "Этапах жизненного пути" в применении не к Христу, а к действующему лицу своего повествования Киргегард писал: "Несчастная любовь имеет свою диалектику, но не в себе самой, а вне себя". Ср. с. 374.
      82 III, 164.
      83 Ср. то, что Киргегард в "Страхе и трепете" (III, 41) говорит о бесконечной резиньяции: "бесконечная покорность - это та рубаха, о которой рассказывается в народной сказке: нитки сотканы в слезах, холст выбелен в слезах, рубаха сшита в слезах; и все же она защищает вас лучше, чем сталь и железо". Тут особенно наглядно подчеркнуто, что Киргегард в lugere и detestari, отвергнутых Спинозой, ищет того, что ему должно было бы дать intelligere. Оттого он и говорил, что отчаяние есть начало философии. Переводя на слова псалмов: De profundis ad te, Domine, clamavi, как скрытое от умозрения измерение мышления.
      84 III, 182.
      85 В дневнике своем (I, 238) Киргегард так рассказывает сам о том, что ему передал отец: "Ужасное произошло с человеком, который, когда он был еще маленьким мальчиком, пас на ютландском лугу овец, много терпел, голодал и, совсем замучившись, взбежал на холм и проклял Бога: и человек этот не мог об этом забыть, когда ему было 82 года".
      86 V, 69.
      87 IV, 341.
      88 Дневн. II, 364.
      89 Вряд ли мы ошибемся, допустив, что эти два верующих - епископ Мюнстер и сам Киргегард: подробности размышления Киргегарда на эту тему свидетельствуют об этом с достаточной ясностью.
      90 XI, 15, 16.
      91 Дневн. I, 313.
      92 Ib. VIII, 115.
      93 IV, 319. Ср. III, 48: "Сделать последнее движение, парадоксальное движение веры для меня совершенно невозможно, обязан ли я или не обязан его сделать и хотя я более чем охотно сделал бы его".
      94 Христ. речи, 81.
      95 Дневн. II, 163, ср. 204, 261, 277 и еще другие записи после 1850 г., где говорится о том же.
      96 XII, 54.
      97 XII, 152.
      98 Дневн. II, 336... от 1854 г. - стало быть, за год до смерти: "Лютер принес неизмеримый вред тем, что он не стал мучеником".
      99 XII, 82.
      100 Дневн. II, 344.
      101 XII, 126.
      102 XII, 130.
      103 Дневн. II, 325.
      104 Ib., 363.
      105 Не знаю, нужно ли это напоминание - на всякий случай скажу еще раз, что под знанием здесь разумеются те всеобщие и необходимые истины, к которым, по Канту, жадно стремится разум, а не опыт, всегда разум раздражающий. ("Erfahrung ?...? sagt uns zwar, was da sei, aber nicht, das es notwendigerweise, so und nicht anders, sein musse. Eben darum gibt sie uns auch keine wahre Allgemeinheit, und die Vernunft, welcher nach dieser Art von Erkentnissen so begierig ist, wird durch sie mehr gereizt, als befriedigt" (Ausgabe A, 1.1 - 2.1). - Ред.)
      106 Приведу это место in extenso, так как помимо того, что оно проливает некоторый свет на отношение Киргегарда к Регине Ольсен, оно еще свидетельствует лишний раз о характере тех плодов с дерева познания, которые подносила ему сократовская майевтика. "Даже то, что люди почитают самым прекрасным, самым привлекательным, - прелестная молодая девушка, в которой все дышит гармонией, миром и радостью, - и в ней даже таится отчаяние. Снаружи как будто - счастье; но далеко, далеко, в глубине, в непроницаемой оболочке счастья, живет страх, т.е. отчаяние. Там именно - под счастьем охотнее всего укрывается отчаяние. Счастье - не духовно; оно есть непосредственность: и всякая непосредственность, хотя она сопровождается как будто бы полным спокойствием и беспечностью, есть страх и, конечно, большей частью страх пред Ничто. Потому непосредственность вы никогда, даже самыми потрясающими описаниями ужасов так не напугаете, как если вы хитро, почти небрежно, но в верно избранном направлении, слегка, полусловами намекнете, что она сама знает, о чем идет речь. Конечно, она этого не знает. Но никогда рефлексии не обеспечена так верно ее добыча, как в тех случаях, когда она изготовляет свои силки из Ничто. И никогда рефлексия так полно себя не выражает, как тогда, когда она сама - ничто. И нужна огромная рефлексия, вернее, нужна великая вера, чтоб быть в силах выдержать рефлексию на Ничто, т.е. бесконечную рефлексию (VIII, 22).