БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55595.5
      Толчок. Пикард услышал пронзительный вой, почувствовал, как горячая вспышка света опалила его, а затем увидел спокойное синее небо с проносящимися в отдалении белыми облаками. У него было достаточно времени, чтобы задуматься, где он и что случилось, когда его с силой развернуло, и он снова увидел пустыню Баджора, пролетающую под ним.
       Я не могу все еще падать, подумал Пикард с раздражением. Очевидно голодек вышел из строя. А затем еще больше пыли, еще вой, еще жар, хотя и не такой интенсивный как прежде. Он поднялся в небо во второй раз. Это была не симуляция. Пикард понял что случилось. Он подпрыгивал.
      Его силовое поле ритмично появлялось, и делая это, действовало как инерционный амортизатор, передавая виртуальные частицы Казимира от его падающего тела к земле. Оно отвечало на внезапную волну поглощенной энергии, расширяясь до сферы по меньшей мере десяти метров в диаметре, и сбрасывало эту энергию с горячим потоком воздуха, чтобы не поджарить человека в центре поля.
       Нет, не человека, внезапно подумал Пикард, когда в очередной раз его сферическое силовое поле закрутилось в воздухе словно огромный надувной посадочный модуль из времен первых планетарных исследований. Меня и Кирка!
      В тот же самый момент Пикард отчаянно начал озираться в поисках Кирка, и прежде чем его силовое поле снова ударилось об землю, он почувствовал как дернуло его руку. Окрыленный надеждой он повернулся в своем шлеме и увидел, что его хватка не обманула его ожидания. Кирк был все еще с ним. Но его голова болталась свободно, а из носа струилась кровь
      Снова пыль. На этот раз Пикард понял, что вой, который он слышал, был высокочастотным статическим разрядом в наушниках его шлема, и соответствовал внезапной вспышке нагрева силового поля.
      Пикард прищурился, когда пыль снова окутала его и Кирка. Близилось время нового подъема в сплошном облаке. Он и Кирк должны остановить эти прыжки. Ирреальный образ захлестнул его разум: две маленьких фигурки, катящиеся по пустыне Баджора в центре невидимой сферы силового поля примерно в трех метрах над поверхностью земли.
      Автоматически Пикард сделал вычисления, оценивая сохранится ли это вращение больше пары минут, пока силовое поле не рассеет всю кинетическую энергию, которую оно поглотило от его с Кирком удара. И как только он допустил, что они с Кирком выживут, он почувствовал внезапное снижение невесомости и приземлился плашмя на спину, щелкнув зубами, и выпустив весь воздух из своих легких.
      Он уставился сквозь лицевой щиток на ослепительное солнце Баджора. И как раз когда он снова пытался вздохнуть, то понял почему рухнул с этих нескольких последних метров, и почему его лицевой щиток не затемнился автоматически. Батареи его костюма тоже наконец вышли из строя.
      Темные звездочки замерцали перед его глазами. Пикард одолел мгновенную волну страха, когда представил себя запечатанным под пустынным солнцем внутри костюма без систем охлаждения и воздушной циркуляции. Но как и Кирк, Пикард не был склонен так легко признавать неизбежное, и даже когда в его глазах потоматически.верхностью земли.
      темнело, а легкие заболели, он заставил свою руку в перчатке потянуться к освобождающей петлице на основании его шлема, и сорвал лицевой щиток.
       Странно, подумал Пикард, продолжая дрейфовать в темноту. Пахнет как на море.Несколько мгновений спустя он задался вопросом, почему это так. Спустя еще несколько мгновений после этого он понял, что не потерял сознание, и снова дышит. Со стоном Пикард перекатился на бок и подтолкнул себя в сидячее положение. Его скафандр пригнул его к земле, словно был сделан из нейтрония, но когда он увидел Кирка, лежащего лицом вниз в сухой пыли рядом с ним, Пикард сразу же оказался на ногах возле него. Он удостоверился, что Кирк на самом деле дышит, и только после этого отвернул свой шлем и высвободил зажимы на перчатках.
      – Джим! Очнитесь! Мы внизу!
      Пикард хлопнул по плечевому триггеру, который соединял неиспользованный наспинный щиток его костюма. Еще до того как он услышал хруст сброшенного контейнера, ударившегося о твердую поверхность, он почувствовал себя легче на добрую сотню килограммов, несмотря на монолитность оставшегося костюма.
      Он встал рядом с Кирком на колени, бросив на него тень, и похлопал его по плечу, пытаясь привести в сознание. Без медицинских сенсоров он не хотел рисковать, премещая своего друга, пока не узнает не ранен ли Кирк.
      – Джим! Очнитесь! Я не собираюсь хоронить вас во второй раз!
      Глаза Кирка затрепетав открылись, и уставились в бок.
      – Джим! Вы в сознании?
      – Должно быть, – слабо сказал Кирк. – Обычно боль мне не снится.
      – Боль это хорошо, – с облегчением произнес Пикард. – Бутби всегда говорил, что боль это способ природы сказать вам, что вы все еще живы.
      – Чтож, скажите природе, что она свое дело сделала.
      Пикард стащил свой нагрудник.
      – Вы можете двигать пальцами?
      – Вы имеете ввиду смогу ли я сомкнуть их вокруг горла Кварка?
      – Попытайтесь.
      Пикард затаил дыхание. Пальцы Кирка заскребли землю, двигаясь назад и вперед подходящим для удушения жестом.
      – Очень хорошо, – ободряюще сказал Пикард. –Теперь попробуйте ногами.
      Ботинки Кирка заскребли землю и Кирк вздохнул.
      – Думаю я прошел диагностику.
      Потом он внезапно подтащил руки к бокам, и рывком сел рядом с Пикардом.
      – Вы уверены что вы в порядке? – спросил Пикард.
      Кирк повернул шею из стороны в сторону, потер руки, после чего усмехнулся.
      – Хотите сделать это снова?
      Теперь уже Пикард вздохнул и, сев рядом с Кирком, отсоединил и стащил свои ботинки.
      – Я предпочитаю смотреть на это как на ?единственный опыт в моей жизни?.
      – Лучше это чем ?конец всей жизни?.
      – Не намного.
      Кирк сбросил свои собственные ботинки и огляделся. Пикард тоже изучил ландшафт. Абсолютно плоский. Выжженная земля, мозаика из лоскутков корок земли и трещин.
      – Ну и, – сказал Кирк. – Есть идея где мы находимся?
      – Где-то на Баджоре, я полагаю.
      Кирк потер под носом, и вздрогнул, обнаружив струйку крови.
      – Это было и моим первым предположением.
      Он осторожно потрогал нос, и Пикард понял, что Кирк проверяет наощупь не сломан ли он.
      – Думаете мы сможем сузить зону?
      – Что вы помните из прыжка? – спросил Пикард.
      Кирк на мгновение уставился вдаль, затем с полуулыбкой снова посмотрел на Пикарда
      – Я… хм… помню «Энтерпрайз». Странно это вернуться к началу.
      Пикард кивнул. У него часто были грезы о его собственных первых днях на его «Энтерпрайзе».
      – А что насчет прыжка? Вы знаете этот ландшафт лучше меня – по крайней мере я искренне надеюсь, что знаете. Было бы хорошо иметь хоть какие-то соображения о том, как далеко мы от нашего места приземления.
      Кирк поднялся, а затем начал сбрасывать оставшуюся часть своего обмундирования.
      – Возможно не больше чем в нескольких кя.сил том, как далеко мы от илометрах.
      Пикард тоже встал, чтобы освободиться от оставшейся части своего снаряжения.
      – Как вы можете быть так уверены?
      Кирк глубоко вдохнул.
      – Чувствуете это? Океан в центре пустыни?
      – Разве это Внутреннее море? – Пикард был удивлен уверенностью Кирка.
      – Чем же еще это может быть? – спросил Кирк.
      Он вытащил свою длинную белую рубашку из свободных брюк цвета жженой умбры. Оба предмета одежды были традиционными в пустынях Баджора, так же как и высокие ботинки Кирка, которые были сплетены из широких полос мягкой кожи, чтобы позволить им дышать во время экстремальной жары. Пикард носил похожую одежду, хотя волокна и кожа были синтезированы в репликаторе «Энтерпрайза»: палево-коричневая рубашка, брюки, и темно-коричневые ботинки. Выбрать их помогла доктор Крашер.
      – Гроза, которую мы миновали, была на берегу океана Доблести, – сказал Пикард. – Мы не могли так сильно углубиться внутрь материка при прямом спуске.
      Взгляд Кирка устремился к западному горизонту.
      – Вы правы. Мы выключили наши силовые поля, чтобы избавиться от ионизации, и…
      – Ваш скафандр так и не активировался, – сказал Пикард.
      Кирк снова прикоснулся к своему явно воспаленному, хотя и не сломанному, носу, и у Пикарда возникло ощущение, что его друг внезапно вспомнил детали их неудавшегося орбитального прыжка. Кирк тряхнул головой, словно чем-то пораженный.
      – Я пытался сделать перегруппировку К’Тейла.
      – Не то чтобы у вас было много вариантов.
      Кирк посмотрел на Пикарда.
      – Но там были вы. Я должен был знать, что вы подхватите меня. – Он нахмурился. – Наверное было бы проще, если бы я сохранил свой костюм и высматривал бы вас.
      Пикард воздержался от слов ?вы чертовски правы?. Вместо этого он сказал:
      – Это был мой первый прыжок. Вы не могли знать, что я так точно смогу контролировать свое силовое поле.
      – Жан-Люк, – сказал Кирк, – если бы я собрался прыгать с кем-то, от кого я не знал бы что ждать, можете быть уверены, что я арендовал бы лучшее оборудование.
      Пикард был не уверен, что ему нравится как это звучит.
      – Вы знали, что был риск аварии?
      Кирк усмехнулся.
      – Неудивительно что мне привиделся«Энтерпрайз». Вы напоминаете мне Спока.
      – Догадываюсь, что можно выбрать множество различных путей, но предпочту считать это комплиментом.
      – Хороший выбор.
      – И что теперь?
      Кирк махнул на демонтированный скафандр Пикарда.
      – Ваши батареи сели?
      Пикард понял, что имеет виду Кирк.
      – Ни коммуникатора, ни сигнала маяка.
      Кирк посмотрел на солнце, и вытер пот со лба.
      – Ни воды.
      – Сколько пройдет времени прежде чем кто-то в лагере поймет, что мы опаздываем? – спросил Пикард.
      Кирк выглядел виноватым.
      – Я не был уверен в какой именно день мы сможем совершить прыжок, так что…
      Пикард почувствовал тревожное волнение.
      – Значит они не ожидают нас до… когда?
      Кирк пожал плечами.
      – Сегодня… завтра… послезавтра.
      – Мы можем пропадать в этой пустыне три дня?
      – Взгляните на светлую сторону, – с легкостью сказал Кирк. – Без воды мы так долго не протянем.
      – Я чувствую себя гораздо лучше.
      Кирк отмахнулся, а потом показал на запад.
      – Так мы идем?
      Пикард указал на восток.
      – Уверен вы имеете виду тот путь.
      Кирк тряхнул головой.
      – Оттуда мы прибыли.
      – Расстояние до океана Доблести короче, чем до Внутреннего моря.
      – Верно, – согласился Кирк, – но там мы уже были, а тот путь, – он снова указал на запад, – тот куда направлялись.
      Логика Кирка – или его нелогичность – для Пикарда была все равно, что красная тряпка.
      – Вы сами сказали, что в этой пустыне три дня без воды мы не протянем.
      – Верно, – Кирк прервал его прежде чем он смог продолжить. – Так где же разница, умрем ли мы от жажды идя вперед или возвращаясь?
      – У нас есть шанс добраться до океана Доблести.
      – У нас также есть шанс добраться до Внутреннего моря.
      – Но от него мы дальше.
      – Верно, – снова согласился Кирк, и его жизнерадостное согласие разозлило Пикарда даже больше, чем его логика, если это было возможно. – Но никто не ожидает нас на побережье Доблести. А на побережье Внутреннего моря нас ждут семь археологов.
      Пикард раздражнно поджал губы.
      – И что в итоге.
      – Учитывая выбор между слабой возможностью и никакой, я бесспорно выбираю слабую.
      Пикард сдался. Он знал Кирка достаточно хорошо, чтобы отдавать себе отчет, что никто, даже Спок, не мог победить в этом споре с ним. Реакция Кирка говорила о том, что он понял, что Пикард подчинился его стратегии.
      – Все сводится к степеням риска, – закончил он.
      Пикард снова полез в драку.
      – Джим, нет такого понятия как ?степень риска?. – Он просканировал западный горизонт в поисках любого ориентира, любой надежды на тень. – Дело или рискованно, или нет.
      Отстраненность отразилась на лице Кирка.
      – Обычно я думаю также, – спокойно сказал он.
      Внезапная серьезность его друга удивила Пикарда так же, как и его следующий вопрос.
      – Вы думаете так из-за своей команды, не так ли?
      Пикард, сбитый с толку, уставился на Кирка. Они оба были капитанами звездолетов. Когда они находились в центральном кресле, все что они делали было ради их команд. Кирк знал это так же хорошо, как и он сам.
      – Нет, – резко бросил Кирк, словно прочитав мысли своего друга. – Даже не трудитесь отвечать. Я не знаю почему спросил об этом. Разумеется ответ в вашей команде.
      – А разве вы так не считаете? – озадаченно спросил Пикард.
      Кирк повернулся к западному горизонту.
      – Пора идти.
      Они вместе отправились в путь, и в безжалостной жаре пустыни Пикард был рад легкому ветерку, созданному их движением. Но его вопрос все еще остался без ответа.
      – Мне любопытно, Джим, когда это касалось вашей команды, вы считали, что некоторые риски более приемлемы, чем другие?
      Кирк мгновение молчал. Потом сказал:
      – Когда я начинал? В прошлом на «Энтерпрайзе» во время моей первой пятилетней миссии риск для меня не существовал.
      Для Пикарда в голосе Кирка была одна печаль.
      – Я был молод, Жан-Люк. Непобедим. Не было ничего, что я не мог бы сделать. Поэтому я делал все. – Кирк бросил на Пикарда косой взгляд. – У меня такое чувство, что вы знаете, о чем я говорю.
      Пикард мысленно вернулся к своим прежним дням на «Старгейзере».
      – Наверное, – пробормотал он, и сразу же почувствовал сладостно-горький прорыв воспоминаний, в тот же самый момент поняв, что в нем живет такая же печаль. Хотя он не понимал ее причины.
      Кирк подвел итог своим размышлениям.
      – Потом это стало проклятием. Ты думаешь, что непобедим, поэтому рискуешь все больше и больше, и чем больше тебе удается, тем больше считаешь себя непобедимым.
      Кирк возможно озвучил и собственные мысли Пикарда.
      – До дня своего проигрыша, – сказал Пикард.
      Кирк кивнул.
      – Если повезет, проигрыш не абсолютен.
      Пикард увидел в этом брешь.
      – Что может снова заставить чувствовать себя непобедимым.
      – Да, – голос Кирка стал мрачным. – Но не тогда, когда твой проигрыш затрагивает других.
      Пикард снова кивнул, точно зная, что имеет ввиду Кирк.
      – Я помню день, когда я потерял первого члена своей команды из-за своих приказов.
      – Это бывает у каждого капитана.
      Пикард ухватился за редкую возможность поглубже узнать Кирка.
      – Именно в тот день вы пересмотрели отношение к риску?
      Кирк покачал головой, и теперь Пикард не сомневался в бремени, которое нес его друг. Даже шаги Кирка по баджорской пустыне, казалось, стали менее реальными, менее сильными. Пикард внезапно увидел их движение с точки зрения орбитального скайдайвера – два маленьких мазка тени, ничтожные на фоне бесконечного холста из безжизненной сухой глины.
      – Вся трагедия в том, – сказал Кирк, – что в тот день, когда я потерял первого члена своей команды, я ничему не научился.
      Пикард не мог этого оставить. Он чувствовал, что Кирк может сказать больше, и ему необходимо сказать это.
      – Как это произошло? – спросил Пикард.
      Тень печали на лице Кирка внезапно посветлела, когда он улыбнулся шутке, которую мог понять только он один.
      – Именно это мне и привиделось, когда мы приземлялись. Я был на «Энтерпрайзе». Примерно пятый-шестой месяц моего первого года. Мы только что получили от Звездного флота сообщение по коду пять. – Кирк остановился и поднял глаза в чистое, синее, неизменное небо. – Именно тогда я совершил свой первый орбитальный прыжок.
      Пикард наблюдал, как Кирк продолжает смотреть вверх, в космос, и знал, что его друг так же смотрит сквозь время.
      – Звучит так, словно вы завершили круг, Джим.
      – Полный круг, – согласился Кирк.
      Его пристальный взгляд вернулся к пустынному пейзажу Баджора, простирающимуся перед ними. Он снова зашагал вперед, и Пикард сделал тоже самое. И пока они продолжали свой путь к неизменяющемуся горизонту, Кирк начал рассказывать Пикарду свою историю.
 

 
       USS «Энтерпрайз» NCC-1701, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 1003.7
      Кирк вышел из турболифта вместе со Споком на этот блистающий, заново переоборудованный мостик, чей ремонт он наблюдал зная, как всегда, что находится там, где ему и надлежит быть.
      В одиночестве в своей каюте он мог проводить корабельные ночи, размышляя о Пайке, и о том что этот капитан мог сделать по сравнению с тем, что сделал за день он сам. В гимнастическом зале, тренируясь вместе с командой службы безопасности, он мог завидовать их духу товарищества и задаваться вопросом: смогут ли когда-нибудь капитаны звездолетов дружить с членом команды не считая звание проблемой.
      Но на мостике все сомнения и желания покидали Кирка. Как всегда. Он и представить себе не мог лучшего места. Справа от него Спок уже добрался до своей научной станции. Лейтенант Хинслоу Танака покинул свою коммуникационную консоль, и поспешил к Кирку с планшетом в руке.
      Йомен Джонс, девятнадцатилетняя девушка с Марса, у которой это было первое назначение за пределами системы, даже теперь ждала возле центрального кресла с чашкой кофе в руке. Лейтенант Ллойд Олден был за навигацией, вместе с Ли Келсо у руля. Энсин Омми Паскаль занималась тем, что предположительно было простым ремонтом инженерной консоли вторую смену подряд – просто главный инженер Скотт поклялся помочь юной женщине выработать сильный характер. Экраны индикаторов мостика периодически повторяли автоматические функции, в то время как ободряющие звуки компьютеров, контролирующих навигационные щиты и передние сенсоры, говорили о том, что все в порядке. Воздух был прохладен, атмосфера одновременно расслабляла и заряжала.
      – Спасибо, лейтенант, – сказал Кирк, принимая клинообразный черный планшет, предложенный ему офицером по связи.
      Он также поблагодарил йомен Джонс за кофе, но отказался от него. Затем он занял кресло в центре, и воспользовался пером, чтобы ввести свой код активации. Сообщение по коду пять тотчас же появилось на экране планшета.
      Кирк быстро просмотрел его, и в него хлынул адреналин. Пять месяцев и три дня в полете, и наконец-то первое серьезное задание. Кирк ничего не мог с собой поделать. Он улыбнулся. Потом он поднял взгляд, и заметил, что внезапно все на мостике уставились или на свои собственные станции, или на главный экран. Улыбка Кирка стала еще шире, когда он понял, что они делали. Все присутствующие на мостике наблюдали за капитаном «Энтерпрайза», своим капитаном, который был именно там, где и должен был быть: в центре всего.
      – Лейтенант Танака, – сказал Кирк, поднимаясь с кресла. – Я хочу чтобы вы и все руководители отделов собрались в главном конференц-зале через пять минут.
      – Да, сэр, – ответил Танака.
      Кирк встал позади Олдена.
      – Лейтенант, ложитесь на новый курс. Направление один семь пять метка восемьдесят. Фактор деформации четыре.
      Едва введя новое направление лейтенант поглядел на Кирка и произнес:
      – Капитан, но там ничего нет.
      Кирк улыбнулся, наблюдая за скольжением звезд по главному экрану, когда судно развернулось, а затем внезапно начало ускоряться к невидимой исчезающее малой точке прямо по курсу.
      – Вы ошибаетесь, лейтенант, – сказал Кирк, уже чувствуя внутри огонь действия и цели. – Там все.
      Кирку не нравился конференц-зал «Энтерпрайза». Он переживал, что на таком переполненном судне это место пропадало впустую. Во времена Пайка «Энтерпрайз» нес команду всего из двухсот человек, и больше половины объема корабля предоставлялось системам жизнеобеспечения и подсистемам деформации.
      Но самый последний ремонт стал отражением крупных достижений в производстве синтетических продуктов и нового поколения двигателей Кокрейна, которые использовали меньше антиматерии для генерации более сильно сфокусированного понерации более сильно сфокусированого и меньше антиматерииормации.
      ля деформации. Аномалии растяжения времени при высоких факторах деформации остались в прошлом.
      И все же, хотя некоторые старые ветераны вроде доктора Пайпера перестали ссылаться на фактор искажения времени во время долгих рейсов, Кирк знал немало других, которые так и не отказались от старомодной терминологии. Даже после модернизации матрицы транспортера, представлявшую совершенно новый подход к квантовому туннелированию макроскопических объектов, среди команды Кирка только его главный инженер оказался пуристом настолько, чтобы ссылаться на новую систему ее официальным названием «материализатор».
      Но это было сражение, которое, как чувствовал Кирк, мистер Скотт проиграет, тем более что ремонтная команда даже не потрудилась сменить знак на двери, ведущей в комнату главного транспортера. Слово «транспортер» вошло в стандартный лексикон так же прочно, как и слова «кар» и «фазер», хотя ниодно из этих современных устройств были не большим подобием своих оригинальных тезок, чем транспортеры прошлого по отношению к своим более современным версиям.
      Но для Кирка важнее моды на терминологию было то, что она шли рука об руку с новым прогрессом и эффективностью – увеличением свободного объема внутри «Энтерпрайза». Переоснащенный корабль теперь вмещал четырнадцать научных лабораторий по сравнению с пятью лабораториями Пайка, вместе с пропорциональным увеличением научных сотрудников, специалистов, и обслуживающего персонала.
      Теперь судно было приспособлено функционировать с командой в четыреста тридцать человек, и при этом осталось достаточно кают для нескольких дюжин пассажиров: штатских или дипломатов, плюс способность перевозить дополнительно до двухсот пятидесяти человек в более спартанских условиях на случай эмиграции, экстренной эвакуации, или в беспокойные времена для передвижения войск.
      Судя по гигантскому объему бюрократической корреспонденции, порождаемой корабельными отделами обеспечения, теоретически предоставляемые Кирку для просмотра каждый день, он иногда чувствовал, что не столько командует звездолетом, сколько действует как мэр маленького города.
       Нет, поправил себя Кирк, наблюдая, как главы отделов входят в большой круглый конференц-зал с его огромным столом из центаврианского красного дерева. Не мэр, а как феодальный лорд. Как точно заметил Спок, капитана звездолета не избирали.
      Танака, как единственный из присутствующих не являющийся главой отдела, последним занял свое место за столом, присоединившись к Скотту из инженерного, Пайперу из медико-биологического, Сулу из физического, мистеру Споку – главному офицеру по науке и второму в команде – и к Кирку. Кирк не стал терять время.
      – Джентльмены, мы получили от командования сообщение по коду пять. В ответ мы уже изменили свое направление и увеличили скорость до варп четыре. – Кирк посмотрел на своего главного инженера. – Мистер Скотт, я хочу чтобы вы после этой встречи довели нас до максимальной скорости деформации как можно скорее.
      Как Кирк и подозревал, Скотт просиял в ответ. ?Максимальный варп? для инженера был совершенно другой перспективой, чем если бы Кирк просто сказал ?варп семь?.
      – У вас будет шесть с половиной варпа через час, – с энтузиазмом сказал Скотт, – а к концу смены я хочу попытаться немного перемаршрутизировать…
      – Уверен, вы добьете и последние десятые доли, – сказал Кирк.
      – Именно это я и сделаю.
      – Могу я спросить, куда мы направляемся? – сказал Сулу.
      Не было сюрпризом, когда именно молодой ученый первым задал вопрос на этом собрании. Кирк быстро понял, что Сулу был ненасытно любознателен в каждом аспекте корабля, и уж конечно в каждом аспекте всего. Он выбирал новые хобби и становился экспертом там, где другие люди умывали руки, и не раз Кирк, отправляясь на мостик во время ?собачьей вахты?, обнаруживал Сулу тренирующимся за какой-либо станцией.
      Кирку было ясно, что Сулу будет чахнуть в Звездном флоте, пока ему под командование не дадут его собственное научное судно. Кирк знал, что очень скоро вынужден будет поговорить с Сулу по этому поводу, и предложить ему переключиться на командный курс. Если молодой человек накопит несколько лет службы на мостике, список научных специалистов кандидатов, надеящихся на свои собственные корабли, станет длиннее. Специальность командира могла бы передвинуть Сулу ближе к вершине этого списка.
      Кирк кивнул Споку, и Спок вдавил кнопку, включавшую настенный экран конференц-зала напротив стола. Там на стандартной вулканской координатной карте появилась цель назначения корабля: по новому каталогу Т’Пел 671-53609.
      – Это старая вулканская картограмма, – сказал Сулу.
      – Верно, – подтвердил Кирк. – Система не была картирована кораблем Федерации.
      – Не была, – согласился Сулу, – но она была нанесена на карту TNC 671-536.9 Джоном Берком сто пятьдесят три года назад.
      – Точно. – Кирка всегда интриговала способность Сулу владеть какими-то редкими и обычно несущественными фактами о почти любом предмете. Служебные файлы, которые сопровождали сообщение по коду пять, ссылались только на вулканскую картограмму, а не на земное имя.