Звездный путь - Риск капитана

      – …и проверил все оборудование, – сказал он, начав сообщение на середине предложения.
      Потом он отступил в сторону, так чтобы оказаться между креслами первого и второго пилота.
      – «Энтерпрайз», как я выгляжу?
      Его серебристый скафандр мерцал в огнях кабины шатла. Ярко раскрашенные трубки с воздухом и куолантом выглядели кричаще, но предназначались для облегчения видимости в суровых условиях. Черты лица Танаки было трудно различить за защитной сеткой структурной целостности, внедренной в его мономолекулярный щиток. Но он двигался уверенно даже будучи нагруженным веревками, намотанными вокруг его плеч, мешочками с крюками, висящими на его поясе, альпинистским молотком, свисающим с одного запястья, и оружейным крюком, повисшем на другом.
      – Вы выглядите так, словно собираетесь преподать клингонам урок смирения, – сказал Кирк, завидуя ему.
      – Спасибо, капитан. Я буду стараться.
      На экране Танака привел в действие дверь шатла и через миг она открылась, и вся влажность челнока смерзлась в облако тумана, и закружилась вместе с уходящей атмосферой.
      – Направляюсь в заданный район, – передал Танака.
      – Переключаюсь на внешний визуальный сенсор, – сказала Ухура.
      И снова изображение на видовом экране сменилось, на сей раз показав бесплодное скалистое пространство. На переднем плане очутилась нечеткая секция верхнего корпуса «Галилео». В центре серебристый силуэт Танаки, медленно идущий к объекту на заднем плане: клингонскому шатлу, внешне ржавому и изъеденному коррозией, по форме похожему на приземистый корпус двигателя боевого крейсера.
      – Прибыла команда противника, – передал Танака. – Я удивлен что они побеспокоились чтобы проявиться.
      Кирк улыбнулся браваде офицера по связи. Он понадеялся, что Каул слушает. Потом открылся боковой тамбур клингонского челнока, выпустив облако тумана, который устремился прочь. Кирк удивился скорости его рассеяния. Казалось там внизу сильный ветер, несмотря на температуру на поверхности в –120°С.
      – А я то думал, что у Звездного флота яркие скафандры, – сказал Танака.
      Кирк увидел что он хотел этим сказать. Каул, выбравшийся из своего челнока, носил кроваво-красный клингонский скафандр, который напоминал анатомическую модель, демонстрирующую только мускульные волокна. Кирку конструкция скафандра показалась грубой попыткой запугать врага, словно его изготовители пытались намекнуть, что снимут с жертвы всю кожу. Наверняка это было напоминанием какого-то очаровательного периода клингонской истории. Потом Кирк услышал по линии связи характерное рычание Каула.
      – Heghle'neH QaQ jajvam, Кирк!
      Кирк обернулся к Ухуре.
      – Перевод, лейтенант.
      Его дал Спок из-за своей научной станции.
      – Это традиционное приветствие воинов. ?Сегодня хороший день, чтобы умереть?.
      Кирк не взглянул на Спока. Он сказал:
      – Будем надеяться, что он прав.
      Двери туболифта открылись, и на мостик вступил Пайпер.
      – Они готовы начать? – спросил он.
      Кирк обернулся в своем кресле.
      – Разве вам не удобнее наблюдать за этим из лазарета?
      Пайпер вызывающе занял свое место рядом с креслом Кирка.
      – Мы все на одной стороне, капитан.
      Кирк ничего не ответил. Мостик был не лучшим местом для взаимных обвинений. Внезапно голос Каула взорвался в динамиках мостика.
      – Ты не Кирк!
      На видовом экране Кирк увидел, как Каул в своем красном скафандре пододвинул свой шлем ближе к Танаке в его серебристом костюме.
      – Капитан берется только за важную работу, – сказал Танака.
      – К счастью для него, – прокомментировал Пайпер.
      – Ваш капитан трус, – просвистел Каул. – batlh biHeghjaj!
      Кирк узнал эту фразу; такую же Каул бросил ему на корабле Норинды. Он снова обернулся к Ухуре.
      – Что там, лейтенант?
      – ?Умри смело?, – ответил Спок.
      Кирк решил, что может быть столь же воспитанным.
      – Еще одно традиционное приветствие, мистер Спок?
      – Они народ, помнящий о традициях, – сказал Спок.
      Потом по линиям связи прозвучал голос Норинды, и Кирк почувствовал облегчение от того, что избавлен от необходимости видеть ее. То, что давало ей власть над его эмоциями, было намного легче преодолевать, когда она была невидима.
      – Вы готовы играть?
      – Hija, – прорычал Каул.
      – В любое время, – ответил Танака.
      – Тогда приблизьтесь к горе, – сказала Норинда. – И знайте, что на самой высокой вершине я положила цветок. Выиграйте цветок, и вы выиграете мое сердце, выиграете мой корабль, выиграете меня. Все что вы пожелаете.
      Пайпер оперся рукой о спинку кресла Кирка.
      – Теперь я вижу о чем говорили ваши люди. Один этот голос… хмм.
      – Испытайте это на себе, – сказал Кирк.
      – Эй, капитан, – передал Танака. – Вы можете это видеть?
      – К сожалению нет, лейтеннат. Вы вышли из диапазона действия сенсоров. Как это выглядит?
      – Не слишком плохо, сэр. Думаю этот подъем примерно метров на триста. Наклон изменяется, но выглядит так, словно там немало хороших опор. Дело должно пойти быстрее.
      Кирк задумался предложить или нет что-нибудь кроме поддержки, потом решил, что должен сделать большее.
      – Ухура, вы можете переключить нас на кодированный канал?
      – Да, сэр. – Она изменила настройки. – Теперь Каул не может услышать что говорит любой из вас.
      – Лейтенант, это Кирк. Послушайте, я не хочу говорить вам как сделать вашу работу. Там вы на остром конце ригеллианского копья, так что делайте то, что должны сделать, и то что сочтете нужным. Понимаете?
      По динамикам мостика Кирк слышал, что Танака начал дышать с усилием.
      – Я слышу вас, сэр. Почти тоже самое говорил мне мой отец прежде чем дать какой-нибудь совет.
      Кирк рассмеялся. Лейтенант оказался сообразительным.
      – Это был хороший совет?
      – Обычно да, если он не касался поступления на службу в Звездный Флот. – Дыхание затруднилось еще больше. – Вы что-то хотели мне сказать, капитан?
      – Всего лишь идею, а не приказ.
      – Понимаю, сэр.
      – Я знаю, что там вы должны победить, и я знаю что вы собираетесь сделать для этого все возможное. Но лучший способ выйти в лидеры в гонке подобной этой, позволить вашему противнику совершать ошибки. Понимаете меня, лейтенант?
      – Постепенная и неуклонная победа в гонке, сэр.
      – Именно. Воспользуйтесь крюками и веревками. Позвольте Каулу попытаться сделать это на захватах.
      – Он уже выше меня примерно на пять метров, сэр.
      Кирк посмотрел на Спока. Спок не отреагировал.
      – Но не беспокойтесь. Он выбрал легкий пологий склон на крутой стене. Я начал с крутой стены, которая должна позволить мне… ах!
      Все на мостике застыли, затаив дыхание.
      – Вау, прошу прощения, сэр. Упор сломался. Эта скала… она более хрупкая чем вы ожидали.
      Кирк снова начал дышать.
      – Веревки и крюки, лейтенант.
      – Медленно и неуклонно, сэр. Я доберусь туда.
      На протяжении долгих минут последовало молчание. Дыхание Танаки то усиливалось, то затихало, иногда становилось затрудненным, иногда быстрым, иногда в правильном ритме, который давал Кирку надежду на то, что молодой человек нашел легкий путь. Примерно через двадцать минут еще один вздох Танаки наэлектризовал мостик. Потом он снова заговорил.
      – Ну и кто его поднимет?
      – Что случилось, лейтенант? – спросил Кирк.
      – Каул только что скатился. Соскользнул примерно на десять метров на животе, но хотя ударился об уступ, он сохранил равновесие. Слишком плохо.
      – Каково теперь ваше положение? – спросил Кирк.
      – Я примерно в восьмидесяти метрах от вершины. Никаких признаков цветка. Я сказал бы что Каул ниже еще на двадцать метров. Но его веревки все еще натянуты, так что он сможет восполнить потерянное время.
      – Как держатся камни?
      – Думаю я выяснил что искать, – передал Танака. – На них здесь растет белый лишайник или гриб. Сначала я думал что это иней, но он не счищается. Напоминает длинные волоски, вбуравившиеся в камни, и разделяющие их на фрагменты.
      Спок щелкнул выключателем на своей станции.
      – Лейтенант, это Спок. Вы можете описать белый лишайник, который вы видите?
      Кирк уставился на Спока. Даже он почувствовал какое-то беспокойство вулканца.
      – Эта штука явно распространяется так же, как пятна инея. Нитями, расходящимися радиально от центра где-то от сантиметра до пяти или шести в поперечнике.
      – Что заставляет вас думать что это лишайник? Или гриб?
      – Элементарно. Когда я привязывал веревку, я видел как растет одно из таких пятен.
      Спок снова хлопнул по переключателю на своей станции, а затем быстро хотя и спокойно заговорил.
      – Лейтенант, это очень важно. Вы не должны касаться ни одной из этих белых субстанций. Вы понимаете? Если вы коснетесь ее, то должны сразу же стереть ее со своего скафандра.
      Танака заговорил так, словно ему передалось невысказанное беспокойство Спока.
      – Это будет трудно, мистер Спок. Я протащился по большому пятну. Эта штука по всему переду моего скафандра и на моих перчатках.
      Спок подал знак Ухуре убрать передачу звука. Кирк выбрался из своего кресла.
      – В чем дело, мистер Спок?
      – Условия на планете под нами схожи с условиями на Трагере III. На той планете есть необычный минерал, который извлекает влагу из воздуха, и объединяет ее с кремнием из камней, чтобы образовать из налет острых как бритва кристаллов.
      – Он живой? – спросил Пайпер.
      – По строгому определению нет. Хотя он извлекает материалы и энергию для постройки из окружающей среды, растет и копируется.
      – Забудьте об этом, Спок. Если это то же самое вещество, что это означает для Танаки?
      – Рост минерала при нагреве увеличивается по экспоненте. И чем быстрее он растет, тем меньше и острее крупинки кристаллов.
      Кирк понял к чему ведет Спок.
      – Они прорвут его скафандр?
      Спок выглядел пораженным, хотя Кирк не понял как он узнал это, потому что выражение лица вулканца ничем не отличалось от обычного выражения.
      – К настоящему времени проколы уже начали формироваться.
      – Сколько у него времени?
      – Если бы он был на Трагере III, его скафандр уже бы вышел из строя.
      Кирк вернулся к креслу, движимый новой безотлагательностью.
      – Ухура, откройте канал к кораблю Норинды.
      – Вывожу на экран, – объявила Ухура.
      Появилась Норинда, и Кирк на мгновение забыл зачем он с ней связался. Все о чем он мог думать, так это о том как же он хотел ее.
      – Разве это не забавная игра? – сросила Норинда.
      Кирк уставился вдаль, чтобы собраться, и взять под контроль свои мысли, а затем быстро произнес:
      – Норинда, это важно. Мы хотим остановить игру.
      – Но никто не проиграл.
      – Они оба проиграют, – продолжил Кирк. – Мы не знали, что на планете есть вещество, которое может проколоть наши скафандры.
      Норинда слегка провела пальцем по своей нижней губе.
      – Это один из способов проиграть.
      – Вы не слушаете меня! В этой игре не будет победителя! Каул и Танака оба погибнут!
      – О, хорошо. Тогда кто-то еще должен будет играть.
      – Да, мы сможем сделать это. Позвольте нам вернуть Танаку. Мы позволим клингонам забрать и Каула тоже. Мы сможем восстановить наши скафандры, сделать так чтобы проколов больше не было, и тогда мы сыграем снова.
      Норинда погрозила Кирку пальцем, словно он был непослушным ребенком.
      – Нет, нет, нет, капитан Кирк. Сыграв и проиграв, вы не сможете играть снова.
      – Но мы оба проиграем! – настаивал Кирк. – Клингон и человек! Больше некому будет играть!
      Норинда ласкала свое лицо, проводя тыльной стороной ладони по своей щеке, прикрыв глаза.
      – Да, так и есть, – сказала она.
      У Кирка не было на это времени.
      – Хорошо! Я уступаю. Позвольте мне забрать Танаку.
      Глаза Норинды резко распахнулись, и снова они стали такими, словно ее захватил компьютер.
      – Вы знаете правила, капитан. Никаких шатлов. Никаких транспортеров. Никакой замены соперников. Вы не можете сдаться. Вы не можете забрать своего игрока. Играйте по правилам, с которыми вы согласились, или поплатитесь своим кораблем.
      С этими словами Норинда махнула рукой, и экран потемнел.
      – Лейтенант Танака передает, – доложила Ухура.
      – На динамики, – бросил Кирк.
      – Эй, капитан. Я думал вы обо мне забыли.
      – Об этом вам не стоит волноваться, – легко сказал Кирк.
      – У вас есть сведения о том белом веществе, о котором я говорил?
      Кирк отлично знал, что не стоит лгать своей команде.
      – Боюсь новости не очень хорошие.
      – Я так и подумал. Какая-то кислота, верно?
      – Это Спок, лейтенант. Технически это не кислота. Но она может представлять угрозу целостности вашего скафандра.
      Танака сделал паузу, потом заговорил снова.
      – Это по-вулкански означает «даст течь»?
      – Это уже произошло? – спросил Кирк.
      – Я теряю воздух, и это точно, – сказал Танака. – Я могу пройти к вершине возможно еще тридцать метров, но при такой скорости утечки я не смогу проделать путь вниз.
      – Понятно, – сказал Кирк. – Мы работаем над этим.
      – Уверен в этом.
      – Продолжайте идти. Мы вернемся к вам.
      – Спасибо, капитан.
      Но Спок был не готов закончить.
      – Лейтенант, вы видите Каула?
      – Да, сэр. Он примерно в двадцати пяти метрах от вершины, но… ух… я не слишком бы волновался. Его скафандр почти весь побелел. Думаю он сможет продержаться не дольше меня.
      – Вы продержитесь, – сказал Кирк. – Будьте наготове.
      – Есть сэр, – передал Танака.
      Потом он отключил канал. Кирк выпрыгнул из своего кресла.
      – Я спускаюсь. Возьму кислород и микрометрический прокольный комплект.
      Пайпер схватил Кирка за руку.
      – Капитан, если вы туда отправитесь, Норинда уничтожит корабль!
      Кирк выдернул руку.
      – Нет, доктор. Она уничтожит корабль если я нарушу правила. Но ее правила не мешают мне отправиться туда. Они просто не дают мне воспользоваться шатлом или транспортером.
      Пайпер с замешательством уставился на него.
      – Туда есть другой путь? Вы собираетесь полететь сами?
      – Именно это я и собираюсь сделать.
      Кирк бросился к турболифту.
      – Ухура, передайте мистеру Скотту и Сулу, пусть встретят меня на ангарной палубе. Мне нужна также вся инженерная команда.
      Ухура непонимающе кивнула.
      – Да, капитан.
      Кирк вскочил в турболифт, усмехнувшись своему офицеру по науке.
      – Не волнуйтесь, мистер Спок. Сработает это или нет, вам с доктором будет не трудно найти вашу психиатрическую палку.
      Красные двери захлопнулись, и Кирк облегченно рассмеялся. Он наконец-то вернулся к действиям. И он собирался победить.
 

Глава 25

 
       БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55597.8
      – Почему я? – спросил Коррин Тэл.
      – Вы единственный, кому я могу доверять, – сказал Кирк.
      Высокий техник рассмеялся. Кирк пожал плечами. В данный момент было не важно во что верил этот мужчина. Если баджорца можно было склонить на свою сторону, как Кирк умудрился сделать с Ларой и доктором Роун, тогда его доверие последует достаточно скоро.
      – Вы поможете мне или нет?
      – Почему бы и нет? – сказал Коррин. – Раскройте ваши карты.
      Они были в самой просторной палатке в лагере, выделенной для каталогизации и хранения больших артефактов, отличающихся от глиняных фрагментов, с которыми работала доктор Роун. В углах и вдоль двух стен располагались штабеля грузовых ящиков, некоторые из которых были сделаны из настоящего дерева: признак уменьшения производственных возможностей Баджора.
      Несколько больших каменных блоков были поставлены на брезент, и каждый был отмечен маленьким, написанным от руки номером. Множество глиняных горшков, блюд, и несколько глиняных статуэток ровно выстроились на мягких, обитых тканью, деревянных полках. Как и в рабочей палатке доктора Роун в бочонках с морской водой находились и другие найденные предметы, еще не осмотренные. Они добавляли влажный кислый запах к душному воздуху палатки.
      Но Кирка не интересовали находки. Он стоял в центре комнаты за большим металлическим столом, на котором расположился лист самой настоящей бумаги почти два метра в длину и метр в ширину, на котором была напечатана бледная структурная сетка и вручную тщательно нанесена карта подводных раскопок.
      – Прежде чем взяться за обзорную карту, расскажите мне об планах участков, – сказал Кирк.
      – Что рассказывать? – спросил Коррин. – Мы ныряли, делали эскизы и указывали размеры на наших обзорных картах, разворачивали маркерные бакены, затем возвращались, и Нилан добавлял данные к этому плану, показывающему размеры всего города.
      – Есть вероятность, что кто-то мог утаивать информацию? – спросил Кирк.
      Усмешка Коррина скривила сеть шрамов на его левой щеке.
      – Такие как если бы Седж Нирра нашел сундук с латиной и захотел сберечь его для себя?
      – Что-то вроде того.
      – Думаю это возможно. Но Седж никогда не нырял.
      – А кто это делал?
      – Я. И двое из младшего штата: Рэнн и Фриин.
      – А Эксин?
      – Вы же его видели. У нас нет достаточно большого термического костюма. Он обслуживал оборудование на нырятельной платформе. Помогал поднимать находки.
      – Кто-нибудь еще?
      – Труфор и Крезин. Один из братьев всегда был с нами.
      – Значит никто никогда не нырял в одиночку?
      – Это слишком рискованно.
      Кирк подарил ему недоверчивую улыбку.
      – Вы так не думаете? – спросил Коррин. – О погружении в одиночку?
      – Я думаю, что наши представления о риске отличаются, – сказал Кирк.
      Он на мгновение прикрыл глаза от внезапной мысли о Пикарде, и снова понял, как ему не хватает этого человека.
      – Чтож, давайте посмотрим правы ли вы, – сказал он.
      Коррин растерянно уставился на него.
      – В чем? В том кто убил Нилана?
      – Еще нет. В том кто мог скрыть спрятанное сокровище.
      Кирк раскатал первую карту. Это была схема Эрла Труфора. Маленький листок искусственной бумаги, гладкий и скользкий, того сорта, который не могла испортить вода. Карта баджорского ныряльщика содержала в себе грубые синие линии и набор баджорских символов, которые были написаны на ней во время погружения к руинам Бар’трайла. Кирк показал ее Коррину.
      – Где это?
      Коррин повернулся к большой схеме на металлическом столе. Он указал на шестиугольный чертеж фундамента в самой восточной части плана.
      – Мы называем это сторожевой башней. Судя по числу каменных блоков, сложенных в фундаменте, мы думаем что превоначальная структура была примерно пятнадцати метров в высоту. Очень внушительно для того времени.
      – Не сомневаюсь, – сказал Кирк.
      Он положил маленькую карту на стол, и начал сверять метки ныряльщика с метками на большом плане участка, квадрат за квадратом.
      – Видите какие-нибудь несоответствия?
      Коррин воспользовался пальцем, чтобы перескакивать с квадрата на квадрат, всякий раз переводя взгляд с грубого эскиза ныряльщика на более формальную схему обученного археолога.
      – Более аккуратный план участка.
      – А кроме этого, – сказал Кирк. – Мы ищем стены, отмеченные на одной схеме, но не отмеченные на другой. На том ли месте или нет находятся проемы. Несхождение в размерах.
      – Ничего подобного, – сказал наконец Коррин. – Там есть все, Кирк. Каждое измерение, которое Труфор делал под водой, перемещено на план участка.
      Кирк отложил эскиз ныряльщика в сторону.
      – Это первый.
      Он взял вторую карту локализации из стопки примерно штук в пятьдесят.
      – Давайте проверим эту.
      Два часа спустя они сравнили все необработанные карты с основным планом участка работ.
      – Никаких несоответствий, – сказал Коррин. – Что теперь?
      – Во-первых, – сказал Кирк, – мы не должны делать поспешные выводы.
      Баджорец вздохнул.
      – Мы только что провели перекрестную проверку пятидесяти карт, Кирк. Это не поспешные выводы.
      Кирк стукнул по небольшому фундаменту, отмеченному в самом верхнем углу плана участка, самого удаленного от берега.
      – А что насчет этого?
      Коррин посмотрел на участок и пожал плечами.
      – Что насчет этого?
      – Как это попало на план? – спросил Кирк. – Для этого места не было локальной карты.
      Баджорец выглядел озадаченным.
      – Должна была быть, – сказал он. – Это пекарня.
      – Пекарня?
      – Так мы ее называем. Это маленькое здание, или было маленьким зданием прежде чем разрушилось. Одноэтажное. С насыпями кирпичей внутри, которые были подвергнуты действию огня и дыма, но только с одной стороны. Доктор Аку говорит, что это печи. Для того чтобы печь хлеб. Кирпичи были не того вида, которые используют в печах для обжига глины, и которые остались в здании библиотеки.
      – Разве вы картировали эту структуру?
      – Нет. Ее не было в моей поисковой сетке.
      – Вы знаете кто именно картировал ее?
      Коррин снова начал просматривать стопки карт локализации, словно желая доказать, что Кирк неправ, и что первоначальный эскиз можно найти.
      – Возможно это был один из аспирантов. Не удивлюсь если они потеряли одну из карт.
      – За исключением того, – заметил Кирк, – что профессор Нилан видел оригинал карты и скопировал информацию на план участка.
      Коррин прекратил листать.
      – Значит кто-то взял оригинал?
      Кирк кивнул.
      – Зачем?
      – Чтобы скрыть информацию, которая на ней находилась.
      – Но эту информацию Нилан уже видел и включил в план участка.
      – Если не принимать во внимание, что он хотел сохранить информацию в тайне и не стал ее копировать.
      Рассуждения Кирка ускользали от понимания Коррина.
      – Вы меня озадачили.
      Поэтому Кирк представил Коррину свои теорию – по крайней мере в том виде в каком он хотел, чтобы баджорец ее знал.
      – Думаю в Бар’трайл спрятан весьма ценный артефакт. Думаю что кто-то на этих раскопках знал об этом с самого начала. И я думаю, что профессор Нилан узнал об этом как только сюда прибыл.
      – Вы предполагаете заговор?
      – Нет. Ничуть. Я предполагаю, что один из членов этих раскопок утаил данные полевых наблюдений для того, чтобы дать себе возможность скрыть артефакт, чтобы никто больше не узнал об этом. И я предполагаю, что профессор Нилан замалчивал информацию, чтобы никто не смог найти артефакт. Два человека, не связанные друг с другом, знали тайну Бар’трайла, но оба хотели распорядиться этим знанием по разному.
      Коррин уставился на план участка. Он не казался убежденным.
      – Что такого ценного могло оставаться в городе больше десяти тысяч лет?
      Кирк перешел к следующей стадии своего расследования.
      – Давайте отправимся в плавание.
      – Это бессмысленно, – сказал Рэнн Делрис.
      Кирк закончил обматывать новую, временную повязку вокруг правого колена поверх и без того плотного покрытия термозащитного костюма, в который он был одет. Он наскоро смастерил эту новую повязку из разорванных полос другого водолазного костюма, так чтобы она не была настолько объемистой как та, которую Лара первоначально наложила на его ногу. Что было еще важнее, термозащитная ткань не впитывала воду.
      – Вы слышали меня, капитан?
      Кирк, сидящий на краю нырятельной платформы, поднял взгляд. Платформа все еще стояла на отмели, где он оставил ее прошлой ночью. Рэнн был вместе с остальными: со своими приятелями аспирантами Фрином Улфрином, и Эксином Мором, с доктором Роун, профессором Аку, приларом Тэмом, и Эвден Ларой.
      – Я вас слышал. Просто я не согласен.
      Кирк подтянулся на одной из перекладин поручней, и поставил себя на ноги. Деревянная палуба нырятельной платформы казалась холодной даже сквозь мягкие термальные ботинки, которые были на нем. Он знал: в море будет еще холоднее. Но теперь нельзя было повернуть назад. Ответ был в затонувших руинах Бар’трайла. И все что он должен был сделать: найти его.
      На докторе Роун был надет такой же неэластичный бледно-лиловый плащ из промасленной кожи, какой носила Лара. Но обе женщины откинули капюшоны назад. Дождь прекратился час назад, пока Кирк и Коррин Тэл готовились к погружению.
      – Капитан, – сказала Роун, – вы и в самом деле верите, что один из нас убийца?
      Кирк позволил своему взгляду скользнуть по баджорцам, и ни один из них не отвел взгляда.
      – Я считаю это вероятным, – сказал он.
      – Тогда разве вы не подвергаете нас опасности покидая нас? – пожаловался Эксин.
      Кирк покачал головой.
      – Убийца хочет того, что находится в море. Пока вы все остаетесь на суше, у него, или у нее, нет причины вредить вам.
      Коррин Тэл подошел к Кирку сзади из рулевой рубки. Он тоже был одет в ржавого цвета термозащитный комбинезон, и уже был готов к погружению.
      – Но у убийцы есть все причины чтобы повредить нам, – сказал он, пытаясь, чтобы это прозвучало как шутка, а не как вывод.
      Кирк бросил взгляд на Коррина и кивнул остальным.
      – Именно на это мы и рассчитываем.
      С палубы нырятельной платформы Кирк повернулся и обратился к баджорцам на земле как капитан, отдающий распоряжения своей команде.
      – Ради этого вы все должны оставаться вместе, быть настороже. Никто не должен выпускать остальных из вида пока мы не вернемся. Сделав это вы не дадите ему ни одного шанса тайком покинуть вас и организовать еще одну атаку дисраптором.
      – Судя по тому как вы это выяснили, – сказал с серьезным видом Коррин, – подозреваю, что вы частично вулканец.
      Кирк едва заметно улыбнулся. Вторая попытка баджорца пошутить была лучше.
      – В этом суть моей натуры. – Он хлопнул Коррина по плечу, почувствовав слабое тепло солнца сквозь медленно рассеивающийся облачный покров. – Всего несколько часов до заката. Идемте.
      – Верно, – торжественно сказал баджорец. – Не хочется оказаться там ночью.
      – Да, – согласился Кирк. – Не в этот раз.
      Коррин, управляя парой двигателей из рулевой рубки, поставил их на полный реверс, в то время как Эксин, Рэнн и Фриин толкали платформу от берега. Слабые, зеленые, прозрачные волны плескались об корму платформы, а Кирк, со своим горящим коленом, изо всех сил вцепился в поручни, пытаясь предугадать подъем и падение палубы.
      Единственное что поддерживало его, так это знание того, что всего через день Маккой проведет по ране каким-нибудь удивительным устройством и принесет мгновенное облегчение. Естественно вместе с лекцией. И Кирк даже предвкушал это.
      В двадцати метрах от берега Коррин начал разворачивать платформу, чтобы направить ее к маркерным бакенам. Кирк обернулся и увидел, что остальные все еще стоят вместе и наблюдают. Он знал, что они в замешательстве, что они еще не понимают ни того, что происходит, ни того, что он запланировал. И это было понятно. Ложь производила эффект на большинство людей, а большая часть из того что он рассказал им было именно ложью. Но не все.
      Он легко проделал путь по качающейся палубе к рулевой рубке. Если бы не его колено и серьезность того, что он задумал, он наслаждался бы ощущением свободы от того, что снова оказался на открытой воде. Но он выбросил эти мысли из головы, как гнал от себя воспоминания о Пикарде. Он не мог позволить себе искренне оплакать своего друга, пока не завершена его миссия.
      Коррин крикнул, сообщив Кирку, что они достигнут бакенов Пекарни через десять минут. Кирк ответил, что проверит регенераторы. Десять минут спустя, как было запланировано, Кирк услышал, что двигатели отключились, движение платформы вперед замедлилось, и неприятная килевая качка сменилась на более нежное колебание вверх-вниз. Он увидел, как Коррин появился из рулевой рубки, и направился к корме, чтобы выбросить инерционный якорь прежде чем присоединиться к Кирку возле проема в поручнях, где Кирк разложил снаряжение для погружения.
      – Я проверил его, – сказал Кирк, – так что первый выбор за вами.
      Коррин подарил Кирку вопросительный взгляд.
      – Вы думаете что я вам не доверяю?
      – Это старая традиция, – ответил Кирк. – По крайней мере на Земле. Человек, проверяющий оборудование для потенциально опасной деятельности, не знает, какой из комплектов в конце концов попадется ему, поэтому он вынужден проверить каждый комплект так, словно от этого зависит его собственная жизнь.
      Коррин задумался.
      – Звучит похожим на то, что делают клингоны. Без обид.
      – Ничего.
      Коррин взял регенератор, маску, и механизм плавучести, лежавшие рядом с Кирком.
      – Полагаю люди не всегда хорошо ладили друг с другом.
      – Не всегда, – сказал Кирк.
      – А теперь вы просто не ладите с другими расами.
      Коррин слегка наклонился, чтобы перебросить регенератор через плечи. Кирку вспомнилось кое-что, что сказал ему Седж Нирра.
      – Политика и религия, мистер Коррин, две темы, которых стоит избегать в море.
      Коррин кивнул головой в сторону берега. Остальные все еще толпились там: маленькие темные пятна на таком расстоянии, и бледно-лиловые плащи женщин были единственной цветной меткой.
      – Политика и религия, – повторил он, – в этом весь Баджор.
      – Не весь, – сказал Кирк, пристегивая кобуру с оружием к левой ноге.
      Подводное оружие напоминало гарпун, используемый на Земле, но стреляло короткими металлическими дротиками, приводимыми в движение сжатым газом.
      – Не забудьте о жадности.
      Коррин всучил Кирку пару ластов.
      – Жадность для кардассиан.
       Это могло бы объяснить многое, подумал Кирк. Потом он натянул на голову маску, затянул поворотные соединители, которые герметически припечатали ее перевернутый трегольник к его лицу, и глубоко вдохнул и выдохнул. Все работало. Он отогнул маску в сторону.