Но снова передышка была недолгой. Произведя перегруппировку, германское командование 27.5 бросило армии в новое масштабное наступление, под Суассоном. И опять немцы стали одолевать. Прорвали оборону, форсировали р. Эна и ее приток Вель, взяли Суассон. И спланирована операция была уже более грамотно, предусматривая наращивание усилий без каких-либо пауз. В прорыв были введены свежие соединения с подвижными группировками артиллерии, поддержанные многочисленной авиацией. Они начали стремительно продвигаться к Парижу, углубившись на 60 км и выйдя к р. Марне. Наперерез им была переброшена на автомашинах все та же Марокканская дивизия. Оседлала дорогу на Париж у Шато-Тьери и в течение 3 дней выдерживала жесточайшие атаки трех германских дивизий. И выстояла, проявив беспримерное мужество и героизм. 31.5 к ней на помощь подтянулись 35-я и 51-я французские дивизии. И вместе с ними повыбитая Марокканская нанесла контрудар, отбросив врага и заставив его перейти к обороне на рубеже р. Криз.
      Но в ночь с 3 на 4.6 германские войска, произведя очередную перегруппировку, нанесли поражение французам на другом участке, у Куртассона. И чтобы заткнуть образовавшуюся дыру, Марокканскую дивизию спешно перебросили сюда. Точнее - то, что от нее оставалось. Но и эти остатки оказались непобедимыми. 5.6 они выдержали массированный удар двух германских дивизий, а 12.6 - повторный их удар. И опять устояли. Немцы на Париж не прошли, потеряв в майско-июньском сражении 98 тыс. Урон Антанты составил 181 тыс. чел. (из них 55 тыс. пленными). Ну а Марокканскую дивизию вывели на переформирование. Произошли изменения и в ее составе - изъяли 4-й тирайерский полк, а вместо него влили 2 батальона сенегальцев и батальон мальгашей, которые вместе с Русским легионом составили новую часть.
      Германия спешила. Собирала все силы, стараясь обеспечить перелом в войне. Чтобы воодушевить бойцов, им было объявлено, что отныне боевыми действиями будет руководить сам кайзер (что являлось, конечно, чистейшей декларацией). И все ресурсы были вложены в последний, решающий удар. Его немцы наметили на 15.7, нацеливаясь из района Реймса на Париж. Грянула "вторая Марна". Но... было уже поздно. За полгода непрерывных атак немцы серьезно растрепали собственные войска, общие их потери на разных участках достигали 700 тыс. чел. А на фронте уже появились американские дивизии. Правда, они были еще не обстрелянными, воевать совершенно не умели. Но их ставили на второстепенных направлениях или во вторых эшелонах, высвободив значительное количество французских войск. О готовящемся наступлении союзное командование знало и тщательно подготовилось к нему.
      На участке, намеченном противником для прорыва, была организована "эластичная оборона". На передовых позициях оставлялось только охранение, а главные силы отводились в глубину. Также в глубине, в лесу Виллер-Котере, Фош заблаговременно сосредоточил группировку для контрудара - 10-ю армию Манжена, которой было придано большое количество артиллерии и танков разных типов: средних английских, легких французских "Рено" (двухместных броневиков), тяжелых "Шнейдеров". А в ночь на 15.7 была проведена артиллерийская контрподготовка - массированный налет по германским войскам, выдвигяющимся на рубежи атаки. Тем не менее немцы начали сражение. Но их собственная артподготовка пришлась по пустому месту, а когда они пошли на штурм и начали углубляться в расположение французских войск, во фланг им был нанесен мощный и неожиданный контрудар. В нем тоже участвовала Марокканская дивизия. Ее поставили между двумя американскими, чтобы задавать тон и поддерживать неопытных новичков.
      Враг ожесточенно отбивался, выкатывал орудия на прямую наводку, уничтожая танки. Шло интенсивное сражение в воздухе, где трещали моторами сотни аэропланов, кидая бомбы, поливая из пулеметов пехоту и друг дружку. Но к 21.7 противника смяли, союзные соединения вклинились в его боевые порядки на 12 км. Немецкий фронт дрогнул и стал откатываться, оставляя выступ, столь дорогой ценой захваченный в весенних и летних наступлениях... А 8.8 англичане и 1-я французская армия нанесли новый удар - под Амьеном. За 5 дней продвинулись на 18 км, взяли г. Мондидье. И вот тут-то стало вдруг заметно, что немцы "надломились". Они еще прекрасно сражались - но уже не так стойко, как прежде. Вели себя неуверенно, при сильном натиске отступали, чаще стали сдаваться. И уже в частных, предпринимавшихся почти без подготовки, бросках французы, англичане и американцы смогли продвинуться на 35 км. и 6.9 снова вышли к "Линии Гинденбурга", о которую в прошлом году разбилось столько штурмов.
      Теперь же ее атаковали без многомесячных приготовлений, с ходу. И уже к 16.9 линия была прорвана. Причем одной из первых прорвала ее в районе Шато-де-ля-Мот Марокканская дивизия, как обычно, брошенная на острие штурма. О ее боевых качествах знали и немцы, и в свою очередь выставили против нее элитные части 1-й Прусской пехотной дивизии Фридриха Великого и 5-й Гвардейской. Но арабы, кабилы, мальгаши, сенегальцы, русские, разношерстная интернациональная шпана из "Иностранного легиона" их смели. Драка была жуткая, две недели беспрерывно атаковали, отражали, сходились во встречных рукопашных. Дивизия за это время продвинулась на 8 км, потеряла 83 офицера и 4 тыс. солдат. Когда же после прорыва стали разбираться, то выяснилось, что 1,5 тыс. пленных, которых она взяла, принадлежат к 13 германским полкам из 6 разных дивизий. Всего же в 1918 г. потери Марокканской дивизии составили 17 тыс. чел. - больше 100% штатного состава. За прорыв "Линии Гинденбурга" соединение было награждено Крестом Командора Почетного Легиона, а Русский легион получил на свое знамя (кстати русское, трехцветное знамя) "Военный Крест с пальмой на ленте", что давало солдатам право на ношение особого почетного аксельбанта цвета ленты Военного Креста. Между прочим, в современной исторической литературе даже в описании событий на Западном фронте нередко можно встретить подтасовку фактов. Так, в уже упоминавшемся т.4 "Оксфордской иллюстрированной энциклопедии" мы прочтем, что немцы, прорвавшиеся к Марне, были остановлены у Шато-Тьери "американцами", а "Линию Зигфрида" прорвали "англичане". Уж наверное, если бы так "обошли" кого-то из именитых генералов, его почитатели не замедлили бы разразиться гневными опровержениями. Но какие-то там негры, арабы и русские протестовать не будут - особенно мертвые...
      Впрочем, в это время американцы действительно попробовали самостоятельно разгромить немцев. Их было во Франции уже 1,5 млн., они целиком занимали спокойный участок в Лотарингии. И горячие головы из числа американских генералов, пренебрежительно оглядев вражеские линии колючей проволоки, пришли к выводу, что хлюпики-европейцы просто не умеют воевать. А вот американские парни покажут, на что они способны. И "показали", бросив свои войска у Сен-Миеля на Мец. За 3 дня потеряли 70 тыс. чел., из них 7 тыс. убитыми. И успокоились. После чего к ним направили поредевшую Марокканскую дивизию - поучить союзников, как же все-таки нужно сражаться. Стоит еще упомянуть, что в кампании 18-го неоднократно отличился Адольф Гитлер. За майские бои он получил грамоту за храбрость. А в августе был награжден Железным крестом I степени. Эта награда по рангу считалась офицерской, и если ее давали солдату, то обычно автоматически представляли его к производству в офицеры или унтер-офицеры. Но Гитлер так и не поднялся выше ефрейтора, поскольку начальство сочло, что ему "не хватает командирских качеств". Позже он попал под обстрел химическими снарядами и ослеп. Но сумели вылечить...
      Однако тут надо сделать отступление и уточнить, что победам во Франции способствовал еще один важный фактор, о коем зарубежные исследователи предпочитают забывать. Дело в том, что реализация плана по разрушению России на самом-то деле не дала Германии ничего хорошего. Разве что на время оттянула катастрофу. Но возвращаемые эшелоны пленных были уже вояками сомнительного качества и заражены той же самой большевистской заразой, которую немцы использовали против русских. Кроме того, сокрушение России стало возможным лишь путем ввержения ее в полный революционный хаос. А ведь немцы уже не могли держаться без поставок с Востока - и чтобы их получить, требовалось установить хотя бы минимальный порядок. С помощью оккупации. Но едва началась оккупация, тут же возникло и партизанское движение. То самое, которое Ставка безуспешно пыталась организовать зимой 1915 - 16 гг. Причем стоит подчеркнуть, что оккупация 18-го была сугубо "культурной", не сопровождаясь ни грабежами, ни массовыми репрессиями, как прежде. Напротив, немцы и австрийцы взяли теперь курс на установление "дружбы" с местными народами, чтобы обеспечить себе прочный тыл и бесперебойные поставки. Относительно Украины Генштаб требовал "спокойно и дружески повернуть ее к нам". Заигрывали с национальными правительствами, проявляли лояльность во внутренних делах, оказывали покровительство предпринимателям, торговцам, земледельцам.
      Но и самого факта оккупации оказалось достаточно. А условия сложились подходящие - огромные коммуникации, небольшие гарнизоны, много "бесхозного" оружия. И демобилизованных солдат, хорошо умеющих с ним обращаться. И партизанское движение родилось само собой, уже без всякого инициирования. В Белоруссии начал действовать отряд деда Талаша в Петриковском районе, знаменитые партизаны Дукорской пущи, Рудобельских лесов... По Украине загуляли Махно, Котовский и прочие "батьки". Да и "мирные" крестьяне отнюдь не спешили отдавать хлеб и скот по спущенным им разнарядкам. А в итоге без каких-либо активных операций центральные державы вынуждены были в критическое лето 18-го держать на Востоке свыше 50 дивизий. Из них 33 (а временами и 39) германских. Разумеется, это были не "первосортные" дивизии, а ландверные или потрепанные на Западе и выведенные для отдыха. Но все же 33 дивизии - это даже не 2,5 корпуса, которых немцам не хватило в дни Первой Марны. Это 15,5 корпусов. Как вы думаете, были бы они лишними для германского командования в майском или июльском ударах на Париж?
      После прорыва "Линии Гинденбурга" инициатива уже безраздельно перешла к странам Антанты. И 28.9 французская, британская и американская армии начали общее наступление, громя противника и оттесняя к границам Германии. И все же решающий эффект вызвало не это. Ведь положение союзников Германии было не в пример хуже. Турция, правда, развернула активную деятельность по созданию своего "Великого Турана". Помогла мусаватистам Азербайджана взять Баку, наобещала покровительство татарскому правительству Крыма, инициировала антирусские восстания в Чечне и Дагестане, слала эмиссаров к мусульманам Поволжья и Урала, в Казахстан, содействовала раздуванию басмаческого движения в Средней Азии. Но прорыв для прямого воздействия на эти регионы не получился, и Порта могла лишь косвенно поддерживать создаваемые ею очаги смуты. Тем временем ее внутреннее положение продолжало катастрофически ухудшаться, а отвлечение самых боеспособных соединений на Кавказ пагубно отразилось в других местах. Англичане, французы и атабские повстанцы заняли Сирию, продвинулись в Киликию, отхватив от Османской империи всю ее восточную часть.
      А в августе началось наступление на Салоникском фронте, значительно усиленном греческими дивизиями. И полностью подтвердилась правота ген. Алексеева, предлагавшего удары по "слабым звеньям". Стоило войскам Антанты прорвать фронт на Балканах и разгромить армию Болгарии, как эта страна рухнула. В ней началась революция, и 29.9 Болгария капитулировала. И тотчас пошла цепная реакция. Румыния разорвала союз с немцами и снова перекинулась на сторону Антанты. Турция осталась изолированной, на ее территорию шло продвижение с Ближнего Востока, а дивизии Салоникского фронта с запада угрожали Константинополю. И 30.10 она тоже капитулировала, подписав Мудросское перемирие. А у Австро-Венгрии теперь открылась вся восточная граница, которую защитить было нечем - и в эту огромную дыру нацеливались войска Антанты, продвигающиеся с Балкан. 3.11 капитулировала и она - тут же рассыпавшись на части. А это вкупе с наступлением во Франции доконало и Германию. Как только пришло известие о крушении последней союзницы, начались волнения в Берлине, Киле, Гамбурге, Бремене, Любеке, Мюнхене. Вильгельм быстренько отрекся и в тот же день сбежал в Голландию - повторять судьбу русского царя ему не хотелось. Власть перешла к демократам германские деловые и политические круги наивно сочли, что западные государства отнесутся к такому правительству более снисходительно. И 11.11.18 г. в Компьене было подписано перемирие. Среди командующих союзными армиями, принявшими капитуляцию, представителей России не было...
      Однако Русский легион еще некоторое время существовал. Вместе с французскими армиями он по условиям перемирия принял участие в оккупации левого берега Рейна и закончил свой боевой путь в баварском городе Людвигсхафене. Донес сюда свое знамя и свою песню "Взвейтесь, соколы, орлами..." Так что и коней из Рейна русские все же напоили - только не своих, а французских обозных першеронов. Среди тех, кто дошел сюда, был и Р.Я. Малиновский, дослужившийся до сержанта и награжденный за доблесть французским Военным Крестом. 3.1.19 г. Русский легион был расформирован. Сражавшихся в его рядах солдат и офицеров отправили для демобилизации в Париж. Из 50-тысячного экспедиционного корпуса их оставалось около 500 чел. Остальные полегли на полях Франции, в горах Македонии, многие рассеялись на чужбине, записавшись в свое время в "рабочие команды" или демобилизовавшись после тяжелых ранений. Да и из Марокканской дивизии отпустили не всех. Некоторые при подписании контракта выбрали не "русский" вариант, предусматривавший службу до конца войны, а обычный для Иностранного легиона - на 5 лет, соблазнившись, что при этом на руки выдавалось 500 франков с последующими выплатами. Таких оставили дослуживать. Кто-то из застрявших за границей добирался потом домой самостоятельно. Но и уцелевшим бойцам Русского легиона удалось вернуться не сразу. Их под разными предлогами долго не увольняли, с перевозкой тоже возникли проблемы. Чтобы доехать до России, люди вербовались в белые армии, матросами на пароходы, в американские отряды Красного Креста. Оставшихся выручило советское правительство. Арестовав по обвинениям в шпионаже французскую миссию, согласилось обменять ее на находящихся во Франции русских солдат.
      71. ВЕРСАЛЬ
      Первая мировая война продолжалась 1568 дней и ночей, охватив 3 континента. В ней (в той или иной мере) приняло участие 38 государств с общим населением 1,5 млрд чел. Обошлась она враждующим странам в 90 млрд. долларов (по курсу 2002 г. - 1440 млрд. долл.), а разрушения оценивались в сумму 60 (соответственно, 960) млрд. Хотя ясное дело, эти цифры весьма условны. Можно ли вообще оценить в денежном эквиваленте, например, сожженную уникальную библиотеку Лувэна или уничтоженную древнеармянскую столицу Ани? Общее число мобилизованных в обеих коалициях составило 74 млн. чел. Из них было убито и умерло от ран, по разным оценкам, 9,5-10 млн., а выбыло из армий по ранению 20 млн. Впрочем, стоит помнить, что и эти цифры весьма приблизительны. Они учитывают только боевые потери. Сюда не входят жертвы репрессий над мирным населением в Бельгии, Франции, Сербии, России, не входят жертвы геноцида христиан в Турции, не входят беженцы, умершие от голода и болезней. Кто их считал-то - в той же Сербии, России, Румынии? Кто считал жертвы эпидемий и голода в Османской империи? Да и цифры боевых потерь выглядят слишком "круглыми", чтобы быть точными.
      С побежденными победители обошлись не слишком честно. При подписании перемирия в Компьене от немцев потребовали возвращения Эльзаса и Лотарингии, выдачи флота, демобилизации армии и отвода ее за Рейн со сдачей приграничных крепостей и т.д. И автоматически подразумевалось, что в дальнейшем речь пойдет лишь о юридическом оформлении этих условий и уточнении частностей. Но когда Германия уже разоружилась и была взбаламучена внутренними потрясениями, а Австро-Венгрию раздирали революции, им были предъявлены новые, куда более тяжелые условия. Немцы, австрийцы и венгры взвыли, однако деваться им было уже некуда. Германский флот был в это время интернирован на британской базе в Скапа-Флоу - и узнав об условиях мира немецкие моряки под командованием адмирала фон Ройтера затопили свои корабли.
      На конференции, торжественно собравшейся в Версале для обсуждения вопросов послевоенного устройства мира, присутствовали даже делегации таких "держав-победительниц", как Панама и Либерия, народы которых, очевидно, и не имели понятия, что их страны "воевали". Не было лишь России. Потому что для англичан, французов и американцев показалось выгодным не признавать "белые" правительства, сохранявшие с ними союзные отношения. И счесть "настоящей" русской властью большевиков, заключивших с Центральными Державами сепаратный мир, а стало быть, лишивших страну права участвовать в дележке плодов победы. И в результате, наверное - впервые в истории, создалась ситуация, которая повторится только в 1990-х. Мир вдруг стал "однополярным". С абсолютным и непререкаемым господством единственной сохранившей силу военно-политической группировки. И западные державы, никем и ничем не ограничиваемые, принялись резво перекраивать мировую карту, руководствуясь лишь собственными соображениями.
      Но результатами грандиозной победы распорядилась они крайне бездарно. Наказания побежденным и награды победителям распределялись совершенно произвольно, чуть ли не по признаку персональных симпатий и антипатий. Так, Италия, понесшая колоссальные жертвы, не получила почти ничего из того, что ей наобещали. Поскольку была конкуренткой Франции. И англичане с французами теперь разводили руками - мол, побед не одерживали, ничего не захватили, на что же обижаться? Зато очень щедро вознаградили вдруг "пострадавшую" Румынию, вообще неизвестно за какие заслуги. Очевидно, в наивном расчете на ее благодарность и союз в будущем. Она получила и то, что клянчила у Антанты,- венгерскую Трансильванию, и то, что просила у немцев,- российскую Бессарабию, увеличив свою территорию чуть ли не втрое. А вот Бельгия, понесшая огромный ущерб от оккупации, самоотверженно сражавшаяся от первого до последнего дня войны, получила лишь микроскопические приграничные прирезки.
      Германию обкорнали. Ее колонии поспешили прибрать к рукам англичане, уделив чуть-чуть французам. Наложили репарации в 6,5 млрд. ф. ст., которые она заведомо была не в состоянии выплатить. Причем французы лелеяли надежду, что в счет неуплаты, глядишь, и получится прихватить некоторые германские области. С одной стороны, страну вроде демилитаризовали, позволив иметь только 100-тысячную наемную армию, запретив создавать флот, танковые, химические, авиационные войска, военные академии, чем сделали Германию беззащитной даже против поляков. Но с другой стороны, оставили нетронутой мощную германскую военную промышленность - поскольку за счет связей с ней рассчитывал поживиться британский и американский капитал. А в качестве панацеи от всех бед принялись насаждать и поддерживать там "демократизацию", из-за чего слабенькое государство оказалось неспособным справиться ни с собственными экономическими проблемами, ни с собственными экстремистскими движениями. Урезали и "демилитаризовали" Болгарию, наложив и на нее нереальные репарации в 100 млн. ф. ст.
      Австро-Венгрию расчленили по "принципу национальностей". Но границы провели так произвольно, что сделали все государства врагами друг дружки. Зато при поощрении Сербии наоборот, наплевали на "принцип национальностей". Поскольку в Париже рассчитывали, что это государство теперь станет проводником не русской, а французской политики на Балканах. И отдали в состав королевства Сербов-Хорватов-Словенцев, впоследствии Югославию, совершенно разные по культуре и историческим традициям народы. (Отметим, что даже в "панславистских" проектах Николая II объединения сербов и хорватов не предполагалось, в Петербурге хорошо понимали, что делать этого нельзя). А на Дальнем Востоке резко принялись ограничивать интересы Японии. Поскольку США после инсульта у президента Вильсона предпочли снова отойти в сторону от европейских дел, но хотели компенсировать это в Тихоокеанском регионе. И англичане в угоду им отказались от своего старого союза с Японией (а может, и мстили ей за договор с Россией в 1916-м). Но в любом случае после крушения Германии британо-японский союз выглядел ненужным, и его разорвали походя, между делом, чем страшно оскорбили Токио.
      По Севрскому договору расчленили и Османскую империю. Ближневосточный регион поделили на подмандатные территории между англичанами и французами, нарушив обещания о независимости, данные арабам, что послужило причиной кровопролитных восстаний в Сирии и Ираке. Восточную часть Малой Азии "щедрой рукой" отдали Армении, а западную вокруг г. Смирны (Измира) и почти всю европейскую часть - Греции. Но в Турции эти решения вызвали волну национального оскорбления, народ сплотился вокруг популярного военачальника Мустафы Кемаля и начал войну за восстановление территориальной целостности. В 1920 г. удар обрушился на Армению - обезлюдевшая, расшатанная большевистской агитацией и собственной слабой властью, она оказалась неспособной противостоять натиску; в Карабахе и других районах было вырезано около 200 тыс. чел. Как раз после этого Армения с радостью встретила Красную Армию - людям было уже все равно, какая Россия, царская, белая, красная, только бы помогла защититься. С кемалистами большевики легко договорились, уступив им Карс, Ардаган, Артвин, оказав военную и финансовую помощь в борьбе с "империалистами". И турецкие войска развили победоносное наступление в западные и южные регионы страны.
      И выяснилось, что условия Версальской капитуляции вовсе не обязательны - для тех, кто не хочет их соблюдать и в силах противостоять. Потому что державы Антанты после одной войны отнюдь не склонны были ввязываться в следующую. Греция, как и Армения, никакой поддержки не получила, ее оккупационные войска были разбиты и уничтожены. А французские части поспешно бежали - и из Константинополя, бросив на расправу своих сторонников-султанистов, и из Киликии, где бросили даже армянские добровольческие части, сражавшиеся в войну в составе французской армии. Кемалистское наступление сопровождалось новой волной истребления христиан, греков и остатков армян, было уничтожено около полумиллиона мирных жителей. Но на этот рецидив геноцида европейские державы предпочли вообще закрыть глаза. И просто-напросто пересмотрели Севрский договор с Турцией, заключив новый, Лозаннский, где ей "возвращались" территории, уже возвращенные кемалистами. А Англия и Франция тем самым получили возможность возобновить мирное проникновение в турецкую экономику.
      Россия в этот период очутилась "на задворках" мировой политики и в версальских игрищах не участвовала. Да ее уже и не было, России, расколовшейся в кошмаре гражданской войны на красных, белых, зеленых, жовто-блакитных и т. д. и т. п., когда в боях, от репрессий, эпидемий, голода погибло 14-15 млн. чел. Больше, чем в Первую мировую в армиях всех государств, вместе взятых. Как видим, не выходом из "империалистической бойни" стала революция, а наоборот. И соответственно, российских героев мировой войны судьба тоже разбросала в разные лагеря. Некоторые пытались остаться нейтральными, но это не помогало, и они становились жертвами "красного террора". Я.Г. Жилинский был расстрелян в Петрограде, А.Е.Эверт в г. Верее, П.К.Ренненкампфа зверски убили в Таганроге, когда он ответил отказом на предложение служить красным. Рузского и Радко-Дмитриева казнили в Пятигорске, изрубив вместе с другими заложниками на г. Машук. Герой трех войн П.И.Мищенко проживал в г. Темирхан-Шуре (Буйнакск), и когда к нему заявилась с обыском наглая солдатня, начала унижать и поливать бранью, он вышел в другую комнату, надел мундир со всеми наградами и... умер.
      А.М. Каледин покончил с собой, когда казаки, избравшие его атаманом, отказались защищать Дон. В боях погибли Л.Г.Корнилов, С.Л.Марков, скончался от раны М.Г.Дроздовский. М.В. Алексеев стал одним из организаторов Белой Гвардии на Юге России, надорвал силы и скончался от своей застарелой болезни. Н.И.Иванов пытался под эгидой атамана Краснова создать так называемую "Южную армию", но не преуспел и в этом и умер от тифа. Тиф скосил и бывшего командира Георгиевского батальона генерала Тимановского. "Первая шашка" России, граф Ф.А. Келлер, был расстрелян петлюровцами после взятия Киева. Адмирала А.В. Колчака выдали на расправу повстанцам французские и чешские "союзники", купив ценой его жизни право на собственный выезд из Сибири и вывоз награбленного барахла.
      Поручик Мария Бочкарева была арестована большевиками, но сумела освободиться. И совершила кругосветное путешествие - через Владивосток выехала в Америку, где добилась аудиенции у президента Вильсона, оттуда отправилась в Англию, встречалась с Черчиллем и Георгом V, убеждая всех помочь сбросить большевиков. Не добившись ничего, кроме восхищений и комплиментов, приехала в Архангельск. Вместе со знаменитой "белогвардейской" полярной экспедицией Северным морским путем добралась до Сибири, а по Оби - до Омска. У Колчака начала формировать санитарный отряд, но его фронт уже рушился, и Бочкарева здесь ничего сделать не успела. Она вернулась в родной Томск, где и была расстреляна красными. Говорят, сейчас "реабилитирована". А красавица Елена Сухомлинова, загубившая службу министра, еще при его аресте Временным правительством сбежала с каким-то темпераментным грузином, так и колесила с ним по стране в поисках удовольствий и приключений, но в 19-м их задержали на Волге, нашли у них 2 фунта (800 г.) сахара и расстреляли за спекуляцию.
      Те белогвардейцы и просто беженцы, кому удалось выбраться из России, доживали свой век в эмиграции. Великий князь Николай Николаевич, Юденич, Щербачев, Гурко, Баратов, Деникин, Врангель, Дитерихс, Сухомлинов, Батюшин... Но жизненные дороги участников гражданской и судьбы русской эмиграции представляют собой другую большую тему, и ее я старался раскрыть в других своих произведениях, "Белогвардейщина" и "Государство и революции", а в ограниченном объеме этой книги из сотен тысяч доблестных солдат, офицеров и генералов называю лишь единицы - тех, чьи имена фигурировали ранее на ее страницах.
      А многие военачальники пошли на службу к красным - генералы Шейдеман, Зайончковский, Поливанов, Парский, Гутор, Клембовский, Бонч-Бруевич. Брусилов, проживавший после отставки в Москве, был тяжело ранен шальным снарядом, попавшим в гостиницу в уличных боях 1917-го. В гражданской не участвовал. Но в 1920 г. при вторжении поляков большевикам удалось привлечь на службу и его под предлогом национального единения для отражения внешнего врага. Он получил номинальную должность "инспектора кавалерии" и использовался в качестве рекламной фигуры для привлечения офицеров в Красную Армию. И был жестоко обманут заместителем Троцкого Склянским, который заверил его, что армия Врангеля в Крыму развалилась, вышла из повиновения командирам, и есть возможность спасти этих воинов для дальнейшей службы, нужно лишь воззвание авторитетного начальника. Листовки с этим воззванием, обещавшим полную амнистию, широко распространялись в Крыму, рассыпались с аэропланов, но все, кто поверил им и не стал эвакуироваться, были расстреляны. В дальнейшем Брусилов никакой роли не играл. Если сравнить его фотографии 1916 и 1921 гг., то он кажется постаревшим лет на 20. Он скончался в 1925 г. от болезни сердца. Бывший военный министр ген. Беляев также служил большевикам, в качестве военного эксперта участвовал в переговорах с поляками и покончил с собой при подписании позорного Рижского мира. А престарелый А.Н.Куропаткин жил под Псковом, учительствовал в сельской школе, которую сам же когда-то построил в своем имении. И оказалось, что несмотря на "одиозность", его настолько любили бывшие подчиненные солдаты и местные крестьяне, что его не тронули даже большевики. В 1925 г. его убили уголовники, ошибочно решившие, что раз генерал, значит у него должны быть деньги и ценности. Других офицеров и генералов, оставшихся в России, значительно проредили последующие кампании репрессий - в 20-х и 30-х гг.
      Основной выигрыш в Первой мировой вроде бы достался Англии и Франции. Они в послевоенный период достигли вершины своего могущества, предводительствовали на международной арене, максимального размаха достигли их колониальные империи. Париж приобрел статус "мировой столицы". Сюда стекались богатства со всех сторон. После перенесенных невзгод и лишений каждый спешил насладиться жизнью. Падали последние моральные барьеры европейской цивилизации. Остался жив - наслаждайся! Это становилось главным смыслом бытия. Но во многом французско-британское могущество и блеск были уже эфемерными. Круто скакнули вверх "нейтралы" - как раз в годы мировой разбогатели прежде нищие страны Скандинавии и Швейцария. А экономический, и финансовый приоритет уже перешел к США. И европейские державы, пока еще не откровенно, а исподволь, должны были все чаще оглядываться за океан. В общем-то пришел конец и "доброй старой Англии", и "доброй старой Франции", и "доброй старой Германии" - началась "американизация" Европы. Которая постепенно, к концу ХХ в., нивелировала "национальные лица" европейских государств и низвела их культуру, психологию, бытовые стереотипы к плоским и примитивным "американским стандартам".
      Что же касается того результата войны, который теоретически должен был бы стать главным, о котором с 1914 по 1918 гг. говорили и на фронтах, и в тылах, кричали на мирных конференциях - сделать эту войну последней, обезопасить мир от подобных катастроф на будущие времена, то в данном направлении была сделана лишь робкая и неуверенная попытка в виде Лиги Наций. Однако этот орган получился практически "мертворожденным", и уж во всяком случае, беззубым и недееспособным. Сенат США отказался ратифицировать Версальский договор с приложением о Лиге Наций - не желая быть связанным никакими "коллективными" условностями во внешней политике. И в организации остались верховодить те же Англия и Франция. Поэтому и ее действия превратились лишь в некое вторичное отражение международной линии Парижа и Лондона. Лига попустительствовала там, где это считали нужным политики двух стран, издавала решительные резолюции, где они считали это выгодным, и стыдливо умолкала при угрозе противодействия - англичане и французы хорошо помнили, что огромные потери и затраты большой войны для них, в общем-то, не окупились. Откуда и пошла "политика пацифизма" за чужой счет, докатившаяся до Мюнхена.