Так ведь не о чем. Нет у меня иконы. И не было никогда.
      Жаль, - поморщился Круг. - Придется с твоим Папичем толковать. Может, он поумнее окажется?
      Хозяин кабинета обернулся к оперативнику:
      Задержанного Папича - сюда, а этого на его место.
      Парень в штатском подошел к Виктору и отстегнул наручники от батареи:
      Пошли!
      ... В этот момент двустворчатую дверь кабинета сотряс удар страшной силы. Левый наличник с треском раскололся, часть одна из створок сорвалась с петель и гулко брякнулась на пол, прямо под ноги Виктору. В образовавшийся проем влетел полный ярости и решимости Палец, сжимающий в руках автомат ППШ.
      На пол, бляди! - Взревел он. - На пол! Угнездю сейчас, на хер, всех!
      Не дожидаясь ответной реакции, он вскинул вверх ствол и дал веером длинную очередь. На головы присутствующих с потолка брызнула штукатурка, а со стены слетел черно-белый портрет "железного Феликса".
      На пол, суки позорные!
      Я же говорил, что он живой, - пробурчал Круг и недовольно опустился на колени.
      Да, вижу, весело у вас тут, - Бойко тоже подчинился приказу, стараясь при этом, однако, не потерять чувство собственного достоинства.
      Местная специфика, - извинился хозяин кабинета.
      Молчать! - Палец наставил ствол прямо ему в лоб.
      Спокойнее, спокойнее, молодой человек, - прикрылся ладонью Сергей Иванович. - Не надо нервничать! Уйти собрались? Идите. Никто ж не держит.
      Заткнись, - посоветовал Виктор, успевший уже перестегнуть наручники с себя на оперативника. - Отраспоряжался, псина вонючая!
      Виктор нагнулся, забрал у Круга табельный "макаров" и сунул его к себе в карман. Потом подошел вплотную к притихшему Антону Эдуардовичу:
      Не надо больше меня доставать. Понятно? Нет у меня иконы. И не было. И не убивал я никого. Лучше у Курьева своего спросите.
      Гость из Питера кивнул.
      Понятно, я спросил?
      Понятно.
      Все это время Виктор с напряженным недоумением прислушивался, не донесется ли снаружи топот поднятой по тревоге охраны, оперативников или бойцов СОБРа. Позже выяснилось, что опасался он зря: к этому моменту люди, сопровождавшие Бойко, и почти все подчиненные Сергея Ивановича разъехались по Светловодску, выполняя поручения начальства. А единственный сотрудник Круга, стороживший в соседнем кабинете задержанных, валялся без сознания после недолгого и неожиданного знакомства с Пальцем. Что же касается обывателей, услышавших стрельбу из казенного дома, то из них никто милицию вызывать не стал. А зачем её вызывать, если она, милиция сама себе бережет? Мало ли что...
      Вот и ладушки, - Виктор повернулся к приятелю:
      Ну, Андрюха! Ну, ты даешь, террорист, мать твою!
      Пистолетный выстрел застал всех врасплох. Пока остальные вели задушевные разговоры, молодой оперативник закованными в "браслеты" руками, неуклюже, вытянул из наплечной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Пуля прошла совсем рядом с Виктором, обожгла его, и, в конце концов, впилась в шкаф со служебной документацией.
      Виктор дернулся, потерял равновесие и упал на Антона Эдуардовича, освободив пространство перед оперативником. Палец чуть развернул автомат, и одиночными выстрелами, раз за разом, всадил в противника несколько пуль.
      С такого расстояния даже из старенького ППШ промахнуться было бы очень трудно.
      Твою мать...
      Доигрались, - подал голос Бойко.
      Порешу! Порешу, падла! - Виктор в бешенстве ткнул пистолетом, добытым у Круга, прямо в шею питерскому гостю. - Говнюк, это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! Это ты виноват, что мы дохнем, один за другим...
      Витек... - Палец, очень бледный, испуганный и растерянный, присел на корточки рядом с другом. - Витек, это не он. Это я, но... я не хотел! Я думал, он тебя...
      Все, Андрюха. Все, - обреченно кивнул ему Виктор. - Теперь точно все! Не отмоемся.
      Из-за этого вот говна. - Он показал глазами на Круга и на Антона Эдуардовича:
      Нет теперь на нашей стороне правды.
      А что дальше делать?
      Не знаю. Уходить нам надо. Совсем.
      Ага! Я тогда Мулю с девчонкой позову?
      Давай...
      Палец шагнул к двери, но остановился:
      С этими двумя уродами сам разберешься? Или мне их тоже шлепнуть?
      Нет. Не надо.
      Ну, смотри. Как знаешь.
      На всякий случай, уходя, Палец одним ударом приклада разнес вдребезги телефонный аппарат:
      Счастливо оставаться! Не задерживайся тут...
      Когда Виктор через пару минут вышел в коридор, к ожидавшим его товарищам по несчастью, Круг и питерский гость были живы, но скованы, связаны и спеленаты так, чтобы долгое время не причинять никому беспокойства.
      Завалил? - Поинтересовался на всякий случай Палец.
      Нет. Не взял греха на душу.
      Ну, ты и дурак! - Возмущению миролюбивого обычно Мули Папича не было предела.
      - Испугался? Тогда пусти, дай, я их сам, собственными руками...
      Остынь! Пошли отсюда. Быстро... Да, а девчонка-то где?
      Отпустили мы её, - пожал плечами Палец. - Очень просилась. А что, не надо было?
      Да нет, ладно. Надо было только денег ей дать. Побольше. За все пережитое. Ну, и чтобы молчала...
      Да откуда деньги-то? Обойдется! - Махнул рукой жадноватый Муля. - Она и так рада, что отсюда свалила.
      Вот, кстати... о деньгах. - Виктор достал из кармана толстую пачку рублей и долларов, только что реквизированных у Антона Эдуардовича и у Круга. - Впечатляет?
      Сколько здесь?
      Не считал пока. Много.
      Неплохо же в Питере менты живут...
      Ничего, Сергей Иванович тоже не пустой оказался.
      Виктор аккуратно прикрыл за собой дверь с казенной табличкой. По гулким бетонным ступеням лестницы, вприпрыжку, он и двое его спутников спустились со второго этажа. Выйдя на улицу, огляделись.
      Последствия стихии - это, к счастью, всего лишь, последствия. Нет уже ни душераздирающего свиста ветра, ни грохота громовых раскатов, ни беспощадных молний, полосующих небо... так, всего лишь тяжелый, усталый вздох, после которого снова выглядывает солнце и продолжается жизнь на земле.
      Мокрые тротуары покрывала сорванная с деревьев листва. На проезжей части блестели огромные, теплые лужи - перепрыгнуть их было нельзя, но, если не жалеть стоптанную летнюю обувь, вполне можно перейти вброд. Говорят, дождевая вода полезна для ног: гребанешь её усталыми ступнями, и побежала волна, перекатилась через песчаный нанос - в ручеек... А ручеек этот, как и многие другие, бежит уже сам дальше, вниз, по дороге. Ищет ложбинку, просачивается под землю, или находит канаву, которая непременно выведет его к реке, к озеру, к самому морю. Туда, где исчезнет ручей, растворится, смешается с подобными себе, чтобы потом, когда-нибудь, вновь вернуться обратно.
      А ты здесь откуда?
      Привет! - Машина Виктора стояла прямо за углом. Водительское место было свободно, а из-за пассажирского сиденья подошедшим приветливо помахал Данила Московский. - Залезайте.
      Пока товарищи по несчастью открывали задние двери и располагались поудобнее, Виктор занял место за рулем и завел отсыревший двигатель:
      Все? Поехали!
      Я, кажется, что-то слышал... - Данила вопросительно посмотрел на Виктора.
      Стреляли, - подтвердил его догадку Муля Папич.
      По вам стреляли? - Уточнил Данила.
      И по нам тоже...
      В основном, правда, Палец отличился, - Виктор сделал очередной поворот и на полной скорости проскочил мимо светофора. - Продемонстрировал превосходство в огневой мощи.
      Данила не стал уточнять подробности, он и без того все понял правильно:
      Значит, мы опять в полной жопе?
      Полнее некуда.
      Одинокий автомобиль мчался по пустынным улицам, за его приоткрытыми окнами уже мелькали одноэтажные домики пригорода и разноцветные полосы деревянных заборов.
      Все четверо, включая разговорчивого обычно Мулю Папича, молчали до тех пор, пока Виктор не припарковал машину у своих ворот. На первый взгляд, все здесь было в порядке. Дом - цел и невредим. Виноградная лоза, полная жизненной силы, рвется вверх, к солнцу, тянется вдоль веранды к электрическим проводам...
      Посидите пока, - оставив приятелей в автомобиле, Виктор прошел вдоль полисадника, приблизился к крыльцу и увидел мать.
      Сыночек! Господи, да где ж тебя... Я вся перенервничалась. Такая буря тут была! У соседей огород побило градом, тополь засохший упал, возле пруда...
      Мама!
      И прямо на соседский сарай... а у нас - тьфу-тьфу-тьфу!
      Я на минутку, мама, - смущенно выговорил Виктор. - И ты вот что...ты собирайся, пожалуйста.
      Куда, сынок?
      Уезжай отсюда. Хотя бы к Лагно пока, а вообще...
      Что случилось, сынок?
      Пожилая женщина схватилась за сердце, побледнела... и от этого Виктору стало вдруг невыносимо стыдно и больно:
      Не волнуйся, мама! Все в порядке. Я потом объясню, а ты перебирайся пока отсюда...
      Лучше всего, конечно, было бы сразу в Питер уехать. Но только - через Черкассы, хорошо? Обещаешь?
      Так Кременчуг же ближе? - Все ещё недоумевала мать. - И поезд оттуда прямой?
      Черкассы выше по Днепру, мама. Выше плотины... - Виктор пробубнил ещё что-то не слишком вразумительное, потом окончательно смешался:
      Поезжай, мама. Так надо. За меня не волнуйся.
      Мать тяжело вздохнула и усталой, старческой походкой направилась в дом.
      Что брать-то с собой? - Уже изнутри спросила она.
      Самое необходимое, - Виктор тоже прошел к себе в комнату и начал торопливо укладывать личные вещи в большую спортивную сумку.
      А хозяйство на кого? Коза в сарае, огород?
      Соседей попроси.
      Закончив недолгие сборы, Виктор вышел из дома, подхватил прислоненную к стене лопату и перебрался в сад. Отмерил от крайней яблони несколько метров, сплюнул на руки, вогнал стальное лезвие в землю... а уже через несколько минут раскладывал в багажнике, среди гаечных ключей, тротиловые шашки и детонаторы.
      Ну, вот, мы теперь и банда. По закону. Оружие, транспорт, распределение ролей...
      Муля Папич громко и грязно выругался, чтобы отогнать страх. Данила молча пожал плечами: мол, что же теперь поделаешь? Так получилось. И только Палец коротко, по-деловому, спросил:
      Куда сейчас подадимся, командир?
      В море.
      Не понял? - Удивился Папич.
      За деньгами.
      Так ведь, вроде, есть у нас деньги. Ты же сам...
      Сколько? Семьсот долларов? Тысяча? Это не деньги. Так, мелочь.
      Муля присвистнул, Палец молча пожал плечами, Данила потребовал:
      Объясни толком. Банк будем грабить, что ли? А зачем тогда в море?
      Не будем мы пока никого грабить. Смысла нет. На Змеином острове спрятано золото.
      Много. Целый клад... Все, поехали!
      Виктор плавно тронул машину с места и уже по дороге начал инструктаж. До какого-то момента его друзья молча, дисциплинированно слушали, что, как и кому предстоит сделать, но потом все-таки начали задавать вопросы.
      Ни черта не понимаю! При чем здесь плотина?
      Тайник находится на самом берегу. Вода нам там копать не даст.
      И что теперь?
      Чтобы добраться до золота, - объяснил Виктор, - надо понизить уровень моря. Хотя бы метра на полтора. Или на два.
      Ты чего? Как это?
      Как можно море понизить? Оно же - море!
      Шлюзы взорвем.
      Несколько секунд в машине стояла полная тишина. Первым возмутился Папич:
      Больной! Бля буду, больной! Диверсант, мать твою... нашелся.
      Да уж, ты это... того, - покачал головой Данила. - Там, внизу, по течению - Кременчуг.
      Затопим ведь город!
      Только если всю дамбу на хрен снесем. А если только шлюзы - ничего страшного. Я тут посчитал с карандашом, прикинул...
      По теории Виктора выходило, что результаты повреждения плотины будут, конечно, заметными, но не критическими. В обычных условиях аварию подобного рода вообще устранили бы за считанные часы, без каких-либо последствий. Но сейчас, после урагана... Экономика района парализована, власти в панике, денег нет, строительных материалов нет, восстановительная техника разогнана по другим объектам. Так что, вода явно успеет уйти.
      А что? - Неожиданно поддержал его Палец. - Может получиться. Помните, парни, позапрошлой весной, когда паводка ожидали после снегопадов, тоже воду на четыре дня спускали? И ничего!
      Да, было дело, - кивнул Данила.
      Ну, вот, - подытожил Виктор. - Вопросы по этому пункту есть? Вопросов нет. Тогда переходим к разработке операции прикрытия.
      Чего? - Встрепенулся Палец.
      Короче, слушайте, как ментов со следа сбить...
      В результате обсуждения план Виктора и в этой части был принят почти без изменений.
      Решили, для отвода глаз, оставить машину неподалеку от лодочной станции. Потом захватить силой яхту, отогнать её к дамбе - и взорвать вместе со шлюзами, чтобы создалось впечатление гибели всех четверых беглецов. Конечно, плавающие среди обломков личные вещи и документы введут в заблуждение следователей и оперативников ненадолго, но хоть какое-то время удастся выиграть.
      Яхту жалко, - пригорюнился Муля. - Сколько я на ней...
      Не плач, дружище! - Успокоил его Виктор. - Откопаем сокровища - я тебе "Титаник" приобрету.
      А если не откопаем?
      Тогда получишь игрушечный пароходик. Вон, валюта есть. И на макетик хватит, и на билеты в какую-нибудь Якутию... подальше отсюда.
      ... Почти стемнело, и на потяжелевшем небе появились первые звезды. Алая зорька, казалось, всего на мгновение полыхнула вдали - и тут же поблекла, угасла. В наступившем покое над морем раздавались теперь только вялые всплески волн.
      Выстрелы прозвучали, как оскорбление мирному, тихому вечеру. Напрасно Виктор недооценивал охрану гидроэлектростанции. Отправив Папича на удачно угнанной из клуба яхте, и высадившись вместе с Данилой и Пальцем на дамбе, он почти сразу же натолкнулся на рослого крепыша в полувоенной форме, с "калашниковым" на ремне:
      Стой! Куда?
      Не получив ответа, военизированный охранник передернул затвор автомата:
      Стой, стрелять буду!
      Палец и Данила нырнули за угол какого-то бетонного строения. Виктор, плечи которого оттягивал туристический рюкзак со взрывчаткой, замешкался, и, как подкошенный, рухнул прямо под ближайший куст.
      Охранник выстрелил - пока только вверх, по инструкции, и почти сразу же откуда-то отозвалась тревожная сирена.
      Крышка, - успел подумать Виктор. - Если останусь на месте лежать, схватят меня со всеми этими бомбами. Вот будет подарочек Кругу! А если побегу, снимет меня первой же очередью этот чертов вертухай, как кулика в орешнике.
      Впрочем, принимать решение ему не пришлось. Высунувшийся из-за угла Палец не стал долго раздумывать, и опорожнил в стоящего напротив человека магазин своего ППШ. Пули хлестко ударили в стены здания, но одна или две все-таки достигли цели. Тело охранника от полученных ударов отлетело на несколько метров, он упал, попытался подняться - но тут же опять распластался на самом краю, у воды.
      Убили, кажется, - подал голос Данила.
      Сейчас ещё прибегут, - обрадовал спутников Палец.
      Действительно, неподалеку послышались уже команды, крики и лай собак.
      За мной! - Рявкнул Виктор и с треском выбрался из кустов.
      Куда? - Почти хором спросили Данила и Палец.
      К машине!
      А шлюзы?
      Какие, к матери... зад свой уносить пора! Уходите обратно.
      А ты?
      Я к Папичу, на волнолом. Предупредить же надо!
      Виктор ловко перемахнул через забор и выбежал на асфальтированную дорожку. Но уже через несколько метров, услышав топот сапог и заметив впереди какие-то силуэты, он едва успел шмыгнуть в сторону и притаиться. Мимо, навстречу, пробежало двое или трое вооруженных людей. Слава Богу, специально обученных сторожевых собак с ними не было - лаяла, очевидно, какая-нибудь дворняга, которую держат на цепи возле караулки и подкармливают объедками.
      Не заметив Виктора, охранники пробежали дальше.
      Черт бы все это побрал, - мысленно выругался он. - Ни автомата, ни пистолета... нет ничего! Только дерьмо взрывчатое, да и то с электродетонаторами.
      Пересилив себя, Виктор снова выскочил на дорожку и побежал к волнолому. Стемнело уже окончательно. С трудом преодолев последние метры, он замер на берегу и, до боли напрягая глаза, начал высматривать яхту:
      Муля, ты где?
      Здесь, - невозмутимо отозвался приятель. Судя по голосу, от края воды до него было не больше пяти метров.
      Живой?
      Глупый вопрос. А вы как там?
      Плохо, - вынужден был признать Виктор. - Брось мне чего-нибудь! Спасательный жилет, или круг. А то я с этими кирпичами за спиной не доплыву.
      Куда бросать-то? Не видно ни фига.
      Бросай на голос.
      Получилось даже лучше, чем можно было ожидать. Спасательный круг плюхнулся в воду у самого берега, Виктор не раздумывая ухватился за него и поплыл к яхте.
      Наши где? - Спросил Папич, вытягивая Виктора на борт.
      Не знаю, - ответил Виктор, снимая рюкзак со взрывчаткой. - Мы на охрану напоролись.
      Я их обратно, к машине отправил - даст Бог, попробуют уйти.
      А нам теперь что делать?
      Не знаю! Пока на остров пойдем. Будем ждать, как договаривались. Не объявятся, отгоним яхту в море и подорвем. Пусть считают, что сдохли мы, утонули... нет нас! И не было. Ствол ментовский у тебя с собой?
      На, - Папич протянул Виктору пистолет.
      А "дегтярев" на острове остался?
      Там. В траншее припрятан.
      Это хорошо.
      Да чего уж тут хорошего, - пробурчал Муля Папич, выбирая якорь. - Чего хорошего?
      Все коту под хвост.... Сокровища какие-то! Сидел бы я себе дома, со своей...
      С берега внезапно ударила автоматная очередь. Папич охнул, схватился за лицо - и тут же упал за борт.
      Муля! - Дернулся к нему Виктор. - Муля, братуха!
      Вторая очередь распорола обшивку, заставив поминальным звоном отозваться начищенную до блеска рынду. Виктор бросился ничком на палубу, передернул затвор и несколько раз выстрелил в темноту. После третьего или четвертого выстрела он услышал вдали человеческий стон, однако продолжал нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока не опустела обойма. Затем Виктор поднялся на ноги и швырнул оружие в сторону берега:
      Да чтоб вы все сдохли! Будьте вы прокляты!
      ... Первое, что сделал Виктор, подойдя к Змеиному острову - подготовил яхту к взрыву. Двенадцати четырехсотграммовых тротиловых шашек вполне хватило бы на то, чтобы от парусно-моторного судна не осталось и следа. Виктор сноровисто прикрепил к каждой шашке детонатор, скрутил провода в тугой узел и подсоединил к выключателю внутреннего освещения. Оставалось только в нужный момент щелкнуть тумблером.
      Утром в Черкассы пойдем, - решил Виктор.
      С момента гибели Папича он начал разговаривать вслух, сам с собой. Сам себе отдавал распоряжения, сам себя отчитывал за упущения и провинности, сам себе давал советы... Виктор остался один. Без друзей, которые покинули его в самый нужный момент. Папич - навсегда, а Данила и Палец? Может быть, тоже...
      Не дай Бог, - прошептал Виктор.
      Невидящим взглядом он окинул водную гладь. Прослезился. По телу пробежала мелкая дрожь - нервное напряжение постепенно спадало, душевный огонь, порожденный погоней и боем, угас. Навалилась усталость, измотанный организм требовал отдыха. Виктор вытянулся на рундуке, в который только что запихал взрывчатку, и крепко уснул.
      Прошла ночь, наступило утро следующего дня, но Виктор все ещё не шелохнулся. Со стороны могло показаться даже, что он умер, и лишь едва уловимое дыхание опровергало это предположение. Очнулся Виктор так же внезапно, как и погрузился в сон. Непонятная, неосознанная тревога вдруг обдала душу спящего человека февральской стужей: на яхте он был не один!
      Открыв глаза, Виктор Левшов увидел прямо перед собой лицо Курьева. Тимур сидел, привалившись спиной к переборке, и спокойно курил сигарету, выпуская, одно за другим, колечки дыма. На коленях у него лежал пулемет Дегтярева, реликвия времен Второй мировой войны.
      В траншее, за казармой нашел, - пояснил он, перехватив удивленный взгляд врага.
      Ну, что же, стреляй, - равнодушно отвернулся Виктор.
      Хорошо, - согласился Тимур. - Только попозже.
      А чего тянуть?
      Торопишься, - усмехнулся Тимур. - Потерпи. Немного осталось.
      Будто в подтверждение его слов откуда-то издалека послышался характерный гул приближающего вертолета. Звук стремительно нарастал похоже, вертолет шел невысоко и на большой скорости.
      Ну, вот. Дождались.
      Вертолет прошел прямо над яхтой.
      Жестянка, "Ми-шесть" - скорчил презрительную гримасу Тимур. Потом, неожиданно для Виктора, вскинул ствол пулемета вверх, в открытый люк. Раздалась длинная, оглушительная очередь, трассирующие пули растаяли в небе.
      Не попал, - удивился Тимур.
      Вертолет отклонился немного в сторону, описал большой круг над побережьем - и вновь пошел к яхте.
      Ну-ка! - Обрадованно покачал головой Тимур. - Давай, милок, поближе... не бойся!
      Боковое окно вертолетной кабины открылось, и из него кто-то высунул длинный ствол.
      Сквозь гул винтов приближающейся машины послышалась сухая дробь ответной очереди, пули плелиным роем прожужжали над яхтой и ушли в воду чуть в стороне.
      Видел? - Окликнул Тимур Виктора. - Уважают. И боятся! Товарищи в погонах... Еще один заход - и продырявят они твою посудину. А может, и нас с тобой заодно.
      "Ми - шестой" вновь пошел на разворот, на этот раз по большой дуге.
      Этот ты зря, - Тимур встал во весь рост, высунулся из люка, положил ствол на гик и, прицелившись с упреждением на два корпуса, нажал спуск.
      Даже со своего места на рундуке Виктор увидел, как от корпуса старенького вертолета в стороны полетели куски обшивки, из двигателей повалил черный дым, полыхнуло - и винтокрылая машина с оглушительным всплеском упала в воду.
      Все, - сплюнул Тимур на палубу. - Легко и просто.
      За что же ты так "папика"-то своего? Из пулемета... - поинтересовался Виктор.
      Папа мой там лежит! - Перебил его Тимур, мухнув рукой в сторону острова.
      Документы я нашел. Все сходится, мать моя так и рассказывала.
      Выходит, родственник ты мне? - Хмыкнул Виктор. - Вот уж, не ожидал...
      Плевать мне на твои ожидания! И на тебя плевать. Ты уже в прошлом остался. Нажму сейчас на курок - и все!
      Не нажмешь, - уверенно покачал головой Виктор. - Тебе ведь золото увидеть хочется.
      Или нет? Иначе, зачем было столько народу на тот свет отправлять, верно?
      Шурэна жаль, - цинично поджал губы Курьев. - Уж больно плакал в темном переулке.
      А Гарпушу?
      Нет, - удивился Тимур. - Да пес с ними со всеми! Ты о себе подумай. Скажешь, где золотишко - может, и поживешь еще. Не скажешь - буду убивать тебя долго и неприятно.
      Хорошо, - не стал спорить Виктор и незаметно для Курьева положил руку на задвижку носового люка. - Здесь оно. На яхте. Почти у тебя под ногами.
      Ты чего гонишь? - Не поверил Тимур.
      Карту возьми. Под рундуком.
      Не вижу, где? Темно.
      А ты свет зажги, - посоветовал Виктор.
      Сейчас, - кивнул Тимур и потянулся к выключателю...
      ЭПИЛОГ
      22 августа следующего года в Санкт-Петербурге было свежо, но безветренно. Ближе к полудню отшумел один из последних летних ливней, сбил тугими струями пыль с тротуаров, взъерошил листву, истрепал бесконечные портянки объявлений.
      Все, как и много лет назад. Свежо и немного прохладно. Щедро омытый дождями город хитро прищурился наполовину зашторенными окнами и тихо ждет окончания дня.
      Ливень закончился. Скоро закончится и этот день.
      В ожидании вечера нетерпеливо зааплодировали друг другу разбитые, разношенные двери парадных, выпуская на волю людей. Кого по делам, кого просто вдохнуть так недостающего горожанину свежего воздуха. Люди спешили, все вместе - и, одновременно, порознь, мало знакомые между собой, одинокие, неприветливые...
      На улице Тамбасова, неподалеку от крайней парадной многоэтажного дома, врос в землю убогий, давным-давно разграбленный и раздетый местными автомобильными ворами "москвич". А чуть в стороне, в инвалидном кресле, почти неподвижно сидел хозяин машины. Щеку Виктора обезображивал длинный, извилистый шрам, ноги его были парализованы, а вместо левой руки чернел старой перчаткой протез.
      В общем, никто так и не понял, как Виктору удалось выжить после взрыва на яхте. То ли ударная волна смилостивилась, то ли вода не приняла. Сам он совершенно не помнил, как оказался сначала на суше, а потом на больничной койке. Не помнил, откуда и как появилась мать с Дарьей, как привезли они его в Петербург... да, впрочем, и не важно это все было! Главное, теперь они здесь - все вместе.
      Мать сейчас что-то готовит на кухне. А Дарья, Дашенька... Всего несколько минут назад она выкатила беспомощного мужа из парадной - и поспешила обратно: заботы-хлопоты, пеленки-распашонки... Меньше года назад у них родилась дочь. Красавица. Виктор был счастлив.
      Плевать на ноги и на дурацкий протез! Плевать, что память вернулась не вся, а только случайными, странно подобранными обрывками. И совсем уж не важно, что денег в обрез, а у старенького "москвича" больше нет колес.
      Зато, у кресла-каталки колеса есть. И одна рука осталась, вполне рабочая. И есть дочь, и есть мать, и есть Дарья... Время от времени, жена выглядывает во дворик и машет ему рукой. Следит, чтобы никто не обидел. Говорит что-то ласковое, доброе, но по губам не разобрать...
      Внезапный страх сковал холодом сердце Виктора.
      Вдоль дома, под окнами, будто предательский выстрел из прошлого, скользнула тень. Нет, не тень даже, а матовый отблеск угасающего дня, призрак, первый предвестник приближающейся темноты. Или, все-таки человек? Тот, который... нет, не может быть! Тот ведь умер, разорван в клочки, скормлен рыбам!
      Виктор вспомнил, как глупо взлетела вверх мачта. Вспомнил, как перетянутыми гитарными струнами лопались шкоты, как борт яхты вдруг выгнулся - и раскололся на тысячи щепок...
      Однако, это был Курьев. Это не мог быть никто другой.
      Страшный гость прошел мимо беспомощного инвалида в коляске, равнодушно и без особого интереса скосив глаза в его сторону. Потом, все-таки, зло ухмыльнулся и кивнул головой на окна квартиры, в которой жили самые дорогие Виктору люди. Кивнул - и коротко чиркнул себя ребром ладони по горлу.
      Все, понял Виктор. Конец. Расплата...
      Он изо всех сил ухватился за колесо кресла-каталки, рванул - но не сдвинулся с места. Рванул ещё раз, еще... напрасно! Тогда, пересиливая боль и головокружение, Виктор свалил кресло на бок, и пополз. В глазах потемнело, огненные круги пчелиными жалами впились в мозг, но он продолжал передвигаться, царапая ногтями асфальт, извиваясь и плача.
      Нет, - закричал он без звука. - Нельзя! Я не дам... не позволю! Там же дочь, мать там,
      Дарья!
      Даша... Она же сильная! Она мудрая, предусмотрительная... неужели она ничего не видит?
      Будто услышав его мольбы, жена снова выглянула в окно. Взмахнула рукой, припала губами к стеклу...
      Виктор замер.
      В руке Дарья сжимала остро отточенный хирургический скальпель. И лицо её неузнаваемо изменилось, стало сразу каким-то чужим, равнодушным, холодным. И в глазах больше не было ласки и теплоты - только злоба и хитрость.
      Огненный Лис! Будь ты проклят... - теряя сознание, прохрипел Виктор. Выпусти меня из этого круга! Выпусти, Огненный Лис!
      Мир вокруг потерял очертания, потемнел и иссяк.
      ... Всего через мгновение Виктор открыл глаза:
      Почудилось, что ли? Брехня какая-то... ну, конечно, брехня!
      Он прекрасно все помнил и понимал. Несколько минут назад тяжело откатились всторону проржавевшие металлические ворота "учреждения" УВ 14/5, но Виктора через них не выпустили.
      Не положено! - Сухо отрезал гражданин начальник, и Виктор Сергеевич Левшов отправился на свободу с чистой совестью, как все нормальные люди через двери контрольно-пропускного пункта.
      Вышел и, остановившись неподалеку, стал удивленно осматривать и ощупывать себя с головы до пят.
      Эй! Чего потерял-то? - Окликнул его торопящийся на службу контролер Иваныч.
      Потом подмигнул по-свойски, и прищурился:
      Вчерашний день, что ли?
      Санкт-Петербург - Светловодск
      1997-2002 г.г.