Ну, я даже не знаю...
      На обратном пути Виктор не утерпел:
      Дядя Никон, я просто поражаюсь, как половина Светловодска ещё умудряется коров держать. Участки тесные, соток по пять-шесть, не больше. Толковый коровник не построить, выпасов нет, покосов тоже... чем кормят-то?
      Была бы корова. А чем кормить - найдем, не беспокойся!
      ... Виктор распахнул дверцу автомашины и влез за руль. На пассажирском сидении Данила нервно чиркал зажигалкой - все никак не мог прикурить свою душную "приму":
      Быстро же ты! Целый час почти... Пальца с Мулей уже, наверное, похоронили давно.
      Значит, помянем, - безмятежно парировал Виктор и повернул ключ в замке зажигания.
      Мотор ласково заурчал, машина выползла на раздолбанную мостовую и покатилась в центр города. Позади осталась улица Ленина, промелькнул слева рынок. Трое знакомых гаишников приветливо махнули вслед Левшову полосатыми жезлами - Виктор кивнул в ответ и, не снижая скорости, проехал дальше.
      ... Диско-бар "Аквариум", в котором Муля Папич работал барменом, располагался в девятиэтажном, громоздком здании радиозаводской общаги, на самом краю так называемого Андрюшкиного яра - крупномасштабного, глубокого оврага, скатывающегося между холмов прямо в море. Как и большинство заведений подобного рода, "Аквариум" имел два выхода - парадный и так называемый черный.
      Как только Виктор подогнал машину к парадному входу и вместе с Данилой Московским выбрался из нее, крайнее расписное окно бара словно взорвалось изнутри, и брызнуло на улицу сотнями мелких стеклянных осколков. Задымленное отверстие оконного проема теперь прикрывала только металлическая решетка, в хитросплетении прутьев которой угадывался застрявший стул.
      Началось! - Рванул к диско-бару Виктор. - Опоздали, блин...
      А стволы? - Замешкался Данила.
      В багажнике! Не заперт он... давай быстрее, не стой, как истукан!
      Московский судорожно дернул защелку, откинул вверх крышку багажника и извлек из целлофанового свертка два двуствольных обреза:
      Ну, падлы! Ну, падлы, держитесь! - Взревел он и, выставив оба обреза перед собой, бросился в бар вслед за Виктором.
      А тот уже распахнул дверь "Аквариума" и вбежал в помещение. Ударом ноги он отбросил куда-то в сторону оказавшегося на пути парня, и что было силы рявкнул:
      Всем стоять! Лицом к стене! Завалю, на хрен... мать вашу!
      Вбежавший следом Данила тоже долго раздумывать не стал: вскинул вверх оба обреза и разрядил все четыре ствола одним разом. Ружейный залп саданул по барабанным перепонкам с такой силой, что на несколько секунд Левшов просто оглох - подобный грохот в замкнутом помещении могла произвести, пожалуй, только добрая дюжина тротиловых шашек.
      Картечь хлестко ударила в потолок, выдрала из него куски гипсовой лепки и рикошетом осыпала стены. Зеркальный шар над стойкой раскололся надвое и рухнул вниз, едва не накрыв отскочившего в сторону Папича. От сотрясения задребезжали стаканы, бутылки, графины...
      Е-мое! - Произнес побледневшими губами Муля, начиная осознавать весь масштаб причиненного бару ущерба. - Ну за каким... а? Что же вы творите-то?
      Левшов огляделся. Вокруг - опустевшие разом столики, перевернутые стулья...
      Где "самбисты"?
      А нету, - ответил из-за стойки Муля. - Нету!
      Действительно, в баре не было никого, кроме трех насмерть перепуганных девиц, да парочки случайных посетителей, от греха подальше забившихся под столик и сидевших теперь там, среди битой посуды и разбросанных по полу объедков.
      Убежали. Вот, буквально только что.
      А стул? - Раздосадованный Виктор кивнул в сторону разбитого окна.
      Так это я по одному из них промахнулся. Хотел его вдогонку...
      Мудачье! - В сердцах выкрикнул Виктор. - Козлы тупоголовые! Быстро все прибрать!
      Шлюхам и этим двоим, что под столом - водки! Чтобы хоть литрами её жрали, но утром ничего не помнили. Понятно?
      Понятно, - кивнул Данила.
      Нет, но как я их, Витек? - Испуг Папича постепенно прошел, и он уже начал понемногу гордиться собой. - Слушай, дай-ка ружье! Я их сейчас догоню, паршивцев...
      Лучше тоже водки выпей, - успокоил разошедшегося приятеля Виктор. Эй, Данила?
      Ты сам-то как, живой?
      Данила Московский лежал навзничь прямо у входа. Отдача ружейного залпа швырнула его назад, и бедолага ударился о дверной косяк, получив при этом легкую контузию.
      Муля, плесни водой, что ли... да побыстрее! Того и гляди, менты на шум заявятся.
      Глава 3.
      Я вам в последний раз предлагаю, Левшов! Сдайте оружие - и можете быть свободны.
      Круг поднялся из-за своего рабочего стола, прошел по кабинету, хрустя узловатыми суставами пальцев, и вернулся обратно:
      Ну, что? Надумали?
      Вы меня за кого-то другого принимаете, - деликатно ответил Виктор. - Я и в баре-то оказался совершенно случайно. Да и то лишь после произошедших событий. Так что, в сущности, ничем помочь не могу.
      Послушайте, Левшов, - продолжал настаивать Круг. Голос у него был усталый, мудрый и добрый. - Сейчас проводится месячник добровольной выдачи незарегистрированного оружия. Вы можете выйти из создавшегося положения совершенно безболезненно.
      Объясняю вам, объясняю, - уперся Виктор. - Э-э... извиняюсь, гражданин начальник, как вас по имени-отчеству?
      Сергей Иванович.
      Вот я и говорю, Сергей Иванович: никакого оружия у меня нет и не было. Откуда?
      Знаете, Левшов... Я все-таки почему-то надеюсь, что мы поймем друг друга. У меня ведь есть достоверные сведения, что пальба в "Аквариуме" ваших рук дело! Либо вы лично стреляли, либо кто-то из ваших дружков перестарался. Разумеется, не без вашего подстрекательства. Так что, давайте решим вопрос между собой, как мужчины - и разойдемся полюбовно. Вы же не хотите, чтобы мы из-за вашей несговорчивости задержали кого-нибудь из ваших, в общем-то, вполне безобидных приятелей?
      Нет, не хочу, - согласился Левшов. - Но оружия-то у меня нет!
      Опять - двадцать пять... - развел руками Круг и переменил тон:
      Отдай обрезы, идиот! Вооруженные засранцы с больным самолюбием мне в городе не нужны, понял? А тем паче, приезжие засранцы, вроде тебя!
      Сергей Иванович осекся, смущенно хмыкнул, будто досадуя на себя за допущенную несдержанность, и, стравив, как говорится, пар, опять подобрел лицом. В выражении его физиономии появилось что-то лисье, некая фальшивая доброжелательность, и даже учтивость:
      Кстати, Левшов, вы отчего матушку-Россию покинули? Все стараются отсюда - туда перебраться, а вы вот обратно, к нам... Вы ведь питерский, кажется?
      Ну, не совсем, - смешался Левшов. - Здесь у меня много родственников, мать живет...
      К матушке вашей мы уже наведывались. Славная, добрая женщина. Чаем напоила.
      Левшов подобрался, как от удара, и зло глянул на собеседника. В глазах его полыхнул хищный огонек ненависти.
      Ну-ну... что же вы так разволновались, молодой человек? - Произнес примирительно
      Круг. В своей области оперативник по праву считался отличным профессионалом, и от него не ускользнула нарастающая в душе Виктора эмоциональная буря. Теперь следовало не упустить инициативу:
      Ничего особенного мои люди маме вашей не сказали. Так, полюбопытствовали о том, о сем... даже "ксивами" не засветились. Зачем волновать?
      Да срать я хотел на все эти ваши штучки-дрючки! Прокладки ментовские... - зашипел
      Виктор. - Вы чего мне предъявить-то хотите?
      Ничего, - бесстрастно парировал Круг. - Абсолютно ничего серьезного, я имею в виду.
      Просто, задержим вас для начала денька на три. На всякий случай - сами знаете, оснований найдется куча... Затем, арестуем на месяцок-другой по подозрению в вооруженном налете на бар.
      А заявление от терпилы?
      Да мы так. По факту... И, конечно, между делом запрос официальный направим в город Санкт-Петербург, в северную, так сказать, столицу. Может, какой-нибудь "хвостик" за вами из России тянется, а?
      Лихо, - подумал Виктор. - Лихо лупит, гад. Прямо в точку. И не отвертеться...
      Чего вы конкретно от меня хотите? Только, пожалуйста, без этих ваших... и давайте сразу договоримся: ствол я ни на кого из ребят вешать не буду. И на свою душу не возьму.
      Да и не надо. Сдались мне ваши души... Я же не Вельзевул какой-нибудь! А вот стволы отдайте.
      Это как же?
      Как угодно! Вот бумага, вот ручка. Хочешь, пиши, что нашел их где-нибудь. И, как положено добропорядочному гражданину, сдаешь добровольно в руки доблестной рабоче-крестьянской милиции. То есть, в мои руки, - Круг почесал затылок и добавил:
      Напишешь бумагу, принесешь оружие - и все, гуляй, Вася!
      А какие гарантии?
      Никаких. Только мое честное слово. Слово, так сказать, офицера.
      Левшов немного подумал, взял ручку и корявым, неразборчивым почерком написал все, что требовалось. Подпись внизу он тоже постарался сделать не похожей на свою.
      Ну, что же, сойдет и так, - удовлетворенно кивнул Круг. - Тащи теперь!
      Нет уж, сам тащи.
      Ну, парень, ты вообще! Оборзел в конец, что ли?
      Некоторое время мужчины сверлили друг друга недобрыми взглядами. Потом Круг решил не загонять ситуацию в тупик и сменил гнев на милость:
      Ладно. Пойдем, покажешь, где они у тебя.
      Отдел по борьбе с организованной преступностью занимал обычную трехкомнатную квартиру в угловом доме номер четыре по улице Ленина. Спустившись со второго этажа по грязной лестнице, Левшов и Круг вышли на улицу. Сделав несколько шагов, они остановились рядом с автомашиной Виктора, по-сиротски приткнувшуюся прямо напротив дверей.
      Погода не задалась. Накрапывал дождик. Вокруг было пустынно, шелестели листвой тополя, и каштаны обреченно роняли на землю скопившуюся в кронах влагу.
      Виктор без колебаний раскрыл багажник и ткнул пальцем в его темное чрево:
      Забирай, начальник.
      Ну, ты действительно дурак! - Искренне удивился Круг. - Разъезжаешь по городу с целым арсеналом в машине... ещё бы миномет туда запихнул!
      Вы обещали не трогать моих ребят, - напомнил Виктор.
      Да, конечно, - как бы между делом кивнул Сергей Иванович. Сноровисто подхватив под мышку сверток с обрезами, он повернулся и, насвистывая какую-то сумбурную мелодию, пошел обратно, в парадную.
      Сам ты дурак, - процедил сквозь зубы Виктор. Устало вздохнул и полез за руль.
      За последние час-два он вымотался почти до предела и теперь чувствовал себя, как выжатый лимон. Мотор машины приветливо взвыл, часто замигал "поворотник"... Еще мгновение, и Левшов тронул бы автомобиль с места, но внезапно взгляд его вцепился в двух модно одетых, молодых мужчин, которые вылезали из припаркованного напротив "фольксвагена".
      Для одного дня это было уже чересчур: Александр Губченко, больше известный, как Шурэн, а рядом с ним - собственной персоной... Тимур Курьев по прозвищу Куря! С озабоченным видом, быстро и по-деловому пересекли они проезжую часть, притоптали нежную травку газона подошвами дорогих туфель, и остановились напротив Виктора.
      Левшов вздохнул, приоткрыл дверцу своего автомобиля и заглушил двигатель.
      Ну, здравствуй! Так вот ты где загораешь, Циркач... - с нескрываемой иронией поприветствовал Виктора Шурэн. - А мы тебя искали, искали... И в кабаках во всех, и в бильярдной. Даже за город смотались. Там, кстати, твои орлы от скуки уже засохли. Тебя поджидают. Набились в Гарпушин "Прогресс", как кильки в банку. Спрашиваю: куда собрались? А они молчат, как проклятые.
      На Змеиный остров идем, - довольно сдержанно ответил Виктор. - Ты же, вроде, сам просил недавно, чтобы проверили?
      А сюда, что? - Шурэн кивнул на милицейские окна. - Заглянул для уточнения маршрута?
      Ну, а как же! - Огрызнулся Виктор. - Наверное, лучше меня знаешь: ментам угодить - святое дело...Кого сдал по мелочи, на кого просто так, впрок "настучал" - глядишь, самому дышать легче станет.
      Левшов выщелкнул из пачки сигарету, закурил и перевел взгляд на Курьева, которого до этого демонстративно не замечал. Тот не выдержал отвернулся.
      Какими судьбами? Предъявлять за прошлое приехал?
      А ты как думаешь? - Справился с собой Тимур. - Не ожидал ведь?
      Ожидал. Но не так скоро. Никак не думал, что большие "папы" решат тебя опять ко мне приставить.
      Они-то как раз не при чем, - заверил Курьев. - Они теперь вообще не при чем. Ушли, как говорится, в архив.
      Не понял.
      А чего тут не понять? Пиф-паф - и в ящик.
      Ты чего пургу метешь? - Усомнился Виктор. - В какой ещё ящик? Оба сразу?
      Факт. Оба, сразу. Вон, и Шурэн может подтвердить. Он только что из Питера, прямо с похорон.
      Почему не предупредил? - Виктор посмотрел в глаза Шурэну. - Уехал, и ни гу-гу...
      Считаешь, я отчитываться должен? Значит, так надо было.
      Интересно... А с "травой" теперь как?
      Как и прежде, - вмешался Курьев. - Все остается в силе. Шустри нормально - и долю свою получишь. Сполна.
      От тебя. что ли?
      Допустим.
      Понятно...
      И деньги верни, - напомнил Курьев. - А то ведь, могу и посчитаться. И с тобой, и с бабой твоей паровозной, которая в Питере... Прикрывать тебя более некому.
      Слышь, ты... ты чего? При чем тут Даша-то? - Дернулся Виктор. - Это же наши с тобой разборки!
      Посмотрим, - пожал плечами Курьев и, будто потеряв к собеседнику интерес, пошел прочь. Вслед за ним, с подчеркнуто отстраненным видом, зашагал Шурэн.
      "Позвонить. Позвонить Даше, срочно, - повторял про себя Виктор, садясь в машину и запуская двигатель. - Позвонить..."
      Автомобиль плавно оттолкнулся от бордюра и взял разгон.
      "Как же я забыл-то о ней? - Думал Виктор, выруливая к переговорному пункту. - Уже месяц, кажется... Целый месяц прошел. Даже больше!"
      В прохладном помещении было безлюдно и тихо - цены на междугородние звонки кусались, а переговоры со странами СНГ - тем более. Что ни день, то повышение тарифов: вчера рубль за минуту, сегодня рубль за секунду.
      Девушка, с Питером соедините, - попросил Левшов.
      Какой номер?
      Виктор назвал, по памяти.
      Четвертая кабина.
      Спасибо... - резко захлопнулась за спиной дверь, в телефонной трубке послышались длинные гудки:
      Ну, давай же, ответь!
      Номер не отвечает, - крикнула зачем-то со своего места телефонистка.
      А вы ещё раз наберите. Ну, пожалуйста!
      Вновь ожидание. Длинные, очень длинные гудки: один, второй, третий...
      Я вас слушаю?
      Дашулька! Дашулька, это я, Виктор!
      Чего тебе? - Неожиданно резко отреагировала девушка.
      Дашуль, я из Светловодска! Ну, прости. Слышишь? Замотался совсем. Заработался, как последний... Но я не забыл! Честное слово, не забыл!
      А я забыла.
      Дашенька, не вешай трубку! Пожалуйста, выслушай...
      Хорошо. Говори.
      Виктор смешался. Сказать хотелось о многом и сразу, но слова... те главные слова, которые он берег только для нее, выскочили куда-то из головы и ни за что не хотели возвращаться.
      Ты почему так долго трубку не брала?
      Спала.
      День ведь на дворе?
      Ну и что?
      Да так...
      Все?
      Нет-нет! - Виктор стряхнул ладонью пот со лба. - Я тебя люблю, слышишь?
      Ну и что?
      Я очень скоро приеду, слышишь? Очень скоро!
      Даша молчала. Неожиданно, сквозь треск и шорохи бездушного, медного телефонного провода, Виктор скорее почувствовал, чем понял, что она тихо плачет:
      Даша, ты что? Не смей!
      Дурак! - Всхлипнула женщина. - Я так тебя ждала! Так ждала...
      Это же хорошо! Это очень хорошо! - Заорал во весь голос Виктор. - Я сам тебя ждал... черт! Жду! Да я день за днем считаю, когда вернусь!
      А когда?
      Ну-у... скоро. Очень скоро!
      Ты уж поторопись.
      А что? - Виктор опять встревожился.
      Да так, ничего.
      Нет уж, ты договаривай!
      Я беременная.
      Что?!
      Ребенок у меня будет. От тебя. Но учти: не вернешься через месяц сделаю аборт.
      Не надо! Подожди... аборт не надо! Ребенок, да? Это хорошо, что ребенок. Ух ты, блин... ребенок!
      Давай я сама к тебе приеду? - робко спросила Даша.
      Нет, ты что! - Испугался Виктор. - Не надо. Я... я, понимаешь... Нет, тебе не надо! В твоем положении...
      Ты не хочешь меня видеть?
      Очень хочу! Но тут, понимаешь, такое дело... Замотался совсем. Дома почти не бываю и вообще...
      У тебя все в порядке? Ты чего-то не договариваешь.
      В порядке все! Конечно, все в порядке. Жив, здоров, поправился на два с половиной кило, прямо, как боров!
      А те люди?
      Какие?
      Которых ты в вагоне встретил. Когда я тебя в Москву возила. Я потом по билетам фамилии их посмотрела - один, кажется, Болотов, а второй...
      Да это так, бизнесмены знакомые были. Встречались когда-то, работали вместе...
      А сейчас?
      Нет, сейчас не работаем, - почти честно ответил Виктор.
      Они тебе не могут навредить?
      Вряд ли. Не думаю.... А почему ты спросила?
      Не знаю, - вздохнула Даша. - Боюсь почему-то, сердцем чувствую - прямо щемит.
      Заканчивайте, - бесцеремонно вклинилась в разговор телефонистка. Время!
      Девушка, ещё минутку! - Взмолился Виктор. - Ну, пожалуйста, я доплачу...
      Ой, я же совсем забыла тебе сказать, - спохватилась Даша. - В депо ко мне какой-то
      Карла приходил.
      Карла? А он-то откуда узнал? Эх, блин... Зачем приходил?
      Просил передать, что какой-то Павлик все знает. В общем, чушь какая-то...
      Что знает? Что?
      Про какую-то икону. И про золото. Будто бы там они, у твоих родственников.
      Икона? При чем тут икона?
      Вроде, она указывает, где золото... или, может, я не поняла до конца.
      В мембране что-то раздраженно щелкнуло, запиликало - а затем телефонная связь оборвалась.
      Повторите заказ! - Крикнул Виктор, приоткрыв дверь кабины. Соедините, номер абонента тот же.
      Не могу, - без какой-либо интонации ответила телефонистка. - Время.
      Какое ещё время? Я оплачу.
      Связь с Россией из-за планового ремонта оборудования в течение этого месяца осуществляется строго с девяти до двенадцати дня. Объявления на дверях читать надо!
      Что же делать? - Бестолково спросил Виктор.
      Вместо ответа телефонистка только пожала плечами и, посчитав, что посетитель больше не заслуживает внимания, вновь уткнулась взглядом в какие-то бланки.
      ... Сплошная, легкая дымка затянула небосвод. Мелкие капли дождя практически не долетали до земли - испарялись от жаркого дыхания почвы, и уже в таком виде опять поднимались вверх. Соответственно, и видимость была "нулевая".
      Потонем на хер, - вполне обоснованно предположил Муля Папич и в очередной раз проверил наличие спасательных жилетов в лодке. - Наткнемся в тумане на какой-нибудь буй - и потонем. На хер. Надо было яхту брать.
      Средних размеров дюралевая моторная лодка "Прогресс" мерно покачивалась у причала.
      Раньше надо было думать, - поморщился Данила.
      На голове у Московского белела стягивающая повязка, прикрывавшая обширную гематому - память об ударе о дверной косяк. Данила поправил бинты, слегка прищурился от ожидании боли и вынужден был признать:
      Да, и волна, вроде бы, нарастает.
      А мне нравится, - высказал мнение Палец. - Классная погодка. Ни холодно, ни жарко.
      Сидим себе на жопе ровно, отдыхаем...
      Может, сегодня и не поплывем? Циркача второй час нет.
      Хорошо бы, - поддержал Папича Данила. - У меня, честно говоря, от водных прогулок насморк случается.
      У тебя вечно насморк! - Отмахнулся Палец. - Ходишь, носом шмыгаешь...
      Да, скорее всего - не поплывем, - не стал обижаться на приятеля Данила.
      Размечтались, - хмыкнул Палец и кивнул в сторону шлагбаума, который перегораживал въезд на территорию лодочной станции. - Витек пожаловал! Встречайте.
      Виктор остановил машину напротив ангара, крикнул охраннику, чтобы тот присмотрел за ней на время отсутствия хозяина, скинул в лодку сумки с продуктами и туда же передал канистру с бензином.
      Где заблудился-то? - Спросил Данила. - Мы тут с утра, между прочим.
      После, после, - прервал его Виктор. Надел спасательный жилет, завязал тесемки, пару раз дернул, проверяя на прочность. - Отчаливаем. Муля, заводи движок!
      Папич без лишних вопросов потянул за шнур, резко поддал газу:
      Давай, родимая! От винта...
      Лодка слегка вздыбилась и, подминая под себя ленивые волны, пошла в открытое море.
      Примерно с полчаса все отчужденно молчали. Данила недовольно хмурил брови, Палей сосредоточенно разматывал рыболовную леску на спиннинге...
      Чудишь, - не выдержал в конце концов Муля Папич. - Какая тут, в этой чертовой мути, рыба?
      А что? - Пожал плечами Палец. - Может, судачка какого заудилю... Брошу блесну - и пусть за лодкой тянется.
      Стволы я сдал, - неожиданно для всех и для себя самого признался Виктор. - Кругу.
      Я так и думал! - развел руками Данила. - А на фига?
      Круг грозился всех на кичу запереть.
      Ну и что? - Возмутился Данила. - Плюнул бы ему в рожу - и все дела! Какие стволы?
      О чем речь, гражданин начальник?
      И проторчал бы в камере пару месяцев. Вместе со всеми нами...
      Ну и что? - Повторил Данила.
      А то! Сам бы попробовал с ним потягаться... Сидит - взглядом сверлит! Глаз, бля, квадратный - мол, насквозь все вижу. Хуль, говорит, вы вчера в баре стреляли?
      Вот, пес позорный, - искренне посочувствовал приятелю Палец и с силой зашвырнул блесну в море. - Хотя, конечно, жаль, что ты стволы сдал. Я бы в него бабахнул.
      Нельзя.
      Ну, хотя бы пыжом в задницу...
      Ты бы во всех бабахнул, - Муля приметил, что блесна не держит глубину, скользя по поверхности, и сбавил обороты двигателя. - Тебе только в руки чего-нибудь дай! Уймись.
      И бабахнул бы! - Не желал успокаиваться Палец. - Все у нас, поголовно - жлобы и кроилы. Никакой отзывчивости. Тильки до сэбе... Дай закурить немаэ, дай огонька - кремушек стирается... тьфу!
      Да хватит вам, - прервал перебранку Виктор. - Ты - рули, ты рыбу лови, давай... и вообще - не вякай! Стрелок хренов. Кто тебя просил в баре шмалять?
      Да я...
      Я, я... головка от торпеды!
      Туман сгущается, - с деланным безразличием сообщил Муля Папич.
      Сколько километров до острова? - Виктор порылся в рюкзаке и натянул на голову ярко-красную кепку-"бейсболку". Вид у него сразу же стал придурковатый.
      Не километров, а миль, - поправил Муля. - Мы в море, все-таки.
      Ну? Сколько?
      Около пяти.
      Скорость у нас какая?
      Ну, при таких оборотах двигателя, узлов примерно...
      Не морочь голову!
      Километров пятнадцать в час.
      Так мы уже должны...
      Если мимо не проскочили, - подметил Данила.
      Почему это - мимо? Мимо накак, - затряс головой Муля Папич. - Остров находится строго напротив лодочной станции. Если руль все время прямо держать - аккурат в него и упрешься.
      А течение? А ветер? - Блеснул познаниями в навигации Виктор. - И вообще, ты хоть знаешь, где у этого корыта "прямо"?
      Факт - по кругу ходим, - хмыкнул Палец, вытаскивая из воды блесну. На тройнике жалко повис полиэтиленовый пакет с рисунком:
      Второй раз его цепляю.
      Может, разные?
      Не-а, - Палец сразу лишил спутников иллюзий. - Один и тот же. На прошлом зацепе я бабе этой левую сиську порвал - вот, пожалуйста.
      Все разом уставились на пакет, в то место, где посреди цветного изображения женщины зияла большая дыра.
      Атас, мужики! - Неожиданно взвизгнул Данила.
      Да не "атас", а "полундра", - успел поправить его рулевой. - Мы же все-таки...
      Закончить фразу ему не пришлось. Лодка со скрежетом прошлась по песчаной отмели и со всего разгона уткнулась в берег.
      Кранты винту! - уже в полете прокричал Муля Папич.
      Факт, - согласился с ним вылетевший следом Палец.
      Остальные члены экспедиции шмякнулись о землю молча...
      Впрочем, приземление всех четверых обошлось без особого травматизма песок на берегу острова оказался некрупный и мягкий. Не повезло только Даниле - он опять больно треснулся головой и на какое-то время даже потерял сознание.
      Очнувшись, Данила перво-наперво обматерил все и вся, потом поинтересовался:
      Он?
      Он самый, что ни на есть. Змеиный остров, - заверил Муля. - Я же говорил, что надо все время руль прямо держать.
      Ох, бля-а... приплыли.
      Удивительно, однако лодка пострадала меньше ожидаемого. Небольшая течь в корпусе от того, что разошлись швы и выбило несколько заклепок, да лопнувший кожух водозабора ниже ватерлинии - вот, пожалуй, и все неприятности.
      Ерунда, - заверил Муля. - Работать будет. И Гарпуша ничего не заметит даже.
      Ну, что, - вздохнул Виктор. - Выгружаемся!
      Остров представлял собой внушительных размеров холм, похожий на позеленевшую от бурной растительности египетскую пирамиду.
      Наверху есть площадка. Небольшая, а на ней казармы старые.
      Что-то хозяин нас не встречает. Как его звать-то?
      Бомжа, что ли? - Не сразу понял Муля.
      Ну, да.
      Не помню.
      Пошли, что ли? - Предложил Палец и, подхватив две канистры, полез на кручу.
      А почему все-таки остров Змеиным называют? - Поинтересовался Виктор. Здесь, что и вправду змей много?
      Палец стремительно вернулся назад.
      Нет здесь никаких змей, - успокоил спутников Муля. - Просто так называется. Давно.
      Виктор тем временем подошел к обрыву, на который собирался взобраться Палец, и коснулся ладонью теплой, влажной глины. Метрах в пяти над ним неподвижно темнели могучими ветвями акации. Испуганная стая грачей сорвалась с деревьев и закружилась, закуролесила над берегом.
      Вот, черти... - Выругался Данила. - Хоть бы рогатку какую-нибудь шлепнуть пару!
      Или бахнуть пыжом, - поддержал его Палец.
      Здесь не поднимемся, - уклонился от обсуждения скользкой темы Виктор. - Слишком опасно. И круто.
      Левее есть овраг. Прочти до самой вершины. Года два назад я здесь с компанией отдыхал. На яхте. Так вот, наверх мы по нему забирались. И девки тоже.
      ... Сквозь лозу и прочую царапучую поросль, спутники пробирались по дну оврага примерно полчаса. Затем вскарабкались по склону вверх. Впереди шел Виктор и в прямом смысле прорубал дорогу тесаком. Густой подлесок, казалось, не хотел пропускать людей: под ударами тяжелого лезвия ветви трещали, гнулись, расступались на мгновение, чтобы потом хлестко вернуться обратно и преградить путь идущим. Люди вымотались почти сразу, одежда их взмокла от липкого пота, и Виктор уже хотел объявить привал, когда впереди неожиданно обнаружилась еле приметная, но вполне приемлемая лесная тропа. Она петляла между золотистыми стволами сосен, забирая куда-то влево, а под ногами хрустели сухие сучья и шишки.
      Местами виднелись какие-то разрыхления почвы - нечто вроде нор.
      Кроты, - со знанием дела объяснил Данила. - Всю тропу перерыли, мать их! Того и гляди, ноги сломаешь.
      Уже близко. Метров сто пятьдесят - и все.
      Действительно, через пару сотен метров лес расступился, и вся компания, пыхтя и отплевываясь вязкой слюной, очутилась на широкой поляне. Травы здесь было - по пояс, то тут, то там вольготно жужжали крупные, мохнатые шмели.
      Смотрите в оба! - Предупредил Муля паич. - И не вперед, а под ноги. На этой поляне раньше армейская полоса препятствий была. Можно запросто в какой-нибудь ров или в канаву сыграть.
      Ай-у, ешь твою мать!
      Кто? - Обернулся Виктор.
      Данила. Кто же еще? - Палец показал в глубь травяных зарослей.
      Через мгновение откуда-то снизу появилась ошарашенная физиономия:
      Яма, - виновато объяснил Данила.
      На противоположном краю поляны, за рядком березок, показались развалины какого-то барака.
      Первая казарма. Она не сохранилась совсем... А вторая казарма - вполне ещё ничего.
      Можно жить.
      Где это?
      Метров пятьдесят вниз. Там ещё капонир и столовая.
      Что? - Возмутился палец. - Теперь ещё вниз идти? Да я сдохну лучше! Эти чертовы канистры мне руки до пяток вытянули. Сорок литров, мать его...
      Ну, потерпи, ты же мужик, - пристыдил приятеля Виктор, у которого, правда, кроме тесака, ничего в руках не было. - Недалеко уже. Правда, Муля?
      В нижнюю казарму ввалились все разом. Сбросили вещи на местами прогнивший дощатый пол, устало привалились спинами к перегородкам. Палец открыл канистру и начал жадно глотать из неё теплую, отдающую полиэтиленом воду.
      Да, хозяина что-то не видать, - опять вспомнил Данила. - На берегу не встретил, и в хате не встречает.
      Может, рыбу ловит. Или ещё чего...
      Он нас не ждал, - подал голос Виктор. - Мы ведь без предупреждения.
      Объявится. Куда ему отсюда?
      Стемнело. Ветер усилился, разгоняя туман, злобно гудел в прохудившеся кровле, заглядывал в оконные проемы песчаной круговертью и, казалось, норовил подхватить здание, чтобы вышвырнуть его с острова вместе с непрошеными гостями.
      Располагаемся на ночлег, - распорядился Виктор и вытащил мощный электрический фонарь. Тугой луч света ударился в стену, пополз по ней, брызнул искрами разбросанных по полу стеклянных осколков.
      Там, в конце, вроде комната какая-то. И дверь, кажется, цела.
      Я погляжу, - вызвался Папич. - Может, туда и переберемся. Ночью холодно будет.
      Как там лодка наша? Не унесло бы...
      - Не переживай, - успокоил приятеля Палец. - На берег мы её вытащили, брезентом накрыли.
      Я лодку цепью прикрутил. Не унесет, - добавил Виктор и в сердцах хлопнул себя по колену ладонью:
      Ну, бомжара! И где можно в такую сраную погоду валандаться? Ждем его, ждем...
      Я все никак в толк не возьму, - Данила распаковал сумку с продуктами, расстелил на полу клеенку. - Что оно так воняет? Весь вечер принюхиваюсь. Как будто целый полк здесь месяц жил и под себя гадил.
      Вообще-то, здание заброшено давным-давно. Никто не убирает.
      А бомжик? Он же здесь живет. Неужели совсем оскотинился? Или, может, сам живет в другом месте, а сюда только гадить ходит?