Тем временем поезд плавно подкатил к нужной Семену Игнатьевичу станции, чуть запнулся и замер возле платформы. Спиригайло вышел на перрон, зябко поежился, вдохнул полную грудь свежего лесного воздуха.
      Опасной кампании рядом не наблюдалось, поэтому лучше всего было считать дорожный инцидент исчерпанным.
      Поравнявшись с толпой у автобусной остановки, Семен Игнатьевич решил не тратить зря время, здоровье и нервы - опыт подсказывал, что дойти до садоводства пешком получается проще и быстрее.
      Тем более, почти налегке и без дождя.
      Спиригайло двинулся вдоль обочины. Поначалу он оборачивался на свет фар и шум проезжающих по трассе автомобилей, но очень скоро ритм ходьбы затянул его, кровь разогналась, дышать стало легко и весело.
      "Мы с тобо-ой прошли в боях полмира,
      Если надо - пов-то-рим...
      Солдаты, в путь, в путь, в путь!
      И для тебя-я, родная, есть почта по-олевая.
      Прощай, труба зовет... Сол-даты, вперед!"
      Так напевал Семен Игнатьевич, снова чувствуя себя молодым сверхсрочником в новенькой гимнастерке, пока не поравнялся за очередным изгибом дороги с симпатичной девушкой лет девятнадцати.
      - Ой, - обернулась незнакомка, испуганно хлопнув ресницами.
      - Не бойтесь, красавица. Я не маньяк и не грабитель!
      - Ну, что вы...
      Сразу выяснилось, что им по пути, во всяком случае - до садоводства Спиригайло. Семен Игнатьевич представился по имени, что же касается рода занятий, скромно сообщил:
      - Офицер... А вы, наверное, студентка? Учитесь?
      - Нет, работаю. Операционной сестрой, в больнице.
      - За поселком? Где такие высотные корпуса? Далеко.
      - Я там комнату с подругой снимаю. Только иногда, конечно, приходится в город выбираться...
      - Такая красавица! Будь я вашим пациентом - ни за что бы не выписывался, так бы и пролежал остаток жизни в палате.
      Девушка действительно оказалась мила: губы бантиком, стрижка под Мирей Матье, а из-под плаща сквозь шелковую блузку нахально проглядывает сосок.
      "Экстравагантная мамзель," - мысленно облизнулся Спиригайло.
      Какие там Пиккельманы? Какие могут быть Роговы с Заболтными, когда тут такие телки ходят!
      - Как, говорите, вас зовут?
      - Наташа.
      - Разрешите ручку?
      - Ой, ну что вы, право... Неловко!
      Спиригайло чуть не споткнулся:
      - Да нет, вы не так поняли... Ручки шариковой не найдется? Я хотел вам телефончики свои чиркнуть - мало ли, проблемы какие-нибудь в Питере возникнут. Звоните, не стесняйтесь, я всем, чем могу!
      Мимо, по трассе, пронесся огромный джип с тонированными стеклами.
      - Не страшно вам, Наташа? А то вон какие бандюки ездят! - Глянул Семен Игнатьевич вслед машине. - Схватят, затащат...
      - Страшно, - призналась девушка. - А что делать? Мне в ночь на дежурство. Хорошо, что вас встретила.
      Спиригайло с достоинством кивнул, расправил плечи и почувствовал себя выше ростом...
      * * *
      Местные сыщики мертвецов навидались.
      Даже здесь, в области, далеко от кровавых питерских разборок, этого добра хватало: утопленники, висельники, летуны... В основном, конечно, расставались люди с жизнью самостоятельно, однако приходилось оперативникам уголовного розыска выезжать и на "криминальные" трупы.
      Район считался в этом отношении тихим - местные граждане убивали друг друга нечасто, в основном невзначай и по пьяному делу. Совершенные на бытовой почве "мокрухи" успешно раскрывались, что способствовало достижению высоких оперативно-служебных показателей по отделу и управлению в целом.
      Но то, что представилось взорам розыскников сегодня, повергло в неодолимую тошноту даже видавшего виды зама:
      - Не, мужики... Пусть эксперт ковыряется.
      Обезображенный, изьеденный труп лежал среди зарослей бузины, недалеко от просеки с высоковольтной линией и всего в пятнадцати километрах от ближайшего телефона.
      Лесник, производивший плановый обьезд угодий, наткнулся на него невзначай - и до сих пор пребывал в состоянии, близком к истерике. Он даже мотоцикл свой потерял, так что впоследствии всем, от самого лесника до начальника РУВД пришлось исписывать гору ненужных и глупых бумажек.
      Оперативно-следственная группа выехала на место как только смогла раздобыть транспорт:
      - Мужик, вроде?
      - Вроде, мужик...
      То, что осталось от тела, лежало на спине, абсолютно голым. Голова и кисти рук отсутствовали, но первичные половые признаки были в целости и сохранности.
      - Красота. Как опознавать будем? Ни одежды, ни документов, ни пальчиков...
      - Круто его, - вытер губы носовым платком оперативник помоложе. Потом припомнил старую милицейскую байку и чиркнул себя ладонью по горлу:
      - Как говорится, причина смерти ясна. Смерть вызвана полным отделением головы от туловища.
      - Уверен? - Зам пересилил брезгливость и сел на корточки рядом с трупом. - Глянь... Вот сюда!
      В левом боку, из-под ребер едва заметно торчал блестящий никелированный стержень.
      - Что за фигня такая?
      - Скальпель. Хирургический. В селезенку, понял? - Старый сыщик уважительно поднял вверх палец:
      - Профессионально... С одного удара.
      Глава 2
      - Слушай, тут гаишник один "ауди" предлагает. Машины самой нет пока, из Германии гонят, но документы уже здесь.
      - Ну и что?
      - Червонец баксов хочет.
      - Какого года тачка?
      - Девяносто четвертого.
      - Лажа! - Пузатенький дядя в кепке отмахнулся и по-хозяйски сел на капот темно-вишневой "девятки". - Моя, сам знаешь, на сколько лет старше, без наворотов - и то шесть дают легко.
      - Я поэтому и засомневался, - его собеседник крутанул на пальце брелок сигнализации.
      - Даже в Литве, недавно вот мужики оттуда приезжали, такая "ауди" штук шестнадцать тянет. Никак не меньше.
      - Ну, он все-таки отвечает...
      - Кто отвечает - мент? Гаишник? Чем? Не смеши.
      Деляги привычно трепались о своем, наболевшем, а потому на проходящего мимо Рогова внимания обратили мало.
      Но Виктор и сам не знал, зачем заглянул по пути домой на этот полудикий авторынок - делать ему здесь было совершенно нечего. Денег в кармане не хватит даже на фирменные свечи, так что на роль солидного покупателя Рогов претендовать не мог.
      Продавец из него тоже получился бы никудышный - старенький "москвич" стоит не дороже металлолома, а за покрышки из подвала теперь можно получить разве что в морду.
      Впрочем, было на что и просто поглазеть. Вроде обыкновенный будний день, двенадцать часов, рабочее время - но на рынке все равно суета, гомон, толкучка.
      Сменяют друг друга на вьезде и выезде иномарки, занимают места получше, вытеснив в кучу подержанные "жигули" и один-единственный затесавшийся к ним "москвич" сорок первой модели. Впрочем, есть ещё одно чудо техники - ушастый "запорожец", тоже в какой-то степени иностранный автомобиль. Справедливости ради стоит отметить, что все машины, без различия цвета, возраста и национальной принадлежности чисто вымыты и готовы к продаже.
      Виктор приценился к нескольким авто, глянул на выписанные фломастером цифры и с грустью подумал, что в ближайшее десятилетие ему придется ходить пешком.
      Протиснувшись сквозь толпу мужиков, он наискось пересек сквер с танком-памятником на пьедестале и прибавив шагу запрыгнул в трамвай.
      До дома оставалась несколько остановок, и Рогов сел на свободное место - благо, других пассажиров почти не было.
      Виктор просто ехал и ехал, стараясь ни о чем не думать. Настоящее казалось странным и страшноватым, будущего вообще могло не быть, поэтому Рогов воспринимал мир таким, каким он сейчас виделся из катящегося по рельсам трамвая. Усталый мозг отказывался, не хотел анализировать, делать выводы и прогнозы - он просто фиксировал картинки за окном и тут же сбрасывал их в отвал подсознания.
      Случайные мысли цеплялись одна за другую, не оставляя следа и практической пользы. Почему-то вспомнилось: "Кесарю кесарево, а слесарю слесарево!"
      Вагон подождал светофора на следующей остановке, хлопнул погнутыми дверями и покатился дальше, тренькая и переваливаясь с боку на бок. Поплыли мимо стеклянные, бесконечные ленты окон жилых кварталов, типовые универсамы, школы, кинотеатр.
      Рогов помнил - когда-то он назывался "Веснушка". Виктор в детстве и ранней юности множество раз сидел в его темном, уютном зале. Что же тогда шло? "Зорро"... "Сломаная подкова"... Много было хороших фильмов.
      Говорят, сейчас больше кино не крутят. Кончились утренники, затих ребячий шум и ворчание старой уборщицы в синем, выцветшем сатиновом халате... Только раз в неделю какая-то секта арендует зал для своих молебнов и проповедей.
      - Жаль. Жаль, конечно, если правда.
      Выплыл навстречу обшарпанный лайнер из стекла и бетона - здание Корабелки. Трамвай прошмыгнул мимо, как чумазый буксир под бортом океанского теплохода, робко тренькнул звонком, поприветствовал.
      Виктор вышел на следующей остановке. Вдоль недавно прорытого, но так и не доведенного "до ума" канала углубился в парк, поднялся по тенистой аллее и очутился в квартале от своего дома.
      "Вот сейчас приду, - подумал он, - и просто завалюсь спать. Выключу телефон, завалюсь на диванчик..."
      - Привет, Рогов. А я тебя заждался. Ох, заждался! И не я один.
      Виктор опешил. По телу его пробежала судорожная, холодная волна, отразившаяся в глазах непониманием и тревогой.
      Прямо в лоб Рогову, снизу вверх, от бедра глядел вороненый ствол "макарова". Это, разумеется, исключало всякие возражения.
      - В чем, собственно, дело? Что нужно-то от меня?
      - Обьясню, - лицо участкового не выражало ничего, кроме серьезного и вдумчивого отношения к работе. - Обьясню! Только не здесь. Давай-ка отойдем...
      В голосе и словах стоящего напротив человека Виктор не почувствовал ни злобы, ни даже законной радости удачливого ловца, на которого выбежал зверь.
      - Куда отойдем?
      - А куда хочешь, - продолжал удивлять участковый. - Хочешь, в кафе... Я бы, честно сказать, сьел чего-нибудь. А то ведь сутки тут из-за тебя толкусь, не жравши толком.
      - В кафе? С этим? - Рогов кивнул на пистолет.
      - Зачем граждан пугать? - Собеседник оглянулся и сунул оружие под мышку, в кобуру. - Мы же интеллигентные люди.
      - А может, опять ко мне домой? - Бросил пробный шар Виктор.
      - Нет, вот туда как раз нельзя! - Улыбнулся, будто остроумной шутке участковый. - Ни в коем случае нельзя.
      Он ощутимо и настойчиво подтолкнул Рогова в плечо:
      - Давай без глупостей? Пойдем. Нечего тут светиться. Сожрем чего-нибудь, посидим, покалякаем. Ты мне что-нибудь веселенькое раскажешь, потом я тебе...
      - О чем рассказывать-то?
      - Разберемся, Витя. Сам знаешь, есть о чем...
      - Подожди, может быть...
      - Не надо! Не надо кочевряжиться. А то ведь, ей-Богу пальну.
      - Что же, - поверил Рогов. - Кочевряжиться не буду.
      - И правильно. Сам же понимаешь, зла я тебе не желаю. Хотел бы повязать - повязал бы, "браслеты" в кармане.
      - Нет проблем, Серега. Пока, правда, ни хрена не понятно, но пусть будет по-твоему.
      И мужчины пошли, теперь уже рядом, в противоположном от дома Рогова направлении...
      Зальчик на втором этаже торгового центра был размалеван "под кирпич": над каждым столиком свое бра, стойка темного дерева, скатерти... Раньше здесь по выходным шумел довольно дорогой гриль-бар. Теперь шумит каждый день, но уже неизвестно что - какое-то не то питейное заведение средней руки, не то притончик сомнительный.
      Едальня, одним словом... Главное, располагалась она совсем на другом конце района, у самого залива, и вероятность встретить здесь общих знакомых была тем самым сведена к минимуму.
      Но все равно сели в самом темном уголке, за перегородкой. Участковый заказал "на двоих":
      - Не возражаешь, если угощу?
      - Серега, вот теперь мне уже страшно, - хмыкнул Рогов.
      - Почему?
      - Такое начало... Не каждый ведь день старший лейтенант милиции обедом кормит.
      - Капитан, - поправил участковый.
      - Извини... Поздравляю!
      - Спасибо, - рассеянно кивнул собеседник. Виктор подумал, что в штатском он выглядит таким же уверенным в себе, как и при милицейских погонах. - Что тебе взять?
      Рогову было не до меню, он ожидал обьяснений, а потому только пожал плечами:
      - Выбирай сам.
      Для начала выпили по сто граммов водочки, закусили салатом из свежих помидоров, расслабились.
      Потом участковый небрежно выкинул на стол несколько снимков:
      - Глянь!
      Виктор взял в руки фотографии, отшатнулся и выдавил из себя:
      - Это не я сделал. Серега, это не я.
      На верхнем снимке крупным планом было зафиксировано опрокинутое, в кровоподтеках и ссадинах лицо мертвого Пиккельмана.
      - Верю, что не ты, - усмехнулся капитан милиции. - Даже не сомневаюсь! Но им-то не дакажешь...
      Участковый неопределенно повел подбородком куда-то в сторону:
      - Разве обьяснишь? Кстати, там, на складе, договорчик какой-то остался. На твое имя, свеженький.
      - Ну и что?
      - В момент убийства ты там был, доказано. Ты и еще... кто-то.
      Помолчали.
      - Я друга не могу сдать, Серега. Извини. - Рогов ещё чуть-чуть призадумался, и добавил:
      - Пока не могу.
      - А и не надо, - заверил его участковый. - Мне, собственно, дела нет, что там произошло и как... Плевать, понял?
      - Не понял.
      - В квартире у тебя опера сидят, из Главка. А мне приказано на всякий случай у дома караулить. И задержать, если что...
      - Почему же не задерживаешь?
      - Не верю. Не верю, что ты обратно на зону захотел.
      - Я Пиккельмана не убивал, Серега, - повторился Рогов. - Клянусь, не я! Пальцем не тронул, он же старик все-таки.
      Участковый нюхнул остатки водки в графинчике:
      - А на Лиговском чего натворил? Морда разбита, машина тоже...
      Виктор покраснел, вспыхнул, не зная, что отвечать.
      - То-то, - капитан разлил ещё по пятьдесят граммов и приятельски хлопнул Рогова по плечу:
      - Такие, брат, дела... Прямо, Голливуд!
      - Что посоветуешь? С повинной идти?
      - Не поможет. Судимый ты, упекут за милую душу. Без разговоров.
      - Тогда что? В петлю?
      Участковый, не чокаясь и не дожидаясь собеседника, осушил свой стакан:
      - Бежать тебе надо. Исчезнуть, хотя бы на время.
      - Куда?
      - Куда глаза глядят, - мухнул рукой капитан, но тут же поправился. Но так, чтобы ни одна душа живая... Паспорт есть заграничный?
      - Нету, - вздохнул Виктор.
      - Плохо. Очень жаль.
      - Да кому я там нужен-то, за этой самой границей? Денег нет, языков не знаю...
      - Зато, здесь ты много кому понадобился! Даже слишком... Постой. А мать твоя где сейчас?
      - На Украине, в Светловодске, - не раздумывая ответил Рогов, но тут же осекся и недоверчиво посмотрел в глаза собеседнику.
      - Ты говорил, домик у вас там. Родня всякая, да? - Невозмутимо продолжил участковый.
      - Ну, допустим. Так и есть. Но, Серега...
      - Домик - это всегда хорошо. Домик, понимаешь... А на Украине вдвойне! Просто изумительно.
      - Почему? - Хмыкнул Рогов, уже догадываясь, куда клонит капитан.
      - Климат очень полезный. Для здоровья. Садик, огородик, сало с горилкой... Курочки кудахчут.
      - Да я, если честно, не любитель.
      - Придется полюбить, - назидательно поднял палец участковый. - Сейчас ведь Украина - что? Правильно, независимое государство. Самостийное! Хохлы от Москвы нос воротят, как черт от ладана. Все поделили: флот, деньги, кастрюли... Как говорится: сам не гам - и другим не дам.
      - Ага, - припомнил старый анекдот про вагон яблок Рогов. - "Що нэ з'им - покусаю!"
      - Вот именно. Решить вопрос, чтоб из "ближнего зарубежья", из СНГ преступника выдали - это проще с Израилем договориться, или даже с прибалтийскими странами.
      - Да ты что? А по телевизору...
      - Сказки. Для таких дураков, как ты.
      Виктор не обиделся:
      - Может, тогда действительно? Махнуть к матери?
      - Пользуйся моментом, а то завязнешь по самые гланды. Пока суть да дело, пока ещё официально во всероссийский розыск не обьявили - чеши до этого самого Светловодска.
      - Серега, слушай... А в поезде не нахватят? Не нарвусь на паспортный контроль?
      Участковый помотал головой:
      - В ближайшие дня три - нет. Пока подпишут, согласуют по инстанциям, ориентировки разошлют... Так что, как говаривал один мой знакомый старшина-гаишник, "ехай спокойно".
      - Может, тогда на машине?
      - На какой? - Удивился участковый.
      - Ну, на "Москвиче" моем?
      Собеседник опять развеселился, будто Рогов сказал что-то необычно смешное:
      - Вот человек, а! Да как ты её забирать думаешь? Тачка же под окнами, а там тебя ждут-не дождутся... Враз завернут ласты, и мордой в пол. Желаешь?
      Участковый согнал с лица улыбку и неожиданно твердо произнес:
      - Чего, так и не понял, браток? Это же счастье твое, что на меня нарвался, а не на них!
      - Нет, я понимаю... А квартира как же? Вещи?
      - Опечатают. Не волнуйся, целее будет. Через какое-то время мать вернется, что надо вывезет. - Отодвинув в сторону блюдо с салатом, капитан принялся аппетитно обгладывать куриный окорочек, только что поданный официанткой. - Ешь, закусывай.
      - Что-то уже и не хочется.
      - Ешь! - Распорядился собеседник. И подмигнул:
      - Тебе сила сейчас нужна, а то ведь не добежишь до границы-то! Свалишься от истощения где-нибудь в Белоруссии - под Гомелем, к примеру.
      - Слушай, Серега... Сегодня какое число? Четное?
      - Нечетное.
      - Блин-н! А у меня поезд только по четным ходит.
      - Днепропетровский? Через Кременчуг? - Прикинул капитан. - Да!
      - Что же мне, на вокзале сутки ошиваться?
      - Почему? Неужели пойти некуда?
      - Некуда.
      - И знакомых никого? - Недоверчиво поднял бровь собеседник.
      Виктор припомнил Карлу, Ройтмана и ещё пару-тройку человек, но все это было не то:
      - Знакомых полно. Но к ним лучше не надо. Опасно.
      - А бабы нет? Такой, чтобы приютила, обогрела...
      Перед глазами Рогова в полумраке мелькнуло лицо Дарьи:
      - Знаешь... Есть такая!
      - Хорошая? - Подмигнул приятельски участковый.
      - Очень. Но как-то к ней...
      Собеседник посмотрел на Виктора так, что тот ещё больше смутился и начал оправдываться:
      - Нет, Серега, ты не думай! Она не по этой части.
      - Да? - Хмыкнул капитан. - А по какой?
      - Она проводница, на "Стреле" ездит, - сухо ответил Рогов.
      - Ладно, не обижайся. А то сразу в амбиции... Я же ничего, просто так. Симпатичная?
      - Во-о! - Однозначно выпятил большой палец Виктор. - Класс!
      Мужчины заржали и потянулись за сигаретами. Рогов щелкнул разовой зажигалкой:
      - Слушай, Серега. А ты действительно меня целые сутки прождал?
      - Конечно. Наша служба и опасна, и трудна...
      - И на первый взгляд, как будто, не видна... - подпел Виктор. - А если бы я не пришел сегодня?
      - Значит, повстречался бы с другими ментами. Которые уж тебя точно бы в кафе не повели!
      - Вот, - назидательно проговорил Рогов. - А некоторые ещё в судьбу не верят.
      - И правильно делают.
      - Почему? - Снова не понял собеседника Виктор.
      - Чушь все это. Галиматья! Человек сам свою жизнь делает.
      - А это все? - Рогов обвел рукой полутемный зальчик и остатки обеда на тарелках. - Это как обьяснишь?
      - Чего пристал? - Возмутился участковый. - Никак!
      - Нет, ты подожди... Согласись, что я мог бы и не прийти?
      - Вряд ли. Рано или поздно поперся бы домой.
      - Почему?
      - Потому что - не убивал. И потому, что валенок... по жизни.
      - Но ведь я появился как раз вовремя? И вышел прямо на тебя? Значит, судба!
      Глаза человека напротив заметались в сомнении, он даже крякнул и недовольно поморщился:
      - Судьба, судьба! Успокойся! Чеши лучше к бабе своей и сиди у нее, не высовывайся до самого поезда. А то неровен час... И помни, что я сказал.
      Участковый встал, по-офицерски одернул пиджак и не прощаясь направился к выходу. Но не сделав и пары шагов обернулся:
      - Уматывай отсюда, понял? А иначе, извини, заберу. Сам понимаешь, работа такая.
      Он убедился, что сидящий за столиком Рогов все правильно понял и напоследок предупредил:
      - Мы не виделись. Ты вообще сегодня в нашем микрорайоне не был!
      Виктор покинул кафе через несколько минут: докурил, допил кофе, дождался сдачи с оставленных участковым денег и без стеснения ссыпал мелочь в карман.
      Выпитая водка согревала душу, сытый желудок напоминал о себе приятной тяжестью и урчанием. Рогов мысленно, без сожаления попрощался с родимым домом. Потом представил себе старушку-машину - попрощался и с ней. Жаль было "Москвича", разворуют его без присмотра автомобильные воры, но своя шкура ближе к телу.
      Виктора холодной волной окатило воспоминание о беде, которая прошла совсем рядом. А сколько ещё опасностей впереди?
      Тревожные картинки вновь навязчиво закопошились в мозгу, словно муравьи перед закатом солнца. Куда сейчас? К Дарье?
      А если дома нет? А если не примет? Примет... А от нее?
      Рогов все ещё не до конца убедил себя, что вот-вот придется уехать, скрыться, исчезнуть из родного города - если и не навсегда, то на долгие годы.
      Почему? Зачем? Хорошо, хоть документы при себе - паспорт, водительское удостоверение. Новую жизнь, конечно, с таким багажом не начнешь, но в Светловодске все же мать, родня...
      Как им все обьяснить? Что сказать матери? Она вот-вот собиралась возвращаться, а тут на тебе - сын приехал, собственной персоной.
      Сказать, что соскучился? Не поверит, пожалуй. Ну и что? Может, и придумывать ничего не надо? Мать на то и есть - поймет.
      Туманно, муторно внутри, словно некий поганый гнус разьедает душу. Спрятаться, скрыться за бархатными шторами в доме у Дарьи, залезть под одеяло, укрыться с головой, а завтра... Завтра останется только сесть в поезд - и все, конец этой жуткой неправде и небыли.
      Испуганная автомобильным гудком, поднялась с дерева, полетела, шумя крыльями и пронзительно голося, стая черных городских ворон:
      - Кар-р... кар-р... кар-р-р!
      Карла... Где же сейчас толстяк? В камере? Скорее всего... Ведь взяли же его менты! Взяли прямо там, во дворе. Конечно, старый друг уже раскололся и сдал Рогова с потрохами, но Виктор обиды на него не держал трудно по первому разу, уголовка и не таких ломала.
      ...Чем дальше распутывал Рогов клубок недавних воспоминаний, тем страшнее ему становилось и неуютнее.
      Выбравшись из метро, он оказался на площади Восстания. Грандиозное здание Московского вокзала флагштоком упиралось в небо, часы на башне отмеряли уходящее время.
      "Странная штука, - подумал Виктор. - Такой огромный город, а я последние дни только и делаю, что верчусь здесь поблизости."
      Рогов замер перед светофором. На противоположном тротуаре тоже столпился народ - и сейчас люди с обеих сторон проспекта напоминали две рати, два воинства, разделенных между собой бурным потоком.
      Вот сейчас автомобили схлынут, проспект обмелеет - и пешеходы бросятся навстречу друг другу, размахивая саблями, булавами и сумками "адидас"...
      - Дарья? - Вдалеке, у аптечной витрины мелькнула знакомая копна волос и спина в полосатой кофточке.
      Едва дождавшись зеленого сигнала, Рогов метнулся через дорогу. Постепенно прибавляя шаг, он вскоре просто побежал, расталкивая встречных и еле успевая извиняться:
      - Даша!
      Но расстояние между ними было ещё слишком велико, и за уличным шумом девушка просто не услышала оклика.
      У Виктора закололо в боку, пересохли губы.
      "Может, это бред? - Подумал он мимолетно. - Может, обознался? Просто похожая, мало ли таких ходит... Нет, не может быть."
      В какой-то момент Рогов чуть не потерял недавнюю знакомую, но потом вновь увидел её, уже в нескольких метрах перед собой:
      - Даша?
      - Ты? Виктор...
      - Слава Богу... - с трудом отдышался Рогов. - Как хорошо, что я тебя догнал! Как хорошо...
      Девушка молча улыбалась, разглядывая его раскрасневшееся лицо.
      - Торопишься?
      Вместо ответа Дарья покачала головой и с чисто женской интуицией определила:
      - Значит, не слишком удачно ты домой сьездил.
      Рогов кивнул и потрогал намокший от пота ворот рубашки:
      - Можно к тебе?
      - Можно, - просто согласилась девушка. - На!
      Она извлекла из сумочки связку ключей:
      - Этот от входной двери.
      - А ты? - Опешил Виктор.
      - Мне в магазин надо. И ещё в пару мест, но тут близко.
      - Может, лучше мне с тобой?
      - Нет, - рассмеялась девушка. - Я, пожалуй, сама.
      Ключи незаметно для Рогова перекочевали к нему на ладонь, но Виктор ещё пытался спорить:
      - Слушай, но... Не боишься? А если я квартиру обнесу?
      Дарья пожала плечиками:
      - Значит, поделом мне, дуре... Адрес помнишь?
      - Найду.
      - Тогда иди, располагайся. Еда в холодильнике, посмотри там чего-нибудь, что найдешь.
      - Да я, вообще-то, не очень...
      - Как хочешь. Вернусь через час примерно, если не быстрее.
      Через несколько минут Рогов был уже у знакомой парадной. Поднялся, мимоходом сунул руку в чей-то незапертый почтовый ящик и к собственному искреннему удивлению вытащил из него тоненький журнал в голубоватой глянцевой обложке.
      Чужая почта Виктора не интересовала, но не пихать же её обратно? Отперев дверь квартиры, он бросил журнальчик на полку, разулся, снял куртку и босиком прошел к дивану...
      Хозяйка вернулась почти через полтора часа.
      - Долго ты.
      - Заждался? - Дарья протянула Рогову сразу несколько полиэтиленовых пакетов, ручки которых уже вытянулись и грозили порваться под весом содержимого:
      - Помоги! Отнеси на кухню, пожалуйста.
      - Ох, ну и тяжесть... Как вы такое носите? А ещё говорят, что женщины - слабый пол.
      С появлением Даши настроение у Виктора неожиданно поднялось. Он с интересом принялся наблюдать за тем, как хозяйка достает и выкладывает на клеенку овощи, мясо, консервы, бутылку водки, вино...
      - Куда столько?
      - Ну, как же! Теперь, как-никак, мужик в доме, - откинула челку со лба Дарья. - Верно?
      Рогов кивнул и неожиданно для самого себя поцеловал девушку в тонкую, беззащитную шею:
      - Верно.
      - Подожди, дай, я хоть туфли сниму...
      О серьезном Даша заговорила только под вечер:
      - Что, плохи дела? Да, милый?
      - Сваливать мне отсюда надо, - поделился Виктор. - Насовсем.
      - Понимаю. Когда?
      - Завтра.
      Рогов помедлил, чуть склонил голову набок и спросил:
      - Я переночую у тебя?
      - Ради Бога! О чем ты? Конечно.
      - Спасибо. Ты не думай...
      - Я и не думаю, - погладила гостя по волосам Дарья.
      - Никаких неприятностей! Искать меня здесь не будут, и вообще...
      - Не распыляйся. Не надо. Куда поедешь?
      Виктор на всякий случай пожал плечами:
      - Пока не ясно. Видишь ли, я ведь не ехать собираюсь, а уезжать. А это, как говорится, две большие разницы.
      - Не хочешь - не говори. Только выпендриваться не надо! - Отвернулась девушка.
      - Ну зачем ты так? - Рогов ласково тронул её запястье. - Никаких секретов... Просто, ещё не решил окончательно. Скорее всего, рвану в Светловодск, к матери.
      - А где это?
      - Украина. Городок такой на Днепре. Пляж песчаный...
      - Не слышала. Из больших городов есть там что-то рядом?
      - Из больших? - Почему-то обиделся Виктор. - Есть, конечно. Кременчуг. Тоже не слышала?
      - Кременчуг знаю, - успокоила девушка. - Поезд ещё такой есть, из Москвы. Мы в парке отстоя обычно встречаемся, он часа через полтора после прибытия нашей "Стрелы" отходит.
      - Вот, в Кременчуг я и поеду, - определился Виктор. - А потом в Светловодск, там автобусом минут двадцать.
      - Понятно, - вздохнула Дарья.
      - Что тебе понятно?
      - Понятно. Уедешь и забудешь.
      - Нет, что ты, - засуетился Рогов. - Я позвоню! Как приеду, так и позвоню, обязательно... Кстати. Можно мне парочку звонков сделать?
      - Ты сегодня меня достал своей скромностью, - фыркнула хозяйка и встала. Уже из коридора она крикнула:
      - Можешь трепаться, сколько угодно!
      Виктор замер над телефонным аппаратом. Завороженно глянул на поцарапанный диск, потом с осторожностью, словно опасаясь ожега прикоснулся к нему пальцами.
      "Куда сначала? - Не мог решиться он. - Ройтману, денег на билет занять? Или Карле домой?"
      Виктор с дрожью представил себе, как всего через несколько мгновений придется успокаивать мать приятеля, его жену... Как придется врать в оправдание, уверять, что ошибка очень скоро выяснится и Янчика отпустят...
      - Стоп! - Споткнулся на неожиданной мысли Рогов. - Стоять!
      Он вспомнил сегодняшний разговор с участковым. Тот заикнулся про то, что милиция знает: был ещё кто-то в момент убийства на складе с Роговым... Но кто именно - неизвестно! Значит, про арест Карлы не сообщалось? Как же так? Откуда тогда капитан знает о происшествии на Лиговском? Откуда?
      "Разбитая морда, разбитая машина..." Виктор остолбенел, пытаясь собрать воедино кусочки мозаики:
      - Да что за ерунда!
      Он решительно, будто бросаясь головой в омут, набрал по памяти телефонный номер.
      - Алле-у? Я вас слушаю, - после нескольких длинных гудков отозвался знакомый с детства голос Карлиной мамы.
      - Это Виктор. Рогов...
      Он был готов к самому худшему, но последовавшей на представление реакции не ожидал.
      - А, Витенька, здравствуй. Давненько, давненько не слышала... обрадовалась собеседница. - Тебе Янчика позвать?
      - Да, - сглотнул слюну Рогов.
      - Сейчас, он в ванной. Подожди минуточку, уже идет...