Метёлкой ударник
      пройдётся нежно по чарли.
      Сыпучий саунд
      проникнет в тысячи нычек.
      Второе пришествие
      миссия проникновения.
      (Текила латиносу,
      но самураю - саке).
      А хрупкая бабочка
      через одно мгновение
      Кровавая каша
      на лобовом стекле...
      Зотов вздрогнул. Он изучающим взглядом посмотрел на Костю, который продолжал наигрывать проигрыш.
      В тексте песни угадывался знак чего-то, что уже произошло в прошлом или должно произойти в будущем.
      А может, это только так казалось, что произошло или произойдёт. Но уж больно как-то качественно и добротно казалось...
      Настойчиво завертелся в голове Зотова поцарапанный диск, насажанный на стальной штык какого-то нешуточного совпадения.
      - Ты чего? - ткнувшись в стекло его взгляда, насторожился Костя. Он отбросил медиатор и напоследок, на автопилоте, шершавым пальцем ласково потеребил (как тот самый нежный женский бугорок) первую струну на немыслимо глубоком аккорде, после чего гитара, протяжно и сладко простонав, затихла.
      - Матрица дала сбой.
      - Какая матрица?
      - Та самая.
      - "Той самой" матрицы нет. То Самое Место есть... Другие матрицы есть, а вот "той самой" матрицы нет.
      Здесь автор должен честно предупредить, что далее, до слов Зотова: "Костя, где здесь у тебя телефон?", идёт кусок текста, который никакого отношения ни к развитию сюжета, ни к раскрытию образа заглавного героя не имеет; и который сам бы автор ни за какие коврижки читать не стал; и который вообще не понятно каким образом (видимо, по халатности редактора) оказался не стёртым; и который Минздрав рекомендует, не задумываясь, пропустить.
      - Какая, говоришь, есть?
      - Не какая, а какие.
      - Какие?
      - Есть Scattering Matrix, и есть Holographic Matrix, других не знаю.
      - Да? А эти две, что означают?
      - Непременно знать хочешь?
      - Почему бы и нет?
      - Нет, ты что? - всегда любишь, Дима, по утру мозги напрячь. Это что у тебя, - такой своеобразный интеллектуальный опохмел, что ли?
      - Не издевайся, но объясни... Никуда не торопишься?
      - Да ради Бога! Пожалуйста, сегодня воскресенье - законный выходной. Святое дело... Семья ещё спит... Да только к чему тебе это? Искренне не понимаю. А?... Чего смотришь странно?... Ну, ладно-ладно, так и быть... Ты, вижу, человек не без начального образования - может, и поймёшь чего.
      - В лоб хочешь?
      - Ну, хорошо. Сначала об S-матрице... Есть, Димыч, такие штуки - элементарные частицы, из которых наш мир построен; они взаимодействуют друг с другом, как ханурики в пивной "На дне", что в Марьиной Роще, то есть, взаимодействуют хаотично. Ну и, что вполне естественно, реагируют друг на друга. В смысле частицы, хотя ханурики тоже, наверное. Второй сигнальной...
      - Стой. Ты сейчас вот... Ты о частицах сказал, а у меня перед глазами бабочки... Знаешь, поэт Аронзон называл бабочек неба лёгкими кусочками, которые всем своим бесчисленным множеством образуют тело Бытия...
      - Он не ошибся бы, если всё это сказал и об элементарных частицах. Мне продолжать?
      - Конечно! Прости...
      - Ну, так вот, набор вероятностей для всех возможных реакций с участием элементарных частиц, физик Гейзенберг - был такой - решил в сорок третьем году свести в единую матрицу. Немец этот, Вернер Гейзенберг, будучи мужчиной продвинутым, считал наш мир не миром объектов, а сложным переплетением событий, в котором различные взаимодействия могут чередоваться друг с другом, накладываться друг на друга, определяя, таким образом, текстуру целого. Отсюда и главная фишка теории его S-матрицы: перенос акцента с объектов на события. Въезжаешь, Дима?
      - Пока не очень. Ну, собрали все реакции в таблицу. А зачем?
      - Собрали не реакции, а их вероятности. Собрали для того, чтобы над ними помозговать. И вокруг этого дела целую теорию развели, главная цель которой заключается в том, чтобы свести структуру особенностей S-матрицы к трём общим принципам. Всего к трём, - но их, возможно, будет достаточно для исчерпывающего описания всех свойств S-матрицы, а значит и всех свойств элементарных частиц. Другими словами, для описания всего Сущего... Представляешь масштаб задачи?! То-то... Хочешь, Димыч, эти три принципа узнать?
      - Не знаю зачем, но хочу.
      - Сто баксов с тебя за ван вей тикет... Значит, первый принцип, Димыч, следствие теории относительности; и он гласит, что вероятности реакций элементарных частиц не зависят от расположения в пространстве и времени экспериментального оборудования и того худосочного очкарика, который его использует. Это ясно?
      - Да, - это я понимаю. И что-то вспоминаю из общего курса...
      - Давай, давай - напрягайся! Второй принцип - следствие квантовой теории; и он гласит, что исход той или иной реакции можно предсказать только в терминах теории вероятностей.
      - В том смысле, что сумма вероятностей всех возможных исходов должна равняться нулю?
      - Нет, - единице, включая тот случай, когда взаимодействие частиц вообще не происходит.
      - Чёрт, ну, конечно же, единице! А принцип номер три?
      - И третий - это принцип причинности: частица может возникнуть в результате одной реакции и исчезнуть при другой в том случае, если последующая реакция происходит после предыдущей. Вот такие три принципа. И тот, кто сумеет создать модель S - матрицы, удовлетворяющую всем трём, тот перевернёт всё вверх дном. Вот так-то, брат Дима.
      - Это мне всё более-менее понятно, но... Всё это так, только где здесь человек и куда смотрит Бог?
      - Куда Создатель смотрит, не знаю, может в твой, Дима, чёрный квадрат, кидая при этом игральные кости, а вот человек... Понимаешь, если структура взаимодействия частиц определяется только тремя этими принципами, то это значит, что структура физического мира, в конечном счёте, определяется только нашим взглядом на мир. Отсюда следует, что все наблюдаемые нами предметы и явления в окружающем мире есть порождение нашего затюканного, но всё ещё пытающегося измерять и классифицировать, сознания.
      - Вот те раз! Значит, лишний раз подтвердиться, что всё... что все элементы вещного мира - ни что иное, как сплошная иллюзия, то бишь, густая майя. Так?
      - Ага. И тогда результатом деятельности всей фундаментальной физики будет сдача в плен принципу "Всё во Всём" и возвращение к толкованию гексограммам при помощи Книги Перемен... А процесс познания, наконец-то, обратится от бессмысленных попыток объяснить мир к попытке его понять... До некоторых уже доходит... Весь этот кипеж был, кстати, зафиксирован академиком Ландау, который как-то мудро подытожил: "Мы, наконец, поняли то, чего не можем представить".
      - Да, а Чжуан Цзы говорил: "Как это мелко: знать только то, что известно"... Между фундаментальной наукой доведённой до логического предела и мистическими практиками, похоже, нет чёткой границы? С нейтральной полосой... видимой... вспаханной...
      - Нет, - и научные исследования за пару сотен лет своего существованья выродились в мистические практики... точнее, возвысились до них...
      - Возвысились в попытке достичь Нирваны с помощью научной методологии и путаной терминологии различных научных школ?
      - Угу, - Нирваны, Благодати, Прозрения, Буддовости, Просветления, Вдохновения, Эврики, Инсайта...
      -- Йогурта...
      - ... и Йогурта, хотя я предпочитаю более точное русское слово - Вруб... Тут, брат, правда, возникает одна непреодолимая проблемка: Нирвана, она же, как переборчивая блядь, - все в округе про неё всё знают, да не всякому она даёт. Такая вот неувязочка... И как это разрулить, - я не ведаю. Если даже каждого учёного через Тибет прогнать, - никаких гарантий... А так всё, в общем, сходится... Вот, собственно, у меня и всё ... и тут, как видишь, тупичок...
      - И от чего всё так? Почему?
      - Потому что... Потому что, сдаётся мне, - все беды науки оттого, что после Ньютона из неё Бога или, если хотите, - Исходную Причину изгнали, тем самым, загнав себя в тупик. Пылесос сделать можем, Хиросиму взорвать можем. А устройство мира объяснить - ни хрена! Так-то, брат.
      - И это - всё?
      - Да, Дима, - всё. Операция закончена. Всем спасибо. Все свободны.
      - Нет, ты о двух матрицах говорил.
      - Димыч, ты злостно превышаешь свой статус гостя, я могу....
      Что он такое может, осталось тайной, потому что в этот момент раздался телефонный звонок, и Кастет под его настойчивые трели всё же откапал в кучи хлама телефонную трубку:
      - Слушаю... Привет, коль не шутишь... Вычислил, вычислил. Не бось, всех моих домашних на ноги в такую рань поднял... Ну, уж конечно! Что там у тебя?...Вагон тушёнки?... Так... Так... Так... Ну, Николай, и по чём он у вас?... По сколько я её возьму? Во-первых, с чего ты решил, что я её возьму, а во вторых, - ну, ты, Коля, и хитрец! Ты мне вашу цену скажи, а я прикину... А как ты думал!... Эка вы загнули!... Она же, говоришь, белорусская, а у нас она не очень котируется, - ты же сам знаешь. Военные не возьмут, лесозаготовители тоже, - придётся через розницу. Это месяц-полтора выйдет... Да понимаю я, всё я прекрасно понимаю... Ну и что? Вы скиньте копеек семьдесят, может всё заберу... Знаю, что не ты решаешь. Уточни... Здесь или дома... Да, давай... Звони. Такие вот, брат, дела, - это уже Кастет к Зотову обратился, - чем мне тебя гостюшка дорогой ещё развлечь?
      - Давай, не жлобись - неси знания в массы. Про вторую матрицу-то...
      - Да что ты пристал ко мне с этой космогонией? Что за интерес такой бубновый? Нет, чтобы о бабах...
      - Русская проза должна быть длиной и нудной.
      - Но в жизни-то люди не разговаривают, как в книге.
      - Это, смотря какая жизнь и какая книга...
      - Повезло тебе, что добрый я нынче, и что сегодня воскресение... Ну, есть, есть... есть ещё такое понятие - Х-матрица. И если с самого начала, то... Короче, если поверить результатам исследований Элайна Аспекта и его группы, то реальный мир перестал существовать в одна тысяча девятьсот восемьдесят втором году.
      - Чего-чего?
      - Да, именно тогда они обнаружили, что при определённых условиях элементарные частицы способны мгновенно сообщаться между собой.
      - Как - мгновенно?
      --Да-да, это открытие нарушает постулат Эйнштейна о предельной скорости распространения частиц, которая равна...
      - Скорости света.
      - Садись. Пять.
      - Спасибо.
      - А, ты, Димыч, представляешь, какой вывод напрашивается, если постулат Эйнштейна не работает?
      - Какой?
      - А такой, что реальной, той, которую мы знаем, действительности нет. А есть что?
      - Густая майя...
      - ...в виде огромной, красиво прописанной в деталях голограммы - трёхмерной проекции какой-то неведомой нам голографической матрицы. И в этом фантомном мире всё связано со всем, настоящее и будущее существуют одновременно, каждый элемент содержит информацию о Целом, как и положено в настоящей голограмме. И человеческий мозг, Димыч, как часть голограммы, изначально содержит всю информацию о мироздании. Его, мозга, задача - научиться извлекать эту информацию, а не долбиться об стену, бесполезно расчленяя мир и изучая его составные части. Ведь основное свойство голограммы: сколько её не расчленяй, получишь то же самое, но меньшего размера.
      - Матрёшка.
      - Что - матрёшка?
      - Сколько её не расчленяй, получишь то же самое, только поменьше.
      - Соображаешь! Ну, вот такой вот вывод напрашивается из открытия Аспекта. Хотя есть ещё один вариант.
      - Какой?
      - Такой, что это наш мозг - голограммное устройство. А вот с чем отлично голограмма справляется, так это с кодированием и декодированием частот. Она чётко превращает бессмысленный набор частот в связанное изображение. И тогда, Димыч, рисуется следующая картинка реальности: предметного мира нет, а есть бесконечный океан частот, и мы, то есть - наши мозговые аппараты суть устройства, улавливающие частоты и преобразующие их в красивый фантом физического мира.
      - Мозг как гетеродин, - так?
      - Ну, вроде того.
      - Тогда, в общем, понятно... правое полушарие, допустим, - катушка, а левое конденсатор. Хряпнул водочки али дури какой нюхнул - ёмкость изменилась или там индукция в мозговом колебательном контуре, ну, и, стало быть, параметры изменяются, полоса частот на приём соответственно, и - картина мира преображается... Лови, братишка, новый глюк. Я правильно понял?
      - Абсолютно в тютельку. И столбы заговорят.
      - Я всё же склонен видеть деревья там, где ты видишь столбы.
      - В твоём мире ты в праве.
      - Значит всё - враньё... Фуфло от мадам Тюссо?
      - Значит.
      - А почему, Костя, тогда вот здесь порой бывает так больно?
      - Вот здесь?
      - Да.
      - Не знаю, Дим...
      - А потому, Костя, что вероятно, боль - единственный признак реальности. Необходимый.
      - Но не достаточный... Послушай, знаешь, чем мы с тобой последние полчаса занимаемся? А? Не знаешь?... А я тебе скажу. Мозги мы свои трахаем. Вот мы чем с тобой занимаемся
      - Ты хотел сказать - медитируем посредством обмена информации...
      - Ну да, я ж и говорю - мозги свои трахаем.
      - Не согласен... Потом, если я сейчас буду не об абстрактных вещах размышлять, а об конкретных трупах, то... В беседу с тобой канализирую ужас своей реальности... Прости... Я тут тебя внимательно слушал... И всё это интересно, но... как ты думаешь, а почему это люди, и мы с тобою в их числе, в последнее время, - в последние этак лет триста, да и в последние полчаса, в частности, - всё больше тяготеют к теориям, трактующим мир, как плод работы их собственного мозга? А? Только лишь оттого, что доказать существование какого-то другого, чужого, разума логически ещё никому не удавалось? Только лишь из-за этого?
      - Проще говоря, ты спрашиваешь, - почему в моде солипсизм?
      - Можно и так...
      - Армянское радио отвечает: хэзэ! ... хотя, думаю, сейчас мир обнаружил себя настолько противоречивым и страшным, что человек: первое - не справляется с его цельным восприятием, и второе, - остаться человеком в нём не в состоянии. А что может быть проще победы над проблемами-монстрами, если они всего лишь продукт жизнедеятельности твоего мозга? Ритуально обставленный акт суициды или просто корявый полёт с балкона и... всё - отомстил всем козлам... Знаешь, даже сама такая возможность уже как-то заметно жизнь облегчает. Душу греет...
      - Или испепеляет?
      - Или испепеляет. Но держит дверь к запасному выходу всегда открытой.
      - Чего мы такого все натворили, что морочит нам голову эта мысль: как бы ополчась на море смут, сразить их противоборством. Умереть...
      - И главное же запросто... Как телевизор выключить...
      - Правда, без права включить снова ...
      - Вот это-то и... жутковато, конечно. А к чему, собственно, ты этим всем вдруг озаботился?
      - Думаю... думаю, что кто-то должен же быть в ответе за все эти наши сны.
      - Знаешь, у меня знакомый был... наркодилер, который всё время, до самой смерти, мучился тяжёлым нравственным вопросом: "В ответе ли мы за тех, кого приучили?" Моральное чистоплюйство, понимаешь, рядового пехотинца армии Зла... Продавца больных снов... Да... А на "золотой укол" он ушёл, тем не менее, совсем по другой причине, - не сумел найти ответ на старую теософскую загадку: "Сколько ангелов могут поместиться на одной игле?" Сошёл с ума на этой теме и...
      - Покончил с собой?
      - Да. Убойной дозой кокса... А, знаешь, в последнее время, меня самого пугает мысль о смерти, правда, меньше всего - о своей... Близкие, дети... Понимаешь? Хотя и самому пожить тоже ещё хочется... И чем дольше живу, тем, надо сказать, больше хочется. Наверное, всё же европейцы мы, - азиаты, говорят, так смерти не боятся...
      -- Европейцы, конечно... И в европейской традиции, скажу тебе, друг, по секрету - практиковать для борьбы со своими проблемами другой, отличный от суицида, я бы сказал, мудрый, способ, который заключается в том, чтобы описать своего врага - не обязательно конечно человека - сомнение, фобию, комплекс (мало ли что ещё может быть смертельным врагом) - и тут же этот образ и уничтожить вербально. Сколько, согласись, таких вот текстов: "Жил-был плохой человек имярек. Он делал всем говно, и очень плохо было всем от него. А потом он умер". Психиатрами-клиницистами рекомендуется именно этот способ. Из него, кстати, и родилась великая европейская литература. Вся лучшая беллетристика Старого Света. Борхес, кстати, утверждал, что всякий европеец - писатель. Читай - потенциальный самоубийца ... Преувеличивал слепой поджигатель, конечно, но что-то в этом есть... Сочинять, вместо того, чтобы... Подменять жизнь фантазией, вместо того, чтобы торопливо обменивать её на смерть... Это ли не выход?
      - Эх, беллетристика-эквилибристика... Так значит, литература, говоришь, - это и есть способ жизни после жизни? Помыслю об этом на досуге... Я, кстати, сам тоже писать пытался, роман... Грешен... Но с первой строчки... э-э-э... как там у меня было-то... "В пахнущей гарью темноте было видно, что уголке её губ трогательно блестела застывшая капелька спермы"... Написал, и сдвинуться не смог дальше... Как бы вся событийность этой первой строчкой исчерпывалась... Не вышел из меня романист... Да... Но, послушай... Писать то они, конечно, все пишут, только почему-то всё равно лезут в петлю, сняв номер в "Англетере". Среди самоубийц, заметим, не малое количество писателей.
      - И что?
      - Не знаю... Ничего... А может, связь и обратная, - вот что... И это само писательство приводит к мысли о том, что смерть нужно поторопить... Слушай, о чём мы сейчас, вообще?
      - Чёрт его знает! Но, может быть, уже пронесло?
      - Зря так думаешь, - почтальон звонит дважды.
      - Сиди, - я сам открою... И чего пристал? Я уже сам не помню, чего мы тут утюжим... Только понимаю, что сказать должен: среди самоубийц ещё больший процент тех, кто при жизни употреблял в пищу огурцы. Процентов, думаю, девяносто. Не является ли тогда употребление огурцов основной причиной самоубийств? Где чему в нашей жизни причина и что чему следствие...
      - Сразил... тоже мне... слабо и неубедительно. А я говорю - и пишут, и гибнут от этого!
      - Это разве не моя реплика?
      - Нет, моя.
      Тут Костя потряс над головой,- наверное, в знак того, что действительно пишут и действительно гибнут, а также в подтверждении, что эта реплика была действительно его, - какой-то книгой в серенькой обложке, невесть откуда появившейся у него в руке. Потряс, чтобы все присутствующие убедились, после чего ловко метнул её на заставленный стол.
      "В. Ропщин. "Конь бледный"", - прочёл Зотов на обложке этого явно репринтного издания и поёжился.
      Он открыл томик и прочитал в предисловии, сложив подслеповатые буквы в чужие слова: "... вся его террористическая деятельность, вся его кипучая комиссарская деятельность на фронте были в своей последней, метафизической сущности лишь постановками каких-то лично ему необходимых опытов смерти. Если Савинков и был чем-нибудь до конца захвачен, то лишь постоянным самопогружением в таинственную бездну смерти".
      "Это больше, чем жизнь, это - литература", - подумал Зотов и спросил:
      - Костя, где здесь у тебя телефон?
      - На, - держи, - ответил хозяин, и протянул ему жёлтый аппарат, трубка которого была перемотана чёрной изолентой.
      Зотов уверено набрал номер, в котором не был уверен.
      - Алло, слушаю вас, - отозвался хорошо знакомый голос на том конце линии.
      - Это я, Зотов, - представился он.
      - Дима, где вы? Вы мне срочно нужны. Беллу похитили, - подтвердила взволнованная Ирина его тревожные и доселе неясные опасения.
      - Еду.
      И Зотов засобирался. Уточнил у Кости дорогу и твёрдо отказался от его услуг:
      - И так тебя напряг... Спасибо тебе Костя за приют. За лекцию о матрицах. И...
      - О каких матрицах? - удивился Кастет.
      - Как - о каких? О тех, - о которых ты мне рассказывал.
      - Я тебе о матрицах рассказывал?
      - Ты что, Костя?
      - Прости, у меня так иногда бывает - здесь помню, здесь - нет... Болел я... Теперь у меня проблема - недержание воспоминаний...
      - Это ничего, Кастет. У меня с ними тоже проблема... Я перестал им верить...
      Автор убеждён, что найдётся хоть один читатель, который уйдёт за горизонт прочитанного, - искать подтекст.
      И больше его никто не увидит.
      Ни его.
      Ни подтекста...
      28.
      Зотову пришлось немного потомиться, пока охрана банка куда-то звонила и что-то выясняла, - короче, честно отрабатывала свой чёрствый хлеб. Когда всё, наконец-то, было выяснено, его провели в приёмную Томиловой.
      Девушка-секретарь или, может быть, референт, а, в общем-то, - помощник, предложила ему подождать и указала где это нужно делать.
      Зотов в душе конечно повозмущался, - мол, если у тебя сестру украли и тебе срочно помощь нужна, то, какого рожна эту помощь в предбаннике держать. Но тут для него включили телевизор, и он приглушил свой внутренний диалог, потому что в местной новостной программе рассказывали такое, от чего у Зотова отнялся дар даже внутренней речи.
      А диктор прочувственно и эмоционально вещал следующее:
      -- ...расследование. И как мы уже сообщали в экстренном выпуске нашей программы сегодня ночью, около полуночи, произошёл захват заложников в помещении двенадцатого районного отделения внутренних дел. Как удалось выяснить нашим корреспондентам, задержанный за незаконное хранение оружия Гвоздёв Алексей Иванович, уроженец Города, пятьдесят второго года рождения, обманным путём завладел табельным оружием помощника дежурного по РОВД старшего сержанта Усачёва. После чего, он, хладнокровно расстреляв Усачёва, вышел на связь с дёжурным по ГУВД и объявил, что взял в заложники несколько человек, которые в тот момент находились в здании отделения. О чрезвычайном событии сразу же был проинформирован губернатор. Фёдор Золотников немедленно прибыл на место трагедии, и лично вступил в переговоры с преступником. (На экране телевизора появилась картинка, иллюстрирующая происходящее - камера наехала на Золотникова: губернатор-коротышка в окружение должностных лиц, энергично разрубал ночной воздух одной рукой, другой сжимал трубку телефона, как гранату). Преступник выдвинул свои требования, которые заключались в следующем: освобождение из-под стражи его брата Василия Гвоздёва - известного рецидивиста по кличке Вася Гвоздь, находящегося в СИЗО за покушение на убийство; предоставление возможности им обоим беспрепятственного выезда за пределы страны; выдача им одного миллиона долларов США. Губернатор Золотников, прекрасно понимая, что нужно сделать всё возможное для спасения заложников, запросил у Гвоздёва время на выполнение этих требований, а затем попытался отговорить преступника от его намерений. И даже предложил обменять себя на заложников. Но в этот момент у Гвоздёва, по всей видимости, произошёл психологический срыв. Он стал требовать, чтобы все его требования были выполнены немедленно. В противном случае, как заявил преступник, все заложники будут расстреляны. После этого, в знак своей решимости, Гвоздёв расстрелял одного из заложников. Получив от оперативных работников подтверждение этой информации, губернатор незамедлительно принял решение. Принял единственно верное и мужественное (учитывая возможные последствия этого шага и полноту ответственности за его принятие) решение - освободить заложников штурмом. Бойцы спецподразделения провели операцию молниеносно. (На экране - клубы дыма, фигуры в камуфляже, лица в масках, автоматные очереди и хлопки взрывпакетов). В ходе штурма преступник был убит. (На экране - бездыханное тело ни в чём не виноватого Гвоздёва). Остальные заложники не пострадали. Губернатор выразил глубокое соболезнование родственникам погибших.
      И что-то там ещё вещал дяденька диктор.
      Убеждённо так рассказывал. И верил в то, что рассказывает. В кино это называется вложения второго порядка, то есть показ рассказа героя о событиях, которых на самом деле не было. Хотел Зотов удивиться всему услышанному, но затем передумал - если билеты на матч были проданы, то матч должен был состояться обязательно.
      И - при любой погоде...
      Он пододвинул к себе лист из стопки на столе, взял из псевдочернильницы ручку и начал спокойно марать бумагу, - мол, плевать я хотел и на это конкретное безумство, и на всякое иное безумствование, сопряжённые с попытками расширить рамки нормы до такой степени, чтобы рамки патологии стали гораздо уже рамок этой самой нормы.
      И начал спокойно марать бумагу.
      Дрожащей рукой.
      А диктор не унимался:
      -- ... что вчерашняя ночь не обошлась и без ещё одного трагического происшествия. Погиб известный политик, лидер областного отделения Партии Абсолютной Свободы, кандидат на должность губернатора области, Илларион Венедиктович Деборов. Автомобиль "Мерседес", в котором ехал Илларион Деборов, проезжая по Старому мосту, врезался в грузовик, вылетевший на встречную полосу движения. Водители обеих автомобилей доставлены в реанимацию, и находятся в тяжёлом состоянии, Деборов же получив травмы не совместимые с жизнью, скончался на месте. В правоохранительных органах не склонны связывать это происшествие с предстоящими губернаторскими выборами. Илларион Деборов, несмотря на неоднозначность своих идей и убеждений, был ярким и самобытным политическим деятелем, который...
      "Так вот кто, значит, был в том спешащем мерсе, - осознал Зотов. - Расширил он всё-таки границы своей свободы до той самой степени, что перестал их видеть. Только я здесь при чём? Я кто? Я - поэт. Скажут, что это я убил второстепенного героя, оправдывая убийство эстетической целесообразностью. А я отвечу, что не причём. Да и, вообще, никто не причём. Потому что очевидно - пассионарность".
      И продолжал спокойно марать бумагу.
      Дрожащей рукой.
      А девушка-секретарь в телевизор не смотрела и на посетителя не смотрела, она звонила по телефону.
      Юными натуралистами давно подмечено, если в помещении есть женщина и есть телефон, то её к нему обязательно тянет. И желание дотянуться до него и попользоваться им - это, безусловно, базовый её инстинкт. Именно он туманит сознание, заставляет прикрывать глаза и покусывать пухлые губки. Именно он увлажняет её лоно тёплой истомой. Именно он...
      Девушка-секретарь дозвонилась таки до подружки:
      -- Эльвирочка, милая, ты уж меня прости, но не смогу я сегодня приехать наша сегодня аврал объявила... Нет, не знаю... наверное, не получится. Чего-то стряслось - не знаю, но она даже Херманна зачем-то в воскресенье пригласила... Как - какого? Ну, Борю Херманна... помнишь, который уже на пятом курсе учился, когда мы поступили... Ну, красавчик Боря, гордость факультета. Со Славкой моим дружил. Ну, он ещё к нашей Любочке клеился... Помнишь, Любочку - сиротку? Да, да, да... та, у которой бабка в спортлото выиграла бешеные деньги... Ага, по тем-то временам ... После этого Боря к Любочке и воспылал... Ну, да! Потом, правда, бабка ненормальная все эти деньги в какой-то фонд мира перечислила... Да - все, до копейки! И прошла любовь, испарилась куда-то ... И сам он испарился. Бросил он Любочку, помнишь? Пропал куда-то на несколько лет. А у неё, бедной, на нервной почве выкидыш случился, - она ещё академку брала... Ты не знала? Ну, даёшь! Об этом же все знали, только и разговоров было... А три года назад, на встрече выпускников, представляешь, Боря нарисовался. И сразу к Любочке. И чего уж там у них произошло, что уж он ей там такое наговорил, - не знает никто, но уехали они вместе. И поехали к Любочке... Да - ужас! Мой рассказывает, что ночью, после Любочки (ну, понимаешь, да?) пробрался он в комнату к её бабке парализованной, и вроде угрожал ей, требуя открыть тайну тех шести цифр. Мол, ты уже древняя совсем, помрёшь скоро, так открой же мне тайну, - облегчи душу, старая. Небось, говорит, не случаен был тот твой выигрыш и не без помощи Нечистого всё обошлось. Вот ужас-то... Да, да, да ... Да, что ты! Несчастная бабка-то возьми и помри с перепуга... Да... Да... Там такое было! В день бабкиных похорон Херманн нажрался, ну, как свинья. Мой Славка его домой отвозил с поминок. А потом уже Херманн Славке рассказал по большому секрету, что той ночью старуха к нему приходила... Ага, покойница, представляешь, ужас какой! Пришла во всём белом, сама белая, - жуть! Подошла к Борису, и говорит, что хоть пришла она не по своей воле, но если он на Любочке женится, то смерть свою ему прощает. И ещё говорит, что велено ему открыть те шесть заветных цифр. Ну, вот, значит, и начала, было, старуха ему цифры перечислять, - только первую назвала, как тут внизу, у подъезда, автосигнализация чья-то сработала... Что? Исчезла, конечно!... Цифра? Тройка... Ага! Боря мало что поседел, так сам не свой после той ночи стал с этой самой тройкой. Каждый вечер в казино ездил, и всё на тройку ставил. Всё, что было у него, - в рулетку просадил. И что на книжке было, и машину, и гараж, и мебель - абсолютно всё! А потом квартиру продал, и все деньги вырученные поставил в один вечер - и все на тройку. Да, да, да. Ну, конечно! А... Да нет, зеро выпало. И он, представляешь, выходит весь такой в отчаянье из казино, а на выходе какая-то бандитская разборка и - вдобавок ко всему! случайная пуля летит ему прямо в сердце! У-у-ужас! Хорошо, что у него во внутреннем кармане пиджака сотовый лежал - пуля в нём-то и застряла, как раз в кнопке "три". Представляешь, как ему повезло... Конечно - чудо... Да нет, он сразу в монастырь ушёл... Квартиры-то не стало...Нет, нет, не постригся - как оказалось, каким-то завхозом, что ли, при келаре... Ага, а тогда, знаешь, у церкви-то послабления какие были по акцизам, - очень наш Боря на этом деле приподнялся. Весь спирт голландский "Рояль", в Польше сделанный, к нам в город через него шёл... Ага, очень приподнялся. Фирму открыл, половина городского опта под ним была, но потом, правда, когда в налоговую новый шеф пришёл, у Херманна дело резко захирело. Наезд был по полной. Но он не растерялся, - в политику подался.... Ага, он сейчас возглавляет областное отделение попы... Да, нет, что ты, это расшифровывается как Партийное Объединение Правой Альтернативы... Да, получается - ПОПА. Мы его на губернаторских выборах спонсируем. Ты чего, - не слышала? Ну, ты и тундра! Надо мне почаще тебе, Эльвирочка, звонить, а то совсем ты, подруга, от жизни отстала. Это что ж такое-то! Ну, всё, Эльвирочка, созвонимся. Что? Вагон. Уже здесь? А чья тушёнка?... Белорусская. И почём? Тринадцать пятьдесят - это с эндээс? Ладно... Слушай, а всё за наличку или есть варианты? Ну, хорошо, Эльвирочка, я всё записала ,и своему обязательно передам. Ну, всё - целую! Пока - пока.