– Да, не торопитесь. Я не хочу, чтобы вы побежали и поранились, – настаивала Джоан, открывая дверь и подталкивая ее наружу.

Кларисса проскользнула в двери и направилась быстро, но осторожно туда, где, как она знала, была дорожка, ведущая к лужайке с фонтаном. Она достаточно легко нашла тропинку и поспешила по ней, возбужденная перспективой встречи с Эйдрианом. Ей казалось, что прошла вечность. На прошедшей неделе Лидия отменила все их выезды и отказывала абсолютно всем визитерам. Кто бы ни приходил, Фоулкс открывал дверь и объявлял, что леди Крамбри сегодня не принимает. Кларисса не знала, означает ли это наказание или ее намеренно скрывают от Эйдриана, но, в конце концов, результат был тем же: она не видела его целую неделю.

Кларисса удивилась, узнав, что Лидия не пожелала видеть даже леди Хейвард и леди Ачард. Раньше эти трое были неразлучны. Это было лишним подтверждением, что Лидия сама состояла в связи с Прадоммом, как и подозревала Кларисса, и что теперь ей унизительно встречаться с ними.

Впереди у фонтана Кларисса заметила смутный силуэт и пошла быстрее, чтобы поскорее встретиться с Эйдрианом. А потом... бумс. Она не видела ветку, на которую налетела. В ее голове словно что-то взорвалось, Кларисса, шатаясь, сделала несколько шагов вперед и почувствовала, что падает.

Когда она в следующий раз открыла глаза, встревоженный голос снова и снова звал ее по имени. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что это Эйдриан. Моргая, Кларисса поморщилась, когда боль заявила о себе. Но это была не обычная легкая головная боль, а сильная, пульсирующая, как будто раскалывающая лоб пополам. Кларисса быстро закрыла глаза.

– О, слава Богу, – пробормотал Эйдриан около ее уха, и ей показалось, что он поцеловал ее в лоб.

– Эйдриан? – Она заставила себя снова открыть глаза. Его лицо было в тени, но на этот раз она видела его почти четко.

– Вы в порядке? – спросил он. – Когда я нашел вас в фонтане, я думал, вы умерли.

– В фонтане? – растерянно переспросила Кларисса и, нахмурившись, поднесла руку к лицу. С ее руки закапала вода. – Почему я мокрая?

– Вы были в фонтане, – медленно повторил Эйдриан, как будто специально растягивая слова, чтобы ей было легче понять его. Он поднял ее почти вертикально, не выпуская из своих объятий. – Как вы себя чувствуете? У вас двоится в глазах или что-нибудь еще?

– Кажется, нет. – Она заставила себя сесть и огляделась в окружающей их темноте. Она видела достаточно, чтобы понять, что они находятся прямо рядом с фонтаном. Эйдриан тоже заметно вымок, и она предположила, что это случилось, когда он выуживал ее из воды.

Она повернулась, чтобы взглянуть на фонтан, точно зная, как он выглядит, несмотря на свою слепоту. Фонтан стоял здесь все время, сколько она себя помнила, и в детстве был ее самым любимым местом. Он был огромным у основания, но на самом деле достаточно мелким, не более полутора или двух футов глубиной. Достаточно, чтобы утонуть, подумала она.

– Я была в самом фонтане? – переспросила она.

– Да.

– Что я там делала? – растерянно спросила она.

– Плавали, – ответил Эйдриан. – Я подумал, что вы свалились туда и утонули.

– Свалилась. – Она вспомнила, как торопилась встретиться с ним, наткнулась на ветку и потом упала вперед... Должно быть, она натолкнулась на фонтан, поняла Кларисса и нахмурилась. Потом она подумала, что хорошо, что она все-таки не переоделась в чистое платье.

– Для меня это было самое страшное потрясение в жизни, когда я увидел вас лежащей в воде, – мрачно продолжал Эйдриан. – Что вы делали? Как получилось, что вы оказались там?

– Я шла на встречу с вами, как вы просили, но ударилась головой о ветку. Я помню, как падала вперед, прежде чем потерять сознание, но... – Кларисса вздохнула и покачала головой. – Должно быть, я споткнулась.

– На встречу со мной? – переспросил Эйдриан.

Она нахмурилась, услышав удивление в его голосе.

– Да, я получила ваше письмо. Я...

– Миледи?

Они оба обернулись, чтобы посмотреть на темную фигуру, спешащую к ним по дорожке.

– Извините, что вторгаюсь, но ваша матушка спрашивает о вас. Мы должны идти, миледи. Мне нужно переодеть вас и... – Наступила пауза, потом Джоан спросила в тревоге: – Что вы сделали со своим платьем?

– Все хорошо, Джоан. Боюсь, я немного облилась, – сказала Кларисса. Эйдриан помог ей встать на ноги.

– О! Я знала, что мне нужно было пойти с вами. – Горничная покачала головой и сердито добавила: – В следующий раз я буду настойчивей. А теперь идемте, нам пора.

– Я должна идти, – извиняющимся тоном сказала Кларисса, когда Джоан потянула ее прочь. – Сожалею, что мы так и не смогли поговорить, милорд. Я пришла сразу же, как только получила вашу записку. Надеюсь, скоро мы сможем встретиться опять.

– Записку? – Эйдриан нахмурился, когда две фигуры исчезли в темноте сада, направляясь к дому.

Он не посылал никакой записки. Но возможно, у Реджиналда не получилось поговорить с Клариссой наедине и он отправил письмо. Эйдриан попросил кузена как можно скорее найти ее и попросить встретиться с ним здесь, у фонтана. Это было единственное место, знакомое Эйдриану, которое он мог предложить для встречи. Он никогда не видел дом Крамбри ни внутри, ни снаружи, но во время их пикника на балу у Деверо Кларисса упоминала о фонтане. Она тогда сказала, что у Деверо такой же фонтан.

Вздохнув, Эйдриан повернулся, чтобы осмотреть сооружение. Ему было понятно, почему фонтан нравился Клариссе; так славно было стоять и слушать убаюкивающее журчание воды. И все же он был совсем не таким славным, когда в нем плавало тело Клариссы.

Эйдриан поежился и потер руками лицо, чтобы избавиться от этого воспоминания. Это было последнее, что он ожидал увидеть после того, как перелез в сад через заднюю калитку. Весь его план был построен на отчаянии. Прошла целая неделя с тех пор, как он видел Клариссу и в первый раз поцеловал ее. В ту ночь он вернулся домой, чувствуя себя на вершине блаженства. Его план сработал великолепно. Пикник получился замечательный. Она была очень довольна. А поцелуй стал чудесным призом. Эйдриан не собирался допускать таких вольностей, но когда она стояла там, в лунном свете, ее глаза сияли счастьем, нежные губы были прекрасны и бархатисты, как лепестки розы, и он не смог совладать с собой. Он хотел вкусить то сияющее счастье, играющее на ее губах.

Но когда он поцеловал ее, Эйдриан понял, какую ошибку совершил. Она была нежной и теплой и таяла в его объятиях, как масло на горячем тосте, и ему захотелось сделать гораздо больше, чем просто поцеловать ее. Вот почему он так быстро оборвал поцелуй. Он покинул дом Деверо одновременно возбужденный и жаждущий снова увидеть ее.

Эйдриан придумал множество планов, как лучше всего увести ее от мачехи на будущих балах, остаться с ней наедине, чтобы почитать ей, или, может быть, потанцевать в саду, или снова устроить пикник, или, может быть, даже поцеловать ее. Он заручился поддержкой своей матери, обоих кузенов и некоторых их друзей, чтобы всесторонне подготовиться. Но все это никак не пригодилось. После того дня Кларисса и ее мачеха никуда не выезжали.

В конце концов Эйдриан даже нанял человека узнать, почему они не ездят на балы, раздобыть любую информацию, которая помогла бы ему встретиться с ней. Однако за прошедшую неделю ни одна из женщин не выходила из дома. Это очень встревожило бы Эйдриана, если бы его человек, подкупивший кого-то из слуг, не узнал, что ни одна из дам не больна. Леди Крамбри просто отменила все приглашения на балы и не принимала никаких посетителей. Даже Реджиналда не впустили, когда Эйдриан уговорил его попытаться вывезти Клариссу на еще одну прогулку в парк.

Эйдриан боялся, что леди Крамбри каким-то образом узнала об их маленьком пикнике, и уверился в этом, когда Прадомм на одном из балов отпустил ему саркастическое замечание. И поэтому, когда Эйдриан услышал о готовящемся бале у ее мачехи, он тут же придумал план, как поговорить с Клариссой.

Хотя он не был приглашен на бал, также как его мать, кузина Мэри и даже Реджиналд, один из друзей Реджиналда приглашение получил, и Реджиналд в тот вечер пошел вместе с ним. Единственной целью его прихода было прислать Клариссу сюда для встречи с Эйдрианом, который должен был перелезть через заднюю калитку, найти фонтан и ждать ее там. Эйдриан вышел из дома рано, намереваясь долго ждать, пока приедет Реджиналд и сможет прислать к нему Клариссу, и поэтому был так потрясен, когда обнаружил ее в фонтане. Он думал, его сердце остановится, когда он увидел, как ее хрупкое тело плавает в неглубокой воде, а платье и волосы вздымаются вокруг нее в лунном свете.

– Эйдриан?

Он замер, услышав шепот, и посмотрел на тропинку, на которой появился спешащий к нему Реджиналд.

– Вот ты где. – Кузен остановился рядом с ним, окинул взглядом место предполагаемого рандеву и одобрительно кивнул: – Это прекрасно подойдет.

– Для чего? – в замешательстве спросил Эйдриан.

– Для твоей встречи с Клариссой, – объяснил Реджиналд. Потом он добавил: – Кстати, о встрече, я еще не видел ее и не просил ее прийти сюда. Ее горничная, кажется, повела ее переодеться и пока не вернулась. Я пришел только чтобы сказать, чтобы ты не беспокоился. Уверен, она скоро вернется на бал, и я попрошу показать мне сад и приведу ее к тебе. Но ничего не бойся: я не останусь с тобой, – успокаивающе продолжал он. – Я уйду сразу же, как приведу ее, и буду ждать у дома, чтобы вернуть ее обратно, когда вы двое закончите.

Эйдриан смотрел на Реджиналда, ничего не понимая.

– Так, значит, ты еще не передал ей сообщение?

– Ну да. Как я сказал, сейчас она в своей комнате наверху и поднялась туда еще до того, как я приехал.

– Но она сказала, что получила мою записку. – Эйдриан нахмурился. – Я подумал, что тебе, возможно, было трудно поговорить с ней наедине и ты вместо этого передал ей записку.

– Нет. – Реджиналд помрачнел. – Ты хочешь сказать, она была здесь? Ты уже видел ее?

– Да, – задумчиво пробормотал Эйдриан. – Она была здесь, когда я пришел, плавала без сознания в фонтапе. Видимо, она наткнулась на ветку и упала прямо туда.

Эйдриан вдруг бросился осматривать фонтан, потом дорожку. Реджиналд раздраженно фыркнул.

– Леди Крамбри идиотка. Девушка может погибнуть в результате какого-нибудь несчастного случая, и все из-за ее дурацкого запрета носить очки.

– Я начинаю сомневаться, были ли это на самом деле несчастные случаи, – сказал Эйдриан.

Реджиналд заморгал.

– Что?

– Понимаешь, я не посылал ей записку. И если ты не передавал ей сообщение, Реджиналд, то кто это сделал?

Кузен нахмурился.

– Ты не посылал ей записку? – повторил он.

– Нет. С чего бы? Ты должен был поговорить с ней вместо меня. Кроме того, я знаю, что она ничего не видит без очков. Она не смогла бы прочитать записку. Я никогда не стал бы ей писать.

– Горничная могла прочитать ей письмо, – заметил Реджиналд.

– Да, но дело не в этом. Дело в том, что я не посылал его.

– Верно. О... ну и дела! – До Реджиналда наконец дошло. – Если ты не посылал, то кто?

– Я не знаю. – Эйдриан нахмурился и пошел к дорожке, чтобы взглянуть на ветки над головой. Ни одна из них не была достаточно низкой, чтобы Кларисса могла удариться об нее лбом. Только не с дорожки. Он предположил, что она могла немного отклониться в сторону, но это было бы заметно. Наверняка остались бы следы, если бы она в своей длинной юбке пробиралась сквозь густую траву, обрамляющую троп инку.

Эйдриан обернулся и снова взглянул на фонтан, вспоминая рану на ее лбу. Как могла Кларисса, споткнувшаяся на краю дорожки, дойти до фонтана, чтобы упасть в него? Даже если она была оглушена и все еще держалась на ногах...

– Что ты делаешь? – спросил Реджиналд, подходя к нему.

– Кларисса сказала, что ударилась лбом о ветку и упала в фонтан.

Реджиналд огляделся и покачал головой, подтверждая мысди Эйдриана:

– Это невозможно. Здесь нет веток, о которые она могла бы удариться.

– Знаю, – мрачно сказал Эйдриан. – Но кто-то передал ей записку с просьбой прийти сюда, а потом она каким-то образом оказалась в фонтане с разбитой головой. Если бы я не пришел, Кларисса погибла бы. Честно говоря, я стал бояться за ее жизнь еще когда в первый раз увидел ее.

Реджиналд молчал, внимательно изучая фонтан и ближайшие деревья.

– Ты думаешь, кто-то заманил ее сюда... чтобы навредить ей?

– Я не знаю, – признался Эйдриан. Его кузен нахмурился и потом сказал:

– А кто еще знает о вас двоих? Я не единственный?

– Трудно сказать. Моя мать и Мэри знают, конечно, но они не могут стоять за этим. – Эйдриан помрачнел. – Но Прадомм тоже может знать.

– Прадомм? – удивленно переспросил Реджиналд.

Эйдриан кивнул:

– Думаю, он мог заметить нас в саду в тот вечер, когда мама устроила так, что мы смогли пойти на пикник. Я не видел его и могу ошибаться, но позавчера он отпустил ехидное замечание о «поцелуях с Клариссой в лунном свете».

– М-м... – Реджиналд нахмурился. – А что насчет ее горничной?

– Чьей горничной? Клариссы? – Эйдриан сдвинул брови и кивнул: – Полагаю, Джоан может знать. Это она увела Клариссу назад в дом, потому что мачеха искала ее. Она не была удивлена, увидев меня здесь. – Он покачал головой и добавил: – Но она знает, что Кларисса не может читать без очков.

– Гм-м.... – Реджиналд вдруг нахмурился и сказал: – А как вообще Кларисса прочитала записку?

– Я не знаю, – признался Эйдриан.

Некоторое время они оба молчали, потом Реджиналд сказал:

– Что заставляет тебя думать, что это был не просто несчастный случай, как и все остальные ее несчастные случаи?

– Потому что я не посылал ей никакого сообщения, – напомнил ему Эйдриан.

– Да, но... – Его кузен нахмурился и предположил: – Письмо могло быть чьей-то шуткой, а остальное – просто несчастный случай.

– Здесь нет ветки, на которую она могла наткнуться, – заметил Эйдриан. Потом он добавил: – И теперь я начинаю думать и обо всех других «несчастных случаях» тоже. Их было ужасно много – она падала с лестницы, оказывалась прямо перед лошадью и экипажем...

– О нет, Эйдриан! Боюсь, тут ты потеряешь мою поддержку. Без очков Кларисса слепа, как летучая мышь. Она поставила свою чашку мне на колени, думая, что это стол, – напомнил Редж. – Она подожгла парик Прадомма. Падение с лестницы и то, что она вышла прямо перед той каретой, – все это вряд ли удивительно.

– Возможно и так, – согласился Эйдриан, но добавил: – Мне нужно поговорить с ней.

– Теперь, наверное, уже не получится привести ее сюда. Становится поздно. Кроме того, ее мачеха отправилась искать Клариссу, когда я остановился поговорить с ней и спросил, где находится девушка. Она переодевалась. Мне показалось, что она не готова надолго выпускать Клариссу из своего поля зрения. Возможно, сегодня нам стоит оставить эту затею и и придумать новый план.

Эйдриан буркнул что-то, что могло означать согласие, но его взгляд был направлен на окно на втором этаже.

Несколько минут назад комнату наполнил свет свечи, и теперь он видел силуэты двух женщин. Когда более высокая начала раздевать ту, что пониже, он понял, что это, должно быть, Кларисса и ее горничная.

– Ты слышишь меня, Эйдриан?

Он неохотно посмотрел в сторону и увидел мрачного Реджиналда.

– Что?

– Я сказал, что вернусь на бал, попрощаюсь и поеду домой.

– Очень хорошо, – пробормотал Эйдриан, его взгляд снова вернулся к окну. Он смутно сознавал, что кузен сказал что-то и ушел, но был полностью сконцентрирован на сцене, происходящей в спальне.

Он продолжал наблюдать до тех пор, пока женщины не исчезли, забрав с собой свечу; тогда Эйдриан понял, что нужно делать. Он должен забраться через окно в комнату Клариссы и дождаться ее возвращения. Тогда он сможет спросить ее о сегодняшнем вечере и о других происшествиях, о которых она ему рассказывала. Он был уверен, что после этого сможет понять, есть ли у него причины для беспокойства.

Удовлетворенный своим планом, Эйдриан направился к дому, чтобы осмотреть деревья под ее окном. Было похоже, что по ним будет легко забраться наверх.

– Бал закончился раньше, чем ожидалось.

Кларисса слабо улыбнулась на замечание Джоан и устало пожала плечами:

– Да. Лидия будет недовольна. Я удрала как раз когда уходили последние гости, чтобы избежать ее гнева.

Удачным балом считался тот, что продолжался почти до рассвета. По этим меркам бал Лидии не был успешным. Мачеха будет в ярости. Эта женщина была вспыльчива и в лучшие времена; теперь же с ней просто невозможно будет жить. Кларисса бормотала это себе под нос, пока Джоан расстегивала ее платье.

– Как ваша голова? – спросила горничная, начиная снимать платье.

Кларисса поморщилась – она и без этого помнила о своей разбитой голове. К счастью, ветка ударила ее высоко и в основном сбоку, так что след от удара был под волосами почти не заметен, но ей не нужно было видеть его, чтобы знать, что он есть. Ее голова болела почти весь вечер. Однако она сказала только:

– К утру все пройдет, я уверена.

– Болит? – участливо спросила Джоан. – Не хотите открыть окно?

– Нет, нет. Спасибо, Джоан, со мной все будет хорошо.

Горничная помедлила, потом кивнула и повесила ее платье на кресло около гардероба, чтобы утром почистить его.

– Я вот что вспомнила, вы сказали лорду Моубри в будущем передавать все записки мне?

– Нет. У нас вообще-то не было возможности поговорить. Я даже не смогла спросить его, зачем он хотел видеть меня, – призналась Кларисса и услышала неодобрительное восклицание Джоан, как будто она упустила хороший шанс. Но ведь не было никакого шанса, чтобы упустить его! Горничная увела ее назад в дом переодеться в сухое платье прежде, чем они успели о чем-либо поговорить. Вот если бы у них с Эйдрианом была хотя бы минутка, Кларисса спросила бы его, зачем он захотел встретиться с ней. И все же, поскольку Лидия направлялась наверх узнать, почему они так долго отсутствуют, как раз когда они стали спускаться вниз, Кларисса подумала, что решение ее горничной было правильным.

– Вот, – сказала она, набрасывая на голову Клариссы ночную рубашку. – Я принесу вам теплого какао, чтобы лучше спалось.

– Спасибо, Джоан. Правда, спасибо за все, – серьезно добавила она.

– Пожалуйста, миледи, – тихо сказала горничная, направляясь к двери. – Сладких снов.

Кларисса слышала, как захлопнулась за ней дверь. Джоан оставила свечу на ночном столике, так что ей оставалось только задуть ее. Она так и сделала, осторожно, чтобы не оказаться слишком близко к пламени, и легла. Ее голова болела, и она ужасно устала – слишком устала даже для того, чтобы пить какао, как бы чудесно оно ни пахло.

Потом Кларисса лежала, гадая, почему Эйдриан захотел увидеть ее, и жалея, что им не удалось толком поговорить. Жизнь всегда казалась интереснее, когда он был рядом. Погружаясь в сон, она улыбалась.