Историческая (№2) - Ключи от рая

— Они все темные! Все в саже!

Гринвелд вопросительно взглянул на Аллистера. Тот нахмурился, явно не понимая, в чем дело, но внезапно его осенило:

— Ах да… В комнате ведь был пожар. После пожара я не видел ее, так что, возможно, он прав.

Неохотно отпустив похитителя Элайны, Гринвелд спросил:

— Аллистер уверяет, что тайный ход прямой, безо всяких ответвлений. Это правда?

— Да. Вот только там кромешная тьма. Пришлось идти на ощупь. А факел я захватить не успел, слишком быстро разворачивались события.

— Значит, нам понадобятся факелы. Я возьму половину своих людей. А остальные продолжат строить новую баллисту, чтобы в замке ничего не заподозрили.

Элайна взглянула на человека по имени Хью. Сейчас он сообщит Гринвелду о том, что в замке видели, как он увел ее по тайному ходу, и теперь наверняка заблокировали этот путь. Однако тот явно не спешил делиться этим со своим господином. Бледный, дрожащий Хью не отрывал взгляда от сжатых в кулаки рук Гринвелда и бочком пятился от него.

Элайна перевела взгляд на Аллистера. Тот кивнул, одобряя план Гринвелда.

— Вам лучше поспешить. Они скоро заметят исчезновение Элайны.

— Верно. Отведи ее в мою палатку и не спускай с нее глаз. Я прикажу своим людям сделать факелы.

Когда Гринвелд ушел с поляны, Элайна с облегчением вздохнула. Хотя Аллистер и оказался предателем, он, по крайней мере, не бил ее и Гринвелду не позволил распускать руки. Может, в нем еще осталось что-то человеческое. Не удастся ли ей переманить его на свою сторону?

— Пошли.

Взяв Элайну за руку, Аллистер повлек ее с поляны в глубь леса, где был разбит лагерь. Под деревьями на близком расстоянии друг от друга стояли три палатки. Аллистер ввел Элайну в самую большую.

Подтолкнув ее к походной кровати, он подошел к маленькому столику у противоположной стены и взял с него щербатую кружку. Погрузив ее в бочонок с элем, он зачерпнул жидкость и начал пить, наблюдая за Элайной.

С отвращением взглянув на незаправленную постель, Элайна со страхом ожидала, что будет дальше. Облокотившись о хлипкий столик, Аллистер пил, задумчиво глядя на девушку.

— Что ты имела в виду, сказав, будто не слишком удивилась, увидев меня? — небрежно осведомился он, но Элайна поняла, что ее ответ очень важен для него.

— Именно то, что сказала. Я не удивилась.

— Почему?

— Потому что это ты пытался убить меня ночью в спальне.

Аллистер побледнел, и Элайна поняла, что не ошиблась. А она так надеялась, что Аллистер повинен только в предательстве. С того момента, когда Элджин разбудил Элайну и сообщил о пожаре, ей не давало покоя воспоминание о том, что человек, пытавшийся убить ее, носил плед. Увидев несколько минут назад на поляне Аллистера, Элайна заподозрила, что именно он повинен во всех несчастьях, происходивших с ней в последнее время. Элайне очень не хотелось верить в это. Ведь Аллистер — кузен Дункана и не скрывал своих чувств к Шинейд. Так как же он мог предать брата? И почему?

— Значит, ты догадалась, что это я покушался на твою жизнь? Нет, не может быть! Если бы ты догадалась, то сказала бы Дункану, и он убил бы меня.

— Той ночью я еще не знала. Только сегодня утром я вспомнила, что человек, напавший на меня, был в пледе. А теперь объясни, почему ты перешел на сторону Гринвелда и почему желаешь смерти моей матери? Ведь она не сделала тебе ничего плохого.

Аллистер махнул рукой.

— Твоя мать не волнует меня. А вот Дункан — еще как.

— Но той ночью, когда ты напал на меня… — удивленно промолвила Элайна.

— Я собирался убить Дункана.

— Но откуда ты знал, что моя мать…

— Не будет больше спать в твоей комнате? — Аллистер слегка улыбнулся. — Я ведь сидел рядом с тобой за ужином. Неужели забыла? Я — слева от тебя, а твоя мать — справа. И я слышал все, что она тебе тогда сказала. Напоследок она сообщила, что освобождает твою комнату, желая, чтобы вы с мужем лучше узнали друг друга. Мне это было только на руку. Больше никто не слышал ее слов, и все решили, что покушались на леди Уайлдвуд.

Элайна растерянно смотрела на него.

— Неужели все еще не понимаешь? Ну и глупа же ты! Я считал тебя умнее. Пошевели мозгами. Если бы я просто убил Дункана, нетрудно было бы заподозрить меня в этом преступлении. В конце концов зачем кому-то его убивать? Лишь затем, чтобы…

— Чтобы занять место главы клана, — закончила Элайна, мгновенно все поняв.

— Вот именно! Теперь ты начала соображать.

— Но ведь он твой кузен! Вас связывают узы крови.

— Верно. — Аллистер кивнул. — Наши отцы — братья, но мой был младшим. И только поэтому я лишен права наследования. И буду лишен до тех пор, пока Дункан жив.

— Но отец Дункана взял тебя в свой дом. Воспитал вместе со своими детьми. Он…

— Он бросал нам подачки со своего стола. Ангус делал это из жалости и никогда не позволял нам забыть об этом.

— Ни за что не поверю, чтобы Дункан и его отец…

— Нет, конечно, прямо они не говорили этого. Говорили другие, а благородные Данбары давали нам это понять другими способами. Например, у Дункана и Шинейд, детей лэрда Данбара, были в замке свои комнаты. А знаешь, где спали мы?

— Нет.

— В домике Джиорсал. Она мамина сестра, и мы жили с ней. Да, ели мы за одним столом с лэрдом Ангусом и его прекрасными детьми, а вот спать под одной крышей с ними нам никто не позволил бы.

Элайна пришла в замешательство. На Ангуса Данбара это было не похоже.

— Ты мне не веришь. — Аллистер улыбнулся. — Ну что ж, спроси об этом у своего мужа, когда он сюда явится.

— Явится? — с ужасом переспросила Элайна.

— Ну да. Я же сказал тебе, что ты не нужна ни мне, ни Гринвелду. Ему нужна твоя мать, а мне — Дункан. И мы хотим видеть их мертвыми. Тебе просто не повезло, что ты оказалась замешана в эту историю и слишком много знаешь.

Элайна осознала зловещее значение его слов, но виду не подала.

— Дункан не приедет, — промолвила она.

— Еще как приедет. Добравшись до Колкюхоунсов, он поймет, что письмо было фальшивкой. Если Дункан не погибнет в бою с Колкюхоунсами, без всяких причин напав на них, то вернется. А вернувшись, узнает, что тебя взяли в плен, и придет за тобой.

— Нет, — покачала головой Элайна.

— Придет. Я знаю своего кузена. Он придет за тобой.

— Если ты так много слышал в тот вечер за столом, значит, тебе известно, что у нас с мужем не все гладко. В ту ночь, когда ты напал на меня, его не было в спальне, потому что он отправился к любовнице.

— А, Келли… Она и моя любовница, — небрежно отозвался Аллистер. — Еще одна подачка, которую великий Данбар соизволил мне кинуть. Я знал, что Дункан был у нее в ту ночь. Она все мне рассказала. Но, похоже, ты его здорово к себе привязала. Он так и не смог ничего с ней сделать, хотя она и старалась вовсю.

Элайна не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, она ликовала: Дункан остался верен ей. С другой, убедить теперь Аллистера в том, что Дункан не приедет за ней, гораздо сложнее. Ведь сама Элайна не сомневалась, что он это сделает. За то время, которое они с Дунканом прожили вместе, Элайна многое узнала о нем. В частности, то, что к своим обязанностям главы клана Дункан относится очень серьезно. Он наверняка приедет за ней. И когда

Дункан появится здесь, они оба погибнут, потому что он понятия не имеет о том, что его кузен — предатель.

— А когда Дункан умрет, я стану главой клана, — удовлетворенно произнес Аллистер.

— Ты забываешь про Ангуса, — тут же нашлась Элайна.

— Я ни о чем не забываю. Ангус стар. Как только он назначит меня своим преемником, не составит особого труда подстроить какой-нибудь несчастный случай.

— А как же Шинейд?

По лицу Аллистера медленно расплылась улыбка.

— Милая крошка Шинейд… Она станет моей женой и будет править вместе со мной. Она хорошая женщина, моя Шинейд. Я любил ее всю свою жизнь. Никогда не встречал такой необыкновенной женщины. Сильной, энергичной, умной…

— И любящей своего брата, — сухо заметила Элайна. — Уверена, ей будет не слишком приятно узнать, кто его убийца.

— А она и не узнает, как и никто, кроме вас с Дунканом, но ни ты, ни он не останетесь в живых. Я утешу Шинейд и назначу день свадьбы как можно быстрее.

Элайна презрительно фыркнула, и Аллистер с раздражением взглянул на нее.

— А как же Шервелл? Сдается мне, ты не все продумал до конца. Если Дункан умрет, главой клана станет Шинейд, а когда она выйдет замуж за Шервелла, он возьмет бразды правления в свои руки.

— Ничего подобного не произойдет! Гринвелд позаботится об этом.

Элайна похолодела.

— И что ты ему обещал за эту услугу?

— А как ты думаешь?

— Мою мать? — выдохнула Элайна.

— Верно. К сожалению, она не доживет до того момента, когда меня объявят наследником, но ничего не поделаешь.

— Ничего не поделаешь? Ты что, совсем лишился разума? Твой план ни за что не удастся. Ангус никогда не назначит преемником убийцу своего сына.

— Он не узнает…

— Перестань повторять это! — нетерпеливо выпалила Элайна. — Шинейд не узнает, Ангус не узнает, Дункан не узнает! Если даже я, глупая женщина, как ты меня недавно назвал, все поняла, то они и подавно поймут!

Аллистер замер, и Элайна, заметив это, удовлетворенно кивнула.

— Ты оставил слишком много следов.

— Никаких следов я не оставил, — мрачно возразил он.

— Разве? А как же письмо?

— При чем тут письмо?

— Слишком уж подозрительно, что Дункан уехал за день до того, как Гринвелд начал осаду замка. И потом, как ему и его войску удалось совершить такой многодневный поход, а мы об этом даже не знали? Леди Макиннес рассказывала мне, что в Шотландии новости распространяются с молниеносной быстротой. И, тем не менее, Гринвелд преодолел не только большую часть страны, но и земли Данбаров, а его почему-то никто не заметил. Должно быть, кто-то помог ему.

Аллистер с облегчением улыбнулся:

— Конечно. Ему помог посланец короля.

— Посланец короля?

— Да. — Аллистер криво усмехнулся. — Гринвелд не только жаден, но и умен. Он повстречался с посланцем короля еще в южной Шотландии. Увидев королевское знамя и заподозрив, что письмо, которое везет посланец, имеет какое-то отношение к его жене…

— Моя мать ему не жена! Аллистер пожал плечами:

— Боюсь, что жена.

— Ненадолго!

— Ну, как бы там ни было, решив, что посланец везет новости, весьма важные для него, Гринвелд назвался вымышленным именем и пригласил его переночевать в своем лагере. Когда они сидели у костра, он узнал, что посланец направляется в Данбар. Гринвелд вызвался сопровождать его. Посланец посчитал, что путешествовать вместе менее опасно, и согласился. Ему было невдомек, что на самом деле именно он обеспечивает безопасность Гринвелду.

Элайна удивленно подняла брови, и Аллистер пояснил:

— У посланца было королевское знамя. Мы, шотландцы, давным-давно поняли, что с людьми короля лучше не связываться.

— И поскольку Гринвелд путешествовал с королевским посланцем, его никто не трогал?

— Точно. Никто не подъезжал к нему и не интересовался, зачем он приехал в Шотландию. Очевидно, все предположили, что Гринвелд явился по тому же делу, что и лорд Рольф.

— Но едва Гринвелд приехал в Данбар, надобность в посланце короля отпала, — мрачно подытожила Элайна.

— Как только с Гринвелдом встретился я.

— Это произошло в тот день, когда уехал Дункан?

— Да. Я и в самом деле почувствовал что-то неладное, поехав за торговцем тканями. Трудно скрыть следы целого войска.

— И ты вернулся, чтобы проверить свою догадку. Аллистер кивнул.

— Они могли убить тебя.

— Могли, но это маловероятно. По правде говоря, я был нужен Гринвелду не меньше, чем он мне.

Снова подойдя к бочонку, Аллистер зачерпнул еще эля.

— Это объясняет, почему Гринвелд так спокойно добрался до замка, однако у людей могут возникнуть и другие вопросы.

— Какие?

Сев на кровать, Элайна спокойно взглянула на него.

— Письмо.

— А что с ним не так?

— Гринвелд не мог знать, что Шинейд уехала в монастырь Сент-Симмиан. Я и сама этого не знала до тех пор, пока лорд Рольф не вернулся с Шервеллом. Едва ли Гринвелд вообще знал о том, что у моего мужа есть сестра. Не мог он знать и того, что Колкюхоунсы враждуют с Данбарами и изберут именно такую форму мести.

— Всем в Шотландии известно, что Данбары и Колкюхоунсы находятся в состоянии войны, — усмехнулся Аллистер. — Что же касается монастыря Сент-Симмиан, в письме, посланном лордом Рольфом, упоминалось об этом. Там сообщалось, что лорд Рольф и Шервелл забрали Шинейд из монастыря, однако она по дороге сбежала. И так происходило несколько раз. — Аллистер улыбнулся. — Они гонялись за ней по всей Шотландии. Лорд Рольф специально написал об этом, чтобы Ангус не волновался. Нет, из-за того, что они знали про Шинейд, никто не заподозрит меня.

— Может, и нет, — отозвалась Элайна и, немного помолчав, спросила: — А почему ты уехал из замка в то утро, когда началась осада?

— Я не мог там оставаться. В этом случае мне пришлось бы действовать заодно с Гринвелдом. А как бы я стал лэрдом, если бы сдал замок англичанам?

— Понятно.

— К тому же то, что я уехал из замка, Гринвелду было только на руку. Он нуждался в моих сведениях о том, сколько в замке осталось людей: мужчин и женщин.

— Если ему было известно, что мужчин почти не осталось, почему он не напал в тот же день, когда уехал Дункан?

Аллистер пожал плечами:

— Они добрались до замка только утром, и путешествие было длинным и трудным. Мужчины нуждались в отдыхе. Кроме того, мне предстояло кое-что сделать.

— Что же?

— Не позволить вам подготовить кипящую смолу. Элайна вспомнила, как разгневался Ангус, узнав, что огонь под котлом со смолой погас. Заметив, что Аллистер натянуто улыбается, она вопросительно вскинула брови.

— Ты что?

— Ничего. А что ты использовала вместо смолы? По словам воинов, это было что-то страшно горячее, но невероятно вкусное.

— Жаркое, которое приготовил Элджин. Я передам ему, что угощение пришлось вам по вкусу. Может, это примирит его с потерей котла.

— Ты больше не увидишь его, — напомнил Аллистер. Элайна беззаботно пожала плечами:

— Возможно, и нет. Посмотрим.

Ее напускная храбрость вывела Аллистера из себя. Он угрожающе шагнул к Элайне, и та поспешно заговорила, пытаясь отвлечь его:

— Так, значит, Гринвелд не повел своих людей в атаку в день отъезда Дункана лишь потому, что хотел дать им отдохнуть? Как-то не верится, что этот негодяй способен заботиться о ком-то, кроме себя.

— Наверное, он и сам устал. Кроме того, Дункан мог что-то забыть и вернуться. Лучше было дождаться следующего дня.

— А что, если Дункан вернется раньше, чем вы думаете?

— Если он не вернется через час, это уже не будет иметь значения. Как только Гринвелд проведет своих людей в замок через тайный ход, мы победим.

— Ах да, тайный ход!.. — Элайна улыбнулась, и Аллистер нахмурился.

— А что в этом смешного?

— Ничего, милорд. Разве что тайный ход поможет вздернуть тебя на виселице.

Аллистер замер.

— Полагаю, про тайный ход знали только самые близкие члены семьи? — осведомилась Элайна и, заметив ужас Аллистера, снова улыбнулась. Когда выяснилось, что ни Джанна, ни слуги не подозревали о существовании тайного хода, Элайна поняла: о нем известно лишь узкому кругу лиц. И теперь, видя страх Аллистера, она убедилась, что догадка ее верна. — Я поняла это, когда меня тащили по тайному ходу. Вот почему и не удивилась, увидев тебя на поляне. Дункан из замка уехал, Шинейд и твоей сестры тоже не было, Ангус отчаянно защищает свои владения. Так что никто из них не мог рассказать об этом тайном ходе Гринвелду. Значит…

— Значит, только ты мог это сделать, — послышался у них за спиной чей-то глухой голос.

Элайна и Аллистер обернулись и остолбенели. У входа в палатку стоял Дункан, а рядом с ним — двое мужчин. Одного из них Элайна узнала. Это был Айан Макиннес. Другого, судя по одежде, англичанина, видела впервые.

— Удивлен? — бросил Дункан.

Аллистер побледнел.

— Что с людьми Гринвелда?

— Сдались без боя, когда их окружили люди Макиннеса, мои и короля.

— Короля? Дункан кивнул:

— Король послал своих людей следить за Гринвелдом, получив письмо от леди Уайлдвуд. Когда ему сообщили, что Гринвелд отправился вдогонку за леди Уайлдвуд, он выслал следом за ним свой отряд. Люди короля добрались до границы моих земель, когда мы возвращались из похода, в который ты нас отправил.

— А как ты узнал…

— Как я узнал, что не было никакой необходимости отправляться в поход? По пути на север мы повстречали Кемпбеллов. Они как раз возвращались с вечеринки, на которой были моя своенравная сестрица, лорд Рольф и Шервелл. Услышав это, я понял, что письмо — фальшивка и что мы оставили замок незащищенным. Мы тотчас же поскакали обратно, по дороге заехали к Макиннесам и встретились с людьми короля, подтвердившими мои предположения. Теперь люди Гринвелда сдались. Осталось лишь найти его самого.

— Он пытается проникнуть в замок через тайный ход, — сказала Элайна и, заметив, как встревожился муж, поспешно добавила: — Но он туда не пройдет. Твой отец видел, как меня похитил человек Гринвелда. Свекор не смог этому помешать, но наверняка приказал заблокировать дверь, ведущую в тайный ход.

С облегчением вздохнув, Дункан бросил взгляд на своих спутников.

— Возьми людей, Айан, и отведи их на поляну, расположенную у входа в пещеру, которую так любила моя мать.

Проникнуть в тайный ход можно только там. Едва ли люди Гринвелда станут сопротивляться, но если вдруг возникнет что-то непредвиденное, зови меня. Кивнув, мужчины ушли.

— Итак, мой брат предал меня, — грустно промолвил Дункан.

Аллистер бросил взгляд на Элайну, но, поняв, что взять ее в заложницы не удастся, вытащил меч.

— Опусти меч! — потребовал Дункан.

— И не подумаю. — Аллистер поднял оружие.

— Ты проиграешь, Аллистер, и сам это знаешь. Даже если бы рука у тебя не была сломана, ты все равно бы проиграл. Мы с тобой сражались много раз, и ты ни разу не выиграл. Опусти меч.

— И что тогда? Ты выгонишь меня из замка? Отправишь подальше от моих людей, от моего единственного родного дома, от женщины, которую я люблю? — Лицо Аллистера исказилось от ярости. — Шинейд могла бы быть моей!

И он бросился да кузена.

Элайна громко вскрикнула и отпрянула, когда мужчины скрестили оружие. Сердце ее неистово колотилось. Стиснув руки, она беспомощно смотрела, как мужчины, скрестившие мечи, впились друг в друга горящими взглядами.

— Я не хочу убивать тебя, Аллистер. Ведь ты мой брат!

Аллистер рассмеялся.

— Однако это не помешало мне попытаться убить тебя в надежде получить то, что я хотел. Ни в ту ночь, когда я вместо тебя по ошибке пырнул ножом твою жену, ни тогда, когда стукнул тебя по голове и запер в горящей комнате.

Дункан оторопел от неожиданности, и Аллистер, воспользовавшись этим, отскочил и снова бросился на него, но Дункану удалось отразить удар.

Аллистер насмешливо посмотрел на Дункана.

— Это не помешало бы мне насладиться твоей женой. Хотя я и люблю Шинейд, твоя женушка — лакомый кусочек. И я хотел отведать ее, прежде чем убить. — Он снова отскочил от Дункана. — А может, я еще и отведаю.

Дункан пришел в такую ярость, что Элайна поняла: Аллистеру недолго осталось жить. Она начала горячо молиться за упокой его души, но в этот момент он опять бросился на Дункана. На сей раз Дункан не отразил удар. Он спокойно ждал, а когда Аллистер приблизился, отскочил в сторону и нанес удар мечом прямо ему в сердце. Издав тихий булькающий звук, Аллистер взглянул на кузена и, ничего не успев сказать, рухнул на колени, а затем сполз на землю.

Отвернувшись от трупа, Элайна взглянула на мужа. Лицо его исказилось от боли. Элайна вспомнила всех, кто любил Аллистера: Ангуса, Шинейд, Эльфрид.

— Что ты им скажешь?

— Ничего, — прошептал Дункан. — Зачем им знать, что он предатель? Они очень любили его. Сообщу им, что Аллистер пал в бою.

Элайна печально кивнула. Дункан, бросив последний взгляд на кузена, осторожно накрыл его тело и последовал за женой.

Глава 22

— О, миледи! Вы спасены! Но как вам удалось сбежать? Элайна устало улыбнулась окружившим ее Эббе, Герти и Элджину.

— Меня спас Дункан. Он вовремя вернулся. Да не один, а с Макиннесами и войском короля. Люди Гринвелда быстро сдались.

— А сам Гринвелд? — взволнованно спросила Герти. Элайна поморщилась при воспоминании о лежавшем на поляне бездыханном Гринвелде. Таким она видела его в последний раз.

Едва она и Дункан присоединились к стоявшим у пещеры воинам, как на поляну из тайного хода выскочил разъяренный Гринвелд, а за ним и его люди. Охваченный бешенством, он словно лишился рассудка. С нечеловеческим криком Гринвелд поднял меч и помчался вперед. Его люди не последовали за ним. Бросив оружие на землю, они смотрели, как их предводитель один сражается с тремя воинами. Он умер быстро.

— Мама снова вдова, так что расторгать брак не придется, — заверила Элайна старую служанку и, обведя взглядом большой зал, вдруг заметила, что та, кого эта новость обрадует больше всех, почему-то отсутствует. — А кстати, где мама?

— Гм… — замялась Герти.

— Так где же она?

Эбба и Джанна обменялись смущенными взглядами.

— Что вы с ней сделали? — осведомилась Элайна.

— Связали и заперли в ее комнате, — усмехнулась Герти.

— Что?! — ахнула Элайна.

— Миледи хотела сдаться врагам, чтобы вас отпустили. А вы же сами приказали воспрепятствовать этому и в случае необходимости применить силу, — напомнила Герти.

— Вы даже разрешили связать леди Уайлдвуд, если понадобится, — добавила Джанна.

— О Господи! — Элайна бросилась к лестнице.

Добежав до спальни, Элайна едва не вскрикнула от изумления, ибо увидела, что мать вовсе не сидит связанная, а лежит в постели… в обнимку с Ангусом. Он крепко прижимал ее к себе и страстно целовал.

Элайна, онемев, стояла на пороге комнаты, пока к ней не подошел Дункан. Заглянув в спальню, он тоже рот открыл от изумления.

— Отец! Мама! — одновременно воскликнули Элайна и Дункан, прервав идиллию. Смущенные Ангус и леди Уайлдвуд вскочили с кровати.

— Это вовсе не то, что вы думаете, — пробормотала леди Уайлдвуд, приглаживая волосы и поправляя платье. — Видите ли, меня связали и…

— А я проходил мимо комнаты, — подхватил Ангус. — И тут услышал какой-то шум. Я заглянул и увидел связанную леди Уайлдвуд.

— Да. И милорд любезно развязал меня.

— Вот именно, — кивнул Ангус, и оба они потупились, как дети, застигнутые врасплох.

Дункан вдруг расхохотался и иронически взглянул на отца.

— Ну, кто из нас более ненасытен?

Леди Уайлдвуд вспыхнула, Ангус собрался уже задать сыну жару, но Элайна опередила его.

— Дункан! Да как ты смеешь предполагать такое! Моя мама не какая-то… не какая-то женщина легкого поведения. Если она и лорд Ангус говорят, что между ними ничего не было, значит, это правда.

— О да, конечно! — кивнул Дункан. — Ведь совершенно очевидно, что, когда мы вошли, мой отец развязывал твою мать. Вот только действовал почему-то не руками, а языком.

И, довольный собственной шуткой, он снова расхохотался.

— Хватит! — взревел Ангус. — Если ты думаешь, что уже взрослый и я не смогу тебя выпороть, то ошибаешься, парень! И если не закроешь свой поганый рот, я докажу тебе это!

Все смущенно замолчали. Первой очнулась Элайна и пристально взглянула на мать.

— У тебя немного помялось платье. Наверное, ты переоденешься перед ужином.

Оглядев себя, леди Уайлдвуд вздохнула. Платье у нее было не только мятое, но и грязное. В ужасе последних двух дней никто из них не принимал ванну и не переодевался: было не до того.

Улыбнувшись мужу и свекру, Элайна спросила:

— Не распорядитесь ли, джентльмены, насчет ванны? Мы с мамой хотели бы вымыться.

Направившись к двери, Ангус бросил:

— Пошли, парень. Давай, оставим дам наедине.

— Ты очень сердишься? — спросила леди Уайлдвуд Элайну, когда за мужчинами закрылась дверь.

— Сержусь?

Элайна не могла разобраться в своих чувствах. Она испытывала горечь оттого, что мать так быстро забыла отца, была ошеломлена, поражена.

— Нет, конечно, я не сержусь. — Элайна направилась к стоявшим у стены сундукам.

Открыв ближайший из них, она начала рыться в нем и тут ощутила на плече руку матери.

— Я любила твоего отца, очень любила, — прошептала леди Уайлдвуд.

Элайна кивнула, избегая смотреть в глаза матери.

— Еще долго после того, как Гринвелд привез мне известие о смерти мужа, я думала о нем каждую минуту. В иные дни я подумывала о самоубийстве, такой никчемной и ненужной казалась мне жизнь. Особенно когда Гринвелд принудил меня стать его женой, а после начал измываться надо мной.

Услышав это, Элайна подняла голову, а леди Уайлдвуд продолжала:

— Только ради тебя, детка, я стала жить дальше. Тревога за тебя, за твое будущее, любовь к тебе не позволили мне умереть. Я должна была убедиться, что с тобой будет все хорошо, что ты счастливо выйдешь замуж.

— Мамочка! — Элайна обняла мать и крепко прижалась к ней.

— Я очень тебя люблю, детка. Так же, как любила твоего отца. Но его уже не вернешь. Я никогда не думала, что испытаю к другому мужчине такие же чувства, какие испытывала к нему. — Леди Уайлдвуд улыбнулась. — И я оказалась права.

— Но ведь ты и лорд Ангус…

— Меня влечет к нему, верно. Он красивый, сильный. Возможно, несколько грубоват, но полагаю, это можно исправить.

— Но ты только что сказала… — растерялась Элайна.

— Я не могу тебе внятно объяснить. То, что я не полюблю никого так, как любила твоего отца, очевидно. Он был моей первой любовью. Прекрасный, мужественный человек, он относился ко мне с нежностью и уважением. Долгое время после его смерти я была убеждена, что он забрал с собой мое сердце. Но это не так. Я все еще жива. У меня все еще есть чувства, и Ангус дал мне это понять.

Элайна вздохнула:

— Ты любишь его?

Леди Уайлдвуд пожала плечами:

— Не знаю. Пока не знаю. Но мне очень хочется это выяснить.

Элайна обняла мать.

— Я люблю тебя, мамочка.

«Отца уже не вернуть, — подумала она, — и самое главное сейчас — чтобы мама была счастлива».

Послышался стук в дверь.

— Войдите! — Мать и дочь улыбнулись.

Вошла Герти, а вместе с ней — несколько слуг. Двое несли ванну, другие — холодную и горячую воду.

Ласково пожав матери руку, Элайна направилась к двери.

— Наслаждайся ванной. Увидимся за ужином. Я должна распорядиться, чтобы и мне приготовили ванну.

— Это уже сделано, — отозвалась Герти, и Элайна обернулась.

— Что?

— Ванна уже дожидается вас в вашей новой комнате, — сообщила Герти.

— О! — радостно воскликнула Элайна. — Должно быть, лэрд Ангус позаботился об этом. Весьма предусмотрительно с его стороны. — Она лукаво взглянула на мать и открыла дверь. — Похоже, он не так неотесан, как ты думаешь, мама.

Проходя по залу, Элайна встретила свекра и сразу заметила, что он чем-то обеспокоен. Элайна кивнула ему.

— Что-то случилось, милорд?

Ангус смущенно откашлялся.

— Нет, ничего. Просто я хотел с тобой поговорить, детка, относительно твоей мамы…

— В этом нет необходимости, милорд, — заверила свекра Элайна, коснувшись его руки. — Мы с мамой поговорили, и она… Словом, я хочу, чтобы она была счастлива.

У Ангуса отлегло от сердца.

— Так, значит, ты не возражаешь, чтобы я был не только твоим свекром, но и отчимом?

Такого быстрого развития событий Элайна не ожидала.

— Я еще не сделал ей предложения и пока не собираюсь его делать. Поэтому был бы тебе очень признателен, если бы этот разговор остался между нами. Я просто хотел убедиться, что ты не имеешь ничего против нашего брака.

— Нет, милорд, не имею. Но если мама откажется… — начала Элайна, но лэрд Ангус прервал ее:

— Твоя мать согласится. Она еще не любит меня, но полюбит, и тогда мы поженимся. — Потрепав невестку по плечу, Ангус продолжил свой путь.

Элайна посмотрела ему вслед, усмехнулась, покачала головой и пошла к новой комнате, которую построил для нее Дункан. Она еще ни разу не была там, и ее одолевало любопытство.

Элайна распахнула дверь и остолбенела, увидев почти точную копию своей комнаты в Уайлдвуде.

Закрыв дверь, Элайна направилась к кровати, которую принесли из комнаты Дункана. После пожара ее отчистили. Деревянные спинки блестели в солнечном свете, льющемся сквозь окно. Обгоревший полог заменили новым, очень напоминающим тот, что был в родительском доме.

По обеим сторонам кровати стояли столики. У камина — два кресла, тогда как в ее комнате в Уайлдвуде стояло лишь одно.

Раздался тихий плеск, и Элайна вспомнила, что ее ждет ванна. Оглядевшись, она удивилась, ибо ванны не увидела. Снова послышался плеск, и только тогда Элайна заметила рядом с кроватью дверь, ведущую в другую комнату. Значит, ванна стоит там.

Решив, что слуги наполняют ванну водой, Элайна с любопытством заглянула за дверь. Такой большой ванны Элайна еще не видела. А главное, в ней сидел Дункан и тщательно мылся.

— Я бы не возражал, если бы ты потерла мне спину, — бросил он, не оборачиваясь.

Элайна вздрогнула от неожиданности. Как Дункан догадался, что она здесь?

Встретившись с женой взглядом, Дункан ответил на ее немой вопрос:

— Я всегда знаю, рядом ты или нет. Даже если ослепну, все равно буду знать, потому что от тебя пахнет полевыми цветами.

Элайна проглотила комок в горле. Взгляд ее скользнул по широкой груди мужа, которую он поливал водой.

— Наша комната… — начала Элайна и замолчала. Откинувшись на край ванны, Дункан ласково улыбнулся жене.

— Я подумал, что тебе будет приятнее находиться в знакомой обстановке. Твоя мать и Эбба помогли мне.