Глава 21

День

Солнце вошло в зенит. Его багрово-красный диск проглядывал сквозь мутную пелену. Первая проба сил давно закончилась. С обеих сторон по всему фронту в сражение вступили войска второй, основной, линии. Фаланга в центре смогла продвинуться вперед не более чем на сто шагов и словно в стену уперлась. Вся линия фронта не двигалась с места. Словно два быка сошлись лоб в лоб. Копытами землю срывают яростно и ни с места.

Битва – это удар твердого по пустому. Знал это Александр. Найди у противника слабое место и ударь туда. Но где оно, это слабое место? Твердое на твердое идет. Железо на железо. Сила на силу. Фаланга на фалангу. Конница на конницу. Меч на топор. Посылает Зерон в бой резерв, и Александр посылает. Зерон конницу направляет в обход фланга, а там уже заслон стоит из стены пехотинцев с лучниками. Отбивают конницу и в контратаку идут. На пехоту натыкаются и бьются яростно.

Жарко. Душно. Пот с кровью смешивается. Пишачи в небе кружатся радостно. Счастье привалило.

Когда перелом наступит? Чья возьмет?

Александр подозвал одного из всадников личной стражи. Что-то сказал. Тот к войскам поскакал и затерялся среди тысяч. Паша на Александра пристально посмотрел. Понял. Что-то задумал Властитель. На поле без перемен. Давят друг друга армии. Не уступают. Но вот неуловимо изменилось что-то. Что там между центром и левым краем? Словно брешь между войсками появилась. Ширится. Зачем? Что это? Отступление? Не выдержали?

Паша вновь на Александра посмотрел. Но Властитель спокоен. Только глаза прищурил. Всматривается. Отступают ведь войска-то наши. Левый край центра не прикрыт. Надо бы резервы бросить туда. Есть еще резервы. Можно брешь закрыть. Но нет команды резервам в бой вступать. Почему?

Дракус стоял в резерве третьей линии. Десять тысяч тяжелых конников да двадцать тысяч пехотинцев застыли за его спиной. Элитное подразделение ждало своего часа. Испытанные в сражениях воины. Лучшие из лучших, ударная сила армии. Вторая линия войск уже давно ввязалась в сражение. Дракус видел, как под пронзительный рев труб пошла в бой тяжелая пехота.

Двинулась вперед конница правого фланга. Но он видел иное. Назад, вспять выходили из боя растерзанные остатки полков. Строились вновь, подчиняясь приказам, и вновь уходили в бой.

«Почему же такая нерешительность?» – думал Дракус, наблюдая картину сражения. Обычно тактика мауронгов строилась на одном мощном ударе. Они всей своей армией разом наваливались на врага и сминали его своей мощью. Битва заканчивалась быстро. Что происходит? Почему стоят резервы? Почему медлит Зерон? Нет, не полководец этот новый вожак. Боец, но не стратег. Там наши воины гибнут, а мы здесь стоим в бездействии!

Никак изменилось там что-то? За пыльной мглой плохо видно. Точно, разрыв в войсках появился. Отходит противник. Мауронги вперед пошли. Только мало их там. А резервы стоят. Ничего. Сейчас команда будет, вперед пойдут. Нет, не идут, стоят. Что происходит?! Победу упускаем! Надо всей силой навалиться в эту брешь. Разорвать армию врага, раскроить надвое, а после уж добивать. Что ты там медлишь, Зерон?!

Дракус оглянулся на воинов. Они тоже заметили брешь в обороне противника. Волнение прошло по рядам.

Да что же он там медлит, этот Зерон? Неужто ослеп? Победа сама в руки идет. Бери! – Дракус схватился за рукоять меча. Рука сама выхватила клинок из ножен.

Не хочешь брать победу, вожак, так я возьму! Меня будут помнить. Того, кто победу вырвал у врага. Мое время настало.

– Вперед! – взмахнул Дракус мечом.

Конница всколыхнулась, вначале медленно, словно снежная лавина пошла с гор, скорость набрала. За ней пехота хлынула.

Зерон давно заметил брешь в обороне врага. Усмехнулся только:

– Заманиваешь. Приглашаешь войти. А потом дверцу захлопнешь. Нет. По-другому все будет.

Зерон отдал распоряжение посыльному. На левом фланге мауронгов третья линия двинулась вперед. Линия битвы на левом фланге колыхнулась, чуть пошла вперед и остановилась. Пока остановилась. Резервы еще есть, чтобы дожать врага. А пока ждем.

– Что за..! – Зерон привстал в стременах. – Как он посмел!

Его лучшие войска, которые он придерживал для решительного удара, шли в заготовленную ловушку. Без приказа!

– Дракус! Как он мог! Остановить! – Зерон сам устремил своего коня наперерез коннице.

Поздно! Передние ряды элитных войск вломились в раскрытую ловушку. Глупо! Бездарно!

– Назад! Сволочи! – завопил Зерон. – Холодная пустота испуганно сжалась внутри, уступив место необузданной ярости.

Его не слышали. Одинокий голос перекрывался шумом битвы. Войска продолжали безрассудно втягиваться в брешь.

Танаис, сидя на полу, тупо мотала головой из стороны в сторону. Перед глазами сияли радужные круги.

– Никогда так больше не делай! – строго произнес Теуранг, помогая ей сесть на лавку. – Что ты на меня кидаешься? Я, что ли, виноват, что ты здесь? Сами там дров наломали.

– Я должна выйти отсюда, – упрямо произнесла Танаис уже спокойно.

– Не зависит это от меня, – пробурчал Теуранг.

– А от кого?

– От тебя зависит. От силы твоей.

– А яснее можешь сказать?

– Куда уж яснее. Яд Мауронга в тебе. Преодолеешь яд – вернешься в Эгирис. А ежели нет, то не обессудь.

– А других путей нет? Что молчишь?

– Что ты так назад рвешься-то? – подозрительно спросил Теуранг. – Будто ты там что-то изменишь. Все уже! Сойдутся они скоро лицом к лицу. Все к тому идет. Кто там кого порешит, уже без разницы. Один другого кончит, и сам тут же, как ты говоришь, ласты завернет. И не просто завернет, а в Великую Пустоту канет. Надо так, понимаешь. А если по правде, то не отпустит тебя Мауронг. Так что готовься идти на перевоплощение.

– Мауронг, говоришь? А как найти его?

– Мауронга-то? – ухмыльнулся Теуранг. – Меж миров он скитается.

– А есть путь?

– Есть такой, но считай что нет.

– Это почему?

– Закрыт он. Семь закрытых дверей на пути. Назад нельзя поворачивать, а вперед уже не шагнешь. «Путь Преображения» называется. По самому низу темных миров он проходит.

– Чем закрыты двери, ключом?

– Ага, а ключи внутри.

– Чего внутри?

– Тебя самой. Все внутри тебя. Найдешь ключи – пройдешь. А не найдешь – вечно на пути том затеряешься.

– Все загадками говоришь.

– Ничуть! – Теуранг развел в стороны руки. – Все как есть сказал.

– Тогда показывай. – Танаис решительно поднялась со скамьи.

– Что?

– Выход где на этот путь? Показывай!

– Решительная ты, однако. Спасти его хочешь? Вижу, хочешь. Не получится у тебя, – зловеще произнес Теуранг. – Хотя как знать. Я тебя понимаю. Сам когда-то человеком был. Давно. А она такая же красивая, как ты, была. Ты на нее похожа. Глаза такие же огромные. Как озера, что небеса отражают. Волосы темной волной играют. Словно вчера это было. Но это отдельная история. А в тебе сила есть. Великая сила. Я вижу. Не хочу я тебя отпускать, но вижу, что надо. Скажи, а там небеса по-прежнему такие же синие, как глаза твои?

– Синие, – улыбнулась Танаис. – Облака белые плывут. Птицы в небе кружатся.

– Да, красиво там, – согласился Теуранг. – Знаешь что. Я слышал, кто путь пройдет, тот в конце может Хозяина Пути увидеть. Он желания исполняет. Не все, правда. Но если хорошо попросить, то исполнить может. Попроси его за меня.

– Что ты хочешь, Хозяин Дома?

– Человеком вновь стать хочу. Облака увидеть, небо голубое. В воды реки руки опустить. Я хочу, чтобы выбор у меня был. Путь открылся. Не могу я больше тут быть. Понимаешь?

– Понимаю. За какие же такие заслуги ты стал Хозяином Дома?

– Я же сказал. Это отдельная история. Долгая и невеселая. Пойдем же, красавица. Я тебе выход на путь покажу. Он недалеко. Пошли. Коль уж решила, так не будем время терять.

Клин конницы завяз. Пехота, что старалась поспеть за конниками и бестолковой толпой втянулась в прорыв, теперь беспорядочно топталась на месте под градом тысяч стрел, что методично, залпами обрушивали на нее лучники. Дракус понял свою ошибку и отчаянно рубился в первых рядах. Отступать было некуда. За спиной враг сомкнул ряды и отрезал гвардию от основных сил. Ловушка захлопнулась.

Зерон все видел. У него был выбор. Он мог направить резервы и помочь Дракусу. Но он сделал по-другому. Холодная пустота вновь заполнила его.

– Оно к лучшему. Дурак ты, Дракус, – Зерон сплюнул и оглянулся на личную охрану. – Пехару ко мне. Быстро!

Теуранг поднялся из-за стола, подошел к двери, что вела в коридоры Дома, остановился и оглянулся на Танаис.

– Теперь слушай меня и все исполняй. Не спрашивай ничего, – произнес он. – Сейчас первое испытание будет. В начале пути. Оно несложное. Будет больно. Но ты терпи. Иначе путь на этом закончится. Я первый ключ помогу тебе достать. Знаю я его и вижу. Это все, чем смогу помочь. Протяни руку и держи ладонью вверх. Ровно держи.

Танаис послушно протянула руку. Теуранг неуловимо быстро прикоснулся кончиками костлявых пальцев к ее ладони, где мгновенно вспыхнуло яркое пламя.

Боль пронзила руку, а затем все тело. Танаис зубы стиснула. Изнутри, из глубины будто исходило что-то в руку потоком. Пламя на ладони вспыхнуло ослепительно. Танаис глаза зажмурила. Вновь открыла. Боль ушла. На ладони птичка скачет, маленькая такая. Огоньком светится. Перья искрами сверкают. Коготки пальцы царапают.

– Что это? – удивленно раскрыла глаза Танаис.

– Это смелость твоя, – пояснил Теуранг. – Смотри, как огнем-то светится. Это первый ключ твой. Она тебе дверь первую откроет и путь укажет. Смелость нужна, чтобы первый шаг сделать. Но одной смелости мало на пути.

– А что нужно еще?

– Не знаю я! – развел Теуранг руками. – Только тот, кто путь прошел, знает. Но такие назад не возвращаются. А были ли они? Я не знаю. Иди же. Птичку к двери поднеси. Дверь сама отворится. Не медли. Делай шаг. Что бы там ни было. Делай шаг. Иначе дверь закроется. Давай, действуй.

Танаис осторожно приблизила ладонь к двери. Птичка засуетилась, защебетала, и тяжелая дверь сорвалась с петель, упала в вязкую темноту. Ветер ударил в лицо. Зигзаг молнии разорвал мрак.

– Иди! – услышала Танаис возглас Теуранга. – Иди и не оглядывайся!

Она шагнула в темноту. Струи холодного дождя, смешанного со снегом, ударили в лицо. Она не видела дороги, ступая на ощупь. Птичка вспорхнула с ладони и маленьким ярким огоньком впереди полетела. Танаис пошла за ней медленно. Птичка нетерпеливо прощебетала короткой трелью. Поторопись, дескать. Танаис ускорила шаг.

Фронтальный натиск мауронгов не ослабевал. Их новые резервы нескончаемо выползали из-за холмов и вступали в битву. Александр вынужден был вводить в бой свежие силы. Уже задействована третья линия, а мауронги продолжали давить. Александр полагал, что Зерон пустит основные силы на выручку своим войскам, попавшим в ловушку, но этого не произошло. Что-то не складывалось. Александр это чувствовал. Противник получил нокдаун, но это ничуть не смутило его. Нокдаун – это не нокаут, не чистая победа. Спокоен противник. Продолжает давить и выжидает. Александр чувствовал это ожидание. Он посмотрел на последние резервы, еще не вступившие в битву. Тысяч тридцать осталось всего. Шесть полков застыли неподвижно. Три на правом фланге, два в центре и полк пехоты с отрядом двуручников, бойцов с двуручными мечами, на левом.

«Завалить их надо всех быстрее, – подумал Александр, глядя на отчаянное сопротивление окруженных мауронгов. – Войск много на себя оттянули. Двуручников надо послать. Пусть покосят их всех».

Александр подозвал посыльного. Отдал приказ. Через несколько минут последний резерв левого фланга пошел в бой.

– Другое дело, – удовлетворенно отметил Александр, наблюдая, как сминаются и тают ряды окруженных. – Время дорого. Назревает что-то. Только вот откуда ждать-то? И надо ли ждать?

Он посмотрел на Пашу. Глаза Куроедова обеспокоенно блуждали по панораме сражения.

– Ты чего? – спросил Паша, заметив взгляд Александра.

– Скоро сами в бой пойдем, – с мрачной веселостью произнес Александр. – Ты готов?

– А то как же! – в тон ему ответил Куроедов. – Гляди! Тащат кого-то!

Действительно, приближалась группа воинов. Они мешком картошки волокли по земле нечто блестящее, закованное с ног до головы в доспехи.

– Ух ты! – восхитился Паша. – Рыцаря поймали! Самого Ричарда Львиное сердце!

– Вот! – гордо воскликнул один из воинов. Александр узнал его. Тот самый рябой верзила, воин Сильгура, с кем Александр сразился в поединке на берегу Реки Времени.

– Это я его с коня сбил! – сам похвалил себя рябой и потряс тяжелой булавой. – Вот этим сбил! Сколько наших положил, падла! Он там главный у них.

– Кто такой? – спросил Александр пленного. Тот, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Что, оглох? – Александр спрыгнул с коня и подошел ближе.

– Я Зерон, – усмехнулся пленный.

– Врешь, я знаю Зерона. Кто ты?

Воин молчал.

– Сколько войск у вас?

Снова молчание.

– Будешь молчать, я тебя отдам ему, – Александр показал на волка.

Взгляд зверя был правдив и не обещал ничего хорошего.

Пленный бросил быстрый взгляд на волка и отвел глаза в сторону. Это не укрылось от Александра.

– Твой командир бросил тебя. Оставил погибать твои войска. А мог бы помочь. Это плохо. Очень плохо, – вкрадчиво произнес Александр.

В глазах пленного вспыхнул огонь ярости. Александр задел больную струну.

– Мой командир – бездарь, – процедил сквозь зубы пленный.

– Правда? – Александр в поддельном удивлении поднял брови. – Мне кажется, что ты не прав. Так бестолково командовать может не каждый. Это надо уметь. Как же тебя зовут, великий воин?

– Меня зовут Дракус, – гордо ответил пленный. – Я главный после Зерона в армии.

– Ух ты! – снова не выдержал Паша. Александр укоризненно взглянул на него и вновь повернулся к пленному:

– Расскажи нам, Дракус, о вашем плане битвы.

– Даже если бы знал – не сказал! Я мауронг!

– Мауронг! Звучит гордо. Не спорю. Скажи, мауронг, а в план битвы входила бездарная гибель твоих войск?

Дракус заскрежетал зубами.

– Мы все равно раздавим вас, – прохрипел он. – Наш командир – бездарь, но мауронги – это сила. Мы раздавим вас!

– Раздавите? Но чем? Я вижу, что ваши силы заканчиваются.

Дракус усмехнулся.

– Железный корпус ждет своего часа, – вызывающе произнес он. – Я лично отвел его ночью за холмы. Он сметет вас, как пыль.

– Железный корпус? – удивленно переспросил Александр. – Да ну! Громкое название! Одно название, наверное, а на самом деле сброд какой-нибудь в пару тысяч.

– Шестьдесят тысяч там! – яростно завопил Дракус, осекся и прикусил язык. Понял, что проговорился сгоряча.

– В обоз его, – указал Александр на пленного. – Стеречь! Глаз не спускать!

Дракуса подхватили под руки, поволокли.

– Мы все равно раздавим вас! Раздавим! – доносились сквозь шум битвы его затихающие вопли.

Александр поймал озабоченный взгляд Паши. Вот оно откуда, спокойствие противника. Нокаутирующий удар готовит. Шестьдесят тысяч против пятнадцати тысяч конницы Ацельсиора, что в засаде поставлена. Сметет Ацельсиора, в тыл зайдет, и все тут.

– Тебя как звать, воин? – спросил Александр рябого.

– Зверинго, – гордо назвался тот.

– С нами сейчас в бой пойдешь. Награжден будешь. Если жив останешься. – Александр запрыгнул на коня, посмотрел на ноле битвы. Пять полков резерва осталось. Двадцать пять тысяч. Мауронги продолжали давить. Но фронт не двигался с места.

– Добьют тех, что в окружении, и пусть на правый фланг перемещаются, – отдал Александр указание вестнику и достал клинок.

– Наш черед, Паша! Давай вдоль резервов проскачем. Соберем их и на правый фланг, к Ацельсиору. Если успеем. Волка отвяжите. Время пришло. Выпустим зверя.

Танаис продолжала продвигаться вперед в полной темноте. Огненная птичка весело порхала впереди. Ничего не видно, кроме этой птички. Что там под ногами? Шагов не слышно. Земля ли? Камень? Песок? Ноги вроде как опираются на твердь, но темнота такая, что вытянутой руки не видать. Если бы не птичка эта, можно было подумать, что глаза ослепли. Ветер давно стих. Дождь со снегом прекратился. Тихо вокруг. Где эта дверь вторая? Скоро ли? А может, обманул ее этот Теуранг? Сочинил все, а сам отправил невесть куда, во тьму кромешную. Сколько еще так идти? Может, там впереди пропасть бездонная? Тьма-то не рассеивается, да и птичка эта больше не щебечет весело. На плечо уселась. Затихла. Светится уже не так ярко. Нет. Не то что-то. Впору назад повернуть. А нельзя назад. Теуранг предупреждал. Мало ли, что он предупреждал! Надо назад поворачивать. Так можно долго идти и неизвестно куда. Надо назад!

– Стоп! Ты куда это? Назад? Где твоя уверенность! – сама себя упрекнула Танаис. – Что тебе терять-то! Впереди неизвестность, но это продолжение пути, а за спиной что? К чему ты вернешься? Нет, только вперед!

Только она произнесла это решительно, как вспышка, ослепительная, ярче тысячи молний, ударила по глазам откуда-то изнутри головы, пронзила острой болью, огненными змеями расползлась по всему телу. Темнота схлынула.

Низкие темные тучи медленно ползли по черному небу, задевая острые скалы. Безжизненная каменистая пустыня простиралась до горизонта. Птичка вспорхнула с плеча и уверенно полетела впереди. Краем глаза Танаис уловила справа движение и повернула голову. Полосатый котенок рядом бежит. С домашнюю кошку величиной, а может, чуть больше, головастый такой, крупный. Тигренок. Танаис тигров видела в зоопарке, когда в будущее путешествовала. В ее мире такие кошки не водились.

– Ты откуда такой? Трудно тебе по камню ступать, маленькому, – она попыталась взять тигренка на руки.

Тот зарычал, оскалил маленькие клыки.

– Ну и ладно, зверюга, – отмахнулась Танаис. – Как хочешь.

Странно. Она ничуть не удивилась появлению тигренка. Веселее шагать стало. Птичка порхает, тигренок рядом вышагивает. Все не одной идти. Где эта дверь вторая? Скоро ли? До самого горизонта не видно ничего. Долго же шагать придется. Танаис ускорила шаг. Впереди показались две скалы. Путь между ними проходит. А меж скал темнота. Танаис пошла еще быстрее.

Конницу Ацельсиора скрывала лощина, заросшая редким кустарником. Тихо было здесь. Только изредка с порывами ветра доносились отголоски битвы.

Уже к вечеру дело идет, а конница бездействует. Без Ацельсиора все решат, а потом воины будут говорить, что он за кустами отсиделся. Так думал Ацельсиор. Внутри все кипело, рвалось в битву. Нет, нельзя без приказа. В самый трудный момент должен Ацель-сиор в бой пойти. Если нет приказа, значит, не настал этот момент. Значит, стоят войска крепко, а может, даже и в наступление идут. Без него, Ацельсиора.

В который раз Ацельсиор забегал на склон лощины и вдаль смотрел. Не пошли ли войска вперед? Не наступают ли? Плохо видно. Пыльное марево клубится в воздухе, расползается по широкому полю до горизонта. Там, где битва идет, марево гуще. Нет, не сдвигается битва. Уже как день проходит, а все на месте стоит. Упорно бьются, долго. Не видел еще такого Ацельсиор, чтобы целый день сражение продолжалось. Силы сошлись великие. Перемалывают друг друга, грызут, зубы ломают.

Ацельсиор спустился к всадникам. Те молчаливо на командира смотрят. Тоже ждут. Тоже не желают в стороне остаться. Видят нетерпение командира. Ацельсиор на коня вскочил, саблю на боку поправил. На перелесок посмотрел, что виднелся шагах в трехстах. Не нравился ему этот перелесок. Обзор закрывал. А все, что обзор закрывало, Ацельсиору не нравилось. На этот раз очень не понравился ему этот перелесок. Почему? Лесок как лесок. Поле вроде как за ним холмистое. Ничего там не было, когда последний раз Ацельсиор этот перелесок осматривал. Пусто до горизонта. Но чутье подсказывает. Не так что-то там сейчас. Проверить бы надо. Хотел было Ацельсиор одного из конников послать, а потом передумал. Дернул поводья коня. Сам решил проверить. Коня к перелеску направил. Тревожное чувство нарастало. Конь скачет. Копыта стучат, а к этому стуку еще какой-то звук примешивается, нарастает. Словно волны шумят. Доскакал Ацельсиор до перелеска. Лесок неширокий – за стволами деревьев поле просматривается. Миновал Ацельсиор лесок и резко поводья натянул. Конь как вкопанный встал.

Перед Ацельсиором поле все войсками заполнено. Надвигаются они, как туча грозовая. Пехота идет, конница. Сами все в железе, доспехами гремят.

Мгновенно оценил командир конницы силу врага. Хорошая будет битва! Не зря стояли и ждали мы здесь. Некогда приказа Властителя ждать, коль враг сам навстречу идет. Коня назад повернул Ацельсиор, до своих доскакал. Саблю выхватывать не стал, тяжелый меч вытащил из ножен. Лучшее оружие против латников.

Ничего не стал воинам говорить. Мечом показал направление атаки. Застоявшиеся лошади нетерпеливым шагом пошли, затем рысью. Земля загудела под копытами.

Резервные полки выдвинулись за правый фланг. Александр видел, как конница Ацельсиора клином врубилась в наступающий резерв мауронгов. Словно бультерьер повис на шее тигра. Там, где войска сшиблись, началась свара, но основная масса резерва продолжала неумолимо продвигаться вперед.

– В линию! – приказал Александр полкам.

– Мы не выдержим, Саня! – вдруг заныл Паша. – Доставай Клинок Силы!