3. Роль политики

Неуверенной походкой, которая выдавала его плохие предчувствия, Джесин Соло шагал за дядей Люком в зал, где заседал Совет Новой Республики. Конечно же, Джесин знал нового главу Республики и всех шестерых сенаторов, но его общение с ними ограничивалось официальными приемами. А это было дело, и серьезное, судя по быстрым широким шагам Люка Скайуокера. Они прилетели на Корускант по приглашению Внутреннего Совета Новой Республики, чтобы обсудить планы Люка по возрождению Совета Ордена, хотя сам Люк не сомневался, что ему придется преодолевать сильное противодействие в этом вопросе, несмотря на то что некоторых сенаторов он знал лично.

И что самое худшее — Джесин был почти уверен, что дяде не удастся переубедить своих противников в таком важном вопросе.

Шесть сенаторов и глава Республики Борск Фей'лиа сидели за полукруглым столом лицом к двери. Для гостей поставили два кресла, и Джесин заметил, что они чуть ниже, чем у сенаторов, которые пытались таким образом показать свое превосходство.

В данном случае это казалось просто глупым шагом…

Особенно, если говорить о Борске Фей'лиа. Джесин как раз жил с дядей Люком и матерью, Лейей, когда стало известно, что Борск Фей'лиа, дольше всех заседавший в Совете и именуемый не иначе ках: «заслуженный деятель», был выбран главой Новой Республики, на пост, который он так давно жаждал занять.

Всею несколькими годами ранее Борск избежал длительного тюремного заключения только потому, что его великодушно помиловали. Он всегда считался политиком циничным и не брезговал распространением грязных слухов о своих политических врагах, а однажды даже почти сместил Лейю с поста главы государства, использовав для этого им же состряпанные обвинения. Несмотря на то что его уличили во лжи, Фей'лиа, как всегда, сумел остаться в большой политике, крепко держась на ногах. Он был в двух шагах от политической вершины при главе государства Мон Мотме, став ее доверенным советником, а затем опустился на самое дно. Предъявленные обвинения грозили ему тюремным сроком, а если бы все пункты были доказаны, то и пожизненной ссылкой.

И вот коварный ботан снова на сцене, непобедимый, как финдрисская лихорадка, сидит среди нового поколения сенаторов, которые воспринимают его как старого заслуженного политика и героя Новой Республики.

В тот день, когда стало известно об очередном взлете Борска Фей'лиа по служебной лестнице, мать Джесина высказала искренние сожаления о том, что в свое время подала в отставку с поста главы Республики. Лейя ясно дала понять, что не исключает возможности возвращения в большую политику.

Люку удаюсь отговорить ее, напомнив, насколько изменилось, лицо власти по сравнению с тем, каким оно было раньше, когда в правительстве было множество известных Лейе личностей. Даже уважаемые и заслуженные адмиралы Дрейсон и Акбар восприняли укрепление позиций Новой Республики как сигнал к уходу с политической арены, и никакие уговоры не могли заставить их вернуться.

Пока Борск объявлял собрание открытым, напоминал повестку дня и представлял гостей, Джесин наблюдал за членами Совета, вспоминая характеристики, которые им дал дядя Люк, и их возможную реакцию на предложение возрождения Совета Ордена. Крайним справа напротив Джесина сидел Нйюк Нйюв с Суллуста. Типичный суллустианин с огромными заостренными ушами и массивными челюстями, Нйюк Нйюв был похож скорее на детскую мягкую игрушку, чем на сенатора, но Джесин знал, что это впечатление обманчиво. Суллустиане могут быть преданными союзниками и опасными врагами. Нйюк Нйюв, как сказал Люк, будет самым ярым противником нововведений.

Рядом с Нйюком Нйювом сидел алдераанец Кэл Омас, который поддерживал планы Люка и скорее всего был самым сильным союзником Люка в Совете. После того как его родную планету уничтожила Империя, Кэл Омас прошел вместе с Альянсом огонь и ионные дюзы и хорошо знал силу джедаев.

Вероятным, союзником Люка был и вуки Трибакк, сидевший между Кэлом и Борском, зато по другую руку от Борска восседал куаррен Пвоу — самый опасный противник Люка из присутствующих в этом зале. Суровый, как и большинство земноводных с Мон Каламари, Пвоу был первым куарреном, попавшим в Совет, и этот выбор многих удивил. Планета Мон Каламари в любом случае сохранила бы за собой это кресло, поскольку построенные на ней крейсеры помогли победить Империю и установить Новую Республику, но традиционно место в Совете занимал мон каламари, а не куаррен. Адмирал Акбар как нельзя лучше подходил на эту должность во Внутреннем Совете, так как он представлял свою планету еще во Временном правительстве, но когда на это место стали активно продвигать Пвоу (как подозревал Люк, к этому приложил руку Борск), Акбар махнул плавником на политику и подал в отставку.

Остальные два члена Совета были людьми: Фйор Родан с Комменора и Челч Драввад с Кореллии. В Совет Люка пригласил именно фйор Родан, но его нельзя было считать большим другом джедаев, и доверять такому человеку не стоило.

С такими грустными мыслями Джесин внимательно следил за сенаторами, вспоминая все, что дядя говорил ему об этих государственных мужах.

Закончив с рутиной и лицемерными формальностями, которые показались Джесину вечными, Борек Фей'лиа посмотрел Люку прямо в глаза и спросил суровым тоном:

— Вы уже слышали донесение с. «Посредника»?

— Как мне сказали, Лейя вскоре встречается с Ном Анором, — ответил Люк, уходя от прямого ответа..

— Эта встреча уже под вопросом, — сказал Борск.

— Пусть те из сенаторов, которых это удивило, поднимут руку, — неожиданно встрял Фйор Родан, и даже шестнадцатилетнему Джесину его сарказм показался чересчур мальчишеским и никак не соответствующим серьезной обстановке.

— Я что-то слышал о… нападении, — признался Люк.

— Осарианцы не имели права останавливать посланника Новой Республики, — заметил Кэл Омас.

— Достойное оправдание для нашего героя из джедаев, который бросился на выручку, — язвительно бросил Фйор Родан.

— Уж слишком они рано жмут на курок, — сказал Пвоу, сверля Люка взглядом выпученных рыбьих глаз.

Джесин вряд ли понял всю глубину этого оскорбления и скрытый в нем подтекст. Новая Республика сейчас переживала трудные времена: по всей Галактике вспыхивали междоусобные войны, причиной которых были давние разногласия, до сих пор незначительные на фоне борьбы с тиранией Империи. Но сейчас, когда планетам была предоставлена невиданная ранее свобода, между государствами и народами разгорались нешуточные конфликты. По. этой причине сенаторам и посланникам Новой Республики все чаще приходилось выслушивать нелицеприятные намеки. Джедаям тоже здорово доставалось, и эти два, лагеря постоянно тыкали друг в друга пальцами.

Так сенаторы и перекладывали, икну друг на друга, отказываясь брать на себя ответственность за гражданскую войну на том планете, за кровавую вендетту на этой, за растущее недовольство на одной планете, прежде слывшей тихим захолустьем, за шахтерскую забастовку на другой, и даже спокойный вуки Трибакк пожаловался Пвоу на отказ навигационной системы одного из новейших крейсеров Мон Каламари.

Джесину все происходящее казалось полнейшим бредом. Собрание говорящих голов, которые умеют лишь обвинять, но не способны решать проблемы. Это в который раз подтверждало его опасение за судьбу дядиных проектов, касающихся упорядочения деятельности джедаев. И Джесин выпал из окружающей действительности на долгие минуты, использовав для этого технику медитации, которой владел в совершенстве, и вновь включил сознание, лишь когда Борек пристально посмотрел на Люка и вяло спросил о его проектах, касающихся Совета Ордена.

Люк ответил не сразу.

— Я еще не пришел к определенному решению, — после долгой паузы сказал он. Такой ответ весьма смутил Джесина, поскольку он был уверен, что дядя полон решимости возродить Совет Ордена.

— Или при помощи Совета, или вы сами займитесь, но этих странствующих рыцарей давно пора обуздать, — неожиданно резко заявил Нйюк Нйюв.

Трибакк возмущенно запротестовал, и Кэд Омас также не удержался и обиженно заметил:

— Обуздать? Не забывайтесь, когда говорите о рыцарях-джедаях.

— Весьма опасные элементы, — мрачно добавил сенатор Пвоу, и его водянистый голос лишь добавил веса этому заявлению.

— Сеют смуту по всей Галактике, — поддакнул ему Фйор Родан.

Джесин заметил, что его дядя следит за самым тихим сенатором, кореллианином Челчем, чей голос, по его мнению, мог стать решающим при голосовании любой, резолюции о судьбе джедаев. Пока что Челч не высказал своих мыслей по этому поводу.

— Недавно я узнал о каких-то стычках на Внешних территориях, в системе Ангор, — продолжал Фйор Родан, вставая и размахивая кулаком, — Джедаи обстреливают мирных граждан торпедами.

— Вы имеете в виду контрабандистов, — поправил его Кэл Омас.

— Многие из которых помогали в борьбе с Империей, — гневно возразил Фйор Родан.

— И вы считаете это оправданием того, что сейчас они нарушают закон?

— Рыцари-джедаи — это не закон, — заметил Нйюк Нйюв.

— Им нужно указать на место, — сказал Фйор Родан. — Глава государства Фей'лиа, я предлагаю принять резолюцию, осуждающую джедаев. Необходимо строго запретить им действовать самостоятельно, без одобрения нашего Совета или региональных послов.

Борск Фей'лиа наткнулся на суровый взгляд Люка побледнел и смущенно почесал пушистое рыльце.

— Давайте не будем выносить скоропалительных решений, — предложил он.

От внимания Джесина не ускользнул тот факт, что ботана подавляло присутствие такой сильной личности, как его дядя..

— Скоропалительных? — расхохотался Фйор Родан. — Эти дикари вдруг возомнили себя силой, способной влиять на политику Новой Республики. Неужели мы должны терпеть это?

— Значит, мы должны отказаться от их помощи в тех областях, где они уже доказали свою компетенцию? — в сердцах бросил Кэл Омас, на что Фйор Родан презрительно фыркнул, Трибакк крикнул что-то в поддержку, Пвоу тяжело вздохнул, а менее сдержанный Нйюк Нйюв бурно запротестовал.

Зал наполнился громкими криками, и Джесин быстро отключился от всего происходящего вокруг. Казалось, что осуждался каждый шаг джедаев, причем людьми, не имевшими морального права на это.

Джесин с Люком вскоре покинули зал заседаний Совета, а за их спинами все еще продолжалась словесная баталия обо всем сразу и ни о чем конкретно. К удивлению Джесина, на лице Люка застыла довольная улыбка.

— И Фйор Родан, и Нйюк Нйюв раскрыли свои карты в последнем туре, — объяснил он недоумевающему Джесину.

— Когда заговорили о контрабандистах?

Люк кивнул и усмехнулся.

— Думаешь, они связаны с контрабандистами? — нерешительно спросил Джесин.

— Ничего здесь удивительного нет, — ответил Люк. — Спроси у своего папы, — добавил он с улыбкой, которая заставила Джесина покраснеть. Юноша знал, чем занимался его отец в молодости.

— Значит, ты считаешь, что обвинения: джедаев имеют под собой подоплеку — личное обогащение сенаторов? — спросил Джесин. — Думаешь, джедаи мешают их подопечным контрабандистам?

Люк пожал плечами.

— Не знаю, — честно признался он. — Но похоже на правду.

— И что ты собираешься предпринять?

Люк остановился. Джесин тоже, и они пристально посмотрели друг другу в глаза.

— Примерно сотня рыцарев-джедаев рассеяны по галактике, и они никому, кроме себя, не подчиняются, — объяснил Люк. — Вот в чем проблема.

— Получается, что джедаи на Внешних территориях не имеют права погонять контрабандистов? — удивился Джесин.

— Не в них дело, — ответил Люк. — Вовсе не в них. Дело в том, что разобщенность джедаев мешает, определить общие задачи Ордена.

Джесин смотрел куда-то вдаль, в упор не замечая Люка.

— Посмотри, как глупо поступил Вурт, Скиддер, защищая челнок Мары от осарианцев, а другие джедаи с рвением идиотов гоняются за контрабандистами на Внешних территориях, и я слышал много примеров подобных проблем в других секторах, — продолжал Люк. — С этим очень трудно бороться, и иногда у меня возникает впечатление, что я пытаюсь снять симптомы болезни, а не лечу ее.

Слова, которые Люк выбрал, чтобы обрисовать ситуацию, заставили Джесина надолго замолчать. Люк тоже задумался о роли своей жены во всем этом.

— Вот почему нам необходим Совет Ордена, — прервал, наконец, молчание Люк. — Это наша главная и единственная цель.

— А вообще, что значит — быть джедаем? — тихо спросил Джесин. Этот вопрос Люк слышал уже неоднократно за последние несколько месяцев, и каждый раз его задавал Джесин, а не его брат Анакин, младший ученик Люка.

— Почему тебя так волнует, что скажут сенаторы? — продолжал Джесин, скорее чтобы сменить тему, чем из-за любопытства. — Чтобы возродить Совет Ордена, тебе не нужно их разрешение. Зачем тебе слушать их глупую болтовню?

— Я могу обойтись и без них, — согласился Люк. — Джедаи, чтобы не говорили Фйор Родан, Нйюк Нйюв и даже Борек Фей'лиа, не подчиняются Совету Новой Республики. Но если они не одобрят мой план именно в таком виде, как я задумал, включая создание академии и Совета Ордена, его будет трудно воплотить в жизнь. По крайней мере, нам трудно будет объяснить общественности наши истинные намерения. Учись играть по правилам, Джесин. Дипломатия — это игра.

В этом-то все и дело, подумал Джесин, но решил оставить эту мысль при себе. Ему казалось, что любые формальности, связанные с деятельностью-джедаев, начиная академией и кончая любыми новыми советами, — это не более чем бюрократические препоны на пути духовного развития личности, а в эту сферу нельзя вторгаться с правилами. По представлениям этого шестнадцатилетнего идеалиста, рыцарям-джедаям достаточно было изучить философию, необходимую для управления Силой, чтобы стать полностью независимыми. Правильно обученный джедаи, который избегает соблазна перехода на темную сторону Силы, какими бы привлекательными не казались преимущества такого шага, не нуждался в бюрократах, которые направляли бы каждый его шаг. Бюрократия способна убить любую романтику.

— Мы знаем, что Фйор Родан и Нйюк Нйюв ополчились против нас, — продолжал тем временем Люк. — Боюсь, что Пвоу будет чутко следить за любыми шагами, которые могут пошатнуть его положение — куаррены долго ждали своего часа, чтобы делегировать сенатора в Совет. Трибакк в любом случае будет на моей стороне, как и Кэл Омас, который привык всецело доверять джедаям. Такой расклад делает голос Челча Дравада ключевым, и я думаю, он будет наш, если мы решим кое-какие проблемы, в которые постоянно тычут нас носом Родан с Нйюком Нйювом.

— А как же сенатор Борск Фей'лиа? — поинтересовался Джесин.

Люк отмахнулся, как будто ботана можно было в расчет не принимать.

— Борск всегда за то, что лучше всего для Борска — объяснил он. — Если Челч примет точку зрения Родана и его группы, то Борск будет на их стороне. Но если голоса разделятся поровну, три на три, то Борск либо назначит новое слушание, не желая ссориться со мной и Лейей, либо поддержит нас, надеясь, что мы когда-нибудь ответим взаимной услугой.

— Мама никогда не станет оказывать услугу Борску, — сухо сказал Джесин, и Люк не стал с ним спорить. — Борск Фей'лиа был бы круглым дураком, если поверил в это.

— Он живет в мире, где союзники часто меняются, — заметил Люк. — Борек делает то, что выгодно Борску в данный момент, и только на благо Борска. И он настолько уверовал в правильность такой позиции, что вообразил, будто и все остальные играют по таким же правилам.

Джесин резко остановился.

— И этим людям ты хочешь угодить? — спросил он скептическим тоном. — С них ты берешь пример для создания Совета Ордена?

— Конечно же, нет, — ответил захваченный врасплох Люк.

— Но именно так все и получится, — настаивал Джесин.

Люк долго и пристально смотрел ему в глаза, а Джесин вызывающе долго не отводил их в сторону. За последнее время они так часто доходили до этой точки в споре, но решения так и не находили. Внутренние противоречия, делали Джесина бессильным перед дядей. Джесин учился быть джедаем в академии, хотя позже нашел ее бесполезной, слишком формализованной и структурированной, полагая, что гармония с Силой — вещь сугубо индивидуальная и зависит только от личного опыта. Но, по мнению Люка, академия необходима, и ей суждено стать переходной стадией на пути к возвращению старых традиций, когда обучение каждого джедая велось индивидуальным мастером. Как это было у Джайны с Марой, а у Джесина и Анакина с ним. Эти планы стали реальными только сейчас, так как долгое время Скайуокер был единственным джедаем, близким к получению звания магистра. Сейчас появились другие, и традиции можно возродить, хотя на это, как казалось Люку, могло потребоваться значительное время.

Но Джесин постоянно просил своего дядю не останавливаться на этом, а вернуть старые добрые времена, когда у одного рыцаря был только один падаван, затем пойти еще дальше. Вместо того чтобы находить молодых людей, одаренных Силой, и воспитывать из них джедаев, Джесин предлагал дать возможность перспективным ученикам самостоятельно приходить к идеям Ордена джедаев. Люк считал, что это лишь игра слов, а разницы принципиальной нет, но для Джесина такие изменения казались куда более глубокими — они затрагивали основы понятия «джедай».

— Я еще не подвел под мои мысли серьезного обоснования, — ответил Люк, и Джесин расценил это как вежливый ответ и самую большую уступку, на которую только был способен его дядя. Джесин догадывался о его опасениях по поводу того, что молодые падаваны поддадутся соблазну и перейдут на темную сторону Силы, прежде чем найдут свой путь к мастерам. Но для Джесина этот выбор казался сугубо индивидуальным, как и степень одаренности падавана.

Они не проронили ни слова, пока выходили из здания сената и шли в порт, где Хэн, Анакин и Чубакка продолжали чинить «Тысячелетний сокол».

4. Посеянные семена

— Корабль вышел на орбиту планеты, — доложил Шок Тиноктин Ном Анору в тот вечер. — На борту Лейя Органа Соло с дочерью и Мара Джейд Скайуокер.

— И ногри, — добавил Ном Анор. — Рядом с Лейей всегда находится, по крайней мере, один ногри.

— Ногри — достойные противники, — согласился Тиноктин. — Но остальных я боюсь намного сильнее. И вы, наверное, тоже.