НАЧАЛОСЬ

Постояльцы половины отдельных комнат плохо спали в ту ночь, взволнованные неизвестностью. Бойго Рат, например, слишком переживал, чтобы думать о сне. Зная о том, что может произойти и что именно он принял непосредственное участие в заваривании всей этой каши, молодой колдун размышлял о трудностях, которые его ожидают наутро. Останется ли Кьеркан Руфо верен обещанию? И если останется, сможет ли нелепый служитель справиться с задачей, возложенной на него? В любую минуту события в «Чешуе дракона» могут принять дурной оборот – если произойдет сбой и наставника из Библиотеки Назиданий не удастся взять тепленьким, обезвредив тщательно и надежно.

Бойго понимал, что Ночным Маскам хватит жестокости свалить всю вину на него в случае, если Кьеркан Руфо провалится. Колдун мерил шагами маленькую комнату, стараясь ступать как можно тише. Он очень хотел увидеться с Призраком или если не от него, то хоть от кого-то из своры убийц узнать, как разворачиваются события. Молодой колдун с трудом подавлял порыв приоткрыть скрипящую дверь, но понимал, что если он вмешается в неподходящий момент, то вполне может разделить горькую участь Кэддерли.

Призрак сидел в своей комнате, уставясь в окно, огорченный и полный досады. Он не мог заснуть с тех пор, как проиграл в эту ночь бестелесный бой с Даникой, провалив попытку переселиться. Он думал, что, завладев ее телом, окажется под рукой, когда ворвется толпа убийц. Теперь ему придется идти к бойцам и менять свой приказ. Даника должна умереть вместе с Кэддерли.

Несмотря на возникшие трудности, злодей оставался уверен, что Кэддерли нужно убить сегодня же. Но даже если молодой жрец станет легкой добычей, само задание становится непростым из-за множества побочных потерь и непредвиденных осложнений. Одного бойца уничтожил Вандер, еще пятеро сгинули без вести у подножия Снежных Хлопьев. А вот молодой Кэддерли по-прежнему жив и здоров. И, как всегда, начеку.

Служитель Денира сидел в своей комнате, полностью одетый, готовый к наступившему дню, и листал страницы Книги Всеобщей Гармонии. Каминный зал минувшей ночью многим удивил его, и молодой жрец искал какой-то ключ, способный объяснить внезапное обострение чувств, в особенности слуха.

Даника, усевшись на пол у кровати, погрузилась в свои мысли, предоставив любимому необходимое ему духовное уединение, и сама наслаждаясь наступившей тишиной. Вся жизнь ее представляла собой путь самоограничения, брошенных судьбе вызовов и последующих испытаний. Стояло раннее утро, и девушка начала обычный обряд пробуждения, настраивая свой внутренний мир, разминая мышцы и очищая сознание в преддверии предстоящих действий.

Даника не нашла ответ на смущавший ее вопрос, что же произошло этой ночью, и, по правде говоря, даже не хотела искать его. Встреча с неизвестным чужим сознанием оставалась для нее похожей на сновидение. Ничего опасного или волнующего не произошло, и это объяснение казалось ей убедительным.

– Солнце еще не вышло из-за горизонта! – сопротивлялся жрец-наставник Эйвери, с трудом приподняв свое рыхлое тело с кровати.

– Так захотел Кэддерли, – напомнил Кьеркан Руфо. – Он настаивал, чтобы все произошло в тайне, подозреваю, ему явно есть что сказать.

Эйвери наконец сумел прочистить глотку от скопившейся за ночь слизи и добился чистого дыхания, не сводя с Кьеркана любопытных глаз.

Руфо изо всех сил старался остаться спокойным под этим испытующим взглядом. Он пытался ровно дышать: слишком многое сейчас зависело от его умения перевоплощаться. А под этой оболочкой спокойствия внутри верзилы бурлил целый вулкан. Он искренне недоумевал, как события смогли принять такой оборот и как он вдруг оказался в самой их гуще. Несколько месяцев назад его использовал злой чародей Барджин, когда вторгся в Библиотеку. Именно Руфо тогда столкнул Кэддерли на потайную лестницу, ведущую в смертельно опасные катакомбы.

Неповоротливый послушник так никогда и не простил себя. Точнее, речь шла даже не о прощении, а о том, чтобы просто объяснить себе происшедшее. Ведь слово «простить» подразумевает, что его мучило бы сознание вины, вызванное предательским поступком, – а таковое до сих пор его не посещало. С каждым новым событием, последовавшим за вторжением Барджина, молодой волшебник становился все большим соперником Руфо, его незаживающей раной. В эльфийском лесу Кэддерли прослыл чуть ли не героем, в то время как Руфо, ни в чем не замешанный (по крайней мере, не считавший себя виноватым), превратился для всех в козла отпущения.

Подслеповатый Эйвери зашаркал по полу и неуклюже напялил одежды. Руфо с радостью выскользнул из-под взгляда наставника.

– Ты тоже пойдешь со мной? – спросил Эйвери.

– Кэддерли против, – солгал Руфо. – Он сказал, что хочет побеседовать с вами наедине в каминном зале до того, как там начнет хлопотать Фредегар.

– До рассвета! – возмущенно пробормотал наставник.

Руфо продолжал тупо смотреть в мощную спину учителя. Как смогло все так далеко зайти? Руфо вовсе не испытывал к Эйвери ненависти. Наоборот, в последние десять дней наставник смягчился и много раз шел ему на уступки.

Но теперь это уже не важно, напомнил себе предатель. Шилмиета, несомненно, перечеркнула прежние жизненные планы Руфо, но теперь, глядя на беззащитного Эйвери, оказавшегося в опасности, послушнику приходилось медлить и лишь поражаться, какой серьезный оборот принимают события.

– Ну ладно, тогда я пошел в каминный зал, – объявил жрец, двигаясь к двери.

Руфо заметил, что наставник не сунул скипетр за пояс. Кроме того, он не успел помолиться и приготовиться к заклинаниям.

– Честно говоря, я ожидал от Кэддерли большей гибкости, – заметил Эйвери. – Но, видимо, в этом состоит милая особенность его характера.

Наставник рассмеялся. Его очевидное расположение к молодому жрецу так бросалось в глаза, что одно это подстегивало решительность вероломного Руфо. Дородный учитель, впрочем, наоборот, казался очарован непредсказуемостью волшебника.

– Потом спустись ко мне в каминный зал для завтрака, – попросил он послушника, – Возможно, мне удастся уговорить Кэддерли поесть с нами.

– С удовольствием, – процедил Руфо сквозь зубы.

Он подошел к двери и наблюдал, как Эйвери неуклюже переваливается с ноги на ногу, спускаясь по слабо освещенной лестнице.

Руфо мягко прикрыл дверь. Его часть работы сделана. Он заставил колеса вращаться, как велел ему Бойго Рат. Дальнейшая участь Эйвери его уже не касалась. Долговязый оперся спиной о стену, пытаясь справиться с подступающим чувством вины. Он вспоминал, как обращался с ним наставник в последнее время: какими ужасными словами его называл и как угрожал выгнать из ордена. Чувство вины редко мучило Кьеркана Руфо, обиженного на весь мир.

Полусонный Пайкел сидел в дозоре. Он выбрал удобный подоконник в общей комнате гостиницы, находящейся через два дома от «Чешуи дракона», и положил на него голову, чтобы наблюдать за аллеей. Внезапно он услыхал отдаленный свист. Боевая выучка дворфа сработала безотказно, и всего через несколько мгновений он вспомнил, какую трепку может задать ему брат, если найдет здесь спящим. Пайкел подальше высунул голову из окна и набрал полную грудь прохладного сырого воздуха.

Прозвучал еще один свист, опять-таки на аллее, но уже с другой стороны здания, на которое смотрел дворф.

«Эге?» – задумался он, и чутье подсказало ему, что свисты эти не просто случайное совпадение, а, скорее, обмен сигналами. Пайкел подскочил на месте и побежал к парадному входу гостиницы, с силой отодвинув засов и выпрыгнув на крыльцо. Он увидел, что какие-то люди выбежали из аллеи и свернули за ближайший дом. Другие вошли на крыльцо «Чешуи драконам», проскользнув в открытую дверь.

Пайкел сделал шаг вперед, чтобы получше все рассмотреть, но тут его внимание привлек непонятный шорох в кустах. Оттуда к нему приближался огромный человек, дико размахивая мечом. Первый удар пришелся по защищенному плечу дворфа, не причинив заметного вреда, но оставив болезненный кровоподтек.

– У-ау?! – воскликнул дворф, уворачиваясь и отходя по своим же следам назад.

Здоровяк не отставал от него, яростно наступая. Пайкел с ужасом понял, что безоружен. Он оставил дубинку в комнате, до конца не веря в крепнущие день ото дня подозрения Айвена, считавшего, что опасность витает в воздухе. Теперь зеленобородый дворф понял, что брат не ошибся. Его вполне убедил в этом незнакомец с мечом, шаг за шагом загоняющий его обратно в гостиницу. Из руки Пайкела текла кровь, косой удар оставил на щеке тонкую красную линию. Стычка продолжалась без передышки, и дворф, прошедший уже почти всю общую комнату, не видел пути к отступлению.

Каминный зал тонул в полумраке и тишине. Наставник Эйвери, с трудом протирая глаза, даже не заметил, что кто-то вошел в «Чешую дракона», пока не оказался окружен убийцами. Другие разбойники обошли его сзади неслышно, как тени. В это мгновение Кэддерли оторвал взгляд от Книги Всеобщей Гармонии и через плечо оглянулся на Данику.

– Что такое? – спросила девушка, чьи размышления прервал немой вопрос в настойчивом взгляде волшебника.

Кэддерли приложил к губам палец, призывая ее к тишине. Что-то позвало жреца: отдаленная Песнь, голос приближающейся опасности. Он взял вертящиеся диски и дорожный посох, думая направиться к выходу из комнаты. Но не успел даже встать со стула, как дверь сорвалась с петель и внутрь просочились темные тени.

Даника все еще сидела, скрестив ноги, когда первый убийца, держа в руках меч, ринулся к ней. Он не ожидал, что сильная и ловкая девушка высоко подпрыгнет и окажется над его головой. Убийца ткнул мечом воздух, и тут противница обрушилась на него. Ее ноги сомкнулись на его шее, и она стала быстро вертеться из стороны в сторону, отталкиваясь руками от стен и помогая себе всем телом. Комната бешено закружилась перед глазами убийцы.

Кэддерли выставил перед собой дорожный посох и приятно удивился, услышав звук полета, вероятно, арбалетного болта, отскочившего от этой преграды, не причинив вреда. Он прочертил заговоренным оружием круг на высоте плеч, на этот раз, наступая, потому что на него наседали уже двое. Не раздумывая, Кэддерли припал на одно колено и послал вперед себя грозные диски. Наклонивший голову убийца упал как подкошенный: алмазная кромка перерезала ему предплечье.

Волшебник ожидал, что враг немедленно ответит на удар: он еще не представлял себе всю мощь изобретения дворфов. Кэддерли уставился на то, как раненая рука врага выгнулась, будто у нее появился еще один локоть. Но оказалось, что промедление, когда на тебя нападают двое – большая ошибка. Молодой жрец познакомился с этим простым правилом, только когда огромная дубина с шипами нависла над его головой, готовая вот-вот обрушиться, и мысленно попрощался с жизнью.

Пайкел сумел держаться так близко к преследователю, что тому не удалось вытянуть руки и размахнуться для основательного удара. Тем не менее, дворф снова заревел «у-у-у», чувствуя боль как от дюжины бритвенных лезвий. Первым делом он подумал забраться по лестнице, но отказался от этой затеи, понимая, что если поднимется, то окажется с преследователем на одном уровне, а значит, не сможет использовать свое единственное преимущество: ведь пока что он находится вне привычной для врага зоны действия. Пайкел отпрянул в сторону, набирая скорость, улепетывая во все лопатки и почти что сбиваясь с ног.

Противник наблюдал за каждым его шагом. Нападавший внезапно остановился, и дворф решил, что не может поступить так же, оставаясь на открытом, как пастбище, месте.

– Й-еэ! – закричал Пайкел, отчаянно прыгнув назад и описав дугу в воздухе.

Он с силой врезался в стену, и меч убийцы легко, по касательной задел дворфа прежде, чем он успел отскочить в сторону.

У Пайкела даже не осталось времени вскрикнуть, получив очередное ранение. Он отпрянул от стены и, заорав, кинулся вперед. Убийца держал меч прямо перед собой, и Пайкел неминуемо напоролся бы на него, если бы не схватил острое лезвие голой рукой и не отвернул его в сторону.

Своим неожиданным маневром дворф прямо-таки ошеломил противника. Почти мгновенно Пайкел вырвал меч и ухватил врага за руки, толкая его изо всех сил. Мощные мускулистые ноги дворфа неистово пинали убийцу в живот. Противник стал отступать, а Пайкел – надвигаться с беспощадно нарастающей скоростью. Дворф вряд ли мог видеть врага, возвышающегося над ним. Он целил в открытую дверь, но промахнулся на два фута влево. У гостиницы появился еще один вход.

Даника упала на пол и бросилась в ноги своей жертве настолько быстро, что ближайший бандит нечаянно вонзил направленный на нее меч в спину своего неподвижно стоящего товарища. Тотчас после этого девушка подбежала к изножью кровати, схватилась одной рукой за спинку, а затем, резко подпрыгнув, оказалась уже на матрасе. Убийца тоже взобрался на кровать с другого конца, сразу перейдя в наступление.

Девушка, пользуясь преимуществом своего роста, пнула соперника, попав между ног. Она с трудом сохраняла равновесие среди нагромождения одеял, так что выпад получился не очень сильным. Но мягкий матрас точно так же мешал разбойнику. Он запутался в одеялах и опрокинулся. Даника настигла врага, схватила за плечи и, резко дернув, перебросила жертву через спинку кровати.

Она быстро вскочила, подхватив одеяла, прекрасно понимая, что вооруженный мечом противник уже подошел слишком близко. Почувствовав, что недруг готов напасть, девушка злорадно усмехнулась и бросила в него комок белья. Пойманный в импровизированную сеть, убийца даже не успел предугадать следующее движение Даники, когда ее нога изо всех сил ударила его в живот.

Воительница на мгновение припала к полу, в то время как ее противник перепрыгнул через спинку кровати, намереваясь нанести новый удар. Но он не был достаточно проворен, и предплечье Даники со всего размаху врезалось ему в лицо. Даника прижала руку к груди и с силой выбросила вперед, ударив в глотку убийцы. Затем она расправила плечи, резко взмахнула второй рукой над головой преследователя и ударила наискосок уже и без того оглушенную жертву, раздробив врагу шейный позвонок. Противник отлетел в сторону, но девушка, получив передышку, не обрадовалась тому, что увидела за его спиной.

Вновь опершись на спинку кровати, Даника высоко подпрыгнула. Болт, пущенный из арбалета, с тяжелым хрустом врезался в стену прямо перед ней. Враг, которого она отбросила своим прыжком, снова встал и вернулся в бой, но не был готов к тому, что удар Даники в один миг перекинет его через стол и размажет по соседней стене.

– Стоять! – раздался голос, поднявшийся откуда-то из глубин сознания Кэддерли.

Молодой волшебник не особенно верил в его магическую силу, пока убийца, уже начавший свой выпад, не замер, держа дубину в неподвижно застывших руках. Оружие остановилось всего в нескольких дюймах от головы Кэддерли.

Заклятие действовало недолго, и противник вскоре освободился от него, фыркая и поднимая дубину для другого удара. Все еще слепо повинуясь чутью, Кэддерли сделал выпад сразу в двух направлениях, ударив врага посохом по колену и метнув боевые диски прямо перед собой. Грудная клетка разбойника лопнула, и он отлетел в сторону.

– Балкон! – закричала Даника, и волшебник, видя несколько силуэтов (с арбалетами в руках), приближающихся к двери, не мог не согласиться с девушкой.

Даника поймала его за руку, метнувшись мимо и распахнув дверь. Песнь вновь зазвучала в сознании Кэддерли, чудесным образом проникая сквозь сумятицу мыслей и множество шумов. Он ухватил девушку за волосы и с силой оттащил ее назад, как только она сделала первый шаг из комнаты. Крайне удивленная, Даника обернулась, а волшебник направил свои диски туда, где она только что стояла, и они наткнулись на грозившее гибелью лезвие.

Подарок Айвена легко проложил себе путь, смяв тонкое острие кинжала и раскромсав держащую его руку. Кэддерли быстро отскочил, почувствовал рывок, когда диски вернулись к нему, и затем снова с силой послал их вперед. На этот раз они ударили уже раненого бандита в грудь, перекинув его через перила.

Разбойник повис над землей, отчаянно цепляясь за прутья. Дрыгая ногами, он пытался влезть обратно, но его постигла неудача: сорвавшись и пролетев двадцать футов, несчастный приземлился прямо на спину и уже не поднялся.

Пайкел вытряхнул щепки из бороды и волос. – Мой брат! – послышался взволнованный голос, прозвучавший со второго этажа.

Ему вторили звон разбитого стекла и треск ломаемого дерева. Айвен понял, что его брат в затруднении, и бросился со всех ног на выручку, прыгнув из окна над парадной дверью гостиницы. Дворф с грохотом обрушился вниз, упав на землю в двух футах справа от Пайкела и ошеломленного противника, обдав их обоих стеклом и обломками расщепленной крыши.

Неприятель поднялся первым, его спина кровоточила от множества глубоких ран. Он обернулся, изучая эту новую угрозу, и увидел нижнюю половину Айвена (верхняя часть тела дворфа застряла в деревянном козырьке, раньше висевшем над дверью), однако понял по тому, как яростно высвобождается коротышка, что долго оставаться в таком положении он не намерен.

Все же убийца замахнулся мечом, но тут Пайкел обхватил врага мощными ногами и отбросил его от Айвена. Зеленобородого брата ослеплял гнев. «Уа-а-ау», – взревел он, зажал ноги противника под мышками и принялся бешено крутиться на месте. Неприятель пытался извернуться и достать дворфа, но тот так быстро и уверенно перебирал ногами, что враг был лишен какой-либо возможности сопротивляться.

– У-у-у!

Человек покраснел и взмок, изо всех сил пытаясь удержать меч.

– У-ау!

Все, чем мог себе помочь незадачливый разбойник, так это постараться ухватиться за что-нибудь во время сумасшедшего вращения.

– У-эу!

Пайкел яростно повернулся. Враг, ударяясь о косяки и стены гостиницы, искренне присоединился к этому крику. Айвен, наконец-то освободившись от козырька, смотрел на происходящее с недоверием, вскоре перешедшим в азарт. Дворф выпустил дубинку брата и поднял свой огромный обоюдоострый топор. Убийца заметил маневр Айвена и взмахнул вполсилы своим мечом, оставаясь в объятиях Пайкела. Его рука все еще тянулась вперед, когда несчастный с размаху налетел на косяк, и его меч, не причинив никому вреда, вылетел на улицу.

Айвен сжал топор посильнее и размахнулся, когда враг оказался уже совсем близко.

– Сейчас промахнуться нельзя, – напомнил себе дворф, прицеливаясь по крутящейся цели.

Лицо противника мертвенно побледнело от ужаса.

Хрясь!

Отвлеченный происходящим, Айвен не смог удержать равновесие, и его обоюдоострый топор глубоко вонзился в деревянный козырек. Пайкел не заметил ни топор, ни брата. Не заметил он и того, что крик разбойника перешел в хрип ужаса. Несчастный противник не имел представления, как ему прекратить вращение – или, наоборот, остановить мир, вертящийся в его голове.

– Уэ-э-уэ!

Пайкел почувствовал мгновенное облегчение и отскочил к стене. Он посмотрел на пустые ботинки, которые продолжал крепко держать под мышками.

Несчастный разбойник схватился за первое, что подвернулось под руку, и проломил собой козырек, разнеся в щепки изогнутые перила, украшенные точеной резьбой. Он пролетел несколько футов и снес до сей поры целую поперечную перекладину. Тихо постанывая, он растянулся на булыжной мостовой.

– Хорошие ботинки, – заметил Айвен, пробегая мимо Пайкела и бросая своему брату палицу из ствола дерева, которую захватил с собой.

Рыжебородый дворф подступил было к упавшему противнику, а затем отпрянул прочь, услышав, как кто-то кричит, балансируя на балконе «Чешуи дракона». Это был балкон Кэддерли.

Оба дворфа кинулись к распластавшемуся на земле телу и очень обрадовались, увидев, что это не Кэддерли или Даника. Но доносящиеся звуки сражения ясно сказали дворфам, что их друзья еще не выпутались из беды. Дверь гостиницы враги заперли изнутри, но подобные мелочи никогда не останавливали братьев Валуноплечих. Честно говоря, то, что они вошли в каминный зал, неся впереди себя выбитую дверь, сыграло им на руку, так как несколько болтов, пущенных им навстречу из арбалетов, не причинив вреда, завязли в дубовом препятствии.

Болт просвистел, задев плечо Кэддерли, и по руке его потекла кровь. Ночные Маски напали на юношу спереди, еще двое ждали на балконе, и в зыбком утреннем свете угрожающе блестели их меч и тяжелый топор.

Молодой волшебник отпустил Данику, и она сразу же обратилась в какой-то смерч, обрушив град пинков и ударов на и без того уже раненых врагов, приближавшихся к ней. Девушка встретила их несколькими мощными выпадами и вынудила одного из убийц к отступлению. Но другой поймал воительницу за талию и увлек ее к перилам узкого балкона.

Даника потянулась рукой к лицу нападающего, ища пальцами незащищенные маской веки. Один из стоявших на балконе, видимо, испугался доблести этой необычной воительницы и поступил до крайности вероломно. Один-единственный взмах его огромного топора перерубил решетку, поддерживающую Данику вместе с ее противником. Они потеряли равновесие одновременно, причем девушка судорожно цеплялась за лицо врага, отчаянно пытаясь найти точку опоры.

Кэддерли видел, как она падала, на его лицо легла тень от сознания собственной беспомощности. Тем временем болт из арбалета вонзился сзади в бедро жреца. Он обернулся, задев обломки двери, и обычно спокойные черты лица исказил беспощадный гнев. Не отдавая отчета в своих действиях, Кэддерли направил на арбалетчика сжатый кулак и пробормотал: фэтэ, что значит по-эльфийски «огонь» – приказ для магического кольца.

Огненная полоса выстрелила из руки жреца, точно попав в цель и обратив нападавшего в пылающий факел. Вдруг испугавшись этого эффекта, Кэддерли погасил пламя. Од снова развернулся, ведомый волшебным посохом, и наградил убийцу с мечом хорошим ударом. Его не особо интересовало, насколько тяжко он ранил противника: все, что он хотел, это вывести врага из игры, расчистив себе путь к воину с топором, который одним предательским движением сбросил Данику. Однако неопытность снова подвела Кэддерли, заставив его поступить необдуманно. Прежде чем он сумел хотя бы подобраться к цели, чьи-то мощные руки схватили его за плечи и поволокли к перилам.

Айвен отбросил тяжелую дверь в сторону, собираясь направиться прямо к лестнице. Тягостное зрелище заставило дворфа остановиться, но лишь на мгновение, а когда он затем продолжил свой натиск, его гнев увеличился вдесятеро.

Пайкел тоже думал держать курс прямо на лестницу. «О-хо-хо», – бормотал он, отбегая направо, к навесу над стойкой, так как несколько темных теней заняли оборону посреди зала, держа смертоносные арбалеты на изготовку. Зеленобородый дворф нырнул вдоль длинного прилавка, с шумом притормозив в сузившемся проходе, прямо напротив бурдюков с густым элем. К удивлению дворфа, он оказался здесь не один. Не успев убедить Фредегара Торопыгу, что он совсем не враг, Пайкел получил от перепуганного хозяина удар бутылкой бренди по голове.

Болт отскочил от лезвия топора рыжебородого брата, другой ударил его в голову, оглушив, хотя прекрасный шлем с оленьими рогами и послужил надежной преградой.

Айвен покраснел, чувствуя себя безмозглым идиотом. Затем он посмотрел вокруг, увидев близко от себя подпорку, а потом заметив еще четыре: одну около себя, две с ной стороны и одну посредине, ухмылка перекосила его лицо.

Даника вцепилась в ажурные перила балкона, и сильные руки не позволили ей упасть – даже, несмотря на тяжесть убийцы, все еще сжимавшего ее талию. Извиваясь и корчась, она высвободила одну ногу и стала охаживать ею врага по лицу. Лишь в двенадцати футах от земли нападающий отцепился от нее, тяжело упав на булыжники, но не разбившись.

Девушка хотела забраться наверх, чтобы присоединиться к Кэддерли, но эта мысль мелькнула лишь на мгновение, пока планка не осела одним концом под тяжестью врага, послав Данику вверх по кривой за угол балкона. Она непроизвольно прыгнула как можно выше еще до того, как планка сломалась, рухнув прямо в окно напротив комнаты Кэддерли. Не в состоянии остановить летящее по инерции тело, Даника оказалась вынуждена снова прыгнуть еще дальше от сражения, на этот раз приземляясь на более надежную опору для рук и ног – на водосточный желоб, бегущий наверх к крыше, огибая угол гостиницы.

Одновременно девушка сумела заглянуть на балкон: его уже запрудила толпа убийц, одетых в черное с серебром. Вначале она не увидела Кэддерли среди этой оравы и у нее не было времени искать его, потому что один арбалетчик немедленно прицелился в нее, и два других убийцы перебрались через перила, ступая по карнизу в направлении желоба.

Даника вскарабкалась на высоту около десяти футов к коньку крыши. Только перелезая через него, она почувствовала, что колено не слушается ее. Вероятно, она повредила ногу в броске через перила.

– Кэддерли! – бормотала она снова и снова, происходящее ярко напомнило ей то время, когда она покинула любимого, чтобы присоединиться к битве в Шилмисте. Тогда ей пришлось убедить себя, что молодой жрец сам позаботится о себе.

Девушка начала свой путь через крышу, думая подобраться к балкону и обрушиться на врага. Но тут же повернулась, услышав, как желоб заскрежетал под тяжестью преследователя.

– Ну, подойди же только, – злобно пробормотала Даника, думая, что сможет уничтожить недотепу, как только он высунется из-за края крыши.

Ей даже в голову не пришло, что хорошо подготовленный отряд уже заранее посадил здесь в засаде одного из своих бойцов. Тут же рядом с ней просвистел болт, пущенный из арбалета.

– Прекрасно сражаетесь, госпожа Мопассант, – раздался баритон у нее за спиной, – но куда вам тягаться со смекалкой Ночных Масок.

Дорожный посох Кэддерли отлетел прочь, когда молодой человек наткнулся на перила. Он с трудом удержался, чтобы не перелететь через них, но сумел ухватиться одной рукой за перекладину. Это, впрочем, казалось бессмысленной попыткой, так как один из убийц тут же безжалостно ударил по этой руке, намереваясь скинуть жреца вниз. Кэддерли вначале решил и вправду упасть – ведь падение, скорее всего, не стало бы смертельным, но тут же сообразил, впрочем, что еще один разбойник уже ждет его внизу. А полученные повреждения сделают его легкой добычей гораздо раньше, чем он придет в себя после удара о землю.

Все эти соображения потеряли смысл, когда еще один бандит, вооруженный топором, присоединился к тому, что насел на Кэддерли возле перил.

– Прощай, о всесильный кудесник, – злобно сказал человек, поднимая оружие, чтобы отрубить Кэддерли голову.

Молодой жрец попытался наслать на него заклинание, но вместо этого зарычал от боли, когда палица снова опустилась на его и так уже раненое плечо.

Служитель Денира в отчаянии огляделся и мгновенно оценил обстановку. Он увидел узкий карниз вдоль здания в нескольких футах впереди себя, и неожиданно на память ему пришел Персиваль, белая белка. Кэддерли ясно представил себе, как его пушистый друг весело и легко скачет по бревнышкам такой же толщины в Библиотеке Назиданий.

Никто другой, подобно Кэддерли, не смог бы так же перелететь на этот выступ. Но каким-то образом жрец оказался там и держался вполне естественно. Переступая руками и ногами, юноша стал легко убегать по карнизу.

– Лови чудовище! – услышал он крик испуганного и ошеломленного убийцы откуда-то позади, другой противник стал заряжать арбалет.

Кэддерли быстро добежал до угла, даже не собираясь сворачивать в сторону. Ширина аллеи составляла в этом месте не более восьми футов, но единственная подходящая точка опоры на противоположной стороне находилась в нескольких футах выше того места, где он сейчас стоял. К тому времени, как Кэддерли разобрал это в ненадежном утреннем свете, сменить направление он уже не успевал.

Молодой жрец напрягся и прыгнул – невероятно далеко и высоко. С трудом притормаживая, он обнаружил, что с легкостью взбирается по стене соседнего здания, исчезая за коньком крыши раньше, чем кто-либо из арбалетчиков, оставшихся на балконе, успеет хоть как-то прицелиться.

Пайкел выглянул из-за стойки, увидев, что к нему спускается самый внушительный из убийц, а двое других в это время, находясь за лестницей, целятся в Айвена. Зеленобородый дворф подскочил, сжимая в руках дубинку, готовый принять этот вызов.

– Лови! – услышал он рядом возглас Фредегара.

Пайкел оглянулся и увидел, что к нему катится по полу бутыль бренди с воткнутой в нее горящей тряпкой.

– О-хо-хо! – закричал Пайкел, слишком озадаченный, чтобы поймать ее, на что надеялся Фредегар.