Компенсация расходов на правовую помощь в арбитражных судах

С.Г. Пепеляев

Компенсация расходов на правовую помощь в арбитражных судах

Руководитель проекта А. Половникова

Редактор Л.А. Алексеева

Корректор С. Чупахина

Компьютерная верстка К. Морозова

Издано при содействии «Пепеляев Групп»

© Пепеляев С.Г., 2012

© ООО «Альпина Паблишер», 2012

© Электронное издание ООО «Альпина Паблишер», 2013

Предисловие

В 2012 г. ВАС РФ принял нашумевшее постановление по делу компании «Аэлита Софтвеа Корпорейшн», подтвердившее законность взыскания с налоговой инспекции 2,8 млн руб. в возмещение затрат компании на ведение спора с инспекцией[1].

Это постановление был оценено юристами как значительное продвижение практики реализации конституционных положений о компенсации ущерба, причиненного гражданам, предпринимателям, компаниям незаконными решениями и действиями государственных органов и их должностных лиц. Оно придало уверенности тем, кто ранее сомневался в реалистичности возмещения потерь.

Этому событию предшествовали многие годы поэтапного развития концептуальных подходов к проблематике возмещения судебных расходов, судебной практики. Накопленный опыт позволил четче взглянуть на существующее правовое регулирование, оценить его достоинства и недостатки.

В арбитражных судах теперь задаются вопросом не о самой возможности возмещения судебных расходах, а о тонкостях их исчисления. Появились предложения по изменению законодательства.

Однако целый комплекс проблем остается нерешенным. В системе судов общей юрисдикции развитие практики возмещения судебных расходов значительно отличается и отстает в развитии от практики арбитражных судов. Да и решения арбитражных судов не отличаются единообразием.

Эта книга – помощь тем, кто хочет разобраться в нюансах законодательства о возмещении судебных расходов, перипетиях его развития, причинах принятия прецедентных судебных актов, перспективах совершенствования нормативного регулирования и правоприменительной практики.

Искренне благодарю к.ю.н. Ю.В. Литовцеву, к.ю.н. О.Р. Михайлову, к.ю.н. К.А. Сасова, д.ю.н. И.В. Цветкова за конструктивные советы и предложения, высказанные при подготовке книги, а также моего постоянного редактора Л.А. Алексееву за вдумчивость, профессионализм и долголетнее сотрудничество.

С уважением,

С.Г. Пепеляев,

управляющий партнер

юридической компании «Пепеляев Групп»,

адвокат, кандидат юридических наук

Глава 1. Значение и развитие института возмещения судебных расходов в современной России

1.1. Стимул укрепления правопорядка и гарантия реализации прав граждан и предпринимателей

Ускоренное развитие законодательства и судебно-арбитражной практики, связанных со взысканием с лица, проигравшего спор, судебных расходов другой стороны, в том числе расходов на оплату представителей в суде, началось в 2002 г. Особенность этого процесса состоит в том, что его можно рассматривать как проявление общей тенденции совершенствования законодательства и практики по вопросам взыскания с государственных органов ущерба, причиненного их незаконными актами и действиями гражданам и организациям[2].

В его основе лежит статья 53 Конституции РФ. Этот процесс движим правильной политической идеей: ответственность государственных органов и их должностных лиц за неправомерный вред должна стать реальной и персонифицированной.

Насущная задача повышения качества государственного управления, включая улучшение работы государственных служащих, снижения уровня коррупции, не может быть решена эффективно лишь внутриаппаратными преобразованиями (изменением структуры и функций государственных органов, перемещением кадров). Большинство находящихся внутри системы лиц заинтересованы скорее в сохранении статус-кво, нежели в преобразовании системы, тем более в направлении повышения их активности и ответственности. Реальный интерес в улучшении работы аппарата государственных органов есть у потребителей их «услуг» – граждан, предпринимателей, компаний, качество жизни и результаты усилий во многом зависят от деятельности государственных органов.

Реальные действия лиц, заинтересованных в преобразованиях, в защите их нарушенных прав, тем не менее необходимо стимулировать, с тем чтобы помогать им добиваться необходимых результатов правовыми средствами, а не коррупционными и тому подобными способами. Возможность возместить судебные расходы и удешевить «искания правды» – один из таких стимулов. Более того, пострадавшие лица должны иметь возможность защитить свои права вне зависимости от своего экономического положения. Возможность компенсировать судебные расходы этому способствует.

Нарушение должностным лицом прав и интересов граждан и предпринимателей в большинстве случаев лишь повод для начальства пожурить нарушителя и сделать наставления на будущее. Но когда нарушение оборачивается дополнительными затратами для государственного (в том числе ведомственного) бюджета, нарушение становится нетерпимым и провоцирует изменения, порой масштабные, направленные на устранение причин возникновения конфликтов.

Так произошло, что развитие темы взыскания судебных расходов было тесно связано с налоговыми спорами. Эти споры были (и остаются) наиболее массовыми в последнем десятилетии прошлого века и начале века нынешнего. В течение этого периода в пользу налогоплательщиков, обратившихся в арбитражные суды с исками о признании недействительными решений налоговых органов, разрешалось от 60 до 76,7 % дел[3].

Результаты разрешения споров по искам налогоплательщиков

До 2006 г. наблюдался устойчивый рост количества таких обращений.

Количество исков налогоплательщиков об оспаривании актов налоговых органов

Выигрывая споры, в том числе с участием привлеченных юристов, налогоплательщики практически не имели возможности возместить понесенные ими расходы на оплату услуг своих представителей в судах. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации вплоть до конца 2002 г. не содержал нормы о компенсации судебных затрат проигравшей стороной победителю судебного спора.

Изменение законодательства и начало развития практики взыскания судебных расходов, в том числе с государственных органов, связано с делом ОАО «Большевик» – знаменитой московской кондитерской фабрики.

В 1997 г. налоговая инспекция доначислила предприятию существенную сумму налогов, пени и штрафов. После долголетних и сложных разбирательств в арбитражных судах и Конституционном Суде РФ дело ОАО «Большевик» было выиграно, доначисления признаны незаконными (автор выступал представителем ОАО «Большевик» при разрешении дела).

Генеральный директор компании Яков Евгеньевич Иоффе решил добиться от налоговой инспекции возмещения гонораров, выплаченных фабрикой за судебное представительство. Понимая практическую сложность реализации этой задачи в условиях, когда норма статьи 53 Конституции РФ (о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями государственных органов и их должностных лиц) не получила развития в арбитражном законодательстве и судебной практике, он принял решение «инвестировать средства в развитие правового государства в России» и, несмотря на прогнозируемый затяжной процесс, добиться реализации конституционных положений.

Фабрика обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании с Российской Федерации вреда, причиненного незаконными решениями и действиями налогового органа. Было заявлено требование о возмещении реального ущерба в сумме расходов, понесенных для восстановления нарушенного права, т. е. расходов на оплату услуг по оказанию квалифицированной юридической помощи, в том числе при представлении налогоплательщика в суде.

Арбитражный суд отказал компании в удовлетворении исковых требований. Суд мотивировал свое решение тем, что расходы компании на оплату юридической помощи не признаются убытками, возмещаемыми по правилам, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации, поскольку отношения истца и его представителей в суде складываются в процессуальной сфере. Эти расходы признаются судебными издержками и подлежат возмещению в особом порядке, предусмотренном процессуальным законодательством. Но поскольку этот порядок не установлен, подобные расходы, по мнению суда, возмещению не подлежат[4].

Такое решение соответствовало и практике ВАС РФ, сложившейся в то время[5].

В жалобе, поданной в Конституционный Суд РФ, ОАО «Большевик» не согласилось с позицией арбитражных судов и указало на прямое действие Конституции РФ и возможность применения положений статьи 53 о возмещении вреда и в отсутствие арбитражно-процессуальных норм. Приводились и другие немаловажные доводы[6].

Ответом Конституционного Суда РФ на обращение кондитерской фабрики стало Определение от 20 февраля 2002 г. № 22-О «По жалобе открытого акционерного общества “Большевик” на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 15, 16 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что «исключение расходов на представительство в суде и на оказание юридических услуг из состава убытков, подлежащих возмещению в порядке статей 15, 16 и 1069 в их системной взаимосвязи со статьей 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, свидетельствует о том, что толкование указанных норм, направленных на обеспечение восстановления нарушенных прав граждан и юридических лиц, в том числе путем возмещения вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти (статья 53 Конституции Российской Федерации), при рассмотрении конкретного дела было осуществлено вопреки их конституционно-правовому смыслу»[7].

Специалисты называют Определение КС РФ от 20 февраля 2002 г. № 22-О по жалобе ОАО «Большевик» судьбоносным: «Начиная с дореволюционного периода впервые было выражено мнение, согласно которому расходы на оплату услуг представителей включались в состав убытков, подлежащих возмещению на основании ст. 15 ГК РФ. Сказанное дает повод для вывода о том, что отнесение расходов на оплату услуг судебного представителя к разновидности убытков – новое достижение в отечественном праве»[8].

Определение № 22-О положило начало развитию процессуального законодательства. Осенью 2002 г. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации (АПК РФ) был дополнен статьей, установившей, что расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах (ч. 2 ст. 110 АПК РФ).

Дело ОАО «Большевик» после вынесения Определения КС РФ многократно пересматривалось арбитражными судами в обстановке чрезвычайного давления со стороны ФНС России. Понимая масштабность проблемы и прогнозируя значительные расходы, ФНС России предприняла жесткое давление на представителей налогоплательщика с целью их дискредитации и понуждения к отказу от дела.

В Генеральную прокуратуру РФ было направлено заявление о возбуждении против автора этих строк и ряда его коллег уголовного дела по обвинениям в мошенничестве. ФНС России полагала, что адвокаты по тайному соглашению с ОАО «Большевик» умышленно увеличили свои гонорары, чтобы взыскать из бюджета значительные суммы с целью обогащения.

Прокуратура РФ ответила отказом, обоснованно полагая, что вопрос о размерах судебных расходов подлежит рассмотрению арбитражным судом и попытки повлиять на исход гражданского дела уголовно-правовыми способами недопустимы.

Тем не менее ФНС России обратилась с подобным заявлением вторично и прекратила попытки возбудить дело только после того, как этим фактам была придана публичность и возникла угроза крупного скандала.

Автор рассказывает эту историю для того, чтобы показать, насколько тема компенсации судебных расходов чувствительна для ведомств, известных массовыми нарушениями прав и законных интересов граждан и предпринимателей. Установление реальной ответственности за допущенные нарушения – действенный стимул перемен. Когда таких перемен не хочется, ведомства борются с возможностью установления для них реальной ответственности и с теми, кто участвует в этом процессе.

Ответственность, даже ответственность государства, за причиненный вред должна быть персонифицирована. Только при этом условии она будет служить стимулом позитивных изменений. Ответственность «бюджета в целом» выполняет функцию компенсации пострадавшему лицу вреда, но не воздействует на государственный орган, а тем более на должностное лицо, допустившее незаконные действия (бездействие).

Примером персонификации (хотя и неполной) ответственности за причиненный ущерб служит развитие законодательства о государственной пошлине.

До 2007 г. государственная пошлина, уплаченная при подаче искового заявления в суд, в случае выигрыша дела об обжаловании актов и действий государственных органов и должностных лиц возвращалась заявителю из государственного бюджета (п. 5 ст. 333.40 НК РФ). Такой порядок не способствовал, в частности, процессуальной экономии и добросовестной реализации государственными органами своих полномочий. Налоговые инспекции, например, широко практиковали апелляционное и кассационное обжалование даже тех судебных решений, в правильности которых абсолютно не сомневались, благо такие действия, предпринятые для демонстрации служебного рвения, не приносили дополнительных расходов.

В практике автора был забавный пример, когда налоговая инспекция довела дело до суда, будучи полностью уверенной в его бесперспективности.

Спор касался включения в состав затрат, уменьшающих налогооблагаемую прибыль компании, расходов на аренду офиса. Инспекция посчитала, что такие расходы не должны учитываться, если договор аренды не зарегистрирован в установленном законом порядке.

Такие споры были массовыми. ВАС РФ дал оценку ситуации, однако это не прекратило практику доначислений.

Судья арбитражного суда, узнав о существе спора, повел процесс так:

– Вы, заявитель, будете говорить мне следующее… – и перечислил доводы, даже не заглядывая в исковое заявление: – Дополнения есть?

– Нет.

– А вы, ответчик, будете возражать вот так… – и перечислил стандартные доводы налоговых инспекций. – Дополнения есть?

– Нет.

– Суд удаляется для вынесения решения!

Вот так, без обсуждения, дело было выиграно.

К сожалению, это далеко не единственный пример налоговых споров с очевидной перспективой, возбуждаемых «ради процесса».

С января 2007 г. применяется общий порядок, предусмотренный частью 1 статьи 110 АПК РФ, и государственная пошлина взыскивается с государственного органа (органа местного самоуправления) как стороны по делу[9].

Другим примером позитивного дисциплинирующего воздействия судебных платежей служит случай с обязанием государственных органов уплачивать государственную пошлину при подаче апелляционных и кассационных жалоб по делам, в которых они участвуют в качестве ответчиков.

После долгих лет попустительства арбитражные суды в 2006 г. стали исполнять положение Налогового кодекса РФ, предусматривающее, что государственные органы, в том числе налоговые инспекции, не освобождаются от уплаты государственной пошлины, когда выступают ответчиками по искам налогоплательщиков. Только если налоговые органы являются истцами, они могут пошлину не уплачивать, в том числе и при обращении с жалобами в вышестоящие судебные инстанции[10].

Упомянутое положение НК РФ имеет важное значение в системе мер, направленных против подачи необдуманных, беспочвенных апелляционных и кассационных жалоб. Реализация этого положения сразу же показала ощутимые результаты: поток жалоб налоговых органов ослаб, число пересматриваемых дел уменьшилось[11].

Налоговая служба, для которой обязанность уплачивать государственную пошлину приводит к большим расходам, наглядно демонстрирующим качество и результативность работы ее сотрудников, повела борьбу за изменение ситуации и добилась того, что в конце октября 2009 г. Правительство РФ незаметно для многих внесло в Госдуму законопроект № 119731-5, где среди прочих положений была спрятана норма о том, что от государственной пошлины освобождаются государственные органы, выступающие в арбитражных судах в качестве истцов или ответчиков, т. е. во всех случаях.

О «потаенности» операции свидетельствует и пояснительная записка к законопроекту: из трех страниц текста это нововведение упоминается в скромном абзаце в самом конце, и к тому же без какого-либо объяснения причин и мотивов, побудивших Правительство РФ действовать подобным образом.

В январе 2009 г. законопроект стал законом. Однако уже очень скоро арбитражные суды частично возвратили прежнюю ситуацию: законодатель освободил государственные органы от уплаты пошлины при обращении в суд, но не от взыскания пошлины в составе судебных расходов при поражении в деле.

Ряд Определений ВАС РФ поддержал суды, взыскавшие в пользу компаний, выигравших дела об оспаривании актов органов управления, сумму государственной пошлины, уплаченной при подаче заявления в суд. При этом ВАС РФ руководствовался положениями статьи 110 АПК РФ о распределении судебных расходов, которая не предусматривает освобождения государственных органов от возмещения судебных расходов другим лицам, участвующим в деле, в случае, когда решение состоялось в пользу этих лиц.

Пример противоборства по установлению пошлин наглядно показывает, что у всех сторон законодательного процесса есть понимание того, что эти платежи действительно служат фактором, ощутимо влияющим на выбор государственными органами стратегии действий. Однако Правительству РФ не всегда хватает твердости для последовательного проведения линии на укрепление стимулов соблюдения правопорядка государственными органами и их должностными лицами.

1.2. Антикоррупционное значение института судебных расходов

Любой вопрос, касающийся сферы взаимоотношений граждан и предпринимателей с государственными органами, должен исследоваться с учетом задач борьбы с коррупцией.

По данным МВД России, средний размер одной взятки в России в 2011 г. достиг весьма значительной цифры – 293 тыс. руб.[12] О масштабности проблемы свидетельствует тот факт, что в МВД России создано Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции. Его подразделения имеют красноречивые названия: отделы по борьбе с коррупцией среди депутатов, среди служащих федеральной исполнительной власти, в госсекторе экономики, при госзаказах и тендерах.

Гражданин и предприниматель, столкнувшиеся с беззаконием, творимым должностным лицом, среди прочих аспектов, учитываемых при выборе варианта поведения, взвешивают расходы, которые предстоит понести для достижения нужного результата, сопоставляют их с прогнозом благоприятного исхода.

Какой путь избрать: заплатить взятку и почти наверняка быстро решить проблему (моральные переживания и риски уголовного преследования рассматривать не будем) либо оплатить работу юристов и с той или иной степенью вероятности в отдаленной перспективе добиться положительного судебного решения?

Понимая, что люди – не ангелы, следует согласиться, что для многих именно экономический расчет становится определяющим. В этих обстоятельствах задача законодателя – всячески стимулировать выбор некоррупционных путей получения искомого результата.

Помимо методов преследования взяткодателей, должны быть приняты и экономические меры, способствующие законопослушному поведению, в том числе облегчающие доступ к правосудию.

В этом аспекте речь идет, прежде всего, о реальной возможности получения действительно квалифицированной юридической помощи.

Бизнес – это не та область, где получение юридической помощи может состояться в формах, приемлемых в уголовно-правовой сфере в отношении необеспеченных граждан (оплаченная адвокату государством бесплатная для гражданина помощь). В этой области, где чаще всего встречаются нетривиальные задачи, квалифицированную юридическую помощь могут оказать юристы, глубоко специализирующиеся в определенных правовых вопросах. Стоимость их услуг бывает высокой. Возможность возместить стоимость этих услуг за счет проигравшей стороны – весомый аргумент при выборе варианта судебной защиты. Личный опыт автора проведения переговоров с клиентами, обратившимися за правовой помощью, подтверждает этот вывод.

В аспекте задачи борьбы со взяточничеством вопрос о разумных судебных затратах может быть поставлен сугубо прагматически: расходы, меньшие суммы взятки, но позволяющие так же эффективно решить проблему, признаются бизнесменом разумными.

В таблице 1 приведены сведения о размерах взяток, затребованных служащими налоговых органов.

Таблица 1

Приведенные данные вряд ли могут претендовать на то, чтобы называться статистикой. Однако и они позволяют сопоставить суммы судебных расходов, признаваемые судами обоснованными, с экономической реальностью[13].

Чем больше разница между суммой, фактически потраченной на оплату юридической помощи, и суммой, возмещенной по решению суда, тем ближе экономическое сходство затраченной суммы со взяткой: при том же правовом результате затраты на его достижение практически равны (сумма взятки не возмещается взяткодателю, так же как и сумма судебных расходов возмещается лишь в символических суммах). Однако, учитывая разную степень уверенности в конечном результате, взятка выглядит привлекательнее. Предприниматель, хотя и выигравший спор с государственным органом, но не получивший возмещения затрат на юридическую помощь, столкнувшись с проблемой в следующий раз будет сопоставлять риски выбора неэффективного варианта действий по-другому, с меньшими «за» в пользу судебной перспективы.

Выдвинутые нечистыми на руку налоговыми инспекторами требования демонстрируют мнение самих проверяющих о разумном размере расходов на урегулирование проблемы. Истребование сумм, которые составляют 10–20 % грозящих доначислений – обычная практика взяточников. И хотя их побуждающие мотивы могут быть разными (от неуемной жадности до крайней нужды), при определении размера выдвигаемых предложений все исходят из той перспективы, что эти предложения будут приняты[14]. Основанием принятия предложения о даче взятки служит ее оценка как адекватной платы за риск. Но так же выглядит и разумная сумма судебных расходов – она тоже сопоставляется с коммерческим риском.

Поскольку связь с коммерческим риском – то общее, что есть у взятки и судебных расходов, «разумные» размеры взяток могут служить ориентиром для определения верхней границы разумных расходов на правовую помощь.

Если невозмещенная часть фактически понесенных судебных расходов меньше суммы потенциальной взятки (определенной, например, как 10 % рисковой суммы), то такая ситуация будет стимулировать прагматика-циника к выбору судебной формы защиты. Иными словами, возможны ситуации, когда по объективным причинам сумма судебных расходов довольно велика и, допустим, превышает 10 % защищаемой суммы. Если невозмещенная ее часть будет сопоставима с потенциальной взяткой (10 %), то циничный человек будет рассуждать о неверном в коммерческом смысле выборе.

В развитии практики возмещения судебных расходов заинтересованы те юристы, которые не приемлют взяточничество как инструмент судебной практики, никогда не выступают коррупционными посредниками между стороной по делу и судьей.

Эта категория представителей в суде для достижения успеха по делу вынуждена вкладывать максимум усилий в разработку правовой позиции, изучение законодательства и правоприменительной практики, сбор и анализ доказательств. Не имея 100 %-ной уверенности в исходе дела, добросовестные юристы предпочитают «перестараться», чем пренебречь чем-то, не доделать, не додумать. Естественно, все это влияет на стоимость их услуг.

Возможность возместить затраты на оплату услуг таких юристов делает обращение к их услугам более привлекательным и, следовательно, способствует развитию их практики. Напротив, систематическое необоснованное снижение возмещаемых сумм судебных расходов ослабляет экономические позиции этих сторонников борьбы с коррупцией.

Практика необоснованного урезания возмещаемых сумм судебных расходов дискредитирует юристов в глазах клиентов. Сотрудники одной известной международной юридической фирмы, в чьей порядочности можно быть абсолютно уверенным, рассказывали, что были вынуждены вообще отказаться от возмещения судебных расходов, поскольку оценили репутационные риски в связи с признанием большей части расходов «неразумными» – слишком высокими и неприемлемыми.

Судьи, необоснованно снижающие судебные издержки, просто не задумываются о цивилизационном аспекте проблемы, оставаясь в плену обывательских представлений о современном юридическом рынке. Но нельзя не сделать и предположения, что кто-то из них такими действиями может «намекать» юристу, адвокату на необходимость изменения парадигмы их общения. Коррупция встречается не только в налоговых органах, но и в судах.

Исключить или ограничить подобные «вольности» может детально проработанное процессуальное законодательство, сужающее слишком широкий разброс суждений о содержании понятия «разумные расходы». Пока же при отсутствии качественного законодательства высока роль прецедентной практики высших судов[15].

В Президиум ВАС РФ на рассмотрение передано дело, в котором суд без каких-либо объяснений, расчетов и иных доказательств вместо истребуемой суммы судебных расходов 2,8 млн руб. постановил взыскать 100 000 руб.[16]

Коллегия судей ВАС РФ указала, что, «признавая по собственной инициативе понесенные стороной судебные расходы явно завышенными, суд, по существу, берет на себя обязанность обосновать расчет суммы, которая, по его мнению, подлежит взысканию с проигравшей стороны. Однако такое уменьшение не может быть произвольным, а должно учитывать такие факторы, как сложность дела, сложившиеся цены на рынке услуг, не только с позиции суда, но и стороны, которая несет такие расходы, не будучи уверенной в исходе дела».

Возложение на суд обязанности обосновывать и подтверждать доказательствами решение о снижении суммы судебных расходов – правильное решение. Президиум ВАС РФ согласился с мнением коллегии судей[17].

1.3. Развитие судебно-арбитражной практики возмещения расходов на правовую помощь: краткий обзор

Итак, отправной точкой, когда гарантии, предусмотренные ст. 53 Конституции РФ, стали наполняться реальностью, послужило Определение КС РФ от 20 февраля 2002 г. № 22-О. Основной вывод Суда состоял в том, что ограничение возмещения затрат на представительство противоречило бы обязанности государства обеспечивать конституционные права и свободы. В Определении от 21 декабря 2004 г. № 454-О КС РФ обратил внимание арбитражных судов на необходимость баланса прав лиц, участвующих в деле[18], а в Определении от 20 октября 2005 г. № 355-О КС РФ указал, что суд не вправе уменьшать размер взыскания произвольно[19].

ВАС РФ также принял ряд документов, задающих вектор развития судебно-арбитражной практики.

Первая такая попытка была предпринята в информационном письме от 13 августа 2004 г. № 82, когда ВАС РФ наметил ориентиры, которые прежде всего следует учитывать при рассмотрении требований о возмещении судебных расходов: нормы расходов на служебные командировки, стоимость экономных транспортных услуг, сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг, продолжительность рассмотрения и сложность дела и др.[20]

В информационном письме от 22 декабря 2005 г. № 99 ВАС РФ подтвердил, что судебные расходы взыскиваются и в тех случаях, когда проигравшая сторона, например налоговый орган, освобождена от уплаты государственной пошлины за подачу искового заявления в суд[21].

Ряд важных положений содержится в информационном письме ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121.[22] Среди них следует отметить выводы о законности соглашения о выплате гонорара успеха (однако не вся эта сумма может взыскиваться с проигравшей стороны) и о том, что наличие в компании собственной юридической службы не препятствует удовлетворению требования о возмещении судебных расходов на привлечение сторонних юристов. Суд также признал, что расходы на проезд и проживание в связи с рассмотрением дела компенсируются и штатным сотрудникам, а премии за выигранное дело не компенсируются. Не могут учитываться и расходы по абонентскому обслуживанию.

Среди решений ВАС РФ по конкретным делам, важным для формирования арбитражной практики, следует отметить Постановление Президиума ВАС РФ от 20.05.2008 № 18118/07[23]. В нем впервые были сформулированы правила, которые должны соблюдаться при решении вопросов о взыскании убытков:

– суд не вправе уменьшать размер взыскания произвольно;

– взыскатель должен обосновать размер фактических расходов;

– проигравший субъект должен доказывать чрезмерность расходов, предъявленных к взысканию;

– чрезмерность расходов должна подтверждаться конкретными фактами.

Важно для бизнеса и Постановление ВАС РФ от 18 марта 2008 г. № 14616/07, где Президиум ВАС РФ высказался о налоговых последствиях несения расходов на сторонних юристов: такие расходы обоснованы и при наличии собственной юридической службы и принимаются в налоговых целях в полном размере, независимо от утвержденных или средних по региону ставок оплаты услуг юристов, а также от других статистических показателей[24].

Названные решения логически привели к формированию судебно-арбитражной практики 2009 г.

Постановлением от 9 апреля 2009 г. № 6284/07 Президиум ВАС РФ одобрил взыскание с налогового органа, решение которого признано недействительным, беспрецедентно высокой суммы – около 1,5 млн руб. Суд исходил из того, что расходы налогоплательщиком фактически понесены и документально подтверждены, их размер соответствует стоимости аналогичных услуг в регионе. К тому же инспекция не представила доказательств чрезмерности затрат, а Суд не усмотрел явного превышения возмещаемой суммы над разумными пределами, что исключает право суда уменьшать взыскание по своей инициативе.

Это не единственный пример взыскания реальных расходов на оплату услуг представителей. Так, Определением от 12 октября 2009 г. по делу № А42-4260/2007 Арбитражный суд Мурманской области взыскал с Управления ФНС России по Мурманской области 2 млн 40 000 руб. На такой уровень российская судебная практика вышла впервые за долгие годы. В 2002–2008 гг. взыскиваемые с государственных органов, проигравших дело, суммы редко превышали 5000–7000 руб.

ВАС РФ «вдохновил» суды на взыскания реальных сумм, отметив, что не нужно бояться существенных начислений, если они подтверждены и обоснованы.

В судебно-арбитражной практике 2009–2011 гг. можно встретить примеры весьма солидных взысканий судебных издержек (табл. 2).

Таблица 2

И все же в основном своем составе арбитражные суды так и не отваживаются на взыскание полных сумм судебных расходов, если эти суммы значительны, находя различные основания для снижения их размеров. Конечно, речь не идет о возврате к минимуму образца 2002 г. Средние размеры «разумных» взысканий в Москве в 2011 г. находились в диапазоне 80 000–150 000 руб. В регионах средний показатель значительно ниже.

Поскольку сохраняется практика отказа компаниям и предпринимателям во взыскании полных сумм издержек даже в случаях их документальной подтвержденности и обоснованности, сохраняется актуальность и необходимость всестороннего правового исследования понятия «разумные пределы расходов».

Глава 2. Подходы к раскрытию понятия «разумные пределы расходов» на представительство в суде

2.1. Правовая природа понятия «разумные пределы расходов»

Согласно части 2 статьи 110 АПК РФ расходы на оплату услуг представителя в суде, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах[25].

Понятие разумных пределов взыскиваемых расходов – весьма сложная тема, имеющая важную практическую значимость[26]. Ее анализ следует начать с определения природы понятия «разумные пределы расходов». Отправной точкой при этом служит вопрос: «Является ли упоминание о разумных пределах расходов способом ограничения ответственности проигравшей стороны за причиненные ею убытки или же речь идет о подходах к определению назначения и размера взыскиваемых расходов?»

Ответ имеет очевидную практическую ценность. Так, при рассмотрении дела о взыскании судебных расходов арбитражный суд ограничил их размер с учетом того, что на иждивении М. – проигравшей стороны – находится малолетний ребенок[27].

Оценка этого довода как существенного или несущественного для разрешения дела зависит от того, какую цель преследовал законодатель, ограничивая взыскание судебных расходов разумными пределами. Имущественное положение должника может учитываться только как основание для ограничения его ответственности.

Лингвистический анализ понятия «разумные пределы» однозначного ответа не дает. Хотя само слово «пределы» применимо для выражения желания ограничить что-либо, однако это ограничение может быть направлено на все что угодно – и на размер ответственности, и на перечень видов расходов, и на размер того или иного платежа и т. д.

Общий принцип, закрепленный в Конституции РФ и признаваемый правовой наукой, – принцип полного возмещения убытков. Допускается и установление ограниченной ответственности в силу закона или договора.

Для того чтобы понять, рассматривается ли статья 110 АПК РФ как частный случай ограничения ответственности, необходимо выяснить, почему ограничения устанавливаются в конкретных имущественных отношениях и в каких формах это происходит.

К факторам, влияющим на решение законодателя ограничить ответственность за причиненный вред, относят рисковый характер деятельности, имеющей важное экономическое значение и нуждающейся поэтому в государственной поддержке, своего рода страховании.

Типичным примером служит железнодорожный транспорт – отрасль с большим объемом клиентуры и высокими техническими и другими рисками для перевозчика. Однако обоснования ограничения ответственности не сводятся только к ссылкам на желание экономически обезопасить транспорт ввиду его большого хозяйственного и социального значения. Есть мнение и о существовании некой двусторонней выгоды от ограничения ответственности перевозчика: его клиент получает приемлемые тарифы, в которые не закладываются суммы взысканий, возможных при отсутствии ограничения ответственности перевозчика.

К тому же грузоотправителю изначально предоставлены определенные возможности более полной защиты его интересов: он может оценить стоимость груза или почтового отправления и таким образом избежать ограничения ответственности перевозчика (институт объявленной ценности).

Особенностями двусторонних отношений можно объяснить и ограничение ответственности при выполнении научно-исследовательских, опытно-конструкторских и других работ, сопряженных с творческим риском: обе стороны – и заказчик и исполнитель – осознанно вступают в область неизведанного, так что изначально несправедливо было бы возложить всю ответственность, например за отрицательный результат, только на исполнителя.

Другой причиной ограничения ответственности называют заботу об интересах заведомо слабой стороны. Так, на основании пункта 3 статьи 1083 ГК РФ суд вправе снизить размер возмещения вреда с учетом имущественного положения гражданина – причинителя вреда. При этом возможно лишь частичное снижение размера взыскания, но не полное освобождение от него. Действие этой статьи распространяется исключительно на физических лиц.

Можно предположить, что приведенная норма – своего рода реакция на отсутствие законодательного урегулирования банкротства физических лиц. В случае принятия соответствующего закона того же экономического эффекта – сохранения гражданину минимальной имущественной базы, гарантирующей его право на жизнь, – можно достичь и не снижая размера возмещения вреда.

Ответственность ограничивается и при оказании ряда «дружеских услуг», таких как безвозмездное хранение, безвозмездная ссуда. Очевидно, что и здесь решающее значение имеет характер взаимоотношений сторон, который изначально никак нельзя было назвать не то чтобы конфликтным, но даже коммерческим.

Ограничивая размер возмещаемых убытков, законодатель использует различные формы, четко определенные в нормативных актах: взыскание только реального ущерба, ограничение взыскания стоимостью предмета договора, стоимостью услуги[28].

Попробуем сопоставить отправные моменты института ограниченной ответственности с положениями статьи 110 АПК РФ. Институт ограниченной ответственности касается узкого круга имущественных отношений, где он проявляется в качестве исключения из общего правила о полном возмещении убытков. Напротив, норма статьи 110 АПК РФ о взыскании судебных расходов в разумных пределах распространяет свое действие на все случаи, когда участники судебного спора обращаются за взысканием таких расходов. Она сформулирована как общее правило. Сфера статьи 110 АПК РФ практически соответствует областям применения правил о возмещении ущерба: лица для того и обращаются в суд, чтобы защититься от нарушений прав и законных интересов, сопряженных с причинением ущерба. Вряд ли нашлись бы весомые оправдания, почему для определения размера возмещаемых судебных расходов как разновидности убытка правилом стало исключение.

Нам не встречались мнения других исследователей о том, что упоминание разумных пределов служит способом ограничения ответственности лица, обязанного возместить судебные расходы.

Законодатель использует термин «разумные расходы» для обозначения общего подхода (на уровне принципа) для определения вида (назначения) и размера взыскиваемых сумм. Неслучайно поэтому правоприменитель использует различные синонимы, чтобы как-то конкретизировать законодательное положение.

В информационном письме ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121 «Обзор судебной практики по вопросам, связанным с распределением между сторонами судебных расходов на оплату услуг адвокатов и иных лиц, выступающих в качестве представителей в арбитражных судах» разумность понимается как нечрезмерность (см. п. 3). Слово «мера», лежащее в основе этого понятия, указывает на необходимость сопоставить, соизмерить, сравнить с чем-то взыскиваемые судебные затраты. Часто объект для сравнения понимается в виде некого заданного эталона. Отсюда появляются идеи о необходимости или крайней желательности определения государством размеров гонораров представителей в суде, и эти размеры рассматривались бы в качестве мерила нечрезмерности. Предлагается также использовать средние (расчетные) ставки гонораров адвокатов, практикующих в регионе по месту нахождения заявителя, размер оплаты услуг адвокатов по аналогичным делам. Подобные идеи сводят разумность расходов к понятию «сопоставимые расходы» и очень близко подходят к идее урегулированных расходов. Если бы законодатель именно этого и желал, то он не столкнулся бы с такими затруднениями при текстуальном выражении своей воли, смог бы высказаться прямо и конкретно, подобно тому как он поступил при определении размеров гонораров адвокатов, участвующих в уголовных делах по назначению.

Нечрезмерность расходов следует понимать не как соотносимость истребуемых затрат с платежеспособностью стороны, пораженной в споре (умеренность затрат), не как сопоставимость с обычными затратами (сравнимость затрат), а как равенство фактическим затратам, понесенным взыскателем исключительно для восстановления своего нарушенного права.

2.2. Правовые условия компенсации судебных издержек

Для определения, какие именно затраты следует относить к «понесенным исключительно для восстановления нарушенного права», следует исходить из двух важных положений, закрепленных в актах Конституционного Суда РФ.

В Определении от 20 февраля 2002 г. № 22-О отмечено, что «законодатель не установил каких-либо ограничений по возмещению имущественных затрат на представительство в суде интересов лица, чье право нарушено. Иное противоречило бы обязанности государства по обеспечению конституционных прав и свобод».

В другом акте – Определении от 21 декабря 2004 г. № 454-О – Конституционный Суд РФ указал, что «обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым – на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Именно поэтому в части 2 статьи 110 АПК Российской Федерации речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс прав лиц, участвующих в деле».

Их этих положений можно сделать следующие выводы:

– требование разумности затрат не может пониматься как ограничение права лица возместить все фактически понесенные затраты;

– неразумными признаются лишь необоснованно завышенные затраты;

– оценка затрат как необоснованно завышенных должна определяться сопоставлением конституционных прав лиц, участвующих в деле.

Иными словами, требование разумности возмещаемых расходов влияет на объем реализации конституционного права лица получить возмещение имущественных затрат на представительство в суде. Поскольку Конституция РФ непосредственно не устанавливает каких-либо ограничений для возмещения этих затрат, на что обратил внимание Конституционный Суд РФ, то неверно было бы искать основу таких ограничений где бы то ни было, кроме самой Конституции РФ. Норма статьи 110 АПК РФ для ее правильного применения нуждается в конституционном истолковании. На необходимость конституционного истолкования и указывает КС РФ в Определении № 454-О.

Однако КС РФ не указал, какие конституционные права лиц, участвующих в деле, корреспондируют праву победителя на возмещение имущественных затрат без ограничений. Речь идет, прежде всего, о правах лица, проигравшего спор, о его праве собственности, праве на защиту собственности от необоснованных посягательств. Отсюда следует, что победитель в споре имеет право полностью возместить затраты, но не должен наживаться за счет проигравшей стороны.

Поэтому при оценке разумности расходов на представителей недопустим упрощенный подход в форме простого взвешивания: много – мало. Оценке подлежит следующее обстоятельство: может ли сторона, выигравшая спор, претендовать на защиту своего права возмещения затрат на представителя. Для этого надо оценить, реализовала ли сторона свое право на судебную защиту исключительно в целях наилучшей защиты нарушенных прав и интересов или же злоупотребила своими правами в целях причинения имущественного вреда другой стороне спора.

Только злоупотребление правом на судебную защиту или недолжная реализация этого права могут служить основанием для ограничения взыскиваемых расходов с целью обеспечить права другой стороны.

2.3. Способы определения разумных расходов

Важно определить возможности практической реализации положения об определении разумных затрат. Как именно, с помощью каких средств, в каком порядке должны выясняться обстоятельства, существенные для конкретного дела?

Стоит обратить внимание, что «разумность», к которой взывает законодатель, – свойство физических лиц. Ею обладают, надо надеяться, помимо состава суда, и все иные участники процесса. При этом каждому может быть присущ свой взгляд и свой подход. Законодатель не связывает оценку расходов как разумных с позицией только суда или одной из сторон. И хотя решение принимает суд, он обязан исследовать взыскиваемые расходы с позиции разумности всех участников разбирательства спора.

Совершенно неудовлетворительны те судебные акты, где без всякой аргументации и исследования доводов сторон и доказательств суды определяют размер возмещаемых сумм со ссылкой на некую абстрактную разумность. На недопустимость такой практики указывают исследователи[29]. ВАС РФ своими решениями также ориентирует суды на то, что суд вправе по собственной инициативе предусмотреть возмещение судебных расходов в разумных, по мнению суда, пределах лишь в тех случаях, когда стороны не представляют доказательств в обоснование своих позиций, но сумма заявленного требования явно превышает разумные пределы[30].

Однако и в этих случаях суд должен обосновать обстоятельства, свидетельствующие о явном превышении разумных пределов. Процесс должен быть построен так, чтобы взыскатель мог ответить на все доводы, которые затем войдут в обоснование судом принятого решения.

Мотивировка судебного акта о взыскании расходов на представителя должна строиться по «методу вычитания». Сначала суд должен установить размер уплаченных представителю средств, а затем, проверяя «разумность» выплат, может исключить какие-либо суммы, приходя к остатку.

С позиции суда разумность должна пониматься как несутяжничество. Суду следует поступать с позиции своей конституционной функции: он отправляет правосудие по обращениям лиц, чьи права и законные интересы нарушены. Если лицо использует нарушение своих прав только как повод для обращения в суд, но преследует при этом преимущественно цель неправовой направленности (обеспечить свою публичную известность, создать отрицательную репутацию оппоненту, использовать суд как инструмент для достижения неправовых целей), можно сделать вывод, что суд вовлечен в дело, мало соотносимое или лишь внешне соотносимое с функцией суда, определенной Конституцией РФ и законодательством.

Если суд при рассмотрении такого спора действовал хотя и законно, но не в соответствии со своим конституционным предназначением, а инициатор процесса действовал не для защиты своих нарушенных прав, то понесенные им затраты на представительство в суде возмещению не подлежат по конституционным основаниям.

О сутяжнических целях лица следует судить по характерным проявлениям. Чаще всего в таком качестве называют сопоставимость расходов на представителя с ценой иска. Некоторые авторы и суды указывают на то, что должно быть разумное соотношение размеров удовлетворенных исковых требований и истребуемых расходов[31]. В качестве ориентира нормативно устанавливался даже процент от суммы иска[32].

Этот показатель очень ненадежный. Иск может быть неимущественным. Защищаемые в суде ценности могут отличаться от исковых (например, предприниматель оспаривает в арбитражном суде относительно небольшие налоговые доначисления и несет при этом значительные расходы, оценивая перспективы возбуждения уголовного дела или защищаясь от репутационных рисков). С возрастанием суммы иска, когда значительно увеличиваются предпринимательские риски, а вместе с ними и ответственность представителя, расходы на подготовку и ведение дела растут непропорционально.

Следует обратить внимание, что, видимо, по причине неоднозначности в информационном письме ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121 среди признаков чрезмерности расходов на оплату услуг представителя соотносимость суммы иска и размера гонорара вообще не упоминается (абзац седьмой п. 3).

Необходимо продолжить поиск критериев, позволяющих более достоверно и эффективно выявлять сутяжничество[33].

Конституционной основой для формирования позиции взыскателя служит его право на полное возмещение убытков, причиненных незаконной деятельностью другого лица. С позиции победившей в споре стороны разумность следует оценивать в двух аспектах.

Расходы разумны, если для этого лица они обычны. В таком случае постоянство с большой долей уверенности свидетельствует об отсутствии привнесенных факторов в конкретном деле. Представляя суду доказательства размера оплаты представителей (этих же или других) по иным делам, сторона как бы заявляет: «Я всегда оплачиваю труд моих представителей по сопоставимым ставкам, поэтому не стоит подозревать меня в сговоре для того, чтобы обобрать ответчика по данному делу».

Этот довод можно рассматривать как весьма существенный. ВАС РФ в информационном письме от 5 декабря 2007 г. № 121 обратил внимание на то, что взыскатель, опровергая заявление ответчика о чрезмерности расходов, может указать, что он «оплачивал услуги иных представителей по другим делам, исходя из аналогичных ставок» (абзац седьмой п. 3).

Исследуя приведенные доводы, суду необходимо оценить сопоставимость ставок не с «эталонными» (утвержденными Правительством РФ, среднерыночными, рекомендуемыми кем-либо), а с исторически сложившимися ставками конкретного взыскателя (т. е. обычными для него расходами на оплату услуг представителей), принимая во внимание уровень ранее оплаченных им юридических услуг, сложность дела и др.

Другой критерий оценки разумности действий взыскателя основан на концепции коммерческого риска. С позиции лица, защищающего свои блага, разумно сопоставлять судебные расходы с риском ущерба защищаемым правам и законным интересам и другими коммерческими рисками, а не со стоимостью услуг или трудозатратами юриста. К тому же и с точки зрения нарушителя права разумным было бы ожидать, что оппонент вложит в свою защиту средства, соотносимые с ценностью объекта посягательства.

Подход, основанный на оценке рисков, используется в праве. Самый простой пример, также связанный с защитой, – уголовно-правовой институт необходимой обороны. Пределы необходимой обороны определяются с учетом рисков, создаваемых действиями посягающего лица. Поэтому в ситуации, когда сведения об оплате услуг иных представителей по иным делам (имеются в виду в первую очередь ставки почасовой оплаты) отсутствуют, сторона может ссылаться на значимость исхода дела для продолжения и развития ее бизнеса и представить суду оценку стоимости риска. С этой оценкой и следует сравнивать общую сумму затрат по делу. Этот метод заменяет собой упрощенный взгляд на проблему, когда оценивается соотношение гонорара представителя и цены иска. Объем риска включает цену иска, но не исчерпывается ею.

С позиции оценки коммерческих рисков необоснованными представляются предложения ориентироваться на средние ставки юристов в регионе нахождения заявителя. Разумно защищать свои права и свою собственность наилучшим образом. Если для этого предприниматель привлек самого талантливого и знающего юриста, то он действовал разумно. Он вправе выбирать себе представителя среди любых профессионалов, а не только юристов с близлежащей территории. Однако такие специалисты, как правило, самые высокооплачиваемые. При разумности такого подхода можно ли объявлять неразумными расходы лишь на том основании, что они выше средних, к тому же по региону, где представитель не ведет своей основной практики (в случае привлечения столичных юристов – узких специалистов для рассмотрения специфических проблем в регионе)?

Следует обратить внимание, что в проекте информационного письма Президиума ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121, опубликованном на сайте ВАС РФ в канун обсуждения, содержалось предложение оценивать доводы о чрезмерности расходов на представителя с учетом «сложившейся в регионе стоимости оплаты услуг адвокатов» (абзац шестой п. 3 проекта), принимать во внимание, что «гонорар привлеченного адвоката значительно больше размера вознаграждения, обычно уплачиваемого адвокатам из адвокатских образований, действующих в регионе по месту нахождения заявителя» (абзац седьмой п. 3 проекта).

В итоговый документ эти доводы не вошли. Напротив, возобладала точка зрения, что доказыванию подлежит «обычность» применения индивидуальных ставок в целях исключения мотивов наживы на проигравшем спор: «Сторона, требующая возмещения расходов, вправе была представить обоснования и доказательства, опровергающие доводы другой стороны о чрезмерности расходов, указав, в частности, на то, что размер гонорара адвоката, представлявшего интересы заявителя в суде, существенно не отличается от суммы, взимаемой этим адвокатом по аналогичным делам, или что заявитель оплачивал услуги иных представителей по другим делам, исходя из аналогичных ставок» (абзац седьмой п. 3 информационного письма от 5 декабря 2007 г. № 121).

При взгляде на проблему с позиции коммерческих рисков весьма разумно для заявителя предложить представителю включить в договор условие о «гонораре успеха», т. е. о выплате процента спорной суммы в случае положительного решения по делу. В крайнем проявлении, когда в случае судебного поражения труд представителя не оплачивается вовсе, такое условие означает разделение рисков наступления неблагоприятных последствий. Этим заявитель добивается, во всяком случае теоретически, максимальной эффективности деятельности своего представителя, усиливая его стимулы. Как показывает опыт практической адвокатской деятельности, с предложением условия о «гонораре успеха» чаще выступают именно заявители, а не адвокаты.

С этой точки зрения представляется правильной позиция, отраженная в пункте 6 информационного письма ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121, согласно которому недопустим полный отказ в возмещении расходов на представителя в случае выплаты процента выигранной суммы, но также недопустимо и полное возмещение этой суммы.

В структуре предпринимательского дохода экономисты выделяют процент (как долю на вложенный капитал), заработную плату предпринимателя и плату за риск (как возмещение возможного риска, связанного с предпринимательской деятельностью). Хотя адвокатская деятельность и не относится к предпринимательской, нет оснований говорить о других экономических составляющих его гонорара.

Условие об оплате труда представителя только в случае успеха резко повышает в структуре его вознаграждения долю платы за риск. Эта плата связана с ведением дела и при определенных условиях может даже быть признана полезной для достижения целей судопроизводства, но рисковая часть вознаграждения не имеет непосредственной причинно-следственной связи с предшествовавшими действиями ответчика. Поэтому при условии, что заявитель обязан выплатить своему представителю всю сумму согласно договоренности, взыскать с проигравшей стороны можно лишь ее часть. Рисковую часть вознаграждения невозможно определить прямым счетом, поэтому определяется «разумная» часть вознаграждения на основе данных о фактически проделанной работе в рамках представительства.

Метод индивидуальных обычных ставок следует применять и тогда, когда суд исследует разумность расходов с позиции еще одного участника судебного разбирательства – представителя стороны, требующей взыскания. Этот метод в наибольшей степени способствует реализации конституционного права профессиональных юристов на труд, а значит, и на профессию.

Основное содержание права на труд состоит в возможности обеспечивать достойную жизнь себе и своей семье самостоятельно и не зависеть от материальной помощи других, которая делает человека несвободным.

Достойное вознаграждение зависит, в свою очередь, от возможности заявителя уплатить требуемую сумму. В ряде случаев, особенно когда речь идет о спорах с участием граждан, возможность хоть как-то оплатить труд представителя всецело зависит от возможности взыскать соответствующую сумму с обидчика.

Это конституционное положение следует учитывать при раскрытии понятия «разумные пределы расходов».

Представитель стороны в деле всегда имеет и свои интересы, не входящие в круг интересов самого заявителя. Отчасти это законные и обоснованные интересы, обусловленные профессиональной принадлежностью. Например, он несет самостоятельные репутационные риски, в связи с чем заинтересован в определенном подходе к делу, иногда более обстоятельному, чем того требует заявитель.

Материалы дисциплинарной практики адвокатских палат свидетельствуют и о том, что имеются факты, когда интересы заявителя и его представителя расходятся. Часто это связано с необоснованным завышением адвокатами своих гонораров. Некоторые заявители, особенно проигравшие дело, склонны оспаривать излишне выплаченные суммы с самими адвокатами, в том числе в судах. В случае победы в споре не исключено, что переплаты могут переноситься на проигравшую сторону.

Такие ситуации, когда часть выплаченной представителю суммы может составлять предмет скрытого конфликта между заявителем и его представителем, должны выявляться при рассмотрении заявлений о взыскании расходов на представителей. Те суммы, которые в принципе представляют собой предмет спора между заявителем и его представителем, могут оцениваться как неразумные и исключаться из состава взыскиваемых затрат. Именно эти суммы не должны перелагаться на проигравшую спор сторону.

Для такого вывода есть основания. На размер счета, выставляемого юристом заявителю, как бы ни строилась конкретная система оплаты по договору (почасовая оплата, твердая сумма, процент от суммы иска, различные комбинации названных подходов) влияют два основных фактора: стоимость часа работы и ее объем (фактический или прогнозируемый). Следовательно, эти составляющие и должны прежде всего анализироваться судом для формирования вывода о разумности или неразумности расходов.

Что касается стоимости часа работ (ставок), то, как уже было нами указано, подлежит оценивать не средние ставки оплаты юристов, не выискивать «сопоставимых» юристов с целью сравнения их гонораров, не сравнивать различные дела для сопоставления выплаченных по ним вознаграждений, а проверять мотивы действий юриста при назначении ставки гонорара по данному конкретному делу. Разумными должны признаваться обычно применяемые ставки. Юрист, подобно заявителю, демонстрируя свои обычные ставки, тем самым заявляет: «Я всем своим клиентам оказываю услуги по одинаковым ставкам, поэтому нет оснований подозревать меня в сговоре с конкретным клиентом в целях нажиться за счет оппонента». Возможные отклонения – скидки ввиду большого объема работ или надбавки за срочную сверхурочную работу и т. п. – должны быть специально обоснованы.

Средствами доказывания обычных ставок юриста могут быть договоры, ранее заключенные с этим же или другим клиентом, рекламные или маркетинговые материалы, содержащие информацию о ставках. Наиболее надежным доказательством можно считать материалы обнародования ставок. Адвокатские образования и юридические компании могут размещать данные о применяемых ставках на своих интернет-сайтах. Развивается практика, когда адвокатские образования «депонируют» свои ставки в Адвокатской палате, т. е. официально письменно уведомляют Палату о ставках, которые будут применяться в текущем году, по запросам судов или других заинтересованных лиц Палаты представляют эти данные[34].

Более сложна проблема определения объема работ, выполненных представителем. Возможны два негативных аспекта: объем работ завышен, поскольку дело велось неквалифицированно; объем работ завышен, поскольку дело велось недобросовестно. В случае неквалифицированного ведения дела риски несения дополнительных расходов должны ложиться на заявителя: за выбор представителя, не обладающего соответствующими делу знаниями и умениями, должен отвечать заявитель.

Можно услышать возражения, что заявитель, не обладая правовыми познаниями, крайне затруднен в определении степени профессионализма выбранного им представителя. Разумность его действий состоит лишь в организации соответствующего отбора (проведение тендера, конкурса и т. п.).

Однако, как было установлено, любую проблему, связанную с определением разумного расхода, следует решать с позиции обеих сторон спора в целях поиска баланса их прав. Если основывать разумность с позиции ответчика на концепции «предвидимых убытков», о чем будет сказано далее, то возложение на взыскателя риска выбора представителя можно рассматривать как весьма компромиссный вариант.

Работа, проделанная представителем, может характеризоваться видом и составом. Вид работы представителя предопределен правом, но всегда остается и место для усмотрения: какой вид иска подать, что и как доказывать или опровергать в ходе спора и т. д. Если оценка вида работы предполагает анализ обоснованности избранной линии защиты (например, необходимо ли было для успешного разрешения дела получать заключение специалиста), то оценка состава работы предполагает анализ конкретного объема исполненного в рамках избранной линии защиты (например, надо ли было получать два заключения специалистов, нельзя ли было обойтись одним; надо ли было затратить на составление искового заявления десять часов или достаточно пяти).

Упрощенный подход к решению грозит свести всю проблему к оценке рациональности (экономичности) деятельности представителя при ведении процесса. Такой подход неизбежно предполагает оценку целесообразности действий представителя и чреват нарушением принципа независимости адвокатов (ст. 3, 18 Закона ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Оценка рациональности (экономичности) расходов всегда означает вторжение суда в сферу профессиональной деятельности представителя: суд неизбежно будет «поучать» адвокатов, как вести дело с наименьшими затратами. Это несложно, когда процесс закончен и результат налицо. Однако в условиях конфликтной рисковой ситуации профессиональная обязанность юриста состоит в приложении максимальных усилий для защиты позиции заявителя. Величина понесенных при этом расходов согласовывается с заявителем с учетом его бизнес-задач (сопоставимости расходов с величиной коммерческих рисков).

Подход, при котором излишние расходы, понесенные представителем в связи с ведением дела понимаются как те, «без которых можно было бы и обойтись», не всегда верен. К примеру, если в деле фигурировало два заключения специалистов, то неверным было бы утверждать, что расходы на получение второго заключения неразумны, так как заключение излишне. Представитель обязан изложить позицию заявителя наилучшим образом и сам решает, что для этого надо делать.

В соответствии с Кодексом профессиональной этики представитель не вправе обещать заявителю получение положительного решения по делу, а может лишь давать уверения в честном профессиональном отношении к выполнению поручения.

Определенные действия, которые после завершения дела кажутся «перестраховкой», в процессе ведения дела представляются сторонам, которые никогда не могут быть уверенными на 100 % в результате дела, всего лишь еще одним камнем, далеко не последним, в фундаменте успеха[35].

М.Ф. Лукьяненко отмечает, что «разумность действий предусматривает, чтобы лицо действовало с осмотрительностью и прилежанием, требуемыми в данных обстоятельствах. Данный критерий разумности действий наиболее близок к понятию «необходимая заботливость»[36]. Заботливость хорошего судебного представителя – это способность предпринять максимум усилий для защиты позиции своего заявителя, спрогнозировать все возможные варианты контратак процессуального оппонента и подготовиться к их отражению.

Право лица защищаться от нарушения его прав и законных интересов не может быть ограничено тем, что представитель изначально при выборе форм и методов защиты будет думать не о качестве и весомости представляемых доказательств, а об их «себестоимости». Правило «числом поменее, ценою подешевле» вряд ли соответствует конституционному праву лица защищать свои права и интересы всеми доступными законными средствами и получать квалифицированную юридическую помощь.

Ограничения должны касаться в первую очередь расходов, не связанных с защитой по делу. Отчасти ВАС РФ информационным письмом от 5 декабря 2007 г. № 121 подтверждает, что взгляд на затраты с позиции рациональности (экономичности) не вполне обоснован.

В пункте 10 этого документа рассмотрен случай, когда в суде заявлялось, что у взыскателя не было необходимости привлекать адвоката, поскольку он располагает собственной юридической службой. Ее сотрудник совместно с приглашенным юристом выступал в судебном заседании.

Суд не согласился с такими утверждениями: «Довод истца об отсутствии у ответчика необходимости привлечения адвоката для представительства в арбитражном суде не может быть принят во внимание, поскольку право прибегать к услугам представителя и право на возмещение в связи с этим соответствующих издержек не поставлено законом в зависимость от наличия у организации собственной юридической службы или специалиста, компетентного представлять интересы организации в суде» (абзац пятый п. 10).

Таким образом, в данном пункте предпочтение явно отдается не целесообразности (экономическому, трудозатратному взгляду на издержки), а праву. Логично было бы так продолжить мысль суда: представитель привлекается потому, что только он обладает профессиональными знаниями, гарантирующими лицу надлежащую защиту его прав и законных интересов. Все, что он сделал в ходе процесса, сделано им как профессионалом и не должно ставиться под сомнение, если только у противоположной стороны не будет веских доказательств явной непрофессиональности или недобросовестности его действий.

Вместе с тем в пункте 9 информационного письма от 5 декабря 2007 г. № 121 ВАС РФ рассуждает о целесообразности (обоснованности) привлечения к участию в дело двух представителей и «препарирует» рассмотренное дело, правда, в весьма общих деталях: разрешавшиеся вопросы были «достаточно сложными», сроки подготовки дела были «относительно сжатые», одному представителю «было бы затруднительно справиться» (абзац шестой п. 9).

Главное, на что следует обратить внимание, – это на распределение бремени доказывания: доказать необоснованность участия на стороне заявителя двух представителей должен был ответчик.

В пункте 3 названного информационного письма ВАС РФ также указывает на необходимость оценки профессиональной составляющей: оппонент взыскателя может заявить о чрезмерности требуемой суммы и обосновать разумный размер понесенных заявителем расходов применительно к соответствующей категории дел с учетом оценки, в частности, объема и сложности выполненной представителем работы, времени, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист, продолжительности рассмотрения дела (абзац шестой п. 3).

Комментируя этот пункт, необходимо отметить следующее.

Критерии оценки разумности расходов, примененные Судом, также нуждаются в определенном толковании. Например, один из ключевых показателей, используемых для определения размера взыскиваемых сумм, – степень профессионализма представителя. Практика показывает, что сторонами спора он используется в диаметрально противоположных целях: как для обоснования увеличения затрат, так и для оправдания их снижения. В ряде споров судами положительно оценивались аргументы, что высокая почасовая ставка юриста предопределена его известностью, опытом, глубокой специализацией, поэтому высокие расходы оправданны. В других делах суды исходили из того, что юрист имеет достаточную квалификацию, ранее оказывал аналогичные услуги, поэтому подготовка к рассматриваемому спору не должна была составлять для него сложности. На этом основании размер взыскиваемых расходов сокращался[37].

Этот второй подход содержит в себе очевидное логическое противоречие. Ведь чем выше профессионализм представителя, тем меньше оснований сомневаться в его некомпетентности, в том числе ставить вопрос об излишне проделанной работе. Скорее наоборот: неправильно определить объем работы, причем с перспективой как упустить что-то важное, так и хлопотать впустую, может непрофессионал.

Вопросы об объеме и качестве проделанной адвокатом работы ставились на всех этапах развития адвокатуры. Подходы к этой проблеме в адвокатском сообществе сложились уже давно.

Правила, изложенные в систематизированном своде постановлений Советов присяжных поверенных, составленном в 1913 г. А.Н. Марковым, таковы, что способы и методы ведения дел присяжным поверенным Советами не оцениваются. Не оцениваются ими и юридические познания поверенного по конкретному делу, степень соответствия исковых требований фактическому и юридическому материалу дела. Все это – искусство, талант и находчивость представителя.

«Единственным исключением из этого общего правила был бы такой случай, когда взгляды адвоката обнаруживали бы его полное юридическое невежество и явное пренебрежение к общепринятым положениям права и действующего законодательства» (п. 58). В ряде других решений различных Советов делается вывод, что основанием контроля целесообразности действий поверенного могут быть только «проявление невежества или допущение грубых ошибок», «грубое незнание или явная небрежность при ведении дела», «грубые ошибки или явный недостаток знания основных положений права и судопроизводства»[38].

Примечания

1

Постановление ВАС РФ от 15 марта 2012 г. № 16067/11.

2

См.: Пепеляев С.Г. Развитие практики взыскания ущерба, причиненного неправомерными действиями государственных органов // Налоговед, 2010. № 2. С. 25–33.

3

Анализ данных судебно-арбитражной статистики см.: Пепеляев С.Г. Тенденции разрешения налоговых споров // Налоговед. 2005. № 1. С. 19–30.

4

См.: Решение Арбитражного суда г. Москвы от 9 октября 2000 г. № А40-10924/00-98-182.

5

См.: Постановление ВАС РФ от 19 сентября 2000 г. № 4144/00.

6

См. Приложение 1 – Жалоба ОАО «Большевик» в Конституционный Суд РФ.

7

См. Приложение 2 – Определение Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2002 г. № 22-О.

8

Рожкова М.А. Проблемы возмещения расходов на оплату услуг представителей и иных судебных убытков // В сб.: Убытки и практика их возмещения / Отв. ред. М.А. Рожкова. – М.: Статут, 2006. С. 566, 567.

9

См.: Пункт 47 ст. 2 и п. 1 ст. 7 Федерального закона Российской Федерации от 27 июля 2006 г. № 137-ФЗ «О внесении изменений в часть первую и часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с осуществлением мер по совершенствованию налогового администрирования»; п. 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 марта 2007 г. № 117 «Об отдельных вопросах практики применения главы 25.3 Налогового кодекса Российской Федерации»).

10

Подпункт 19 п. 1 ст. 333.36 и подп. 1 п. 1 ст. 333.37 НК РФ.

11

См.: В каком направлении развивается налоговая практика // Налоговед, 2008, № 9. С. 8–9; Обязанность налоговых органов уплачивать госпошлину способствует разгрузке арбитражных судов // Налоговед. 2005. № 5. С. 2–3.

12

См.: Деньги с Рублевки // Ведомости. 2011. 29 нояб. С. 1.

13

Данные о размерах судебных расходов, фактически взыскиваемых арбитражными судами, см. на с. 33–34.

14

Возможны возражения, что указанные в табл. 1 суммы взяток не могут служить ориентирами «разумных» расходов: должностные лица затребовали чрезмерно много, почему и стали фигурантами уголовных дел. По «разумным» же суммам информации нет ввиду латентности преступлений.

15

Попытку предложить законодателю вариант урегулирования данной проблемы предпринял в 2012 г. ВАС РФ, разработавший проект Закона РФ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с совершенствованием института представительства в арбитражных судах».

16

См.: Определение коллегии судей ВАС РФ от 2 февраля 2012 г. № ВАС-16067/11.

17

Постановление ВАС РФ от 15 апреля 2012 г. № 16067/11.

18

См.: Приложение 3 – Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2004 г. № 454-О.

19

См.: Приложение 4 – Определение Конституционного Суда РФ от 20 октября 2005 г. № 355-О.

20

См.: Приложение 5 – Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 августа 2004 г. № 82 – Извлечение.

21

См.: Приложение 6 – Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. № 99 – Извлечение.

22

См.: Приложение 7 – Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121.

23

См.: Приложение 8 – Постановление Президиума ВАС РФ от 20 мая 2008 г. № 18118/07.

24

См.: Приложение 9 – Постановление Президиума ВАС РФ от 18 марта 2008 г. № 14616/07.

25

Стоит специально обратить внимание, что критерий «разумных пределов расходов» применим исключительно в отношении затрат на оплату услуг представителей. Он установлен ч. 2 ст. 110 АПК РФ, имеющей ограниченный предмет регулирования: «расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах».

Для иных судебных расходов ограничения законом не установлены. Статья 106 АПК РФ требует лишь подтверждения связи расходов с рассмотрением дела в суде: «К судебным издержкам… относятся расходы, …понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде».

Арбитражные суды активно исследуют как относимость тех или иных расходов к рассмотрению дела, так и размер судебных издержек. Есть случаи, когда суды ошибочно ссылались на неразумность расходов как на основание для отказа во взыскании.

26

Правовой анализ оценочного понятия «разумность» приведен в монографии М.Ф. Лукьяненко. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. – М.: Статут, 2010; в диссертационных исследованиях Виниченко Ю.В. Разумность в гражданском праве Российской Федерации»: дисс. канд. юрид. наук, Иркутск, 2003; В.И. Емельянова. Недопустимость злоупотребления гражданскими правами по российскому законодательству: дисс. канд. юрид. наук. – М., 2001; Волосатовой В.Л. Принцип разумности в реализации субъективных гражданских прав: дисс. канд. юрид. наук, М., 2005.

27

См.: Дополнительное решение Арбитражного суда Новосибирской обл. от 9 января 2008 г. по делу № А45-2882/07-1/77.

28

Об институте ограниченной ответственности см., например: Мякинина А.В. Ограничение размера возмещаемых убытков в гражданском праве Российской Федерации // В сб.: Убытки и практика их возмещения / Отв. ред. М.А. Рожкова. – М.: Статут, 2006. С. 278–328.

29

См., напр.: Рожкова М.А. Указ. соч. С. 591.

30

См.: Определение ВАС РФ от 27 февраля 2008 г. по делу № 18118/07; пункты 9–11 информационного письма ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121.

31

См.: Рожкова М.А. Указ. соч. С. 590.

32

Савранский М.Ю. Возмещение расходов на юридических представителей: практика МКАС при ТПП РФ // Арбитражное правосудие в России. 2008. № 2. С. 59, 64.

33

Термин «сутяжничество» не наполнен определенным правовым содержанием. Это слово с ярко выраженной экспрессивной (негативной, иронической) окраской. Если рассматривать сутяжничество как злоупотребление процессуальными правами, то во взыскании расходов следует отказать на основании статьи 111 АПК РФ, а не по мотиву выхода за разумные пределы. Если рассматривать сутяжничество как обращение в суд не для защиты своих прав, а с другими целями, то при определенных ситуациях возможен отказ в иске по существу.

34

Идея «депонирования» ставок высказана автором еще в 2008 г. (См.: Пепеляев С.Г. О подходах к раскрытию понятия «разумные пределы затрат на представительство в суде» // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2008. № 8. С. 18–39).

Ее восприняли авторы законопроекта «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с совершенствованием института представительства в арбитражных судах», подготовленного в 2012 г. ВАС РФ. Согласно их предложению при определении размера подлежащих взысканию расходов на оплату услуг судебного представителя принимаются во внимание сведения о стоимости услуг судебного представителя, внесенные в единый реестр представителей, аккредитованных при арбитражных судах.

Хотя детали законопроекта требуют проработки (например, об учете трудозатрат стажеров и помощников, не аккредитованных при судах, о компетенции гонораров, выраженных в твердых суммах и др.), в целом законопроект существенно снижает уровень неопределенности при рассмотрении заявлений о взыскании вознаграждений судебным представителям.

35

Этот тезис нашел подтверждение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 15 марта 2012 г. № 16067/11: при определении размера возмещения необходимо «учитывать такие факторы, как сложность дела, сложившиеся на рынке услуг цены, не только с позиции суда, но и стороны, которая несет расходы, не будучи уверенной в исходе дела».

36

Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. – М.: Статут, 2010.

37

См., напр.: Определение Арбитражного суда г. Москвы от 28 марта 2007 г. по делу № А-40-61114/04-111-588.

38

Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. Составил член Совета присяжных поверенных округа Московской судебной палаты А.Н. Марков. – М., 1913 / Сост. А.В. Воробьев, А.В. Поляков, Ю.В. Тихонравов / Отв. ред. Ю.В. Тихонравов. – М.: Статут, 2003. С. 38–39.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.