Уайлдшей (№2) - Куртизанка и джентльмен

– Я отдал гораздо меньше, чем получил взамен.

– Вы пригрозили ему? Боже! Вы сказали лорду Хэнли, будто я нашла то, что он ищет, верно?

– Я ясно намекнул ему на это. – Райдер с улыбкой поднял на нее глаза, втайне празднуя победу. – Хэнли поверил, что я могу уничтожить его. Я понятия не имею, в чем его секрет, но он готов на все – даже отпустить вас, – чтобы его секрет не был предан огласке.

Ощутив слабость в коленях, Миракл упала на стул.

– Раз все это основано на блефе, вы просто выиграли нам время, не более того.

– Именно это нам и нужно. Смерть не грозит вам, Миракл. Остальное не имеет значения.

– Вы отправите меня на корабле?

– Я отправлю вас в новое будущее, но сейчас нам нужно ехать, пока Хэнли не передумал.

Миракл, судорожно сглотнув, отстранилась. Она была уверена, что Райдер от нее что-то скрывает. И все же арест ей теперь не грозит. Миракл почувствовала головокружение, точно выпила шампанского.

Райдер усадил ее в ожидавший их экипаж, а ему Йорк подвел серого коня. Райдер вскочил в седло и лукаво улыбнулся:

– У меня есть еще кое-какие неотложные дела. Встретимся позже.

Лошади тронулись. Райдер повернул лошадь и поскакал прочь. В гриве и хвосте коня блеснул солнечный луч, сине-белый, как Ригель.[26]

Если Миракл никогда больше не увидит Райдера, она запомнит его таким. Странствующий рыцарь без страха и упрека, сильный и вселяющий ужас, скачет на лошади, направляясь к холмам, только его чистое сердце теперь замарано ложью. Из-за нее.

Между тем ее безопасность зиждется на песке. Если лорд Хэнли найдет свой пропавший документ и сообразит, что его обманули, ей не спастись от него. Райдер некоторое время погорюет, а потом забудет ее. Женится на одной из тех юных леди, которая достойна его, и она подарит ему сыновей.

Эта мысль утешала Миракл.

Несколько бессонных ночей дали себя знать. Миракл наконец забылась сном.

Кто-то отдавал распоряжения. Миракл проснулась. Ее сердце тревожно забилось, но ничего особенного не произошло, она по-прежнему находилась в экипаже Райдера.

Видимо, в очередной раз меняли лошадей, возможно, их остановили, чтобы накормить. Беспокойство не покидало Миракл.

Она не знала, куда Йорк и кучер Джон ее везут, похоже, они направлялись на юго-запад, к Ливерпулю. Они пересекли Карлайл и переехали реку Эск. Должно быть, уже порядком углубились на территорию Шотландии. А может, Райдер собирается отправить ее в Лит, откуда она сможет вырваться из Британии?

Йорк открыл дверцу.

– Мы прибыли, мэм. Мы в Моссхольме, что возле Аннана.

Миракл пригладила волосы.

– Возле Аннана? Стало быть, мы едем на запад вдоль залива Солуэй-Ферт, а не на север, как прежде?

– Да, мэм. Лорд Эйр сейчас в отъезде, но лорд Райдерборн заблаговременно оповестил его. Мы здесь заночуем.

Миракл вышла из экипажа и оказалась во внутреннем дворе, где находились стойла и хозяйственные постройки. Над всем этим возвышался замок. Лучи заходящего солнца блестели во множестве крошечных окошек со свинцовыми переплетами и отражались от десятков конических башенок. Моссхольм, казалось, светился рубинами, словно похитил свет у красного Антареса.[27]

Пораженная его необычной красотой, Миракл рассмеялась.

– Значит, лорд Эйр живет в сказочном замке? Еще один волшебник?

Йорк озадаченно на нее посмотрел.

– Полагаю, его светлость – человек смертный, мэм. Лорд Эйр старинный друг лорда Райдерборна. Здесь вы в безопасности.

Миракл встретила экономка, которая почтительно присела перед ней в реверансе, как перед настоящей леди. После отменного ужина в обшитой деревом столовой Миракл препроводили в комнату для гостей. Встреченная тепло и радушно, Миракл не стала любопытствовать об отсутствующем хозяине, который по первой просьбе Райдера позволил ему воспользоваться его домом. Что, впрочем, лишний раз подтверждало, насколько велико влияние старшего сына герцога.

Неужели никто не смеет отказать в чем-либо Сент-Джорджу?

Ночью она долго не могла заснуть, а когда открыла глаза, комната была залита солнечным светом, за окном виднелось голубое небо. После завтрака Миракл забралась на одну из башенок, с которой открывался вид на просторы Шотландии. Поблескивала вода. Дорога на восток, вдоль Солуэй-Ферт, выглядела словно выброшенный за ненадобностью кусочек тесьмы.

По ней что-то двигалось.

Черная точка приблизилась, Миракл вгляделась внимательнее. К Моссхольму катил двухместный экипаж, запряженный парой лошадей. За ним на расстоянии нескольких миль следовал всадник.

Экипаж въехал на подъездную дорогу к Моссхольму. Всадник, поравнявшийся с экипажем, наклонился и стал что-то говорить вознице. Лошадь под ним закружилась, ее грива и хвост взметнулись, как пена, летящая с волны.

Всадник, приподняв шляпу, поскакал дальше. Легкий ветерок играл его темными волосами. Райдер!

Миракл понеслась вниз по ступеням. Она заставила себя на минуту остановиться, но затем вылетела во двор. Однако когда лакей открыл дверь и Райдер решительно вошел в холл, она встречала его, стоя неподвижно у главной лестницы, еле сдерживая мучительное желание, стучавшее в крови.

– Я не была уверена, что вы приедете, – проговорила она. – Однако теперь я отдохнула и свежа, как маки после дождя. Я готова ехать в Лит.

Райдер остановился. Его глаза, в которых еще не улеглась буря, были почти черными.

– Вы сомневались, что я приеду? – Он бросил свою шляпу лакею. – Но ведь я дал вам слово!

– С вами прибыл лорд Эйр?

– Эйр? Нет. Он будет позже.

Миракл стало не по себе, как будто ее устами вдруг вновь заговорила девочка с хлопкопрядильной фабрики.

– Я наблюдала с башни, как вы остановились, чтобы переговорить с кем-то в экипаже.

– Это Джордж Мелман. Я просил его приехать. Он полночи находился в пути, чтобы добраться сюда.

– Зачем? – удивилась Миракл. – Он нашел бумаги лорда Хэнли?

Райдер приблизился к ней и легко поцеловал в губы. Миракл ответила ему таким же легким поцелуем.

– Нет. Ничего такого, – ответил Райдер. – Он обвенчает нас.

Глава 15

– Не шутите такими вещами, – сказала Миракл. – Зачем приехал мистер Мелман?

Райдер горел желанием впиться в ее губы, но вместо этого лишь взял ее за локоть и повел в гостиную.

Миракл остановилась возле холодного камина, а Райдер, ступая по дубовым доскам, направился в противоположный конец комнаты. Несмотря на вспышку своей страсти, он не прикоснется к ней, и будет убеждать ее лишь с помощью разумных доводов.

– Извольте сесть, Миракл. Я не шучу.

Со стен на них были устремлены черные стекляшки глаз расположенных в ряд оленьих голов, величественных и далеких. Вокруг изысканного турецкого ковра перед камином стояли кресла и шезлонг. В дальнем конце гостиной возле окна находилось фортепьяно. За исключением инструмента вся обстановка в Моссхольме была оставлена Эйром без изменений, такой, как она досталась ему в наследство.

Миракл опустилась на изящный позолоченный стул, сложив руки на коленях, Это простое движение было необыкновенно прекрасным, чистым и грациозным. Ее темные шоколадные глаза были бездонны, но на скулах играл гневный румянец.

– Что тогда, черт возьми, вы имели в виду? – спросила она.

Райдер судорожно сглотнул. Даже если она вздумает упорствовать, он все равно сломит ее сопротивление, чего бы ему это ни стоило.

– Существует только один способ убедить Хэнли в том, что ваша судьба мне настолько не безразлична, что я готов до конца жизни хранить молчание.

– О тайне, которой вы на самом деле не знаете.

– Да, но Хэнли думает иначе. Он давно ненавидит меня, и у него имеется веская причина считать, что эта неприязнь взаимна. Он верит в то, что я готов употребить все средства, лишь бы навредить ему, невзирая на последствия. И убедить его, что я останусь верен своему слову ради любовницы, невозможно. – Райдер сделал глубокий вдох и повернулся к Миракл: – Но в чем он может быть абсолютно уверен, так это в том, что ради жены я буду нем до самой смерти.

Румянец на щеках Миракл стал еще ярче.

– Вы в своем уме?

– Никогда в жизни я еще не рассуждал более здраво.

– Вы не можете на мне жениться!

Райдер подошел к Миракл и посмотрел ей в лицо.

– Могу и сделаю это.

Гневно сверкая глазами, Миракл вскочила:

– Вы в своем уме? Вы не можете принудить меня обвенчаться с вами.

– Проклятие, Миракл! Я так и знал, что вы попытаетесь воспротивиться мне. Пораскиньте мозгами! Если вы немедленно не обвенчаетесь со мной, я не смогу вас спасти. Вас повесят!

– Вы можете помочь мне покинуть страну. Ведь это в ваших силах?

Райдер сжал кулаки. Он заставил себя сесть.

– Если мы не обвенчаемся сейчас же, Хэнли узнает, что я блефовал. Его месть не заставит себя ждать. Вас арестуют, как только вы шагнете за порог этого дома. И уж тогда-то они вытрясут из вас признание, и вы будете повешены.

Прямая, как струна, Миракл остановилась возле фортепьяно.

– Лорд Хэнли знает, что я сейчас здесь, с вами?

Райдер склонил голову на руки, запустив пальцы в волосы.

– Хэнли отказался поверить мне, если я не назову ему точное время и место венчания и не пообещаю, что брак будет заключен в присутствии свидетелей.

Миракл в изнеможении опустилась на стул.

– Лорд Эйр?

– Мы обвенчаемся в часовне Моссхольма нынче утром. Эйр и его мать, вдовствующая графиня, будут нашими свидетелями. Я не могу просить их лжесвидетельствовать. Хэнли, верно, подослал своих агентов следить за замком.

– Меня можно провезти мимо них тайно.

Райдер вскинул голову.

– Черт вас возьми, Миракл! Я не намерен рисковать.

– Так вот зачем вы привезли меня в Шотландию. – Она повернулась на стуле и рывком открыла крышку инструмента. Фортепьяно издало глухой звук, словно колокольчик, завернутый в вату.

– Закон Шотландии позволяет венчаться без оглашения имен. Если не хотите, чтобы ваша жизнь оборвалась завтра же, нам надо обвенчаться.

Миракл ударила по клавишам. Один за другим прозвучали три аккорда, за которыми, казалось, должна была последовать буря звуков. Райдер пристально смотрел на Миракл, до глубины души потрясенный ее страстью и силой.

– Я училась играть, когда мне было одиннадцать. – Ее голос звенел под грохот и шум аккордов. – Сэр Бенджамин Троттер пригласил преподавателя музыки, чтобы сделать из меня настоящую леди. И я не тратила времени зря. Становиться герцогиней я, правда, не собиралась.

Райдер вскочил с места и подошел к окну.

– Даже если Хэнли узнает, что нам о его тайне известно не более чем о темной стороне луны, он не посмеет тронуть мою жену.

– И ради этого вы готовы превратить временную уловку в реальность? Дать брачный обет перед алтарем любить и лелеять друг друга, пока смерть не разлучит нас? Не думая о том, что в семью Сент-Джордж войдет шлюха?

– Почему бы и нет, черт возьми? – Райдер понимал, что Миракл права. В то же время он всей душой желал и любой ценой решил добиться своего. – Роль герцогини ничуть не труднее, чем роль Офелии.

Миракл внезапно перестала играть, закрыла лицо руками и расхохоталась.

– Да токмо, слышь-ко, сколь ни бейся, а не вытравить с той девки-то фабрику.

– Что, черт возьми, вы сказали?

Миракл заиграла жалобную песню.

– Что я девчонка с хлопкопрядильной фабрики. Куртизанка. Что даже вам не под силу изменить мое прошлое. Я не могу стать вашей женой. Я райская птичка, женщина легкого поведения, проститутка, шлюха, девка…

– Это не важно!

– Еще как важно! И на то есть великое множество причин! Ваша семья никогда не признает меня. Общество от вас отвернется. Вы до конца жизни будете раскаиваться в содеянном.

– Это уже мое дело.

– Нет, – ответила Миракл с поразительным спокойствием. – Не только ваше. Но и мое. Вы подумали, что будет со мной?

По спине Райдера заструился холодный пот. Миракл говорила правду. Однако он пошел на сделку с Хэнли. Если она не согласится, придется разыграть козырную карту.

– Если мы не обвенчаемся, вас повесят, – сказал Райдер. – Это единственный выход спасти вас.

– Хорошенькую сделку вы заключили с нашим врагом! – Миракл начала играть что-то грустное. – Итак, сэр Галахад женится на своей любовнице. И, игнорируя все нападки и головные боли из-за его мезальянса, будет бравировать в обществе тем, что потерял разум. В таком случае можно мне маки для свадебного венка?

– Для венка?

Миракл заиграла бравурную танцевальную мелодию.

– Ах, я оговорилась. Конечно же, я имела в виду свадебный букет. Какие же цветы будут уместны? Анютины глазки и розмарин?

Райдеру показалось, что он сейчас не выдержит. Как она может? Как она может ставить под сомнение его любовь и грандиозность приносимой им жертвы? Неужто она полагает, будто он не обдумал все последствия? Не понимает, что он не может жить без нее?

Райдер ударил кулаком по фортепьяно. Миракл перестала играть.

– Хватит с меня сделок. Это последняя. Из вашей жизни навсегда исчезнут нужда и страх. Неужели гордость не позволяет вам принять мое предложение? Неужели вы так привержены благородным идеалам, почерпнутым в библиотеке старого греховодника и используемым при каждом удобном случае? Неужели вы предпочитаете смерть браку со мной?

Крышка фортепьяно захлопнулась. Миракл зарычала на него, как мстящая фурия, прекрасная и ужасная, воплощение темных инстинктов.

– Гордость, говорите? Мне с самого рождения приходилось бороться за свою жизнь, и я не желаю принять смерть во имя какого-то благородного принципа. Только вам, аристократу, могла прийти в голову такая глупость. Люди моего сословия сражаются с мраком до тех пор, пока не затянется петля. Мы готовы лжесвидетельствовать, молить о пощаде или драться как демоны, только бы сохранить жизнь. Как вы смеете так говорить о сэре Бенджамине?

– Как именно?

– Вы назвали его греховодником. При этом в вашем голосе прозвучала брезгливость. Сэра Бенджамина Троттера мне сам Бог послал. Он спас меня от ужасов фабрики, от горя, невежества, голода и нищеты. В библиотеке, о которой вы с отвращением упомянули, мне открылся мир науки и красоты, перед которым я до сих пор испытываю благоговение. Дом сэра Бенджамина стал моим настоящим домом, я любила своего благодетеля.

Это признание оглушило Райдера как гром среди ясного неба.

– Вы любили его?

– Именно благодаря усилиям сэра Бенджамина, которые он приложил, чтобы дать мне образование, я стала такой, какая я есть. Благодаря данному им мне воспитанию в те страшные годы после его смерти я могла выбирать себе любовников. Благодаря образованию, которое он мне дал, мне не пришлось предлагать себя на улице морякам за шесть пенсов. – Гибкая и прекрасная, Миракл приблизилась к Райдеру. – Единственным мужчиной в моей постели, которого я не выбирала, были вы, лорд Райдерборн.

– Почему же он не женился на вас?

– Сэр Бенджамин считал меня слишком молодой для вступления в брак. Мы решили подождать, пока мне не исполнится восемнадцать. А потом его не стало.

– Тем не менее, он брал вас к себе в постель.

– Фабричные девчонки рано вступают во взрослую жизнь, – ответила Миракл. – К тому же я его любила.

Она любила сэра Бенджамина Троттера? Она любила Гая Деворана? А может, Джека, его родного брата, она тоже любила? Но его, Лоренса Дюваля Деворана Сент-Джорджа, будущего герцога Блэкдауна, она не смогла полюбить. Неужели из всех мужчин, которых она когда-либо знала – кроме Хэнли, – только Райдеру не удалось завоевать ее сердце?

– Пусть сэр Бенджамин спас вас от фабрики, – проговорил он, чеканя каждое слово, – но только я в силах спасти вам жизнь. А потому спрашиваю, согласитесь ли вы выйти за меня замуж?

– В Лондоне не найдется шлюхи, которая не порадуется, получив известие о том, что одна из ее товарок захомутала лорда Райдерборна. За меня будут провозглашать тосты в тавернах и среди отщепенцев гостиных. Я, конечно же, выйду за вас, хотя мы оба горько об этом пожалеем.

– Вот и славно, – сказал Райдер, хотя одержанная им победа не дала ему ничего, кроме ощущения пустоты в душе. – Эйр и вдовствующая графиня, наверное, уже приехали и ждут нас с мистером Мелманом в часовне.

Райдер предложил Миракл свою руку, но она, отвернувшись, открыла дверь и выскользнула из комнаты.

– Не прикасайтесь ко мне! – воскликнула она, удивив Райдера мрачной усмешкой. – Если вы дотронетесь до меня, я рассыплюсь на крошечные осколки, которые останется только подмести и выбросить, как разбитое стекло.

Райдер ушам своим не верил.

– Но мы собираемся обвенчаться!

– Да, и вы, безумный Сент-Джордж, разбиваете мне сердце. Зачем только я позволила вам спасти меня? Если бы я утонула, уберегла бы вас от величайшей в вашей жизни ошибки.

– Я готов заплатить любую цену, Миракл.

– Так ли это? Я со своей стороны могу пообещать вам, что у вас всегда будет путь к отступлению.

В этот момент Миракл была так прекрасна, что Райдер не мог глаз от нее отвести.

– Вы готовы дать мне, основания для развода с вами? – спросил Райдер.

– Не думаете ли вы, что я согласилась бы на это венчание, зная, что этот брак навсегда? Скажете, когда пожелаете быть свободным. Если ваша жена будет уличена в супружеской измене, парламент без колебаний расторгнет наш брак.

Райдер схватил ее за плечи.

– Если вы когда-нибудь меня обманете…

– Немедленно прекратите! – повысила голос Миракл. – Это мои условия. Вам же остается только принять их. А теперь пойдемте, не будем заставлять мистера Мелмана ждать.

Не так Райдер представлял себе свое венчание. Пока они с Миракл давали брачный обет перед алтарем, леди Эйр сидела одна в окружении слуг. На Миракл было простенькое дорожное платье. Единственной приметой торжества стал букет белых роз из сада Моссхольма, обвязанный голубой лентой и врученный Миракл в последнюю минуту самой графиней.

Леди Эйр оказалась высокой сухопарой дамой с рыжими волосами, посеребренными сединой. Ее проницательные голубые глаза внимательно следили за церемонией, но кто такая Миракл, она, конечно, не знала. Знала только, что друг ее сына пожелал, чтобы она была свидетельницей на его скоропалительной свадьбе, где только ее присутствие создавало видимость благопристойности. Миледи, очевидно, была готова на все ради сына, который, в свою очередь, выполнил бы любую просьбу Райдера.

Сам лорд Эйр стоял в стороне с мрачным видом, внимательно глядя на Миракл. Райдер впервые заметил, какие яркие у его друга волосы и какие суровые черты лица.

У единственного сына леди Эйр, как у истинного шотландца, были огненно-рыжие волосы и нежно-золотистого оттенка кожа. Высокий и стройный, он, казалось, отлит из металла. Он поймал на себе взгляд Райдера, и его губы растянулись в дружеской улыбке, однако в глубине этих небесно-голубых глаз тлел огонь восхищения прекрасной женщиной и с трудом скрываемое желание обладать ею.

Райдеру внезапно захотелось стереть друга с лица земли.

Служба закончилась. Эйр пожал руку другу и поцеловал Миракл в щеку. Мистер Мелман принес им свои поздравления. Леди Эйр произнесла несколько сдержанно-учтивых слов и вместе с сыном покинула часовню, оставив проповедника с молодоженами подписывать необходимые документы.

Мистера Мелмана ждал экипаж. Райдер проводил его до двери, вложив в его руку мешочек с золотом.

– Для вашей паствы, – сказал он. – С благодарностью от меня и леди Райдерборн.

Пожелав молодоженам счастья, проповедник отбыл. Миракл поднесла к лицу белые розы и вдохнула аромат.

– Что теперь? – спросила она, подняв на Райдера глаза. – Пошлете сообщить новость о венчании Хэнли, надо полагать?

– Я сообщу ему лично.

– А, понимаю! А что же я?

– Эйр с матерью сопроводят вас на Блэкдаун-сквер. Путешествие не доставит вам неудобств. Ночевать будете в лучших гостиницах. Леди Эйр о вас позаботится.

Усиливая благоухание, на каменный пол часовни посыпались оторванные лепестки. Миракл повернула лицо к Райдеру, заглядывая ему в глаза.

– Вы только что спасли мою никчемную жизнь и уже хотите избавиться от меня, отослав со своим очаровательным другом в Лондон? Вы доверяете меня ему?

Райдер улыбнулся, хотя сердце его было не на месте.

– Я доверяю Эйру. К тому же его мать во время путешествия будет более чем строгой дуэньей, да и сам он прекрасно знает, что не останется в живых, если предаст меня.

Миракл, закусив губу, принялась обрывать лепестки у розы.

– Я еще когда-нибудь увижу вас?

– Господи, конечно! Я пришлю за вами, как только будет возможно. – Миракл отвернулась, и Райдер остановил взгляд на белых лепестках, просыпавшихся дорожкой по полу. – А приедете вы ко мне или нет, зависит только от вас.

Плечи Миракл застыли в напряжении, но она рассмеялась.

– Если вы пришлете за мной, самые дикие лошади не испугают меня. Ибо как еще я могу отомстить вам?

Дверь заскрипела, и в часовне появился лорд Эйр. Красота его вскружила не одну женскую головку. Это обстоятельство, никогда прежде не волновавшее Райдера, теперь не давало ему покоя.

– Экипаж почти готов, – объявил шотландец. – Леди Эйр желает тронуться в путь как можно скорее. Если вы не против, леди Райдерборн.

Миракл оторвала розовый бутон из того, что осталось от букета, и воткнула в волосы. Нераскрывшиеся лепестки ласкали щеку. Райдер внимательно смотрел на Миракл, пытаясь прогнать от себя образы Офелии и маков, предвещавших трагедию. У него даже не будет возможности поцеловать ее на прощание.

– Да, – ответила она. – Благодарю вас, лорд Эйр. Если позволите, я на минуту зайду в свою комнату, чтобы забрать кое-какие вещи.

Оставляя за собой шлейф лепестков и глубокой печали, Миракл двинулась к выходу.

Эйр снова пожал Райдеру руку:

– Рад возможности сопровождать твою жену в Лондон, Райдер, но что, черт возьми, у тебя за важные дела, что ты не можешь отвезти ее сам?

Прежде чем Райдер успел ответить, Миракл обернулась в дверях и одарила Эйра самой ослепительной из своих улыбок, ироничной, полной насмешки и куража. Райдер почувствовал укол ревности.

– Мой муж должен ехать в Уайлдшей один и немедленно, – ответила она. – Чтобы сообщить новость матери лично.

Высокие башни Уайлдшея виднелись издалека. Под синим летним небом вяло свешивалось с флагштока знамя с драконом. Путешествие было длинным и утомительным. После встречи с Хэнли Райдер ехал день и ночь, не останавливаясь, и проделал более трехсот шестидесяти миль за тридцать часов.

Наконец экипаж проехал под арочным мостом и остановился во дворе. Несмотря на ужасное напряжение предыдущих трех дней, он быстро добрался до дома. Высокие башни и гулкие коридоры проливали бальзам на его исстрадавшееся сердце.

Первым делом Райдер заглянул к себе, чтобы помыться и сменить одежду. Камердинер побрил его и подровнял ему волосы без единого слова, будто внезапное, без предупреждения, возвращение после необъяснимого отсутствия лорда Райдерборна, напоминающего своим видом цыгана, было в порядке вещей. Лакей подал сандвичи и горячий кофе. К еде Райдер не притронулся, но чашку черного кофе, прежде чем отправиться на встречу с матерью, выпил.

Проницательная Миракл видела его насквозь. Не замечать сложности создавшегося положения было невозможно. Без поддержки герцога и герцогини Блэкдаун, в которой Райдер далеко не был уверен, их брак потерпит крах.

Мать прогуливалась в своем розовом саду. Воздух был густ и тяжел от аромата цветов. Солнце немилосердно палило, нагревая каменные стены и изящную скульптурную группу.

Оторвавшись от созерцания распустившейся алой розы, герцогиня подняла взгляд на приближавшегося к ней по гравийной дорожке Райдера. Ее глаза под шелковым кремовым парасолем смотрели на сына настороженно и с явным интересом, как будто на незнакомца, от которого она не знала, чего ожидать: утешения или вести о несчастье.

Остановившись, Райдер поклонился:

– Ваша светлость? Надеюсь, вы здоровы?

– Мои розы сплошь покрыты тлей, – сухо ответила она. – Придется Паттерсону побрызгать их мыльным раствором.

– Я прослежу за этим. Должен извиниться перед вами, если за время моего отсутствия садовники пренебрегали своими обязанностями.

Герцогиня выгнула изящную бровь и сделала движение рукой. Роза взорвалась дождем красных лепестков, оставив на стебле лишь обнажившуюся сердцевину.

– Вы, как я погляжу, горите желанием сбросить с себя бремя ответственности, сэр. Можете ли вы дать отчет о ваших приключениях, не оскорбляя нежных материнских ушей?

– Пожалуй, нет, – ответил Райдер. – Хотя у меня, тем не менее, есть для вас важная новость.

Герцогиня со смехом взяла Райдера под руку:

– Давайте прогуляемся, и вы мне все расскажете. Сюда приезжал Хэнли. Понятия не имею, что вас связывает с этим пренеприятным человеком, но я решила, что мне должно поставить вас в известность о его неуместном любопытстве к вашим делам и о выдуманной им истории. Гай Деворан нашел вас?

– Прозорливость вашей светлости, как всегда, изумляет. Гай безукоризненно справился со своей миссией, и не выразить словами, как я ему обязан. Благодарю вас.

Дорожка за коваными воротами вела в обнесенный стенами внутренний двор. Герцогиня выпустила руку Райдера, и он открыл перед ней калитку. Она сложила свой парасоль и присела на скамью под густыми ветвями вековой вишни.

– Я опасалась, что вы собираетесь вступить в сделку с дьяволом.

Райдер принялся расхаживать по мощеной дорожке.

– Собирался и сделал это.

– Боюсь, ваше соглашение с Хэнли нечто большее, чем карточные долги или спор из-за лошадей?

Райдер повернулся к ней.

– Да, – ответил он. – Я женился на его любовнице.

Воцарилось молчание. Райдер пристально смотрел на мать, потрясенный. Впервые в жизни он лишил герцогиню не только дара речи, но и всяких видимых признаков жизни. Она сидела совершенно неподвижно, лицо ее приобрело мертвенную бледность, веки опустились.

Шелестела листва, слышался крик чаек над годовой. Герцогиня открыла глаза – тот же темный изумруд в обрамлении черных ресниц, который он видел в зеркале каждое утро.

– Брак узаконен? – спросила она с поразительным спокойствием.

– Мы обвенчались в Моссхольме. Он не только узаконен, но у меня нет намерения расторгать его когда-либо в будущем.

Изящные скулы вспыхнули. Герцогиня со всей силы стиснула рукой парасоль.

– Любовница Хэнли – всем известная дама полусвета. Я с ней, разумеется, незнакома, но я узнала весьма распространенную в обществе сплетню. Эта женщина носит странное имя Миракл Хитер. Регулярные подарки обеспечили бы вам доступ к ее профессиональным услугам, как и к уверениям в любви, если бы у вас в них была нужда. Вы обвенчались с ней?

– Да.

– Леди Эйр имеет представление о том, какой особе она посодействовала?

– К настоящему моменту Эйр, должно быть, уже открыл ей правду. Он везет их обеих в город.

– Прекрасный лорд Эйр? Да она наставит вам рога, прежде чем они доберутся до Лондона.

– Нет. – Каблуки Райдера застучали по камням, эхом отдаваясь в его сердце. – Хотя Миракл предложила мне это – дать основания для развода, если я того пожелаю.

Мать скривила губы.

– Будущий герцог Блэкдаун – хорошая добыча для любой леди, даже для принцессы королевских кровей. Если бы мужу вздумалось содержать в городе любовницу, супруга достойного происхождения не стала бы противиться этому. Вам такое решение не приходило в голову?

– Это не тот брак, которого бы я желал для себя.

– Эта особа, верно, очень красива?

– Да, – ответил Райдер. – Необыкновенно. Но это не все ее достоинства: она честна, умна, мудра…

– И в искусстве любви не знает себе равных. – Герцогиня отбросила в сторону смятый шелк и встала. – Никому нет дела, с кем вы ложитесь в постель, сэр. Важно то, с кем вы обвенчаны. Могу предположить только одно: вы сошли с ума.

– Напротив, это самое здравое решение из всех, что мне доводилось принимать.

Герцогиня ступила на залитое солнцем пространство.

– Ни один суд в Англии не согласится.

Райдер подошел ближе.

– Вы хотите объявить меня невменяемым, чтобы оспорить этот брак?

Зеленые глаза герцогини метали молнии.

– Если потребуется!

– Прежде чем вы скажете что-нибудь еще, о чем будете сожалеть до конца жизни, ваша светлость, прошу вас встретиться с ней. Как только Миракл прибудет в Лондон, я привезу ее к вам.

– Я не допущу, чтобы ваша шлюха появилась в Уайлдшее.

Райдер решительно направился к воротам.

– Миракл моя жена. Если ваша светлость не окажет ей радушный прием со всем подобающим будущей герцогине уважением, если вы будете смотреть на нее косо или каким-либо образом поставите в неловкое положение, если каким-либо своим действием или по какому-то упущению дадите ей понять, что презираете ее или ее простое происхождение, я покину Уайлдшей, вы не увидите меня до тех пор, пока я не вернусь, чтобы заявить о своих правах на титул. Если вы будете живы к тому времени, когда я стану герцогом, вам – с должным уважением – будет указано на дверь. Выбор за вами, мама.

Зашуршали шелка. Герцогиня села.

– Она уже носит вашего ребенка?

– Нет. – Райдер уперся кулаком в каменную стену. В его крови бушевали ярость и боль. – Миракл не может иметь детей. У нее случился выкидыш, когда она была совсем юной. Она бесплодна.

– Тогда вы окончательно разбиваете мое сердце и вдребезги разобьете свое собственное.

– Почему? Это лишь послужит осуществлению вашего заветного желания: после моей смерти Джек станет герцогом Блэкдауном.