– У него пригласительный на две персоны. Он согласен взять одного из вас.
Совещаться и спорить не стали. И так понятно: вряд ли молодой старшеклассник успел испортиться и утратить нормальную сексуальную ориентацию. А потому обольщать его и втираться в доверие должна женщина.
– На счет одежды, поведения и этикета мне все понятно, – обронила Ирина, – но имеются три вопроса.
– Всего три? – улыбнулся дипломат. – Слушаю.
– Если меня увидят в обществе российского консула, а потом я, мягко говоря, недозволенными способами завладею ценной информацией, то…
– Я понял ваш вопрос, – не дал договорить мужчина. – Для начала примите мой совет: не рассчитывайте на тайный вывоз нужного человека из Израиля – сейчас это не пройдет. Постарайтесь сработать аккуратно: добыть информацию на месте и незаметно исчезнуть из Хайфы.
– Постараемся.
– Вот и отлично. Ну, а если уж аккуратно не получится, то… повода для паники нет. Московское руководство вкратце ввело нас с консулом в курс дела. Так вот, с тех пор как были убиты агенты "Урана", тащившие за кордон пробы из нашей законсервированной шахты, между нашими спецслужбами и пошла открытая игра: кто окажется умнее и проворнее. И поверьте, даже если ваша операция закончится летально для кого-то из местных боссов разведки – скандала они не организуют. Поднимать шум – не в их интересах.
– Понятно, – удовлетворенно кивнула девушка. – Второй вопрос: куда и в котором часу я должна подойти?
– Начало торжественного вечера в семь часов. Консула зовут Сергей Аркадьевич. Он будет ждать вас правее центрального входа в мэрию.
– Ясно. И последнее: консул сумеет показать мне Давида?
– Я позабочусь об этом.
* * *
Ночная мгла еще не накрыла город.
Девушка вышла из такси и направлялась к центральному входу мэрии. Чуть правее в одиночестве стоял мужчина средних лет в черном костюме. Взгляд его неопределенно скользил по лицам многочисленных гостей раута, сбившихся перед зданием мэрии в небольшие группы; пальцы крутили незажженную сигарету…
– Здравствуйте, Сергей Аркадьевич, – остановилась она рядом. – Кажется, вы ждете меня.
– Да-да, – изумленно пробормотал он, оценив внешность молодой женщины.
– Что-нибудь не так? – спросила Ирина.
– Нет, что вы!… Все отлично! Боюсь, вы соблазните не только нужного человека, но и всю остальную мужскую половину приглашенных…
Она и впрямь была неотразима: аккуратная, недавно уложенная прическа; длинное переливающееся платье цвета само; туфельки-лодочки на высоких шпильках, подобранные в тон платью. Тонкая нитка жемчуга на шее и крохотная сумочка в руках.
Он взял ее под руку и медленно повел к входу. Арбатова едва сдерживала улыбочку, а около высоких и торжественных дверей тихо спросила:
– Благодарю за комплименты, но успеете ли вы рассказать о главном?
– Ах, да! Очень сомнительно, но если вдруг кто-то проявит любопытство – представитесь двоюродной сестрой моей жены – Скопцевой Анны Николаевны.
Никогда ей не доводилось бывать на подобных раутах. С четверть часа в конференц-зале происходила торжественная часть – с трибуны выступили трое: женщина – депутат Кнессета, мэр Хайфы и какой-то крупный политик из столицы. Говорили о прошлом и настоящем славного еврейского государства, о его замечательных гражданах, о планах на будущее. Потом заиграл оркестр, мэр эпатажно воздел руку, указывая куда-то в сторону, и гости дружно потянулись в соседний зал…
Все вокруг блистало в ослепительном свете; важные мужчины в дорогих костюмах прохаживались мимо длинных столов, установленных вдоль стен огромной залы; женщины в вечерних нарядах дарили друг другу заученные улыбки; духовой оркестр остался в конференц-зале, а здесь публику развлекал струнный квартет.
К Ирине и Сергею Аркадьевичу подошел официант, разносивший на серебряном подносе напитки. Молодая женщина выбрала шампанское и шепнула:
– Что скажете?
– Пока ничего хорошего, – отвечал спутник, подхватывая бокал с красным вином.
– Вы знаете в лицо нужного мне человека?
– Да. Мой сотрудник показал мне парочку фотографий. Не ошибусь.
Прошло минут пятнадцать. Сергей Аркадьевич пристально посматривал по сторонам, но не забывал приветливо улыбаться и кивать каким-то знакомым. При этом, не оборачиваясь, в полголоса пояснял:
– Женщина в фиолетовом платье – писательница Эстер Кай. Крайне невоздержанна в употреблении алкоголя, но умудряется издавать по одному роману в год. Говорят, неплохо пишет…
Или:
– Второй секретарь посольства Греции. Премилый человек. А справа от него депутат Кнессета Яаков Бишара с супругой. Стерва еще та.
– А вот ту миниатюрную особу я где-то видела, – сказала Ирина.
– Которую?
– Та, что вульгарно хохочет возле центрального окна. Вся в черном.
– Еще бы! Это гостья из Бельгии – актриса Мари Жилан. Снимается у лучших режиссеров Европы вместе с такими мэтрами как Жерар Депардье…
Арбатова подмечала обращенные к ней заинтересованные взгляды мужчин, и по мере того, как опустошались серебряные подносы со спиртным, Сергею Аркадьевичу все чаще приходилось представлять ее подходившим знаменитостям. Те целовали эффектной даме ручку, галантно расшаркивались и не скупились на приятные слуху фразы.
Вначале она с интересом слушала представления компетентного в светских вопросах спутника, отвечала улыбками на любезности. Однако постепенно настроение портилось – время шло, а того, ради которого она заявилась в мэрию, консул в толпе не видел…
И вдруг он легонько сжал ее локоток:
– А вот, кажется, и он.
Ирина обратила любопытный взгляд к входу в залу.
– Видите молодого человека в белом пиджаке?
– Юноша с короткой стрижкой?
– Да. Это и есть Давид Шимрон.
"Ну, слава богу, – вздохнула она с облегчением, – хоть что-то сдвигается с мертвой точки.
Глава четвертая
Израиль; Хайфа
27-29 июня
Трое суток лучшие аналитики "Урана", ведомые самим Асафом, кропотливо изучали видеозаписи и отчеты сотрудников наружного наблюдения. Но все усилия оказались напрасны.
Двадцать седьмого числа мелькнул слабый лучик, да опять подвела нерасторопность сотрудников, выполнявших функцию личных охранников шефа. А забрезжила надежда в тот неподходящий момент, когда мрачный и обессиленный Шимрон ехал домой после бессонной ночи. На полпути до района Дэния он отключился – заснул, уронив голову на спинку сиденья. Растолкал водитель служебного "Мерседеса". Открыв глаза, он увидел ворота собственной виллы; потянувшись к ручке дверцы, хотел выйти, да внезапно сквозь просыпавшийся слух уловил смысл тревожных слов шофера:
– …Я его в полукилометре от Института заметил – всю дорогу ехал за нами.
– Не понял, – тряхнул тяжелой головой Асаф. – Кто ехал?…
– Вон тот "Субару", что у магазинчика приткнулся. Грамотно ехал – прятался в потоке, ближе пятидесяти метров не подходил.
– Белый, что ли?
– Он самый.
– А что же ты раньше молчал, идиот?! – схватил шеф "Урана" передатчик.
Но, увы – пока связывался с сидевшими в "BMW" охранниками, "Субару" с тонированными стеклами проехала мимо и, оказавшись на ближайшем перекрестке, юркнула вправо. Сотрудники "наружки" помчались следом, да погоня длилась недолго – видать за рулем "японца" сидел не новичок – на выезде из Дэнии легко оторвался и исчез в бесконечных проулках Нижнего города.
А все дальнейшие потуги ни к чему не привели. По номеру и марке владельца машины нашли быстро – она принадлежала одной из многочисленных фирм, выдающих автомобили на прокат. Однако в тот день она была оформлена на "манекена" – так в контрразведке называли человека, предъявлявшего для оформления каких-либо услуг поддельный комплект документов…
Поздно вечером двадцать девятого июня Шимрон в одиночестве сидел в кабинете. Точнее нервно прохаживался мимо раскрытых настежь окон. Наступал момент истины – нужно было собраться духом и составить злосчастное донесение о потере контакта с агентом в штаб-квартиру "Моссада". Боле оттягивать признание в провале "Урана" он не имел права.
Проходя мимо стола, не глядя, шлепнул по кнопке селектора:
– Эстер, принеси крепкого кофе.
Приказание было исполнено через минуту. В те вечера, когда шеф задерживался допоздна, секретарша загодя варила напиток и давала ему остыть – слишком горячего тот не любил.
– Что-нибудь еще? – улыбнулась она, поставив на стол чашку.
Он смерил ее равнодушным взглядом…
В другой раз непременно бы кивнул, подошел вплотную; обнял бы и ощупал приятные формы. А потом устроился бы с ней на широком кожаном диване… Так случалось не однажды – девочку он подобрал молодую и не строптивую. Не то что предыдущая – недотрога Соня. Всем была хороша: красива, исполнительна, умна, и… через чур порядочна! К тому же до безобразия набоженна – это порой мешало работе. Но расстались они хорошо – Асаф не просто избавился от нее, выкинув на улицу, а подыскал хорошее местечко в мэрии с зарплатой вдвое превышающую секретарскую в "Уране"…
– Не сегодня. Иди, мне нужно подумать.
Пожав плечиками, девушка вышла и плотно прикрыла дверь. Шеф же уселся за стол, выпил залпом кофе и пододвинул чистый лист бумаги. Сложные по содержанию донесения он всегда сначала писал на бумаге. Так было привычнее. И легче…
Когда лист наполовину заполнился ровными строчками, селектор вдруг слабо щелкнул и оглушил голосом Эстер:
– С первого поста докладывают о посетителе.
Первый пост находился в фойе Института.
Шимрон посмотрел на часы, удивленно приподнял бровь… И спросил:
– А кто именно?
– Сейчас узнаю, – отвечала девушка и скоро доложила: – Ваша бывшая секретарша.
– Соня?…
– Да.
– А-а… что ей нужно? – растерялся Асаф.
Вероятно, Эстер снова пытала охранника, а тот передавал вопрос припозднившейся посетительнице…
Наконец, селектор снова ожил:
– Соня не хочет общаться через охрану. Но говорит: дело очень серьезное и срочное.
– Пусть ее проверят и пропустят.
И, бросив исписанный листок в ящик стола, в задумчивом ожидании уставился на дверь…
* * *
Почему она пришла и созналась в собственной болтливости, Шимрон так и не понял. Вернее, понять не успел – в висках застучало от внезапно подаренной Богом надежды, а мысли бешено завертелись вокруг способов решения новой задачи.
– Я могу идти? – еле слышно спросила Соня после долгой беседы с бывшим шефом. Щеки полыхали румянцем, тонкие пальчики подрагивали от волнения.
Асаф снисходительно улыбнулся:
– Успокойся. Ты молодец, что пришла и рассказала об этой русской. Но у меня к тебе небольшая просьба: я сейчас покажу несколько видеозаписей – посмотришь. Возможно, там мелькает твоя новая знакомая.
Он установил в DVD-проигрыватель диск и включил большую плазменную панель. На экране появился зал ресторана, множество занятых посетителями столиков. Девушка развернулась к телевизору…
– О! ресторан балканской кухни! – радостно сообщила она. – Я там была однажды. С мужем…
Однако шеф уже не слушал – набрав чей-то номер, он приглушенно говорил в трубку:
– …Побыстрее приезжай в офис – ко мне в кабинет. Да, срочное дело. Очень срочное! И вызови пару человек из своего отдела – для них тоже работа найдется. Да, все верно, Натан – есть хорошие новости. Жду…
Стараясь не отвлекать бывшую секретаршу, Шимрон тихо подошел к окну, приоткрыл створку и подпалил сигарету. Выдыхая дым, изредка поглядывал на четкий профиль симпатичного лица и не переставал удивляться. Болтливость, вероятно, ставшая причиной раскрытия перед туристкой из России истинного предназначения "Урана", его не смущала. Он и раньше замечал за Соней непреодолимую потребность поговорить. Причем на любую тему. Стоило слегка расслабиться, отвлечься от серьезных дел и спросить о чем-то, как та с удовольствием отвечала, подхватывала разговор, развивала… Именно эта говорливость и сыграла с ним злую шутку – показалось: такая непременно позволит себя раздеть, уложить на диван. Но не тут-то было! Еще тем оказалась орешком…
– Асаф, – вдруг очнулась девушка.
– Да, Соня. Ты кого-нибудь узнала?
– Пока не могу сказать точно. А нельзя ли повторить то место, где… где снимали барную стойку?
– Конечно, – с готовностью откликнулся он, беря со стола пульт управления.
Спустя минуту бывшая сотрудница "Урана" ткнула пальцем в экран:
– Вот она.
– Ты уверена? – вкрадчиво спросил Шимрон, мгновенно нажав кнопку "пауза".
– Абсолютно. Немного изменена прическа, темные очки скрывают глаза… Но это точно Татьяна. Я хорошо запомнила ее внешность, когда пили за столом чай, и она осторожно расспрашивала о моей работе в "Уране"…
Главное он уже услышал. Поэтому, не вникая в пустую болтовню, подошел вплотную к телевизору; наклонился, всматриваясь в утерявшие четкость миловидные черты незнакомого женского лица. Потом злорадно усмехнулся и, не оборачиваясь, сказал:
– Спасибо, Соня. Ты оказала мне большую услугу. Если когда-нибудь понадобится помощь – обращайся в любое время.
– Теперь я могу идти?
– Конечно. Я распоряжусь, чтобы тебя довезли до дома. Да и вот еще что… Пожалуйста, не рассказывай никому о нашей сегодняшней встрече и об истории с Татьяной. Это в твоих интересах, понимаешь?
– Да, Асаф. Я буду молчать, – сконфуженно потупила она взор.
– Иди. Мой "Мерседес" внизу на стоянке, а водителю я сейчас позвоню…
Глава пятая
Россия
Краснодарский край; окрестности села Дзыхра
21 июня
На свежем воздухе сон был крепким и безмятежным.
Проснувшись, Миронов вылез из палатки, встал, потянулся… Глянул в чистое небо и, покачиваясь, подошел к пластиковой канистре. Плеснув в ладонь воды, умылся. А, утирая лицо полотенцем, вдруг засмеялся:
– Ну, нагадала мне бабка ерунды! Ну, шельма старая!…
Для начала он хотел запастись дровами, для чего далеко в чащобу углубляться нужды не было – сухое поваленное дерево отыскалось днем раньше в сотне метрах от крохотной полянки. А червей для запланированной рыбалки вообще можно накопать по дороге к речке.
Подхватив небольшой топорик и отломив кусок хрустящего батона, Игорь зашагал к лесу…
– О, блин! – вдруг остановился он. – Смотри-ка, стырили мое бревнышко!
На месте, где лежал здоровенный сухой ствол, виднелись лишь щепки, оставшиеся от вчерашней рубки немаленьких сучьев.
– Интересно… Стало быть, где-то неподалеку появились соседи. Однако ни голосов, ни музыки, ни прочего шума. Странно – стук топора-то я наверняка бы услышал. Ладно, хрен с ними – что тут дров мало? Пойдем искать другой сушняк…
Скоро капитан обнаружил еле приметную тропку, сначала петлявшую сквозь частокол толстых стволов, а затем нырнувшую в густой кустарник.
Он остановился, покрутил головой…
Рядом – насколько проникал взор – ни одного погибшего дерева.
"Черт, не хотелось бы таскать дровишки за полкилометра! Но рядом-то с лагерем я уже все исследовал – одни тонкие ветви. Эти вспыхнут и сгорят сухим порохом – никаких углей от них не останется. Придется идти дальше", – рассудил он прежде, чем нырнуть по тропинке в кусты.
От приобретенных на чеченской войне привычек отделаться было непросто. Почти год минул с последней операции в лесистых предгорьях; в последнее время чаще приходилось штурмовать остатки банд в селах и небольших городах. Однако до сих пор старался ходить средь зарослей бесшумно. До сих пор делал остановки: замирал, прислушивался; осматривал доступное пространство, стараясь прочесть любое движение листвы: вызвано оно движением воздуха или же потревожено человеком.
А по большому счету, забывать тех навыков Миронов и не хотел. Мало ли куда закинет судьба. Вдруг когда-нибудь сгодится и отличная физическая подготовка, и отменный слух, и знание многих единоборств, и умение ориентироваться, метко стрелять из любого оружия…
Этим солнечным утром ни одна шальная мысль не побуждала к осторожности – слишком далеко на востоке осталась Чечня; слишком спокойно и безмятежно было в горах Краснодарского края. Но, следуя давней привычке, спецназовец осторожно прошел по кустам около сотни метров.
Вскоре пришлось замедлить шаг. Через два десятка шагов кусты заметно поредели; впереди показалась вытянутая поляна или что-то вроде старой неширокой просеки, что обычно прорубается сквозь лес для прокладки высоковольтных линий.
Капитан остановился, осмотрелся…
Но не увидел ни перечеркивающих небесную голубизну проводов, ни собранных из металлических конструкций вышек.
"Ширина просеки метров девять-десять – как раз разъехаться двум грузовикам. Дорогу, что ли собирались строить?…" – подумал он и внезапно присел, узрев в коротком разрыве меж растительностью чье-то осторожное движение…
* * *
Выбрав удобную для наблюдения позицию, Миронов рассматривал двух подозрительных парней. Приходилось, правда, время от времени оборачиваться и назад – вдруг эти ребята не одни, вдруг появится еще кто-то?…
Невозможно было не отметить множество странностей в одеянии, снаряжении и поведении двух таинственных личностей – на вид весьма крепких и тренированных. Темные комбинезоны и такие же темные "фантомаски" с вырезами для лиц. Разгрузочные жилеты с торчащими из кармашков боеприпасами, фонарями и рациями. Мягкая черная обувь, похожая на кроссовки. Лица и кисти рук обработаны специальной защитной краской. Короткие автоматы, висевшие в чехлах под правыми локтями. И, наконец, исключительная осторожность, сквозившая в каждом движении неизвестных гостей российского черноморского побережья. Один из них готовился спуститься в какую-то дыру, темневшую возле кучи светлого суглинка, второй помогал: сначала устанавливал блок на лежащее над дырой бревно, затем расправлял и застегивал на теле товарища ремни "корзинки". И оба при этом постоянно озирались, прислушивались к каждому шороху…
– Везет же мне на всякого рода приключения! Даже сейчас, мля – в законном отпуске, – покусывая травинку, шептал капитан. – Ну, с их комбинезонами и всякими там альпинистскими прибамбасами я в силу другой специфики могу и ошибиться. Но такого оружия я не припомню. А уж его-то я повидал не мало.
Именно небольшие компактные автоматы уже несколько минут привлекали его внимание. К сожалению, дистанция для детального изучения была великоватой, но и того, что сумел разглядеть Игорь, оказалось достаточно для неутешительного вывода: подобных образцов на вооружении не состояло ни у одного спецподразделения России.
"Что же делать?… Продолжать наблюдение? Рвануть вниз – к ближайшему селению за подмогой? Или подойти, расспросить?…" – путались в голове мысли.
Да, возможно, он ошибались. Возможно, эти парни были сотрудниками наших, а не западных спецслужб. Просека аккурат заканчивалась чуть дальше той норы, куда готовились спуститься незнакомцы – то бишь сам собой напрашивался вывод: когда-то сию дорогу в лесу прорубали именно до норы. Или шахты, что, впрочем, одно и то же. Что за шахта и куда ведут ее штреки – Миронов не имел понятия.
И при этом некоторые факты упрямо указывали на то, что перед ним чужаки. Секретное мероприятие, задуманное любой российской спецслужбой, было бы организовано иначе: несколько рядов оцепления из бойцов ближайшего гарнизона, и только центральное кольцо из ребят в камуфляже и в "лифчиках" – этих бы он непременно узнал по повадкам, экипировке и оружию. Ну, а в эпицентре, конечно же, вальяжные дяди с лощеными рожами. И обязательно в штатском.
Здесь же все обстояло по-другому. Парни зашуганно вертели рожами и вслушивались в окружавшие просеку звуки, точно намеревались грабануть банк; и явно торопились покончить с рискованным дельцем. И опять же, эта незнакомая экипировка со странным оружием…
Нет, конечно, капитан спецназа своих знаний не переоценивал: вряд ли ему были известны все до единой системы оружия. Но в эти минуты он рассуждал так: даже если я и допущу ошибку – задержу своих – большого вреда не станется; куда большую глупость совершу, дав этим ловким ребятам обстряпать задуманное и свалить в неизвестность.
Выудив из кармана свой новенький навороченный мобильник, Игорь включил его и посмотрел на оживший экран. Из-за окружавших просеку гор, встроенная антенна сети не обнаруживала – связи с внешним миром не было.
– Да, – почесал он затылок, – похоже, та бабка, что стояла у ворот рынка, оказалась права…
План действий постепенно созрел: если дождаться, когда один из парней спуститься под землю, то почему бы не напасть на второго? Другого выхода попросту не было.
Он снова принялся наблюдать за приготовлениями двух крепких молодцов…
О чем-то тихо переговариваясь, те завершали подготовку: обтянутый лямками "корзинки" ощупывал блок с тросом, проверяя надежность конструкции; второй подтащил поближе к краю дыры набитый чем-то ранец. Вот-вот должен был начаться спуск вниз.
Пока в норе исчезала фигура одного парня, а второй помогал спускаться, Миронов осторожно перебрался вдоль просеки – поближе к цели. Нога хоть и не болела, но совершать молниеносные рывки недавняя травма пока не позволяла.
Наконец, "первопроходец" исчез в стволе шахты; его товарищ стоял на краю, широко расставив ноги и плавно подтравливая трос.
"Отлично! Руки у него заняты – самое время!" – вскочил спецназовец и метнулся к норе.
Небольшой отрезок просеки он преодолевал быстро и в то же время аккуратно. Тело было напряжено, словно сжатая стальная пружина; о ноге в этот миг не вспоминалось.
"Объект" услышал шорох в последний момент, когда спецназовец совершил прыжок. Парень резко обернулся и тут же, сбитый с ног, опрокинулся навзничь; выпустил трос из рук.
Игорь лишь успел заметить широко раскрытые, полные изумления глаза. А дальше все его действия были подчинены одной цели: как можно скорее завалить и лишить сознания крепкого на вид сотрудника, непонятно какой и чьей спецслужбы.
В быстротечном поединке помогла внезапность. Сбив его с ног, капитан навалился сверху; в тот же миг нанес страшный удар лбом в подбородок.
Удар на секунду ошеломил противника. Этого хватило, чтобы выдернуть из ремней готовый к стрельбе автомат и отбросить его в сторону.
Однако капитан сразу почувствовал: соперник крепок не только на вид. Левой рукой тот обхватила шею русского офицера, а правой пытался что-то отстегнуть от снаряжения…
"Только бы успеть! – промелькнула мысль, после чего, Миронов принялся методично молотить по нижней челюсти правым кулаком, – только бы успеть!…"
– Успел, – тяжело дыша, встал он на четвереньки.
Молодой мужик обмяк и распластался на траве без сознания. В правой ладони блестел отстегнутый от набедренных ножен кинжал.
– Успел!… – повторил спецназовец, потряхивая отбитым и окровавленным кулаком, – еще бы пара секунд и вогнал бы он мне его между ребер по самую рукоятку… Ладно, полежи теперь чуток – отдохни.
Встав на ноги, быстро связал руки поверженного соперника ремнями его же снаряжения. Затем подобрал автомат и сделал шаг в направлении дыры. Подходить вплотную и заглядывать не стал. Просто крикнул:
– Эй, шахтер! Выбрасывай наверх все оружие и поднимайся!
Тишина. Ни единого звука в ответ.
Подняв автомат, полоснул очередью по краю шахты – комья отлетевшего суглинка посыпались вниз. Автомат оказался удобным, скорострельным и хорошо сбалансированным. После короткого нажатия на спусковой крючок прозвучало как минимум пяток хлопков; отдача не была сильной.
И тогда из дыры послышался голос. Языка капитан не разобрал, однако по интонации стало ясно: "метростроевец" просил о снисхождении. Через секунду из дыры вылетел автомат – Игорь поймал его и отбросил подальше. Потом закрепил за лежащее бревно трос, приказал подниматься. Сам же отошел на пяток шагов, присел на колено, поднял оружие и приготовился к встрече…
Видать шахта не была глубокой – голова второго лазутчика появилась через минуту. На мрачном лице растерянность, дыхание после подъема сбито.
– Снимай "лифчик", – прозвучал очередной приказ.
Тот стащил с головы "фантомаску" и неподвижно сидел на краю норы – с укоризной взирал на лежащего ничком напарника.
И снова короткая очередь из плотных хлопков – фонтанчики из светлого грунта заплясали рядом.
Понимая безнадежность положения, мужик поднял вопросительный взгляд.
– "Лифчик"! – подсказал капитан, тронув ворот своей футболки.
Тот подчинился…
– Вот так-то, дядя! Без визы к нам лучше ездить в бронежилете, – поднявшись и отряхивая одежду, молвил Миронов.
* * *
Дорогу к реке он запомнил хорошо.
Пленные парни, нагруженные собственным снаряжением, плелись впереди; спецназовец нес оружие и замыкал шествие. Полчаса компания спускалась ко дну ущелья, затем еще столько же топала живописным берегом к району форелевого хозяйства.
Лишь однажды по дороге вниз один из чужаков оглянулся и на ломаном русском пробормотал:
– Куда ты э-э… куда ты заставлять нас идти?
– Ты мне, козлина, не тыкай – мы с тобой в унитаз на брудершафт не блевали! – зло отвечал капитан. – Вот когда отловишь меня своей стране, тогда и поговорим. А раз сам попался – иди и не задавай вопросов. А то осерчаю…
И больше тот рта не раскрывал.
"Ну, вот я и в зоне действия сети! – обрадовался Игорь, поглядев на дисплей сотового телефона. – Отсюда уже можно звонить".
– Юрий Иванович! Миронов говорит, – радостно заговорил он в трубку, заслышав ответ. – Как, какой?! Твой новый взводный – капитан Миронов! Вспомнил? Ну, слава богу… Юрий Иванович, потом расскажу о рыбалке. Слушай сюда внимательно и соображай…
С полминуты до Обухова не доходила суть заковыристой истории, в которую нежданно вляпался подчиненный – видать уже успел пропустить пару стаканов и соображал туговато. Потом, помолчав и почмокав губами, скрупулезно выспрашивал о подробностях и точных координатах его местонахождения. А в конце разговора, что-то припомнив или смекнув о какой-то важной детали, не на шутку оживился:
– Так, дорогой мои, Игорь Львович, молодчина! Жди на месте и не спускай глаз с этих молодцов! И ни на шаг от этого… как его?… форелевого хозяйства! Я сейчас же свяжусь с ребятами из ФСБ и приеду!
И действительно, ждать долго не пришлось. Ровно через час по извилистой дороге к прямоугольным заводям с проточной водой примчалась целая кавалькада автомобилей. Благо от Адлера было не более десяти километров…
– Ого! – изумился спецназовец, глядя на представительную делегацию из двух десятков мужчин в военной и гражданской одежде, – похоже, я отловил не простых смертных.
Глава шестая
Израиль; Хайфа
30 июня – 1 июля
Коротко остриженный восемнадцатилетний юноша в белом пиджаке и с такой же ослепительно белой бабочкой под воротом сорочки, несомненно, привлекал внимание многих собравшихся в зале девушек и женщин. И основания для того имелись: смазливая мордашка, стройная фигура, обходительные манеры. Возможно, кто-то из представительниц слабого пола знал и о его небедном, влиятельном папаше… Да вот беда – у паренька-то выбора почти не оставалось. Скромно обосновавшись с фужером вина возле бархатной портьеры, он посматривал по сторонам и, похоже, не горел желанием с кем-то общаться. Вокруг, подобно неповоротливым ламантинам кружили широкобедрые матроны в сопровождении мужей; приторно скалили зубы наполовину спившиеся одиночки, от внешности которых невольно подступала тошнота. Или прыскали глупым смехом надоевшие сверстницы…
– Что ж, я свою часть работы исполнил, – прошептал Сергей Аркадьевич. – Дальше уж вы как-нибудь сами. А мне крайне необходимо поболтать с дипломатами из Греции.
– Спасибо вам. Постараюсь. Кажется, он заметил меня.
– Но… решится ли подойти? Судя по возрасту, он не слишком-то опытен.
– Ну не силком же его тащить, – негромко засмеялась Арбатова. – Ничего, пусть немного освоится, выпьет. Все должно происходить естественно, верно?
– То был бы наилучший вариант. В случае чего я вернусь. Минут через десять… – кивнув, направился он к мужчинам во фраках.
Арбатова все рассчитала правильно и боялась лишь одного: чтобы молодого Дэвида не перехватила какая-нибудь сексуально озабоченная стерва, способная отдаться в соседнем зале – на пуфике под портретом пятого мэра Хайфы. И, слава богу, этого не случилось – мальчишка поменял пустой фужер на полный и, лавируя меж приглашенными, пересек залу. За несколько шагов до стоящей в сторонке Ирины расплылся в приветливой улыбке и спросил что-то на иврите. Однако, заметив виноватую улыбку, повторил по-английски:
– Добрый вечер! Я Давид. А как зовут тебя?
– Добрый вечер, Давид. Я Дженни, – назвала она одно из самых распространенных имен.
– Очень рад.
Он встал рядом и с минуту отчего-то молчал, покручивая пальцами тонкую ножку бокала. Щеки пошли розовыми пятнами – то ли от спиртного, то ли от соседства ослепительной красоты женщины…
"Ну, давай же, вьюнош бледный, со взором горящим!… Смелее! Чего язык-то прикусил?" – бухтела про себя Арбатова. И сама шутливо разрядила обстановку:
– У нас закончилось шампанское.
– Сейчас, – рванулся Давид к ближайшему столу. На полпути остановился: – Тебе полусладкое, сухое или брют?
– Полусладкое.
Вернувшись, подал фужер:
– Вот, пожалуйста.
Понемногу завязался разговор: о Хайфе; о местах, которые непременно следует посетить…
Сергей Аркадьевич давно просрочил обещанные десять минут и живо беседовал с послом в десятке шагов от ворковавшей парочки. И девушка отлично понимала: ей даруют возможность укрепить знакомство, заинтриговать, заставить мальчишку взять инициативу и действовать.
– Жаль, что здесь негде присесть, – вздохнула она.
И он клюнул:
