Трио АрДО - Уран" почти не виден (Урановый диверсант)

      Однако "Мерс" поехал на юг.
      – Атлит, – коротко сказал пассажир.
      Таксист удовлетворенно кивнул, поправил на голове кипу и прибавил газу…
      Оказавшись в крохотном городке, Артур сделал вид, будто зрительно вспоминает местонахождение определенной улочки или дома. Во всяком случае, шофер спокойно реагировал на жестикуляцию мужчины – послушно выворачивал руль и точно следовал бессловесным указаниям. А направление странным образом совпадало с маршрутом черного "Мерседеса"…
      Наконец, "немец" нырнул в проем открывшихся ворот. По обе стороны от съехавшей в сторону плиты тянулся высокий каменный забор; по верху была пущена колючая проволока. Молодой человек в очередной раз ткнул пальцем вдоль прилегающей к тюрьме улочки. Такси отъехало от ворот метров триста, и только тогда майор протянул деньги и знаком попросил остановиться.
      Прежде всего, он хотел оценить размеры сего заведения, а заодно осмотреть "крепостную стену" с прилегающим к ней ландшафтом. Исходя из размеров, можно было догадаться о численности содержащихся под стражей и, соответственно тех, кто их охранял. Ну, а забор… Забор являлся естественным атрибутом всех тюрем – от сего факта никуда не денешься. Смешно надеяться на наличие в нем бреши или дыр. Однако в непосредственной близости могли стоять какие-то сооружения, а это уже вариант. Потому-то и топал Дорохов прогулочным шагом по другой стороне улочки, внимательно приглядываясь к каждой мелочи…
      Спустя полчаса он закончил детальный осмотр режимного заведения, вернулся на окраину городка – к темневшей на фоне светлых полей трассе и взмахом руки остановил ехавшую на север легковушку.
      – Хайфа, – заглянул он в салон.
      Сидевшая за рулем молодая девушка улыбнулась и кивнула, приглашая парня занять место рядом.
      Дорогой она о чем-то болтала, верно, пытаясь завязать знакомство с ладно скроенным и симпатичным мужчиной. Но тот лишь кивал, непонятливо разводил руками, а когда она не надолго замолкала, о чем-то думал, глядя на бегущее навстречу шоссе…
 

* * *

 
      За окнами номера угасал день; красный солнечный диск проплыл над огромными портовыми кранами и скрылся за горизонтом где-то левее – за уродливым зданием элеватора. Сумерки в здешних широтах были короткими, а значит, наступала пора действовать.
      Автомобиль Артур взял в аренду сразу по возвращению в Хайфу. Пластиковый чемодан с выдвижной ручкой, уже лежал в багажнике; под сиденьем был спрятан фонарь с запасным комплектом батареек. Около десяти часов вечера майор вышел из гостиницы, устроился за рулем скромного "Фиата" и неторопливо поехал в южном направлении…
      На выезде из города его остановил дорожный полицейский – грузный мужчина лет сорока. В нескольких метрах стоял полицейский автомобиль с напарником израильского стража.
      – О, Украина? – раскрыв паспорт, расплылся он в улыбке.
      – Она самая, – поддержал беседу турист. Про себя же чертыхнулся: "Нарвался, мля, на "землячка"! Господи, сколько же здесь выходцев из бывшего Союза! Сейчас начнет мозги парить: вспоминать или расспрашивать…"
      Землячек же вовсе не спешил развивать тему незалежной – неспешно осмотрел салон, попросил документы на машину. Ознакомившись с ними, спросил почти на чистейшем русском:
      – Куда направляетесь?
      – В столицу. Не люблю трястись в общественном транспорте.
      – Понятно. А шо же так поздно? Скоро уже ночь.
      – А я и не собирался останавливаться в Хайфе. Просто в Телль-Авив билетов на ближайший рейс не оказалось.
      – Уже бывали в наших краях? Шоссе знакомо?
      – Гостил пару лет назад, но по этой трассе не ездил – тогда прямиком в Телль-Авив прилетел.
      Тот обошел машину сзади; остановился.
      – В багажник разрешите взглянуть?
      – Пожалуйста…
      Черный пластиковый чемодан, две литровые бутылки с минералкой, свечной ключ, насос…
      – В чемодане ваши вещи?
      – Разумеется. Хотите посмотреть? – потянулся Дорохов к чемодану и прежде, чем полицейский успел ответить, открыл его.
      Завернутые в целлофан кроссовки и новая пара туфель, черные и легкие светлые джинсы, пара свежих футболок, ветровка, шорты, плавки, пузырек шампуня и прочие туалетные принадлежности, фотоаппарат. В боковом сетчатом кармашке две книги в мягкой обложке: одна на русском, другая на украинском… Самый заурядный набор вещей для поездок по теплым странам.
      – Ну, как там на Украине? Все еще делят власть? – потеряв интерес к багажу, подобрел дорожный страж.
      – Делят… – отмахнулся Дорохов и захлопнул баул, – вместо того, чтобы экономикой заниматься и страну из дерьма вытаскивать. Кстати, у нас сейчас не модно говорить "на Украине".
      – Да?! И как же теперь нужно говорить?
      – Только с предлогом "в" и никак иначе. Мы ж, блин, теперь – Европа, а не чья-нибудь… окраина!
      – Вон оно что! – засмеялся тот, возвращая документы. – Ладно, поезжайте. Желаю приятного отдыха.
      – Спасибо, – плюхнулся турист в водительское кресло.
      Вот и Атлит. Пока кружил по городу, выезжая на прибрежное шоссе; пока мило болтал с полицейским, а потом плелся до городка – прошло более часа. Однако майор не торопился. Половина двенадцатого – слишком ранний срок для начала воплощения плана.
      Местечко для стоянки выбрано еще днем. Тихая безлюдная улочка, прилегающая к периметру военной тюрьмы; противоположная высокому забору сторона дороги; плотный ряд невысоких деревьев у небольшого двухэтажного дома. И, наконец, пятый от перекрестка фонарный столб, засветло обозначенный Артуром основным ориентиром. Впрочем, фонари на улочке почти не горели – их отчасти заменяли лампы, освещающие высокую кирпичную стену. За нее-то и собирался проникнуть "гость из Украины".
      Выкурив сигарету, он вышел из машины, достал из багажника чемодан и вместе с ним уселся на заднее сиденье. Темень в салоне не мешала действовать уверенно и четко: Дорохов выдвинул складную ручку, за которую тяжелый баул можно было везти на колесиках и, выключив неприметный стопор, выдернул ее из ниши. Затем отвернул от ручки одну полуметровую трубку сделанную из легкого металла; сняв с нее заглушку, вытряхнул в ладонь около десятка разноцветных пластиковых контейнеров, похожих на одноразовые иглы в футлярах. Открыв чемодан, посмотрел на светящийся циферблат…
      Двенадцать. Еще четверть часа и можно приступать. А пока по улочке изредка проплывали тени запоздалых прохожих.
      В оставшиеся минуты он сменил брюки на черные поношенные джинсы, переобулся в кроссовки, вместо футболки накинул удобную ветровку с множеством карманов; аккуратно сложил свою одежду и уложил ее на сиденье. Одежда для Оськи, если того удастся спасти, осталась лежать в чемодане. Телефон, цифровой фотоаппарат, фонарь, сигареты и пластиковые контейнеры – распихал по карманам.
      Двенадцать двадцать. Пора!
      Прихватив металлическую трубку, Артур покинул салон, осмотрелся… Никого.
      Нырнув к водительскому месту, поставил рычаг переключения скоростей нейтралку. Тихо закрыл дверцу и переместился к заднему бамперу. Здесь у обочины еще днем он заметил канализационный люк; сейчас его крышка наполовину выступала за корму машины.
      Нагнувшись, майор нащупал ее края, потянул вверх…
      Тяжелая железяка нехотя поддалась, съехала вбок. Включив фонарь, он заглянул в колодец. Ничего, кроме торчащих в кирпичной кладке скоб и темного пятна в глубине…
      – Ладно, других способов один хрен нет, – проворчал он, нащупывая ногой первую "ступеньку". – В тюряге обязаны быть водопровод с канализацией! А раз так, то подземные коммуникации где-то сообщаются с городскими.
      Спустившись ниже, Дорохов ухватился за бампер и, чертыхаясь, потянул "Фиат" на себя – так, чтобы машина закрыла собой открытую горловину вертикального ствола. Затем нажал кнопку на брелке ключей зажигания – включил сигнализацию.
      Все. Теперь можно лезть вниз – в неизвестность.
 

* * *

 
      Металлическая трубка здорово мешала, но без нее в последствии не обойтись. Задержавшись где-то на середине колодца, он пристроил ее за ремнем на спине и продолжил спуск.
      Глубина оказалась приличной – метров пять-шесть. Колодец заканчивался объемным круглым помещением с потолком-полусферой.
      – Планетарий, – поморщился Артур от неприятного запаха и ощупал огромные вентили на водопроводных магистралях.
      С востока на запад – вдоль улицы тянулся узкий тоннель; с одной его стороны чернели две трубы полуметрового диаметра, с другой оставалось немного места для перемещения тех, кто их обслуживал. О левую трубу он едва не обжог ладонь, правая была покрыта холодной влагой.
      – Вот вы-то мне и нужны! – обрадовался новоявленный диггер и для начала направился на запад – искать отвод тюремного водоснабжения.
      Метров через сорок попался первый рукав, но шел он не к тюрьме, а к кварталу жилых домов. И еще одно обстоятельство прилично обескуражило – рукав представлял собой очень узкий бетонный желоб, куда едва умещались две небольшие трубы.
      – Твою мать! Здесь даже кошка застрянет, а человеку и башку не просунуть…
      Спустя минут десять неспешного путешествия под землей, он остановился – находившаяся справа территория тюрьмы по самым грубым прикидкам осталась позади. Значит, нужный отвод следовало искать в другой стороне – в восточном тоннеле. И, опять чертыхнувшись, майор побрел обратно…
      Поиски затянулись.
      Он миновал округлое помещение, над которым стояла его машина, и протопал еще пару сотен метров. Дважды встретились рукава по правую руку – все к тем же жилым домам. И никаких желобов, отводов и ответвлений в нужную сторону. Ни одного намека…
      И вдруг желтоватый луч осветил впереди еще один подземный "планетарий". Беглый осмотр привел к неутешительному выводу: над головой находится уличный перекресток, следовательно, тюремный забор уходит под прямым углом влево – на север. А здесь – на глубине шести метров, к уже изученным трубам примыкали точно такие же и исчезали в аналогичных тоннелях.
      "Плевать! Ночь длинная – успею. Лишь бы пролезть под дурацкой каменной стеной", – подумал Дорохов, преодолевая ржавый металлический мостик, проложенный над трубами.
      Стоило повернуть влево, как фонарь выхватил из кромешной тьмы очередное ответвление, являвшее собой отбор воды из магистрали в тюремную систему. "Ну, слава богу!" – вздохнул было он с облегчением, да по-настоящему обрадоваться не получилось – две трубы диаметром около двадцати пяти сантиметров опять-таки лежали в узком бетонном желобе.
      Артур смачно сплюнул и упрямо зашагал вперед…
      Скоро повстречались еще три отвода по левую руку, и ни в один из них не смог бы пролезть даже ребенок…
      Он проследовал по тоннелю до следующего "планетария". Остановился, посветил вокруг, утер рукавом вспотевшее лицо.
      – Все. Дальше идти не имеет смысла. Тюряга позади, а впереди сплошные жилые кварталы.
      Вернувшись к исходной точке путешествия, майор выключил источник света, вынул из кармана сигареты, закурил…
      Что теперь предпринять и как прорываться за периметр внушительного ограждения он не знал – запасного плана попросту не было. Да и откуда ему взяться, когда возможности ограничены до предела? Один в чужом городе; ни оружия, ни специального снаряжения… Все, на что можно было рассчитывать, находилось в карманах.
      Сигарета тлела между пальцев; время неумолимо уходило.
      Затянувшись в последний раз, Дорохов пульнул бычок в темноту. Тот ударился о стену, брызнул искрами, покатился по замусоренному полу и… куда-то провалился.
      Заинтересовавшись сим непонятным явлением, молодой человек включил фонарь.
      – Это что ж за фигня такая?! – удивленно пробормотал он, разгребая грязь.
      Под толстым слоем пыли, плесени и еще бог знает какой дряни оказалась металлическая решетка. Оттого "замаскированная" железяка и не привлекла внимания при первом осмотре "планетария". А под решеткой имелось какое-то пространство.
      Припав ухом к одной из дырок, он прислушался…
      Кажется, внизу текла вода; к тому же обоняние уловило "ароматы" канализации.
      Воодушевленный внезапным открытием, Артур подергал решетку, но та словно приросла к бетонному полу. Тогда, вооружившись фонарем, он принялся искать подходящее орудие – где-то неподалеку от "планетария" попадался на глаза огрызок арматуры…
      Вот он – всего в десяти шагах по западному тоннелю.
      Вторая попытка…
      – Ну!… Ну же, давай!… – налег бывший спецназовец на вставленный в отверстие стержень, – давай, сука!…
      Плоскость железяки качнулась; снизу послышались всплески падающих комьев грязи. Так, теперь арматуру в другое отверстие и снова навалиться на рычаг всем телом…
      Решетка издала глухой звук и… поддалась.
      Перехватив поднявшийся край, он отбросил инструмент, отдышался; осторожно положил ржавую железяку рядом с дырой. Потом уцепил скользкими перепачканными пальцами фонарь и посветил вниз…
      Взгляду предстал вертикальный ствол примерно такой же длины, как и первый – ведущий с поверхности к водопроводной магистрали; сбоку торчащие скобы, в глубине – слабые отблески медленно текущей жижи.
      – Последнее время жизнь просто балует разнообразием, – сморщив нос от неприятного запаха, ворчал Дорохов. Прихватив для надежи кусок арматуры, опустил в дыру ногу, нащупал первую "ступеньку"… – Раньше только и видел бородатых "чехов" на фоне кавказских гор. А теперь просто сказка: то Париж с Елисейскими Полями, то Кипр с золотыми пляжами, то Хайфа с подземными реками из дерьма…
      Зависнув на предпоследней скобе, он хорошенько изучил то, куда предстояло спрыгнуть. Под ним находился еще один тоннель – более старый, судя по тому, что сооружен не из бетона, а из красного кирпича. По дну канализационного тоннеля текли по естественному уклону к западу – в сторону моря, невыносимо вонявшие отходы.
      – Надеюсь, тут не глубоко, – решительно опустился он вниз.
      Знакомство с клоакой вышло неудачным. Он топтался на пологом краю; тот оказался скользким – правая кроссовка съехала вниз, черпанув зловонной дряни.
      – Мля! – эхом прокатилось под сводчатым потолком.
      Артур потряс ногой, поправил торчащую за ремнем трубку, направил фонарный луч в восточную "прямую кишку", в западную…
      И, пригнув голову, потопал вниз по течению дерьма.
      На сей раз повезло больше – всего лишь через пару минут в правой стене тоннеля появилось чернеющее пятно; по мере приближения к нему шум потока усиливался. Кажется, это была дыра в кирпичной кладке, и вытекающая из нее жидкость бурлила, смешиваясь с основным "руслом".
      Майор на всякий случай замедлил шаг и выключил фонарь… Нет, в кромешной темноте сквозь дыру не сочились даже проблески света.
      "Не иначе из тюряги течет", – вновь осветил он находку. Тюремный коллектор оказался значительно уже основной канализации – плечи то и дело касались влажных кирпичных сводов. Шагов через двадцать молодой человек задержался, ощупал ладонью потолок и воодушевленно прошептал:
      – Примерно в этом месте сверху находится стена. Посмотрим, что дальше…
      А дальше коллектор плавно вильнул и привел его в обширное помещение. Первым делом Дорохов выключил фонарь – взгляд наткнулся на прямоугольную решетку, сквозь которую виднелся слабоосвещенный коридор. Потом, стараясь ступать бесшумно, обошел квадратную комнату…
      Вероятно, сюда стекались все тюремные нечистоты – из двух противоположных стен торчало с десяток труб; из каждой сочилась жижа. Мутные ручейки бежали по наклонному полу к центру, там сбивались в общий поток и устремлялись по коллектору к тоннелю.
      Он осторожно приблизился к решетке.
      Заглянул в коридор. Прислушался…
      Тишина.
      И вдруг увидел слева ржавые петли, приваренные к толстому уголку. "Это же дверь! – осенила радостная догадка, – конечно! Решетка должна открываться, чтобы кто-то чистил коллектор!…"
      Все правильно – справа на внушительных проушинах болтался висячий замок. Небольшой, но не ржавый и со следами смазки. Верно, за вонючим хозяйством регулярно следили.
      Похвалив себя за предусмотрительность, Артур просунул сквозь прутья кусок арматуры, вставил его под дужку замка и… остановился. Следовало подстраховаться – не дай бог охранники раньше времени узнают о незваном госте.
      Тотчас в ход пошла снятая ветровка. Он аккуратно обмотал ей замок и арматуру, чтобы те не лязгнули по решетке; перехватил конец рычага снизу, и принялся потихоньку тянуть…
      Хруст сломанного металла эхом пронесся по пустынному коридору. Поймав слетевший замок, майор на секунду замер…
      Никого. Только журчание стекающей с труб жижи, разбавляющее таинственную и враждебную тишину.
      Решетчатая дверь натужно скрипнула и поддалась слабому усилию. Шагнув в коридор, бывший спецназовец притворил за собой дверь, пристроил на место сломанный замок и… довольно хмыкнул.
      Еще час назад почти не верилось в возможность проникнуть за охраняемый периметр. А сумасбродная затея, тем не менее, удалась – он на территории военной тюрьмы.

Глава пятая

       Израиль; Атлит
       2 июля
      "Слегка перестарались местные молодчики. Говорил же: обработать самую малость – для подготовки к сегодняшнему разговору", – рассматривал побитую физиономию агента Шимрон. Левый глаз молодого парня заплыл, бровь над ним темнела куском запекшейся крови, разбитые губы припухли. На вопрос, почему перестарались, один из надзирателей пробурчал: "Начали потихоньку, аккуратно – как вы велели… А он в ответ ногой так одному по яйцам зарядил, что тот до сих пор на цыпочках ходит. Вот и осерчали".
      Руководитель "Урана" на радостях уже отправил краткий отчет в "Моссад" о поимке одного из русских разведчиков. Шеф сразу перезвонил по закрытому каналу связи, поздравил с успехом и долго интересовался подробностями…
      – Жан Франсуа Тирар, – прочитав по-французски первую страницу паспорта, разведчик бросил его на стол и придвинул к допрашиваемому пачку "Camel": – А меня можете называть Асаф. Асаф Шимрон. Между прочим, это мое настоящее имя. Так на каком же языке начнем диалог?
      "Француз" пожал плечами, выдернул сигарету и осторожно пристроил ее в уголок рта, уцелевший в получасовом рандеву с тюремщиками…
      Сразу после вчерашнего тарана на узкой дороге его переправили в какой-то госпиталь, где под усиленной охраной продержали до позднего вечера. Впрочем, сознание к нему вернулось еще в "Мерине", когда этот тип вез в Хайфу. Вез на такой скорости, что порой казалось: все – трандец! В таране выжил, а тут угробят! И в госпитале врачи суетились, словно спасали жизнь премьер-министру. Хотя, ничего особенного с его здоровьем не произошло. Ну, треснула парочка ребер при ударе о руль; долбанулся темечком об крышу; ушиб левое колено. Делов-то…
      – Мне все равно, – сказал он, щелкая зажигалкой, – помимо родного французского, хорошо владею английским. Пэ-при желании можно пообщаться и на немецком – немного понимаю. Ваши израильские языки не знаю вообще.
      – О, какой вы оказывается полиглот! А как на счет беседы на русском?
      – Хм, – едва не поперхнулся дымом удивленный агент, – а почему, к пэ-примеру, не на монгольском?
      Постукивая длинными пальцами по столу, шеф "Урана" со снисходительной улыбочкой уставился на визави. А молодой человек молча затягивался сигаретой и бегло вспоминал несколько последних часов своей жизни. Чего торопиться-то? Отныне времени на "задушевные" беседы хоть отбавляй. Не прихлопнут же они агента после двух-трех дней допросов!…
      Вчера поздним вечером его под приличной охраной и в специальном автомобиле перевезли из госпиталя в это странное заведение, похожее то ли на тюрьму, то ли на психиатрическую клинику. Определили в одиночную камеру, обшитую изнутри мягкой и прочной обивкой; накормили ужином и дали хорошенько выспаться. А утром повели по ярко освещенным коридорам – думал на допрос. Оказалось, для предварительной физической обработки. Козлы картавые! Только и показывают героизм с теми, кто в наручниках.
      – Бросьте валять дурака, дружище, – нарушил паузу Шимрон. – Та супружеская пара, которую вы с таким тщанием оберегали от моих людей – приехали сюда из России. С какой стати гражданин Франции вдруг воспылал любовью к русским?
      – С чего вы взяли, что я кого-то оберегал? Понятия не имею, о ком вы говорите. И вообще не понимаю, на каком основании со мной обращаются как с пэ-преступником после обычного дорожно-транспортного происшествия.
      – Вот как?! В таком случае у меня к вам масса вопросов.
      – Валяйте…
      – Скажите, из каких соображений неделю назад вы переоделись в туалете ресторана "McDonald's"?
      Сашка попытался скривить покалеченные губы:
      – Нашли к чему придраться! Ну… пэ-прицепились какие-то непонятные типы на улице. Куда я – туда и они. Подумал, вдруг голубые! А я на дух их не переношу. Вот и решил отделаться.
      – Замечательно. А как вы объясните ваше бегство из номера гостиницы "Le Meridian"?
      – И откуда вы все знаете? – искренне возмутился парень. – Что тут объяснять-то? Не захотел пэ-продолжать знакомство с барышней – вот и все объяснение.
      – Это почему же?
      – Во-первых, она меня как бы поделикатней выразиться… затрахала. А во-вторых, я никогда не затягиваю отношения с женщинами. Ночь-две и – пэ-прощайте, мадам!…
      – Ага, и по ходу бегства выбиваете четыре зуба одному агенту спецслужб и ломаете нос второму.
      – Так они были из спецслужб?!
      – Представьте, да.
      – Хм… А я принял этих придурков за охранников из сэ-службы безопасности гостиницы. Решил, что они посчитали меня вором, когда спускался по парапетам лоджий.
      – Согласен. Но только с одним из ваших утверждений – что они полные придурки. А остальное… Значит, вырубили двух человек, дабы не загреметь в полицию? Я правильно вас понимаю?…
      – Именно, – с издевательской серьезностью подтвердил "француз".
      Держался он неплохо. Даже не смотря на чрезмерно жесткую обработку сотрудниками закрытого заведения.
      Что ж, легкого общения с русскими Асаф и не ждал. Поэтому, забавляясь с пойманной жертвой, наслаждался и подыгрывал:
      – Ну, хорошо – все сказанное вами с преогромной натяжкой может быть принято следствием как некое объяснение странных поступков. Ну, а что вы скажете по поводу вашего вчерашнего поведения на дороге?
      – И здесь все очень просто.
      – Интересно послушать…
      – Еду я себе пэ-преспокойно в аэропорт. А тут какой-то хмырь на "BMW" нагло подрезает и теснит меня в крайний правый ряд. Я чуть не врезался в ехавшую справа машину! Во Франции за такое догоняют, заставляют остановиться и бьют морду.
      – Вы же не во Франции, – резонно заметил Шимрон.
      На что собеседник тут же выдал:
      – Прошу прощения, но правила всюду идентичны! Я не видел на крыше "BMW" проблесковых маячков. Сэ-следовательно, его водитель – равноправный участник дорожного движения.
      На минуту в комнате допросов воцарилась гнетущая тишина. Прищурившись, шеф "Урана" посматривал на "француза", и недобрый пристальный взгляд говорил о постепенной смене благостного настроения сдержанным негодованием.
      А молодой человек, воспользовавшись паузой, беззаботно разглядывал маленькое зарешеченное оконце и, вероятно, размышлял о своем незавидном положении…
      Внезапно тяжелая дверь отворилась, и в комнату вошел охранник. Сашка напрягся…
      – Хочу сводить нашего гостя в подвал – на экскурсию. Подготовьте его, а то он порой бывает эксцентричен, – поднялся с кресла Асаф.
      Служивый заставил капитана встать и ловко застегнул на запястьях наручники. Подтолкнув в спину, вывел в коридор и развернул лицом к стене.
 

* * *

 
      – Идемте-идемте, – поторапливал разведчик, поворачивая по коридору к лестнице.
      Оську снова пихнули в спину. Он нехотя – вразвалочку плелся следом; сзади стучал тяжелыми каблуками охранник…
      Подвал имел несколько ярусов; троица миновала вход в первый, спустилась ниже и подошла к массивной металлической двери. Охранник пошерудил в скважине ключом, потянул за ручку, и Сашкино лицо обдало жутким холодом.
      Шимрон щелкнул включателем – на низком потолке длинного помещения, похожего на недра овощного склада, одновременно вспыхнул пяток старых ламп под пыльными конусами из жести.
      – Да-да-да, согласен, – рассмеялся шеф "Урана", приметив едкую ухмылочку агента, – примитивно и даже вульгарно! Ну, что поделаешь – денег на ремонт и обновление данного объекта не выделяют. Приходиться выкручиваться.
      Вдоль левой стены длинным ровным рядком стояли медицинские каталки; почти на всех лежали накрытые простынками тела. "Экскурсовод" быстрым шагом прошел до дальнего конца морга и откинул простыню с последнего трупа.
      – Знакомьтесь: серб Стефан Пашич. При жизни был очень упрямым человеком, хотя и блистал живостью ума. Увы, работать с нами отказался.
      Осишвили спокойно взирал на иссиня-бледное лицо с короткой щетиной на щеках.
      – Белорус Владимир Милинкевич, – продолжал Асаф, сдергивая простынку со следующего "экспоната". – Дал согласие сотрудничать, но попытался бежать.
      У этого мужчины был напрочь разворочен лоб и отсутствовал один глаз. Вероятно, пуля попала в затылок и вышибла добрую половину содержимого черепной коробки.
      – О, старая знакомая! – радостно воскликнул разведчик от третьей каталки. – Мухабат Муканова – уроженка Казахстана, однако прибыла к нам из Ташкента. Невероятно пронырливая баба! Представляете, всего за неделю пребывания в Хайфе сумела влюбить в себя высокопоставленного сотрудника Института океанографии. Ну, чем сие романтическое знакомство закончилось – видите сами. Не правда ли, красивая женщина?
      Он полностью скинул на пол простыню; постоял, любуясь наготой стройной азиатки…
      – А сосок с пэ-правой сиськи вы на память срезали? – полюбопытствовал Сашка.
      – А вы, Жан Франсуа, наивно надеетесь на нашу гуманность? Что мы будем долго уговаривать?… Напрасно-напрасно. Возможно и вам что-нибудь отрежут, если не найдем общего языка.
      Скорее всего, красотка умерла от болевого шока – на теле имелось множество следов от пыток, но ни пулевых ранений, ни каких-то других несовместимых с жизнью повреждений капитан не заметил…
      Показ "достопримечательностей" продолжался с четверть часа. Некоторые трупы почти не имели повреждений – вероятно, погибли легко. На других было страшно смотреть – на телах буквально не оставалось "живого" места. Третьих в последние секунды жизни нашпиговали пулями…
      – Лея Юсуфова, – заканчивал показ "экспонатов" Шимрон. – Приехала в Израиль из Азербайджана и тоже пыталась проникнуть в тайны "Урана". Как видите, не получилось. Тоже ничего дамочка, верно?…
      Тело дамочки пестрело гематомами и длинными неглубокими порезами; на лобке и бедрах чернела запекшаяся кровь. Лоб над правой бровью был пробит пулей того же небольшого калибра.
      Агент уже ежился от пробиравшего до костей холода, когда Шимрон подошел к предпоследней каталке:
      – Еще один представитель Европы – Славомир Жагар, приехавший к нам из Черногории под псевдонимом Ивица Бакич.
      Странно, но на теле черногорца отсутствовали следы истязаний. Лишь во лбу чернела единственная дырка от пули небольшого калибра.
      – Этого пытали током, – коротко пояснил Асаф и двинулся к выходу. – Вы не подумайте – мы вовсе не собираемся хранить в морге тела вечно. Вот заполнится рядок до конца, и темной ночкой вывезем половину – захороним. Освободим, так сказать, места для следующих… Да, кстати! – остановился он у последней – пустующей каталки, – а вот здесь запросто можете оказаться и вы. Причем в самое ближайшее время.
      Он проводил заключенного до самой камеры. И когда Александр зашел внутрь, встал на пороге, бросил ему пачку сигарет и задумчиво сказал:
      – Все в ваших руках, Жан Франсуа. Или как вас там называют на родине? Ну, да не в имени дело… Согласитесь нам помогать – обещаю сделать вашу жизнь нормальной. Уж, по крайней мере, не хуже чем в России. Переведу в отдельный коттедж на закрытую военную базу; обеспечу все мыслимые удовольствия; открою счет в любом западном банке.
      – Заманчиво, – отвечал "француз". – Не исключено, что я приму ваше предложение. Но только после встречи с представителем французского посольства.
      – Знаете, Франсуа… – блеснули злобой глаза Шимрона, – когда-то мне пришлось изрядно проштудировать учебник ЦРУ по ведению допросов. А двадцати двух страничную главу под названием "The Coercive Counterintelligence Interrogation of Resistant Sources" я помню наизусть, – и, повернувшись спиной, добавил: – Даю на раздумье ближайшую ночь. Если не согласишься, то максимум через трое суток окажешься в подвале – это я тебе обещаю.
      Сашка уселся на толстый мягкий матрац, повертел в руках подарочек, задумался…
      Дело принимало хреновый оборот. Озвученное на английском название главы из учебника означало: "Принудительный контрразведывательный допрос стойких источников". Кажется, этот лысый имел немалые полномочия и в одиночку вершил суд над пойманными агентами иностранных разведок. Церемониться он не станет – помучает денек, другой, третий и прикончит за милую душу. Кто знает, что капитан СВР Осишвили находится здесь – в тихом и мрачном заведении, похожим то ли на тюрьму, то ли на психушку?… Так и будешь потом числиться в "без вести пропавших".
      Оставалась одна надежда на Артура с Ириной. Слабая, но надежда…

Глава шестая

       Израиль; Атлит
       2 июля
      Вдалеке полутемный проход упирался в другой коридор – чуть более освещенный.
      Хлебнувшая дерьма правая кроссовка иногда предательски всхлипывала; Дорохов морщился – и от дурацкого звука, и от прицепившегося отвратительного запаха, но продолжал потихоньку идти вперед. В правой руке покачивался кусок арматуры – единственное на данный момент оружие ближнего боя.
      Добравшись до перекрестка, выглянул: мельком посмотрел в одну сторону, в другую. Слева – в паре метров, коридор заканчивался тупиком с дверью, справа уходил куда-то вдаль. Куда именно, не позволяла разобрать сгущавшаяся темнота.
      "Ладненько, – выудил он из захваченного скарба навороченный мобильник. – Сейчас посмотрим, что там и кто…"