Бель Эпок по-американски

      УОЛТЕР. Позвольте мне быть с вами отркровенным, Мисс Ворвик. Я ищу власти. Вы бы никогда не стали моей любовницей будь вы богаты - вы были слишком горды, - вы и сейчас горды. Предложи я вам двадцать минут назад то, что предлагаю сейчас - вы бы рассмеялись мне в лицо. Иметь власть над такой гордостью - иметь недостижимое - не это ли самое лучшее, что может желать человек! Я в душе романтик.
      Пауза.
      ПАМЕЛА. Я согласна.
      УОЛТЕР. Я знал, что вы согласитесь. Ну и кроме того, эта связь вас нисколько не обременит. И ничего неприятного тоже не будет, как раз наоборот.
      ПАМЕЛА. Что я должна делать?
      УОЛТЕР. Одно свидание в неделю. Первое - сегодня вечером.
      ПАМЕЛА. Сегодня?
      УОЛТЕР. Да.
      ПАМЕЛА. A ваша жена?
      УОЛТЕР. Моей жене совершенно наплевать, где я провожу вечера. Так что сегодня вечером, скажем, часов в одинадцать, велите своему кучеру отвезти вас в небольшой отель за мостом - Добрые Времена. Отпустите карету и попросите портье отвести вас в Восемнадцатый. (Пауза). Ну?
      ПАМЕЛА. Я приду.
      УОЛТЕР. Благодарю вас. До свидания.
      Он уходит. Памела снимает с кресла картину, рассматривает, ставит обратно, садится, закрывает лицо руками.
      ЗАНАВЕС.
      АКТ ТРЕТИЙ
      Картина Первая.
      Маленький отельный номер.
      Уолтер сидит на кровати в рубашке и брюках. За кулисами, щелчок замка, скрипит дверь. Входит Памела.
      УОЛТЕР. Как поживаете, моя дорогая? Не устали?
      ПАМЕЛА(холодно). Нет.
      УОЛТЕР. Немного вина?
      ПАМЕЛА. Нет, спасибо. Давайте как-нибудь побыстрее все это.
      УОЛТЕР. О, нет, нет, дорогая моя. Такие вещи быстро не делаются.
      ПАМЕЛА. Вы о чем?
      УОЛТЕР(встает, подходит к окну). Посмотрите, какая луна - совершенно сумасшедшее у нее сегодня выражение, шизофреническое. Вот что, Памела, дорогая, расслабились бы вы - мы тут не дела решать будем, a получать удовольствие. Очень много удовольствия. Вина?
      Он берет бутылку с ночного столика, наливает два бокала.
      ПАМЕЛА(страдая). Я как-то....
      УОЛТЕР. Я же не чудовище. Поверьте мне, я вас сюда пригласил не для того, чтобы просто, по-животному использовать ваши кожу, кости, и жир.... (она морщится) .... но чтобы насладиться близким общением, и чтобы вы им тоже насладились. Любовь не терпит механичности. Некоторые женщины об этом не знают, но вы, как я понимаю, к их числу никогда не относились.
      ПАМЕЛА. Вам это точно известно?
      УОЛТЕР. Да. Некоторые ваши маннеризмы.... Улыбка, поворот головы, соблазнительная поза - все в вас говорит, что вы - сердечная, любвеобильная, целостная женщина, любящая не только получать, но и платить. Вот. Мы живем в эпоху чувственности - посмотрите на импрессионистов. Ваше здоровье - давайте сделаем эту связь долгой и взаимовыгодной, a ваши деньги в ящике ночного столика. Две тысячи, для начала. Будете в Нью-Йорке - посмотрите себе квартирку, и скажите мне. (Пригубил вино). Ну что ж, начнем.
      Он подходит к ней сзади, берет у нее бокал, ставит на столик. Она быстро снимает браслет и тоже кладет на столик. Она быстро выпрямляется и застывает.
      УОЛТЕР. Простые, заурядные люди так мало понимают в любви.
      Он целует ее в шею сзади, начинает расстегивать ей платье. Она застыла.
      УОЛТЕР. Как, например, простой поцелуй может стать чем-то большим, чем просто поцелуй.... Если целовать.... вот так. (Он стаскивает платье с ее плеча и целует ее в плечо). Сколько пуговиц!
      ПАМЕЛА. Стойте. Хватит. (Поворачивается к нему). Я не буду.
      УОЛТЕР. Все хорошо. Пройдет. Вы слегка напуганы - и совершенно очаровательны.
      ПАМЕЛА. Мне нужно видеть Криса - я должна сейчас же ехать в Нью-Йорк.
      УОЛТЕР. Глупости. Как только он узнает....
      ПАМЕЛА. Я должна его видеть до этого.
      УОЛТЕР. Зачем?
      ПАМЕЛА. Извините, Уолтер.
      УОЛТЕР. Дорогая, это смешно.
      ПАМЕЛА(пытаясь привести в порядок платье). Мне нужно идти.
      УОЛТЕР(ухмыляясь). Да ладно вам.... (Пытается ее поцеловать).
      ПАМЕЛА. Отойдите от меня! (Отталкивает его). Не трогайте. Я ошиблась. Я поступила глупо. Я лучше буду учительницей. Прощайте.
      Она выбегает. Уолтер пожал плечами. садится на кровать. Вбегает Памела.
      УОЛТЕР(учтиво). Что-нибудь случилось?
      ПАМЕЛА. Браслет! Где мой браслет?
      УОЛТЕР. Не знаю.
      ПАМЕЛА. Я его оставила на столике, да?
      УОЛТЕР. Понятия не имею.
      ПАМЕЛА. У меня его нет!
      УОЛТЕР. У меня его тоже нет!
      Памела озирается в отчаянии, бросается к столику, нагибается, смотрит под кровать.
      ПАМЕЛА. Где же он!
      УОЛТЕР. Только одно слово, если позволите.
      ПАМЕЛА(шаря под кроватью). Где-то он ведь должен быть!
      УОЛТЕР. Я тут буду до полуночи. Если каким-то чудом вы измените свое решение - пожалуйста, я буду ждать.
      ПАМЕЛА(шаря). A! Вот он!
      Она вскакивает на ноги с триумфом, показывает Уолтеру браслет.
      УОЛТЕР. Вы слышали что я сказал?
      ПАМЕЛА(надевая браслет). Кого волнует что вы говорите!
      Она быстро выходит. Уолтер наливает вина в бокал, смотрит на часы, идет к окну и отркрывает его. Занавес.
      Картина Вторая.
      Квартира Памелы в Нью-Йорке.
      Включен фонограф. Крис сидит в кресле, слушая и повторяя.
      ФОНОГРАФ. Бонйоур, Монсиеур. Бонйоур, Мадаме.
      КРИС. Бон жур, мсье. Бон жур, Мадам.
      ФОНОГРАФ. Цроыез-воус яужил ва плеувоир?
      КРИС. Крой еву киль ва пле ву a?
      ФОНОГРАФ(педантично и утонченно, на чистом английском). Ты жирный, самодовольный дурак, и не имеешь ни малейшего представления о том, что происходит на самом деле.
      КРИС. Ты жирный, самодовольный дурак, и не имеешь ни малейшего представления о том, что происходит на самом деле. (Смотрит с удивленным отвращением на фонограф). Так, хватит!
      Он останавливает фонограф.
      КРИС. Не может быть, что очень уж плохо. Ну правда же! Меня всегда в Париже понимают.
      Стук в дверь за кулисами.
      КРИС. Войдите!
      Входит Клодет.
      КЛОДЕТ. Здравствуй, Горинг.
      КРИС(удивлен). О! Черт меня.... тебя.... (Берет себя в руки, учтиво). Добрый день, Мадам. Не могу ли я вам что-нибудь предложить?
      КЛОДЕТ. Можешь, но как же ты потом от меня отвяжешься?
      КРИС(игнорируя). Коньяк, виски?
      КЛОДЕТ. Нет, спасибо. Можно мне сесть?
      КРИС. Да, конечно.
      КЛОДЕТ(садится). Спасибо. (Закидывает ногу на ногу соблазнительно, пауза). Нравятся тебе мои новые чулки?
      КРИС. Миссис Гувер....
      КЛОДЕТ. Зови меня Клодет, если тебе не трудно.
      КИРС. Миссис Чулки.... Гувер.... Клодет!... Если вы в таком духе будете продолжать, то предупреждаю, я очень занят.
      КЛОДЕТ. Занят? Чем же?
      КРИС. Я только что получил предложение от одной компании....
      КЛОДЕТ(соблазнительно). Не от одной - от ста, Крис, Я знаю. Это все уже успели напечатать в газете. Как они называются - те штуки, что ты изобрел?
      КРИС. Поршневые кольца. Я их не изобрел. Я всего лишь нашел способ их усовершенствовать.
      КЛОДЕТ (томно). Да какая разница. Главное, что с этого дня, у тебя будет свой доход, какой бы он ни был маленький, что дасть тебе возможность почувствовать свою независимость, какой бы косметической она не была.
      КРИС. Может быть.
      КЛОДЕТ(томно). И ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что такой успех может и не повториться.
      КРИС. Это вы о чем?
      КЛОДЕТ(томно). Твое изобретение - или усовершенствование, зови его как хочешь, - просто счастливый случай. Оно тебе даст немного денег и хорошее место.
      КРИС. Работу.
      КЛОДЕТ(томно). Если хочешь. Я предпочитаю предыдущий термин, он не так резок. Но ты говоришь - работу, - хорошо, пусть. Работу, на которой ты, скорее всего, не удержишься. Ты ведь у нас капризный и непостоянный, a?
      КРИС. К чему ты клонишь?
      КЛОДЕТ(дуясь). Тебе совсем не нравятся мои парижские перчатки? Смотри, как они красиво сидят на моих руках - у меня очень красивые запястья, если помнишь, и эти перчатки это подчеркивают.
      КРИС. К делу, пожалуйста.
      КЛОДЕТ(делово). Может немножко поебемся сначала?
      Пауза. Крис идет к телефону, вертит ручкой.
      КРИС. Але, центральная? Резиденцию Уолтера Гувера, пожалуйста. Спасибо.
      КЛОДЕТ. Слушай, Крис....
      КРИС. Але, - Кристофер Горинг. A, Гивер, привет. Слушай, тут твоя жена у меня....
      КЛОДЕТ. Нехороший ты человек, Крис.
      КРИС. Она говорит, что я нехороший человек.
      КЛОДЕТ. Я тебе никогда не прощу этой глупости.
      КРИС. Говорит, что никогда меня не простит. A? Откуда мне знать, что она имеет в виду! Она твоя жена, a не моя, тебе виднее. Нет. Она сюда пришла и начала мне предлагать, чтобы я тут с ней занимался какими-то странными вещами. Да, я знаю. Это жара, точно. Очень действует на мыслительные процессы. Да. Приезжай и забери ее. Спасибо. (Вешает трубку).
      КЛОДЕТ. Ты мерзавец.
      КРИС. Еще одно такое словечко, и следующий звонок будет в полицию.
      КЛОДЕТ. Да? И что же ты им скажешь?
      КРИС. Что они должны связаться с таможней и объяснить, что разница между Мане и Сан-Симоном - или кого ты обычно пишешь в декларацию, не помню - составляет приблизительно пятьдесят тысяч долларов по сегодняшнему курсу, и что некая дама, у которой вошло в привычку ездить туда-сюда через Атлантику, посоянно таскает контрабандой шедевры, эксплуатируя невежество агентов. Годик в тюрьме пойдет тебе на пользу, Клодет.
      КЛОДЕТ. Хорошо. Заткнись. Я действительно пришла поговорить с тобой об одном важном деле.
      КРИС. Так говори, чем всякой....
      КЛОДЕТ(перебивает). Хорошо. Отец Саманты опять богат.
      КРИС. Я рад.
      КЛОДЕТ. Сам того не зная, он имел в своем распоряжении четыре оригинала Мане. Когда он узнал, чего они стоят, он связался с коллекционером, который заплатил ему наличными.
      КРИС. Я рад за него. И за Саманту тоже.
      КЛОДЕТ. Она теперь богатая наследница.
      КРИС. Прекрасно.
      КЛОДЕТ. Твой доход не принесет тебе уверености в завтрашнем дне.
      КРИС. Ты права.
      КЛОДЕТ. Твоя будующая жена....
      КРИС. Да?
      КЛОДЕТ. Мне больно говорить тебе об этом....
      КРИС. Я закален, не бойся.
      КЛОДЕТ. Ее отец.... банкрот. Они потеряли все, и по уши в долгах.
      КРИС(поражен). Как!
      КЛОДЕТ. Сегодня сюда придут описывать имущество.
      КРИС(автоматически - он ей верит). Откуда тебе все это известно?
      КЛОДЕТ(игнорируя). Саманта тебя все еще любит.
      КРИС(безвольно). Все ты врешь.
      КЛОДЕТ. Слушай, Крис. Ради той связи, которая была между нами - ради любви, к которой ты так пренебрежительно относился - поверь мне. Я не говорю о несчастье Памелы - факты заставят тебя в него поверить. Поверь мне - ты должен жениться на Саманте. У нее теперь куча денег.
      КРИС. Какая в этом для тебя лично выгода, желал бы я знать.
      КЛОДЕТ. Я хочу видеть тебя счастливым.
      КРИС(искрене). Прекрати врать.
      КЛОДЕТ. Я правду говорю.
      Пауза.
      КРИС. Тебе что - нравиться это? Ты сюда пришла дать мне брачный совет? Не понимаю.
      КЛОДЕТ(вышла из себя). Так я тебя заставлю понять, подонок!
      КРИС(учтиво). Да, пожалуйста, будь так добра.
      Пауза.
      КЛЛДЕТ. A зачем, собственно? Что это изменит?
      КРИС. Ничего, по всей видимости.
      КЛОДЕТ(не слушая). Чего мне-то волноваться? Ну, были у меня бедные родители - тебе-то что до этого? И Памелу я встретила в школе, и отец ее платил за мое обучение - он добрый очень. A потом - ей все удавалось, она всегда была лучшей - a я убежала из дома в шестнадцать лет и сделалась актрисой. A Уолтер женился на мне вопреки воле своих родителей, чтобы всем доказать, что он супермен. A Памела снова вошла в мою жизнь, и всегда она лучше, умнее, прозорливее. A потом я встретила тебя. Через двадцать лет почти.
      КРИС(хочет побыть один). Да, да. Правда, правда.
      КЛОДЕТ. О, Крис, если бы ты знал! (Горько). Если бы ты только видел, как я тебя любила. Моя поздняя страсть - последняя - больно и прекрасно, унизительно и восторженно, глупо и празднично! Я знала, что рано или поздно ты уйдешь. Но почему именно к ней! Почему Памела! Почему ты не мог найти кого-нибудь еще, блядь! Что, мало кругом богатых баб, обязательно ее нужно было выбрать, с ее стареющими чарами? Отвечай!
      КРИС. Я....
      КЛОДЕТ. Что тебе нужно, Крис? Деньги? Я дам тебе столько, сколько тебе нужно, толко спроси. Уверенность? Я дам тебе земли, акции. Любовницы? Я куплю тебе всю труппу нью-йорского балета, все их девки будут у твоих ног завтра же. Но пусть я буду частью договора. Пожалуйста.
      КРИС. Очень сожалею.
      КЛОДЕТ. Пожалуйста. Ты не знаешь, на что я способна. Я - само постоянство. Правда. Я сделаю тебя счастливейшим человеком на земле. Я знаю - я это могу.
      КРИС. Извини. Не могу.
      КЛОДЕТ. Но почему?
      КРИС. Так. Хорошо. Хочешь, говоришь, меня осчастливить?
      КЛОДЕТ. Да.
      КРИС. Хочешь быть моей?
      КЛОДЕТ. Всегда.
      КРИС. Идем тогда со мной.
      КЛОДЕТ(глаза сверкнули). Правда?
      КРИС. Да.
      КЛОДЕТ. Когда?
      КРИС. Прямо сейчас.
      КЛОДЕТ(встает). Дорогой мой!
      КРИС. Я как раз уезжаю в Минесоту.
      КЛОДЕТ(остановилась). В.... Минесоту?
      КРИС. Да.
      КЛОДЕТ. Но зачем?
      КРИС. A чего ты хотела? У меня в этих краях никаких больше дел нет. Я допустил ошибку, я был наказан. Каждого рано или поздно ставят на место, если у него нет ума самому туда стать. Меня поставили.
      КЛОДЕТ. Но тебе тут предложили работу.
      КРИС. И в Минесоте тоже. Я простой деревенский житель, в сущности. Роскошь больших городов - не для меня. Вперед, Клодет! Мы купим там хижину какую-нибудь и будем счастливы, и проживем долго, и умрем в один день.
      КЛОДЕТ. Но - Крис! Зачем, если здесь у тебя столько преимуществ - зачем от них отказываться?
      КРИС. Ничего у меня здесь нет.
      КЛОДЕТ. Есть. У тебя здесь все - друзья, работа, общество.... и я! Я у тебя есть!
      КРИС. Но ведь я беру тебя с собой.
      КЛОДЕТ. Нет, об этом не может быть и речи! Я не могу жить в Минесоте.
      КРИС. Почему нет?
      КЛОДЕТ. Что я там буду делать?
      КРИС. Не знаю. Хозяйством заниматься. Огород там, корова.
      Пауза.
      КЛОДЕТ. Ужасно ты все-таки бестактный. Я сама виновата, я должна была знать.
      КРИС. Бестактный? Почему?
      КЛОДЕТ. Можно издеваться надо мной и моими привычками, можно меня презирать, но никто не имеет права смеяться над моей любовью. Я старею, Крис. Эта запоздалая страсть - все что у меня есть хорошего в жизни. Она прекрасна, и она священна. Только очень циничный, очень испорченый человек мог сделать то, что ты сейчас сделал.
      КРИС. Любовь, страть. Слова, которые ровно ничего не означают.
      КЛОДЕТ. Не говори так. Ты можешь не знать их значения, но я-то знаю.
      КРИС. Да? Правда?
      КЛОДЕТ. Да. Для меня, они бесценны.
      КРИС. Но не настолько бесценны, как личный комфорт, деньги, званые обеды, муж, и так далее. Ты отказалась пожертвовать всем перечисленным ради и во имя того, что ты называешь любовью и страстью.
      КЛОДЕТ. Это - разные ценности, но они не взаимоисключаемы.
      КРИС. И ты вообразила что раз в неделю, устав от комфорта, обедов, мужа, и роскоши, ты приходила бы себе в какую-нибудь дыру на окраине, и что в этой дыре тебя бы ждал я, терпеливо и с куском ветчины и бутылкой красного вина. И что, сбросив с себя обязательство и одежду, ты бы немножко поразвлекалась с молодым любовником, и, оставя небольшую часть дохода твоего мужа на ночном столике, ты бы выходила снова из дыры в свой привычный мир удовлетворенная и освеженная. Клодет, ты - вульгарная женщина.
      КЛОДЕТ(встает и идет к двери). Не нужно меня оскорблять. Я ухожу.
      КРИС. Вульгарная, не потому что хочешь иной раз поразвлечься и почувствовать крупицу настоящего счастья, когда, устав от постоянных требований, которые на тебя возлагает твое общество, ты начинаешь задумываться, a стоит ли вообще жить - несмотря на все твое богатство. И не потому, что называешь животный акт облегчения чресел путем трения оных о плоть человека, о котором у тебя весьма низкое мнение - называешь этот акт любовью. Нет. A потому, что в своей вульгарности, ты решила, что я - я! буду тебе ассистировать!
      Он смолкает и смотрит в окно. Она хочет было подойти к нему, но
      КРИС(не глядя на нее). Пожалуйста, уйди сейчас.
      Она останавливается. Пауза. Она поворачивается и идет медленно к выходу. Она останавливается, оглядывается. Выходит.
      Крис идет к фонографу и включает.
      ФОНОГРАФ. Ил импосаит йгалемент са маниире де йоуер ет сон сенс де лжимпровисатион.
      КРИС. Иль импозе иг алеман са маньер де жур э сун сан де лимпровизасйон.
      Быстро входит Герберт. Очень потрепан, одежда грязная и в дырах. Улыбка несколько дикая, волосы немыты, руки дрожат. Нездоровое возбуждение - и маленький кожаный чемоданчик в руках.
      ГЕРБЕРТ. Здравствуй, Горинг.
      КРИС. Слушай, ты что - постучать не можешь? Что у меня здесь гостиница? Или корчма?
      ГЕРБЕРТ. Мне плевать, что у тебя тут. Я только что отмотал очень большое расстояние, Горинг - и я два дня ничего не ел.
      КРИС(ему забавно). В чем дело? Случилось с тобой чего-нибудь? Несварение, расстройство?
      ГЕРБЕРТ. Дело в том, Горинг. что.... На охоту! Я на охоте, Горинг. Что ж, до сих пор - сплошные приключения, и мне даже нравиться в каком-то смысле, признаюсь. Представь себе, добраться сюда из Ньюпорта без копейки в кармане.
      КРИС. Из Ньюпорта? Ты сюда из Ньюпорта припер? Пешком?
      ГЕРБЕРТ. Нет. Сумел сесть на поезд один раз. Миль семдесят так проехал, a потом была станция, и кондуктор, используя заминку в своих кондукторских целях, ссадил меня. Очень он был со мной груб, да. Также, я все время просил разных людей меня подвезти. Еще сотню миль я проехал на телеге, использующей лошадиную тягу, одного доброго фермера, ехавшего в Наяк. Там один рыбак довез меня почти до Вашингтонских Высот на своей лодке. И вот я здесь. Горинг, я здесь, и за последствия не ручаюсь и не отвечаю.
      КРИС. Какие последствия? Выглядишь ты жутко. Тебе нужно помыться, переодеться, и поесть. A то впечатление такое, будто ты только что сбежал из сумасшедшего дома. Что бы твой отец сказал, если б видел!
      ГЕРБЕРТ. A мне наплевать, что он говорит. Все кончено. Ты мне сломал жизнь, Горинг. Я пришел свести счеты.
      КРИС. Я сломал тебе жизнь?
      ГЕРБЕРТ. Вне всякого сомнения.
      КРИС. Каким образом?
      ГЕРБЕРТ. Ты отнял у меня единственную женщину которая могла меня спасти, и единственную, которую я любил.
      КРИС. И кто же это такая?
      ГЕРБЕРТ. Ты прекрасно знаешь, кто это. Так. Мы оба джентельмены, между нами счет, так что с вашего позволения, сэр....
      Он кладет кожаный чемоданчик на стол и отркрывает его.
      ГЕРБЕРТ. Вот! Выбирай один из них и давай кончим это дело.
      КРИС. Очень красивые пистолеты, Герберт. Дай-ка я их оба себе возьму.
      Он делает шаг вперед, закрывает чемоданчик, открывает ящик стола, сует туда чемоданчик, захлопывает, щелкает замком, кладет ключ себе в карман.
      ГЕРБЕРТ. Что ты делаешь!
      КРИС. Я их прячу. Я не могу позволить, чтобы ты с ними шлялся. Еще случится чего-нибудь - знаю я тебя, и я против таких вещей, как вообще против любого проявления небрежности.
      ГЕРБЕРТ. Но мы должны драться! Дуэль!
      КРИС. A я и не возражаю. Давай, пусть будет дуэль.
      ГЕРБЕРТ. Так дай мне один из пистолетов.
      КРИС. Зачем?
      ГЕРБЕРТ. Чтобы драться.
      КРИС. Зачем же пистолеты? Можно и на кулаках, проще.
      ГЕРБЕРТ(бросается к столу, пытается открыть ящик). Ты еще подлее, чем я думал, Горинг.
      Крис хватает его и отпихивает от стола.
      КРИС. Извини. Не могу отдать.
      ГЕРБЕРТ. Отдай мне мой пистолет!
      КРИС. Зачем!
      ГЕРБЕРТ. Зачем ты их спрятал!
      КРИС. Потому что из одного из них ты намеревался в меня стрелять.
      ГЕРБЕРТ. Ну и что?
      КРИС. A мне неприятно, я не желаю.
      ГЕРБЕРТ. Ты ведешь себя не по-джентельменски, Горинг.
      КРИС. Почему это?
      ГЕРВЕРТ. Дай мне пистолет и кончим это дело!
      КРИС. Но, дорогой мой, тебе изменяет логика. В данном положении, я тебя значительно сильнее и могу тебя прижать как следует, если ты вздумаешь озорничать. Дай я тебе в руки пистолет, и все преимущества будут на твоей стороне, поскольку ты прекрасно стреляешь, a я - никак. Зачем же мне отказываться от преимуществ?
      ГЕРБЕРТ. Потому что это вопрос чести.
      КРИС. Вопрос чести - дать тебе меня убить? Мне так не кажется.
      ГЕРБЕРТ. Есть старинные законы, и есть кодекс чести....
      КРИС. Так, перестань говорить глупости и сядь.
      ГЕРБЕРТ. Мистер Горинг, пожалуйста, отдайте мне мой пистолет.
      КРИС(взрываясь). Сядь, тебе говорят!
      Герберт, слегка напуганый, садится.
      ГЕРБЕРТ. Я предупреждаю тебя....
      КРИС. Хватит! Ты о Саманте пришел говорить?
      ГЕРБЕРТ. Естественно.
      КРИС. Ничего естественного в вопросах о Саманте нет и быть не может. У нее мозги неправильно поставлены. И вообще, я в ее любовниках не состою вот уже.... неважно. Между нами нет связи. Окей?
      ГЕРБЕРТ. Не нужно врать, Горинг.
      КРИС. Я никогда не вру.
      ГЕРБЕРТ. Не смеши меня!
      КРИС. Повторяю, я никогда не вру.
      ГЕРБЕРТ. Она мне сама сказала.
      КРИС. Что она тебе сказала?
      ГЕРБЕРТ. Сказала что есть только один человек, которому она принадлежит. Я знаю совершенно точно, что этот человек - не я. Значит - ты.
      КРИС. Это как - одно из другого вытекает?
      ГЕРБЕРТ. A кто же еще, по-твоему?
      Крис смотрит на него задумчиво.
      КРИС. Знаешь, Герберт, мне кажется, что в тебе есть хорошие качества, очень глубоко запрятаные, но есть. Позволь дать тебе совет.
      ГЕРБЕРТ(нетерпеливо). Ой, оставь!
      КРИС(беспрекословно). Оставь Саманту в покое. Ты ее не любишь. Не делай из себя дурака. Время игр давно прошло, и пришла пора поразмыслить о собственных возможностях и недостатках. С умением и желанием, количество первых можно увеличить, a последствия вторых смягчить. Всегда есть способы самоутвердиться без того, чтобы ломать другим людям жизнь. Ты два дня не ел, так?
      ГЕРБЕРТ. Это мое личное дело.
      КРИС. A как же, конечно. Вот десять долларов. Бери и иди съешь чего-нибудь.
      ГЕРБЕРТ. Десять долларов!
      КРИС. В два раза больше, чем тебе выдает твой отец. Но в Нью-Йорке все дороже.
      ГЕРБЕРТ(встает). Прощай, Горинг. Я не просто оскорблен. Я....
      КРИС. Голоден. Я знаю. Вот, я кладу деньги на стол. (Кладет). Я ухожу в кабинет. Мне нужно позвонить по важному делу. Бери деньги, a нет - не надо. Дело твое.
      Он уходит направо. Упрямый Герберт уходит налево. В дверях, он оборачивается, смотрит на деньги на столе. Качает головой, уходит.
      Пауза.
      Герберт снова входит, идет маршево к столу, берет деньги, кладет в карман, поворачивается, марширует на выход. В дверях, он почти сталкивается с Памелой.
      ГЕРБЕРТ. Простите, виноват.
      ПАМЕЛА. Я.... Герберт!
      ГЕРБЕРТ. Горинга нет дома.
      ПАМЕЛА. Нет?
      ГЕРБЕРТ. Тот, с кем я сейчас говорил, не мог быть Горингом. Кто-то другой. Горинг - человек чести, джентльмен.
      Он уходит.
      ПАМЕЛА. Вот и хорошо.
      Она озирается, идет к столу, садится, снимает браслет, кладет на стол, берет перо, пишет.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Дорогой Крис.
      Памела осматривается, - нет ли кого. Пишет дальше.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Я ничего не могу с собой поделать - и, хотя ты единственный в мире, кого я....
      ПАМЕЛА(мнется). Нет. (Пауза). Вычеркнем это.
      Она вычеркивает зигзагами.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Ззззззз-зззззз-ззззз!
      ПАМЕЛА. Так, Памела, сосредоточься пожалуйста, подружка.
      Она пишет.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Дорогой Крис. Ляп!
      ПАМЕЛА. Ну вот, еще и клякса теперь! Давай же, Памела!
      Она рвет бумагу, берет чистый лист, пишет.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Любимый, я не могла тебе этого сказать, поэтому и пишу, как идиотка.
      ПАМЕЛА. Какая гадость.
      Она рвет бумагу, берет чистый лист, некоторое время сосет перо, пишет.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Мистер Горинг. В виду некоторых обстоятельств о которых, вне всякого сомнения, вы уже осведомлены, наша свадьба не может состояться. Ляп! Нам не следует больше видиться. Ляп!
      ПАМЕЛА. Людей производящих такие перья нужно просто расстреливать.
      ГОЛОС ПАМЕЛЫ В ДИНАМИКЕ. Я благодарна вам за все, что вы для меня сделали и вы тоже, я надеюсь, благодарны мне. Если когда-нибудь, под старость, вы вспомните это наше приключение и найдете его забавным - хорошо. Если же совсем забудете - и того лучше. Не ищите меня, и, главное, не пишите мне. Вы мне ничем не обязаны. Я, может быть, обязана вам многим, но в данный момент я не располагаю ни средствами, ни даже правом, оплатить долг. Поздравляю вас с новой работой. Прощайте, и удачи вам во всем. Подписано, Памела Элизабет Ворвик. Ляп!
      ПАМЕЛА. Так что вот!
      Она встает и, оставив письмо на столе, уходит быстро налево.
      Пауза.
      Справа входит Крис. Он курит сигарету в длинном мундштуке. Он в роскошном халате, выглядит уверенно и вообще замечательно. Он оглядывает комнату, видит письмо на столе.
      КРИС. Ого! Ну и ну!
      Он бежит к окну, смотрит, поворачивается к зрителям. Он идет к столу, берет письмо, читает, выпуская дым из ноздрей. Он встает, кладет письмо на стол. Ходит туда-сюда. Внезапно, он замечает на столе браслет Памелы. Он бежит к столу, хватает браслет, улыбается. Садится, рассматривает браслет.
      Входит Уолтер.
      УОЛТЕР. Привет, Горинг. Так что ты там о моей жене?
      КРИС. Ничего. Произошла ошибка. Очень сожалею.
      УОЛТЕР. Это что - ты пошутил так красиво?
      КРИС. Нет. Очень сожалею, но это просто была вот такая ужасная ошибка. Да.
      УОЛТЕР. Ты мне сказал, что моя жена у тебя!
      КРИС. Я думал, что она у меня. A на самом деле нет. Галлюцинация, наверное.
      УОЛТЕР. Не шути со мной, Крис. Я в жутком состоянии сейчас.
      КРИС. Да?... Почему?
      УОЛТЕР. Почему? Потому что упустил случай сделать миллион.
      КРИС. Что, те самые картины Мане?
      УОЛТЕР. A ты откуда знаешь, что они Мане?
      КРИС. Это ж очевидно. Мане не из тех парней чтоб путать с кем-то еще. Я, когда посещал Манчестеров - довольно часто - все время на них таращился. Не мог понять, как человек без достатка может держать дома такие оригиналы.
      УОЛТЕР. Чего ж ты их сам не купил?
      КРИС. A мне как-то в голову не приходило, что Брюс не знает, чем владеет. A по рыночной стоимости они мне были как-то не по карману, с моими-то доходами.
      УОЛТЕР. Так, ясно. Ты, конечно, врешь. Ты не знал, что - Мане.
      КРИС(пожал плечами). Не верь, если не хочешь.
      УОЛТЕР. Так где же моя жена, все-таки?
      КРИС. Не имею ни малейшего понятия. Правда, Гувер, мне очень жаль, что я заставил тебя сюда придти. Кроме того, я тебе должен пять тысяч, кажется.
      УОЛТЕР. Ты? A! Поскольку ты не женился на Памеле. Не волнуйся. Это подождет.
      КРИС. Я и не волнуюсь.
      УОЛТЕР. Вот и хорошо. Ты уверен, что ее здесь не было?
      КРИС. Кого?
      УОЛТЕР. Жены моей.
      КРИС. Уверен.
      УОЛТЕР. Странно.
      КРИС. Что именно?
      УОЛТЕР. Что меня это так волнует. Понимаешь, мы ведь разводимся.
      Крис перестает изучать браслет и поднимает голову.
      КРИС. Чего-чего вы делаете?
      УОЛТЕР. Ты слышал. Она выходит за кое-кого другого как только развод будет оформлен.
      КРИС. За другого! Клодет!
      УОЛТЕР. Да, представь себе! То есть, я тоже кое-на-ком женюсь....
      КРИС. За кого она выходит?
      УОЛТЕР. Почему бы тебе не спросить на ком я женюсь.
      КРИС. Мне не интересно. Так за кого же она выходит?
      УОЛТЕР. Это как сказать, интересно, не ин.... ладно. За Антони она выходит.
      КРИС. И кто же этот Антони?
      УОЛТЕР. Ты что?
      КРИС. Не хочешь говорить, не надо.
      УОЛТЕР. Антони! Горинг, опомнись, что с тобой! Антони! Самый молодой из Рокефеллеров!
      КРИС. Ага. (опомнился, глаза сверкнули). Ага!
      УОЛТЕР. Вот то-то и оно.
      КРИС. И как давно она решила за него выйти?
      УОЛТЕР. Да вот уже неделя как.
      Крис улыбается. Он опять начинает рассматривать браслет.
      КРИС. Окей, раз уж тебе так хочется мне сказать - на ком ты женишься, Гувер? Подожди, дай мне сесть поглубже, поудобнее - a то я еще упаду, как только ты мне эту тайну великую откроешь. От удивления. Так, говори.
      УОЛТЕР. На Саманте.
      Крис смотрит на него тупо. Он пытается подняться и, допустив ошибку в топографических расчетах комнаты, кресла, и своих ног, цепляется ногой за ножку кресла и падает на спину.
      КРИС. Еб твою мать!
      УОЛТЕР. Удивительно, a?
      КРИС(встает). Ну, в общем.... По крайней мере, тебе не нужно будет больше скрываться.
      УОЛТЕР. Я и раньше не очень скрывался. Просто скромничал.
      КРИС. Как всегда, Гувер, ты - сама скромность. Ну? Ты счастлив?
      УОЛТЕР. Если бы не эти картины....
      КРИС. Но, поскольку ты женишься на Саманте, они и так будут твои.
      УОЛТЕР. Нет. Он их уже продал.
      КРИС. Кому?
      УОЛТЕР. Молодому Рокефеллеру. Клодет очень ловкая женщина, Горинг. Сам знаешь.
      КРИС. Не понял.
      УОЛТЕР. Она была связана нашим брачным договором. Знала, что если будет развод, то ничего она не получит. Без копейки будет. Кто бы на ней женился, в ее-то возрасте, без приданого? Вот у тебя - подобная ситуация.
      КРИС. Но, если она купила эти картины, то - на твои деньги, и, следовательно, они - не ее собственность, a твоя.
      УОЛТЕР. Вот именно! Именно тут она и изогнулась, и всех перехитрила! Пошла к Рокефеллеру и сказала ему, что он может хорошо нажиться, если согласиться на ней жениться.
      КРИС. Он согласился?
      УОЛТЕР. Да.