- Выпить хочешь?
      - Нет.
      - Тогда скажи, где дом номер сорок.
      - Вот, - показал прохожий на дом за железными воротами.
      Дверь в подъезд была заперта и мужик, в очередной раз отхлебнув из бутылки, принялся колотить в неё ногами и руками. Наконец, дверь открылась и перед приезжим нарисовалась фигура милиционера.
      - Дом номер сорок?
      - Так точно.
      - Квартира двадцать три?
      - Заходи, родной, гостем будешь, - радушно улыбнувшись, сказал милиционер.
      Едва державшийся на ногах мужик с початой бутылкой водки в руке, перешагнул порог и тут же рухнул на пол. Несколько стражей порядка с трудом оттащили его в "номер", уложили на топчан, раздели, укрыли чистой простыней и постарались до утра не будить. Когда такое было, чтобы клиенты сами приходили в вытрезвитель.
      Утром мужик плакался: надо же пять улиц с именами летчиков обошел. На последней в вытрезвитель угодил, а старого дружка так и не нашел.
      - Так их не пять, а шесть, - отдавая паспорт клиенту, сказал дежурный по вытрезвителю.
      - На Мересьева был, на Кожедуба был, - стал перечислять мужик.
      - Так на Чкалова-то не был?
      - На Чкалова не был, - ответил незадачливый посетитель и вышел на улицу.
      Напротив вытрезвителя красовалась вывеска "Трактир "У трех фонарей". И он решительно зашагал на улицу Чкалова. В гости...
      1999 г.
      ПРОМИЛЛЕ
      Знакомого милиционера, который сделал для меня очень важную услугу, я пригласил в кафе-бар. Нет, это была не взятка, а скорее благодарность. Мало того, "под шафе" я даже надеялся использовать его в своих целях. И вот когда мы уже сидели за столиком, любовались красивыми девушками и слушали плавную музыку, мой капитан не в меру разболтался и без всякого принуждения поделился со мной служебными секретами. Перед дежурством каждый из стражей порядка должен ознакомиться с памяткой. Так вот, патрульная милиция имеет право забирать людей в вытрезвитель только в средней и сильной степени опьянения. Но как определить, в какой степени опьянения движется тот или иной человек. Одному для отруба и 50 граммов водки хватит, а другой и две бутылки выпив не запьянеет. Поэтому, чтобы милиционер не ошибся есть и специальные толковые таблицы. В них по всем приметам расписано, когда наступает легкая стадия опьянения, когда средняя, а когда тяжелая. Так вот, легкой считается после приема 20-40 граммов чистого алкоголя. Это могут быть две бутылки трехпроцентного пива, полтора-два стакана восемнадцатиградусного портвейна типа "Чашма" или "Кавказ" или же 50-100 миллиграммов водочки или коньячка. Средняя равна 50-100 граммам чистого алкоголя. Это уже две бутылки "Чашмы" по 0,7 или полбутылки водяры. Тут уж работнику милиции определить степень опьянения не сложно: если у поддавшего глаза блестят и при этом он движется по улице вальяжной походкой, а при обращении о предъявлении документов, начинает шутить, показывая, что является более остроумным чем патрульный, то ему автоматически налагается средняя степень. А про сильную степень и говорить не стоит: здесь от работника милиции требуется лишь недюжинная сила, дабы поднять с асфальта и перенести в машину почти мертвое тело. Хорошо еще, если оно сухое, ничего не разбрызгивает по дороге и не лягается.
      Сколько мы выпили водки в минуты откровения, подсчитать трудно. Правда, была хорошая закуска и мы все ещё считали себя трезвыми. А мой знакомый не остановился на первом откровении и пожелал выдать ещё один секрет. Оказывается есть и смертельная доза алкоголя для человека - 5 промилле. Честно сказать, что означает "промилле" и чему оно равняется, я до сих пор не знаю. Убедился только в том, что эти самые пять для русского человека, как удар ладошкой по голой заднице. Когда одного моего очень хорошего друга остановили на дорожном посту и замерили его степень опьянения у него было 9 промилле. Значит, четырьмя промилле ранее он должен быть уже на том свете. Но он не только не умер, а умудрялся управлять автомобилем.
      Рассказ оказался "в руку". Как сон. Мы пропили все мои деньги и возвращаться домой вынуждены были на метро. Несколько патрульных с удивительной точностью определили последнюю степень нашего опьянения. Мой знакомый мент ни то чтобы заступиться, - сказать ничего не мог, потому что безнадежно висел у меня на руке. Боже мой! Нас доставили туда, куда следует, попросили раздеться и сделали контрольный замер. У меня оказалось 7 промилле! Семь! А у моего товарища - 12. Всего лишь. Да мне вообще бы не было до него никакого дела, если бы не его удостоверение. Оно к месту выпало из кармана, когда с него снимали рубаху.
      И транспорт тут же нашелся...
      1999 г.
      ЗАЩИТНИЧЕК НАШЕЛСЯ...
      Младший брат к старшему в гости пришел. Давно не виделись. Впрочем, не виделись бы ещё столько же, да крайняя необходимость привела на огонек. Ночью жена младшего с курорта возвращалась, а Курский вокзал находился в двух шагах от дома, в котором жил старшой. На курорте, как рассказывала жена по телефону - жарища, а в Москве уже белые мухи закружились. Вот и попросила супруга поднести к поезду пальтишко да шапочку. Да и надежнее глубокой ночью добираться до дома в сопровождении мужа.
      Старший брат, несказанно радуясь дорогому гостю, бутылку на стол поставил. Младший из кармана тоже такую же достал. Решили малость посидеть, о былом вспомнить - когда ещё случай представится?
      Двух оказалось мало. Сходили за третьей и четвертой. А часам к девяти старшой младшего спать уложил - отдохни, протрезвей, чтобы перед женой молодцом предстать. А в два часа ночи, как и обещал, поднял братана, всучил в руки пакет с пальто и шапкой и выставил за дверь - иди встречай свою ненаглядную. А как встретишь - сразу сюда.
      Младший с пакетом под мышкой вышел на улицу, поежился от промозглого ветра и направился в сторону Курского. Только дойти до вокзала не успел. Он, одинокий пешеход с поклажей, вызвал подозрение у милицейского патруля. Канарейка затормозила рядом, из машины вышел бравый сержант и попросил предъявить ночного гуляку документы.
      - Не взял я, к сожалению, документы, - разбавляя морозный воздух парами перегара, ответил встречающий.
      - А в пакете, что несешь? - спросил страж порядка.
      - Шапчонку да пальтишко.
      - А ну покажь!
      Патруль взглянул на вещички - женские. Да и лицо припозднившегося пешехода милиционерам не понравилось. Не бритое, помытое, испускающее во все стороны такое амбре, что хоть соленый огурец хватай.
      - Для установления личности вам, гражданин хороший, придется в отделение проехать.
      - Да я же жену не успею встретить! Вещи-то её, а поезд с юга через сорок минут должен прибыть! - возмутился хороший гражданин.
      Доказывать что-либо милиции, особенно в ночное время, труд напрасный. Пакет и встречающего запихали в воронок и отвезли в отделение. Дежурный, бросив взгляд на задержанного, спросил:
      - Чем докажешь, что ты тот, за кого себя выдаешь?
      - Брату позвоните. Вот телефон.
      Капитан набрал номер, включил телефон в режим громкоговорящей связи. На другом конце провода трубку подняли.
      - Это гражданин Смирнов?
      - Да, а чем обязан? - заполнил дежурку голос старшего брата.
      - Это из отделения милиция вас беспокоят. У вас брат есть?
      - Конечно.
      - А где он в данный момент находится?
      После нескольких секунд молчания, бодрый голос старшего брата произнес:
      - Спит в кровати, где же ему ещё в такое время быть!
      Дежурный положил трубку и с угрозой посмотрел на задержанного:
      - Ну, а теперь быстренько колись - с кого снял пальто и шапку? Аль какую квартирку подломил?
      Младший в ужасе за голову схватился:
      - Да старшой с похмелья-то, видимо, совсем забыл, как сам меня разбудил и отправил встречать жену. Звоните ему ещё раз.
      Позвонили. Брат снова поднял трубку и уже со злобой в голосе ответил дежурному, что не позволит марать честное имя младшего братишки, который в данное время продолжает крепко почивать в смежной комнате.
      Пакет с верхней одеждой изъяли, а задержанного засунули в обезьянник. Мол, дождемся утра, которое мудренее, а там и выясним по предполагаемому месту жительства - откуда и кто такой?
      И в самом деле, к десяти утра на задержанного имелась полная информации. Художник, заслуженный деятель искусств, лауреат государственных премий, проживает по указанному адресу, имеет жену, сына и брата.
      Что делать? Да ничего - отдали пакет и нехотя принесли извинения. Бывает...
      Младший, понимая, что в десять утра искать жену на вокзале уже бесполезно, помчался к старшему брату. Тот открывает дверь с довольной миной, палец к губам прикладывает:
      - Тише, не ори. Твоя в комнате отдохнуть прилегла. А ты знаешь, братуха, тебя-то всю ночь милиция разыскивала. Ты что натворил-то? Звонили из отделения спрашивали, где ваш брат? Только я тебя не выдал, защищал как мог. Отвечал, где же ему ещё быть? Вон - в комнате спит. Так ты успокойся и расскажи, где был, почему жену не встретил, и по какому поводу тебя менты искали-то?..
      2000 г.
      ВЕРХОЛАЗЫ
      Первого января мы гуляли с Мишкой, Левой и Пашкой. А к вечеру нас забрали в милицию. Правда, быстренько разобрались, что по чем и отпустили. А беда началось с того, что в Пашкином чемоданчике мы обнаружили четыре красных шубы - торжественное одеяние Деда Мороза. Пашка - актер. Еще позавчера он взял из театральной реквизиторской дедморозовское одеяние. Себе и своим товарищам по актерскому цеху. С завтрашнего дня они должны проводить праздничные елки. Главный костюмер слезно просил Пашку войти в его положение, не тревожить в новогодние дни и умолил взять все четыре комплекта сразу, чтобы потом он их раздал остальным актерам. Пашка - душа человек.
      Мы выпили две бутылки водки на четверых. Вот тогда и попался Леве под руку Пашкин чемодан с шубами. Решили напялить их на себя и сходить в соседний подъезд, чтобы поздравить Димку Расторгуева с новым 2000 годом. Вот удивиться! Откроет дверь, а перед ним сразу четыре Деда Мороза. Пашка не возражал. Он ведь - душа человек.
      Лучше бы мне никогда не видеть реквизиторскую дедморозовскую шубу. Никакая это вовсе не шуба, а самый настоящий плащ, если не вовсе платье из лавсана. С горя я выпил стопку водки и высказал свою обиду Пашке. О том, что они, Деды Морозы-самозванцы дурят нашего брата. Пашка тоже обиделся: мол, попробуй-ка отработай хотя бы сеанс и попляши в настоящем постовом тулупе полтора часа? Да ладно бы на улице, а то в зале! Дело чуть было не дошло до рукоприкладства. Но нас развели в разные стороны. А потом мы надели бутафорские шубы, водрузили на головы такие же шапки с картоновым подкладном и покинули квартиру. Поздравлять.
      От Димки мы направились к Витьку. Он в соседнем доме живет. Сразу за нашим. От Витька, уже изрядно выпивши и путаясь в полах атласных шуб, перешли дорогу и устремились на другую улицу к Наташке с Матвеем. Им тоже не мешало показаться в таком наряде и поздравить с тремя нулями на календаре. К обеду вернулись ко мне домой, поднялись на второй этаж и обнаружили одну, казалось бы, несущественную странность. Связка с ключами от квартиры осталась в моей настоящей шубе - дубленке германского производства. Дверь у меня, естественно, сейфовая, замки по последнему образцу. Ехать к мамаше за вторым комплектом ключей на другой конец города в таком легком бутафорском одеянии - предел легкомыслия.
      Мы вышли на улицу, грустно посмотрели на окна, за которыми было тепло и уютно, а в холодильнике находилось лекарство от уныния. Мне показалось, что форточка на комнатном окне была открыта.
      - Ну что, выполним пирамидку? - спросил я, показывая на приоткрытую форточку.
      Все согласились, но пирамидка из четырех, старших на плечи друг другу Дедом Морозов не получалась. Зато Лева, светлая голова, вспомнил, что на школьном дворе есть длинная лестница. И мы помчались на школьный двор.
      Через четверть часа лестница была успешно приставлена к подоконнику, и мы гуськом стали подниматься к теплоту и свету. Я даже к форточке не успел притронуться, как внизу заскрипел снег под колесами "канарейки" и несколько ментов профессионально сбросили нас лестницы и также профессионально засунули в кабину. Только в отделении и разобрались, что лезли мы не в чужую, а в свою картину. "В таких случаях нужно службу спасения вызывать", - посоветовал на прощанье дежарный капитан. Обратно отвозить нас, естественно, никто не собирался. "Канарейка" упорхнула на какое-то ответственное задание. И мы, Деды Морозы, наперегонки понеслись к моему дому. Благо лестница все ещё стояла под окном. Преодолев беговую дистанцию и препятствие в виде второго этажа - долго же мы согревались...
      2000 г.
      ИЗЫДИ, САТАНА!
      Совсем ещё "зеленому" оперу Вадику Ежикову в морг нужно было наведаться. Конечно, не по собственному желанию, а по делам служебным. Одна бандитская группировка "наехала" на другую, произошла перестрелка, и один из боевиков был убит прямым попаданием. Бандит-то он бандит, но требовалось провести опознание.
      Ежиков положил в карман фотографию представившегося преступника, заложил в кобуру под мышку пистолет и посмотрел на заместителя начальника отдела.
      - Ну, я пошел на опознание?
      - Ага, иди! - не выходя из размышлений, ответил заместитель начальника. Но когда Ежиков взялся за ручку двери, старший товарищ резко остановил его, - Слушай, Ежиков, а ты противогаз взял?
      - Противогаз? Зачем?
      - Как зачем? Ты же и минуты в морге пробыть не сможешь. Там такие ароматы! Короче, без противогаза никак не обойтись. Задохнешься с непривычки.
      И как это Ежиков сам об этом не догадался? В криминальном морге трупы месяцами хранятся, дожидаясь пока их кто-нибудь из родных или родственников опознает и заберет. А в городе регулярные перебои с электричеством. Значит, "жмурики" могут разлагаться...
      Ежиков молча открыл шкаф, взял сумку с противогазом и положил её в дипломат.
      - За подсказку с тебя пол-литра, - улыбнувшись, пошутил начальник.
      Уже в "предбаннике" морга Ежиков почувствовал тяжелый запах и надел лицевое защитное средство. Открыл дверь, вошел и сразу завертел головой в обе стороны, надеясь увидеть работников траурного заведения. Ни-ко-го.
      Откуда было знать следователю Ежикову, что оба дежурных сотрудника заведения, выкушав литровую банку крепчайшего самогона, решили передохнуть. Один занял топчан в служебном кабинете. Другой примостился на свободном столе, предназначенном для усопших. А чтобы не тревожили назойливые мухи, накрылся с головой простынкой.
      Ежиков прошел между столов с трупами и, не обнаружив в помещении никаких признаков жизни, решил приступить к непосредственной работе. Трудно что ли заглянуть под простыню, да сличить лицо жмурика с физиономией преступника на фотографии?
      Он передвигался от стола к столу, приподнимал край простыни и, придерживая трубку с углевым очистительным бочком, через стекла противогаза внимательно вглядывался в мертвецов. Так и дошел до стола с сотрудником печального заведения. Поднял угол простыни, ну а тот в это время свои ясные очи открыл. Увидел чудовище с трубой вместо носа, замигал не протрезвевшими глазами, а не перекреститься, не сказать от страха ничего не может.
      Тут и Ежиков видит, что труп стал корежиться и глазками моргать, да как броситься в сторону выхода. Только у двери и вспомнил, что под мышкой у него номерной пистолет. Выхватил его, но ума хватило не стрелять. А "труп" уже носился по моргу, размахивал руками и орал во все горло, что-то насчет сатаны.
      Так и не справившись с заданием, Ежиков примчался в управление и рассказал о своих похождениях заместителю начальника. Хлопнули они для храбрости поллитровку и уже вместе направились в злополучный морг. Перед входом Ежиков испариной покрылся, а напарник только улыбается: не робей, мол, салага...
      Зашли в морг, их встретили два дежурных санитара.
      - Вам чего здесь надо, ребятки?
      - Мы из милиции, - сказали следователи и предъявили удостоверения.
      - А! Все-таки приехали! - по всему было видно, что работники морга, от которых перегаром несло так, будто они работали не в морге, а в вытрезвителе, очень обрадовались.
      - А вы что, вызывали?
      - Санитары недоуменно переглянулись. Один стал рассказывать:
      - Ну, конечно. Раз пять по 02 звонили. Объясняли, что в морге какой-то сатана завелся.
      - Это сначала мы про сатану говорили, а потом предложили версию об инопланетянах.
      - Ну да, так и было. Только дежурный в милиции нас каждый раз по матушке. Даже обещал на пятнадцать суток посадить за хулиганство.
      - Да не сатана это был и не марсианин, а наш сотрудник, - расхохотался заместитель начальника, - Он в противогазе пришел, чтобы не угореть от трупного запаха.
      Ежиков посмотрел на свои часы с календарем. Было без четверти десять. Вечера. Заканчивался день 1 апреля...
      2000г.
      НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИТАЛЬЯНЦЕВ
      В РОССИИ
      Какого черта понадобилось Марчело Фабио и его сестре Франческе получать высшее образование в России, одному черту известно. Но Марчело, как все итальянцы был горяч и упрям, да и сестричка ему под стать. К тому же оба хотели приобрести чисто русские специальности. Марчело - профессию инженера-нефтяника (где у них там на Апенинском полуострове нефть добывают?) А Франческа сдала документы в хореографическое училище. Стало быть, балериной решила заделаться. Понимала, что лучше чем в России балету не обучат.
      Первый семестр начался с того, что Марчело сначала угодил в вытрезвитель, а затем автоматически получил десять суток за то, что откушав русской водки, спутал лифт с платной туалетной кабинкой. То был единственный лифт в районе, который в качестве эксперимента оснастили специальными датчиками, чутко реагирующими на запах аммиака. Студенты, возвращаясь из пивного бара в общежитие, обходили лифт десятой дорогой. А вот Марчело попался. Когда он пытался сделать свое мокрое дело, датчик сработал и двери лифта наглухо закрылись. Неопытный итальянец оказался в ловушке, в которой и просидел, ожидая прибытия лифтера с сотрудниками милиции.
      Франческа даже не могла посочувствовать скверному положению, в котором оказался брат, потому как пребывала в не менее скверном состоянии. Дело в том, что когда Марчело знакомился с соседями по нарам, его сестра была представлена комендантом общежития соседке по комнате Верке Сидоровой. Верка приехала из Рязани тоже заниматься балетом. Но понятия о выполнении домашнего задания у россиянки и итальянки были совершенно разные. Вместо того, чтобы до десятого пота отрабатывать упражнения в танцевальном зале, Верка каждую ночь приводила в комнату нового жениха и до утра потела с очередным любовником в скрипучей кровати. Франческа с головой накрывшись одеялом вызывающе вздыхала, но разве могли слышать её вздохи те, кто не желал скрываться под одеялом и к тому же вызывающе кричали и стонали? Никакие жалобы не действовали на Верку. Она, молодая и здоровая, не хотела себе отказывать ни в чем: ни в любви, ни в удовольствиях. Сигаретные бычки она тушила в кастрюльке, в которой Франческа подогревала себе утреннее молоко, выстиранные лифчики и трусики сушила на люстре и вдобавок, как самая настоящая итальянка, обожала пиццу и макароны с сыром, которые и заимствовала из тумбочки у соседке по комнате.
      Через два месяца Марчело вновь попал в вытрезвитель. Он отказывался верить, что в такую ноябрьскую холодину можно промчаться верхом на метле пусть даже ночью из одного конца проспекта в другой. Без одежды, в чем мать родила. Но его сокурсник, родом из Тюмени, уверял, что готов это продемонстрировать за триста баксов. Ударили по рукам. Сокурсник разделся, подмял под себя метлу и умчался в ночь. А Марчело подобрал ночной отряд милиции. Когда итальянец стал объяснять, какого черта во втором часу ночи он делает на проспекте, ему дружно поставили диагноз - белая горячка.
      И у Франчески не обошлось без неприятностей. Очередной Веркин ухажер устроил ей сцену ревности прямо в комнате. Франческа зажавшись в угол смотрела, как по комнате летали кастрюли, бутылки, конспекты и учебники, как истерично визжала Верка, как ревнивец кухонным ножом вспарывал матрацы и подушки...
      Продолжить образование брат и сестра решили в Италии. Несостоявшиеся нефтяник и балерина мирно сидели в зале ожидания аэровокзала, тянули из пластиковых стаканчиков кьянти, пока кому-то из других пассажиров не пришла в голову мысль включить телевизор. Это был черно-белый "Рекорд". Траслировался матч между "Интером" и "Спартаком". И Марчело вдруг разнервничался, потому что угадать, кто из игроков в данный момент владеет мячом не мог. Все футболисты были в одежде серого цвета. Он жестикулировал плечами и что-то кричал, пытаясь объяснить подоспевшему администратору, что телевизор не иначе как сломан - цвет не показывает...
      2000 г.
      ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!
      У Пряниковых гуляли. Так сказать в семейном кругу, но на широкую ногу. Помимо всяких салатов была и икорка, и балычок, и сервелат. Пряникова-мама для сына постаралась. Потому как двадцать пять лет бывает только один раз в жизни. Пряников-папа подливал своему наследнику фирменную водочку и провозглашал короткие заздравные тосты. Пряников-младший с каждой выпитой рюмкой все больше краснел и поглядывал на часы - в девять вечера у него было "забито" свидание. А Пряникова-мама с любовью смотрела на сына и подкладывала в его тарелку телячьи котлетки.
      - Все! - С тоской поглядев на две полнехонькие бутылки водки, сказал Пряников-младший и постучал пальцем по стеклышку часов, - Мне пора. А вы тут без меня гуляйте.
      - Мы тебе на утро остограммиться оставим, - сказал Пряников-старший, заметив жадный взгляд сына.
      - Обязательно оставим, - без тени сомнения подтвердила Пряникова-мама и убрала одну бутылку со стола.
      - Похмелится? Это хорошо! Голова болеть не будет. - одобрительно улыбнулся Пряников-младший и ушел на свидание.
      А Пряниковы старшие запели песню. Ту самую, под которую любили вальсировать в молодости. Долго пели, пока водка в двух бутылках не закончилась.
      Мама с осуждением посмотрела папе в глаза: как же так, мы ведь обещали сыну оставить похмелиться...
      - Пряников-старший накинул на плечи пиджак:
      - Действительно, непорядок. Я в коммерческую палатку мушкой слетаю и прикуплю на утро.
      Пряникова-старшего не было уже более часа, и Пряникова-мама решила выйти на улицу: уж не случилось ли что? С трудом спустилась с четвертого этажа, присела на лавочку около подъезда...
      ...Пряников-младший открыл глаза и увидел спящего отца. Родитель был накрыт белой простынею и храпел сильнее приземляющегося реактивного лайнера. На потолке тускло горела лампочка, освещая стены темно-зеленого цвета. Пряников-младший снова закрыл глаза, подумав, что ему приснился какой-то странный сон. Но "реактивный лайнер" включил форсаж и гремел пуще прежнего. Сынок высунул руку из-под простыни и, дотянувшись до лица батьки, прикрыл ему рот ладонью. Пряников-старший тут же открыл бесцветные глаза.
      - Вот так встреча! - удивился он, увидев сына.
      - А где мы, батя?
      - Как где? В вытрезвителе. Помню, что меня около коммерческого киоска сцапали. Денег-то у меня уже не было, а вот две бутылки водки изъяли. Из одной я несколько глотков успел сделать, а другая - целехонькая. Как ты думаешь, отдадут?
      - Не знаю.
      Пряников-старший вдруг нахмурил брови:
      - Слушай, а ты-то как сюда попал?
      - Не помню, - облизал пересохшие губы сын и сбросил ноги с топчана. С Иркой встретились, шампанского выпили. А потом - ничего не помню.
      Пряников-старший тоже оторвал голову от подушки и сел.
      - Мать, наверное, волнуется!
      - Наверное.
      - Небось все морги и больницы обзвонила! Как так: ни отца ни сына?
      - Да-а-а.
      Лязгнул засов, двери в "спальню" открылись.
      - Пряниковы, на выход!
      Нераспечатанную бутылку водки, как ни странно, вернули. А початой след простыл. Вышли, поддерживая друг друга из заведения. Майское солнышко слепило глаза. В скверике надрывался соловей. Поллитра грела сердца и жизнь казалась немалозначной.
      - А вон и наша мать нас встречает! - чуть ли не подпрыгнул от радости Пряников-старший, увидев во дворике вытрезвителя свою супругу, - Надо же какая молодец! Вычислила, где мы с тобой ночевали и пришла встретить.
      Пряникова стояла к ним спиной. Мужики бодро зашагали в направлении женщины. Мамаша от неожиданности вздрогнула, когда муж и сын взяли её под руки с двух сторон и... ни с того ни с сего разревелась.
      Ну будет, будет, - похлопал её по плечу Пряников-старший. - Ничего с нами без тебя не случилось. Руки, ноги целы, только вот в головах непорядок. Но это дело быстропоправимое. Правда?
      Пряникова зарыдала ещё громче.
      - Ой спасибо!
      - За что, маманя? - не понял Пряников-младший.
      - Как за что? Меня разыскали и пришли встретить.
      - А разве не ты нас разыскала? - почти в один голос спросили дивленные мужики.
      - Я? - она ошалело переводила взгляд с мужа на сына, - А вы, что тоже здесь ночевали?
      После недолгой паузы, Пряников младший улыбнулся:
      - Ну куда же мы без тебя денемся! Айда-ка в скверик. К соловьям...
      2000 г.
      НА СИМПОЗИУМЕ
      Два российских профессора, два доктора наук, и тот и другой светило в научном мире, встретились на очередном международном симпозиуме. На этот раз научный мир решил высказать свое "фе" промышленникам, которые палец о палец не желали ударить, дабы решить проблему очистных сооружений, а значит и проблему сохранения морской фауны и флоры. Но в общем, с того самого момента, когда взгляды двух профессоров встретились в вестибюле гостиницы, сохранение флоры и фауны стал не самым главным вопросом, ради которого они приехали в курортный приморский городок из разных областей России. Между прочим, один был доктором технических наук и представлял клан провинившихся промышленников, а другой - доктором биологических, находился по другую сторону баррикады и защищал как раз интересы морских животных и растений.
      - Уважаемый! - обратился биолог к технарю, поправив на носу очки в золотой оправе, - Мы с вами раньше нигде не встречались? На коллоквиуме, симпозиуме?
      - На этих мероприятиях - исключено, - поковыряв пальчиком блестящее темечко, ответил технарь, - Между прочим, у меня тоже имеется ощущение, что мы когда-то были тесно знакомы. Вы случайно в Снежинске не были?
      - Нет, в Снежинске никогда не был. А не в канадском Веллингтоне ли мы с вами познакомились?
      - Увы, я до сих пор не выездной.
      - Значит, мне показалось.
      - Нам показалось. - Поправил профессор-технарь.
      На другой день профессор-биолог на протяжении двух часов в пух и прах разносил промышленность в лице доктора технических наук, который мирно дремал в своем кресле.
      В ресторане они оказались за одним столом.
      - Ловко вы меня прикладывали, - похвалил технарь.
      - А мне показалось, что вы спали. - Аккуратно снял губами с вилки помидорчик биолог.
      - Стоп! Да, мне кажется, что мы вместе с вами где-то провели целую ночь.
      - И мне так кажется. Хотя я вовсе не голубой. Я вы случайно не останавливались в столице в гостинице "Россия"? Я всегда только в ней останавливаюсь.
      - Увы! А мне бронируют номер в отеле "Москва".
      - Опять мимо! - казалось даже с сожалением ответил биолог.
      - Да, наверное это было в другой жизни, - улыбнулся технарь.
      На следующий день трибуну два часа занимал технарь и смысл его выступления свелся к тому, что все специалисты в области морской флоры и фауны вообще зря поедают хлеб. За несколько последних десятилетий не выведено ни одного вида морских животных, способных приспосабливаться в новой окружающей среде. Словом, отстают от технического прогресса по всем статьям.
      После обеда участников симпозиума усадили в автобус и повезли на экскурсию. Технарь оказался рядом с биологом.
      - А вы в каком городе учились? - вернулся биолог к теме интересующих обоих.
      - В Питере. Тогда он Ленинградом назывался.
      Биолог аж подпрыгнул на своем кресле, будто укололся о вырвавшуюся наружу пружину.
      - И я в Питере! В университете.
      - А я в политехническом.
      - Значит...
      - Ничего не значит. Вузы в разных концах города. Связи между биологическим и техническим факультетами никакой. Мы не могли с вами быть тесно знакомы. Если только вы не участвовали в легкоатлетических соревнованиях в городской универсиаде.
      - Нет, я в туристическом обществе возглавлял группу натуралистов.
      Оба вздохнули. Оба были на сто процентов уверены, что видели друг друга. И была это вовсе не мимолетная случайная встреча.
      - Ленинград, Ленинградище! - с тоской в голосе сказал технарь, - Город молодости и воспоминаний. Получив дипломы, мы всю ночь гуляли по Невскому. Шумели, веселились.
      - И мы по Невскому, - улыбнулся светило биологической науки. Это было 26 июля 1983 года
      - Да, - не выходя из сладостной задумчивости, ответил технарь. - Это было 26 июля 1983 года. В этот день я должен был уезжать в Свердловск, мусту распределения. Но поездку пришлось отложить.
      - А я должен был встретиться со своей будущей женой. И не встретился. - Биолог заговорщицки захихикал, - Хотите скажу почему?
      - Ну?
      - Меня забрали в вытрезвитель.
      - Вспомнил! Я все вспомнил! На весь салон заорал технарь, и водитель резко затормозил, - Мы с вами ночевали в вытрезвителе. На Васильевском острове.
      - Так это вы отказались выполнить просьбу милиционера и присесть тридцать раз!
      - Я! А вы, наоборот, приседали.
      - Потому что хотел показать, что вовсе не пьян и что с координацией у меня все нормально.
      - И я отказался приседать, потому что хотел доказать, что нисколько не пьян. Разве трезвый человек станет выполнять дурные команды?
      - Но вас все равно раздели и положили спать.
      - Будто бы вас тут же выпустили! - съязвил технарь.
      Биолог откинулся на спинку сиденья и засмеялся:
      - А я-то три дня все думаю: ну где я вас мог видеть?
      - А все так прозаично оказалось. Надо бы это дело вспрыснуть!
      - Я не возражаю.
      - Ну надо же какая встреча!
      Когда туристический автобус прибыл к высоченному утесу, с которого скидывал свои воды минеральный ключ, от группы ученых отделись два человека и устремились к зданию близлежащего ресторанчика. А через час водитель автобуса громко посигналил на всю округу и не стал ожидать зазевавшихся туристов. Впрочем, опоздавших было лишь двое. Оба профессора, доктора наук, оба - светила с мировыми именами.