– Я прошу прощения, но дверь была открыта нараспашку.
После того, как Адам прочел записку, в зале воцарилось тяжелое молчание. Тем неожиданнее прозвучал нерешительный голос одного из жителей деревни, просунувшегося в открытую дверь.
– Новость настолько срочная, что вам нужно знать о ней немедленно.
Опять срочные новости? Адам нахмурился еще сильнее, но не больше, чем все остальные присутствующие в зале.
Пришедший понял, насколько нежелательным было его появление, он сделал шаг назад и почти повернулся, чтобы удрать. Это был простой человек, он никогда не считал себя слишком смелым. И лишь опасение, что если он убежит до того, как все расскажет, то навлечет на себя большие неприятности, придало ему мужества закончить дело.
– С южной стороны леса донесся тихий звук охотничьего рога. Сигнал повторили троекратно. Спустя некоторое время сигнал был повторен. Потом еще раз.
Недели растущей тревоги за жизнь Ани, потом беспокойство из-за Ллис, долгая ночь, проведенная в тревоге за Вулфа – все это было уже выше сил Брины. Услышав о последней ужасной новости, она покачнулась и упала бы, если бы Адам не успел ее подхватить.
Пока Адам укладывал свою не слишком тяжелую ношу на матрас, с которого не так давно встал Пип, Ллис побежала намочить в прохладной воде лоскут ткани. Благодаря ласковой заботе Ллис Брина вскоре пришла в себя.
Ей было стыдно за этот безотчетный приступ слабости. Она очень рассердилась на себя, приподнялась и села на матрасе, повернувшись к Адаму.
– Мы должны немедленно отправляться на помощь Вулфу!
– Нет, миледи, – стоя в шаге от нее и глядя сверху вниз на едва пришедшую в себя после обморока женщину, Адам формально отказался от предложенных ею действий. – Ваш муж не простил бы мне, если бы я позволил вам участвовать в подобном деле.
Он видел, как Брина выпрямилась, не соглашаясь с ним. Поэтому он предложил свой вариант:
– Мы с Седриком соберем небольшой отряд мужчин из Трокенхольта, чтобы выяснить, откуда поступил сигнал о помощи. Как только мы найдем тех, кого ищем, мы тотчас же привезем вам раненых, чтобы вы могли заняться ими. Помните… – Адам увидел, что на нежном лице Брины появилось выражение решимости. Он сделал еще одну попытку разубедить ее при помощи логических доводов: – Вулф не один, и нет никаких оснований считать, что именно он нуждается в помощи.
Брина горестно улыбнулась. Она знала, что этот человек сейчас не сможет понять, почему она так уверена в том, что жизнь Вулфа в опасности. Он сочтет, что она получила информацию от сил, которые для него не существовали.
– Это не так, – попыталась она убедить Адама. – Я чувствую боль Вулфа, и я просто должна сделать все возможное, чтобы он был здоров.
Опять это друидское колдовство? Адам слышал слишком много зловещих предсказаний о битвах и смертях. В ответ на ее просьбу губы его сурово сжались. Как воину-христианину ему было очевидно, что нельзя допустить, чтобы эта женщина с ее выдающимися способностями целительницы участвовала в столь опасной операции.
– Вы можете не признавать меня как колдунью, но не колдовство сказало мне, что Вулф в опасности, – Брина прижала свою маленькую руку к сердцу. – Я знаю это сердцем, знаю потому, что мы любим друг друга. – Янтарные глаза смотрели, не мигая. Казалось, Адама не тронули слова Брины. – Как жена Вулфа я имею право пойти к нему.
Адам нахмурился.
Благодаря любви к нему Ллис видела, что в душе воина зреет конфликт. Вероятно, причиной этого конфликта послужило то, что за все время общения с друидами он не смог понять их методов. Его подозрительность в данный момент была крайне несправедлива. Очевидно, ему трудно было поверить, что уверенность Брины возникла без помощи каких-либо мистических сил. И вновь Ллис сделала шаг и подошла к нему слишком близко. Этот человек отказывался даже взглянуть на нее со времени их возвращения. И тем не менее Ллис смело положила ладони на грудь Адама, невольно впитывая его силу.
– Брина говорит правду, Адам. Нам, друидам, чтобы получить ответ на такие вопросы потребовалось бы выполнить некоторые ритуалы с помощью белого кристалла и спеть несколько молитв, взывая к силам природы. Вы знаете наверняка, что Брина не творила никаких заклятий, и тем не менее она знает.
Глядя на ее одухотворенное лицо, в ее широко раскрытые глаза такого глубокого синего цвета, что он рисковал утонуть в них, Адам понял ее. Он понял ее потому, что не более суток назад сам чувствовал опасность, угрожавшую ей, Ллис. Ее волосы с их ароматом диких цветов были так близко от него, что Адам предпочел переключить внимание на леди Брину. Он молча кивнул, соглашаясь удовлетворить ее просьбу.
– Я хочу напомнить вам, Адам, что не в первый раз я прихожу на помощь Вулфу в минуту серьезной опасности. Он и теперь рассчитывает на мою помощь. И хотя вы говорили мне, что доставите его сюда как можно быстрее, есть такие раны, при которых очень опасно именно переносить больного. Подобная переноска может оказаться более роковой, чем сама рана. В таком случае я готова оставаться с ним на месте столько, сколько потребуется, чтобы вылечить его.
Золотистые брови вновь нахмурились.
– Вы действительно думаете, что он так плох? Брина видела, что он искренне озабочен состоянием друга. Она грустно улыбнулась ему и покачала головой с темными кудрями:
– Не знаю, но боюсь, что это так…
Близость Адама ободрила Ллис. У нее было такое ощущение, словно в стене, которую он возвел между ними, была пробита брешь. Но даже будучи уверена, что ее следующее требование нарушит это состояние – во всяком случае, она была уверена, что ее просьба ему не понравится, – она сказала:
– Дело в том, что лечение… и заклинания, которые необходимо сделать… Дело пойдет быстрее, если использовать две пары рук и два голоса. Поэтому я тоже поеду.
Нахмуренное, озабоченное лицо Адама стало сердитым. Он не желал бы, чтобы леди Брина, его хозяйка и жена его друга, подвергалась опасностям этого пути. Но при мысли, что подобной опасности подвергнется Ллис, он сразу же ощетинился.
– Спасибо, Ллис, – тотчас же ответила Брина. – Я благодарю тебя за помощь в этом деле. И я хотела бы верить, что она не понадобится, но боюсь, что понадобится. Важно вначале добиться того, чтобы лечение пошло должным образом. Потом ты должна будешь вернуться в Трокельхольт ради тех, кто нуждается в лечении болезней или ран.
Согласившись на просьбу леди Брины, он понял, что раз она нуждается в помощи своей приемной дочери и в ее обществе, он не может воспрепятствовать этому нежелательному добавлению в свой и без того странный по составу отряд. Хотя его лицо и было бесстрастной маской, напрягшиеся мускулы его крепко сжатых челюстей говорили о том раздражении, которое испытывал этот лорд, привыкший к полному повиновению.
Вынужденно улыбаясь, Брина сделала вид, что не так поняла причину его беспокойства.
– Вы зря беспокоитесь. Вулф не станет обвинять вас, если что-либо случится со мной или с Ллис. Он знает, как мы обе упрямы, и скорее пожалеет вас за то, что вам пришлось иметь дело с нашим своеволием.
Раздраженно пожав плечами, Адам отвернулся. Он больше не намерен был тратить время на споры. Он покинул дом, чтобы присмотреть за приготовлениями к отъезду.
Ллис удалилась в свою маленькую спаленку, чтобы сменить вишневое платье, которое было слишком открытым и в котором она чувствовала себя неловко, на более грубое, но более приятное платье ярко-зеленого цвета. Наскоро причесав спутанные волосы, из которых высыпалось немало душистых, белых, как воск, лепестков, она поспешила вернуться к Брине. Она была рада быть полезной. В сумку она упаковала лекарства и другие необходимые вещи.
Не отвлекаясь от работы, Ллис кратко рассказала Брине о том, как ее похитили, о том, что она узнала во время своего заключения и о побеге, но ничего не сказала о том, что случилось после ее спасения.
В это же время Адам подбирал добровольцев в свой небольшой вооруженный отряд, который должен был отправиться на помощь Вулфу. Люди Вулфа обожали своего господина, им не терпелось отправиться на его защиту, и было нелегко отобрать несколько человек, никого не обидев. Для этого потребовалось мобилизовать все дипломатические способности Адама. Эта задача была особенно трудна из-за того, что отсутствовал признанный деревенский лидер – кузнец Мелвин, который сейчас был вместе с Вулфом.
Несмотря на то, что Адам был еще больше обеспокоен необходимостью взять с собою в опасный путь младенца, которого Брина продолжала кормить грудью, отряд выступил удивительно скоро. Аню оставили на попечение Мейды, а Пипа их охранять.
ГЛАВА 13
– Два колдуна! – Епископ Уилфрид из конца в конец мерил быстрыми шагами комнату. Его лицо покраснело от гнева и раздражения. Он бросал сердитые взгляды на женщин. – Не ты ли говорила, что можешь помешать побегу этой колдуньи?
Мрачно ухмыляясь, Гита не скрывала, что гнев и огорчение Уилфрида доставляют ей удовольствие. Элис стояла рядом с теткой, и последние неожиданные новости расстроили ее почти так же, как и епископа.
– Я говорил, что вы совершаете ошибку, решив связаться с Гитой и с Саксбо. Он еще слишком незрел для лидера, а полагаться на друидов – это несомненная глупость! – Слова Хордата были странной смесью самодовольства и отвращения. – Нам от них не было никакой пользы, и дальше не будет. Почему бы не избавиться от них, чтобы они не путались у нас под ногами?
– Это мы-то путаемся у тебя под ногами? – Гита пришла в страшную ярость, глаза ее горели. – Хордат, именно ты не смог разделаться с Ллис, когда она была у тебя в руках. Это ты принял решение не выставлять стражу у дверей ее камеры, хотя я тебе советовала обратное. И таким образом именно ты несешь ответственность за ее побег. – Гита сделала шаг вперед. На нее было страшно смотреть, когда она обрушила на воина свои разоблачения. – Это ты допустил, чтобы Ллис сбежала, узнав кое-что из того, что может положить конец твоим драгоценным планам. И какого же бесславного конца ты дожидаешься? Вы, пара дураков, надеетесь править вместо Саксбо, который только и годится, что в лесу в прятки играть, больше ему ничего не надо. Так вот, он более опасен, чем самый лютый враг.
И снова, как часто случалось за последнее время, Уилфрид был вынужден стать между союзниками, которые уже были готовы броситься друг на друга с кинжалами.
– Если наши планы будут преждевременно раскрыты беглянкой, весь наш замысел окажется под угрозой, – сквозь зубы процедил епископ, вынужденный признать этот неприятный факт. Его раздражали и необходимость мирить союзников и глупые выходки мальчишки Саксбо, которому подчинялся Хордат. – Эта рабыня Саксбо уже давно удрала и поселилась в доме лорда Трокенхольта. Она хорошо знакома с нашими планами. Поэтому нельзя сказать, что то немногое, что Ллис здесь узнала, сильно ухудшит наше положение.
Хордат был чуть ли не на целую ладонь выше епископа. Он смело встретил каменный взгляд Гиты:
– И тем не менее я сомневаюсь в полезности этих друидских колдуний для нашего дела.
Гита немедленно обрушилась с обвинениями на говорившего:
– Разве ты нашел способ успокоить Талачарн, пока ты захватываешь все новые земли, собираешь и вооружаешь армии, чтобы принц Саксбо смог бросить вызов трону своего отца?
– Сила оружия – вот лучший способ! – прорычал Хордат.
– Даже армиям римлян не удалось подчинить воинов Уэльса. Но ты, кажется, считаешь себя более умелым? – От смеха Гиты кровь стыла в жилах. – А по-моему, ты преуспел только в потере времени и людей. Пытаться завоевать всю Нортумбрию – бесполезное занятие. Ты все равно проиграешь.
– Похоже, что твои планы не более успешны, чем мои. – В груди Хордата кипело отвращение к колдунье, и он немедленно нанес ответный удар: – Не ты ли говорила, что победишь Глиндора, докажешь, что его могущество – ничто по сравнению с твоим? Не ты ли утверждала, что твоя победа над ним опорочит его в глазах народа Талачарна, и он подчинится тебе? И ты была уверена, что весь этот народ будет так послушен тебе, что не придет на помощь Трокенхольту, не помешает Саксбо захватить корону Нортумбрии. Прекрасные обещания! – Хордат сцепил руки.
Уилфрид уже не в силах был контролировать ситуацию и сам полез в драку. Он повернулся к Гите, глаза его сверкали гневом, который обвинял ее с такой же силой, как и слова Хордата.
Пылающий взгляд Гиты обратился на обвинителей, и они были вынуждены отвести глаза. Она выпрямилась. Ее и без того внушительная фигура стала грозной.
– Да, я поклялась разделаться с Глиндором. И когда наступит предназначенное судьбой время, я это сделаю. Что касается другого, – она презрительно махнула рукой, – Ивейн молод и не может обладать силой, способной помешать осуществлению нашей общей цели.
Элис уже встречалась с молодым колдуном и имела возможность ощутить, какова его власть над силами природы, которые она считала подвластными ей самой, и не разделяла уверенности своей тетки. Но она также прекрасно знала, что не следует перечить Гите, и молча последовала за нею из мрачного монастыря на яркий дневной свет.
Адам ехал впереди маленького отряда. Сразу за ним ехали женщины, потом четверо мужчин из деревни, Седрик был замыкающим, чтобы охранять отряд с тыла. Их окружал густой лес. Адам внимательно смотрел по сторонам. Всем своим существом он чувствовал притаившихся врагов, как если бы они стояли, преграждая ему путь. Почему они наблюдают за ним со стороны? Ведь разделаться с его малочисленным отрядом не представляло большого труда. Что они замышляют? Не ждет ли их впереди засада?
Троекратный сигнал рога разорвал лесную тишину. Спустя некоторое время сигнал повторили. Адам задал себе вопрос: почему сигнал был повторен? Для того ли, чтобы они были уверены, что идут в нужном направлении? Могло быть и так. Или же для того, чтобы заманить их в ловушку?
Адам поднял руку, знаком велев всем остановиться. Люди, которые не были знакомы со своим нынешним предводителем, немного поворчали, однако весь отряд послушно последовал за ним, когда он велел свернуть с проторенной дороги. Адам с облегчением увидел, что люди Вулфа подавили сомнения и подчинились его приказанию. Хотя они, конечно же, слышали рассказы о его доблести и силе, тем не менее Адам считал, что пример леди Брины и Ллис, которые подчинялись ему без колебаний, способствовал укреплению его авторитета.
Было трудно себе представить, что еще не так давно он считал Ллис робкой и слабой. Теперь же он знал, что под ее сдержанностью и осторожностью, напоминавшими ему поведение робких животных, под ее мягкими манерами скрывалось смелое сердце.
Адам понимал: оттого, насколько быстро они прибудут на место, может зависеть жизнь Вулфа. И ему казалось, что они двигаются очень медленно, особенно теперь, когда забрались глубоко в чащу огромного леса. Они прокладывали собственную тропу сквозь густой подлесок по первым упавшим осенним листьям. Ветви сплетались над головами всадников, и потому в лесу было довольно темно.
Как и в прошлый раз, Ллис ехала следом за золотоволосым воином. И как тогда, ее внимание было приковано к человеку, завоевавшему ее любовь. Видимо, эта любовь не представляла для него особой ценности, и тем не менее она принадлежала ему. Ее любовь принадлежала ему, несмотря на зародившееся у нее подозрение, что эта любовь мешает ее контакту с силами природы. И она ничего не могла с этим поделать.
Ей было больно думать об этом, и затуманенные страданием синие глаза неотрывно смотрели на широкую спину Адама. Она видела, как он повел плечами, словно пытаясь стряхнуть ненужный груз, и прикрыла глаза густыми ресницами. Она была почти уверена, что Адам чувствует ее пристальный взгляд и его движение показывает, насколько это ему неприятно.
Ллис постаралась скрыть охватившее ее чувство стыда.
Но все было не так, как представляла себе Ллис. Поводя плечами, Адам пытался избавиться от одолевавших его дурных предчувствий. Будучи опытным охотником, он прислушивался к малейшему звуку, и ему казалось подозрительным, что вокруг царила неестественная тишина – словно притихшие обитатели леса предупреждали его о нависшей опасности.
Адам оглянулся на женщин. По их реакции он понял: они тоже чувствуют что-то неладное. На нежном лице леди Брины беспокойство сменилось мрачной решимостью. Пальцы Ллис образовали уже знакомый ему треугольник, а губы беззвучно двигались. Он предположил, что она произносит странные слова друидской молитвы. Он был близок к тому, чтобы поверить, что эти две очаровательные женщины и в самом деле обладают неким даром общения с природой.
Для того чтобы врагам, прятавшимся в зарослях, было труднее напасть на отряд, Адам знаком велел своим людям ехать как можно ближе друг к другу.
З-з-з! Шмяк! Тишину нарушил безошибочно узнаваемый звук летящей стрелы, ударившей человека. Мгновенно мечи были извлечены из ножен. Блеснула сталь. Другое оружие – кинжалы, пики и булавы – тоже было готово к бою. Подняв оружие, мужчины окружили женщин.
– Кто упал?
Вопрос Адама был задан тихим, но сердитым голосом и требовал немедленного ответа.
После короткой паузы, которая потребовалась, чтобы оглядеть отряд, Седрик ответил:
– Наши все целы.
При этих словах янтарные глаза удивленно уставились на говорившего.
– Тогда кто?
– Это я, Орм, младший сын Улфреда, застрелил негодяя, который выслеживал вас.
Весь отряд разом обернулся в сторону хрупкой фигуры лохматого подростка, которому вряд ли было больше шестнадцати лет. Он шагнул им навстречу с опущенным луком в руках, отделившись от двух высоченных деревьев.
– Мне пришлось это сделать, – робко проговорил юноша. – Я должен был подать вам знак следовать за мной. Лорд Вулф смертельно ранен.
Адам взглянул на леди Брину. Она ничего не сказала, но он видел, что глаза ее потемнели, поскольку подтвердились самые худшие ее опасения. Даже Каб, которого один раз покормили и который потом преспокойно спал всю дорогу, казалось, ощутил беспокойство матери. Он проснулся и тихонько захныкал.
Ллис наклонилась к Брине, чтобы утешить ее. И при виде этого на душе у Адама потеплело. Он слегка улыбнулся, наблюдая за тем, как леди Брина успокаивает своего сына, встретился с нею взглядом и прочел в ее глазах немую мольбу поторопиться на помощь Вулфу. Но они должны были сначала убедиться, что путь, который они выберут, ведет прямо к цели, а не уводит в сторону.
– Кто подал первый сигнал? – спросил Адам. – И кто теперь так часто дует в рог?
– Первый сигнал подал Мелвин. – Орм очень серьезно кивнул почти белой головой. Он знал, что стоит за вопросом Адама. – Но я сомневаюсь, что вы услышали его призыв, потому что сигнал был не сильным и был подан ночью. – Юноша недовольно поморщился: он понял, что несколько отвлекся, кивнул, пожал плечами и продолжал: – Мой отец, мои братья и я поспешили на тот призыв и отнесли лорда Вулфа в безопасное место. Сегодня рано утром сигнал подал мой брат Эвелл. После этого он заснул, а когда проснулся, рог исчез. Отец сказал, что это лишнее доказательство того, что враги прокрадываются под покровом ночи, избегая честной битвы.
Тревога Адама немного поутихла. Однако он хотел получить ответ еще на один вопрос:
– Не знаешь ли ты, кто теперь подает сигналы, стараясь сбить нас с пути?
– Да, лорд Адам, знаю, – гордо произнес юноша, показывая, что он понимает, с кем разговаривает. Он снова кивнул, но уже не столь охотно. – Это те же самые люди, что дали отцу золотую монету, чтобы он держал язык за зубами.
– Спасибо, ты подтвердил мои подозрения, – Адам мрачно улыбнулся Орму. – И ты доказал свою верность лорду Вулфу, избавив нас от вражеского соглядатая. – От этой похвалы юноша просиял, хотя и был явно озабочен состоянием своего господина. – А теперь, мастер Орм, раз ты пришел, чтобы отвести нас к своему господину, не будем терять времени.
Орм тотчас же пустился рысью. Отряд последовал за ним. Юноша привел их к широкому, но мелкому ручью, сказав, что это тот же ручей, что течет неподалеку от Трокенхольта.
Взглянув на ручей, Адам понял намерение Орма, и оно ему понравилось. Поведение юноши доказывало, что он обладает острым умом и развитым инстинктом: Орм выбрал путь по ручью, чтобы скрыть следы отряда.
Орм ехал впереди, остальные следовали за ним, вытянувшись в цепь. Наконец они увидели скромный домик. Из отверстия в крыше дома вился дымок, сливаясь с послеполуденными облаками.
– Вот мой дом, – гордо объявил Орм, указывая на домик; стоявший на поляне, расчищенной от леса ценою огромных усилий.
По всему было видно, что обитатели дома живут просто, но удобно. Словно в подтверждение этого впечатления на пороге дома появилась улыбающаяся женщина, такая полная, что казалась почти квадратной. Она была средних лет и намного моложе мужа.
– Добро пожаловать в наш дом, леди Брина, лорд Адам!
Казалось, что эта хорошо отрепетированная речь потребовала от женщины всей ее смелости, потому что далее она смогла только кивнуть Ллис и отступить в сторону, приглашая гостей войти.
Адам не удивился, когда обнаружил, что как только они все вошли в дом, там стало так тесно, что яблоку негде было упасть. Тем не менее он тепло поблагодарил мать Орма и приветствовал Улфреда, как старого друга.
– Как вы считаете, не будет ли лорду Вулфу опасно оставаться здесь? – Улфред нервничал, поглядывая на лорда Адама и леди Брину, не зная, кому из них адресовать свой вопрос. Они оба улыбнулись ему, и он без колебаний продолжил: – Мы унесли нашего господина отсюда и спрятали его в тайном убежище, которое, кроме нашей семьи, никто не знает. Мелвин охраняет его с тех пор, как совершилось это злое дело. Но даже ему мы завязали глаза по пути туда. – Улфред видел, что такое отношение к столь уважаемому в деревне человеку кажется странным его гостям, и поспешил объяснить – Мы поступили так, как хотел лорд Вулф. Он сказал, что хочет быть уверенным, что Мелвин не сможет выдать врагам этого секрета.
– Что ж, если это необходимо, завяжи нам глаза, но только как можно скорее доставь меня и мою приемную дочь к лорду Вулфу. – Одной рукой Брина держала проснувшегося Каба, который лежал, широко раскрыв глаза, другой обнимала Ллис за талию. – Молю тебя, не теряй ни минуты, нужно сделать все, что в наших силах, чтобы помочь твоему господину.
Улфред вспыхнул, почувствовав себя виноватым из-за того, что не понял, чем именно надо заняться немедленно.
– Прошу прощения, миледи, я уже не так быстро соображаю. Поэтому-то я и послал Орма, чтобы он привел вас. Теперь я пошлю его отвести вас к лорду Вулфу. – Улфред нервно взглянул на золотоволосого лорда, возвышавшегося над двумя женщинами и откашлялся. – Лорд Адам, мой господин говорит, чтобы вы тоже пошли. Однако… – голос его дрогнул, – остальные должны оставаться здесь.
– Так Вулф в сознании и в состоянии говорить? – Брина все еще не получила ответ на один из самых важных вопросов.
– Ну да. Иногда. – Улфред сжал свои узловатые руки. – Но иногда он спит как мер… – Старик оборвал себя на полуслове.
В комнате стало тихо.
Несмотря на свое горе Брина легонько похлопала Улфреда по узловатой руке и ободряюще улыбнулась ему. Она понимала чувства других людей, это было неотъемлемой частью ее характера.
Пока мать Орма подала остающимся гостям эля, чтобы промочить горло, Брина, Ллис и Адам вышли из дома. Их проводник нес в одной руке накрытое ведерко свежей воды. В другой руке у него был пучок камыша, с которого капала смола. Теперь все они шли пешком сквозь густой лес позади маленького домика. Орм объяснил, что его братья отведут лошадей в соседнюю долину, где они будут в безопасности до тех пор, пока не понадобятся.
Местность, по которой они шли, была очень неровной. Брина даже не подозревала, что во владениях ее супруга есть подобный ландшафт. Во всяком случае, вокруг их центральной усадьбы были лишь пологие холмы. Теперь же они неожиданно вышли на скалистый участок. Высота была небольшой, но гора казалась довольно широкой и состоящей из цельного камня, словно сплошная стена… Так казалось до тех пор, пока Орм не показал им дорогу к пещере, спрятанную в густой тени.
Когда друидские колдуньи поняли, что больной Вулф лежит на постели, основанием которой является природный камень, они обменялись улыбками и взглядами, понятными только им. Действительно, эта пещера напоминала им их жилище. Здесь они могли призвать на помощь силы природы.
Вход в пещеру был погружен во мрак, но Орм настойчиво убеждал их смело двигаться прямо вниз. Сначала тропинка была крутой, но потом стала гораздо более пологой. Вскоре в дальнем конце удивительно длинной пещеры они увидели неясный мерцающий свет. Ближе к источнику света на грубой каменной стене заплясали тени. Следуя за Ормом, они резко повернули вправо и наконец были у цели.
В углу этой созданной самой природой комнаты на железном треножнике горел смоляной факел. Ллис, глаза которой привыкли к темноте, заморгала, приспосабливаясь к свету. Прищурившись, она увидела камни, окружавшие очаг и только потом увидела крепкие ноги воина, стоявшего у постели, устроенной прямо на голом камне.
Наконец Ллис разглядела раненого, лежавшего на матрасе. Он либо спал, либо был без сознания. Она инстинктивно принялась напевать коротенькую триаду с просьбой о восстановлении здоровья Вулфа, потом попросила сил для своей приемной матери и помощи для правильного выбора заклятий и снадобий, которые должны были сотворить чудо.
При звуке их шагов стоявший на коленях Мелвин вскочил, готовый встретить нападение врагов с обнаженным мечом. Но когда он увидел вошедших, на лице его отразилось глубочайшее облегчение.
– Я благодарю Господа за то, что вы здесь, леди Брина! – Хотя ранее у Мелвина и были некоторые сомнения в способностях Брины как целительницы, но теперь, когда у него на руках был раненый, от них не осталось и следа. – Я молился всем святым, имена которых мне удалось вспомнить, чтобы вы поскорее пришли!
Адам вспомнил, что и он просил божественные силы помочь ему найти Ллис… Он вспомнил также, что на следующее утро убедил себя, будто его обманули при помощи колдовства. Имело ли это значение, если цель была достигнута? И теперь он не сомневался: совершенно неважно, с помощью каких сил будет спасена жизнь Вулфа – с помощью христианского Бога или же послушных друидам сил природы.
Брина решительно шагнула мимо Мелвина к спавшему под грубым домотканым одеялом человеку. И, глядя на нее, Адам впервые задумался о том, что, возможно, Вулф был прав, когда говорил, что мир, давший такие силы друидам, был создан Богом. Но он решил отложить решение столь сложного вопроса до лучших времен. Сейчас ответа требовали гораздо более срочные вопросы.
– Как это случилось? – спросил Адам кузнеца, который явно был уже без сил.
Словно приводя в порядок свои воспоминания о случившемся, Мелвин сначала сунул в ножны свой меч, потом присел у противоположной стены и только тогда заговорил.
– Много часов подряд прочесывали мы лес в поисках пропавшей девушки. Уже наступила ночь, когда мы решили вернуться домой в надежде, что вам повезло больше. И я рад, что так оно и было. – Он мельком взглянул на Ллис, потом опять посмотрел в глаза Адаму. – Неожиданно показались три человека и галопом устремились к нам с обнаженными мечами. Мы хорошо сражались, но следовало бы драться еще лучше! Двое нападавших упали и третий уже собирался улизнуть, когда какой-то подлый негодяй прыгнул с дерева позади лорда Вулфа и… – Мелвин провел рукой по горлу и жест его был красноречивее всяких слов.
Брина вглядывалась в раненого. Вдруг она повернулась, отдала Ллис Каба и упала на колени у постели Вулфа.
Пока Брина поднимала одеяло и осматривала раны мужа, Ллис постелила в углу, противоположном тому, где стоял факел, одеяльце для Каба. Устроив ребенка таким образом, она принялась распаковывать принесенную с собою сумку. Там было множество флаконов и баночек с эликсирами и мазями, чистая ткань для перевязок и детские принадлежности.
Работая, Ллис размышляла о том предостережении, которое произнес Ивейн и эхом подхватил Глиндор. Они говорили о зловещих вихрях темных сил, поднимающихся от земли и несущих с собою бурю, которая особенно опасна сейчас, в период завершения природного цикла истечения энергии. Это напомнило ей о Гите и черном медальоне. Она оставила эту эмблему в Трокенхольте, тщательно спрятав ее, чтобы при первой же возможности передать в руки Глиндора. Она очень жалела, что не сделала этого, когда он сообщил о предстоящей последней битве. Конфликт между стариком и Адамом отвлек ее, и она не сделала того, что должна была сделать. Она беззвучно пропела триаду, умоляя о прощении, а потом еще одну, умоляя помочь ей доставить медальон тому, кто сможет обратить его темную силу на добрые дела.
При тщательном осмотре тела Вулфа Брина обнаружила лишь несколько синяков и порезов. Порезы могли саднить, но они не шли ни в какое сравнение с раной на шее, до которой Брина добралась в конце осмотра.
Ллис уже успела поставить на огонь горшок со свежей водой, когда Брина тихонько позвала ее. Вместе они принялись удалять грубую повязку из обрывков плаща Мелвина, наложенную на горло Вулфа.
Брина чувствовала волнение кузнеца, опасавшегося, что он сделал что-нибудь не так. Она посмотрела на него и успокоила:
– Вы сделали все правильно, забинтовали достаточно туго и в то же время оставили возможность дышать.
– Он будет жить?
Ответ на прямой вопрос Мелвина имел огромное значение для всех них.
Брина в это время смочила последний лоскут ткани на ране Вулфа, прежде чем его удалить. Она ответила не сразу.
– Чтобы ответить на этот вопрос, я должна предварительно задать вам несколько вопросов. Скажите мне, когда он упал с коня и потекла кровь, биение сердца усилилось или замедлилось?
– Думаю, замедлилось.
На губах Брины появилась радостная улыбка, и Мелвин вполне удовлетворился таким ответом на свой вопрос. Брина же занялась удалением последнего, далеко не чистого лоскута с раны, прежде чем наложить на нее новую повязку. Рана представляла собой разрез от одного края шеи до другого. С того края, где разрез был глубже, начала сочиться красная кровь.
